Тайна человека со шрамом

ГЛАВА 2. Скала Та́ната

Завтракали мы у Ники в комнате, ведь там каким-то чудом уместился стол. Вниз спускаться никто не захотел, слишком холодно. А к Нике можно завалиться всем скопом, да с одеялом в обнимку, забыв о приличиях и не боясь сплетен. Если подумать, я уже много лет ничего подобного не боялась, в столице все-таки на многое смотрели иначе. Нет, сплетни, конечно, ходили – как без этого, но всем по большому счету плевать на посторонних. Например, на Алекса, утром выходящего из моей комнаты, точно никто бы внимания не обратил. Во-первых, не настолько я интересная личность, а во-вторых – кого таким удивишь?

Но теперь я дома и стоит вспомнить старые привычки.

Тут другие правила, совершенно другие. Алекса могли скрутить и сослать к скалам. А там – смерть от падения, ветра или холода. И никакая магия не спасла бы. Остальные не поймут, Мартин и вовсе будет смеяться, для них это все непривычно и забавно, так что осторожной придется быть мне, отвечать за всех. И советника Стрейта по-прежнему хотелось как следует ударить, так он меня злил!

– Воин вызывает Кудряху!

Я вздрогнула, но тут же натянула улыбку. Хватит, хватит уже пугать всех своим видом! В конце концов, все могло измениться. Алекса не спустят со скал, Олли не закинут в темницу, а Нику не признают одержимой за ее умения. Мечты!

Без особого желания я поковырялась в каше, хотя точно знала, что она давно уже остыла, пусть и принесли ее совсем недавно. Ладонью я попыталась нагреть тарелку, но ничего не вышло. Дома магия будто покинула меня окончательно, хотя не так уж много ее было, чтобы привыкнуть.

Заметив мои мытарства, Воин подмигнул, и тарелка в руках тут же стала горячей. Пожалуй, он даже перестарался, в ледяные руки словно раскаленный камень вложили. Я поблагодарила Мартина улыбкой, а он привлек к себе внимание остальных:

– В общем, вчера мы с Седовлаской и с… Олли немного прогулялись перед сном. Недавно только вернулись. Работали, пока кое-кто дрых. И набрались слухов по самое не могу. Если коротко: господин Тирриус – изверг, но богатый как все короли, вместе взятые, а все благодаря неиссякаемым залежам известного нам тальмарина. Отец Тирриуса, Тувер, давно отошел от дел, но его народ любил еще меньше, хотя я даже не знаю, куда меньше-то. Все это, если что, я Психу рассказываю, – услужливо объяснил Мартин. – А еще: кого-нибудь уже начинает бесить буква «Т»? Тирриус, Тувер, тальмарин…

– А как там твоих сестер зовут? – обратилась ко мне Ника.

– Таллула и Тэллина.

Близняшка тут же подала голос:

– Меня начинает бесить!

– Не сомневался в тебе, Злодейка! – Воин протянул раскрытую ладонь, желая дать «пять», но Ника его жест проигнорировала, не пожелав вытаскивать руки из спасительного тепла. Близняшка выглядела комично: забралась на стул с ногами и вместе с головой завернулась в одеяло, только красный нос торчал. Сразу видно, что раньше она настоящей зимы не видела. Не так уж тут и холодно, мы же не на улице, в конце концов.

– Что такое тальмарин? – в разговор вступил Олли.

Мартин недоуменно закатил глаза, отвечать пришлось Алексу:

– Это камень, из которого изготавливают стационарные порталы. Только силы тальмарина хватает для удержания человеческой магии, он не изнашивается, как и магия не исчезает со временем. Кроме порталов, из тальмарина много чего еще делают, артефакты, например. Особые украшения для подпитки магии… не исключено, что и знаменитую «сиреневую пыль».

Все это для Олли стало открытием, а о «пыли» он и вовсе никогда не слышал.

– Порталы? Разве они не из гранита?

– Нет, гранитные порталы – дешевый и недолговечный аналог. Дальность действия меньше, способность к удержанию магии человека низкая. Несколько лет, и портал превратится в обычную арку. Тогда надо строить другой и звать достаточно сильного мага для настройки.

– И тальмарин этот необычайная редкость?

– Этот вопрос уже не ко мне, – Алекс улыбнулся.

– Нет, – ответила я. – Совсем не редкость, его тут целые горы.

– Тогда почему портал в Гезелькроосе единственный, да еще и из гранита?

– А как ты думаешь, почему род Альмар богаче многих венценосных семей? В нем все дело, в волшебном камешке. – Мартин говорил непривычно серьезно. – Цена непомерно высока, но ее всегда пытались сбить. Мне брат рассказывал, давно уже. Мол, многие предки короля пытались породниться с детьми тальмарина, с предками Кудрявой то есть, и все ради заветного камня, но ни разу не получилось. Захватить, отнять силой – и подавно, семью Альмар поддерживают многие. Их союзы настолько прочны, потому что все они здесь родственники. Дальние, конечно, но все же. Свои выбирают своих, это неизменное правило.

– Осиное гнездо, – сделала вывод Ника, глядя на меня. Не знаю, чего она ждала, но я согласно кивнула. Она даже не представляет!

– Ты хотел рассказать о сплетнях, – напомнила я Мартину.

И он рассказал. Но это не сплетни вовсе, а так… общеизвестные факты. Например, дочери Тирриуса после замужества остались в родовом замке. Одно из правил семьи: если достойного сына нет, за тальмарин несет ответственность один из родственников. Он принимает фамилию и все привилегии, и не смеет предать. Его семья – Альмар, о другой он обязан забыть, отодвинуть на дальний план. Интересы Альмар превыше всего. Если правила нарушены, выход один – через скалу. Если проще: предательство означает смерть.

Поговаривали, что главным наследником Тирриус хотел назначить Вильмара, мужа старшей дочери Таллулы. Самый надежный вариант, ведь у них уже трое детей, и двое из них – мальчики. Те вырастут и позаботятся о наследии. Но теперь с этим могут возникнуть проблемы, ведь Вильмар пропал без вести. Уж не знаю, как об этом узнали городские, но как-то узнали и не переставали сплетничать. Интересно же! Ведь у второй сестры, Тэллины, детей и вовсе нет, хотя замужем она давно. А третья сестра оказалась с отклонениями, с детства сторонилась людей, на нее надежды мало. Сидит в башне, никуда не выходит. И умрет она тоже там, если уже не мертва. Не зря говорят, что имя накладывает отпечаток. Если назвать девочку в честь проклятой горы, ничего ладного с ней не выйдет.

– Меня назвали в честь прадеда, – зачем-то пояснила я, испытывая некоторый дискомфорт: куда легче ехать в Гезелькроос или разбираться в дворцовых интригах, чем открывать душу, пускать всех в прошлое. Один раз мы все это пережили – в самом начале, каждому пришлось открыться. Но совсем немного. Теперь же все будут разбирать мою жизнь, мою семью. Даже мое имя.

Еще и Адам, будь он неладен.

– Здорово! Меня тоже в честь прадеда назвали! – порадовался Мартин, хотя я уловила его неловкость. Ему не нравилось собирать обо мне сплетни, но деваться некуда. – А тебя, Псих?

– Я сам себя назвал.

– Ну еще бы. А что ты скажешь, Олли?

– Отец выбрал имя, которое ему понравилось.

– Интересно. Необычно. Змееника?

– Прекрати имя мое коверкать!

– Советник Стрейт скоро прибудет. Нам лучше быть готовыми и ждать его у портала, – отложив вновь затвердевшую кашу, напомнила я. – Путь наверх неблизкий, надо поспешить. И… оденьтесь все потеплее.

– Портал, надеюсь, из тальмарина? – задумался Воин.

– Стоп! Мы пешком пойдем? – ахнула Ника.

Пришлось ее разочаровать. На самом деле, в замке много порталов, даже в городе и окрестностях их немало. Доступность тальмарина делает свое дело, людям легко перемещаться. Хочешь – к скалам, хочешь – в другую часть города за мгновение, хочешь – на цветущие луга (это летом, конечно, сейчас только в сугроб).

Но в некоторые места мог попасть только ограниченный круг людей. Семья, в основном. Или необходимо специальное разрешение, которое есть у людей вроде Дэнвера Стрейта или короля Фарама Пламенного. И будет у каждого из нас, если мы останемся, по-другому здесь ноги отморозишь или снегом заметет.

Так что да, первый раз пришлось идти пешком. Фундамент родового замка Альмар был высечен из скалы, остальное достраивалось поколениями. Замок все рос, хотя и так казался невероятно большим, едва ли не больше города внизу. Это все иллюзии, конечно, но впечатление, приобретенное еще в детстве, все равно не уходило. Может, за время моего отсутствия тут еще что-нибудь достроили? Нет, новых башен не прибавилось.

Из-за обильного снега, выпавшего ночью, замок практически слился с окружением. А смотреть на него стало больно, глаза слезились от сияющей белизны. Дальше, за замком, темнели скалы. Из-за большой высоты снег на них не задерживался, лавинами скатывался вниз. Время года менялось, как менялось и окружение: все разноцветное летом и весной, пронизывающе-белое – зимой, и теплое, с огненным оттенком – осенью. А скалы никогда не менялись, всегда нависая над городом опасной мрачной тенью.

Наверное, поэтому о них уже давно ходили легенды. Высота большая, близость к богам тоже, окажешься рядом – и тебя осудят. Виновен – так и сгинешь где-то там, на высоте. Невиновен – найдешь дорогу домой. Глупость, конечно: как найти дорогу, идя по острым камням и отвесной скале? Говорят, наказание придумал Та́нат. Не тот, что мой прадед, а другой, совсем далекий предок. Он нашел путь к скалам, был судим богами и выжил. А скалы после этого прозвали проклятыми. Или скалами Та́ната, кому как удобнее.

Путь оказался сложнее, чем я думала. В основном из-за выпавшего снега. Мы с Мартином шли впереди, я указывала путь, а он убирал снег. Сначала делал это с удовольствием, постоянно веселясь: то в Нику снежок запустит, то меня в сугроб окунет. Пытаясь заразиться его настроением, я отвечала, а вот Близняшка только бурчала и усерднее куталась в тонкую шубу.

– Ну чего ты киснешь, Зло? Смотри, у тебя волосы в точности как снег цветом!

Мартин-таки смог ее задеть, она тоже слепила снежок и с чувством закинула его парню за шиворот. Воин совсем не по-мужски завопил и бросился в атаку. Алекс с Олли о чем-то тихо беседовали и в бой не лезли, что Мартина даже радовало. Но в конце концов он выдохся, устал. Мы шли в гору, все выше и выше. А снега становилось все больше и больше, просто невероятное количество. Расчищать путь Воину было легко, он сильный. А вот подъем с непривычки давался с трудом.

– Если мы здесь надолго, ты привыкнешь, – улыбнулась я искренне, Мартин всегда умел настроить на позитивный лад. С этим парнем даже подъем в гору казался ерундой, а встреча с родственниками – рядовым событием.

– Надеюсь, не придется. Нечеловеческие у вас тут условия, леди Таната.

– Я не ослышалась? Ты назвал меня Танатой?

– Я тут подумал: над твоим именем уже поиздевались родители, и мои попытки на контрасте выглядят жалкими. Таната! Звучит… убийственно прекрасно! Та-на-та.

Достойно ответить мне не позволила Ника.

– Если у меня спросят пример самого тупого плана, я просто расскажу вот об этой ситуации: притащиться в город, жить с крысами, а потом идти пешком зимой по горам! После проклятого снегопада! Отличный план, Та-на-та! – В ее голосе звучало неподдельное возмущение. – Ненавижу снег! Он холодный и мерзкий, он даже хуже, чем ваша проклятая буква «Т» везде, где только можно! У меня ноги замерзли напрочь!

– А вот Змееника пусть отдувается за двоих. – Воин заговорщицки мне подмигнул и запустил в Нику еще один снежок, метко попав в плечо. – Она в последнее время все время ворчит, ты заметила? Как бабуля моя! И волосы такие же…

– Еще слово о моих волосах, и я тебя в сугробе закопаю! Как же ты меня бесишь!

– Закопает она, конечно! Ох уж эти девчачьи угрозы. Ну останусь я здесь, что будешь делать? Можешь сразу лечь рядом, потому что одна никуда и ни за что не дойдешь! – дразнился Мартин, явно получая от этого удовольствие. Может, рассказать Нике, что лучший способ его успокоить – молчать в ответ? Пожалуй, в другой раз.

– Посмотрите, кто у нас такой незаменимый нашелся! – Ника картинно закатила глаза. – Ты себя переоцениваешь, Ароктийский. Между прочим, Алекс тоже не из самых слабых, и наверх нас точно доставит.

– Я бы посмотрел, как ты будешь договариваться с Психом! И кто кого в итоге доконает. Да, Псих? Пси-их?

Алекс не ответил, и мы дружно обернулись: он все так же шел с Олли, чуть поотстав от нашей троицы, парни о чем-то заговорщицки шептались.

Мартин жестом подозвал нас с Никой поближе.

– А Псих-то подозрительнее обычного себя ведет. Заметили: он даже не запыхался от подъема! Скрывает что-то опять…

– Ты издеваешься? – разозлилась Ника окончательно. – Он не запыхался, потому что не идиот, не тратит силы попусту и не бегает за другими со снежками!

В этот раз девушке достался целый снежный залп. Лицо Ники побагровело от злости, она побежала за Мартином в гору, спотыкаясь на ходу, но обещая покарать. Но возмездие точно придется отложить, догнать Воина та еще задачка, у него ноги длинные и энергии на пятерых хватит.

Мне бежать следом не хотелось, я подождала Алекса и Олли.

– О чем секретничаете?

Алекс отреагировал в своей излюбленной манере, то есть никак, а вот реакция Олли вызвала вопросы: он покосился на Психа, мазнул взглядом по мне и уставился под ноги, разглядывая снег. Как совсем недавно заявил мне сам Алекс: если хочешь избежать вопросов, веди себя чуть менее подозрительно. Жаль, он не сказал об этом и Олли, потому что бегающий взгляд – подозрительнее некуда, тут даже эмпатией обладать не надо. Что бы тут ни обсуждали парни, это важно, и теперь я хочу знать. Но придется выследить Олли позже, не рядом же с Алексом его допрашивать.

– Готовим легенду, – невозмутимо соврал Алекс. – А ты решила пригласить нас в снежки сразиться? Боюсь, уже поздно, – он махнул рукой, показывая, что лес начал редеть, а дорога заметно расширилась. Совсем скоро мы выйдем к замку. – В следующий раз приходи пораньше. И надо бы позвать Нику и Мартина, им бы привести себя в порядок. Веселье только начинается.

Он хотел, чтобы я ушла. Они с Олли не договорили.

– Сил нет догонять эту парочку, – беззаботно рассмеялась я. – Совсем меня извели. Может быть, позовешь их сам, Алекс?

Псих промолчал, наградив меня взглядом глаз-пропастей. Я улыбнулась еще шире, напоминая: мы давно уже знакомы, я привыкла к его фокусам. Алекс в досаде покачал головой, а Олли заметно напрягся.

– Пойду… к остальным, – пробормотал он и поспешил убраться. Олли не нравился Алекс. А еще в последнее время ему перестала нравиться я, хотя в Гезелькроосе мне казалось, что мы можем подружиться. Не знаю, что произошло.

Глядя на удаляющегося Олли, я спросила:

– Что ты задумал, Алекс?

– Как всегда – ты узнаешь об этом последней, – ответил он.

Нет смысла спорить. Но когда-нибудь я его переиграю.

Лес окончательно расступился, подъем закончился. Мы оказались у подножья замка, летом это место зовется Большим Садом. Сейчас это скорее белоснежное поле, снега так много и он настолько белый, что непонятно, где заканчивается сад и что там дальше, в другой стороне от замка. Неужели такой же бесконечный белый простор? Обман зрения. Сад не такой уж и большой на самом деле, немного пройдешь в сторону темнеющих на горизонте скал и наткнешься на обрыв. Там страшно и там всегда гуляет ветер, легко оступиться. А над обрывом тянется мост, его построил мой дед Тувер. Ему нравилось наблюдать за замком оттуда, стоя посреди обрыва. Он говорил, это придает ему сил. Он часто брал меня с собой на этот мост, когда я была маленькой. Говорил, когда-нибудь я тоже стану сильной, способной сдвинуть горы.

Мы пришли рано, в Саду еще никого не было. Обычно здесь встречали гостей замка, желанных гостей, я имею ввиду. Тех, кому дозволено воспользоваться порталом, в честь Сада он тоже звался Большим. Стоял недалеко от обрыва, чтобы гости сразу поняли, где оказались. Попали под бушующий ветер, увидели мост и скалы. Первое впечатление должно быть сильным, чтобы на всю жизнь.

Из города замок выглядел куда более впечатляющим. Виднелись все его башни, вся его красота. Стоя у подножья, можно разглядеть только высокую стену и что-то там наверху. То ли окна, то ли балконы… все такое белое, что и непонятно. Но ничего, скоро станет лучше. Метель уйдет, снег уляжется, глаза перестанут слепнуть.

Молча я провела остальных к порталу. Скоро, совсем скоро.

На другой стороне Сада появились люди, не вызвав особых чувств. Значит, просто слуги и стража. Интересно, отец встретит советника лично? Если нет, это будет почти оскорбление. Все знают, что Дэнвер Стрейт – человек короля, не просто доверенное лицо, а что-то бо́льшее. Прибытие советника равнялось прибытию самого короля, а таких людей принято встречать лично. С супругой и дочерями. И накрывать на стол.

Время тянулось медленно.

Стража, казалось, ползла, а не шла вперед размеренным шагом. Так и хотелось выбежать им навстречу и поторопить. Я даже заулыбалась от этой мысли: вот была бы сцена! Сумасшедшая дочь великого и ужасного Тирриуса продолжает чудить. Как девчонку назовешь, как говорится… хотя имя выбирал дед, к нему все претензии.

Стража окружила портал, создав коридор. А мое сердце забилось чаще: я почувствовала. Не сомневалась, что так и будет. Мысли запрыгали, как ненормальные: я не подготовилась должным образом. Посмотреть на Нику: настоящая леди, одета с иголочки, даже бессонная ночь, игра в снежки и долгий путь не потрепали ее. Мартин – небрежен на вид, как всегда, но ему можно, в нем чувствовалась эта непоколебимая уверенность, такая достается при рождении. Он Ароктийский, его светлость, и к демонам всех, он же так шикарен! Взгляд, осанка, заоблачная самооценка, которую не сбить ничем. Алекс… он Алекс, и этим все сказано. Невероятно, но он ничем не уступает Мартину, может быть, и опережает его. На его лице ленивая скука, он словно предлагает окружающим: «Ну же, удиви меня! Сможешь, или ты такой же, как все?». А такие вызовы все любят. И даже Олли подготовился, наверное, кто-то ему подсказал и помог с одеждой. Только волнение его выдает, нервничает он не хуже моего, а на замок поглядывает со смесью страха и любопытства, как и на меня в последнее время.

И вот среди ребят я. Оглушенная новостью о возвращении домой. Забывшая о вещах и платьях. В любимых брюках и прямом пальто, больше смахивающем на мужское. Провал на провале.

Портал подернулся рябью. Стража подобралась. В Большой Сад шагнул мужчина, высокий и складный, с сурово поджатыми тонкими губами и нахмуренными густыми бровями. В точности такой, каким я его помнила. Отец. За ним следом вышла женщина, высокая, ростом почти с мужа, с такой же идеальной осанкой. В теплом алом платье, но без шубы – она у себя дома, ей не холодно, зато платье так ярко выделяется на фоне белизны, словно кровь. А сама женщина походит на ледяную королеву. Ее светлые гладкие волосы собраны в прическу, а выражение лица неуловимо копирует мужа. Только брови у нее тонкие и светлые, иначе сходство было бы полным. Мама, леди Иоланда. В детстве мы с сестрами верили, что ее сделали изо льда и снега.

Дальше – сестра, леди Тэллина. Под руку с мужем. Тэллина – вылитая мать, если сильно не приглядываться, их легко спутать. Не сейчас, в слепящей белизне дня, а вечером, когда свет приглушен. Вот настолько они похожи.

А Таллула, моя старшая сестра, встречать особенного гостя не вышла. И дети ее тоже остались в замке. У Таллулы горе, исчез муж, ей простительно проигнорировать прибытие советника. А что до младшей сестры… что ж, мы никогда особо не дружили, меня встречать она бы ни за что не вышла.

Отец заметил меня первым.

Хотел что-то сказать, но коридор из стражи расступился, мужчины синхронным отточенным движением вытянули вперед щиты. Портал вновь подернулся рябью, на сей раз сильнее, с черным всполохами. Оповещая о прибытии чужака. И вскоре перед нами стоял советник Дэнвер Стрейт собственной персоной.