Тайна сердца

5

Утром, когда она пила чай, собираясь на работу, зазвонил ее мобильный. Звонил Саймон.

— Кэрри, извините, что так рано, — сказал он. — Просто я хотел поговорить с вами до того, как вы начнете работу, чтобы не отвлекать вас от дел.

— Все в порядке, Саймон. Надеюсь, с вами ничего не случилось?

— Все о’кей. Просто я хотел сказать вам, что взял напрокат моторную лодку. Она пришвартована в Стреттон-брод, а я остановился в «Королеве Елизавете».

О господи, она уже и забыла, что обещала показать Саймону окрестности.

— Что ж, замечательно.

— Мне зайти за вами, Кэрри? — спросил он.

— Нет-нет, ждите меня на причале. Я приду к семи, как договорились.

Ей совсем не хотелось, чтобы Джеффри случайно столкнулся с американцем. Он все не так поймет, и может выйти неприятная сцена.

— Вы уверены, что так будет лучше? Я собирался нанять машину, но подумал, что путешествовать по воде гораздо приятнее.

— Вы совершенно правы.

— Прекрасно. Мы наметим себе какой-нибудь прибрежный паб и перекусим по дороге. Кстати, вам приходилось когда-нибудь вычерпывать воду из лодки?

— Да, было дело. — Кэрри засмеялась. — А вы умеете управляться с шестом?

— Это еще зачем?

— Узнаете, когда мотор заглохнет.

— А, понятно. Ну ладно, до вечера, Кэрри.

Она закрыла телефон, отнесла матери завтрак и отправилась в Медоуз-мэнор.

Едва она приступила к работе, как зазвонил телефон внутренней связи.

— Доброе утро, Кэролайн, — сказал Джеффри. — Будьте добры, зайдите, пожалуйста, ко мне. Нужно перевести парочку документов с французского языка.

Когда она пришла, Джеффри был хмур и сосредоточен. Не было и намека на вчерашнюю страсть. Кэрри поняла, что он снова с головой ушел в работу. Она вздохнула с облегчением. Когда ее босс был в таком состоянии, ей было легче с ним ладить.

Рабочий день прошел относительно спокойно. Когда Кэрри собралась домой, Джеффри встретил ее у выхода.

— Кэрри, она готова. Хотите посмотреть?

— Машина? Конечно.

Они пришли в один из цехов, где стояла вышивальная машина довольно внушительных размеров.

— Я назвал ее «Стреттонские узоры».

— А можно посмотреть, как она работает? — спросила Кэрри.

— Пока нет, к сожалению. В нее еще нужно заправить нити и настроить программу.

— Программу?

— Да. Машиной будет управлять компьютер. Программа будет задавать дизайн, размер рисунка, цвет, частоту и прочее, а машина — вышивать согласно заданной программе.

— Потрясающе, — искренне восхитилась Кэрри и увидела, что глаза Джеффри светятся гордостью и энтузиазмом. Похоже, сейчас он ощущал себя творцом, воплощающим мечту в реальность.

Подошли менеджер по производству и старший мастер смены, поздоровались с Кэрри и заговорили с боссом о делах. Она почувствовала себя лишней, развернулась и ушла, несколько обиженная тем, что он, наверное, даже не заметил ее ухода.

Абигайль, как обычно, коротала время за вышиванием. Кэрри показалось, что мать выглядит бледнее обычного, но та успокоила ее, сказав, что чувствует себя нормально. Когда Кэрри сообщила матери, что собирается отправиться на прогулку с Саймоном, Абигайль не стала возражать.

Кэрри пошла по дорожке, ведущей к реке, и вскоре увидала американца. Он стоял у самой воды, опираясь спиной о дерево, и курил. Завидев ее, он выпрямился и, бросив сигарету на песок, раздавил ее ботинком. Его приятное лицо озарилось широкой улыбкой.

— Добро пожаловать на «Северную звезду»! — воскликнул он, делая широкий жест в сторону моторной лодки. — Я так рад вас видеть, — добавил Саймон.

Ей льстил его искренний интерес, однако она все же задумалась, стоит ли принимать его предложение. Если он окажется таким же ранимым, как Джеффри, то вряд ли с ее стороны разумно вселять в него какие-то надежды, ибо ее сердце уже отдано другому.

— Отчего вы такая задумчивая, Кэролайн? Что-нибудь случилось? — посерьезнел он.

— Нет-нет, все в порядке, — поспешила заверить его Кэрри и улыбнулась.

— А, я знаю, что вас беспокоит, — снова весело воскликнул Саймон. — Вот поглядите-ка! — Он продемонстрировал ей длинный шест, лежавший рядом с лодкой на причале.

— Я поупражнялся в использовании этого сложного изобретения человеческого разума и гарантирую вам, что рано или поздно вы попадете домой, что бы ни случилось с мотором.

Его веселость была заразительной. Кэрри улыбнулась и шагнула в лодку. Он отвязал веревку и потянул за трос стартера. Мотор заработал. Капитан вывел суденышко на большую воду, и оно заскользило вперед, легко рассекая волны.

Мир и покой, царившие вокруг, несмотря на обилие таких же, как и они, отдыхающих на лодках и катерках, благотворно подействовали на Кэрри. Откинувшись на спинку сиденья и прикрыв глаза, она слушала нескончаемую болтовню Саймона. Он весело принялся рассказывать о том, как провел этот день и как учился управлять лодкой.

Саймон настолько живо и похоже изобразил старого лодочника, который давал ему советы, что Кэрри рассмеялась. К тому времени, когда лодка описала широкую дугу и направилась к берегу, настроение у нее заметно улучшилось. Они пришвартовались у каменной стены прибрежного ресторана.

— Ну вот, здесь мы перекусим, — объявил Саймон. — Он соскочил на причал и крепко привязал лодку к стальному кольцу.

Кэрри выпрыгнула вслед за ним и невольно бросила взгляд в сторону поместья. Интересно, чем сейчас занимается Джеффри? Наверное, возится со своей вышивальной машиной.

Надежно привязав лодку, Саймон взял Кэрри под руку, и они направились в ресторан. Она не могла не признать, что в обществе американца ей легко и приятно, однако как мужчина он абсолютно не привлекал ее, не вызывал никаких эмоций.

Вечер прошел весело, время пролетело незаметно. После каждой перемены блюд Саймон вскакивал со стула и тащил ее танцевать. Он был очень подвижным и пластичным, и Кэрри пыталась повторять за ним все его замысловатые па.

— А знаете, по-моему, мы замечательная пара, как вы считаете? — с энтузиазмом заявил он, когда они вернулись к столу, где их уже ждал десерт.

— На каком-нибудь местном танцевальном конкурсе мы вполне могли бы победить, — засмеялась она.

— Я имел в виду не только танцы, — сказал Саймон, и Кэрри заметила, что веселые нотки исчезли из его голоса. — Мне кажется, нам нужно больше времени проводить вместе.

— Нет, Саймон, — тихо проговорила она, тоже посерьезнев. — Это был замечательный вечер, но у него нет продолжения.

— Но почему? — удивился он. — Нет, серьезно…

— Не надо серьезно, Саймон. Давайте закончим вечер на прежней веселой, беззаботной ноте.

— Но почему? — повторил он.

Он смотрел на нее испытующим взглядом, и Кэрри отвела глаза. Меньше всего на свете ей хотелось причинить боль этому милому молодому человеку. Теперь она на собственном опыте знает, что значит любить человека, который тебя не любит. Но она не знала, как это ему объяснить, чтобы он понял и не обиделся.

Он улыбнулся с сожалением.

— Возможно, я кажусь вам слишком болтливым и легкомысленным, Кэрри, но, поверьте, это не так. Вы мне очень нравитесь.

— Вы мне тоже нравитесь, Саймон, но… — Она помедлила, не желая выдавать секретов своего сердца.

— У вас кто-то есть, — догадался он.

— Ну, в общем…

— Но ведь вы говорили, что не помолвлены, или я не прав?

— Пока нет.

— Но собираетесь?

Она прямо взглянула ему в лицо.

— Мне сделали предложение, но я пока не знаю, приму его или нет.

— Но если вы не уверены, значит, не так уж и влюблены и у меня еще есть шанс…

— Не думаю, Саймон. Ох… — вздохнула она, — все это так непросто, что я уже сама не знаю, чего хочу. — Кэрри умоляюще взглянула на своего собеседника, отчаянно желая, чтобы он ее понял.

Уилкинз протянул руку и ободряюще пожал ее ладонь.

— Не переживайте, все утрясется. Я привез вас сюда не для того, чтобы вы грустили и печалились. Пойдемте-ка еще потанцуем. — Он вскочил, снова став веселым и беззаботным, и предложил ей руку.

Заразившись его веселостью, Кэрри встала, и он обхватил ее за талию нежно, но без страсти.

— Не хотите рассказать, кто мой соперник?

— Не хочу.

— Ну хорошо, не буду настаивать. В конце концов, мы можем остаться просто друзьями, вы согласны?

— Конечно, Саймон, — тепло улыбнулась она.

— И все-таки вы не можете запретить мне надеяться, что вы решите не принимать то предложение и однажды все изменится…

— Не могу, — согласилась Кэрри, — и, если вы не против такой дружбы, буду очень рада.

— А мне все равно, какая это будет дружба, только бы видеть вас иногда, вот и все. Если мне удастся вызвать улыбку на вашем личике, возможно, вы будете вспоминать меня добрым словом.

— Конечно, Саймон. Разве может быть иначе?

Американец больше ничего не сказал, и, когда танец закончился, они молча вернулись за стол. Он накинул ей на плечи шаль и повел к реке, где их ждала лодка.

Включив свет, он завел мотор, и они поплыли по залитой лунным светом реке.

Кэрри чувствовала, что события этого вечера глубоко затронули ее. Как жаль, что нельзя полюбить по своему желанию. Она вспомнила тот первый вечер в «Розовом фламинго» в Париже, когда они с Саймоном познакомились, и в ней вдруг проснулось любопытство.

— А вы давно знаете Даниель? — спросила она.

— Примерно два с половиной года. Мы познакомились в Нью-Йорке на показе мод. У нее как раз закончился контракт с нью-йоркским модельным агентством «Мунлайт», и я пригласил ее поработать на меня. Мы неплохо сработались, но потом ее переманило лондонское агентство. А почему вы о ней спросили?

— Сама не знаю. Я просто вспомнила наш вечер в клубе.

— Вам понравилось?

— Да, было неплохо. А вы хорошо ее знаете?

— Даниель? Довольно хорошо. Она принадлежит к тому типу людей, которых узнаешь очень быстро. Они все как на ладони. Сейчас она, по-моему, положила глаз на вашего босса.

Кэрри вздрогнула.

— Почему вы так решили?

— Да потому, что в этом вся Даниель. Она всегда ставит перед собой большие цели. Эта женщина очень амбициозна. Разве у вас не сложилось такого впечатления?

— Пожалуй, да, однако, мне кажется, она неплохой человек. Они с Джеффри пригласили меня в «Розовый фламинго», хотя я была уверена, что окажусь там лишней.

— Значит, я должен быть им благодарен за это, иначе мы с вами не встретились бы. — Саймон повернул к берегу, и мотор начал затихать. В лунном свете серебристо поблескивала небольшая речная протока. — А куда ведет эта протока? — поинтересовался Саймон, когда они проплывали мимо.

— Она протекает рядом с поместьем. Но в последние годы у нас не было денег, чтобы расчистить ее, и она сильно заросла. Сомневаюсь, чтобы там могла пройти лодка.

— Что вы имеете в виду, когда говорите «у нас»?

— Я имею в виду нашу семью. Поместье «Дубы» — наше родовое гнездо. Вернее, бывшее. — И она вкратце рассказала Саймону, как случилось, что они потеряли поместье.

Он слушал внимательно не перебивая.

— Теперь я только работаю там, а живу с мамой в бывшем коттедже привратника, — закончила Кэрри.

— Должно быть, вы очень сожалеете, что дом вам больше не принадлежит. Наверняка вы знаете и любите здесь каждый уголок.

— Да, это так, — согласилась она.

— Может, покажете мне как-нибудь поместье? У меня такое чувство, что я смогу лучше понять вас, если своими глазами увижу, что вас окружало с детства. И я уже люблю эти места, потому что они часть вашей жизни.

— Сейчас там все заросло и пришло в запустение. Как эта протока.

— И все равно мне хотелось бы посмотреть.

— Я должна спросить у Джеффри, ведь поместье теперь принадлежит ему.

— А он не любит, когда по его собственности разгуливают посторонние, верно? Что ж, его можно понять, особенно в свете того, что кто-то забрался на его фабрику. Ладно, тогда забудем об этом. Мне не хотелось бы ставить вас в неловкое положение, Кэрри. С моей стороны это была глупая прихоть. Забудьте.

Кэролайн была тронута его чуткостью и заботой.

Тем временем путешественники пристали к берегу, и он помог ей сойти на землю.

— Я провожу вас.

Саймон привязал лодку, и они вместе пошли по узкой тропинке по направлению к коттеджу. Когда они пришли, Кэрри сказала:

— Спасибо за чудесный вечер, Саймон. — Она протянула ему руку.

Но, вместо того чтобы пожать ее, молодой человек поднес руку к губам и поцеловал.

— Это я должен быть благодарен вам за то, что вы согласились провести его со мной, Кэрри. Я завтра уезжаю в Лондон на показ мод. Вы позволите иногда звонить вам?

— Да, конечно, если хотите. Буду очень рада.

— Тогда до свидания и спокойной ночи, милая Кэрри.

— Спокойной ночи, Саймон.

Когда она открыла дверь и обернулась, его высокая долговязая фигура уже удалялась по дороге.

Посмотрев в сторону Медоуз-мэнора, Кэрри заметила светящееся окно. Должно быть, это кабинет Джеффри. По-видимому, он все еще работает. Интересно, подумала она, входя в дом, как продвигаются дела с запуском вышивальной машины.

Абигайль еще не спала. Болезненная бледность лица матери испугала Кэрри.

— Что случилось, мам? Что с тобой? — бросилась к ней Кэрри.

Миссис Медоуз схватилась за правый бок.

— Ужасно болит. Я приняла обезболивающее, но, по-моему, оно не помогает.

— Я помогу тебе лечь в постель. Не следовало мне так долго задерживаться, — сокрушенно проговорила Кэрри. Она уложила мать в кровать и принесла ей грелку, чтобы хоть немного унять боль. — С тобой уже такое было, мама? У тебя уже когда-нибудь были такие боли?..

— Не знаю… не думаю. Что-то мне очень уж нехорошо.

— Сейчас я позвоню доктору Мортону. Только лежи спокойно.

Мать была болезненной, сколько Кэрри себя помнила. Постоянные жалобы на те или иные боли было обычным явлением для Абигайль Медоуз. Порой, когда еще были живы дедушка и отец, Кэрри казалось, что мать симулирует болезнь, чтобы добиться от своих домочадцев чего-то, что она считает необходимым. Но на этот раз, похоже, с ней и впрямь было что-то серьезное.

Доктор Мортон приехал быстро.

— Простите, доктор, что пришлось вас побеспокоить так поздно, — извинилась Кэрри, — но я только недавно вернулась домой. Мама была такая бледная, что я испугалась.

— Сейчас посмотрим, — бодро провозгласил доктор Мортон, — входя в спальню. — Итак, миссис Медоуз, расскажите-ка мне подробно, что вас беспокоит.

Абигайль описала характер болей, и доктор осторожно и внимательно ощупал ей живот и бока.

— Сейчас я сделаю вам обезболивающее со снотворным, и вы спокойно проспите ночь, а завтра жду вас в больнице. Нужно провести обследование. Трудно сказать что-либо конкретное без специального оборудования.

— Надеюсь, не в муниципальной больнице. Не выношу больших палат, где лежат сразу несколько больных.

— Сейчас в муниципальной больнице очень неплохо и есть палаты на двоих, но, если вы желаете, я могу устроить вас в частную клинику.

— Да-да, доктор Мортон, именно в частную. Члены нашей семьи всегда пользовались услугами только этой клиники.

Доктор Мортон сочувственно взглянул на Кэролайн. Он, как и все в округе, прекрасно понимал, что в их теперешнем положении частная клиника слишком дорого.

— Если ты так хочешь, мама, думаю, мы можем поместить тебя в частную клинику.

— Но в муниципальной больнице сейчас действительно очень хорошо, миссис Медоуз, — попробовал убедить пациентку доктор. — Мы поместим вас в двухместной палате, и вам не будет так скучно.

— Об этом не может быть и речи, — отрезала Абигайль не терпящим возражений тоном. Если я должна лечь на обследование, то это будет только частная клиника. Не понимаю, как вы можете предлагать мне что-то другое. — Миссис Медоуз негодующе выпрямилась, но резкая боль пронзила ее бок, и Кэрри помогла матери снова улечься.

— Хорошо, хорошо, мама, только не нервничай. Будет так, как ты скажешь.

На следующее утро она позвонила Джеффри и объяснила, что должна отвезти мать в больницу.

— Не возражаете, если я приду на работу только после ланча, Джеффри? Вечером я могу задержаться подольше.

— В этом нет необходимости. Спокойно улаживайте все дела, отвезите маму и сделайте все, что нужно. Я могу чем-нибудь помочь? Может, нужна машина?

— Нет, спасибо, Джеффри. Из клиники пришлют свою. Я приду, как только освобожусь. Как продвигается дело со «Стреттонскими узорами»?

— Вполне успешно. Правда, пришлось повозиться и еще не все готово, но уже скоро мы закончим. Если меня не будет, когда вы придете, займитесь документами по поставкам в Бристоль.

— Хорошо, Джеффри.

Машина из клиники приехала за миссис Медоуз в начале двенадцатого. Кэрри помогла матери принять ванну, одеться и упаковала ее вещи. Абигайль решила взять с собой маленькую семейную фотографию в серебряной рамке, которая обычно стояла на столике у ее кровати.

В больницу Абигайль уехала одна. Наскоро перекусив, Кэрри отправилась на работу. Пребывание в частной клинике стоит очень дорого. Конечно, у нее есть кое-какие сбережения и Джеффри ей хорошо платит, но, если мать пробудет в больнице две недели, не говоря уже о том, что может потребоваться какое-то дорогостоящее лечение, Кэролайн останется на мели. Однако здоровье матери было для нее сейчас самым важным. И хотя доктор Мортон был настроен оптимистически, Кэрри чувствовала его неуверенность и беспокоилась.

Она даже обрадовалась тому, что у нее много работы, и ушла с головой в канцелярскую рутину.

Джеффри не показывался весь день. Кэрри сама отвечала на все телефонные звонки и советовала перезвонить позже. Сделав небольшой перерыв, она позвонила в клинику и справилась о самочувствии миссис Медоуз. Ей ответили, что она устроилась хорошо и чувствует себя вполне удовлетворительно.

Закончив работу, она оставила на столе список лиц, передавших сообщения для мистера Барлета. Среди них была Даниель Хоуп.

Вернувшись домой, Кэрри, уставшая за день, приняла душ, немного почитала и рано легла спать.

На следующее утро один лишь взгляд на хмурое лицо ее босса дал ей понять, что с машиной что-то не заладилось.

— Вы выглядите усталым, Джеффри, — обеспокоенно заметила она и услышала в ответ его рычание.

— Черт бы побрал все на свете! Мы с Томом чуть ли не всю ночь провозились с программой. Почти все в порядке, кроме одной маленькой детали, но из-за нее программа не запускается, хоть тресни! — Он плюхнулся в кресло.

— Когда вы в последний раз ели? — спросила Кэрри.

Он махнул рукой.

— Не помню, кажется, вчера что-то ужинал.

Кэрри поднялась.

— Пойду принесу вам чаю с бутербродами. Она видела, что голова Джеффри занята проблемой с вышивальной машиной, и поспешила на кухню, где миссис Каллем уже заварила свежий чай и приготовила яичницу с беконом.

— Ну что за человек, — проворчала женщина, завидев Кэрри. — Совсем не думает о своем здоровье. Разве ж можно столько работать, да еще почти не евши? Я уж забеспокоилась: может, ему не нравится моя стряпня?

— Ну что вы, миссис Каллем, вы отлично готовите, просто мистер Барлет очень занятой человек. Он очень предан своему делу и порой так увлекается, что забывает поесть.

— Истинно так, — согласилась миссис Каллем. — Хоть бы уж вы поговорили с ним, Кэролайн. Уж вас-то он непременно послушает. Ведь он заболеет, если будет продолжать в том же духе. А когда эта нахальная девица сюда заявляется, то не помогает, а только мешает ему. — Миссис Каллем негодующе фыркнула, даже не подозревая, что ее слова как острый нож вонзались в сердце Кэрри. — Хорошо еще, что она наезжает не так часто, да и ночует в гостинице. Правда, как раз перед тем, как вы начали работать у мистера Барлета, помнится, она приехала и осталась тут на ночь.

Рука Кэрри, намазывающая паштет на ломтик хлеба, чуть заметно дрогнула, но она постаралась взять себя в руки и сказала с деланным спокойствием:

— Мисс Хоуп известная модель. Она демонстрирует одежду, сшитую из тканей, которые производятся на фабриках мистера Барлета. Несомненно, в тот раз им нужно было обсудить какие-то деловые вопросы, поэтому ей было гораздо удобнее остановиться здесь, а не в гостинице.

Выражение лица миссис Каллем оставалось скептическим.

— Ну, может, вы и правы, да только сдается мне, что эту цацу интересует здесь кое-что другое.

Кэрри решила, что пора прекратить излияния миссис Каллем, и взяла в руки поднос. Похоже, у всех окружающих создалось впечатление, что Джеффри и Даниель связывает нечто большее, чем просто деловые интересы. В конце концов, почему бы и нет? Даниель потрясающе красива, не то что она, Кэрри, обыкновенная и ничем не примечательная. Разумеется, она нужна Джеффри только как ключ в высшее общество, и не более. От этой мысли к глазам ее подступили слезы, руки задрожали, и она едва не выронила поднос.

Прежде чем войти, Кэрри остановилась перед дверью, сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться. Джеффри все так же сидел в кресле. Его глаза были закрыты, но он тотчас же открыл их, когда она вошла.

— Спасибо, Кэрри, — с неожиданной теплотой произнес он, взглянув вначале на поднос, затем на нее. — Кстати, как чувствует себя миссис Медоуз?

— Врачи говорят, неплохо. Вряд ли я смогу узнать что-нибудь более определенное в ближайшие два-три дня, пока не пройдет обследование. Сегодня вечером я как раз собираюсь навестить ее.

— Я отвезу вас. Когда вы хотите ехать?

— Время посещений с шести до восьми. Но я вполне могу доехать и на автобусе, незачем вам тратить свое время…

— Об этом не может быть и речи, — отрезал Джеффри. Я заеду за вами в половине седьмого.

Кэрри уже по опыту знала, что спорить с ним бесполезно.

— Очень мило с вашей стороны, Джеффри, спасибо.

— Не за что.

Не отрываясь от еды, он просматривал утреннюю почту, а Кэрри тем временем разбирала поступившую корреспонденцию, раскладывая на две кучки — срочную и ту, что могла подождать. Среди писем было одно со стреттонским штемпелем. Кэрри распечатала его.

— Это от городского общественного комитета, — сказала она, прочитав послание. — Они просят разрешения провести большой ежегодный бал в поместье.

— А что, это обычная практика? — спросил Джеффри.

— Да. Большой бал устраивается здесь каждый год в первую субботу августа. Вы разрешите им провести праздник в этом году?

— А что для этого потребуется? Им нужно много места?

— Ну, танцы проводятся в большом бальном зале, а в столовой обычно устраивается буфет. Члены комитета сами организуют доставку провизии и напитков. В последние годы я следила за приготовлением комнат, расставляла цветы, помогала развешивать во дворе лампочки и китайские фонарики. Приглашался местный оркестр. Кроме того, они привозят свою стереосистему. Еще выделяется помещение под бар…

— Эй, постойте, у меня уже голова пошла кругом! Вы хотите сказать, что я должен буду предоставить в их распоряжение весь дом?

Кэрри поняла, что слишком увлеклась, и постаралась загладить свою оплошность.

— В общем-то да. За исключением, разумеется, спален и комнат, занятых под офисы, — поспешно добавила она. Мы всегда соглашались, но вы не обязаны это делать.

— Насколько я понимаю, это благотворительный бал. Сколько денег обычно они выручают?

— Фунтов триста, я думаю.

— Я могу выписать им чек на эту сумму и избавить всех от множества хлопот.

— И тем самым лишите жителей Стреттона огромного удовольствия.

— Я бизнесмен.

— Но это не освобождает вас от обязанностей владельца поместья.

— А нельзя ли устроить этот бал где-нибудь в другом месте?

— Вообще-то в городе есть так называемый концертный зал, где проводятся некоторые праздники и где выступают заезжие артисты, но он слишком мал для такого масштабного мероприятия. На ежегодный бал собирается несколько сотен человек.

Джеффри задумчиво нахмурился.

— А куда мне прикажете деться на время праздника?

— Вы тоже можете на нем присутствовать. Я бы даже сказала, — поправилась она, — что вы, как новый владелец «Дубов», должны на нем присутствовать. По крайней мере, все будут ждать от вас этого.

Видя, что он все еще колеблется, Кэрри взмолилась:

— О, Джеффри, пожалуйста, не отказывайте городу. Это традиция, которая длится уже многие годы. Вы ужасно разочаруете всех жителей Стреттона, если откажете.

В его глазах внезапно мелькнул лукавый огонек.

— Я дам согласие, но при одном условии.

— Каком? — недоуменно спросила она.

— Если вы поцелуете меня.

Онемев от неожиданности, Кэролайн почувствовала, что краснеет.

— Поцеловать вас? — промямлила она.

— Ну да, меня, — весело подтвердил он. — Не думаете же вы, что я попрошу вас поцеловать городского главу или суперинтенданта?

Это был другой Джеффри, не тот, которого она знала, и перед этим, новым невозможно было устоять. О господи, что же делать?

— Ну так как? — насмешливо спросил он. — Согласны? Благотворительный бал в поместье за один ваш поцелуй. Мне кажется, плата не так уж высока.

Она все еще колебалась.

— Кэролайн, вы что, боитесь меня? Или я вам настолько неприятен? В прошлый раз, когда я поцеловал вас, мне так не показалось, но, возможно, я ошибся.

Кэрри в отчаянии замотала головой.

— Ни то ни другое, Джеффри, просто я… — Ну не говорить же ему, что она боится не его, а себя. Боится выдать свои чувства, которые ему не нужны, боится, что он поймет и станет насмехаться над ней.

— Ну хорошо, я согласна.

— Вот и славно.

Джеффри шагнул к ней, сделал глубокий вдох и, скользнув ладонью по ее щеке, обвил рукой тонкую талию.

Она затрепетала. Он склонился к ней и коснулся ее губ своими. Вначале поцелуй был нежным, и ему удалось продержаться так целых пять секунд. Но затем он языком раздвинул ее губы, воспламеняя ей кровь, и жидкий огонь побежал по чреслам.

Ее сознание помутилось. Словно в тумане, она почувствовала, как он прижал ее к своим бедрам и зарылся пальцами в волосы на затылке.

Внезапно она ощутила в себе невиданную доселе смелость и ей захотелось коснуться его так же интимно, как он касался ее. Руки поднялись и погладили его плечи сквозь тонкую ткань рубашки, и его тело тут же напряглось и затвердело. Ладонь на пояснице конвульсивно дернулась и прижала ее живот к его твердыне.

Она не сопротивлялась. Она таяла. Ее губы раскрылись еще больше, и он скользнул языком внутрь. Кончиками пальцев она легонько пробежала по его затылку и глухо простонала его имя.

И тогда он крепко обхватил ее руками и приподнял с пола. Край персиковой блузки высвободился из-под пояса юбки, и она почувствовала горячую ладонь на своей голой спине. Целый шквал эмоций обрушился на нее.

Он прервал поцелуй, мягко поставил ее на ноги и отодвинулся, не выпуская из объятий. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, лицо было напряженным.

Тяжело дыша, они потрясенно уставились друг на друга.

— Можете сообщить городским властям, что ежегодный благотворительный бал состоится, — хрипло проговорил он, немного отдышавшись. — И если я сию минуту не уйду, у нас будут проблемы, — сказал он, с явным усилием отпуская ее.

У меня они с того момента, когда я впервые увидела тебя, подумала Кэрри. Когда за ним закрылась дверь, она обессиленно опустилась на диван.