Тайны полуночи

1

Две недели спустя Вирджиния Энн Марстон сидела на берегу реки Огичи, устремив взгляд своих светло-карих глаз на кучку оживленно болтающих и смеющихся женщин. Они собрались здесь — группа из четырнадцати человек, — чтобы пройти обучение перед тем, как двинуться по трудной дороге на неосвоенные земли Запада. Многие женщины, по-видимому, были уже хорошо знакомы между собой, а Джинни пока что скромно сидела в сторонке.

— Мисс Эвери! — Резкий тон Стива Карра заставил девушку вздрогнуть. Он встряхнул ее руку. — Мне нужно ваше внимание и все ваши физические силы, чтобы за неделю подготовить вас и остальных в дороге. Нам нельзя тратить время попусту, — сказал он так же резко.

Джинни покраснела — она в своем рассеянном задумчивом состоянии не заметила, что их проводник пришел и начинает урок.

— Извините, это не повторится, — сказала она, глядя на Стива, высокого мужчину с черными, словно антрацит, глазами и такими же черными глянцевитыми волосами до плеч. Она постаралась сосредоточиться, пытаясь изгнать из сознания докучливые мысли и тревогу.

— Ну, вот и отлично. Я уже говорил вам всем, леди, что прежде всего вы должны познакомиться друг с другом. Много недель вы будете жить и работать вместе, а дорогу можно одолеть только сплоченной семьей. Многие из вас уже знакомы между собой. Надо сдружиться и остальным, а сегодня у нас новенькая.

Все взгляды на какое-то мгновение обратились на Джинни, после чего женщины снова сосредоточили внимание на своем наставнике.

— Часть дня вы будете работать в семье, а часть — всей группой. В совместной работе не должно быть взаимного недовольства и склок; в дороге необходимы дисциплина и исполнительность. Я — Стив Карр, ваш проводник, разведчик, начальник, босс — называйте как хотите. Я несу ответственность за путешествие, и вы должны исполнять мои распоряжения точно и незамедлительно. Того, кто нарушит дисциплину или явится источником беспорядков, оставляют на дороге и продолжают путь без него. Это может показаться жестоким, но это необходимо для безопасности остальных. Всем ясно?

Джинни увидела, как взгляд Стива переходит от одной женщины к другой, и каждая кивает головой в знак согласия. Когда он посмотрел на Джинни, она встала и сказала:

— Я готова выполнять все ваши распоряжения, мистер Карр. Я — Анна Эвери, мы с отцом приехали из Саванны, держим путь в Техас.

Неужели его темные глаза, которые так неотрывно смотрят на нее, увидели в ней что-то сомнительное, разгадали, что она обманщица? Ведь он отвечает за безопасность этих славных женщин и должен знать о них все!

— Итак, мы приступаем к учебе, леди. Каждая из вас должна быть здесь в девять утра, днем — перерыв на два часа для домашних дел, а после обеда вы снова собираетесь здесь, и урок продолжается до вечера. Вначале вам придется тяжело. И от упражнений будете уставать, и за детей волноваться — как они без материнского глаза. Но зато, когда окончится обучение, можно будет спокойно положиться на вас: вы сумеете заменить заболевшего в пути мужа… или отца. — Он посмотрел на Джинни, единственную незамужнюю девушку в женской группе. — Да и без чрезвычайных обстоятельств неплохо заменить их на пару часов — мужчинам тоже нужна передышка, дорога трудна.

Женщины внимательно слушали. Стив продолжал:

— Сегодня мы изучим конструкцию фургона и запряжку мулов; после урока пройдем милю пешком. Это упражнение необходимо, ведь часть дня вы будете ехать верхом, а часть дня идти пешком. Начнем с мили.

— Целая миля? — жалобно протянула Мэтти Иппс.

— Да, сегодня и завтра; потом будем каждый день прибавлять по миле, и к концу обучения вы легко пройдете пять миль. Мулов надо щадить: они везут детей и поклажу, а дорога бывает вязкая после дождей. Перегружать животных весь день не годится, вы должны их беречь и ухаживать за ними, как за членами семьи. От них зависят ваши жизни.

— А почему мулы, а не быки, мистер Карр? — спросила Элли. — Быки могут щипать траву, а для мулов нужно зерно. Почему же мулы?

— Мулы делают на пять миль в день больше, чем быки, миссис Девис, — объяснил Стив грузной пожилой женщине. — Каждые три дня срок путешествия сокращается на день, по сравнению с путешествием на быках. То, что было бы сэкономлено на зерне, экономится на съестных припасах для людей, не говоря уже об экономии сил. Мясо мула почти несъедобно, и бандиты охотнее угонят мясистого быка, чем тощего мула, — пошутил Стив, как поняла Дженни, для психологической разрядки. Он улыбнулся, и женщины засмеялись. Умен, тактичен, манеры джентльмена, почему же он так резко обошелся со мной, думала Джинни.

— Чему мы должны научиться? — спросила Мэтти Иппс.

— Править фургоном, следить, чтобы он был в хорошем состоянии, если нужно, сменить колесо, разбивать лагерь на стоянках, переправляться через реки, вытаскивать фургон из грязи, успокоить мулов во время бури, защититься от нападения… и многому другому.

— Защититься? От кого?

— От бандитов и бродяг, которые нередко нападают на обозы, — объяснил Стив и сразу же обратился к слушательницам. — Если кому-либо из вас время кормить ребенка, идите, я разрешаю.

Чуткий, подумала Джинни. Поспешил отвлечь внимание испуганных его объяснением женщин.

Потом Стив начал задавать вопросы:

— Кто из леди умеет запрягать мулов и управлять ими?

Руки подняли три или четыре женщины, и Джинни с облегчением поняла, что не только ей впервые предстоит дорога.

— Кто умеет ездить верхом?

Подняли руки четыре женщины из четырнадцати, и Вирджиния Энн Марстон с удовольствием подумала, что она — хорошая наездница. Она не сочла нужным сообщить, что училась верховой езде в Англии, надеясь, что женская посадка на лошади в Америке существенно не отличается от английской.

— Кто умеет заряжать пистолет и стрелять?

Поднялись все руки, но улыбки у женщин стали какими-то вымученными.

— Есть ли среди вас беременные? Мне необходимо это знать, — добавил он извиняющимся тоном. Стив подождал минуту и настойчиво повторил: — Я должен знать, чтобы не подвергать опасности ребенка. Для будущих матерей нагрузки слишком тяжелы, их надо будет освободить от некоторых общих работ и оказывать им посильную помощь. — Никто не откликнулся, и Стив продолжал задавать вопросы: — Есть ли у кого-нибудь из вас болезни или физические недостатки, с которыми надо считаться во время обучения?

Подняла руку Люси Ивз.

— У меня немного искривлена лодыжка, но она редко доставляет мне беспокойство.

Стив посмотрел на небольшое утолщение, которое Люси показывала, подняв край юбки.

— Ну, если заболит, сразу скажите мне.

— Да, сэр, — согласилась Люси; слова Стива явно ее приободрили.

— Есть ли какие-нибудь вопросы ко мне? Если нет, приступим к занятиям.

Женщины кольцом обступили Стива, и он еще раз обвел их взглядом. Он нес за них ответственность и должен был выполнить свою задачу добросовестно. Когда он разоблачит преступника, он передаст эту партию настоящему проводнику, который ждет их на западной границе Джорджии.

— Ну а теперь приступим к уроку. Урок по уходу за фургоном. Фургон нам предоставил на сегодня Джеф Ивз, муж миссис Люси. — Прежде чем идти к фургону, Стив обратился к красавице, которая невольно притягивала его взгляд: — Не думаю, что это фасонистое платье подходит для занятий, мисс Эвери. Вы все, леди, должны надеть какие-нибудь старые платья, а еще лучше брюки, если найдутся. Совсем ни к чему наряжаться, нам предстоит тяжелый труд. Ну, пошли! — сказал он отрывисто, словно гнал стадо скота на ярмарку.

Женщины двинулись к фургону Джефа Ивза, но Джинни он преградил путь и настойчиво повторил:

— Пойдите-ка переоденьтесь. Нечего портить такое красивое платье. Да поторопитесь.

Он повернулся и пошел к остальным женщинам, которые с любопытством наблюдали за этой сценой.

Джинни побежала к фургону Эвери, чтобы сменить изящное платье для прогулки, которое она надела утром, не представляя себе характера сегодняшнего урока. Два колких замечания за один день, сердито думала она. А если это дань ее вкусу и умению одеваться, то комплименты в такой ироничной форме ее не устраивают!

Она вытащила из сундучка зеленую юбку и блузку, второпях переоделась и побежала к фургону Ивза. Стив окинул ее взглядом, в котором ясно читалось: «И это ваш худший наряд?» Она сделала вид, что не замечает критического выражения его лица, и обменялась улыбками с Люси Ивз и Элли Девис. Но недовольство ее нарастало.

На третий раз я не стерплю, думала Джинни. Мама любила пословицу: «Тот красив, кто поступает красиво». А этот красавец придирается ко мне. С какой стати я должна это выносить? Хоть он над нами начальник, но с меня на сегодня хватит!

— Ну, дамы, мы можем начинать! — Обходя фургон кругом, Стив показывал и объяснял, как содержать его в порядке. Джинни не сводила с него глаз, невольно восхищенная его энергией и живостью движений. Он встал на одно колено и объяснял, как устанавливать подпорки на стоянке; голос лился, словно быстрый ручей, интонация уверенного и знающего свое дело человека не соответствовала рассеянному выражению — он явно думал о чем-то другом. Взгляд Джинни скользнул по лицу проводника. Она отметила твердую линию подбородка. Тень однодневной щетины — очевидно, он брился вчера — не создавала впечатления неряшливости, а придавала лицу Стива выражение мужественности и силы. Джинни залюбовалась его широкими плечами, обтянутыми тканью темно-синей рубашки из хлопчатобумажной ткани. Падающие на них черные, как вороново крыло, волосы блестели на солнце. К поясу Стива были прикреплены два пистолета, на рукоятке каждого вырезаны буквы «С» и «К», вдоль левой ноги свисал нож в кожаном футляре. Этот человек не побоится нападения бандитов, подумала Джинни, сможет защитить себя и тех, кто вверил ему свои жизни. А какую жизнь ведет он сам, чем заняты его мысли, женат ли он, или у него есть возлюбленная, к которой он возвращается из трудных испытаний дороги? Пожалуй, нет, не похоже. Джинни с досадой почувствовала, что ей трудно сосредоточиться на объяснениях Стива.

Стив давно заметил, что красивая девушка пристально разглядывает его. Он хотел снова сделать ей замечание, но сдержался, найдя это забавным и лестным для себя. Такая изящная леди не может отвести взгляда от грубого неотесанного проводника! Да, вряд ли она вынесет испытания дороги, избалованная южанка, выросшая в неге и холе и не изменившая капризного и надменного нрава за годы Гражданской войны. Ее отец, Чарльз Эвери, показался Стиву во время обучения мужчин типичным стойким южанином не из тех, которые из трусости или алчности переметнулись на сторону северян после их победы. Сам Стив тоже не мог простить янки своего тюремного заключения. Ну, подумал он с досадой, вообще, мне, наверное, и ввязываться-то в эту войну было ни к чему!

В той миссии, которую он исполнял сейчас, ему неприятна была необходимость обманывать этих славных людей, играя роль проводника-профессионала. Но он должен был выполнить приказ. Он найдет и конфискует драгоценности, которые скрыты в тайнике в одном из фургонов. На вырученные за них деньги зловещая таинственная организация — Ку-Клукс-Клан — собирается приобрести оружие и снаряжение для Красных Магнолий — отряда боевиков. Но Стив не допустит этого и обнаружит и тайник, и преступника, везущего драгоценные камни.

Чтобы отвлечься от мыслей об Анне Эвери, Стив поглядел на ярко-рыжую молодую женщину, внимательно слушающую его объяснения. Руби Андерсон нелегко приходится — у нее две крошки, полгода и год с небольшим, но она полна решимости и внушает Стиву уважение… которым он мало кого жалует. Вот таких людей он добросовестно научит всему, что полезно в дороге, а потом займется своей миссией.

Джинни испуганно обернулась на пронзительный крик ребенка; тотчас рядом с нею возник проводник и, тронув ее за плечо, строгим тоном сказал:

— Мисс Эвери, если вы не будете меня слушать, то ничему не научитесь.

Еще не привыкшая к своему новому имени, Джинни ответила не сразу. Она дрожала от возмущения: этот грубиян снова делает ей выговор, как нашалившему ребенку! Они обменялись вызывающими взглядами, и Джинни холодно ответила:

— Извините, мистер Карр. Ребенок закричал… я думала, там что-то случилось.

— Дети всегда кричат во время игры, мисс Эвери. Их отцы присмотрят за ними. А вы не должны отвлекаться.

— Да, сэр, — ответила она покорно, желая поскорее закончить тягостную сцену. Он такой суровый, грубый, а остальные женщины глядели на нее неодобрительно. Она снова услышала его голос:

— Чтобы переключить свое внимание, не хотите ли смазать колесные оси и втулки?

— Охотно, — сказала она, стараясь скрыть свое замешательство. Джинни уже не была так раздражена и видела, что женщины смотрят на нее с сочувствием, кроме красавицы Кэтти Кинг, которая явно забавлялась происходящим.

Джинни прошла через группу женщин и сняла с крючка ведро со смазкой — теперь он убедится, что она слушала, когда он объяснял, где что находится. Люси, Элли и Руби улыбались ей ободряюще. Она тоже улыбнулась и спросила:

— А теперь что?

Он взял из ее рук ведро и показал, где и как смазывать колесо.

— А теперь смажьте сами остальные колеса!

Джинни постаралась как можно точнее повторить его действия; женщины переходили вслед за ней от одного колеса к другому. Закончив, она вопросительно посмотрела на Стива, который молча наблюдал за ней.

— Неплохо для новичка… Попрактикуйтесь, и будет совсем хорошо, — заметил он. — Делайте это сосредоточенно: если по рассеянности не смазать одно из колес, в дороге может случиться беда. — Он повернулся к женщинам и объявил перерыв, предупредив: — Возвращаться в два часа, без опозданий.

Джинни расстроилась, заметив, что запачкала смазкой юбку.

— Она испорчена, — заметил Стив, — я же сказал, надо надеть что-нибудь из старых вещей.

Джинни опять почувствовала раздражение: если бы он не допекал ее своими замечаниями, она была бы аккуратнее, и любимая зеленая юбка не пострадала бы.

— Это моя самая старая юбка, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие.

— Вы счастливица, мисс Эвери, — заметил он. — Старайтесь же не возбуждать зависти в тех, у кого нет такого богатого гардероба и такой красивой внешности.

Странная манера делать комплимент, сначала оскорбив и унизив, сердито подумала Джинни.

— Я стараюсь, сэр, но хотелось бы… — В голосе ее зазвучал сарказм. — …не встречаться на ваших уроках с грубостью и унижением. Вы сами сказали, что личные предубеждения и антипатии не должны мешать делу. Как наш руководитель, вы должны следовать этому правилу так же, как и все мы. Вам надо бы быть поучтивее, сэр!

— Я нахожусь здесь не для того, чтобы быть учтивым, а для того, чтобы благополучно доставить вас всех на Запад, — сказал он, едва не скрипнув зубами от раздражения. — Если я позволю себе расслабиться, как это сделали вы сегодня утром, это кончится плохо: от моей несобранности пострадает кто-нибудь из членов нашей группы. Я должен у каждого человека выявить его слабости и просчеты, чтобы они не принесли беды в дороге. Я отвечаю за жизнь и благополучие каждого — и ваши тоже — и, чтобы их обеспечить, имею право быть «грубым и неучтивым». К тому же мне не следует любезничать с кем-либо из моих подопечных, потому что тот может злоупотребить моей дружбой, а это вызовет законное недовольство остальных. Я уверен, у такой очаровательной леди, как вы, и без меня друзей предостаточно. Увидимся после перерыва.

Он ушел, а Джинни, еще не совсем остыв, думала, не выбрал ли он ее козлом отпущения, образчиком плохой дисциплины и плохого поведения, наглядным отрицательным примером для других женщин.

Ну и что же, что он отвечает за жизнь восьмидесяти четырех человек и должен обучать пятнадцать неумелых женщин. Он сам выбрал свою профессию и должен быть по крайней мере вежливым со своими подопечными, решила она.

Но скоро ее досада как-то рассеялась, и она увидела все в другом свете. Действительно, его работа связана с большой ответственностью. Пожалуй, ему необходимо быть властным и заботиться о поддержании дисциплины. Джинни пришли на память хорошие и строгие учителя, которые умели поддерживать порядок в классе. Ученицы не жаловались на их строгость, сознавая, что она необходима.

Пожалуй, я сама спровоцировала его своей невнимательностью, призналась себе Джинни. Но он неправильно истолковал мое поведение, сочтя его высокомерием избалованной богатой девицы. Если бы он знал, насколько он далек от истины и какие трудности пришлось ей пережить!

Джинни с досадой посмотрела на пятно от смазки; она попыталась стереть его, но только запачкала руку. Обвязав грязную руку носовым платком, она дошла до фургона, который делила с Чарльзом Эвери. Фургон был пуст — Чарльз уехал на несколько дней в город по каким-то делам. Джинни вошла в фургон и, решив перекусить, достала холодного цыпленка и хлеб — она привезла себе еду из города. Другие женщины готовили или убирали посуду после семейного обеда. Джинни почувствовала неловкость: забот по хозяйству у нее гораздо меньше, чем у замужних женщин, а готовить она, по совести говоря, не умела. Она училась неделю у Марта, но то было на кухне с плитой, к тому же ей помогала опытная пожилая женщина. А здесь надо готовить на открытом воздухе, так что Джинни пока боялась и пробовать, хотя сегодня наблюдала исподтишка, как это делают другие женщины. Джинни вздохнула и с неприязнью, словно на врагов, посмотрела на кухонные горшки и сковороды. Если Стив Карр узнает, что она не умеет готовить на костре, как язвительно он ее высмеет!

Поев, Джинни переменила юбку и пошла к реке застирать пятно мылом. Она встала на колени у воды и начала тереть, но темное жирное пятно только расползалось.

— Попробуйте вот это, — тронул ее за плечо Стив. Она проворно вскочила и обернулась к нему. Он стоял, протягивая ей металлическую чашку с какой-то густой жидкостью.

— Как вы тихо подошли! — воскликнула Джинни и сразу спросила: — А что это?

— Керосин. Он снимает такие пятна. Только не подносите его близко к огню — сразу вспыхнет. А руки потом смажьте сметаной. И смазка, и керосин разъедают кожу, особенно такую нежную.

Она потерла руки пахучей жидкостью, и грязные пятна смазки исчезли. Вспомнив слова Стива о том, что смазочная мазь и керосин разъедают кожу, она вымыла руки мылом и, взяв в руки юбку, стала окунать загрязненное место в керосин.

— Подождите! — воскликнул вдруг Стив. — Я не сказал вам, что керосин обесцветит ткань.

— Пускай, — возразила Джинни, — это лучше, чем пятно. Вы же говорили — самое худшее, самое поношенное.

Он ответил смешком и молча и пристально глядел на нее, пока она не вернула ему чашку с керосином. Расправив юбку, она воскликнула:

— Все в точности как вы сказали! Теперь я не буду красоваться на уроке в слишком нарядной одежде. Спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности, мисс Эвери. А вы поели?

— Да, я завязала грязную руку носовым платком и поела. Но не пора ли на урок?

— Еще полчаса. А как же вы поели — я не видел, чтобы вы зажигали костер и готовили?

— У меня оставалась еда.

— Вы захватили ее из города? Ваш отец вчера не готовил, он обедал с Джеймсом и Мэри Виггинс, а потом поехал за вами.

— Я жила в городе с… моей тетей, пока вы здесь обучали мужчин.

— Долгое прощание, да? В городе больше комфорта. Поэтому вы не приехали вместе с отцом?

— Насчет комфорта не знаю — я никогда не ездила в фургонах. А задержаться в городе, пока вы здесь не начнете обучение женщин, мне предложил отец.

— Это дало ему возможность обзавестись здесь друзьями. Он обедал каждый день в другой семье и со всеми хорошо познакомился.

Странно, что он так разговорился, удивилась про себя Джинни. И вроде бы хочет о чем-то у меня выспросить…

Стив наблюдал смену эмоций на ее безупречно красивом лице: интерес, удивление, замешательство… Большие глаза были зеленоватые с карими крапинками, волосы — светло-каштановые с золотистыми бликами. Высокая, пропорционально сложенная, стройная и изящная. Стив признался себе, что ни у одной женщины не слышал такого нежного смеха, не видел такой чарующей улыбки. Говорила она негромким приятным голосом, а в манере речи сразу угадывалась образованная культурная женщина. Стив сгорал со стыда, вспомнив, как час назад грубо кричал на нее. Он нахмурился и угрюмо спросил:

— Вы слышите меня, мисс Эвери?

— Да, каждое слово, — сказала она с недоумением. — Но я не понимаю, чего вы от меня ждете. Вы рассказали мне, как отец провел здесь неделю без меня. Ну да, у него общительный и дружелюбный характер, он завел здесь добрых знакомых. Но что тут такого? Разве эти люди плохо поступали, приглашая его на обед?

— О нет, конечно же.

— Тогда что я, по-вашему, должна сказать? Вы ждете от меня ответа на какой-то вопрос? Значит, я его не уловила.

— Да нет, я ничего не спрашивал у вас просто хотел занять вас беседой.

— Но я устала разговаривать. Разрешите мне уйти. Есть важные вещи, которые мне надо серьезно обдумать.

А разговор со мной — это маловажная вещь для такой надменной леди, подумал Стив.

Вслух он сказал:

— Наденьте шляпку, не то обгорите на солнце, В дороге леди надо беречь лицо и руки. Вы ведь не хотите, чтобы ваша нежная кожа стала багровой или почернела и потрескалась от солнца?

— Благодарю вас, я последую вашему совету. Сейчас я добегу до своего фургона и вернусь на урок.

— Мисс Эвери! — окликнул он ее.

Она обернулась.

— Да?

— Пожалуйста, будьте внимательнее на уроке. Мне вовсе не доставляет удовольствия бранить вас перед всеми, словно ребенка или нерадивую школьницу. Мне это неприятно.

Улыбка исчезла с лица Джинни. По мягкому тону, которым он окликнул ее, Джинни решила, что он хочет извиниться, а вместо этого последовал новый выговор.

— Да, мистер Карр, это создает неприятное напряжение в группе. Я обещаю слушать вас внимательно, ничем не отвлекаясь. Мне совсем не хочется подвергаться унижению за малейшую непредумышленную ошибку.

— Даже небольшая ошибка может повлечь смертельную опасность для вас самой и для других.

— Я уверена, что, благодаря вашему обучению, мы сможем избежать любой опасности.

— Благодарю за доверие, мисс Эвери.

— Не имей вы высокой квалификации, мистер Карр, вас не наняли бы проводником. Извините, я должна бежать, не то у меня будут неприятности с боссом, — сказала она ироническим тоном.

— Ничего, я замолвлю ему словечко за вас, — шутливо возразил он.

Она побежала, словно спасаясь от него, так что край ее юбки взметнулся. Он молча смотрел ей вслед.

Джинни развесила сушить зеленую юбку. Деликатность — не самое яркое ваше свойство, Стив Карр, думала она. Вы о ней понятия не имеете!

Она думала о нем. До сих пор Джинни имела дело либо с джентльменами, либо с бродягами. Стив Карр, очевидно, совмещал в себе качества тех и других и мог, по желанию, выставлять на обозрение тот или иной из своих двух ликов. Может быть, прячась за грубой личиной, он держит людей на расстоянии, не позволяет заглянуть в свою душу. А может быть, он хотел раздразнить чопорную молодую леди, какой он меня вообразил…

Джинни чувствовала, что слишком остро реагирует на его поведение, и причина тому — ее тайна. В нем есть что-то опасное… в его взгляде — вызов и предупреждение: «Не приближайся, а то пожалеешь». Он может убить, не моргнув глазом. Как он стал таким? Не потому ли, что, может быть, потерял в войне самое дорогое? Растерял все чувства, и остались только гордость и самоуверенность…

Думай о работе, Джинни, одернула она себя. Какие там романы и словесные дуэли, особенно с таким человеком! Ну-ка, поторопись на урок, не то он опять на тебя накинется!

Джинни вышла из фургона и побежала на берег Огичи.