Тайны сыска. Дело гонца

Глава 1

Я стояла перед трехэтажным зданием и с замиранием сердца читала надпись на табличке входной двери.

«Отделение правопорядка южного округа» — гласила она.

Именно сюда мне и нужно. Ведь сегодня я шла устраиваться на работу своей мечты. Наконец-то все мои стремления осуществятся. Поправив сумку на плече, я вошла внутрь и поспешила к дежурному. Тот бегло осмотрел меня, словно пытаясь понять, представляю ли я угрозу.

— Добрый день, — улыбнулась ему как можно искреннее. — У меня назначена встреча с мистером Сантера.

— Вашу карту, пожалуйста, — тут же ответил он довольно грубым голосом, который никак не сочетался с внешностью.

Я быстро залезла в карман куртки и протянула ему идентификационную карту со всеми данными. Он вставил её в слот и стал просматривать.

— Что ж, все в порядке, — через минуту услышала я. — Мисс Крид, проходите. До конца коридора, кабинет четыреста семь. Вас уже ждут.

Я кивнула и, забрав документы, поспешила в указном направлении. Сердце билось очень сильно. Глубоко в душе я боялась, что не пройду тест, и меня не возьмут на работу. Хотя, имея дар, которым я владела — это маловероятно. Подойдя к заветной двери, постучала и, дождавшись разрешения, вошла внутрь.

— Мисс Крид? — поинтересовался хозяин кабинета, стоило мне оказаться внутри.

— Да.

— Прошу, присаживайтесь, — мне любезно указали на стул и я тут же села на него. — Документы?

Я протянула ему папку, в которой находился мой диплом, рекомендательные письма и карта состояния здоровья. Пока начальник стражей ознакамливался с ними, я рассматривала его. Должна признать, он производил довольно двоякое впечатление. Про рост сказать ничего не могу, но думаю, что высокий. Кожа цвета молочного шоколада, карие глаза с золотистыми крапинками, густые черные брови, которые не мешало бы подровнять, узкие губы и слегка искривленный нос, а так же парочка едва заметных шрамов. Один на левой щеке, а второй на лбу. Одет мой потенциальный начальник был по регламенту: белоснежная рубашка, темно-синий китель с нашивками и такие же брюки. Все строго и лаконично. Кабинет тоже не выделялся на общем фоне. Небольшой, но просторный, с бежевыми стенами, одним окном без занавесок, широким деревянным столом, на котором находилось множество бумаг. При этом все они лежали в аккуратных стопках, что говорило о его чистоплотности.

— Ваши характеристики весьма хороши, — сказал он, минут через пять. — Красный диплом, прекрасные рекомендации. Давно такого не встречал. И какой же у вас дар?

— Я Чувствующая, — ответила ему, стараясь выглядеть не взволнованной.

— Даже так, — он удивленно потер подбородок. — Давно не встречал таких, как вы.

Вот тут я позволила себе легкую улыбку. Мой дар действительно был редким и состоял в том, что я чувствовала ложь. Любую. Даже самую малую. Поэтому на допросах я могла стать просто незаменимой. Правда, тут был и небольшой минус. Когда мне врали во рту чувствовался кисловатый привкус и это раздражало. К тому же, те, кто узнавали о моем умении, старались либо не общаться со мной, либо сократить общение до минимума, чтобы не врать при встрече. Обидно, должна признаться.

— Что ж, давайте проверим, насколько вы сильны, — неожиданно предложил он после минутного молчания и разглядывания меня. — Итак, меня зовут Гордон Сантера.

— Верно, — тут же ответила я.

— Мне восемьдесят девять лет.

— Да.

— У меня жена и три любовницы, — продолжил говорить он и тут у меня во рту появился мерзкий привкус. Я поморщилась. — Ладно, две любовницы.

— Врете, — ответила ему, стараясь не сильно кривить лицо.

— Одна.

— У вас нет любовниц, — я, конечно, могла и ошибаться.

— Хм, вижу, что дар развит хорошо, — улыбнулся он, откидываясь на спинку кресла. — Это радует. Думаю, мы сработаемся. Сейчас я оформлю вам документы, и вы пойдете в канцелярию, где вас зачислят и выдадут форму. Пока будете заниматься допросами, точнее присутствовать на них, а дальше посмотрим. Есть вопросы?

— Никак нет, — тут же ответила я, и едва не бросилась отдавать честь, прикладывая руку к сердцу. — Разрешите идти?

— Идите, — начальник протянул мне документы, и я вышла, стараясь не сильно улыбаться, чтобы не светиться от счастья. Меня взяли. УРА! Одна мечта осуществилась.

Выйдя из кабинета, я поспешила в указанном направлении, по пути переспросив стража, как к канцелярии пройти. Мне до безумия хотелось получить жетон и удостоверение, чтобы в очередной раз убедиться, что это не сон. Быстро пройдя несколько длинных коридоров, я оказалась около неприметной двери с окном. Пожилая женщина взглянула на меня со скукой и протянула руку. Я отдала ей документы и стала ждать.

— Заполните вот эти листы, — сказала она, сунув мне внушительную стопку макулатуры.

Ничего себе. Хорошо, что рядом стоял небольшой столик и стул. Явно рассчитанный на все это. Пришлось мне сесть и углубиться в изучение документов, которые предстояло заполнить. Впрочем, все они были стандартными. Такие же заполнялись при поступлении в академию. Видимо, бюрократию никак не победить.

Page 2

Я потратила около получаса и когда закончила, вернула всю стопку женщине. Та быстро просмотрела данные, сделала какие-то пометки, и в ответ отдала мне удостоверение в красной обложке, жетон с данными. Вот она — магия! Всего несколько минут и никаких долгих ожиданий… Так же сказала куда зайти за формой. Правда, получить её я смогу только завтра, так как кастелянша находилась в отпуске. В любом случае, мой рабочий день начнется только завтра, и можно не переживать. Получив все необходимое, я с улыбкой направилась к выходу. На душе было так хорошо, что хотелось петь. Видимо из-за этого я не сразу заметила препятствие на своем пути.

— Девушка, осторожнее надо быть, — услышала я слегка насмешливый мужской голос, раздавшийся сверху, в тот момент, когда мой нос соприкоснулся с чьей-то рубашкой.

— Простите, — пропищала я и подняла глаза наверх. Вау! Моим столбом преткновения оказался весьма эффектный мужчина. Молодой, с развитой мускулатурой затянутой в белоснежную рубашку с закатанными до локтей рукавами, немного резкими чертами лица, хорошо очерченными скулами, загорелой кожей, глазами цвета мяты и пухлыми губами, к которым хотелось прикоснуться. Его каштановые волосы находились в небольшом художественном беспорядке, и это никак не подходило представителю стражей. Обычно, все они носили очень короткие прически. Но должна признать, этот незнакомец выглядел потрясающе.

— А если не прощу? — продолжил издеваться он, придерживая меня за локоть. — К тому же, на меня редко нападают столь очаровательные девушки. Может, в качестве компенсации за травму пообедаем?

Я застыла от столь неожиданного предложения. Если честно, то идти куда-то с незнакомым человеком мне не сильно хотелось. Пусть он даже страж. Но и оказывать ему боялась: что-то в нем заставляло меня напрячься.

— Рихард, отпусти, пожалуйста, нашу новую сотрудницу, — за моей спиной послышался спасительный голос начальника. В этот момент я была ему несказанно благодарна.

— Ого, в нашем скучном царстве завелся лучик света, — меня окинули пронизывающим взглядом, но все же соизволили отпустить. — Что ж, я рад. Надеюсь, мы увидимся в самое ближайшее время.

С этими словами несостоявшийся ухажер развернулся и ушел, а я быстро поправила сумку, которая так и грозилась съехать с плеча, и побрела на улицу. Щеки горели, и хотелось окунуться в ледяную воду. Нет, нужно брать себя в руки. Мне еще до дома добраться надо и в магазин забежать за продуктами. Хорошо, что деньги от государства успели перевести. Хотя, это было в последний раз, ведь я нашла работу.

Посмотрев на часы и поняв, что уже полдень, я поспешила в метро. Ехать предстояло около часа. Приметив свободное место в самом углу, я уселась, достала из сумки плеер и включила его, а затем прикрыла глаза. Мысль о том, что я поступила, все еще не до конца усвоилась в моей голове. Видимо, пока не приступлю к работе, не поверю. Так как сейчас был обед, то народу в вагоне было не много. Большинство читало книги или, так же как и я, делали вид, что спят. Откровенно говоря, ехать в свою квартиру мне не больно то и хотелось. Она мне досталась от государства в день совершеннолетия, то есть в двадцать один год. Небольшая однушка на самом краю города и не в самом благополучном районе. В связи с тем, что это было государственное жилье, ремонт там одно название. На мое пособие мне удалось покрасить стены в нежно-лиловый цвет, поставить прочные окна, купить занавески и некоторую мебель. Хорошо еще, что кухня и ванная уже были обустроены. Впрочем, мне грех жаловаться, ведь некоторые и такого не имеют. Подъехав к своей остановке, я вышла на улицу и прикинула в уме, что нужно купить в магазине. Насколько помню, холодильник был практически пуст, а значит нужно его пополнить. Забежав за продуктами, я расплатилась на кассе и побрела к себе. Третий этаж двадцатиэтажного дома встретил меня тишиной. Мои соседи по лестничной клетке молчали. Странно, обычно тут постоянно шумно: у меня за стенкой живёт парень алкоголик, прошедший военную службу где-то на границе и съехавший с катушек. Но медицина почему-то решила, что он может жить в мире, а не в психбольнице, и не стала забирать. Поэтому, я периодически слушала его стенания и вой. Возможно, сейчас он просто вышел за очередной порцией алкоголя.

Зайдя к себе, я закинула сумку на тумбочку, стянула ботинки и повесила куртку на крючок. Первым делом нужно разобрать продукты. Моя маленькая кухонька вмешала небольшой холодильник, обеденный стол, рассчитанный на двоих, пару стульев, раковину и два шкафчика. Впрочем, для одного человека этого хватало. Разложив еду по полочкам, взяла булку, налила себе кофе и пошла в комнату. Полутораспальная кровать, кресло, шкаф для одежды, тумба и небольшой телевизор — вот и все мое богатство. Усевшись на покрывало, я взглянула на фотографию в рамке.

— Дана, я поступила на работу. Представляешь, — прошептала я, пряча слезы. — И теперь я обязательно узнаю, что с тобой случилось.

Естественно, девушка с фото ничего не ответила. Она просто с улыбкой смотрела на меня, словно пытаясь приободрить. Я шмыгнула носом и постаралась отвлечься. Для этого пришлось включить телевизор. Новости не радовали своим разнообразием. Диктор вещал о том, что в отдаленном районе произошла очередная стычка магов и лишенцев. Последние были недовольны тем, что их лишили многих благ, первые — что до них докапываются. Но, к сожалению, по-другому никак. Да, в нашем мире существовала магия, и при рождении ею обладал каждый. А потом, по мере взросления сила либо росла вместе с тобой, либо нет. Во втором случае, если она не достигала четырех единиц, то её блокировали. Поговаривали, что процедура весьма болезненная и было даже несколько смертельных исходов. Тех, кто прошел через эту процедуру, называли — лишенцами — лишенными магической силы. Конечно же, данное положение устраивало далеко не всех и между двумя народами постоянно случались стычки, как бы ни пыталось правительство улучшить положение дел — увы, вот таков был наш мир. И тогда-то приходилось работать стражам…

Page 3

А вообще, с магией у нас не всё так просто. Существует несколько этапов получения силы: первый происходил в возрасте двадцати лет, второй после тридцати, а вот третий у всех по-разному. Причем он может и не наступить — тут уже все зависит от количества силы. Так же, каждый этап получения силы сопровождается и получением дара, определить при рождении который совершенно невозможно. По крайней мере, еще никому не удавалось сделать это. Моя первая инициация произошла в двадцать один под влиянием внешних воздействий (впрочем, как и у большинства). Однако, я даже рада этому. Иначе, сколько бы пришлось ещё мне ждать обретение дара. К тому же, если до тридцати дар никак себя не проявил, то приходилось идти к стирателям и проходить процедуру лишения.

Да и в целом мою жизнь нельзя назвать выдающейся. Меня нашли на ступенях монастыря. По словам настоятельницы, на вид мне было всего несколько дней отроду. Естественно, кто мои родители, я не знала. Впрочем, и не стремилась узнать. Раз они от меня отказались, то нет смысла пытаться найти их и наладить контакт. Конечно же, в монастыре было сложно и таких, как я, там оказалось еще человек двадцать. Нас учили, давали еду и кров, а мы взамен старались не роптать. После того, как проявился дар, меня направили на обучение в специальную магическую школу, а затем и в институт, который я закончила с отличием, так как понимала, что в этой жизни мне не на кого рассчитывать кроме себя. Единственным близким человеком для меня была Дана. Но она мертва и я просто обязана выяснить обстоятельства её гибели! Так как в самоубийство мне верилось с большим трудом.

Ладно, сейчас не время разводить сопли. Завтра у меня первый рабочий день и нужно хорошо выспаться. Поэтому я быстро помыла посуду, приняла душ и улеглась на кровать.

Утро следующего дня встретило меня пиликаньем будильника. Быстро умывшись, я закинула в себя пару ложек овсянки, натянула штаны, рубашку и, собрав волосы в конский хвост, устремилась на работу. Форму мне должны были выдать на месте, так что стоило прийти слегка пораньше. В метро как всегда в это время было не протолкнуться. Я встала у дверей, так, чтобы не мешать проходу, и достала книгу. Сегодня в вагоне было много лишенцев, которые с явным недовольством смотрели на остальных. С недавних пор, правительство обязало их носить специальные браслеты красного цвета, чтобы остальные могли понять, кто перед ними, так как с первого взгляда мага определить не могли никак. Эти браслеты служили не только опознавателем, но так же имели встроенный маяк для отслеживания передвижений. По статистике, лишенцы чаще совершали преступления. Правда, они при этом были намного гуманнее.

Добравшись до работы, я показала пропуск на входе и поспешила к завхозу. Тот проверил документы и выдал мне амуницию, а так же велел зайти в кабинет триста пять. Раздевалки для сотрудников находились в полуподвальном помещении. Я быстро нашла свой шкафчик и стала переодеваться. К счастью, рядом находилось зеркало в полный рост, и я смогла оценить себя. Из отражения на меня смотрела миниатюрная девушка с ладной фигурой, бирюзовыми волосами до поясницы, синими глазами в обрамлении черных пушистых ресниц, алыми губами и слегка вздернутым носиком. Моя форма состояла из темно-синих брюк прямого покроя, белоснежной рубашки с длинными рукавами, а так же приталенного пиджака, на который крепился значок. Еще ко всему этому шли черные ботинки с удобной подошвой и фуражка. Но последнюю разрешалось не носить без надобности. Убедившись, что все в пору, я убрала оставшиеся вещи в шкаф и направилась в указанный кабинет. Там меня ждал сюрприз. Оказалось, что мне нужно было сделать татуировку, которая будет работать, как щит от пуль и магического воздействия. Раньше для таких целей делали для стражей браслеты, но их часто теряли, поэтому решили, что тату практичнее. Обновлять её надо было по мере необходимости. Мне даже дали каталог с эскизами и после минутного раздумья я остановилась свой выбор на драконе, пытающемся укусить себя за хвост. Рисунок мне набили на тыльной стороне левого запястья: так я могла спокойно увидеть, когда нужно сходить и обновить её. Кстати, данную татуировку видели лишь стражи и никто более.

После получения щита, я поднялась наверх, чтобы приступить к своим обязанностям. Правда, пока не понимала к каким именно. В связи с тем, что я с отличием закончила институт, мне присвоили звание лейтенанта. Конечно, это самое мелкое назначение, но все равно оклад выше, чем у рядового вояки. Так как допросов пока не было, меня направили на разбор документации и ознакомление с текущими делами. Должна признать — скукота полная. Но жаловаться я не привыкла, поэтому с энтузиазмом окунулась в работу.

Со своими коллегами и, так называемыми, товарищами по несчастью я познакомиться не смогла. В кабинете был только парень года на три-четыре меня старше. Он сидел, окунувшись с головой в какие-то бумаги, добром даже не обращая внимания на то, что творится вокруг. И очень опрометчиво! Когда я неслышно подошла к нему сзади с громким хлопком опустила свою руку на его плечо, отрапортовав: «Валентайн, будем знакомы!», бедный аж подскочил от испуга с места, рассыпав по столу и полу всю свою документацию. Нервно взъерошив свои курчавые морковного цвета волосы пятерней, он, бегло пробежав по мне взглядом, протянул руку для рукопожатия.

— Фрэнки, местный сыщик информации. Тайной, общественной, общеизвестной, доверенной, исторической, политической, научной, достоверной, непроверенной, кодовой, запретной, личной, архивной и прочей-прочей инфы. Обращайся, — подобно скороговорке проговорил парень, подмигнув хитро мне, сжимая мою руку в своей. «Сплетник», сразу окрестила его я. — А ты новенькая? Та самая Чувствующая?

Page 4

Та самая? Ого, даже так! Я, конечно, знала, что в нашем сыскном департаменте дефицит Видящих, но что б настолько? Однако… Надо будет разузнать побольше о своих коллегах по дару.

— Нет, так, мимо пробегающая, — фыркнула я, отодвигая Фрэнки с пути и садясь за свой стол. Всего их было пять: два стола заняли мы с новым знакомым, три (остальные) не были пусты, но и хозяева не обнаружены.

Как я поняла из быстрых и довольно сумбурных объяснений Сплетника — меня пока определили в общий сыскной раздел. Здесь занимались расследованием и поимкой преступников. Проще говоря, была одним из рядовых полицаев (как их называют в соседней стране). Конечно, когда дела заходили слишком далеко, то приходилось обращаться в убойный отдел лищенцев, если это было по их специализации, либо в магический. В случае особо важных краж — в сыскной отдел всё тех же двух подразделений. Порой бывали дела такие, что они поручались отдельным лицам — следователям, что предпочитали работать в одиночку или с кем-то в паре, а нас использовали в качестве помощников (при случае, конечно, если они вдвоём не справлялись сами). Такие вот Следаки были в каждом подразделении нашего большого сыскного отделения Южного округа. Правда, всё это я и так знала: лекции от самих работников любого подразделения в нашей академии были не редким и диким делом. Хотя, если учесть, что парень в перерывах между разъяснениями, умудрялся добавить немного информации по поводу того или иного подразделения, а так же их сотрудников, то информация была более чем ценной.

По ходу дела успела поинтересоваться по поводу остальных наших коллег. На что мне Фрэнки мягко и уклончиво ответил:

— На деле.

Каком деле? Расследовании, поимке или поиске? Сейчас пока строят догадки и выдвигают версии или уже ищут недостающие детали к этому пазлу, пытаясь увидеть всю картину целиком и во всей красе? Ох, кто б ещё ответил мне — вообще б было замечательно!

Так, собственно, и начался мой первый рабочий день: без доступной возможной информации, со знакомства с шебутным, ярким и живым парнем с морковного цвета волосами и разбора какой-то документации. Нет, я не жалуюсь… всё и так отлично, многим и такая должность не светит, но всё же… действительное оставляет желать лучшего.

Перевернув очередную кипу бумаг, уже на автомате собиралась приняться за следующую, как меня выдернул в мир громкий в тишине кабинета телефонный звонок. Сплетник сам подошёл на вызов, отвечая собеседнику короткими односложными фразами, после чего скучающе зевнул, распрощался и засел дальше за своё дело.

Угу, засел… Он-то вот как раз засел, а мне всё не давали покоя его ответы. Да-да, любопытство буквально таки снедало меня, как снедает любого человека лютый голод. Мне катастрофически не хватало информации, над которой хотелось бы поработать, однако никто делиться ею со мной не желал. Что ж, видимо, придётся самой всё это сделать!

— Что-то случилось? — поинтересовалась я, отвлекая в который раз Фрэнки от дела.

— Да так. Силь сообщил, что вычислили таки маньяка и взяли его буквально горяченьким. Просили составить по ходу отчёт, чтобы долго не возиться и не отвлекаться от заданий лишним минутами писанины.

Интересный подход. Кажется, теперь я точнее стала понимать свои обязанности в этом месте.

— И много жертв? — как бы, между прочим, спросила, стараясь не выдавать свой интерес к этому делу и старательно делая вид, что углубилась в чтение.

— Не мало. Эта должна была быть уже восьмой.

Хм, да, и вправду не мало. Получается — семь в списке мёртвых. Семь человек, отчего-то мешающих какому-то ненормальному маньяку. Но почему?

— Что, вот прямо так взял и убил? Без разбору на всех подряд с топором кинулся? — скептически хмыкнула, переворачивая листок.

— Ну почему же, — послышалось шуршание со стороны, — выбирал себе жертв он основательно, целыми неделями готовился, обхаживал, а потом девушку в свои сети заманивал.

Угу, заманивал, насиловал, да поди ещё конечности отсекал, а после родным в коробке от чипсов присылал. С чего бы это? И… если он готовился по неделям, то получается, уже второй месяц как отлавливали этого маньяка?

Мдя, что-то здесь явно не так просто, да вот кто же со мной этим поделится.

— О, типичный случай с психически расстроенным мужланом, решающим доказать что-то себе, а может и кому этими смертями?

— Ты и не говори, — горестный вздох, искорки раздражения в глазах напротив и опять гробовая тишина в кабинете, прерываемая лишь тихим шелестом бумаги.

Ну, хоть на этом спасибо.

После получения крох информации настроиться опять на нужный лад не получалось долго. В голове вертелся рой вопросов, не желающих отпускать, а лишь стремящихся к ответам. Но, по закону подлости, каждый вопрос, приближающий к ответу, лишь выявлял ещё кучку поясняющих и уточняющих вопросов, что мягко отталкивали с пути разгадывания и опять возвращая на круги своя — то бишь продолжения гаданий над сложившийся ситуацией.

За раздумьями я не заметила, как окунулась с головой в чтение и, наверное, стрельни кто сейчас рядом с моим ухом из пушки, я бы то не услышала и даже не откликнулась. А всё потому, что в руки мне попал отчёт какого-то старого нераскрытого дела. Его уже не раз поднимали, и вновь начинали расследование, но отчего-то, добавляя небольшие пояснения, внесённые на полях, переписывали и опять сдавали архив. Чем, собственно, я сейчас и занималась. Пробежав раз пять уже глазами по тексту, я продолжала раз за разом спотыкаться на одном моменте, не играющем никакой роли в этом деле в целом, но отчего-то сильно смущающем меня. Уж больно попахивало тут некромантией.

Page 5

Недолго подумав, я пришла к выводу, что интуиция — это штука всевидящая и явно больше меня знающая, и оставила отчёт в покое, решив больше о нём разузнать у Сплетника. Но тот лишь неопределённо махнул куда-то рукой, пробубнив, что наш Старший уже должен был прийти и мне лучше обратиться с этим к нему.

Эх, ну никакой прямо организованности! В академии все посылали неопределённо куда, да тут теперь тоже… Надо, Валя, найдешь сама.

Тихо хмыкнув и прихватив с собой папку, успела на выходе лишь услышать номер кабинета, прежде чем отправилась на поиски старшего. С ним сегодня я виделась мало и то почти мельком — он успел сгрузить мне кипу бумаг, указать направление к рабочему месту и, собственно, пожелав удачи в первый рабочий день, исчезнуть. Это сейчас я знаю, что он ушёл отлавливать маньяка, а тогда было очень… странно. Обидно, обескуражено, шокировано, незнающее что делать… В общем, весь спектр эмоций новичка.

Побродив по нашему четвертому этажу и спустившись виз на третий, я, наконец, нашла нужную дверь, тихо приоткрыв её и проскальзывая мышкой внутрь комнаты. Что б тут же застыть столбом.

Уу, убью Фрэнки! Не мог сразу предупредить, что здесь допросная!

Застыв на месте и стараясь не шуметь, я по стеночке продвинулась в угол допросной, надеясь, что меня не заметят и не проводят вон за своеволие. Однако никто даже не спешил оборачиваться на шум или смотреть в мою сторону вообще: старший как проводил допрос с пристрастием с каким-то невысоким мужчиной крепкого телосложения, так и продолжал проводить. Удивлённо пошарив глазами по стенам, поняла, отчего такая странность — я оказалось не в допросной, а прослушивающей комнате. А то, что перед собой видела — была стеклянная звукопроницаемая стена.

Свободно вздохнув и расправив плечи, подошла поближе, прислушиваясь к тому, что происходило в допросной.

— Я не понимаю о чём речь, полковник, — развязно лепил свою лепню допрашиваемый.

— Я спрашиваю, вы были знакомы с Инной Стария? — поинтересовался дознаватель и достал из папки фото, которое затем протянул задержанному.

Тот мимолетно взглянул и практически тут же ответил:

— Нет.

И все бы ничего, но глаза парня на миг блеснули таким предвкушением так, что даже мне за стенкой стало как-то не по себе. Да к тому же во рту появилась горечь.

— Что вы делали в тот момент, когда погибшая направлялась в парк? — продолжал спокойно спрашивать Старший.

— А мне откуда знать. Может, гулял, может, на пляже загорал или дома геморрой насиживал, — усмехнулся, блеснув своими белыми зубами, и откинулся на спинку стула.

Горечь во рту пропала и я поняла, что мужчина ответил верно, истолковав вопрос по своему и поставив его таким ребром, что близко не подкопаешься. Хитёр мерзавец.

— Верне Дик, тогда ответьте мне, отчего вас вместе с Инной видели мило беседующих рядом, сидя на скамейке в Нойстком парке? — выдержке дознавателя можно было только позавидовать.

— Ну, видимо гулял. Заплутал я здесь в ваших южных дебрях, кругом один сплошной плавящийся асфальт, вот и бежал туда, где воздух был почище. А потом заблудился и сел спросить время и дорогу.

Горький привкус пропал окончательно, и я вздохнула на секунду с облегчением, внутренне радуясь, что можно пожить опять спокойно, не ощущая горечи во рту. Но лишь на миг, потому что потом вдруг поняла, что… Не врёт мужчина, не врёт. Юлит, выкручивается и явно выдаёт свою правду, покрывая совершенно иную, но и не врёт! А значит… расколоть его будет мало того, что не просто, так ещё придётся и освобождать из-под стражи, вновь отпуская на волю. А в том, что это и есть тот самый маньяк, что искал с самого утра наш отдел, я не сомневалась, ровно как и в том, что есть у него все шансы выйти чистым и сухим из воды. Тут и к гадалке не ходи! Вон как соловьем правду заливает.

— В таком случае, должно быть, и попала Инна в подвал гаража на Барской, находящийся всего в двух кварталах от вашей квартиры, сама, подвесилась и истыкала саму себя палочками живани-ши?

Я тихо присвистнула. Получается, этот Верне выбирал своих жертв, подсаживался к ним на лавочку, спрашивая время и дорогу, а после неизвестным мне способом заманивал в подвал, подвешивал и заставлял протыкать саму себя палочками живани-ши? Умно, что сказать… Очень умно! Но, палочка живани-ши призвана отбирать магическую силу, передавая её по своим каналам тому, кто хотел эту самую силу забрать себе. Тогда же для чего девушка протыкала палочкой саму себя? И как?

— Вы правильно подметили, — издевательски покивал головой Дик, — и умерла сама и палочкой воспользовалась тоже.

И снова ни капли лжи! Я уже начинала внутренне закипать от этого умельца лихо лавировать и играть словами. Таких порой обходят стороной больше, чем даже нас, Чувствующих (в частности сами мы, Чувствующие). От таких людей никогда не знаешь, чего ожидать, что они могут вывернуть в следующий момент и как одними только словами обратят ситуацию в свою пользу, выставив тебя дураком перед всеми.

Хотя в другой миг злость моя поутихла. Как бы то ни было, а маньяк нас не обманывал. Да, уворачивался от ответа и утаивал правду, однако и не врал. Поэтому…

Page 6

Поэтому получался сущий сумбур! Ибо тогда Инна действительно проделала всё с собой сама, но с точки зрения логики и разума — это не возможно! В здравом-то уме так тем более. Хвостик догадки проскользнул мимо меня, быстро скрывшись за дверью и оставив меня растерянно хлопать глазами, продолжая размышлять в нужном направлении.

А допрос тем временем, похоже, переходил уже на второй круг. Старший показывал фото очередной девушки, спрашивал, знает ли маньяк её и по какой причине встречались в кафе они. А после пытался узнать, для чего её подвешивали за руки обнажённую на крюк к потолку и протыкали палочками живани-ши, которые, к слову, были не толще одного сантиметра, широки к низу и, словно игла, очень узки вверху. Проткнуть такой палочкой кожу ничего не стоит — ведь сперва человек её почти и не чувствует. Лишь после, когда палочка начнёт расширяться и действовать — охватит того дикая, ни с чем несравнимая, боль. Боль…

Ну, конечно же!

Выждав с минуту и выслушав очередной рассказ о том, как Верне Дик познакомился с новой жертвой, на этот раз в магазине домашних питомцев, а после, по доброте душевной, повёл ту в зоопарк (где, как оказалось, он работал надсмотрщиком), решив лично провести экскурсию и показать животных. Но что-то насторожило в этом рассказе меня, а именно тот факт, что Миру, очередную жертву этого сумасшедшего, сперва укусила змея, из-за чего та потеряла сознание, и Дику пришлось тащить её в медицинский пункт, по счастью располагавшийся неподалёку. Ну не бред ли? Бред, кончено же бред! Ведь просто так змеи не выползают из своих вольеров и не кусают девушек, а мужчина, вместо того, чтобы вызвать скорую или позвать кого-то на помощь, не тащит её сам в госпиталь. Но именно этот «бред» и послужил мне той последней деталью, не дающей увидеть всю картину целиком.

— А вам не кажется, что животные просто так из своих вольеров и клеток не выходят? — озвучил мои мысли следователь, сверля взглядом спокойного, словно удав, маньяка. А тот даже и ухом не повёл: усмехнулся и согласился, что надо бы провести инспекционную проверку этому зоопарку.

— Тогда как, по-вашему, змея выползла и укусила вашу спутницу? — процедил сквозь зубы дознаватель и я в этот момент не нашла более подходящей секунды для своего выступления.

— Элементарно, — прозвучал чужеродно голос мой в допросной. Две пары глаз как по команде уставились сверлящим взглядом на меня. И если Старший был озадачен и несколько озлоблен, то вот у маньяка был пугающий до дрожи интерес и какой-то непонятный огонек, искорка, на миг вспыхнувшая и тут же пропавшая, не позволяя разглядеть и понять её значения.

Дверь бесшумно закрылась, и под прицелом взглядов стало совсем неуютно, а чувство ощущения себя не в своей тарелке дало тут же о себе знать. Но я, напомнив мысленно цель такой самодеятельности, тут же взяла себя в руки и, представляя себя обычной хладнокровной дамочкой, спокойно прошла вглубь комнаты, не приближаясь к столу, а обходя его по периметру.

— Я, конечно, слышала о таком и даже имела честь видеть подобных людей, владеющих даром Гипнотизёра, который, хочу добавить, был слабо развит и позволял распространять своё влияние лишь только на животных, из-за чего гипнотизёрам приходилось работать в зоопарках или же цирках. Надсмотрщиком, дрессировщиком — называйте его должность сами, как на то вам угодно. — Спокойно проговорила я, медленно приближаясь к столу уже с другой стороны комнаты. — Однако, перед нами совершенно иной экземпляр, необычный и в силу развитый, способный распространять своё влияние не только на беззащитных животных, но и девушек, с ещё не проснувшимся в них даром, — резко оказавшись совсем рядом с маньяком, облокотилась с громким хлопком ладоней о стол, ожесточив свой голос настолько, насколько могло только пробрать этого сумасшедшего горохового шута.

Работать со своим голосом я умела — это одно из основных умений, которым должен владеть в совершенстве дознаватель. Ведь именно от этого зависит, насколько быстро ты сможешь получить информацию, не прибегая ни к одному пыточному и насильственному методу (совершенно не уместных здесь, для маньяка, который получает наслаждение от боли).

Верне проняло и едва заметно тот дрогнул, продолжая держаться словно скала: не сдвигаемая и нерушимая.

— Что вы имеете в виду, — спросил меня Старший, пытаясь то ли привлечь к своей персоне внимание, то ли действительно понять, к чему клоню я.

В любом случае, я ответила, не поворачивая головы и продолжая смотреть прямо в глаза убийце семи невинных девушек.

— Я говорю о тех девушках, что ещё не успели пройти инициацию. А, следовательно, они ещё не обрели свою полную магическую силу и не потеряли её насовсем. Согласитесь, управлять такими намного проще, ещё легче, чем лищенцами, ведь магия в этих прекрасных сосудах не отторгает, а наоборот — принимает чужеродную магию с распростёртыми объятиями. С такими детьми можно делать всё, что угодно, особенно если окажутся в умелых руках кукловода, — с приторной улыбочкой произнесла я, продолжая следить за реакцией допрашиваемого.

— Вы так прекрасно говорите, леди. Ваши голос, ваши глаза, ваш ум! Я покорён до глубины души великолепием вашим, — голосом змея искусителя прошипел Гипнотизёр, пристально смотря на меня своими тёмными с золотыми искорками глазами.

Какая ирония. Словно он на самом деле пытается загипнотизировать меня.

Page 7

— Оставьте свои штучки, Верне Дик, — криво усмехнулась я, — эта птичка не была вам по зубам. И что? Теперь вы пойманы, нет смысла отпираться, ваша судьба и так уже предрешена. Бросьте, — вновь повторила я, видя, как собирается что-то маньяк сказать мне. — Ваша деятельность видна как на полотне. Что вы можете скрывать от нас? Ровным счётом ничего. Не так ли?

Глаза напротив зло блеснули, хотя лицо оставалось по-прежнему непринуждённым.

— Я всё ещё не понимаю, полковник, в чём моя вина, — процедил он сквозь зубы, смотря так же в ответ на меня.

— Вы загипнотизировали всех этих девушек, заставили их пойти с вами, раздеться, и дать добровольно себя подвесить к потолку. Не так ли? Так, можете даже не отвечать, я вижу это и по вашим глазам. Вот только минус в этой истории один — проткнуть при всём раскладе дел девушки сами себя не могли, поэтому не врите, Верне, не врите — доставляли боль девушкам вы. Конечно, получить магическую не окрепшую силу ещё в не прошедшем инициацию теле, было невозможно, она бы просто не усвоилась, рассеялась по воздуху, но вот доставить невыносимую боль жертве можно было.

— Вы так удивительно информированы в этом вопросе, лед…

— Не заговаривайте зубы мне, — жёстко оборвала я, отпрянув и опять отойдя от стола. — Это вы доводили до смерти девушек тех? Это вы протыкали их палочками живани-ши, чтобы с наслаждением после наблюдать, как обнаженное, истекающее кровью тело бьётся в агонии, задыхается в собственных криках боли и крови? Ну же, отвечайте, или ваш подвешенный язык неожиданно обвис, сровнявшись с челюстью?

— Нет, не я.

— Вы, — скривилась от горечи я. — Это вы. Вы же заставили змею выползти и укусить девушку, потому что та была сильнее. Конечно же, вы не могли знать её уровень, но чувствовали, что сильна девушка, сильна. Но ваша жажда пересилила вас и заставила пойти на такой отчаянный шаг. Не так ли, Верне Дик, не так ли? — теперь издевательски протягивала слова я, делая вид, будто б мне доставляет удовольствие раскалывать этот орешек. Это ещё больше злило маньяка, бесило, выводило из равновесия. Тактика говорить «правду» тут уже не срабатывала.

— Я не…

— Ложь, — вновь горечь и моё перекошенное от этого неприятного вкуса во рту лицо.

— Ложь? — усмехнулся он. — Тогда какой в этом смысл? Зачем мне сидеть и наслаждаться смертью каких-то там девиц?

От неожиданности заданного вопроса и капельки удивления я застыла на месте, вопросительно выгнув бровь. Впервые за весь разговор я кинула на дознавателя взгляд и, к счастью, не увидела более злости и раздражения, а лишь любопытство и интерес. То ли к делу, то ли к моей персоне, то ли ко всему в целом.

— О, — удивлённо сложила губки в букве «О», — детская травма, да? — мило оскалилась, смотря на умалишенного.

— Я здоров, — зло выкрикнул он, дернувшись было привстать. Но не тут-то было!

— Мы и не сомневались, — сухо произнесла, подойдя вновь к столу и сложив все фотографии в линию. — Травма, детская травма, что так долго копилась в вас. Обида, злость, отчаяние… они скапливались и лишь ещё больше разъедали ком обиды, пока, в конце концов, не вышли на новый уровень. На уровень разума. Скажите, что и это тоже не так? — позволила себе лёгкую усмешку на каменном, словно маске, лице.

Он и не сказал. Просто промолчал, отвернувшись от меня, от фотографий, и поняв, что отбрыкиваться более бесполезно.

Зааплодировав мысленно себе за такую маленькую победу, я повернулась и гордо отрапортовав: «Теперь он ваш», вышла, на негнущихся ногах пройдя в рабочий кабинет, где только смогла спокойно вздохнуть, перевести дух и для самой себя понять, что только что сотворила.

Ох, а ведь и влететь может! В первый же день за такое своеволие!

— Вот же… — тихо простонала я, опускаясь на стул как подкошенная и закрывая горящее от смущения лицо руками.

Чувствую, мне еще аукнется это своенравие. Хотя, с другой стороны я же помогла. Ладно, нужно брать себя в руки. Ничего плохо не произошло.

— Валентай, тебя шеф вызывает, — крикнул мне кто-то, открыв на мгновение дверь.

«Мне хана!» — пришла единственная мысль. Видимо, сейчас попросят написать рапорт об увольнении.

Я опустила голову, сделала глубокий вдох и направилась в кабинет начальника. Тот выглядел совершенно спокойным, и это придало мне немного уверенности. В ответ меня смерили оценивающим взглядом, указав на стул. Я быстро села.

- Мне только что доложили о том, что произошло в допросной, — начал говорить начальник, и я едва удержалась, чтобы не втянуть голову в плечи. — Должен признать, ваша помощь оказалась неоценимой. Этот парень скользкий тип, но теперь у него просто нет шансов. Думаю,…

Он явно хотел сделать еще парочку комплиментов моей работе, но тут открылась дверь, и в помещение вошло новое действующее лицо. Должна признать, при первом взгляде на него, мне уже хотелось спрятаться под стол. Мужчине этому было лет под шестьдесят, может чуть меньше. Выше меня на две головы, черные волосы с сединой, которая уже покрывала большую половину головы, квадратный подбородок, резкие скулы, карие глаза и шрам над правой бровью. Причем, весьма заметный. Одет в форму, значит коллега.

Page 8

— Михей, какими судьбами? — поинтересовался босс, глядя на вновь прибывшего.

— У нас труп на свалке, — отрапортовал тот довольно басистым голосом, заставляющим вздрогнуть и тут же встать, вытянувшись по стойке «смирно». Вот уж кому надо было в том допросе участвовать.

— Опять? — вздохнул начальник. Судя по его тону, тема с трупами на свалке здесь является одной из наиболее «актуальных». Хм, и что с ними не так? Волнует большая смертность или же большая нераскрываемость подразделения? — Так, бери Валентайн и езжайте на место.

— Кого? — удивленно переспросил он.

— Позволь тебе представить — Валентайн, — шеф указал на меня. — Она наша Чувствующая. И с этого дня твоя напарница.

Я еле удержала удивлённый возглас. Если начальник так и дальше будет сообщать мне новости, (а перевод в отдельные следаки уже нечто) то к концу года кто-то сильно рискует остаться без ещё одного нормального сотрудника!

Бросив короткий взгляд на Михея, я непроизвольно вздрогнула.

«Мама моя дорогая!» — мысленно взмолилась, понимая, что мы вряд ли сработаемся. И это только мягко сказано.

— Мне не нужен напарник! — немного резко ответил Михей, окинув меня презрительным взглядом, от которого кровь в жилах буквально заледенела. Что ж, теперь понимаю, отчего начальник решил обрадовать нас такой замечательной новостью, как совместная работа, именно в подобной обстановке и при подобных обстоятельствах: чтобы не было времени думать, размышлять и препираться, а сразу встать и пойти на дело.

— Мои приказы не обсуждаются! — рявкнул босс, и я в очередной раз проявила чудеса самовыдержки. Вздрагивать при каждом взгляде и шорохе не в моей компетенции. — Вперед.

Напарник сжал зубы, развернулся и направился к выходу. Мне пришлось молча и безоговорочно последовать за ним. М-да, а ведь день начинался очень даже неплохо.