Тайный пляж

Глава 5

Вернувшись, она застала Адама, задумчиво стоявшего перед картинами.

– Как по-вашему, в каком порядке их лучше повесить? По-моему, следует сделать так: розовый, серый и синий – восход солнца, полдень, ночь.

– На мой взгляд, логично. Впрочем, картины одного размера, так что при желании вы сможете менять их местами.

– Знаете, она писала картины в реальном времени. В один и тот же день. На террасе за домом. – Адам изобразил, будто он стоит перед мольбертом с кистью в руках. – Раз-два – и готово!

– Просто невероятно!

– По сравнению с ней я полный неудачник.

– А чем вы занимаетесь? – полюбопытствовала Никки.

Она не решилась строить догадки, так как к Адаму не подходили никакие ярлыки. Он был шикарным мужчиной, но в меру. Умным, но не всезнайкой. Артистичным, но не богемным.

– Боюсь, ничем особо гламурным. Я бухгалтер. У креативного класса. Но я не занимаюсь креативным учетом. Это совсем из другой оперы. – Он рассмеялся. – Художники, музыканты, писатели – разношерстная публика, у которой есть одно общее: они ненавидят цифры. Поэтому я веду их за ручку и стараюсь облегчить им жизнь.

– Звучит интересно.

– Если бы! Однако они не склонны говорить со мной о своей работе. Они чаще говорят о возмещении расходов. Вы не поверите, что они вытворяют и что сходит им с рук.

Никки расхохоталась. С помощью рулетки она наметила места, где, по ее мнению, следовало повесить картины. После чего приложила одну из них к стене, чтобы Адам мог дать добро.

– Надеюсь, высота выбрана правильно?

Сделав пару шагов назад, Адам сказал:

– Идеально.

– Хорошо. Если вас все устраивает, я начинаю сверлить.

– Вперед! Мы всегда сможем заделать дыру, если нам не понравится.

Спустя короткое время крючки уже сидели на месте, и Никки с Адамом общими усилиями повесили картины. Никки пришлось признать, что на желтом фоне они выглядели потрясающе. Лично она никогда не рискнула бы выбрать такой цвет, но он идеально сработал.

Адам смотрел на картины, вбирая в себя все вплоть до малейших деталей.

– Спасибо, – поспешно поправив очки, произнес он дрожащим голосом. – Отлично! Полагаю, вы заслужили еще один коктейль за ваши труды.

Поспешив к бару, он сразу принялся за дело. Никки смахнула цементную пыль с дрели, собрала инструменты и положила их у входной двери. На консольном столике у окна стояла свадебная фотография: Адам, выглядевший намного моложе, чем сейчас, черноволосый, в куртке Неру кремового цвета; рядом с ним какая-то женщина. Должно быть, Джилл. Высокая, элегантная, в шелковом вышитом кимоно, белокурые волосы собраны в пучок на макушке, глаза теплые и смеющиеся.

– Готово! – Адам отошел от бара с бокалом свежеприготовленного коктейля в руках.

– Спасибо. Какая чудесная фотография!

– Это был прекрасный день. Мы поженились в Кью-Гарденсе.

– Я организатор свадеб и слегка помешана на свадебных фото.

– Организатор свадеб? Ух ты! Вы, наверное, романтик.

Никки вернулась на диван и сделала глоток коктейля, обдумывая ответ. Была ли она романтиком? Она действительно любила свою работу. Ничто не могло принести ей столько радости, как вид счастливой пары, наслаждавшейся идеальным днем в компании друзей и родственников, а затем уходившей навстречу закату в новую жизнь. Но романтик?

– Возможно. – В голосе Никки прозвучала нотка сомнения. – Хотя по иронии судьбы я никогда не была замужем. – Я все сделала не в том порядке. Родила ребенка от друга детства. Мы даже хотели соединиться узами брака, но потом поняли, что на самом деле не подходим друг другу. – Думая о Вуди, отце Билла, она всегда испытывала прилив нежности. – Но, что самое приятное, мы до сих пор лучшие друзья. Меня постоянно спрашивают, нашла ли я себе пару. Люди, похоже, не понимают, что мне и одной очень неплохо.

Ну а помимо всего прочего, подумала Никки, у нее просто не было времени на личную жизнь.

Адам округлил глаза:

– Меня тоже постоянно об этом спрашивают. Что, по-моему, ужасно бестактно.

– Я знаю! Словно если у тебя нет второй половинки, ты уже не совсем полноценный.

– Я тоже не представляю себе, как впустить в свою жизнь другого человека. Конечно, у меня есть дети, но Эва сейчас в Берлине, нашла себе синекуру в мире искусства. Унаследовала материнский талант. А Оскар работает в сфере финансов в Нью-Йорке. Думаю, у него моя способность к цифрам, но, в отличие от меня, он умеет делать деньги. – Адам провел ногой по спине Гэтсби. – При всем при том есть еще Гэтсби. И больше мне никто не нужен. По крайней мере, пока.

– Я бы хотела иметь собаку, но меня постоянно не бывает дома. Это будет несправедливо по отношению к бедному животному.

– Положа руку на сердце, я даже не знаю, что бы со мной было, если бы не он. – Адам вскочил с места. – Пойду принесу чего-нибудь перекусить, а иначе мы совсем окосеем.

Он направился в сторону кухни, Гэтсби тенью последовал за ним. Никки снова откинулась на спинку дивана, потягивая «Гимлет» и расслабляясь. Что было настоящим блаженством. В последние несколько дней она только и делала, что донимала адвокатов и беднягу Джоэла вопросами, не сорвется ли в последнюю минуту сделка, и терзалась сомнениями, не слишком ли она размахнулась и не пожалеет ли потом о покупке дома. «Ты сделала выгодное вложение денег», – напоминала она себе, и та радость, которую оно доставило, оправдала каждый потраченный пенни.

Адам вернулся с глиняной миской домашнего хумуса с лимоном и чесноком, щедро посыпанного кедровыми орешками и кориандром. Никки, внезапно почувствовав жуткий голод, зачерпнула хумус треугольничком питы.

– Господи! Да это просто пища богов.

– Хумус – моя слабость, – признался Адам. – В одной чайной ложке не меньше миллиона калорий, но я готов только им и питаться.

– Надо же, и я тоже! – Никки зачерпнула большую ложку хумуса, надеясь, что не выглядит жадиной.

– Ни в чем себе не отказывайте. Мне меньше достанется. Жаль, у меня нет никого, для кого можно было бы готовить. – На его лицо набежала мимолетная тень. – Хотите, я дам вам немного с собой?

– Я могу предложить вам поставлять нам еду для грейзинг-платтер.

– А что такое грейзинг-платтер?

– Большая деревянная доска с мясной, сырной нарезкой, фруктами и соусами… в общем, со всем тем, на что хватит воображения.

– Что ж, это могло бы стать для меня неплохой подработкой. Собственно, я готов дать вам рецепт. Вы сами обеспечиваете кейтеринг?

– Только не я. Повариха из меня никакая. Я пользуюсь услугами компании, у которой есть филиал рядом с моим офисом. А моя мама печет торты.

– Какое, должно быть, чудесное занятие! Свадебные торты.

– Не стоит недооценивать стресс. Слишком много сильных эмоций. Но она любит готовить торты. Именно это и сподвигло меня заняться свадебным бизнесом. Маму буквально завалили заказами, и мы поняли, сколько людей приезжает сюда, чтобы пожениться. Вот так я и основала Приморское свадебное агентство.

– Отличный ход. Отличное название.

– С тех пор нашлось много желающих запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда. В любом случае я была первой, и хочется думать, что сейчас я лучшая.

– Не сомневаюсь, что так оно и есть.

– Ну а пока, если вам кто-то или что-то понадобится, только дайте мне знать, – сказала Никки. – Трубочист, мойщик окон. Доставка дров. А уж я постараюсь проследить, чтобы вас не ободрали как липку. Люди будут держать вас за дурака, если поймут, что вы приехали сюда с севера страны.

– И кто ж их за это осудит? – улыбнулся Адам. – Ловлю вас на слове. Возможно, мне понадобится кто-нибудь, кто смог бы присмотреть за Гэтсби на время моих отлучек. Один или два раза в месяц мне придется ездить в Лондон на встречу с клиентами.

Услышав свою кличку, Гэтсби, лежавший на ковре, перекатился на спину, поболтав в воздухе лапами.

– Моя племянница Джуно выгуливает собак, – сказала Никки. – У нее все расписано, но я замолвлю за вас словечко.

– Поверить не могу, что у меня в соседях оказался такой нужный человек.

Никки посмотрела на часы и поняла, что уже почти девять вечера. Время пролетело незаметно. Она вскочила с дивана:

– Я, пожалуй, пойду. Мне завтра вставать ни свет ни заря. Нужно заполнить контейнер для мусора. Если у вас есть мусор на выброс, не стесняйтесь.

Она явно перебрала джина и стала слишком болтливой. Ведь в последнее время ей было не до выпивки. Нет, определенно пора уходить.

Адам проводил ее к выходу. Она взяла инструменты:

– Большое спасибо за чудесный вечер.

– Двери моего дома всегда открыты для вас.

Он наклонился на прощание поцеловать Никки, совсем как тогда, когда она пришла в гости. Правда, на сей раз в обе щеки. Очень лондонский жест. В Спидвелле никто не станет тебя целовать, если не ждет чего-то большего.

– По-моему, – начал Адам, – мне очень повезло получить такую замечательную соседку. Если я могу что-то для вас сделать в ответ…

– Меня вполне устроят коктейли, – перебила его Никки, поспешно отступив, чтобы не выставить себя идиоткой.

Дома она сразу почувствовала легкое головокружение, так как коктейли, в сущности, представляли собой чистый джин с капелькой сока лайма. Готовить еду было слишком поздно, а потому, перед тем как лечь спать, она выпила большой стакан воды. Первая ночь на новом месте. В самой большой спальне в задней части дома. Никки залезла под пуховое одеяло. Джин действовал лучше всякого анестетика, а значит, она быстро уснет.

Но она не уснула. Непривычный алкоголь и сытный хумус способствовали тому, что мозг продолжал работать сверхурочно. В полночь, когда сна у нее по-прежнему не было ни в одном глазу, внезапно разыгрался дикий ветер. Угрожающе скрежеща и заунывно причитая, он неистово стегал коттедж. И как она ни старалась не поддаваться панике, непогода пробудила воспоминания. А вместе с воспоминаниями пришло чувство вины – вины, которую давно удалось похоронить. Или это был стыд? Очень трудно отличить одно от другого. Но что бы там ни было, чувство это заползало внутрь, наполняя тело звенящей тревогой, не дававшей уснуть.

Никки вспомнила о полученной открытке, разорванной на мелкие кусочки. Написанная там фраза крепко-накрепко отпечаталась в памяти. В маленьком городке не бывает секретов. Никки вздохнула и, разгладив подушку, в сотый раз перевернулась на другой бок.

А что, если бы в то утро, когда он прибыл, ее, Никки, не было бы в гавани? Обернулось бы все по-другому? Этого никому не дано знать, а следовательно, пора перестать себя мучить. Она и так слишком часто задавала себе сакраментальный вопрос. Она сделала вдох на счет четыре, затем – выдох на счет четыре, отдавшись на милость волн памяти.

Иногда она разрешала себе вспоминать, как все начиналось. Причем лишь отдельные эпизоды, чтобы считать это сладким сном. Вновь переживать хорошие моменты и останавливаться до того, как все пошло вразнос.