Темнейший убийца

Глава 12

Желание кипело внутри Бьорна. Ранее он задавался вопросом, не осторожничает ли с Фокс. В этот момент он не мог перестраховываться. Фокс… обнаженная… У него перехватило дыхание.

Несмотря на стройность у нее были прекрасные женственные изгибы и великолепная мускулатура. Изумительное сочетание. Дерзкую грудь венчали смуглые соски. Раскрасневшаяся от страсти кожа подчеркивала веснушки на носу. Между ног виднелся небольшой треугольник темных завитков.

«Ее тело — это карта сокровищ, а треугольник отмечает место расположения клада».

Хотя, честно говоря, драка наиболее вероятна. Он задавался вопросом, какой у нее план: притвориться возбужденной и вырубить его, как только дело дойдет до постели. Возможно, нет. В любом случае… Бьорн боролся с желанием погрузить пальцы в ее влагалище. Влажная ли она?

«Никогда не хотел никого так отчаянно… Рискнул бы всем ради этой женщины».

Бьорн снял робу, обнажившись перед Фокс. Она наблюдала за его раздеванием испепеляющим взглядом, который возбуждал и ласкал. Ей понравилось увид?..

— Посмотри на себя, — сказала она с придыханием. — Ходячий афродизиак.

О, да. Ей понравилось.

Она положила руки ему на грудь, накрыв кончиками пальцев соски. Ее плоть пылала, как и взгляд, ладони были мозолистыми от обращения с оружием. Каждая точка соприкосновения сводила его с ума, обостряя похоть.

У него вырвался стон.

— Так много мускулов, — продолжила она. — Никаких застарелых шрамов благодаря бессмертию, но, о, о, о, что это у нас здесь? — Фокс выгнула бровь и указала пальцем на нижнюю часть его тела. — Ниже пояса ты покрыт татуировками, и мне нужно время для изучения. Возможно и ответы. — Волнение сквозило в ее тоне. — Никаких изображений, только символы и текст. Почему? Это имена?

Резкий кивок.

— Я расскажу тебе об этих именах позже. Причина их появления на моем теле испортит тебе настроение.

— Напротив. Ничто не может испортить мне настроение.

Серьезно?

— Это имена братьев и сестер, которых я потерял в бою. Включая тех десятерых. Я надеялся почтить их жертву за наш народ.

— Ладно. Настроение испорчено.

Она опустила голову и подняла руки, закрыв лицо ладонями. Затем прижалась лбом к его груди.

Он сжал ее запястье, затем поднял двумя пальцами подбородок, заставляя поднять взгляд.

— Давай посмотрим, сможем ли мы это исправить.

Фокс прикусила нижнюю губу, но кивнула.

— Я упоминал, что ты — Дездемона Анастасия, — он указал на удивительно детализированную картину на ее коже, — самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел?

Ее карие глаза с длинными ресницами расширились от удивления.

— Да, но я ожидаю, что с этого момента ты станешь говорить мне это не меньше пяти раз в день.

Как долго продлится «с этого момента»?

— Хочешь услышать кое-что забавное? Ну, грустное и забавное одновременно, — поправила она. — Ты первый, кто сделал мне комплимент за многие годы.

Правда?

— Мужчины в твоей жизни — дураки.

Зардевшись, она сказала ему:

— Думаю, что секс с тобой был неизбежен. Потому что нет никого сексуальней тебя. Когда ты ворвался в мою ванную, я решила с тобой переспать.

Он не услышал ни капли лжи. Фокс хотела его в самого начала? У него закружилась голова.

«Сконцентрируйся!» Прежде чем они будут вместе, ему нужно объяснить правила… для них обоих. Твердым голосом Бьорн сказал:

— Мы объявили временное перемирие, хотя ты все еще хочешь сбежать. Я все еще не могу тебя отпустить.

Поэтому, когда ты не находишься под моим присмотром, то возвращаешься в подземелье. Если мои лидеры откажутся тебя простить, позволив нас работать вместе… — «Что я тогда сделаю?» — Нам придется прийти к какому-то другому соглашению. Условия приемлемы?

«Пожалуйста, скажи, что приемлемы».

— Давай посмотрим, правильно ли я прочитала между строк, — сказала она. — Мы спим вместе без последующего сожаления, и я не должна надеяться, что у тебя когда-нибудь появятся чувства ко мне?

«Проницательная Фокс вновь нанесла удар».

— Имен…

Он сжал губы и замолчал, когда на языке появился неприятный вкус. Очевидно, он спал с ней не ради удовлетворения низменных потребностей.

Напряженная пауза растянулась, казалось, на дни, недели. Глядя на него сквозь густые ресницы, она тихо спросила:

— Ты преобразил свою спальню, чтобы впечатлить меня?

Да, но также для большего удобства Фокс. Однако признавать правду было бы глупо. Сохраняя молчание, он вошел в душевую кабину и повернул вентиль, вода хлынула прямо сверху. Поднимающийся пар напомнил ему о раннем утреннем тумане.

Фокс последовала за ним, но остановилась по другую сторону водопада. Сначала они стояли неподвижно и смотрели друг на друга. Затем она протянула руку через воду и провела пальцами по его крыльям, взъерошив перья.

Он вновь застонал, когда его разум на мгновение захватило блаженство.

— Ходят слухи, что крылья у Посланников являются эрогенной зоной, — сказала она зачарованно.

— Верно. — Тот факт, что она не знала наверняка… — Ты никогда раньше не была ни с кем, похожим на меня?

— Неа. Ты у меня первый.

«И последний». Этак собственническая мысль приковала его к месту. Не только собственническая, но и порочная. Если его лидеры проголосуют за ее смерть, а не спасение, он станет для нее последним во всем.

В его груди что-то сжалось.

— Кстати, — сказала она с дразнящей улыбкой, от которой его мысли спутались. — Не думай, что мне легко угодить только потому, что я прожила пятьсот лет без секса. — Когда она шагнула под воду, намочив волосы, грязь смылась с ее кожи. — Я по-настоящему хорошо умею удовлетворять свои нужды.

Он представил… Фокс обнаженная в постели работает со своим клитором и погружает пальцы как можно глубже.

Это видение навсегда отпечатается в его сознании.

— Я посмотрю, как ты это делаешь. Позже.

— О, ты это сделаешь? — промурлыкала она.

— Да. — Ничто его не остановит. — И тебе понравится каждая секунда.

— Как насчет того, чтобы заставить меня полюбить каждую секунду, проведенную в душе? Давай прекратим эти гляделки и приступим к делу.

Да! По его телу разлилось удовлетворение, разрушая любое сопротивление. Обхватив ее бедра, Бьорн развернул ее и прижал спиной к своей груди. Он соблюдал целибат целый год, каждое новое прикосновение ошеломляло. «Слишком много, но и недостаточно».

Нависнув прямо над ее ухом, он прошептал:

— Моя маленькая дерзкая лисичка знает толк в наслаждениях.

— Да, знает, — повторила Фокс хриплым голосом. Он хихикнул, затем принялся за работу, намыливая ее волосы. Потом он вылил себе геля на руки, чтобы вымыть все остальное. Она была такой мягкой и в то же время сильной. Такой идеальной. Каждое прикосновение усиливало похоть, пока его полностью не поглотал потребность. Капля предэякулята блестела на головке его члена.

— К сожалению, — сказал он, — я принял ванну, прежде чем прийти к тебе. Нам придется снова принять душ, чтобы ты смогла меня вымыть.

— Идет. — Фокс млела от каждого его прикосновения. Ее веки отяжелели и закрылись, губы приоткрылись. Губы, которые он хотел ощутить вокруг своей длины… Вскоре она начала задыхаться.

Долгое время Бьорн презирал чьи-либо прикосновения, кроме Тейна и Ксерксеса. Единственные на земле, которые понимали его внутренние муки, потому что прошли через такой же кошмар. Когда он начал снова жаждать человеческого контакта, то хотел причинять боль, а не удовольствие, и чувство вины сжирало его. Здесь, сейчас, с Фокс, с женщиной, которой должен был с наслаждением причинять вред, он хотел только удовольствия. «Я в некотором роде запутался».

Возможно, часть его, наконец, излечилась?

«Опять дрожь». Если она согласится быть с ним, только чтобы манипулировать его эмоциями… Он напрягся. «Я не перенесу таких ран повторно».

— Раньше я сказал, что не хочу знать причину, по которой ты прерываешь свой сексуальный пост. Теперь я должен знать

— Потому что ты мне нравишься, ладно? Ты самый удивительный мужчина, которого я когда-либо встречала.

И вновь Бьорн не уловил лжи. И восхитился, его член пульсировал с удвоенной силой, едва ли не кончая. Самая удивительная женщина считала его самым удивительным мужчиной… существовал ли более изысканный комплимент?

— Ты уже чистый, — сказала она с предвкушением в голосе, — так как насчет того, чтобы стать немного грязным? — Фокс развернулась и обвила руками его шею. Расширенные зрачки. Такую реакцию она не могла подделать. — Я хочу потрогать тебя везде.

«Контроль висит на волоске…» Капли воды повисли на ее ресницах. Щеки полыхали румянцем. Ему потребовалась каждая толика силы, чтобы не раздвинуть ее ноги и не погрузиться внутрь. Насколько узкой она будет? Насколько мокрой?

— Прикоснись ко мне, где пожелаешь. — Он провел подушечкой большого пальца по ее губам. — Для нас нет запретов.

— Приятно знать. — Она прижалась теснее, распутная улыбка почти лишила его присутствия духа. — Думаю, начну с губ.

Когда Фокс поднялась на цыпочки, он наклонил голову. Их рты встретились, и Бьорн приоткрыл губы, приветствуя толчок ее языка своим собственным. Они целовались, целовались и целовались, все мысли тонули в захлестывающем цунами жара и тоски.

Бьорн заставил ее попятиться и прижал к стене, вернее к крылу, которым он ее окружил, чтобы она не замерзла. Он сжал в кулаке прядь ее волос и откинул ее голову сильнее, углубляя поцелуй. Свободной рукой подхватил ее колено и приподнял ногу. Затем поставил ступню на выступ рядом и раздвинул ноги, открывая ее для него.

Ее колотила дрожь. Его охватило безумие, подстегивая двигаться дальше. «Нужно больше. Сейчас же!» Он поцеловал ее сильнее, яростнее. От медленного, одурманивающего исследования перешел к дикому, неистовому пожиранию. Когда Фокс провела ногтями по его спине и обхватила задницу, чтобы притянуть ближе, темп поцелуя ускорился.

Когда он сдвинулся, кончик его члена коснулся ее ядра. Она издала жалобный стон, и Бьорн зашипел от кипящего огня в крови. На его лбу выступили капельки пота. Он нуждался в этой женщине так, как никогда и не думал, что возможно. Рычание зародилось в его груди. Получал ли он когда-нибудь наслаждение от женской реакции?

— Ты… восхитительна.

Он втиснул свой ноющий член между ее бедер и одновременно обхватил груди ладонями. Разминая податливую плоть и щипая соски, он лизал и посасывал ее шею в месте биения пульса.

Ее дыхание стало поверхностным. Она крутила бедрами, ища — настаивая — на более тесном контакте.

— Бьорн. Ммм. Это было… слишком давно. Мне… нужно… больше!

Больше. Да. Сможет ли он выдержать еще больше после того, как так долго прожил без намека на удовольствие?

Он должен. Он не мог насытиться этой женщиной. Ошеломленный, он опустился на колени, всосав и прикусив соски по пути вниз. Темные жемчужины дразнили его.

Затем проделал огненную дорожку из поцелуев по ее животу, облизнул пупок и прикусил ниже… еще ниже. Когда он достаточно опустился, то остановился, чтобы поднять взгляд и увидеть ее всю — свой новый портал в рай.

К телу прилипли мокрые пряди черных как смоль волос. Вода стекала по ее вздымающейся груди, задерживаясь на сосках, которые стали на несколько оттенков темнее, чем раньше. Спина выгнута, голова откинута назад. Живот подрагивает. Ее ноги все еще упиралась на выступ, и он отчетливо видел рай… набухший, нуждающийся маленький клитор и пухлые розовые складки, которые блестели от женского сока.

Изнемогая, он облизнул губы. Затем лизнул ее. Издал стон и прикрыл глаза в знак капитуляции. Никогда за всю свою жизнь он не пробовал ничего более сладкого. Обезумев, уже отчаянно нуждаясь в еще одной дозе, Бьорн принялся за дело с большим рвением, лизал, сосал, покусывал. Имитировал секс.

Тихие крики вырвались из ее рта, пока его язык проникал в ее сердцевину. Он хотел проникнуть в нее чем-то еще. Чем-то большим. Он жаждал чувства единения, которое испытывают только двое влюбленных. Опять же он не был уверен, что сможет справиться с эмоциональными последствиями… пока. «Буду продвигаться шаг за шагом».

Она резко выгнулась, выпятив грудь и давая ему лучший доступ. Бьорн скользнул по внутренней стороне ее бедер, затем провел ладонью по попке. Идеально умещается в руке.

Мурашки побежали по ее коже, ускоряя возвращение его наслаждения. «Моя красавица тоже жаждет большего». Он провел пальцем до ее влагалища… и погрузил его в жар. Влажный жар.

— Да! — Когда он убрал палец, она закричала: — Нет!

Фокс качнула бедрами, вслепую разыскивая его руку.

Такая возбужденная! Такая требовательная! Любуясь ее реакцией, он снова засунул палец внутрь, в этот раз, добавив еще один, чтобы растянуть. «Такая тугая. Такая горячая. Такая влажная… истекающая». Ее внутренние стенки сжались вокруг его фаланг, и она вновь закричала, в этот раз громче и дольше.

Желание кончить усиливалось, давление нарастало. Нет, нет, нет. «Сначала Фокс. Затем я». Не останавливаясь, он сильно всосал ее клитор. Между вдохами произнес:

— Никогда не пробовал ничего слаще.

Она ахнула, затем вновь вскрикнула. Бьорн всосал сильнее.

— Бьорн! — И Фокс кончила на его язык.