Тёмная легенда [любительский перевод]

Глава 2

Габриэль пристально смотрел на женщину, так спокойно лежащую в темной плодородной почве. Его тело мгновенно отозвалось на ее непосредственную близость, чего никогда не случалось с ним за все долгие столетия существования. Габриэль напрягся и возбудился, его тело настоятельно требовало действий от простого наблюдения за ней. Все его существо, сердцем и душой тянулись к ней, его чувства были настолько сильны, что он задрожал от их неожиданной мощности. Он был в замешательстве, обнаружив, что кто-то мог так воздействовать на него. Чувствуя себя немного растерянным, он разбудил ее командой.

Франческа пошевелилась, слегка нахмурившись. Густые ресницы затрепетали, а затем она открыла глаза. Огромные глаза глубокого черного цвета. Ее взгляд тут же поднялся на него, будто зная, что он там. Маленькие зубки на миг прикусили полную нижнюю губу, быстрый, нервный жест, который она скрыла, сев прямо. Головокружение охватило ее, и она покачнулась, подняв руку к голове.

Сразу же ее обхватила рука Габриэля, чтобы поддержать. В нем вопили все защитные инстинкты, требуя позаботиться о ней.

Франческа оттолкнула его.

— Отойди от меня. Ты всё погубил. Все эти годы, всё, для чего я работала. Отойди от меня.

Габриэль попятился, давая ей больше места, удивленный упреком в ее голосе. Очевидно, он чем-то расстроил ее.

— Что я погубил? — мягко спросил он.

Отсутствие в ней страха потрясло его. Габриэль не скрывал от нее, кто он. Взял открыто ее кровь. Она знала это. Не принуждал ее и не приказывал забыть о содеянном им.

Франческа всматривалась в его лицо. Он определенно не был похож на старика, как она сперва подумала о нем. Теперь его кожа была здоровой, и он выглядел молодым и сильным. От него исходила аура власти. Он стоял прямо и уверенно, выглядя именно тем, кем был — непревзойденным воином. Резкие черты лица, черные блестящие глаза. Длинные гладкие черные волосы на затылке стянуты кожаным ремешком.

— Я предложила свою жизнь в обмен на твою. Ты не имел никакого права давать мне свою кровь. Ты ведь это сделал, да? Ты не имел права. — Из ее больших глаз на него полыхнуло тлеющее затаившееся пламя. Маленькие кулачки сжались, длинные ногти впились в ладони. Стройное тело Франчески дрожало от сдерживаемого негодования. Старик оказался Габриэлем. Она должна была узнать его где угодно и когда угодно, независимо от его внешности, и все же не узнала, пока он не заключил ее в свои объятия. Она так боялась, что он мог разгадать ее истинную сущность, что не дала своим чувствам явить столь отчаянно нужную ей информацию.

— Ты бы умерла. — Габриэль сказал это резко, не приукрашивая.

— Знаю. Я добровольно предложила свою жизнь, чтобы ты мог продолжить борьбу, спасая наш народ.

— Значит, ты карпатка. — Он очень нежно потянулся к ней и взял за руку, осторожно разгибая пальчики один за другим и открывая следы ногтей на ладони. Не успела она догадаться о его намерениях, как Габриэль склонил темную голову и с изысканной нежностью прикоснулся губами к царапинкам.

Ее сердце чуть не замерло от прикосновения его губ, тепла его дыхания. Она выдернула руку, и сердито глянула на него.

— Конечно, я карпатка. Кто бы ещё узнал тебя? Габриэль. Защитник нашего народа. Ты самый великий охотник на вампиров, какого когда-либо знал наш народ. Ты — легенда, вернувшаяся к жизни. Я тебя не сразу узнала, но ты плохо выглядел. В последние несколько столетий считалось, что ты мертв.

— Почему ты не раскрылась передо мной? Я бы никогда не позволил тебе подвергать свою жизнь опасности. — Его голос был очень нежен, но в нем слышался явный укор.

Краска залила ее бледное лицо.

— Не считай, что имеешь право на меня, Габриэль. Твои права давно потеряли силу.

Габриэль пошевелился, его мышцы слегка напряглись, предупреждая об огромной силе. Черные глаза Франчески сверкнули, она совсем не испугалась.

— Я серьезно говорю. Ты не имел право делать то, что сделал.

— Как карпатский мужчина, я не могу делать ничего иного, кроме как защищать тебя. Почему ты живешь здесь одна, никому не нужная, беззащитная? Наш мир настолько изменился, что мужчины больше не заботятся о наших женщинах? — Его тон оставался мягок, но стал более грозным.

Франческа вздернула подбородок.

— Наши мужчины понятия не имеют о моем существовании. И тебя это тоже не касается, так что не думай, что можешь вмешиваться.

Габриэль просто смотрел на нее. Ему было более двух тысяч лет. В нем прочно укоренилось, что защита женщин важнее всего остального. Это было частью того, кем он был и что из себя представлял. И если эта женщина его Спутница жизни, тогда это не просто его долг, но и право.

— Франческа, боюсь, что мне придется охранять тебя должным образом. Я никогда не пренебрегал своими обязанностями.

Он возвышался над ней, и сидя так, она чувствовала себя в невыгодном положении. Франческа встала и грациозно пересекла комнату, устанавливая дистанцию между ними. Из-за него ее сердце нервно колотилось. А Франческа забыла, что такое нервничать. Она вовсе не была неопытной девицей. Она совершила то, что ещё не делала ни одна карпатка: успешно избежала обнаружения и со стороны карпатских мужчин, и от мародерствующих вампиров, и жила собственной жизнью по своим правилам. Франческа не собиралась позволять этому мужчине просто так войти в ее жизнь и взять все на себя.

— Я думаю, нам надо внести ясность, Габриэль. Я — не твоя забота. Я готова позволить тебе пользоваться этой комнатой, пока ты не осмотришься и не найдешь себе безопасное место, но после этого мы никак не будем общаться. Я живу своей жизнью. И тебе в ней нет места.

Он поднял бровь, изящно и вежливо намекая на то, что она лжет.

— Ты моя Спутница жизни. — Он почувствовал определенность этих слов. Она его вторая половинка, свет во тьме, единственная женщина, созданная только для него.

Впервые за все время Франческа выказала страх. Она развернулась, испуганно распахнув глаза.

— Ты не произносил ритуальные слова, чтобы связать нас, не так ли? — Ее руки дрожали так сильно, что она спрятала их за спину. С того момента как она узнала его, Франческа больше всего боялась именно этого.

— Почему ты боишься такой естественной вещи? Ты же знаешь, что я твой Спутник жизни. — Габриэль внимательно наблюдал за ней, замечая каждый жест. Она действительно была напугана. И то, что она предназначена ему, Франческа знала раньше него.

Она чуть ли не вызывающе вскинула подбородок.

— Много веков назад я была твоей Спутницей жизни, Габриэль. Но когда ты принял решение охотиться с братом на вампиров, то приговорил меня к жизни в одиночестве. Я приняла этот приговор. Это было очень давно. Ты не можешь просто вернуться в мою жизнь и распорядиться по-другому.

Габриэль замолк, свободно касаясь ее разума в легком слиянии. Он обнаружил яркое воспоминание о себе, проходящем через человеческую деревню с Люцианом. Два легендарных охотника на вампиров. Люди с благоговейным трепетом уходили прочь с их пути. Габриэль видел, как он быстро передвигался, шагая широко и уверенно, волосы развевались в ночном воздухе. Его внимание привлекло движение молодой девушки, и он обернулся, не замедляя шаг. Его черные глаза скользили по группе женщин, но затем он отвлекся на слова Люциана. Габриэль снова обратил внимание на дорогу, больше не оглядываясь назад. Юная девушка долго продолжала смотреть ему вслед в мучительной тишине.

— Я не знал.

Ее глаза вспыхнули.

— Ты не хотел знать. Есть разница, Габриэль. В любом случае, это не неважно. Я пережила боль и унижение. Все это было очень давно. За все эти столетия я прожила хорошую жизнь. Я устала и хочу встретить рассвет.

Габриэль неотрывно смотрел на нее.

— Это недопустимо, Франческа. — Он сказал это спокойно, без интонации.

— Нет у тебя никакого права говорить мне, что допустимо, а что нет в моей жизни. Как по мне, ты отрёкся от всех прав на меня, когда ушёл не оглянувшись. Ты ничего не знаешь обо мне. Ничего не знаешь о жизни, которую я вела, о том, что я хочу, а чего не хочу. Я построила свою жизнь самостоятельно. Я довольно счастлива и весьма успешна. Я прожила достаточно долго, благодарю покорно. И ничего не меняется только из-за того, что ты внезапно решил восстать из мёртвых. Ты вернулся не ко мне. Ты вернулся за ним. Люцианом. Он пробудился, да? И ты охотишься на него.

Габриэль медленно кивнул.

— Это так, но ты должна понять, что то, что я нашёл тебя, всё меняет.

— Нет, не меняет, — отрицала Франческа.

Она дернула дверь комнаты, и поспешно пошла прочь от него по тоннелю к подвалу. И ее настроение не улучшилось, когда он легко поравнялся с ней, мощно и соблазнительно двигая мускулами. Как он смеет столь небрежно относиться к её жизни?

— Это ничего не меняет. Все равно у тебя есть твоя работа, а у меня своя жизнь. Она принадлежит только мне, Габриэль, и только я могу принимать решения.

— Принцу нашего народа придётся о многом ответить мне. — Произнес Габриэль тихим, спокойным голосом. — Он не оберегал тебя, как был обязан. Михаил всё ещё у власти?

— Иди к чёрту, Габриэль, — гневно огрызнулась Франческа, разозлившись на его заявление. Она прошла через кухню и подошла к зеркалу в коридоре. Откинув волосы, она внимательно осмотрела шею, не осталось ли там предательских следов.

— Ты уходишь?

Его голос был так тих и нежен, что ее сердце глухо застучало. Она по-прежнему отворачивалась от него.

— Да, я сказала Брайсу, что осмотрю одного из его пациентов. Я не могу заставлять его беспокоиться, и ехать искать меня.

— Брайс может подождать, — ровно произнес Габриэль.

— Нет никаких причин заставлять Брайса ждать, — ответила ему Франческа. — Я надеюсь, что ты уйдешь до моего возвращения, Габриэль.

Легкая улыбка смягчила резкие очертания его губ.

— Не думаю, что это произойдет. — Он наблюдал, как она вышла через входную дверь, и никакое веселье не коснулось горящих черных глаз. Когда за ней громко захлопнулась тяжелая дверь, Габриэль плавно прошел через комнату к окну. Франческа быстро шла по улице. Она не воспользовалась своей машиной, как поступил бы человек, и не растворилась в тумане, мчась по воздуху, как сделал бы карпатец. Габриэль смотрел, как она пустилась в бег. Ее тело двигалось легко и плавно, поэтично в своей красоте.

Он потянулся к ее разуму и слился с ним, оставаясь легкой тенью. Франческа очень боялась его. Все сказанное ею, было всерьёз. Она провела какой-то эксперимент, позволивший ей появляться на Солнце вместе с людьми. Потратила много времени и сил на исследования, в поисках способа для этого изменения. Потребовалось несколько столетий, прежде чем ее тело дошло до такого состояния, и она добилась успеха. Франческа так искусно казалась человеком, как в мыслях, так и действиях, что смогла одурачить даже такое древнее существо, как он. Теперь он погубил все ее труды, дав свою древнюю кровь. Она очень расстроилась из-за этого. И была полна решимости, что это последние несколько лет ее жизни. Франческа раздумывала о том, чтобы провести последние годы жизни с Брайсом, состариться, как стареют люди. Она собиралась встретить рассвет по завершении этих нескольких лет. И уже некоторое время планировала это.

— Я так не думаю, Франческа, — вслух прошептал он.

Его тело медленно колыхнулось, прозрачно замерцав. Растворившись легким туманом, он выплыл из дома через приоткрытое окно. Сразу же туман принял форму большой белой совы, его излюбленного средства перемещения. Широко распахнулись сильные крылья, поднимая его высоко над городом.

Франческа бежала по тротуару, так быстро, как только могла. Она слышала, как дико колотится ее сердце, топот ног, воздух, порывисто вдыхаемый и выдыхаемый ею. Даже в самых дерзких мечтах она никогда не думала, что такое может случиться. Габриэль. Ее народ перешептывался о нем. Близнецы. Легенды. Они были мертвы, а не живы. Как такое могло произойти? Он отнял у нее жизнь, вынудив жить в бесконечно долгом одиночестве. Теперь, когда она, наконец, нашла способ жить как человек, возможно, иметь человеческие отношения, жить и умереть как другие, сменяющие друг друга, как она наблюдала много лет подряд, Габриэль вернулся из мёртвых. Что делать, если он предъявляет права на нее?

От такого, как Габриэль, сбежать невозможно. Он первоклассный охотник. Габриэль мог выследить привидение, не говоря уже о собственной Спутнице жизни. Франческа сбавила ходу, перейдя на быструю ходьбу. Может, он просто снова уйдёт. Габриэль практически признался, что Люциан восстал. Он всё ещё вел охоту. Ему не будет до неё никакого дела. А она никогда не признает его притязаний на нее. Габриэль вынудил ее жить в изгнании, вдали от своего народа и родной земли. В этом вопросе у нее не оставалось выбора. Одинокая женщина, живущая среди мужчин, так отчаянно нуждающихся в Спутницах жизни, обрекла бы их на нескончаемые муки. И она знала, что не потерпит утрату свободы. Их принц тщательно охранял бы ее, в неизменной надежде, что один из мужчин станет ее истинным Спутником жизни. Они крайне нуждались в детях. Франческа знала, что предназначена только одному карпатцу, и он отверг ее, посвятив себя защите их народа. Она жила все эти столетия, как хотела, уверенная в своей силе и могуществе, что ни один человек не сравнится с ней, и никакой вампир не сможет обнаружить ее. Скрыться от своего народа оказалось довольно легко, ведь такое поведение было неожиданно.

За все эти века они потеряли столь много детей и женщин, что все женщины тщательно охранялись: они были нужны для рождения детей, особенно девочек. Большая часть новорожденных были мальчиками, и большинство не выживало в первый год жизни. Их род был на грани исчезновения. Франческа смирилась со своим одиноким существованием. Она не собиралась менять всю свою жизнь только потому, что Габриэль внезапно решил вернуться из небытия.

Почувствовав влагу на лице, Франческа взглянула на небо. Совершенно ясное небо над головой, ярко сияющие звёзды. Удивившись, она подняла руку и коснулась слез на лице. Это ещё больше усилило решимость, что Габриэль не получит право вмешиваться в ее жизнь. Он уже заставил ее плакать. Он всё погубил. Без оглядки, не задумываясь, лишил ее Солнца. В этом весь Габриэль. Он принимает решение и ожидает, что весь остальной мир согласится с ним. Он сам себе закон и будет ждать, что Франческа сделает все, что он прикажет.

Франческа свернула за угол, глубоко вздохнула, и направилась к больничной парковке. Она не хотела, чтобы что-нибудь показалось странным. Брайс встретил ее вскоре после того, как она вошла в здание больницы, что наводило на мысль о том, что он оставил четкие распоряжения, чтобы его немедленно уведомили о ее прибытии. Он провел ее по коридорам к отдельной палате. Повсюду были плюшевые медвежата, воздушные шары и цветы. В кровати лежала маленькая девочка, очень бледная и с темными кругами под глазами. Как всегда, Брайс не сказал, что именно случилось с пациентом, позволив ей вместо того совершить свой собственный «необычный» осмотр.

— Ее родители знают, что ты попросил меня взглянуть на нее? — тихо спросила Франческа.

И хотя ее голос был негромок, ребёнок пошевелился и открыл глаза. Девочка улыбнулась посетительнице.

— Вы та леди, помогающая людям, о которой говорил доктор Брайс. Мама сказала, что вы придете навестить меня.

Франческа хмуро и раздраженно взглянула на Брайса. Она тысячу раз говорила ему никому о ней не рассказывать. Франческа не могла допустить огласки. Они не раз спорили над этим вопросом. Она прикоснулась кончиками пальцев к тоненькой детской ручке.

— Тебе больно, да?

Малышка пожала плечами.

— Всё в порядке. Теперь я привыкла к этому.

Неожиданно холодный ветер колыхнул занавески и Брайс взглянул на окно, проверяя, что оно закрыто. Сквозняк в комнате — последнее, что им нужно. Франческа целиком сосредоточилась на ребёнке. В такие моменты, она больше ни на что не обращала внимания. Словно существовали только девочка и Франческа.

— Меня зовут Франческа. А как твоё имя?

— Челси.

— Что ж, Челси, ты не будешь против, если я подержу твою ручку несколько минут? Это поможет мне понять, что с тобой происходит.

Медленная улыбка осветила лицо малышки.

— Вы не будете колоть, тыкать и вонзать в меня иголки?

Франческа улыбнулась в ответ.

— Думаю, мы можем благополучно оставить эту работу Брайсу. — Она взяла маленькую ручку. Кожа была очень тонкой, почти прозрачной. Этот ребенок чахнул. — Я просто посижу здесь с тобой и сконцентрируюсь. Возможно, ты почувствуешь местами тепло, но больно не будет.

Взгляд Челси замер на лице Франчески, рассматривая выражение ее лица, а затем она решила довериться. Она торжественно кивнула.

— Давайте, я готова.

Франческа закрыла глаза, сосредотачиваясь на ребенке и только на нем, выбросив все остальные мысли из головы. Она послала себя за пределы собственного тела на поиски, став столь же иллюзорной, как энергия, тепло и свет. Проникнув в ребенка, Франческа начала медленный, тщательный осмотр. Кровь девочки была нездоровой. На кровообращение обрушивались массовые атаки, и жалкие антитела не могли противостоять вторжению захватнической армии. Франческа продолжала осматривать все органы, ткани, мышцы и сам мозг. На миг ее захлестнула печаль, подвергая опасности возможность нахождения в теле ребенка. Она очень сочувствовала этой маленькой девочке, столько лет страдавшей за свою недолгую юную жизнь.

Покачнувшись и быстро моргая, Франческа вернулась в собственное тело. Как всегда, она чувствовала себя дезориентированной и слабой после внетелесного опыта. Недолго посидев в тишине, она подняла глаза на Брайса.

— Франческа. — Он произнес ее имя тихо, с большой надеждой. То был не вопрос. Как доктор, Брайс знал, что с точки зрения медицины Челси умирала, ее тело не выдерживало столь свирепого нападения ужасной армии. Брайс выглядел измученным, скорбь застыла на его лице. Он сделал все, что мог, но и этого было мало.

— Возможно. — Франческа взглянула на настенные часы. Утро, половина четвертого. Сколько времени займет исцеление этого ребенка и изгнание всех раковых клеток из изнуренного тела? Успеет ли она закончить и вернуться домой до восхода солнца? Да какая разница. Жизнь ребенка стоила риска. И она не против прогуляться под солнцем.

— Оставь меня наедине с нею, Брайс, и я посмотрю, чем могу помочь. — Она погладила Челси по волосам. — Спи, милая, и мы посмотрим, удастся ли хоть немного помочь тебе. — Франческа подождала, пока Брайс закроет дверь, и затем снова вошла в тело малышки.

Время не имело значения, когда она занималась исцелением. Находясь в маленьком тельце Челси, Франческа мысленно поддерживала и согревала ее, между тем бросая силы на страшную схватку за жизнь девочки. Она работала тщательно и неутомимо, внимательно следя, чтобы в теле Челси не осталось ни следа ужасной болезни. Франческа не имела понятия ни о прошедшем времени, ни о собственных убывающих силах, пока не пошатнулась, ее тело утомилось раньше, чем душа успела закончить работу. На нее сразу же хлынул поток силы, мощная волна неимоверной энергии, идущая извне. Она приняла энергию не сомневаясь, уверенная в ее происхождении. Конечно, Габриэль знал, когда она рисковала здоровьем; они связаны кровными узами. Естественно, он потянулся на помощь ей. Как-никак, он карпатский мужчина. В его помощи нет более глубокого смысла. Конечно же, он помог не из-за беспокойства о ней.

Франческа немедленно воспользовалась энергией, благодарная ему, несмотря на то, что ничего не хотела от Габриэля. Важно было только одно: исцеление измученного тела Челси и восстановление ее здоровья. Убедившись в уничтожении всех следов болезни, она вернулась в собственное тело.

Франческа тяжело дышала, дрожа с головы до ног. Ненадолго склонившись над малышкой, она медленно приходила в себя после поставленной себе трудной задачи. В придачу к изнуренности от исцеления ей приходилось ещё и скрывать свою деятельность от посторонних. За все эти годы Франческа научилась ставить барьеры, скрывая всплеск силы от карпатцев и вампиров.

Взглянув на часы, она осознала, что уже почти пять часов утра. Ей надо вернуться домой. Какой бы уставшей Франческа не была, она не могла себе позволить быть застигнутой восходящим Солнцем. И как бы часто она не говорила себе, что это не важно, Франческа втайне все же боялась умереть таким мучительным способом. Благодаря Габриэлю, Солнце снова могло навредить ей.

«Это было не намеренно, любимая».

«Но результат тот же самый».

Брайс ждал ее сразу за дверью, прислонившись к стене.

— Так что, ты смогла помочь ей?

— Надеюсь, что так. — Франческа уклонилась от ответа, хотя прекрасно знала, что ребёнок полностью выздоровеет. — Пожалуйста, окажи мне любезность и никому не говори обо мне. Ей-богу, Брайс, у нас была договоренность. Я не могу допустить толпу людей, стучащихся ко мне в дверь с ожиданием чуда. Дай малышке день или два до того, как начнёшь обследовать ее. Ты знаешь, я ненавижу огласку. Если она выздоровеет, ты поставишь это себе в заслугу.

Он пошёл рядом с ней.

— Я ухожу. Хочешь позавтракать? Небольшая благодарность за то, что не спала всю ночь из-за моей пациентки.

Франческа откинула назад тяжелые пряди иссиня-черных волос.

— Я устала, Брайс. Ты же знаешь, это всегда изнуряет меня.

— Если б я знал, что ты делаешь, возможно смог бы помочь, и ты бы так не уставала, — поддразнил он. — Ты шла сюда пешком, не так ли? Давай, я подвезу тебя до дома. — Брайс взял ее за руку и повел к своей машине.

Франческа пошла охотно. Добраться домой на машине займет всего несколько минут, а она так устала. Усаживаясь на кожаное сидение, она привычно пристегнулась ремнем безопасности и улыбнулась ему.

— Все же ты любишь роскошь, Брайс.

— Ничего плохого тут нет. Я знаю, чего хочу и добиваюсь этого. — Его темные глаза многозначительно прошлись по ней.

— Не начинай, — предостерегла Франческа, в ее голосе слышался смех. — Что это с тобой, Брайс? Я много раз говорила тебе — мы не можем встречаться друг с другом.

— Мы встречаемся с тобой каждый день, Франческа, — с усмешкой напомнил он. — И мы довольно неплохо встречаемся.

— Я слишком устала, чтобы спорить с тобой. Просто отвези меня домой и будь милым.

— Что ты сделала со стариком? Тебе надо прекращать подбирать людей с улицы, Франческа. Поэтому тебе и нужен я. Ты слишком добра, во вред себе. Рано или поздно ты подберешь убийцу с топором.

— Не думаю, что мне это грозит. — Франческа смотрела в окно на свой приближающийся дом в конце подъездной дороги.

— Он ведь не у тебя дома, да? — Подозрительно спросил Брайс, припарковав машину и отбросив ремень безопасности.

Она мимолетно улыбнулась ему.

— Я так понимаю, ты решил, что я приглашу тебя в дом.

Брайс поспешно обошел машину, чтобы открыть ей дверь.

— Конечно, я войду. Не хотелось бы обнаружить, что ты приютила искусанного блохами старика. Это было бы так похоже на тебя.

Словно в ответ на его слова, передняя дверь неожиданно открылась и крупная фигура Габриэля заполнила дверной проем. Безусловно, он не напоминал жалкого старика. Франческа почувствовала, как бледнеет, а сердце перевернулось. Она тревожно взглянула на Брайса. Габриэль выглядел непобедимым, хищником. Казалось, он готов съесть Брайса заживо. Он стоял высокий и элегантный, на чувственном лице никаких эмоций. Габриэль напоминал темного принца из давних времен; аура могущества была столь очевидна, что облегала его как вторая кожа. Он был невероятно красив, и она не могла не заметить этого, невзирая на принятое решение не обращать на это внимания.

Брайс фактически остановил ее, хватая за руку и удерживая на месте.

— А это кто, чёрт возьми? — Он даже толкнул Франческу себе за спину, защищая ее.

Его поступок был таким милым, что у нее ком встал в горле. Никто никогда не относился к ней столь внимательно и не защищал ее так, как Брайс. Независимо от того, как часто Франческа ему отказывала, Брайс был полон решимости продолжать ухаживания.

Габриэль спустился по ступенькам. Скользящей, плавной походкой. Он двигался с кошачьей грацией большого хищника, мощные мускулы перекатывались под тонким шелком рубашки.

— Большое спасибо, что подвезли ее до дома. Я уже начал беспокоиться, — ровно произнес Габриэль. Его голос, бархатисто мягкий и спокойный, было невозможно игнорировать. Он подготавливал почву для любого принуждения, которое захотел бы внушить сознанию слушателя.

Габриэль вплотную приблизился к Франческе, не обращая внимания на ее слабое женское отступление. Он сжал рукой ее запястье, привлекая к себе под защиту широких плеч.

— Ты отсутствовала всю ночь, любимая, должно быть ты устала. Я надеюсь, она смогла помочь вашему пациенту? — Его рука собственнически обхватила плечи Франчески, крепко прижимая к себе.

Если она запротестует или станет возражать, то поставит Брайса в неудобное положение. Он почувствует, что должен прийти ей на помощь, но Франческа полагала, что в мире нет никого, кто сможет победить Габриэля, кроме его падшего близнеца Люциана.

«Что ты творишь?» — спросила она, пользуясь ментальной связью, чтобы отчитать его. Он был высокого роста и невероятно силен. Из-за него Франческа чувствовала себя маленькой и слабой, а она вовсе такой не была. Из-за него она чувствовала себя уязвимой.

— Кто вы? — беспокойно спросил Брайс.

«Он чувствует твой страх, Франческа. Не заставляй меня делать то, за что тебе будет сложно простить меня».

«Не смей причинять ему вред».

— Я — Габриэль. — Он протянул руку Брайсу, с дружелюбием зрелой пантеры. Он выглядел элегантным. Опасным. Неукротимым. С его густыми гладкими волосами, стянутыми на затылке кожаным ремешком, Габриэль выглядел очень изысканно и старомодно.

Брайс пожал предложенную ему руку, неуверенный, как вести себя в такой ситуации. Франческа не давала ему никаких подсказок. Ее юное лицо казалось застывшим и напуганным, а большие глаза, намеренно избегали его пристального вопрошающего взгляда. Она по-прежнему прижималась к плечу Габриэля, и выглядела так, словно принадлежала ему. Ну конечно, нельзя было не понять то, как по-собственнически Габриэль обнимал ее, предупреждение в его глазах, когда он смотрел на Брайса. Габриэль давал ему понять, как мужчина мужчине, что считает Франческу своей, и не пустит никакого другого мужчину в ее жизнь. Это читалось по его позе, по тому, как он прикрывал стройную женственную фигурку Франчески своим мускулистым телом.

— Полагаю, вы знаете, кто я, — мрачно ответил Брайс. От незнакомца исходила опасность. Она льнула к нему, лучилась во все стороны. А Франческа просто стояла, молча, беспомощно, будто понятия не имела, что делать.

Сознавая неминуемость восхода солнца, Габриэль направил ее вверх по ступенькам, тесня к двери своим крупным, внушительным телом. Франческа пошла только потому, что Габриэль вынудил ее так поступить. Если она хоть как-то возразит, то поставит Брайса в ужасное положение. Она выдавила улыбку.

— Поговорим сегодня вечером, Брайс.

«Не слишком рассчитывай на это».

Продолжая фарс, Франческа нерешительно помахала рукой, прошмыгнув затем под рукой Габриэля в безопасность дома.

— Как смеешь ты вмешиваться в мою жизнь? — Адреналин хлынул по ее венам. Франческа ходила туда-сюда быстрыми, торопливыми шагами, выдающими ее настроение. Она бы не смогла сохранять хладнокровие, даже если бы захотела.

Взывая к терпению, рожденному тысячей сражений, Габриэль наблюдал за ней полузакрытыми глазами, стоя неподвижно, как гора.

— Ты очень сердита на меня, — сказал он очень тихо, без тени эмоций.

Ее черные глаза полыхнули огнем, она встряхнула головой, и волосы взметнулись тяжелой шелковой завесой. Его тело мгновенно отреагировало. Франческа отличалась невероятной красотой, а каждое ее движение — чувственностью.

— Не делай этого, Габриэль. Не начинай опекать меня. Ты — никто для меня, ничто в моей жизни. Я помогла собрату карпатцу, вот и все, что нас связывает. То был мой долг, не больше, не меньше.

— Звучит так, словно ты пытаешься убедить себя, Франческа. — Габриэль наклонил голову, неотрывно рассматривая ее. — Ты собиралась пригласить того мужчину к себе домой.

— Тот мужчина — мой друг, — указала она.

Он не моргнул. Ни разу. Просто смотрел на нее. Франческа нашла это весьма обескураживающим. Все так же стоя неподвижно, как статуя, он выглядел ленивым, но опасным, и чем дольше он так стоял, тем быстрее билось ее сердце. Он имел какую-то власть над ней. Это потому, что Габриэль ее спутник жизни. Она все ещё была достаточно карпаткой, чтобы понять, что его душа взывает к ней. Как и его тело. Франческа чувствовала это, жажду, желание, омывающее ее тягучим жидким огнем. Она осторожно отвела взгляд, уставившись на ковер под ногами, чтобы не смотреть на его восхитительное тело.

— Франческа. — Габриэль произнес ее имя тихо. Нежно. Его акцент звучал очень по-старинному, порождая в ее сердце незнакомый трепет. Его голос был столь красив и чист, что она почувствовала принуждение взглянуть на него, но решительно продолжала смотреть вниз.

Умом Франческа понимала, что Габриэль очень могущественное существо. Его голос принуждал, взгляд гипнотизировал. Поскольку он был ее истинным спутником жизни, сопротивляться ему было ещё сложнее, но выбора у нее не оставалось.

— Я прожила жизнь, Габриэль. И больше не желаю продолжать своё существование. И уж точно не желаю начинать вести совсем другой образ жизни. Я жила одна, и за все эти долгие века принимала собственные решения. Я никогда не смогу стать счастлива под диктатом мужчины. Ты не можешь требовать меня изменить то, кем я стала. Скажи мне, ты так же собираешься посвятить себя уничтожению брата-близнеца?

— Это мой долг, клятва, которую я обязан исполнить.

Франческа вздохнула от облегчения. Она очень устала, ее тело снова чувствовало ослабляющее действие восходящего Солнца.

— Нам больше нечего обсуждать.

— Если бы я не помог тебе с исцелением того ребёнка, у тебя бы не было сил справиться до восхода Солнца. — Он произнес эти слова без интонации, как и раньше, но она почувствовала силу его осуждения.

Франческа нарочито беззаботно пожала плечами.

— Меня нисколько не волнует, успела бы я или нет. Я уже не раз говорила об этом, и не желаю постоянно повторяться.

— Ты не оставляешь мне выбора, кроме как связать тебя с собою. — На самом деле, Габриэль собирался так поступить с того момента, как понял, что она предназначена ему. В течение двух тысяч лет он не жил, а лишь существовал в тёмном отвратительном мире. Теперь же было совсем по-другому. Всё. Эмоции. Цвета. Франческа. Габриэль думал сперва поухаживать за нею, она, несомненно, заслуживала этого. Но раз ее жизни угрожает опасность, он больше не будет ждать.

Франческа смотрела на него глазами, похожими на красивые и сияющие чёрные опалы.

— Это ничего не будет значить, Габриэль. Я встречу рассвет, не колеблясь. И не буду ответственна за твою жизнь. Если ты примешь решение связать нас, это исключительно твоё решение. Я отказываюсь быть частью этого. Если ты решишь последовать за мной, когда я уйду, да будет так. Но моя жизнь будет моим выбором.

Габриэль коснулся её разума – её решимость была искренней. Она всерьёз говорила каждое слово.

— Франческа, расскажи мне о своих отношениях с этим доктором. Как далеко всё зашло?

Она свернулась калачиком в глубоком мягком кресле.

— Не знаю, что конкретно ты хочешь знать. Я не спала с ним, если ты об этом. Он-то хочет. Думаю, он хотел бы жениться на мне. Я знаю, что хотел бы. — Франческа на миг запнулась, а потом призналась в остальном. — Я думала над этим.

Он поднял бровь.

— И ты допустила, чтобы у человека возникли такие сильные чувства к тебе?

— Почему бы и нет? Мой Спутник жизни отверг меня, а после я считала его умершим. Я имела полное право искать любви, если захочу, — безжалостно ответила она.

— Что ты чувствуешь к этому человеческому мужчине?

В тихом голосе Габриэля слышался мягкий рык, отчего по спине Франчески прошла дрожь. Ему не запугать ее. Она не сделала ничего плохого. И не будет чувствовать себя виноватой только потому, что он восстал из мёртвых. Она абсолютно ничего не должна ему.

Оставаясь тенью в ее сознании, Габриэль легко читал ее мысли. Он признавал, что повинен в ее одиноком существовании. Считал, что она имеет полное права так к нему относиться. И к тому же понимал, что она не будет довольна жизнью с доминирующим мужчиной. Все это было неважно для него. Габриэль всю жизнь провел, служа своему народу. Битвы. Войны. Уничтожение нежити. И так до бесконечности. Он жил серой и мрачной жизнью, словно хищник, притаившийся в ожидании охоты и убийства. Тьма в нем ширилась, но все же век за веком железная воля удерживала Габриэля от посягательств на его душу.

Его поддерживало обещание. Надежда. Вера, что он найдет свою спутницу жизни. По крайней мере, он верил в это пару веков назад. Затем его вера пошатнулась. Возможно, Франческа права. Возможно, какая-та его часть узнала ее тогда, много веков назад, и потому он был так уверен в ее существовании. И возможно именно ее решение изменить свое карпатское тело и жить как человек, так сильно подстегнуло растущую в нем тьму, что он на многие годы запер себя с братом под землей.

Габриэль внимательно изучал ее сознание; он не мог допустить никаких ошибок. Со своими демонами — проклятием карпатских мужчин — он боролся в одиночку, но жизнь Франчески была гораздо хуже. Он не мог чувствовать одиночество, пустоту, которые претерпевал. А она чувствовала их каждый миг своей жизни. Она мечтала о семье, о детях. О мужчине, который любил бы ее, делил бы с ней горе и радость. Молодой девушкой она посчитала его уход отказом; став женщиной, поняла, что то было страшное время для их народа, и гордилась решением Габриэля посвятить жизнь служению их вымирающему роду. Она внесла свой вклад, покинув Карпатские горы и облегчив жизнь оставшимся мужчинам.

С помощью музыки и искусства, науки и исследований Франческа справилась со своим одиноким существованием. Она узнала, как маскироваться от других карпатцев в округе. От вампиров, чтобы не привлекать нежить в свой город. Она посвятила свою жизнь исцелению других, служа людям, как делал Габриэль. Она приняла решение, что то будут ее последние несколько лет на земле. Франческа устала и желала вечного покоя. Его возвращение не заставило ее передумать. Она не представляла себе другого образа жизни. Она не собиралась пробовать подстроиться под Карпатский мир, где, как она считала, ей было уже не место.

Габриэль не мог не восхищаться ею. Франческа прожила хорошую жизнь. И воля ее была столь же сильна, как и у него. Он бы многое от нее стерпел. Но другой мужчина — это чересчур.

— Франческа, неужели всё так изменилось с тех времен, которые я мне запомнились? Все наши мужчины обрели свою пару, в которых так нуждались? Мы можем допустить, чтобы одна из нас связалась с человеком? Михаил решил проблему рождения девочек, ему удалось уменьшить количество мужчин, обращающихся в вампиров?

Она подняла подбородок, силясь не обращать внимания на его голос. Голос, обладавший способностью просачиваться ей под кожу, захлестывая теплом и неведомыми желаниями.

— Не в моих силах помочь ни одному карпатцу в его муках. И не думай попрекать меня с такими глупыми высказываниями. Моё присутствие только бы усложнило их жизнь.

— А как на счёт моей жизни? Моей борьбы с тьмой?

— Ты сам выбрал свою жизнь, Габриэль, и у тебя хватит сил решить, когда положить ей конец. Мало шансов, что ты потеряешь душу, как потеряли многие до тебя. Ты продержался дольше всех остальных из нашего рода. Прошло столь много времени, что такая опасность давно миновала.

На это Габриэль улыбнулся, блеснув идеально белыми зубами. Улыбка смягчила строгие черты его лица и придала неожиданную теплоту черным глазам.

— Возможно, ты излишне хорошо обо мне думаешь.

На миг Франческа ответно улыбнулась ему, словно он вызвал отклик в ее душе.

— Очень может быть.

В это краткое мгновение, Габриэль почувствовал, как хорошо у них могло все сложиться. Как должно быть, и как будет. Они бы путешествовали вместе, дышали, смеялись и занимались любовью. Может, он и должен ей последний покой, но в глубине души Габриэль сознавал, что слишком эгоистичен, чтобы отказаться от чувств, цветов и манящего зова счастья. Перед ним предстала извечная мечта, обещание, данное мужчинам его рода, награда за сопротивление жуткому зову могущества и тьмы. Франческа была наградой, и он не станет отказываться от нее.

Габриэль протянул ей руку.

— Мы можем уладить это при следующем пробуждении. Пойдем со мной под землю.

Казалось, Франческа целую вечность смотрела на его руку. На миг он подумал, что она начнет спорить с ним. Но Франческа неторопливо сплела его пальцы со своими, и он поднял ее на ноги. В то мгновение, когда он прикоснулся к ней, Франческа почувствовала ответный толчок в теле, сердце подстроилось созвучно его сердцу, а дыхание стремилось гармонировать с его дыханием. Тело ожило, стало мягким, чувственным, нуждающимся в нем. Она сразу попыталась освободиться, отдернуть руку, словно он обжег ее, но не отпуская, Габриэль просто шел с ней к кухне.

— Ты мне не ответила. Я должен знать, что ты чувствуешь к этому человеку. Я уважительно отнесся к тебе, и не стал искать ответа в твоих мыслях. Может, ты будешь так любезна и ответишь мне?

Голос Габриэля был кроток, но теплящаяся властная суть карпатца выдавала его намерение добыть информацию.

Идя бок о бок с ним, Франческа взглянула на Габриэля. Он осматривал обстановку, обращая внимание на все особенности ее дома. То, что он мог быть таким спокойным, проснувшись в новом веке с совершенно другими технологиями и совсем другим миром, поражало ее. Казалось, Габриэль воспринимал все как должное. Он был так самоуверен, что Франческа была в легком замешательстве.

— Я очень увлечена Брайсом. Мы проводим вместе много времени. Ему нравится опера и театр. Он очень умный, — искренне ответила Франческа. — С ним я чувствую себя живой, хотя знаю, что уже мертва внутри.

Габриэль смотрел на макушку ее поникшей головы. Он чувствовал, как его пронзает боль от ее слов. Боль. Реальная боль, а не вспомнившаяся или воображаемая. Подлинная боль от того, что она выстрадала, потому что он не слишком интенсивно ее искал. Он сжал ее пальцы, прижимая руку Франчески к своей груди, напротив сердца.

— Мне так жаль, Франческа. Непростительно с моей стороны не думать о том, что могло случиться с моей Спутницей жизни, пока я не занимался ее поисками. Но ты ошибаешься, говоря, что мертва внутри. Ты самый живой человек, которого я знаю.

Чувствуемый Франческой в его словах прилив тепла встревожил ее. Она засмеялась, скрывая свое смущение.

— А ты больше никого и не знаешь.

Габриэль улыбнулся ей, наслаждаясь ощущением счастья. Он мог бы все время смотреть на нее. Слушать звук ее голоса. Он бы неустанно наблюдал, как меняется выражение ее лица и как трепещут на щеках ресницы. Все в ней казалось чудом, и он только начинал осознавать, что она реальна, а не фантазия. Он мог протянуть руку и дотронуться до кожи Франчески, восхищаясь ее мягкостью.

— Это не очень любезно с твоей стороны.

— Я знаю. — Франческа остро осознавала мощь его тела, спускаясь с ним в подземную спальню. Многие годы она не пользовалась убежищем, но знала, что теперь оно необходимо. Она уже не могла спать сном смертных или снова гулять на солнце. Древняя кровь Габриэля все изменила. Она ужасно устала, и лишь радушные объятия земли могли оживить ее и снова вернуть силы.

Габриэль махнул рукой, отворяя землю. Франческа на миг замерла, не решаясь ступить вперед. Габриэль же просто обхватив ее тонкую талию, вошел с ней в ожидающую землю. Он поставил на дом мощную защиту, чары, которые очень мало кто мог разгадать. Люциан. Только Люциан смог бы. Ведь что знал Габриэль, то знал и Люциан. Он волновался только из-за близнеца. Только его возлюбленный брат мог уничтожить их. На миг его сердце мучительно сжалось из-за предательства, тяжесть которого он ощущал как настоящую физическую боль.

Она всячески старалась сохранить между ними дистанцию, но, чувствуя истощение Франчески, Габриэль просто привлек ее к себе, обнимая и защищая всем телом, и слившись с ее сознанием, отдал команду спать. Он был поразительно силен, и она сдалась без особого сопротивления. После пробуждения она ему это припомнит, но пока он просто наслаждался возможностью прижимать ее тело к себе, прижавшись к ней головой и чувствуя шелк ее волос на своей коже.

«Габриэль? Ты как-то ранен, я чувствую твою боль».

Люциан. Даже сейчас, в это уязвимое время запертый в земле, его близнец чувствовал муки его сердца. В голосе не слышалось злорадства, как можно было ожидать от нежити, нет, за все века преследования голос Люциана всегда приятно звучал. Габриэль проследил, чтобы в его сознании ничего не осталось, из-за риска, что брат может узнать про Франческу.

«Габриэль? Эта битва касается только нас двоих. Никто другой не должен вмешиваться. Если ты нуждаешься во мне, скажи».

У Габриэля перехватило дыхание. В голосе Люциана, в его приказе слышалось принуждение, и столь сильное, что он почувствовал пот, выступивший на лбу из-за усилий разорвать контакт. В конце концов, оказалось, что ответить легче.

«Всего лишь незначительная рана из-за моей беспечности. Земля исцелит меня».

Наступила лёгкая тишина, словно Люциан решал, верить ему или нет, а после пустота. Габриэль ненадолго задумался о брате. Как с Люцианом могло такое случиться? Он всегда был силен. Габриэль рассчитывал на него, верил. Люциан всегда был лидером. Даже теперь, всецело порочный, вампир и абсолютное зло, Люциан поступал неожиданно. Всегда все исследуя, всегда неизменно вежлив и всегда обмениваясь знаниями с братом.

Габриэль никогда не предполагал, что его близнец превратится в вампира. Он знал, что Люциан утратил ощущения и способность различать цвета в более раннем возрасте, чем большинство, за много лет до того, как их утратил сам Габриэль; но все же он был так силен, так самоуверен, и совершенно могуч. Как такое случилось? Если бы только Габриэль увидел, что обращение близится, может он и смог бы помочь брату, пока не стало слишком поздно. Страшное чувство вины угнетало его.

Со слабым вздохом, Габриэль привлек Франческу поближе, зарывшись лицом в гущу мягких, душистых волос. Им овладело чувство покоя, он обнимал Франческу, властно прижимаясь к ней всем телом. Он нуждался в ней так отчаянно, намного сильнее, чем она в нем. Последний вздох привнес ее аромат в лёгкие и сердце, увлекая Габриэля в целительный сон его народа.