Темная судьба

— Что именно ты собираешься делать, когда окажетесь в рубке управления? — спрашивает Кассиэль.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя на себе тяжесть их выжидающих взглядов.

— Я собираюсь разорвать связь между Блэкриджем и основополагающей магией Серебряных Врат. Если я смогу перехватить его контроль, пусть даже временно, это может дать нам преимущество, которое нам понадобится, когда Коллекционеры сделают свой ход.

— Ты говоришь о разрушении оберегов, — говорит Кассиэль, его лицо сурово хмурится.

— Знаю.

— А если ты не сможешь? — спрашивает Уильям, хотя по его тону можно понять, что он уже знает, что ответ не будет обнадёживающим.

— Тогда я импровизирую, — говорю я с большей уверенностью, чем чувствую. — Должен быть способ превратить эту связь в оружие.

Выражение лица Си-Джея становится еще мрачнее, под кожей начинают пульсировать желваки.

— Этот план безумный.

— Все планы самые лучшие, верно? — отвечаю я, придвигаясь к нему поближе. — Ты готов?

Он кивает.

— Давай покончим с этим поскорее.

Как один, мы выходим из комнаты и идём по жутким коридорам, наша цель и наши роли чётко определены. Я совершенно не представляю, способна ли я сделать то, что мне нужно, чтобы лишить Блэкриджа контроля над Серебряными Вратами, но я знаю, что должна попытаться. Если я этого не сделаю, мы можем просто сидеть сложа руки и ждать смерти.

Глава 33: СИ-ДЖЕЙ

Я провёл всю свою жизнь, гадая, наступит ли когда-нибудь этот момент. Он никогда не был так близок, но я всё ещё не уверен, что получится.

Во дворе, залитом зловещим сиянием Кровавой луны, не то чтобы царит оживление — её свет окрашивает всё в оттенки крови и теней, — но и не пустует. С нашего наблюдательного пункта в тени на западе, я могу видеть всю область. Каменные скамьи, на которых обычно собираются студенты, декоративный фонтан, журчащий и бурлящий пузырями, и древнее, обожжённое дерево, пережившее столетия магического обучения.

Всё это скоро станет свидетелем того, чего Серебряные Врата никогда раньше не видели.

Или видели? Мы уже видели свидетельства существования здесь драконов. Возможно, не на протяжении веков, но я готов поспорить, что по крайней мере один ублюдок на этой территории видел что-то похожее на меня раньше, и его имя начинается на «Б» и заканчивается на «пиздолиз».

— Ты уверена насчёт этого? — спрашиваю я Изольду в последний раз, и мой голос дрожит от напряжения.

Она сжимает мою руку, в её серебристых глазах отражается багровый свет.

— Нет. Но это один из способов заставить всех действовать открыто.

Уильям стоит справа от меня. Теперь я понимаю, почему его прозвали Мясником. У него в руке клинок, который, похоже, может одним ударом разрубить кентавра пополам.

— Как только ты превратишься, пути назад уже не будет. Твой секрет станет известен, и каждый Охотник на земле будет точно знать, где тебя найти.

— Я в курсе, — бормочу я. — Мои родители просто взбесятся.

— Сосредоточься на настоящем моменте и на том, зачем это нужно, — советует Кассиэль, готовясь расправить крылья. — У каждого из нас есть своя роль. Твоя задача — создать достаточно хаоса, чтобы Блэкридж не смог его игнорировать.

Изольда встаёт передо мной, кладёт руки мне на грудь.

— Двадцать минут. Затем, я полагаю, нас будут окружать Коллекционеры, возможно, Дамадер, разъярённый Блэкридж и множество других отвлекающих факторов, по сравнению с которыми твои родители побледнеют.

— Ты явно не знаешь моих родителей, — говорю я с лёгкой улыбкой.

— Пока нет.

Я киваю и наклоняюсь, чтобы страстно поцеловать её. У неё вкус волшебства и полуночи, и я стараюсь не думать о том, что, возможно, это последний раз, когда я целую её таким, каким был всегда. Что, если я не смогу вернуться? Что, если я навсегда останусь драконом, и мне придётся отправиться жить в Империю моей сводной сестры в Королевствах Драконов?

— Будь осторожна, — шепчу я ей в губы.

— Ты тоже. Но со мной всё будет в порядке, — обещает она, хотя мы оба знаем, что это ложь. Блэкридж, кажется, знает всё до того, как это произойдёт. — Он будет слишком занят, разбираясь с драконом у себя во дворе.

Она быстро целует Уильяма и Кассиэля, затем ускользает, исчезая в тени главного здания, направляясь к кабинету Блэкриджа, пока он всё ещё не подозревает о нашем плане.

— Мы делаем то, чего, как мы обещали, не будем делать, — строго говорит Кассиэль.

— Оставляем её одну? — спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

— Да.

— Мы должны верить, что мы нужны ей здесь, — медленно произношу я, пытаясь убедить себя. — Мы должны верить, что сможем устроить такой хаос, что Блэкридж будет здесь, а не с ней.

— А если мы этого не сделаем?

— Тогда мы спустим Мясника Билли с поводка, пока Блэкридж не решит, что он представляет угрозу, ради которой стоит её оставить.

— О, не надо, — говорит Уильям со злобной улыбкой. — Ты меня заводишь, Аквила.

— Да, тогда держи свой член в штанах до тех пор, пока Изольда не окажется в безопасности от всех, и тогда ты сможешь свободно овладеть ею.

— С нетерпением жду этого. Готов? — спрашивает Уильям, и его руны начинают слабо светиться под кожей.

— Нет, — признаюсь я. — Но сейчас или никогда.

Я выхожу во двор, и багровый лунный свет омывает меня, как тёплая кровь.

Кассиэль тихо зовёт меня из-за спины:

— Не сопротивляйся трансформации. Пусть она произойдёт само собой.

Ему легко говорить. Он не собирается разрывать себя на части и перестраиваться во что-то в сотни раз большее. По крайней мере, я на это надеюсь. Кто, чёрт возьми, знает, во что я превращусь в этот момент?

Я выхожу на середину двора. Закрыв глаза, я сосредотачиваюсь на себе, ищу ту часть себя, с которой никогда раньше не встречался. Драконья кровь, которая течёт рядом с моей вампирской природой, сосуществуют два хищника, и вампирская часть доминирует во мне всю мою жизнь.

До настоящего момента.

— Давай, — шепчу я себе, чувствуя первые признаки перемен. Жар разливается по моим венам, принося с собой глубокую, первобытную жажду чего-то, кроме крови. Свободы. полёта. Огня.

Ничего не происходит.

Чувство тревоги, которого я никогда раньше не испытывал, охватывает меня, когда я стою во дворе, беззащитный, и безуспешно пытаюсь вызвать это превращение. Что, если у меня не получится? Что, если вампирская сторона стала слишком доминирующей?

— Сосредоточься на чём-нибудь, что тебя злит, — советует Уильям, чувствуя мою борьбу. — По-настоящему злит.

Я ищу этот гнев, копаюсь в поверхностном раздражении, чтобы найти расплавленную сердцевину ярости, которую я храню глубоко внутри. В моём сознании проносятся образы — Охотники, преследующие мою семью, поимка моей матери много лет назад, горе и ярость моего отца.

Но этого недостаточно. Трансформация остаётся скрытой.

— Блэкридж, — бормочет Кассиэль. — Подумай о том, как Изольда питалась от него. Подумай о его порочных мыслях, когда она пила его кровь.

— О, чёрт возьми, нет, — рычу я. Это поражает до глубины души. Я представляю, как Блэкридж закрывает глаза в экстазе, когда Изольда глотает его кровь, и понимаю, какое удовольствие это доставляет мне.

— Он победит, — говорит Уильям холодным и рассудительным голосом. — Пока ты стоишь здесь и терпишь неудачу, он собирается загнать её в угол и засунуть в неё свой член, разрушая её, разрушая её до основания… И нас всех выкинут, как только он покончит с ней.

— Эм, — говорит Кассиэль. — Я думаю, ты зашёл слишком далеко.

— Неужели? — спрашивает Уильям.

Нет. Он зашёл слишком далеко. Ярость нарастает, когда моё зрение окрашивается в красный цвет. Отметины под моей кожей горят, как расплавленный металл, и я чувствую, как что-то меняется внутри меня. На поверхности моей кожи образуются блестящие чёрные кристаллы.

— Он прикасался к ней, — безжалостно продолжает Уильям. — Сейчас в её жилах течёт его кровь. Часть него живет внутри неё, шепчет, направляет, контролирует, и ты ничего не можешь с этим поделать.

У меня хрустят кости. Боль невыносима, жгучая агония, от которой перехватывает дыхание.

Я падаю на колени, из моего горла вырывается стон, который на полпути переходит в звериный рык. Мои кости дробятся и восстанавливаются, челюсть удлиняется, зубы увеличиваются в количестве и превращаются в острые как бритва клыки. Мой череп меняет форму, на висках вырастают рога, которые загибаются назад на удлиняющейся шее.

Мир становится всё меньше по мере того, как я расширяюсь, мышцы, кости и чешуя вытягивают меня за пределы человеческих пропорций. Мои руки и ноги трескаются и превращаются в массивные когти, каждый коготь — чёрный кристаллический кинжал, способный крошить камень.

Крылья вырываются у меня из-за спины, разбрызгивая кровь, которая мгновенно испаряется в пылу моего превращения. Они раскрываются, огромные перепонки, поддерживаемые шипами из хрустальной чешуи, расправляются достаточно широко, чтобы весь двор погрузился в тень от Кровавой луны над головой.

По мере того, как трансформация завершается, боль отступает, сменяясь потоком ощущений, настолько сильных, что я почти теряюсь в них. Запахи, о существовании которых я и не подозревал, наполняют мои ноздри. Звуки, недоступные слуху вампиров, достигают моих ушей. Моё зрение обостряется, цвета приобретают такие размеры, что мне не хватает слов, чтобы описать их.

И сила. Боги, какая сила.

Магия течёт сквозь мою драконью форму подобно электричеству, пока я не чувствую, что могу разорвать Серебряные Врата на части одной лишь мыслью.

Я выпрямляюсь в полный рост, возвышаясь над внутренним двором, по меньшей мере, на пятьдесят футов. Чешуя из чёрного хрусталя покрывает каждый дюйм моего массивного тела, улавливая багровый свет и отражая его гранями тёмно-фиолетового и полуночно-синего цветов. Когда я выдыхаю, из моих ноздрей вырывается пар, воздух вокруг меня раскаляется.

Уильям и Кассиэль смотрят на меня снизу вверх, на мгновение ошеломлённые, несмотря на то что знали, что сейчас произойдёт. С этой высоты они кажутся такими хрупкими, такими маленькими. Драконьи инстинкты, которые переполняют мой разум, подсказывают, как легко я мог бы стереть эту Академию в порошок.

Крик эхом разносится по двору. Затем ещё один. И ещё. Через несколько мгновений вся академия оглашается криками ужаса и тревоги. В окнах по всей стороне Серебряных Врат загораются огни, когда студенты и персонал просыпаются от шума.

Уильям делает шаг вперёд, на этот раз пряча лезвие за пояс штанов, и поднимает руки, под которыми вспыхивают руны. Тёмная энергия потрескивает между его пальцами, и резким движением он посылает в фонтан заряд разрушительной магии. Камень взрывается, вода разбрызгивается во все стороны, когда древняя скульптура разлетается вдребезги.

— Что за чертовщина? — кричит он, и его голос, усиленный магией, разносится по двору. — Серебряные Врата атакованы!

Кассиэль взмывает в воздух, и его чёрные крылья описывают широкие дуги над внутренним двором. Он высвобождает свою силу, и молнии неестественного света ударяются о землю, образуя беспорядочные узоры.

Хаос, которого мы хотели, точно начался.

Студенты собираются вокруг, некоторые убегают, те, кто ищет драки, бегут к нам, и все они с широко раскрытыми глазами видят огромного дракона, возвышающегося над их двором. Профессора появляются несколько мгновений спустя, магия уже собирается вокруг их рук, когда они оценивают угрозу.

В этой форме мои мысли связны, как я и ожидал. Немного более кровожадны, что удивительно, потому что я не думал, что смогу стать ещё более жестоким. Но, думаю, место всегда найдётся.

Я реву, и от этого звука сотрясаются основания Серебряных Врат. Окна дребезжат в своих рамах, камень трескается, и несколько студентов падают на колени, зажимая уши руками. Необузданная мощь этого звука вибрирует в моей массивной груди и эхом разносится по территории академии.

Профессор Винтерс атакует первой, выпуская град ледяных копий мне в бок. Я отбиваю их в воздухе массивной когтистой рукой, и лёд разбивается о мою хрустальную чешую, не оставляя даже царапины.

Уильям перехватывает следующую атаку, огненное заклинание профессора Моро, которое он впитывает в свои магические щиты, прежде чем направить его в пустую часть двора. Во всем этом хаосе никто не видит, что защищает меня.

— Отставить! — кричит профессор Вейн собравшимся сотрудникам, хотя в её ладонях потрескивает связующее заклинание. — Подождите директора!

Конечно, это именно то, чего мы хотим. Но я не могу сделать вид, что жду. Я описываю хвостом низкую дугу, осторожно, чтобы не столкнуться с настоящими студентами, но достаточно близко, чтобы они в ужасе отпрянули назад. Каменная скамья, с которой он сталкивается, рассыпается в пыль, а куски разлетаются во все стороны.

Кассиэль ныряет и переключается между заклинаниями по мере того, как всё больше профессоров присоединяются к битве, его сила отражает атаки, но никогда не касается персонала напрямую. Это хрупкий баланс — создавать хаос, не причиняя реального вреда, казаться угрожающим, никого не убивая.

Студенты, как и ожидалось, проявляют агрессию, вызывая ещё большую неразбериху и хаос. Летят заклинания, большинство из которых перехватываются Уильямом или Кассиэлем, а те немногие, что долетают до меня, отскакивают от моих хрустальных чешуек, не причиняя вреда.

Где, чёрт возьми, Блэкридж?

Он уже должен был появиться, привлечённый беспрецедентным хаосом в своих владениях. Я осматриваю растущую толпу в поисках его характерной фигуры, но не вижу никаких признаков его присутствия.

Вместо этого моё внимание привлекает что-то другое. Среди этих перепуганных лиц некоторые студенты стоят особняком — более спокойные, расчётливые, наблюдающие, а не убегающие. Их тени движутся чуть не синхронно с их телами, темнота колышется под масками, скрывающими человеческие формы.

Коллекционеры. Как и сказала Изольда, они уже здесь, внедрились в студенческую среду, и хаос, который мы устроили, дал им прекрасную возможность переехать.

Одна такая фигура отделяется от толпы и скользит к главному зданию, куда ушла Изольда. Затем другой, направляющийся к восточной границе. Третий приближается к библиотеке, его движения небрежны, но цель очевидна.

Они делают свой ход.

Мне нужно предупредить Уильяма и Кассиэля, но в этой форме я не могу говорить по-человечески. Мой единственный выход — драконий рёв огня, направленный на лазутчиков, а не в небо. Уильям вскидывает голову, следя за моим взглядом, направленным на агентов по сбору платежей, которые теперь занимают свои позиции.

В его глазах появляется понимание. Резким жестом подозвав Кассиэля, он покидает свою позицию рядом со мной и бросается к ближайшему лазутчику, вокруг его рук сгущается тьма.

Кассиэль резко накренился, складывая крылья, и устремился к другой теневой фигуре. Кассиэль нанёс удар, в его руке материализовался клинок из чёрного света и вонзился в грудь существа.

Внутренний двор погружается в новый хаос, когда профессоры понимают, что столкнулись с многочисленными угрозами. Защитные и наступательные заклинания летят во все стороны, заставляя студентов реагировать более яростно, чтобы остаться в живых.

В суматохе я замечаю ещё больше лазутчиков. Они повсюду, продвигаясь к главному зданию, библиотеке и восточной границе, где защита Серебряных Врат слабее всего.

Я лечу вперёд, намереваясь перехватить группу лазутчиков, направляющихся к главному зданию и местонахождению Изольды. Прежде чем я успеваю добраться до них, по двору проносится волна силы, мощная волна древней магии, которая на мгновение замораживает всех на месте.

Блэкридж, чёрт бы его побрал, наконец-то прибыл.

Он стоит у входа в главное здание, маленькая, непритязательная фигурка по сравнению со мной, которая возвышается над хаосом вокруг него. Его чёрные глаза осматривают сцену с клинической отстранённостью, отмечая дракона, сражающихся Коллекционеров, дерущихся студентов и профессоров.

И он улыбается.

Не то напряжённое, сдерживаемое выражение, которое он обычно демонстрирует, а искренняя удовлетворённая улыбка. Как будто всё, что он видит, разворачивается в точности по плану. Его пристальный взгляд встречается с моим, чёрные глаза встречаются с моими драконьими.

— Мистер Аквила. Интересно, что стало последней каплей?

Вспышки чистой ярости, которая пронзает меня, достаточно, чтобы уничтожить почти половину студентов. Но дело в том, что я не могу напасть на него. Если он решит защищаться, в чём я не сомневаюсь, он это сделает, с чем мне придётся иметь дело… кто знает? Возможно, я не умру, но буду выведен из строя, а мы ещё не закончили с этим дерьмовым шоу. Изольде нужно больше времени, особенно сейчас, когда Блэкридж здесь.

Он делает шаг вперёд, его сила видна как волна жара вокруг него. Но он не прекращает драку.

Уильям и Кассиэль отделены от меня потоком сражающихся, и им приходится иметь дело с Коллекционерами в своих районах. Кассиэль снова поднимается в воздух, и его крылья несут его к группе, пытающейся добраться до восточной границы. Уильям исчезает в толпе и через несколько мгновений появляется снова возле библиотеки, где трое лазутчиков проводят какой-то ритуал.

Я остаюсь во дворе, глядя на Блэкриджа через пустующее пространство, и, взмахивая крыльями, парю в нескольких футах от земли. Он должен знать, что мы делаем. В данный момент он не может этого не знать. Он приближается без страха, по-видимому, его не волнует ни моя массивная фигура, ни исходящая от меня мощь.

— Преднамеренная попытка отвлечь внимание, что означает, что мисс Морворен, вероятно, делает что-то, с чем она не в состоянии справиться.

Низкое рычание зарождается в моей груди, пар вырывается из моих ноздрей, когда моя температура повышается от гнева. Улыбка Блэкриджа становится чуть шире.

— Где она? — внезапно спрашивает он, хотя по его тону можно предположить, что он уже знает ответ.

Мой яростный рёв сотрясает двор, камень трещит под моими когтями, когда я приземляюсь, возвышаясь над ним. Я наклоняю голову и выдыхаю струю дыма, выходящую из моего носа, ему в лицо. Блэкридж не вздрагивает, не отступает, просто поднимает руку. Сила, которая поражает меня, древняя, холодная и совершенно неумолимая. Это не останавливает моё продвижение, но замедляет меня.

— Я восхищён вашей стратегией, — говорит Блэкридж всё так же непринуждённо, несмотря на огромные усилия, которые он, должно быть, прилагает, чтобы удержать меня. — Использовать дракона как отвлекающий манёвр, пока Сангвинарх пытается узурпировать контроль над моей академией. К сожалению, я уже видел, как этот план выполняется, и результаты были такими же разочаровывающими. У неё ничего не получится. Контрольная комната подчиняется только мне.

Теперь как вам, так и ей, когда ваша связь так крепка.

Он улыбается, когда понимает мои мысли. Или, может быть, он их слышит. Я снова громко рычу и подаюсь вперёд, из моего рта вырывается огонь.

Блэкридж исчезает за мгновение до того, как залп долетел бы до него, и вновь появляется в нескольких метрах от него, выражение его лица не меняется, несмотря на то что он чуть не промахнулся.

— Я знал, что ты будешь вдохновлять, мистер Аквила, — он бросает взгляд на главное здание, затем снова на меня. — Я должен позаботиться о мисс Морворен, пока она не повредила что-нибудь невосполнимое. Думаю, Коллекционеры займут тебя и твоих спутников.

Как будто он знал что-то, чего не знали мы, новая волна лазутчиков врывается во двор, прорывается сквозь защиту и окружает меня, прежде чем я успеваю снова взлететь.

Блэкридж поворачивается к главному зданию, явно беспечный.

— Постарайся выжить, мистер Аквила. Тебе ещё предстоит сыграть свою роль в том, что произойдёт.

Я поднимаюсь с земли, оставляя Коллекционеров и драку позади.

Мне нужно связаться с Изольдой. Сейчас. Пока не стало слишком поздно.

С рёвом, от которого разлетаются стекла по всему двору, я расправляю крылья, ловя воздух с багровым оттенком. Несколько Коллекционеров попадают под перекрёстный огонь, сгорают изнутри, их крики эхом разносятся по академии, как предсмертный звон предупреждения.

Не подходите ко мне.

С этой высоты я могу в полной мере оценить царящий внизу хаос. Серебряные Врата превратились в поле битвы, профессора и студенты сражаются бок о бок с Уильямом и Кассиэлем против сил Коллекционеров, которые, кажется, растут с каждой минутой. Защита не выдержала продолжительного натиска.

Жгучая боль пронзает моё левое крыло, заклинание Коллекционера находит свою цель там, где чешуя тончайшая. Я спотыкаюсь и едва не падаю, прежде чем восстанавливаю равновесие. Рана обжигает неестественным холодом, по перепонке растекается лёд. Ещё одно заклинание попадает мне в бок, затем в хвост. Коллекционеры нацелились на меня снизу, координируя свои атаки, и, по-видимому, нисколько не удивились, обнаружив среди них дракона.

Инстинкт обрушить разрушение на нападавших переполняет меня, и я не сдерживаюсь, стараясь не задеть Уильяма и Кассиэля. Изольда никогда бы мне этого не простила. Все остальные — честная игра.

Мне нужно связаться с ней. Сейчас. Опередить Блэкриджа. Пока Коллекционеры не захватили нас полностью. Пока не стало слишком поздно для всех нас.

Глава 34: КАССИЭЛЬ

Внутренний двор — водоворот противоречивых энергий. Мои крылья бьются об окрашенный в багровый цвет воздух, унося меня над наихудшими проявлениями хаоса на уровне земли, но даже с этой точки зрения ситуация ужасна. Коллекционеры устремляются сквозь прорванные чары, как муравьи, роящиеся над упавшим фруктом, их неясные очертания сливаются в смутно напоминающие человеческие, когда они вступают в бой со всеми на своём пути.

Си-Джей, великолепный, наводящий ужас силуэт из чёрного хрусталя на фоне неба цвета кровавой луны, — их главная цель. Конечно. Он — главная награда для них. Существо, которое не должно существовать в этом мире, но существует. Они будут полны решимости добраться до него тем или иным способом. Заклинания тёмной, леденящей энергии летят на него с разных сторон. Он рычит, звук, который вибрирует до самых моих костей, и выпускает поток огня, который на мгновение сметает ряд врагов, но на смену им устремляются другие.

Внизу Уильям — вихрь тёмной магии и сверкающей стали, его движения напоминают жестокий балет, когда он пробивается сквозь ряды Коллекционеров. Он сражается с ужасающей эффективностью, каждый удар точен и смертелен, но даже он подавлен численным превосходством. Руны на его коже пульсируют безумным светом, видимым даже отсюда. Он наслаждается жизнью, что видно по безумной ухмылке на его забрызганном кровью лице.

Моя битва — отчаянная попытка проредить стадо, не дать Коллекционерам полностью захватить нас. Лучи небожественного света, окрашенные золотом моего ангельского наследия и чернотой моего падения, поражают проникших, но на каждого падающего, кажется, приходятся ещё двое. Они неумолимы, движимы единственной целью, которую я почти ощущаю в воздухе, — Изольдой.

Если Дамадер появится сейчас, мы обречены. Она воспользуется этим хаосом, чтобы напасть на Изольду. Убить её, уничтожить как угрозу её Кровавой короне.

Я резко поворачиваю, ныряя к главному зданию, отражая залп тёмной энергии, направленный на моё падение. Мне нужно добраться до неё, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту, но путь забит врагами. Битва за Серебряные Врата действительно началась, но в центре внимания находится не только Изольда.

Внезапно меня подбрасывает в воздух сила, которая ощущается как невидимая рука, сжимающая мои крылья и причиняющая им боль. Я сильно ударяюсь о землю, и удар отдаётся во всем моём теле. Прежде чем я успеваю прийти в себя, на меня надвигается Коллекционер, его призрачная фигура застывает, вдавливая меня в камень.

— Падший, — шипит он, и его голос похож на скрежет кости. — Ты составишь прекрасный гримуар знаний, доселе неизвестных учёным.

— Чёрта с два, — рычу я, сжимая в руках молнию, которая сотрёт это существо с лица земли.

С вызывающим ревом я направляю свою небожественную благодать в сокрушительный удар. Коллекционер отшатывается, его форма мерцает, и я, воспользовавшись мгновенным преимуществом, вгоняю свой клинок чёрного света в его сердце. Он растворяется в тени и пыли, но другие уже приближаются к моей позиции.

Я с трудом поднимаюсь на ноги. Двор напоминает склеп, в воздухе витает густой запах озона и пролитой крови. Си-Джей всё ещё в воздухе, но ему явно нелегко, одно крыло обледенело, что делает его движения вялыми. Уильям — размытое пятно в движении, тёмный мститель, убивающий Коллекционеров, но даже его кажущаяся бесконечной выносливость начинает иссякать.

Студенты мрут как мухи. Бенц был почти до смерти растерзан существом, связанным с Коллекционерами, которое наполовину медведь, наполовину то, чего я никогда раньше не видел и о чём не слышал.

— Мы не проиграем! — я реву и создаю круг чистой магии, который сбивает с ног нескольких существ.

Энергия, которую я высвобождаю, даёт нам мгновения, не более того. Коллекционеры отступают, их тёмные силуэты неумолимы, их голод ощутим в пропитанном кровью воздухе. Краем глаза я вижу, как Уильям падает, окружённый по меньшей мере пятью ублюдками. Он рычит от ярости, тёмная магия вырывается наружу, но этого недостаточно, чтобы вырваться на свободу. На Си-Джея нападают со всех сторон, но, похоже, их миссия — захватить, а не убить.

Отчаяние, холодное и острое, прорывается сквозь боевую ярость. Мы проигрываем.

С рёвом, который звучит так, словно доносится из глубин ада, я вижу, как Уильям поднимается из толпы нападавших.

От того, что я вижу, у меня кровь стынет в жилах. Он действительно ужасен. Вампир в нём превратился в нечто большее, что, как я могу только догадываться, олицетворяет в нём Сангвинарха.

Его кожа туго натянута на костях, руны горят зловещим светом, отбрасывающим мерцающие тени на его чудовищные черты. Его глаза — ямы с алым пламенем, а с удлинённых клыков капает чёрный ихор, который шипит там, где соприкасается с камнем. Его мускулы напряжены, а руки заканчиваются страшными когтями, которые разрывают Коллекционеров с ужасающей лёгкостью.

Это не просто вампирская ярость. Это нечто более древнее, более мрачное. Мясник из Серебряных Врат, выпущенный на свободу.

Он движется со скоростью и свирепостью, которые затмевают даже его обычную смертоносную грацию, прорываясь сквозь Коллекционеров, разрывая их на части голыми руками, их призрачные фигуры растворяются в визжащих пылинках тьмы. Он — сила природы, вихрь смерти и разрушений, и Коллекционеры, кажется, впервые колеблются.

Си-Джей, видя преображение Уильяма, издаёт гортанный рёв, бросая вызов и призывая к оружию. Он ныряет, не обращая внимания на заклинания, бьющие по его чешуе, и тяжело приземляется во внутреннем дворе, от его удара сотрясаются сами основания академии. Огонь вырывается из его пасти обжигающим потоком, который поглощает дюжину Коллекционеров, их крики поглощаются адом.

На мгновение кажется, что ход битвы меняется, и это возрождает мою решимость.

Вдохновлённый их необузданной мощью, я снова бросаюсь в бой, мои крылья отбивают бешеный ритм на фоне неба, залитого кровавой луной. Небожественный свет, который теперь горит с такой интенсивностью, подпитываемый отчаянием, струится из моих протянутых рук, каждый луч находит свою цель, каждый удар бросает вызов наступающей тьме.

Внутренний двор — симфония разрушения. Драконий рёв Си-Джея смешивается с гортанным рычанием Уильяма и предсмертными воплями Коллекционеров. Огонь и тени танцуют на древних камнях, Кровавая луна свидетельствует о нашей отчаянной позиции.

Но даже несмотря на их трансформированную мощь, количество Коллекционеров просто ошеломляет. Это поток, нескончаемый поток тёмных фигур. На каждого, кого мы уничтожаем, появляются новые, их формы возникают из воздуха, привлечённые запахом власти и крови.

Я сражаюсь с холодной яростью, моё ангельское наследие и падшая благодать сливаются в смертельную комбинацию. Мой клинок чёрного света рассекает воздух, рассекая призрачные конечности, рассеивая тёмные энергии. Но битва берёт своё. Мои резервы истощаются, мои крылья болят с каждым ударом, а на языке ощущается острый металлический привкус моей собственной крови.

Меня охватывает леденящее предчувствие, холоднее, чем прикосновение любого Коллекционера. Это не просто битва за Серебряные Врата. Это первый залп войны, которая определит судьбу гораздо большего, чем просто Изольда.

Мои мышцы наливаются тяжестью, когда я поворачиваюсь, подняв клинок, чтобы защититься от существа, появившегося у меня за спиной. Но что-то в её глазах заставляет меня остановиться. Она улыбается, и так безмятежно, как будто вокруг нас не бушует кровавая битва. Она обходит меня стороной и практически скользит по двору, в то время как я всё ещё застываю на месте. Мои глаза следят за ней, а затем меня отбрасывает назад, я падаю на пропитанную кровью землю и ломаю крылья в разных местах. С криком агонии я пытаюсь отдышаться, когда надо мной снова проносится тень, замораживая меня, лишая возможности двигаться, кроме как дышать.

Глава 35: ИЗОЛЬДА

В коридорах Серебряных Врат царит хаос, когда я направляюсь к кабинету Блэкриджа. Знаки нагреваются у меня под кожей. Они знают, куда я иду и, возможно, что я делаю. Всех привлекает зрелище во внутреннем дворе, драка и внезапно появившееся мифическое существо. Древние камни под моими ногами гудят от предвкушения. Теперь я знаю, что вся академия живая, ожидающая, наблюдающая.

Кабинет Блэкриджа находится в конце административного крыла, в этом помещении я уже бывала слишком часто. Тяжёлая дубовая дверь, конечно, заперта, но при моём приближении кровь начинает бурлить в жилах. После того, как я выпила его кровь, у меня появилась связь с ним, с его магией и с его владениями.

Он должен знать. Он должен был это учесть. Так что, да, это звучит как «ловушка», но это также единственный способ подключиться к Серебряным Вратам и заставить их работать на меня и моих ребят.

Я прижимаю ладонь к дереву, чувствуя, как по оберегам пробегает знакомая рябь. Это сложная защита, создававшаяся веками, но теперь она узнаёт во мне что-то от Блэкриджа.

Замок со щелчком открывается.

Я проскальзываю внутрь и тихо закрываю за собой дверь. Кабинет Блэкриджа выглядит без изменений. Массивный письменный стол, книжные полки, уставленные древними текстами, и необычное отсутствие личных вещей создают пространство, призванное устрашать, а не раскрывать.

Но теперь, когда в моих жилах течёт его кровь, а на коже — эти знаки, я вижу это по-другому. Вся комната — маскировка, фасад, скрывающий нечто гораздо более древнее и могущественное. Магия здесь скрыта глубоко, она бьётся под простой внешностью.

Меня тянет к определённому участку стены за его столом, который на первый взгляд ничем не отличается от других. Подходя ближе, я замечаю отличия. Каменная кладка более старая; известковый раствор между блоками потемнел от времени и почти незаметен, если не знать, где его искать. Здесь есть крошечные отметины, которые соответствуют символам, выгравированным на моей плоти.

Я прикладываю ладонь к центральному камню, и мои метки вспыхивают серебристым светом. Стена отзывается, древний камень скрежещет о камень, и скрытый дверной проём открывается, открывая узкую лестницу, которая спускается в темноту.

Снизу поднимается холодный воздух, несущий запах крови и древней магии.

Какое-то мгновение я колеблюсь.

Что бы ни лежало там, внизу, это сердце могущества Блэкриджа в Серебряных Вратах. Я иду прямо в логово льва, одна.

Отдалённый рёв сотрясает здание. Дракон Си-Джея издает яростные звуки. В глубине души я хотела бы быть там и увидеть это, но я должна это сделать. Они рискуют всем, чтобы дать мне этот шанс. Я не могу растратить его впустую.

Я ступаю на лестницу, и потайная дверь за мной закрывается. Серебристый свет освещает каменные ступени, стертые за столетия использования. Спуск крутой, воздух с каждым шагом становится всё холоднее. Как глубоко это проходит под Серебряными Вратами?

Лестница спускается по спирали гораздо длиннее, чем я ожидала. Должно быть, я сейчас нахожусь значительно ниже фундамента, возможно, даже под самой породой. Стены вокруг меня меняются по мере того, как я спускаюсь, становясь старше. Каменная кладка уступает место древним мегалитам, на которых вырезаны символы, о которых я понятия не имею.

Но знаки на моей коже знают их. С каждым шагом, углубляясь, я узнаю всё больше. Фрагменты воспоминаний Блэкриджа всплывают на поверхность в ответ на эти древние знаки. Это место не было построено людьми, вампирами или какими-либо другими сверхъестественными существами, которых я знаю. Оно существовало задолго до Серебряных Врат, до появления магических сообществ в том виде, в каком мы их знаем.

Наконец, лестница заканчивается массивным дверным проёмом из какого-то чёрного камня. Он в два раза выше меня, покрыт замысловатой резьбой, которая излучает едва сдерживаемую мощь. Посередине находится углубление в форме ладони, окружённое такими же символами.

Это оно. Что бы ни находилось за этой дверью, Блэкридж защищал или сдерживал это все эти годы.

Я прижимаю ладонь к углублению, и метки вспыхивают серебряным огнём. Боль мгновенно и сильно разливается по моим венам, когда дверь вытягивает из меня энергию. Я стискиваю зубы, стараясь не закричать, когда массивный портал медленно открывается внутрь.

Помещение за ним огромно, намного больше, чем могло бы быть, учитывая его расположение, как будто само пространство было расширено с помощью магии. Потолок возвышается над головой, теряясь в тени, несмотря на серебристо-голубой свет, который проникает в комнату. Стены изгибаются по идеальному кругу, их поверхность покрыта теми же отметинами, только в больших масштабах.

Но моё внимание привлекает середина зала. Из пола поднимается круглая платформа из чёрного камня, окружённая каналами, вырезанными в виде замысловатых узоров, которые спиралью расходятся по стенам. Внутри этих каналов течёт жидкость, похожая на ртуть, но движущаяся с определённой целью, живая и осознанная.

Над платформой парит сфера из чистой магической энергии, не совсем твёрдая и не совсем газообразная, её поверхность переливается цветами, для которых у меня нет названий, в такт нанесённым знакам.

— Ядро? — шепчу я. — Уильям сказал, что Серебряные Врата были построены в магической точке пересечения. Это оно?

По краям платформы расположены пять углублений, образующих идеальный пятиугольник. На каждом из них изображена маленькая руна. Неосознанно я двигаюсь к одной из этих позиций, движимая непреодолимым желанием, которое не могу ни назвать, ни которому не могу сопротивляться.

Когда я ступаю на платформу, жидкое серебро в каналах течёт быстрее. Цвет сферы меняется на тёмно-малиновый, который соответствует цвету луны над головой.

Должно быть, именно так Блэкридж контролирует защиту Серебряных Врат, их обереги и связь с магическим миром. Если я смогу получить доступ к этой системе и перехватить его контроль, пусть даже на время, я смогу избавиться от любой его власти надо мной.

Я кладу руки на два углубления. Они тёплые под моим прикосновением. Между нами по замкнутому кругу течёт энергия, которая с каждой секундой становится всё сильнее.

Знания ошеломляют, столетия магической архитектуры спрессованы в моменты чистого понимания. Я вижу, как защита рушится под натиском Коллекционеров, как восточная граница уже нарушена. Я чувствую хаос во дворе, агрессию со стороны студентов, скрытый страх Си-Джея в обличье дракона и решимость профессоров, борющихся за защиту Серебряных Врат.

Я вижу Си-Джея, великолепного в своём драконьем обличье, сражающегося с силами, которые, кажется, множатся с каждой минутой.

Внезапно это обжигает с болезненной интенсивностью; поток энергии меняет направление, и они втягивают его в меня.

Или, скорее, через меня. Я становлюсь проводником, каналом для энергии, которая течёт из ядра куда-то ещё. Боль усиливается по мере того, как по моему телу проходит всё больше энергии, и я тихо вскрикиваю, стискивая зубы от боли.

Я пытаюсь оторвать руки от углублений, но они прикованы к месту силой, которой я не могу сопротивляться.

— Оно реагирует на тебя.

Блэкридж стоит у входа и, похоже, совершенно не удивлён, что я оказалась в самом сердце его академии. Он неторопливо шагает вперёд, как будто у нас в запасе всё время мира, как будто дракон не разрывает на части Серебряные Врата над нами.

— Что это за место? — требую я ответа, всё ещё пытаясь высвободить руки. — Что вы со мной делаете?

— Это, — говорит он, указывая на помещение вокруг нас, — истинное сердце Серебряных Врат. Точка соединения, где сходятся несколько силовых линий, создавая источник чистой магической энергии, не имеющий аналогов в этом королевстве.

Он приближается к платформе, в его чёрных глазах отражается багровый свет от сферы над ним.

— Что касается того, что я с тобой делаю… нет ничего, на что бы ты не напросилась своим любопытством. Символы узнали тебя, когда ты вошла. Они очень долго ждали кого-то вроде тебя.

— Кто-то вроде меня, — повторяю я, и холодный ужас скапливается у меня в животе. — Сангвимонарха?

— Не просто какого-нибудь Сангвимонарха, — поправляет он, поднимаясь на платформу напротив меня. — Тебя. Единственное существо за очень долгую и грязную историю, которое может выдержать мою кровь, даже лучше. На ней можно процветать. Обычно это приводит к обратному эффекту.

Я сглатываю. Что, чёрт возьми, это значит? Он проверял меня, чтобы узнать, умру ли я?

Он кладёт руки на два других углубления, завершая круг. Жидкое серебро струится по стенам, символы горят ослепительно ярко.

— Когда ты выпила мою кровь, ты стала частью этой системы, чтобы укрепить её.

— Укрепить её?

Он кивает.

— Вы хотите привязать меня к этому месту. Сделать меня частью ядра.

Он хмурится.

— Не совсем. Мне нужно, чтобы ты немного облегчила мою ношу.

— Ношу?

Несмотря ни на что, мне безумно любопытно. Он выглядит почти несчастным.

— Уверен, ты можешь себе представить, как утомительно целую вечность справляться с этим в одиночку.

Он пристально смотрит на меня, но я не отвечаю. Я слишком занята тем, что перевариваю его слова.

— Не уверена, что понимаю, — говорю я через некоторое время. — Вы умираете или что?

Он фыркает.

— Нет, дитя моё. Я не могу умереть. Но я начинаю уставать от такого существования. В других мирах есть колебания. Это место, Серебряные Врата, не единственное в своём роде. Во многих королевствах есть академии, расположенные именно в таком месте, месте необычайной силы, которые привлекают сюда самых талантливых и волшебных существ.

— Вы — хранитель ядра этого мира. И уже давно… как давно?

— Достаточно, чтобы понаблюдать за расцветом и падением цивилизаций. Достаточно, чтобы увидеть бесконечное повторение одних и тех же закономерностей. Коллекционеры, Дамадеры, существа, подобные твоему дракону, которых привлекает сюда это место. Они чувствуют силу, даже если не понимают её истинного предназначения. Я был не стражем, как ты сказала, а защитником.

Над нами снова раздаётся рёв, сотрясающий зал. Похоже, у Си-Джея серьёзные проблемы.

— Чёрт, — бормочу я. — А вы случайно не плохой парень?

Он хихикает, и это первый звук, который не вызывает у меня мурашек.

— Не обманывай себя, девочка, что я какой-то герой. Я твой самый страшный кошмар, и ты будешь уважать титул, который я ношу, и моё положение в этой академии. Не думай, что ты что-то знаешь обо мне, потому что ты моя вторая половинка.

И вот так просто он снова становится засранцем. Рада видеть, что некоторые вещи никогда не меняются.

— Ваша вторая половина? — я ничего не могу поделать с тем выражением лица, которое делаю.

— Не так, как ты себе представляешь, поверь мне, я бы ни за что на свете к тебе не притронулся.

— Эй! — я огрызаюсь на оскорбление, а потом удивляюсь, какого хрена я делаю. Я должна быть рада, а не оскорблена.

— Ты, мисс Морворен, — та опора, которая мне нужна, чтобы поддерживать эту оборону, эту крепость в рабочем состоянии наилучшим образом. Мне нужен кто-то, способный разделить это бремя. Кто-то, кто сможет противостоять силе, не будучи поглощённым ею.

— Крепость? — я хриплю. — Защита пала довольно быстро, вам не кажется?

— Я её снял.

— Конечно, сняли, — выдавливаю я из себя. — Могу я спросить, почему?

— Потому что, мисс Морворен, единственный способ покончить с этим бесконечным циклом защитников и нападающих — встретиться с ними лицом к лицу. Коллекционеры, Дамадеры, Охотники на твоих драконов, которых даже не должно быть в этом королевстве, будут приходить, одна угроза за другой, столетиями. Я устал защищаться, но я не могу уйти отсюда, а ты… о, ты, Изольда, создание, которого я ждал очень долго. На самом деле, целую вечность.

— Кто вы такой?

— Тебе не о чем беспокоиться. Просто знай, что я прав, и ты поможешь мне избавить этот мир от этих паразитов раз и навсегда.

Сила, текущая через меня, усиливается, и я задыхаюсь, когда всё больше знаний переполняет мой разум. Изображения других академий, других стражей и других точек соприкосновения во множестве миров. Есть один, окутанный туманом, другой, который ещё темнее, чем это место, один под водой, один среди звёзд… Они бесконечны.

— Вы собираетесь позволить им сражаться здесь, на ваших условиях.

— На наших условиях, — поправляет он. — Добавив твою силу к моей, мы сможем локализовать поле боя и гарантировать, что разрушения не распространятся за пределы территории Серебряных Врат. Считай это контролируемым разрушением.

Сверху доносится ещё один рёв, за которым следует звук, похожий на треск камня. Битва Си-Джея разгорается.

— А мои ребята? — требую я. — Уильям, Кассиэль, Си-Джей? Что с ними произойдёт при вашем контролируемом разрушении?

Выражение лица Блэкриджа не меняется.

— Выжившие приспосабливаются. Слабые погибают. Это естественный порядок вещей.

— Это не ответ.

— Это единственный ответ, который я могу дать. Их выживание зависит от их собственной силы и хитрости. Хотя у меня есть все основания полагать, что ты не окружала себя слабыми, Изольда. Твоя сила не позволила бы этого.

От того, как он произносит моё имя, вместо более официального «мисс Морворен», у меня мурашки бегут по коже. Похоже, мы перешли от отношений директор-студент к более сложным отношениям.

— Если они этого не переживут, мы с вами рассчитаемся, — рычу я.

Он злорадно улыбается.

— И именно поэтому я уверен, что твой двор выживет, Изольда. Они похожи на тебя. Свирепые воины знают, как бросить угрозу в лицо и убедиться, что это обещание.

— Вы даже не представляете, насколько это многообещающе. Если на них будет хоть царапина…

— Да, да, ты оторвёшь мне голову, засунешь её в какое-нибудь неприятное место и так далее, и тому подобное. Я уже слышал всё это раньше, и я всё ещё стою здесь.

— Наверное, потому, что никто не может вас убить.

Его глаза опасно сверкают.

— Теперь ты понимаешь, Изольда. И ты тоже не можешь.

— Хм?

Его глаза опасно сверкают.

— Теперь ты понимаешь, Изольда. И ты тоже не можешь.

Все мои инстинкты кричат мне не доверять ему.

— Вы думаете, я просто смирюсь с такой судьбой? Позволить связать себя с этим местом или погибнуть, пытаясь это сделать?

— Думаю, ты уже чувствуешь это. Притягательная сила, правильность связи.

Я бы хотела, чтобы это было не так, но он прав. Несмотря на страх и гнев, какая-то часть меня откликается на это место, ощущая близость к его древней силе. Символы не проникают в меня силой; они пробуждают то, что уже было там, дремлющее до сих пор.

— Мне нужно, чтобы ты взяла меня за руку, Изольда. Вместе мы сможем покончить с этим. Порознь мы просто откладываем неизбежное.

— А что, если я скажу «нет»? — с вызовом спрашиваю я, хотя в моём голосе нет той уверенности, которой мне хотелось бы.

— Тогда цикл продолжится, — отвечает он. — Коллекционеры, скорее всего, захватят Серебряные Врата и заберут всё, что попадётся им на глаза, возможно, твоего брата в качестве стартового приза. Дамадер прибудет и убьёт тебя, так что ты не сможешь её заменить. На твоего дракона будут охотиться, твоего падшего ангела затащат в преисподнюю, а твой воскресший мясник обратится в прах. А ты, Изольда, будешь либо уничтожена, либо порабощена.

Его слова рисуют мрачную картину, от которой меня пробирает до костей, несмотря на силу, текущую по моим венам.

— Вы предлагаете мне выбор между двумя тюрьмами, — с горечью говорю я.

— Я предлагаю тебе шанс изменить правила игры, — возражает он. — Перестать быть пешкой и стать ферзём. Но выбор, как всегда, за тобой.

Зал содрогается, когда ещё один удар сверху сотрясает фундамент. Си-Джей издаёт яростный рёв, и битва разгорается. Время на исходе.

Я смотрю на протянутую руку Блэкриджа, затем на пульсирующую сферу тёмно-красной энергии над платформой. Если я возьму его за руку, то привяжу себя к этому месту, к нему, на целую вечность, которую даже не могу осознать. Если я откажусь, я обреку своих друзей, своих защитников, всё, что у меня есть, на участь худшую, чем смерть.

Шёпот крови, притихший с тех пор, как я выпила кровь Блэкриджа, теперь пробуждается с новой силой. Не требуя, а направляя.

Это выход. Единственный выход.

— Будьте вы прокляты, — шепчу я и вкладываю свою руку в его.