Тайная мама для сына миллиардера (СИ)

9

Лиза

После встречи с Тагировым во внутреннем дворе Эдуард кажется мне грустным.

После ухода отца мальчик продолжает играть, но как будто без энтузиазма.

Я быстренько сворачиваю игру и мысленно ругаю хозяина дома. Мне стоило усилий расшевелить Эдика и заставить его побегать с Рекси, а теперь на ребёнке лица нет. Надеюсь, Эдуард запомнит весёлую часть.

Возвращаемся в комнату, кормим Рекси и садимся играть в настольную игру.

– Здесь нужно три игрока, – мрачно говорит мальчик. – Вдвоём неинтересно.

– Интересно-интересно, – весело говорю я. – Смотри, я буду третьим. Ковбоем по имени Джо!

Комната Эдуарда разделена на три зоны: спальное место, рабочая зона, где стоит письменный стол с ноутбуком, игровая.

Последняя занимает больше всего места. Здесь стоит небольшой, круглый стол для настолок, вдоль стены – стеллаж с игрушками. На открытых полках – разнообразные костюмы. Пожарный, полицейский, супергеройские маски и плащи. Мне приглянулась ковбойская шляпа. Нахлобучиваю её себе на голову.

– Видишь? Я буду играть и за Лизу, и за Джо.

Эдуард начинает улыбаться.

– Ладно, Джо. Пусть ты будешь третьим.

Так у нас и проходит вечер. Сидим, играем.

Я всё жду, что Тагиров поднимется к сыну. Поинтересуется, чем тот занят, но этого не происходит. Странные у них всё-таки отношения. Неужели ребёнок вечно дома один? А если няни нет? Я так поняла, что до моего появления пару недель не было няни.

Согласно расписанию, в девять вечера отправляю Эдика чистить зубы и умываться, после чего наблюдаю, как он укладывается под одеяло.

Рекси пытается пробраться к хозяину, но я строго отправляю пёселя на лежанку. – Не разрешай ему, собака должна знать своё место. Говори: нет, нельзя. Хорошо?

– Ладно.

– Ну, спокойной ночи.

Я направляюсь к выходу. Мой первый рабочий день окончен.

– Лиза, прочитай мне сказку, – глухо доносится из-под одеяла.

– Сказку? – удивляюсь я. Не думала, что такое взрослый парень всё ещё любит сказки перед сном.

– Мне бабушки их читала, когда была жива.

Как тут отказать? Понимаю, что ничего не знаю о семье Тагировых. Была бабушка, а мама у Эдуарда где?

Но я вроде как няня, поэтому сказки как раз по моей части.

– Ладно, слушай…

– И спинку почеши, – просит Эдик и поворачивается ко мне спиной, задирая край пижамной футболки.

Я не успеваю рассказать сказку до конца. Засыпает мальчик довольно быстро. К счастью, для меня. В горле встаёт ком. Пока я поглаживаю худенькую детскую спинку, в голове проносится миллион мыслей о том, что у меня мог быть сын такого же возраста. О том, что я могла быть матерью, а не просто одинокой женщиной с кучей долгов.

Светлые волосики Эдуарда смешно топорщатся на макушке, и пальцы чешутся от желания их погладить. Лицо мальчика расслабляется во сне, хмурая складка между бровей разглаживается, и он выглядит таким маленьким, таким беззащитным…

Смахиваю внезапную слезу. Это всё нервы или женские гормоны. Нереализованный материнские инстинкт. В общем, ерунда. Надо взять свои эмоции под контроль. Я просто няня и сроком всего на год.

Тихонько выхожу из комнаты и понимаю, что не смогу заснуть. Нужно успокоить нервы. Интересно, в кухне миллиардера найдётся молоко и мёд. Или ромашка?

Свет не включаю.

После такого насыщенного дня хочется побыть в полумраке. Он сам по себе уже успокаивает мои нервы. Не было дня, чтобы я не вспоминала о своём погибшем ребёнке, но только с появлением Эдика старая боль всколыхнулась с новой силой.

В доме пусто. Все уже спят. В кухне тоже тишина и полумрак.

Открываю холодильник, достаю молоко…

– Можете включить свет, если хотите, – хрипловатый голос в полумраке звучит так неожиданно, что меня простреливает электрическим разрядом. Ойкаю и роняю бутылку на пол, которая тут же раскалывается на мелкие кусочки.

Щёлкает тумблер, тёплый свет заливает кухню, и я вижу Тагирова собственной персоной.

Мы молча убираем последствия моего испуга. Я собираю молоко бумажными полотенцами – не знаю, где здесь хранятся тряпки и вёдра. Миллиардер осторожно собирает осколки.

Поглядываю на него сквозь ресницы. Надо же… Он так просто начал прибираться вместе со мной. Не знаю, чем я ожидала.

Что он перебудит весь персонал?

Просто уйдёт, оставив меня разбираться в одиночку?

Наконец, последствия устранены.

Мы распрямляемся и смотрим друг на друга.

В воздухе витает напряжение.

Во-первых, я одета довольно откровенно. Очень короткие шортики и маечка на тонких бретельках. Не говоря уж о том, что тонкая ткань облегает мою грудь, обозначая соски.

Тагиров всё это, несомненно, замечает.

Во-вторых, и сам он выглядит…

На миллиардере один только вафельный халат. Узел на поясе ослабился в процессе уборки, края на груди распахнулись, обнажая идеально вылепленное тело мужчины.

Да уж, Тагиров явно не только в офисе штаны просиживает.

Под золотистой кожей прячутся кубики пресса. На гладкой груди перекатываются мышцы.

Я непроизвольно сглатываю. Мужчины у меня не было… очень давно.

Но разве это причина так откровенно разглядывать своего работодателя?

Усилием воли заставляю себя поднять взгляд и посмотреть Тагирову в лицо.

Увы, миллиардер заметил мой взгляд. На чётко очерченных губах гуляет шальная улыбка.

– Неужели я такой страшный, что вы не смогли удержать в руках бутылку молока? – интересуется Тагиров с усмешкой.

– Просто не ожидала никого встретить в двенадцать ночи, – отвечаю я и чувствую, как безбожно краснею.

– Это мой дом, так что можете ожидать моего появления в любое время, в любом месте.

Ну да… только не в комнате сына.

Прикусываю себе язык, чтобы не ляпнуть лишнего.

– Буду знать.

– Кстати, я хочу поблагодарить вас.

Нет, он не собирается запахнуть халат? Как будто так и надо.

– За что?

– Со смерти бабушки Эдик даже ни разу не улыбнулся, а сегодня он так радостно смеялся, когда вы играли с собакой.

Миллиардер говорит абсолютно серьёзно. В синих глазах нет ни намёка на издёвку или снисходительность. Он действительно благодарен, а я почему-то смущаюсь. Чувствую, как воздух между нами искрит от напряжения.

– Любите молоко перед сном? – голос Тагирова почему-то становится ещё более хриплым.

– Иногда, чтобы заснуть… Молоко с мёдом или отвар ромашки.

– Что ж, молока больше нет, но есть ромашка.

Тагиров делает шаг вперёд. Неумолимо приближается ко мне и останавливается в нескольких сантиметрах. Обнажённая грудь мужчины, едва прикрытая халатом, оказывается в опасной близости от моего лица.

Ещё шажок, и я уткнусь носом в гладкую, золотистую кожу.

Меня окутывает мужской аромат. Древесно-смолистый с какой-то ноткой, которую не разобрать, но хочется вдохнуть глубже.

– Ромашка хранится здесь.

Тагиров протягивает мне упаковку с травой. Он просто доставал для меня ромашку, а я… Меня одурманила близость миллиардера. Лиза, приди в себя.

– Спасибо, – не узнаю собственный голос. В нём появляется лёгкая хрипотца.

Забираю пачку, и пальцы Тагирова случайно касаются моих.

Внутри что-то ёкает, в животе начинает сладко тянуть.

Смотрю миллиардеру в глаза и вижу, как в синих омутах закручивается буря.

Мы в опасной близости от того, чему лучше не случаться.

И я решаю разрушить момент.

– Знаете, если вам интересно моё мнение, я думаю, что Эдуарду очень не хватает вашего внимания. Он завидует одноклассникам, когда они рассказывают, как проводили выходные с родителями.

Миллиардер молчит пару минут, сканируя меня синим взглядом.

– Я не спрашивал вашего мнения!

– Простите, – отвечаю холодно. – Просто решила, что вам следует об этом знать.

– Спокойной ночи, Лиза, – чеканит Тагиров и покидает кухню.

Я облегчённо выдыхаю. Мне лучше держаться от работодателя подальше. Как-то уж слишком много напряжения между нами…

Никакой ромашки уже не хочется. Выключаю свет в кухне и бесшумно поднимаюсь наверх.

Прохожу по коридору, к собственной спальне.

Дверь справа внезапно распахивается, в моё запястье вцепляется женская рука, и меня затаскивают в комнату.

Неожиданно!

– Яна Эдуардовна? – вопросительно смотрю на сестру хозяина дома. – Вы что-то хотели?

– Да! Хочу с тобой поговорить, – злобно шипит Райская.

– О чём?

– Не притворяйся, что не узнала меня. Здесь посторонних нет, можем поговорить откровенно. Зачем ты согласилась на эту работу, Лиза? Что тебе нужно в этом доме, дрянь?!

– Почему вы позволяете себе так со мной разговаривать?! – я выдёргиваю руку из цепких пальцев Райской.

– А как ещё разговаривать с такими, как ты? – хмыкает мой бывший врач.

– Какими «такими»?

– Охотницами за деньгами.

– Вообще-то, ваш брат вынудил меня подписать договор шантажом! Я не хотела соглашаться.

– Набивала себе цену? Браво! Приёмчик – старый как мир.

Так, понятно. Разговаривать с этой сумасшедшей бесполезно.

– Спокойной ночи.

– Куда собралась!

Райская преграждает мне дорогу. Синие глаза лихорадочно блестят, и мне становится страшновато. Кажется, доктор в самом деле нездорова. Психически или физически – не знаю, но с ней точно что-то не так.

– Мой брат знает, что ты была суррогатной матерью? Знает, что ты убила ребёнка?

.