Тайна хранителя

5. Верю тебе

Не сразу понимаю, где нахожусь, но постепенно вспоминаю вчерашний вечер и то, что закончился он в номере отеля. Утыкаюсь лицом в подушку, вспоминая свою просьбу. «Поцелуй меня!» — только я могла попросить мужчину сделать это и вырубиться. Красотка, хотя, чего уж там – роковуха на минималках…

В спальне царит полумрак, но из двери льется яркий дневной свет, означающий, что на улице около полудня.

— Зима? — Ирим заглядывает в комнату, — доброго солнца! Как ты?

Он подходит и садится с краю, поправляет мои растрепанные волосы, а я не могу понять, от чего он так весел. Может, мы все-таки поцеловались вчера?

Осматриваю себя. Я в одежде. Даже не расстегнуто ничего. Ну а то, что Ирим, как обычно, полуголый, меня уже не удивляет. Вспоминаю, что видела на его перевязи символы и думаю, что надо бы понять, что там написано. Ну так, чисто из спортивного интереса.

— Я …— кручу головой, удивляясь тому, какая она легкая. Эти парни действительно действуют на меня положительно. Да, были приступы, но это небо и земля по сравнению с тем, что случалось раньше, — вроде неплохо.

— Завтрак?

— С удовольствием. Только приму душ.

Убегаю привести себя в порядок, облачаюсь в гостиничный халат и выхожу.

— Где мои вещи? Хочу одеться.

— После. Садись скорее за стол, все остывает.

Ладно. Если этого принца в пентхаусе за пол-ляма в сутки не смущает вид женщины в халате, мне тем более все равно.

Тарелки быстро пустеют, а я даже не замечаю, что ем. С сожалением наблюдаю, как официант увозит тележку с пустыми блюдами, но оживляюсь, слыша просьбу повторить.

— Не могу наесться, — оправдываюсь перед Иримом.

— Это нормально. Тебе нужно восстановить силы. После вчерашнего.

Соглашаюсь, но все равно чувствую себя бегемотом. Я никогда столько не ела.

— Где Валар? Я так и не поняла, куда он ушел?

— Ему нужно отыскать одного человека.

— Расскажешь?

Ирим становится серьезнее и оставляет чашку с чаем, будто она ему мешает.

— Заметила, что в последнее время с Землей происходят странные вещи?

— Да уж. Знаешь, обычно я всегда узнавала о подобных вещах по прибытии из командировки. А тут застала…

— Так вот, все это случается не просто так. Когда баланс энергий нарушается, все в природе превращается в хаос. И на каждой планете есть человек, который и поддерживает этот баланс.

— Хранитель?

— Именно.

Нам привозят вторую порцию завтрака, и пока официант раскладывает чистые приборы, я нетерпеливо ерзаю в кресле.

Стоит постороннему покинуть номер, как Ирим продолжает.

— Один известный тебе человек решил подзаработать на этом и, узнав, от чего, вернее, от кого зависит благополучие планет, захотел стать богом. Ешь!

Я и правда слушала, замерев, и даже забыла, что голодна.

— Он собрал группу из лучших умов галактики…продажных и беспринципных умов, — уточняет он, — и те нашли способ избавиться от Хранителей.

— Дадо! — предполагаю я. Вот зачем они выслеживали его на Красном фонаре! — Но вы же неубиваемы! Ну почти…

— В том-то и дело, что группа Дадо ведет охоту лишь на старых Хранителей, которые готовили свою силу к передаче сыну, соответственно, не могли противостоять его группировке.

— Ты хочешь сказать, что Хранитель Земли убит? И все эти катаклизмы подтверждение этому?

— Уже не важно, жив он или мертв. Сила покинула его тело и ищет новое пристанище. Обычно, им становится старший из сыновей.

— Так надо искать его! Разве нет?

— Не все так просто, Зима. Еще хочешь?

Опускаю глаза в тарелку, и понимаю, что снова смела все, что было на столе, и не заметила. Осталась только корочка булки с кунжутом, который я не люблю.

— Нет. Спасибо, — лгу я, потому что не уверена, что наемся и третьей порцией. Куда в меня столько помещается?

— А я, пожалуй, съем еще чего-нибудь более существенного.

Ирим делает заказ, уточняя, что мне больше нравится, и я понимаю, что мое вранье не прошло. Он прекрасно видит голод в моих глазах, и чувствует, что я стесняюсь сказать о том, что съела бы еще столько же.

Тема разговора плавно меняется, мы уже обсуждаем меню разных планет и приходим к общему выводу, что на Земле самая разнообразная карта блюд. Зато на Ардосе есть сады с уникальными сортами плодовых деревьев, и таких вкусов нет больше ни в одном уголке вселенной.

— Мой давний друг увлекается селекцией. Познакомлю вас. Возможно, совсем скоро.

Отвожу глаза, чувствуя себя неуютно. Он говорит об этом, как о решенном вопросе. Вообще, они все за меня решили, даже не поинтересовавшись, хочу ли я, готова ли я. Огорошили историей про истинных, и живи с этим…

— Они переехали туда всей семьей с Ману-ра. А их шера-йя тоже землянка.

Облизываю губы, решаясь уточнить на счет шера-йи. Очень необычное слово, которое никак не могу интерпретировать. Только догадываюсь.

— Шера-йя – это жена?

— Больше, чем жена. Это женщина, избранная богами, избранная Солнцем и мужчиной.

— И сколько мужчин ее избрало?

— У нее трое мужей.

Прикусываю губу, чтобы не выругаться вслух.

— Одновременно? — задаю вопрос, а сама уже боюсь, чем он оглушит меня на этот раз.

— Да. Я же говорил, это естественно для нас.

Он не дает мне время уложить все в голове и продолжает удивлять.

— Для тебя нас пока двое. Но не исключено, что и ты найдешь еще одного мужа.

— Да чего уж мелочиться. Давайте еще парочку! — говорю, глядя на потолок, будто обращаюсь к тем самым богам, что избирают шерай.

Ирим смеется, значит, моя шутка его не расстроила. Да неужели он не ревнует меня к гипотетическим мужьям?

— Ты для начала к двоим привыкни, моя Зима.

— Минуточку! — выставляю пальчик, — я еще не решила на счет вас.

— А как же твоя вчерашняя просьба? — его голос становится тише и ниже, а взгляд прожигает, заставляя мои соски напрячься.

Понятно, что он о поцелуе. Черт! Ну надо же было мне так оплошать!

— Кастинг…— уже не так смело отвечаю я, но даже сейчас продолжаю иронизировать, — я же должна знать, на что соглашаюсь.

— Безусловно! — Ирим кивает головой и в тот же миг оказывается рядом.

Его взгляд скользит по моей скуле, и следом уже пальцы нежно проводят по тому же месту, оставляя после прикосновения разноцветные тихие искры. Он приближается к губам, прикрывает глаза и будто дышит мной, а я готова поцеловать его первой, но не могу пошевелиться, тело не слушается.

Когда его губы все же касаются моих, сердце замирает. Он целует нежно, горячо, но я не отвечаю. Только прислушиваюсь к ощущениям и таю, растворяюсь и растекаюсь в пространстве.

Стоит языку легко мазнуть по нижней губе, открываю рот, чтобы почувствовать его глубже. Я, наконец, отмираю, подаюсь телом вперед, и кладу ладони на горячую кожу твердой мужской груди.

Дыхание сбивается, я не успеваю набрать воздуха, и от этого голова идет кругом, но внутри меня такой фонтан счастья, что я готова задохнуться, лишь бы этот поцелуй не прекращался.

Ирим разворачивает меня вместе с креслом, подхватывает на руки, несет в первую открытую спальню и закрывает за нами дверь. Слышу, как в номер входит официант, тихий звон бокалов, приглушенное бряцание посуды. Мы не одни, и это придает и без того ярким эмоциям острый оттенок.

Я оказываюсь на кровати, а под спиной целая гора из подушек. Ирим садится сверху, нежно сжимает мои запястья в своих ладонях, лишая меня возможности двигаться. Ирим нежен, но настойчив. Он доминирует, но не подавляет. Его умелые поцелуи действуют, как наркотик, полностью подчиняя.

Он дает передышку и наблюдает за тем, как я жадно втягиваю воздух, как моя грудь вздымается при каждом вдохе, и огонь на дне его глаз становится ярче. Горячие губы касаются подбородка, и я выгибаюсь в спине, инстинктивно подставляя шею поцелуям. Его борода щекочет, колет, но влажные касания языка тут же заставляют забыть об этом и просить еще.

Он отпускает мои руки, тянется к вырезу халата и погружает свои крупные ладони под махровую ткань. Грудь мгновенно отзывается на ласку жжением. Стоит ему легко покружить над сосками, как они болезненно напрягаются, вынуждая меня стонать.

Полы халата расходятся в стороны, обнажая грудь и часть живота, и мужчина соблазняется открывшимся ему видом и припадает ртом к правой груди.

— Боже…— из меня вылетает сдавленный хрип, и я прикусываю палец, чтобы не реагировать так громко.

Наблюдаю за тем, как Ирим играет с соском языком, как оттягивает его губами, как всасывает в рот и там легонько прикусывает, и с огорчением понимаю, что готова кончить уже сейчас. Не хочу так быстро! Хочу еще!

Ирим отрывается от меня, пару секунд смотрит в мои пьяные глаза и приподнимается, чтобы лечь рядом, чуть нависая сверху. Он просовывает руку мне под спину, чтобы обнять, а свободной рукой, медленно тянет за пояс халата, который уже ничего не скрывает. После душа на мне нет белья, да и оно бы никого не остановило.

Поцелуй становится глубже, даже грубее, но так мне нравится еще больше. Глажу руку, что ласкает мой живот, и когда мужские пальцы касаются лобка, сжимаю его запястье. Ирим останавливается сразу же, но поцелуя не прекращает. А я понимаю, насколько глупо лишать себя такого удовольствия, да и телефон Риске я уже точно продула.

Развожу сведенные ноги в стороны и убираю свои пальцы, пытающиеся контролировать движения мужчины. Он все понимает верно, и ладонь скользит ниже, накрывая собою все пространство между ног.

Сжимаю пальцы, чувствуя, как под ними перекатываются твердые мышцы спины. Чувствую себя крохой по сравнению с этим большим могучим мужчиной, которому мои щипки, сойдут за легкий массаж. Ирим, в отличие от меня, нежен, и это не поддается пониманию. Ну не может такая сила сочетаться с такой мягкостью!

Влажные звуки заставляют краснеть, но Ириму все равно. Он продолжает погружать в меня пальцы, растирать скользкую густую влагу и массировать клитор.

Я вся сосредоточена на ощущениях внизу живота. Даже на поцелуй отвечать не могу, но Ириму нравится это страстное безумие на моем лице. Он изводит меня, пытает нежностью, но я все же начинаю чувствовать гулкую вибрацию, что становится сильнее и, наконец, дарит освобождение, что огненным цветком раскрывается внутри меня.

Я сжимаю ноги, и рука, зажатая между ними, замирает. Мужчина продолжает покрывать мое лицо поцелуями, пока я переживаю лучший оргазм в своей жизни и подрагиваю в его крепких объятьях.

— Моя…— низкий голос щекочет висок, а я слышу в этом слове и утверждение, и вопрос, но пока не решаюсь ответить. Мне нужно чуть больше времени, чтобы понять, что чувствую.

Мы лежим в темной комнате, за дверью уже никого нет. Я постепенно прихожу в себя, вслушиваюсь в ритмичное биение сердца мужчины, что продолжает ласкать мой живот, легко водя по коже кончиками пальцев. Я прижата к его груди щекой, волоски щекочут мой нос, а жгуты перевязи мешают насладиться мягкостью кожи.

Понимаю, что сейчас произошло нечто важное. Да, петтингом никого не удивишь, в наше время это, как в кино сходить, но для нас это нечто большее. Я верю Ириму, верю его другу, но я должна свыкнуться с новым для меня положением быть женщиной двоих мужчин. И не просто женщиной, а женщиной избранной их богом и солнцем. О которых я, кстати, ничего не знаю. Стыдно ли мне, что я так быстро повелась на эти красивые сказки, поверила незнакомцам с далекой планеты? Скорее нет. Просто непривычно после долгого одиночества вступать в отношения, которые совершенно точно не станут проходными в моей жизни. Они изменят меня и мою жизнь, в этом я уверена. Иначе, я бы не чувствовала внутри себя тот стержень, который дает уверенность в том, что поступаю правильно.

— О чем ты думаешь, моя Зима? — Ирим мягко проводит пальцами по лицу и вынуждает посмотреть ему в глаза.

Я краснею, как малолетка, и смущенно улыбаюсь, прикрывая глаза. Хочу снова прижаться к уютной мужской груди, спрятать свои пунцовые щеки, но Ирим не дает. Ловит мои губы и заставляет забыть обо всем.

В этой шуточной борьбе он побеждает, и впервые в жизни мне не хочется быть сильной, контролировать ситуацию и кому-то что-то доказывать.

Мы целуемся улыбаясь, гладим друг друга, и я понимаю, что так хорошо мне не было еще ни с одним мужчиной. Даже страшно становится, что это вдруг может закончиться.

— Я не делала того, о чем говорил Рыжов, — ухватив немного свободы, признаюсь я. Зачем я оправдываюсь? Наверное, не хочу, чтобы Ирим думал обо мне плохо. Когда бы меня еще заботило чужое мнение? Но с ним мне это действительно важно.

Ирим понимающе кивает и запахивает халат на груди, пряча соблазнительно торчащие розовые соски.

— Я не сомневаюсь в этом, моя шера-йя. Я чувствую тебя. Понимаю без слов. Знаю, о чем думаешь.

— Мне начинать бояться? — я шучу, но с его способностью светиться и устрашать людей одним только взглядом, мало ли чего он еще умеет. Может быть, и чтение мыслей ему доступно.

— Меня не нужно бояться, маленькая моя. Со временем ты тоже научишься делать это.

— Полезный навык! — соглашаюсь и сама не замечаю, как тянусь руками к его плечам. Опоминаюсь, когда ладони уже поглаживают загорелую кожу, оставляя под собой блестящие дорожки черных искр.

— О каком госпитале говорил этот недостойный?

Ни за что не стала бы выкладывать свои горести мужчине, но они с Валаром стали невольными свидетелями приступов, к тому же, помогли пережить их без обычных последствий.

— Два года меня мучают головные боли, — я вспоминаю первый раз, когда почувствовала этот кошмар, и щеки сводит спазмом – так хотелось плакать. — Я обследовалась, обращалась в разные клиники, к разным докторам, но никто из них так и не нашел причину. Меня как мячик футболили от одного доктора к другому, пока один человек не посоветовал обратиться в госпиталь при министерстве. Сказал, что их возможности позволяют мертвого на ноги поставить. Но попасть туда…

По глазам мужчины вижу, что ему очень жаль, что его бы воля, он лишил меня этих страданий, но его не было в моей жизни, и мне приходилось переживать все это одной.

— А потом все стало складываться так, чтобы я легко поступила на службу. С детства я легко запоминала языки, могла расшифровывать письмена, коды. И, когда увидела объявление о поиске специалиста по межгалактическим коммуникациям, решила попробовать. И меня взяли.

— Редкий кадр…поэтому ты так быстро получила звание капитана…

— Рыжов считает, что это только его заслуга, — кривлюсь я, вспоминая вид его выкатившихся наружу глаз.

— Рыжов уже так не считает, поверь мне, — Ирим нежно кладет на меня руки и притягивает к себе.

— Может быть, не стоило вам с ним поступать так? Сдали бы его по статье…

Ирим неожиданно напрягается, а я хмурюсь, всматриваясь в лицо, в одно мгновение ставшее серьезным.

— Не мы причина его…плохого самочувствия, Зима. Не хочу, чтобы ты волновалась зря, но не могу скрывать от тебя. Мы не воздействовали на него своей силой.

Выбираюсь из кольца рук и подаюсь назад.

— А кто? Я? — саркастично поднимаю бровь, но тут же меняюсь в лице. Взгляд Ирима говорит о том, что именно я. Но при чем здесь я? Я майору и слова не сказала. Да и если б сказала, чхать он хотел на мои угрозы и обвинения!

— Когда на Земле началась смена климата? Ты помнишь год, месяц, когда стихийные бедствия стали обрушиваться на планету одно за другим?

— Года два назад…

— А твои головные боли появились…— Ирим спокойно выжидает, когда до меня дойдет какая-то очевидная вещь, но я честно не понимаю, при чем здесь цунами и мои боли.

— Два года назад. Но как это связано?

Я начинаю нервно чесать кожу на лице. Будто в душе уже понимаю, что дело дрянь, но мозг еще отчаянно сопротивляется, потому что ему не предоставили факты, после которых отвертеться будет не возможно.

— Вчера мы с Валаром почувствовали всплеск энергии Земли. Мы хоть и не Хранители этой планеты, но знаем, что происходит на энергетическом уровне. Сразу после этого тебе стало плохо.

Кусаю губы изнутри и не говорю ни слова. Не хочу в это верить.

— Тебе стало плохо в номере. И ты сама слышала, что сообщили в новостях.

— Может быть, я просто метеочувствительна…

— Именно. Ты чувствуешь свою планету. И ее энергия почему-то хочет поселиться в тебе.

Ирим замолкает, а взгляд медленно опускается вниз, будто теперь и ему доступно тайное откровение.

— «Найди мой дом!» — он касается лица и тяжело, горестно выдыхает, — сила говорит через тебя.

Тело сковывает ледяным ужасом. Я подтягиваю к себе подушку, пытаясь спрятаться за нее, защититься. Только от чего? От неосязаемой силы?

— Вы что, думаете, что сила хочет вселиться в меня? — я говорю эти жуткие слова и тут же вспоминаю старые ролики о том, как в древние времена из людей изгоняли бесов.

Меж лопаток сводит от страха, меня начинает трясти.

— Женщина не может быть Хранителем, Зима.

— Так чего ей от меня надо? — я бросаюсь к Ириму, прижимаюсь к нему и чувствую, как слеза катится по щеке.

— Найти того, кто станет ее Хранителем.

— Но почему я?! — не выдерживаю и реву навзрыд.

— А это уже сложнее, моя маленькая.

Ирим ладонью вытирает от слез мои щеки, крепко берет меня за плечи и разворачивает к себе.

— Мы обязательно это выясним, моя шерай-йя! Теперь ты не одна. Я заберу твою боль, ничего не бойся, только будь всегда рядом. Веришь мне?

Молча киваю и бросаюсь к нему на шею, прижимаясь крепко-крепко.

— Верю тебе.

Вот так, меньше, чем за сутки я успела довериться мужчине, которого поначалу возненавидела, посчитав карой небесной. К тому же, то, что я позволила ему сделать с собой несколько минут назад, как нельзя лучше подчеркивает степень моего доверия. Обычно, до постели с парнями у меня доходило редко, а тут…не знаю, что на меня нашло. А главное, не жалею и…хочу еще.

— Ты хотела есть. Идем?

— От тебя ничего не скроешь! — причитаю я. Интересно, он только о желании поесть догадывается, или уже в курсе, что я раздумываю над извечным дать или не дать, и больше склоняюсь к первому? — знаешь, на Земле мода на худых женщин. Поэтому даже, если падаешь в обморок от недоедания, на свидании есть что-то калорийнее салата из рукколы неприлично. А я съела два завтрака и даже не почувствовала.

— Думаешь, лишний грамм жира на твоей попе меня напугает? — он улыбается, скашивая глаза на обнаженные бедра. Пока еще не толстые. Но, если так и дальше пойдет…

— Я никогда столько не ела! — снова оправдываюсь, хотя чувствую, что зря.

— Слишком сильные потоки. Телу нужно восстановиться. Это причина твоего аппетита.

— Но раньше не было такого!

— Зима моя, я пока не знаю, что происходит с планетой и ее Хранителем, поэтому не смогу ответить на все твои вопросы. Но уверяю тебя! Сколько бы ты не съела, это не отразиться на твоих чудесных формах.

Сжимаю губы, довольно улыбаясь. Чудесные формы! И это говорит человек, фигуру которого сам бог лепил!

Ирим отрывается от меня, и я вижу по его глазам, что если не уберемся отсюда, то продолжим. Может быть, и правда, не стоит торопиться. Шера-йя – это, конечно, романтично, но сдаваться вот так…неприлично как-то. Надо повыделываться хоть немного. Но Риска не одобрила бы…Кстати, о Риске.

— Где та навороченная штуковина, что ты вручил мне вместо испорченного телефона? — отдам ее Риске, чего самой себе лгать?

Слезаю с кровати, поправляю сбившийся в одну сторону халат и стараюсь не замечать того, как Ирим старается не замечать моей наготы. Но все же мажу взглядом по его паху и чуть ли не спотыкаюсь. Все-таки, я пока не готова к ТАКИМ подвигам. Нет, пару бутылочек вина, и я бы пошла ва-банк, риск –дело благородное, но алкоголь на меня не действует. Наверное, все по той же причине, по которой возникли головные боли. Поэтому, пока потерплю. Жила же я как-то без секса столько лет!

— Получишь после завтрака! Если будешь хорошей девочкой и съешь все-все-все!

— Легко! — хмыкаю, подкатив глаза, и вприпрыжку скачу ко столу.

Садимся на те же места. Стол убран, белоснежный фарфор сияет солнечным светом, льющимся из окна, а из-под металлического клоша прорываются ароматы запеченного мяса. Ирим снова ухаживает за мной, накладывая кусок побольше и порумянее, и я вгрызаюсь в него, будто голодала неделю.

Ирим старается сдерживать свой смех, но с удовольствием наблюдает за тем, как я уничтожаю второй стейк, жадно запивая его клюквенным морсом.

— Дай угадаю! Хочешь еще!

Тяжело вздыхаю, в уме подсчитывая, во сколько парням обошелся мой завтрак, которым я так и не наелась.

— Перейдем к тяжелой артиллерии, — Ирим отщелкивает от петельки на поясе крошечную фляжку, которая смотрится в его руке как игрушка, и отвинчивает резную крышку в форме головы змея, — открой рот!

Просьба двусмысленная, особенно, учитывая то, что между ног у меня до сих пор влажно, а в штанах моего визави недетское такое напряжение.

— Язык! — командует Ирим, и мне с трудом удается его не прикусить. Мужчина ждет, пока я решусь на простое на первый взгляд действие, удерживая фляжку возле губ. И как только высовываю кончик, его кадык дергается, а в зрачках вспыхивает черный блеск.

Он накрывает горлышко большим пальцем, встряхивает фляжку, и на пальце остается зеленая капелька.

— Не волнуйся, — тихо просит он, или это у меня в ушах так шумит, что плохо слышу.

Кончик пальца легко касается языка. Я задерживаю дыхание и чувствую кисло-сладкий привкус зелья, смешанный со вкусом его кожи. Не знаю инстинкты ли, или просто желание на меня действуют, но я обхватываю палец Ирима губами и прохожусь язычком по кругу, слизывая жидкость.

— Полегче, малышка, — хрипит Ирим, поглаживая мое лицо, и я нехотя отпускаю его, чмокнув, разжимая губы.

Внезапно перед глазами силуэт мужчины раздваивается, а после меня бросает в жар, будто я окунаюсь в чан с кипятком. Во рту тоже начинается пожар, и я хватаю воздух, пытаясь остудить тот ужас, что творится у меня во рту.

— Спокойно! Все хорошо!

— Ага! — мычу в ответ, хватая со стола первый попавшийся стакан, но он оказывается пустым.

Отбрасываю его, тянусь за кувшином и припадаю к нему, утоляя жажду и огонь, обуявшие меня одновременно.

— Что ты мне дал? — кричу, чувствуя, как кожу побивают иголочки, которые бывают в бане от проступающего пота.

— Воду из источника! Сейчас пройдет! Дыши спокойно! Слушай меня! Вдох!...

Он пытается поймать мои руки, но я вырываюсь, чтобы не мешал ими обмахиваться.

— Ничего себе водичка! — черпаю лед из ведерка, в котором стоят бутылочки с морсом, и прикладываю к щекам. Не черта не помогает. Хочется лечь в ванную, полную льда!

Хватаю ведро, прижимаю к груди и мчусь по номеру в поисках ванной. Ирим следом за мной, пытаясь угомонить.

Двери, двери, двери, длинные холлы и снова двери! Снимут люксы всякие, а потом бегай ванную ищи!

Распахиваю очередную дверь и врезаюсь в Валара.

— У-у, малышка! Ты так рада меня видеть?!

Этот котяра пялится куда-то вниз, я машинально смотрю по направлению его взгляда и в растрепанном вырезе халата вижу соски, которыми стекло разрезать можно, настолько они твердые.

— Где в этом чертовом номере ванная? — ору, чувствуя, будто по горящим углям иду.

— Хочешь в ванной? Окей! — доносится сзади, но я на его очередную подколку могу лишь зашипеть.

Ирим, тем временем, меня направляет, и как только я прямо в халате становлюсь под ледяные струи, с облегчением выдыхаю. Но ведро все так же прижимаю к себе. Родненькое мое! Только оно меня и спасло!

— Я конечно люблю прелюдии, но не настолько специфические! — ворчит Валар, на что Ирим отвечает недовольным фырканьем. Шуточки тут и правда не уместны.

Открываю глаза и вижу этих двоих, замерших в дверях. Стоят, облокотившись о косяк, руки скрещены, а взгляды будто ко мне приклеили. Еще бы! Халат растрепан, сбился, обнажив все, что нужно бы от мужских голодных взглядов спрятать. Еще и мокрая кожа, блестящая от струй воды, льющихся сверху. Про грудь вообще молчу. На ней разве что не написано «возьми мою хозяйку сейчас же!»

— Еще льда, малышка? — Валар пытается быть непринужденным, и даже член, дубиной выпирающий из штанов, его не смущает.

— Себе принеси. А то дым из штанов уже валит!

Обстановка накаляется в прямом смысле этого слова. Я вся горю!

Да-а-а. Не думала, что когда-нибудь произнесу эту пошлую фразу, но сейчас это было правдой. И помимо того, что горела кожа и от жара сводило мышцы, к половым органам тоже прилила не хилая часть крови, вынуждая думать вовсе не о голоде. Вернее, о голоде, но не в привычном понимании этого слова. А два красавца, застывших на пороге ванной со спрятанными в штанах пожарными шлангами, так и подкидывали дровишек в мою бурную фантазию, распаляя аппетит.

— Идем! — первым, как обычно, взял себя в руки Ирим. Кажется, из нас троих он был единственным, кто мог держать под контролем любую ситуацию. Выдержка у мужика, конечно, зачетная.

— Может, девушке наша помощь понадобится! — Валар упирается руками в стену, продолжая пялиться на меня, стоящую под душем.

— Если понадобится, Зима сообщит! — Ирим раздраженно пинает друга, и тот, наконец, покидает ванную, но успевает бросить последний взгляд и даже послать мне воздушный поцелуй, пока дверь не хлопает перед его носом.

Беззвучно смеюсь, подставляя горящее лицо под холодную воду. Ситуация была бы комичной, если бы не была такой печальной. И, кажется, точка невозврата уже пройдена. Ирим получил доказательства моего расположения в спальне, а Валар возьмет меня измором, но не отступится. Хоть он и пытался держать себя в руках с самого начала, но после увиденного, боюсь, терпения у пацана не хватит. И, если честно, мне это нравится! Пусть он взбалмошный, наглый и напористый, мне импонирует его огненная натура. А в купе со сдержанностью Ирима получается вообще идеальное сочетание. Они как дополнение друг друга.

Сразу вспоминается анекдот, где девушка мечтала о сексуальном, красивом, богатом, щедром и любящем мужчине, и добрая фея-крестная подарила ей сразу пятерых. Ибо каждый был носителем единственного желаемого качества, а пять в одном не бывает. Вот теперь у меня примерно так же.

И, кажется, я начинаю задумываться над тем, что двое мужчин не так уж плохо. Если они так безупречно дополняют друг друга, что еще надо для счастья женщине?

— Зима моя, ты не замерзла? — осторожно интересуется Ирим из-за двери.

— Мы согреем, если ч…— Валар не успевает договорить, получая удар под дых.

— Я в порядке! Скоро выйду, — едва удерживаюсь от смеха. Кажется, на счет терпелки Валара я была права. Она кончилась!

Не отключая воды, я пытаюсь выйти из душа, чтобы понять, изменилось ли что-то в моем теле. Кожа продолжает гореть, только уже от холода, хотя внутри все еще бушует пожар. Но и он претерпел изменения. Теперь это жажда бурной деятельности. Энергия так и плещет!

Пока прислушиваюсь к себе, слышу разговор за дверью, и подхожу ближе, чтобы подслушать, потому что говорят явно обо мне.

— Я начинаю сходить с ума! — сетует Валар на родном языке.

— Поэтому ты такой несдержанный? — в голосе Ирима слышу упрек и недовольство. Его бы воля, Валара тоже бы в ледяную ванну усадил, чтоб остыл.

— Да меня разрывает рядом с ней! Ты знаешь, чего мне стоит держать себя в руках?!

— Представь себе, знаю! — взрывается вечно спокойный Ирим, а я и дышать перестаю. Неожиданно, однако. — Чувствую то же, что и ты. Так что, не жалуйся. Контролируй энергии, и все будет хорошо. А пока ты проигрываешь.

— Ты сколько лет служишь хранителем? Пятьдесят?

Что? Пятьдесят? Я не ослышалась?

— У тебя хотя бы опыт есть! А я храню планету меньше года, так еще и сразу все свалилось.

— Сублимировать не пробовал? У тебя сперма из ушей стрелять сейчас начнет. Возьми себя в руки, Акаиш*! — Ирим заговорил тоном старшего товарища.

— Сублимировать…Как можно сублимировать, когда твоя шерай-йя за стенкой. Голая!

— Поверь мне, и не в такой ситуации можно!

— Вы что уже… ты ее…?

— Рот закрой! И успокойся наконец!

Голоса утихают, и как только я собираюсь отползать с разведывательного поста, слышу обиженное ворчание.

— Прощаю тебе только потому, что ты старший муж.

Ох, малыш, теперь ты точно не уймешься, думая, что другу «перепало». Хотя на самом деле, Ирим остался без сладкого. Надо ли это исправить? Честно, мне хотелось бы, но есть одно но. Вернее, очень большое, даже огромное НО. А, если быть еще точнее, то ДВА ЗДОРОВЕННЫХ НО.

Деликатный стук в дверь отвлек от размышлений о мужских достоинствах, которые рано или поздно мне все же придется лицезреть. И не только лицезреть. Найти им достойное применение тоже придется мне, потому что теперь эти двое приходятся мне, вроде как, официальными мужчинами. Кстати, надо бы поинтересоваться, на счет законных оснований друг на друга. Как у них это все происходит: ЗАГС, караваи, баян или достаточно простого «согласна».

— Зима моя, — ну конечно, это Ирим. Валар вряд ли бы спрашивал разрешения войти стуком. Ворвался бы и наивно хлопал глазами, уверяя, что ему послышалось «войди».

— Все хорошо! — отзываюсь я, ища, чем прикрыться.

— Я принес твою одежду. Откроешь?

Подхожу к двери, приоткрываю ее и просовываю руку в щель.

— Спасибо за заботу, Ирим.

Быстро забираю одежду и, коротко улыбнувшись, прячусь. Нечего ему смотреть на мою млеющую от его заботы рожицу.

Раскладываю одежду на консоли и держусь за голову. Мою одежду он принес? Как же! У меня отродясь не имелось кружевных халатов, причем кружевами эти дыры размером с ладонь назвать язык не поворачивается.

— Это Валар выбирал, верно?

— Откуда ты узнала? — веселится он, уверенный в том, что обыграл меня. И когда только успели купить эту пошлятину?!

— Догадалась…— тихонечко ворчу я, улыбаясь своему отражению. Коварный план в моей головушке уже созрел.

Снимаю насквозь промокший гостиничный халат и бросаю его в раковину – с него течет вода. Отжимаю волосы махровым полотенцем. Перебираю баночки с кондиционерами, маслами и кремами, останавливаюсь на том, что пахнет ванилью, и наношу его на кожу. Покрытая мурашками, она немного успокаивается и становится более гладкой и мерцающей. Снимаю с полки подогретое сухое полотенце, обматываюсь им и кручусь перед зеркалом – оно едва прикрывает ягодицы. То, что нужно!

На носочках ступаю по белому матовому мрамору, переступая лужи, подхватываю ведерко со льдом и то, что называется пеньюаром, и выхожу.

— Спасибо. Не подошло.

Елейно улыбаюсь, подбрасываю халатик и наблюдаю, с какой легкостью он падает в руки Валара, нежно пройдясь кружевом по крепкой груди. Он с трудом сглатывает, разглядывая мои ноги, и, кажется, сейчас взвоет от желания.

— Где мои вещи? — обращаюсь к Ириму, который более тщательно скрывает свой шок, но все же его выдают всполохи в глазах.

— Я провожу, — хрипло отвечает он и, стараясь не прикасаться, ведет меня мимо бесчисленных дверей.

Когда мы, наконец, останавливаемся у нужной комнаты, он протискивается между мной и дверью так, чтобы не коснуться меня, и толкает ее.

— Твоя гардеробная.

Я собиралась подумать о том, почему этот мужчина, с которым я уже побывала в постели, ведет себя как малолетний девственник, но увиденное выбивает из головы все мысли кроме одной: «Я в раю!»

Никогда не была шмоточницей, но то, что я видела сейчас, заставляло срочно пересмотреть свои взгляды на вещи.

— Это все мне? — ряды напольных вешалок с разной одеждой, полки с туфлями и сумочками, столики с выложенными на них аксессуарами…

— Мы не знали…

— …поэтому, решили прорубить отдельный вход в ЦУМ…— продолжаю за Ирима, не веря, что все это они купили для меня.

— Нет, это не ЦУМ, — не поняв моей шутки, говорит Ирим, — это твоя гардеробная.

— Спасибо, — все, что могу выговорить, проходя рядами. О своих скромных вещах, что привезла из дома, даже язык не поворачивается спросить.

В этой гулкой тишине мой внутренний пожар становится все заметнее, да и холодная вода больше не сбивает температуру. Чувствую, что мышцы требуют нагрузки, вынуждая двигаться быстрее. Наверное, первой примерю спортивную форму.

— А беговая дорожка у вас есть? — осторожно интересуюсь, хотя ответ знаю заранее. Либо есть, либо появится через пять минут.

— У нас, — поправляет меня Ирим, — есть спортзал.

— Отлично! Где спортивная одежда?

Иду к ящичкам, где аккуратно разложено спортивное белье, чувствуя на затылке дыхание Валара. Оборачиваюсь и вручаю ему в руки ведерко с подтаявшим льдом.

— Тебе нужнее! — улыбаюсь, выдергиваю заправленный кончик полотенца, и белая ткань падает на пол, оставляя меня в костюме Венеры. Только пены морской не хватает.

Слышу задавленный вдох с одной стороны, и хруст кубиков льда на зубах с другой. Сработало!

Посмеиваясь, достаю комплект спортивного белья и наклоняюсь, чтобы надеть трусики. Не тороплюсь. Знаю, что могу огрести по полной прямо здесь, на банкетке в гардеробной, но почему-то сама провоцирую мужчин, и получаю от этого неимоверное удовольствие!

— Эмм, верх можно оставить так. Нас это не смутит! — вставляет свои пять копеек Валар, но тут же разочарованно вздыхает. Я все же надеваю топик. И, пожалуй, этого будет достаточно.

Под спортивный зал отведена часть этажа, и мне даже страшно подумать, во сколько это все обходится моим мужчинам. Я никогда не была падкой на деньги, но то, что вижу, действительно впечатляет. Боюсь представить, как они живут на родных планетах. Наверняка, мне и не снилось.

Бегу, увеличивая скорость каждую минуту, понимая, что либо мое сердце сейчас выпрыгнет из груди, либо тренажер выйдет из строя. И, судя по запаху жженой резины, беговая дорожка оказывается слабее моего сердца.

— И как тебе живется, Лисенок, зная, что даже железные бездушные машины не выдерживают твоих издевательств? — философствует Валар, опершись подбородком на перекладину, — а ты представь, каково нам, живым людям?!

Промакиваю лоб полотенцем, оставляя в покое сдохший тренажер, и ищу взглядом следующую жертву.

— Это точно была просто вода? — едва дыша, ворчу на Ирима, понимая, что мышцы уже отказываются работать, а энергии хоть отбавляй. Наверное, если умру, все равно буду мысленно крутить педали.

— Зима моя, прости. Не рассчитал. Просто ты никак не могла восполнить силы, и я подумал…

— Угу,— мычу я, шагая к эллипсу.

— Ну нееет! Хватит жертв на сегодня! — Валар не выдерживает, сжимает руки на моей талии и легко снимает с тренажера, — разрешаю помучить меня! Бокс, джиу-джитсу…я все вытерплю, малышка!

Скептически поднимаю бровь, убираю его руки и отхожу подальше.

— Хорошо. Тогда осмелюсь предложить что-то поинтереснее. Секс, например! — оборачиваюсь, чтобы посмотреть в эту наглую морду, — а что? Тоже энергозатратный вид тренировки! И очень приятный способ потратить твою энергию. Довольны останутся все!

— То, с какой обыденностью ты предлагаешь мне заняться любовью, отбрасывает тебя на сто шагов назад. Никакой романтики, Валар! Фу таким быть!

Ложусь на пол, чтобы заняться прокачкой пресса, но успеваю сделать всего три подъема, как этот наглец усаживается на мои ноги.

— Давай, Лисенок, подъем, поцелуй и обратно. Начали!

Мои брови ползут на лоб. Ну настырный!

— Не забывай дышать! Начали! Раз…— не унимается он, а во мне кипит нестерпимое желание проучить Валара. К тому же, я пока еще чувствую себя терминатором, который скрутит в узел любого мужика.

Делаю рывок, поднимая корпус, изображаю, что тянусь губами за поцелуем, и как только моя жертва теряет контроль, перебрасываю его через себя и кладу на лопатки.

Валар стонет, изображая боль поражения, а я победно ухмыляюсь.

— Не провоцируй меня, малыш!

— А ты меня, крошка! — Огромные ладони шлепают меня по заднице и давят вниз, вынуждая сесть на эрегированный член.

Прикрываю глаза, желая спрятаться от самой себя и своих эмоций. Я злюсь, но восторг от того, что я чувствую огромную рабочую махину под собой, мешает сосредоточиться на плане мести. Ну что ж, нечего было в трусах, хоть и спортивных, щеголять перед двумя жеребцами.

— Мне нужно в душ! — пытаюсь выкрутиться, но толчки в мою промежность говорят о бессмысленности затеи. Парень завелся и, пока не добьется своего, уже не остановится.

— Не нужно. Я вылижу тебя сам.

Трусы трещат, распадаясь на два лоскута, и Валар отбрасывает ненужные, мешающие тряпки в стороны. Его ладони возвращаются на ягодицы, сладко сжимая их, и мужчина ведет бедрами так, будто насаживает на свой член. В глазах темнеет, и я чувствую, что сопротивления во мне нет. Я хочу его так же, только вот он не спешит расстегивать свои штаны и переходить к настоящему сексу. Странно, потому что Ирим тоже не стал переступать эту черту. Но анализировать это не остается сил. Пальцы Валара уже добрались до лифа.

Смотря мне точно в глаза, он просовывает пальцы под резинку и стаскивает его через голову, а потом так же отбрасывает ненужную деталь в сторону.

— Ты такая красивая…— шепчет мне и, положив ладони на спину, притягивает меня к себе и слизывает капельку пота, стекающую вниз между грудей.

Мое тело вибрирует от бушующей внутри него энергии, но я чувствую, как она перерождается, приобретая новый смысл. Теперь она существует не для того, чтобы я ее бесцельно тратила, убиваясь на тренажерах. Теперь она пульсирует во мне для того, чтобы я поделилась ею со своими мужчинами. А то, что только они смогут ее принять, усмирить, сомнений не возникает.

Я наклоняюсь к лицу Валара, чтобы поцеловать мужчину, совершенно точно зная, что это сведет его с ума. За его бахвальством, наглостью я всегда видела мальчишеское желание понравиться мне, обратить на себя внимание, и даже всерьез не обижалась на все его шуточки и приставания. Теперь же, когда я тянусь за поцелуем, он открывается для меня по-другому. Это совершенно иной Валар: нежный, чуткий, осторожный.

Грубые ладони нежно поглаживают мою спину, кончики пальцев легонько проходятся по линии позвоночника, спускаясь вниз, и достигнув ложбинки между ягодиц, замирают и возвращаются обратно.

Меня пробивает мелкой дрожью, будто я касаюсь батарейки, но эти незначительные удары тока, кажется, еще сильнее возбуждают. Клитор напряженно ноет, вынуждая меня начать тереться им о твердый член, но стоит мне сделать пару движений бедрами, как я слышу хриплый стон, и почти в мгновение оказываюсь сидящей на лице Валара.

Боже! Как это пошло! И как интимно.

Я стараюсь отбросить стеснение, но все еще зажата. Хоть и постанываю в такт движениям его языка, все же пытаюсь увильнуть, отодвинуться, но ладони крепко держат бедра, не давая сбежать. Уже через минуту я пьянею от искусных ласк настолько, что сама кручу задницей, наслаждаясь тем, как горячие губы посасывают набухший клитор. Поплывшим взглядом смотрю на страстное лицо мужчины, который кайфует не меньше, чем я, даже находясь в таком положении.

Когда напряжение внизу живота достигает предела, я вся сжимаюсь, замираю, чтобы запомнить последние секундочки перед яркой вспышкой, но пальцы, ложатся на мои соски и сжимают их, даря сумасшедшей силы оргазм раньше, чем я ожидала.

Сжимаю широкие запястья мужчины и выгибаюсь в спине, запрокинув голову. Чувствую, как кончики мокрых волос касаются упругого живота мужчины, на котором я продолжаю сидеть верхом. Переживаю одни из лучших секунд в моей жизни и вспоминаю, как не более двух часов назад уже дрожала в руках другого мужчины.

Краснею, улыбаюсь и, не смотря на туман в голове, пытаюсь подобрать слово, каким можно было бы меня назвать после всего, что я натворила с малознакомыми мужчинами. И на ум ничего не приходит кроме этого: счастливая женщина!

Нет сил анализировать сове поведение. Плевать, что кому-то оно может показаться неправильным, несерьезным. Мне нравятся эти парни и я верю их словам. И в конце концов, надо же когда-то начинать знакомиться поближе! Так зачем оттягивать этот момент!

Утыкаюсь носом в теплую пахнущую мужчиной шею и улыбаюсь. Неужели я, взрослая женщина, ищу оправдания тому, что сделала?!

— Мне и правда полегчало…— легонько кусаю Валара и трусь виском о его щеку.

— Осторожнее, Лисенок.

— Почему? — наивно хлопаю глазками, будто не понимаю, о чем он.

— Потому что я не настолько хорош в плане терпения.

А я снова задумываюсь над тем, почему ни один из них не довел дело до полноценного секса. Выходит, что это не случайность?

— Что тебе мешает?

Все еще под действием эндорфинов, я готова к продолжению, поэтому принимаюсь за старое – провоцирую.

— А как же познакомиться поближе? Лучше узнать друг друга? Сходить в кино и…

— Где ты набрался такого? — в голос смеюсь с инопланетника, который в точности повторяет слова землян.

— Фильмы смотрел, — с радостью отвечает Валар.

— Какие, уточнять не будем! — встряет Ирим, и я вспоминаю о том, что все это время он был где-то поблизости.

Ком встает в горле, и я замолкаю. Все же отношения на троих для меня слишком непонятны.

— Зима моя, все в порядке. Ты зря волнуешься, — он появляется в дверях соседней комнаты, но и ежу понятно, что он знал, чем я занималась с его другом, — повторю еще раз: такие отношения для нас абсолютная норма.

Киваю, старательно изображая пофигизм, но, видимо, выходит отвратительно, потому что Ирим подходит ближе, легко целует мои губы и говорит на ушко тихим рычащим голосом, от которого бегут мурашки.

— И хочу, чтобы ты окончательно расслабилась и доверилась нам.

Валар, который тоже это слышит, крепко вжимает меня в себя и с легкостью поднимается с пола. Я остаюсь сидеть на нем, как обезьянка на дереве, и едва дышу, пока он покидает спортзал, не забывая жадно сминать мою задницу своими ручищами.

Мы входим в спальню, из дверей которой показался Ирим. Там царит полумрак, зажжены свечи, и тени изящных ваз и статуэток, украшающих комнату, мягко ложатся на темные стены. Вдыхаю густой аромат роз и тут же замечаю букет из сотни красных роз, стоящих в напольной вазе у изголовья.

Делаю глубокий вдох, чтобы насладиться запахом любимых цветов, но дыхание перехватывает. Валар бросает меня на кровать, и я тону в слоях мягкого матраса и одеял.

Мужчина наступает медленно, хищно, и я инстинктивно поджимаю ноги, но он не позволяет закрыться. Обхватывает щиколотки и разводит ноги в стороны, не сводя горящих глаз с того, места, что еще не остыло от его ласк.

Одновременно с этим Ирим, стоящий за моей головой, нежно сжимает запястья, отводит руки кверху, и нежными поцелуями ласкает нежную кожу. От пальчиков к локтям, все дальше, дальше…кончиком носа проходится по подмышечной впадине и достигает груди.

Его борода щекочет и жжет, но легкие касания мягких губ забирают внимание на себя. Валар кончиком языка проводит по чувствительной поверхности бедер, оставляет на ней невесомые поцелуи, поднимаясь выше. Я шумно, со стоном набираю полную грудь воздуха, но надышаться не могу. В присутствии этих мужчин я снова пьянею без алкоголя, и мне так нравится это состояние, что я готова идти дальше.

— Пожа-алуйста…— хнычу я, и сама не понимаю, кого и о чем прошу. Но мужчины знают о моих желаниях больше.

Валар за пару секунд избавляется от перевязи, рывком сдирает с себя плотные штаны, и я замираю, когда перед моим взором оказывается его пенис.

Я нервно сглатываю, чувствуя себя неопытной девчонкой. Такого великолепного зрелища мне еще не доводилось видеть. Красивый, ровный, увитый венами член, напряженно стремится кверху, соблазняя своей розовой головкой, блестящей от смазки. Крупные упругие яички подтянуты, и мне хочется взять их в руку, нежно покрутить в ладони, чтобы почувствовать их тяжесть.

— Только скажи, если не готова, — он ложится сбоку от меня, увлекает к себе и сам укладывает мое бедро на себя. Ладонь накрывает промежность, и пальцы с легкостью скользят внутрь меня, — я остановлюсь…

Валар прикрывает глаза, а я чувствую его искренность и то, с каким трудом ему удается удерживать самоконтроль.

— Я готова…— меня едва слышно, но я хочу, чтобы он не сомневался, пытаюсь смотреть в глаза, хотя и сосредотачиваюсь с трудом.

Он обхватывает мою шею рукой, на которой лежит, и резко притягивает к себе для поцелуя. Дерзко вторгается в мой рот языком, в то время, как пальцы начинают растягивать тугие стенки влагалища.

Чувствую дыхание Ирима на своем затылке, от чего спина покрывается мурашками, но касание горячего обнаженного тела успокаивает кожу. Зато внутри я наэлектризована так, что вот-вот начну выдавать ток.

Я зажата между двух огромных тел, тону в аромате нашего возбуждения, и мои руки жадно сжимают упругие мышцы, даже не разбирая, что кому принадлежит. Мы будто кусочки взорвавшейся звезды, наконец, соединившееся в одно большое солнце.

Кажется, что еще чуть-чуть, и я сойду с ума, взлечу или умру от разрывающих меня эмоций. Но изо всех сил держусь, чтобы запомнить навсегда все, что происходит между нами в этой красивой уютной спальне.

— Аш фар маэс…— шепчет Валар, давая мне возможность вдохнуть. А я пьяна настолько, что даже не могу понять, что же он сказал. Только что-то в груди спокойно соглашается, — ты мое солнце, Алиса. Если ответишь согласием, не отпущу. Подумай последний раз, девочка моя.

— Да, — шепчу прямо ему в губы, ни капли не сомневаясь в верности принятого решения. Я не хочу по-другому. Я его, а он мой.

Пальцы Валара выскальзывают из меня с пошлым звуком, и крупная головка замирает у входа во влагалище, погружаясь совсем на немного.

— Я не сделаю тебе больно. Обещаю.

Пальцами он разводит в стороны лепестки губ, и член осторожно толкается внутрь меня. А я замираю, боясь пошевелиться.

Ирим легонько проводит по позвоночнику кончиком ногтя и, дойдя до копчика останавливается, чтобы сжать мое бедро, еще шире открывая меня для своего друга.

— Дыши, моя Зима. Наслаждайся моментом, девочка…

Боль яркой вспышкой бьет по глазам, но тут же сменяется жгучим чувством сладкого наполнения. Валар заполнил меня собой, и от осознавания этого факта хочется довольно улыбнуться.

Я, наконец, начинаю дышать и, привыкнув к большому пенису внутри себя, первой начинаю двигаться, чтобы получить еще больше удовольствия.

— Ты нереальная женщина! Я так долго не выдержу, малышка, — теперь настает очередь Валара закрывать глаза и улетать от приятных ощущений. А я сожалею, что не смогу видеть безумие в его светящихся бронзой зрачках.

Наши движения становятся резче, размашистее, и я чувствую, что неумолимо несусь в пропасть, на краю которой уже встаю в третий раз за день. Эта мысль подстегивает мое возбуждение, и я впиваюсь ногтями в плечи мужчины, вскрикиваю и закрываю глаза, потому что мир вокруг превращается в размытую картинку.

— Валар…— шепчу имя так, будто благодарю за этот прекрасный момент, и тут же чувствую, как живот обжигают капли мужского семени.

Слабой рукой обхватываю ствол пульсирующего члена поверх мужской руки, и наслаждаюсь тем, как он извергает из себя семя.

Ирим дает мне минутку, чтобы перевести дыхание, все это время ласкает спину, нежно водя ладонью, и как только я начинаю дышать ровно, тянет на себя, утыкаясь носом в затылок.

По шее пробегается приятный холодок, а ягодицы обжигает горячий член, упирающийся в них. Тяжело сглатываю, смотря за реакцией Валара, а он спокойно улыбается, убирает мою ладонь со своего ни чуть не опавшего полового органа и, поцеловав ее, немного отстраняется. Время Ирима настало.

Понимание, что меня разделили между собой двое мужчин, будоражит и смущает. Но в то же время стыда нет. Я чувствую себя желанной, любимой женщиной, а не девицей для утех, поэтому пытаюсь забыть о предрассудках. И поцелуи Ирима помогают справиться с этим.

Он прикусывает холку, а я сжимаюсь в комочек, сладко урча и отставляя попку. Мужчина издает стон, означающий, что терпение его иссякло, и опутывает меня руками, укладывая спиной к себе на грудь. Мы дышим в унисон, под лопаткой чувствую его сердцебиение, и кажется, что у него сотня рук, ибо все мое тело поглощено в его объятья. Ирим водит руками по моей груди, мягко сжимает ее, играет с сосками, а его язык танцует с моим, пусть мы и лежим в неудобной для поцелуев позе.

Ладони спускаются вниз, легко проходятся по очертаниям ребер, кружат вокруг пупка, скользят по лобку и ложатся на внутреннюю часть бедер, разводя ноги в стороны. Длинный толстый член прижимается к моей промежности, устраиваясь между влажных половых губ. Он напряжен и приятно давит на клитор, и я подаю бедра немного кверху и вперед, чтобы ощутить это сладкое томление ярче.

— Скажи, что хочешь навсегда остаться рядом, что принимаешь меня своим мужем…если это действительно твое желание, моя Зима.

Ирим двигает бедрами, и я вижу, как показывается большая блестящая головка. Нам стоит лишь сменить угол, и я почувствую его внутри, и отказывать себе в таком удовольствии не вижу ни одной причины. Но дело не только в сексе. Абсолютно точно знаю, что связь между нами глубже, и я хочу закрепить ее.

— Хочу быть рядом, — шепчу ему в губы и целую в подтверждение своих слов.

— Аш фар маэс…— отвечает Ирим, и в моей голове происходит осознание. Я, наконец, понимаю, что значат эти слова. «Привязываю свою душу». И это действительно навечно.

Чуть подтянув мое тело, Ирим приставляет к сочащемуся лону свой член и медленно погружает его в меня. Мы оба не дышим, но, когда головка достигает дна, сладострастный стон срывается с моих губ, и Ирим ловит его своими. Кажется, его пенис еще крупнее, чем у Валара, но мое тело уже привыкло, и я хочу пожестче и побыстрее.

Ирим будто считывает мои мысли, ускоряется и обвивает руками крепче, чтобы мое тело оставалось на месте. Его движения размашистые, резкие, …он хрипло дышит в висок и со скоростью вгоняет в меня свой огромный член, пока меня снова не настигает очередной оргазм. От сладких спазмов я пытаюсь поджать ноги, и Ирим делает несколько жестких фрикций и кончает следом за мной, пачкая мой лобок жемчужной спермой.

Кажется, это было лучшее, что случалось со мной за всю жизнь…Такого умиротворения, наполненности любовью я не испытывала еще ни разу.

— Признайся, ты специально напоил меня этой штукой? — мурлыкаю, устраиваясь между двух своих любовников, чувствуя, как глаза закрываются от приятного чувства усталости. Ответа не дожидаюсь и проваливаюсь в глубокий сладкий сон, в котором меня, кажется, продолжают ласкать мужские руки.