Темный Луч. Часть 4

— Не смотри на это так, Блейк. Это дерьмо тебя испортит. Просто люби ее, чувак. Так, как можешь только ты, и ты увидишь, что она в мгновение ока станет прежней.

— И узнаю, что я ей не нужен.

— Насчет этого я ничего не знаю, Блейк. Она довольно высокого мнения о тебе.

Я покачал головой и усмехнулся, вспомнив ее комментарий прошлой ночью.

— Ты был удивлен правильным воспитанием. Елена была бы твоей в мгновение ока.

— Отвали, — сказал я и улыбнулся.

— Я знаю тебя, Блейк. Ты, наверное, думал об этом миллион раз.

— Да, думал, но она не готова быть такой со мной, могу тебе обещать.

— Мне жаль, что они так с ней поступили. Она кажется милой, все еще заслуживающей доверия.

— Да, пиявка прошла насквозь.

Айзек рассмеялся.

— Извини, приятель. Я просто могу себе представить, какие синие у тебя яйца.

Я просто покачал головой. На это ответа не последовало.

Концерт, наконец, начался после того, как Тай выпил слишком много рюмок с Тео.

— Я никуда не могу вас выпустить, ублюдки, — сказал Айзек, но в пьяном виде они вели себя совершенно наоборот. Их было не остановить, когда они были пьяны.

Во время перерыва я отправился в уединенное место, чтобы позвонить Елене.

Она сняла трубку после нескольких гудков.

— Привет, — ответила она.

— Что делаешь?

— Девчачьи штучки, которые совершенно не по твоей части.

Я рассмеялся.

— Итак, как проходит сегодняшний вечер? Тебе нравится?

— Это действительно вопрос? Нет, тебя здесь нет. — Я надулся.

— Ты должен был это сказать. — Она игриво прищурилась.

— Нет, не знаю. Трогательно, не правда ли?

Она рассмеялась.

— До которого часа вы, ребята, должны играть?

— Привет, Елена. — Айзек высунул свое лицо в перерыве между нашими разговорами, и я оттолкнул его. Елена снова рассмеялась.

— До чертовых двух, ты можешь в это поверить?

— Да, могу. Отец именинницы заплатил кучу денег за то, чтобы вы, ребята, поиграли. Что, ты думал, это продлится только до двенадцати? Как ты думаешь, почему я не пришла? Мне нужен хороший сон, — пошутила она.

— Просто спи. Ты достаточно красива. — Я сделал ей комплимент.

Она снова улыбнулась, и Айзек показал мне рукой, что наш перерыв окончен.

— Мне нужно идти. У нас был всего лишь небольшой перерыв. Я собираюсь переночевать у Айзека сегодня вечером, но увидимся завтра пораньше, обещаю.

— Ладно, развлекайся.

— Ты же знаешь, что я этого не сделаю. — Я снова надулся.

— Перестань жаловаться. Это должно быть весело.

— Хорошо, я попробую. — Я едва заметно улыбнулся, и связь прервалась.

Я отправил ей сообщение. Меня больше не волновало, насколько это было жалко.

— Блейк, — завопил Тай.

— Чертову секунду, — прорычал я в ответ.

Вам, Драконианцам, это дается так легко. Ты даже не представляешь, как тяжело нам, драконам, находиться так далеко. Ладно, я перестану ныть и снесу эту крышу.

Я положил телефон в карман и сбежал вниз по лестнице обратно на сцену.

Мой карман завибрировал, и я нашел сообщение от нее.

Я открыл его.

Это мой парень.

Я ухмыльнулся, как идиот, и вышел на сцену, а толпа выкрикивала мое имя.

— 19~

Я проснулся оттого, что Мисси снова смотрела на меня.

— Ты знаешь, как это жутко.

— Мне все равно. Мне нравится смотреть, как ты спишь, Блейк.

Я покраснел, качая головой.

— Ты что, краснеешь? — рассмеялась она. — О, честное слово, Айзек прав. Принцесса серьезно поколдовала над тобой.

— Это не заклинание. — Я одарил ее ленивым взглядом.

— Я тоже так не думала. Вставай. Завтрак готов.

Я прищурился.

— Как долго твоя семья ждала меня?

Она пожала плечами.

— Какая разница, — сказала она, выходя из комнаты.

Что-то было серьезно не так с этой Химерой.

Я встал, натянул рубашку, и в животе у меня заурчало.

Я вышел из комнаты Айзека и увидел, что уже десять.

Быстро перекусил, а потом собрался уходить.

Я скатился вниз по лестнице и услышал, как Айзек отчитывает сестру.

— Серьезно, с тобой что-то не так.

— Что? Сколько девушек могут сказать, что Рубикон ночевал у нее дома?

— Хм, на самом деле очень много, — пошутил я, и Айзек рассмеялся. — Доброе утро, Юрий.

Отец Айзека ухмыльнулся.

— Блейк, — сказал он, когда я выдвинул стул и сел.

— Благослови нашу еду, которую мы собираемся съесть, — начал молиться Юрий, и Мисси крепко схватила меня за руку.

Я закрыл глаза, а Юрий продолжал и даже поблагодарил Бога за то, что я нашел свой путь к свету.

Когда он наконец произнес «Аминь», Айзек встал и разогрел себе еду в микроволновке. Я разогревал за Юрием, а потом Мисси разогрела свою тарелку.

Яйца, картофельные оладьи, потроха и фасоль были вкусными и в большом количестве, поскольку Юрий много раз удовлетворял мои потребности.

Мы говорили о вчерашнем концерте.

— Итак, сколько ты заработал? — спросил Юрий.

— Каждый? — спросил Айзек.

Юрий кивнул.

— 800 паголеонов.

Юрий протянул руку.

Половина его заработка всегда уходила на сбережения с тех пор, как мы начали работать в группе. Юрий твердо верил в то, что нужно экономить половину заработанных Айзеком денег, а со своей второй половиной он мог делать все, что хотел.

Мне было интересно, сколько денег скопил Айзек.

Разговор снова переключился на меня. Где я был, когда нарушил клятву, и как мне удалось найти дорогу назад.

Они слушали с напряженным лицами, и выражение лица Юрия сказало мне, что у него была другая теория, почему это произошло.

— Блейк? — спросил он. — Все ли твои способности уже проснулись?

— Я думаю, что да. А что?

Он покачал головой.

— Я уже слышал это раньше от гиппогрифа, давным-давно.

Мы все трое посмотрели на Юрия.

— Ты знал гиппогрифа? — спросил Айзек.

— Не все они были злыми, Айзек. Они не заслуживали особого доверия, но как только ты завоевываешь их доверие, они действительно многим с тобой делятся.

— Что сказал этот гиппогриф? Почему это случилось с ним?

— У него была странная способность, полагаю, это было то, что могли делать гиппогрифы.

— Что? — спросили мы все трое.

— Они могли телепортироваться, Блейк, и он сказал мне, что когда его телепортация проснулась, это было именно так.

— Ты можешь телепортироваться? — Мисси посмотрела на меня.

— Нет, — сказал я.

— Святое дерьмо, — тихо произнес Айзек.

— Твой язык, — пожурил его Юрий.

— Что, ты про святую часть или дерьмовую?

Юрий ударил его кухонным полотенцем, которым тот ел, и мы все рассмеялись над тем, как Айзек издевался над отцом.

— Но серьезно, Блейк. Подумай об этом. Ты исчез в ту минуту, когда захотел. Ты сказал, что клятва не исчезла, верно?

Я кивнул.

— Я все еще чувствую ее, вроде как. — Я чувствовал тяжесть ее присутствия. Я глубоко вздохнул и провел руками по волосам. — Если бы это было правдой, и все гиппогрифы могли бы это сделать. Нора давным-давно сделала бы это, чтобы попасть в Итан.

— Элементали проникли в Итан. Как это случилось, Блейк?

— Я не знаю. Никто из нас на самом деле не знает, как Саадедин становится Саадедином. Это было знание, известное только вивернам.

— Я все еще утверждаю, что ты можешь телепортироваться, Блейк. Или сделаешь это в один прекрасный день. — Айзек улыбнулся.

— Серьезно, — усмехнулся я и покачал головой. Но я знал, что эта мысль еще долго будет крутиться у меня в голове.

Была ли телепортация еще одним из моих даров?

Я вернулся в академию около одиннадцати и помчался в комнату Елены.

Я не почувствовал ее присутствия на полпути к лестнице и остановился.

Я закрыл глаза, и мягкое, свистящее ощущение, которое запустило мою способность к отслеживанию, прокатилось по чешуйкам. Образы в моем сознании быстро промелькнули, и сначала я услышал плеск воды, а потом их смех.

— Заходи, Елена, вода отличная, — завопил голос Бекки.

— Нет, спасибо. Я счастлива прямо здесь.

— Развратная вечеринка, — сказала Сэмми, и я услышал еще один всплеск.

Я встряхнулся и первым делом вернулся в свою комнату. Натянув плавательные шорты и захватив полотенце, я направился к озеру.

Это должно было быть весело. Я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел Елену в купальнике.

Я пошел по тропинке, прошел мимо пары студентов с полотенцами на плечах, которые только что возвращались с озера.

Их тихое щебетание о том, стоит ли им возвращаться, всегда заставляло меня качать головой.

Некоторые цыпочки были такими тщеславными.

Сначала я увидел фигуру Елены, сидящую на одеяле, одетой в летнее платье. Она была занята чтением книги, и я подошел к ней.

Она даже не подняла глаз. Должно быть, это интересная книга.

— Что делаешь?

Она подпрыгнула на месте, схватившись за грудь.

Я не мог удержаться от смеха.

— Это не смешно. Не подкрадывайся ко мне вот так.

— Я не подкрадывался.

— Да, неважно, ты не издаешь ни звука, когда идешь, и я даже не слышу твоего сердцебиения. По-моему, это называется подкрадываться незаметно.

Я сел на одеяло рядом с ней, а она просто продолжала читать. Какого черта, женщина?

Я выхватил у нее книгу и взглянул на страницу.

— Что ты читаешь?

Елена просто уставилась на меня.

— «Пожалуйста» — это не запрещенное слово.

Она была ворчлива, но я перечитал слова и увидел пару знакомых имен. И тут меня осенило. Это был дневник.

— Это написала твоя мама? — я продолжал читать.

Она кивнула, слегка улыбнувшись.

Святое дерьмо, это было о великой войне.

— Это примерно в то время, когда наши родители сражались во второй войне драконов?

— На самом деле все еще первой, потому что первая война на самом деле не была войной. Они только что подписали договор, когда мой дед захватил власть над всеми Металлическими драконами. Мой дед сражался в первой войне против Хроматических драконов и разбойников. Мама сражалась за его армию, потому что думала, что Хроматический, на самом деле твой отец, убил наследного принца. Когда она попала в плен к врагу, то поняла, что мой отец все еще жив, и перешла на другую сторону. Так что технически она сражалась на обеих сторонах. Итак, одна война, разные стороны.

— Тут о моем папе?

— Конечно, и о твоем папе тоже. Он очень напоминает мне твердолобого дракона, которого я знаю.

— Ха-ха. — Я отложил книгу и забрался на нее сверху. Она упала, как тряпичная кукла, на одеяло. — Думаю, что старая поговорка «Каков отец, таков и сын» верна. — Я улыбнулся, глядя на нее сверху вниз. — Заявление прав на моего отца тоже там?

Она покачала головой и слегка ахнула, когда приподняла брови.

— Ты получил ее письмо?

Я улыбнулся.

— Да, но то, что там написано, предназначено только для меня.

— Серьезно? — В ее голосе звучало разочарование, когда я скатился с нее и лег на спину, подложив руки под голову, впитывая редкие лучи солнца, пробивающиеся сквозь деревья.

— Там было мое имя, не Елена и Блейк, только Блейк.

— Хорошо, пусть будет так.

Я усмехнулся.

— Там нет ничего особенного, Елена. Она просто попросила меня по-своему присмотреть за тобой. Это довольно милое письмо.

— Тогда почему я не могу его прочитать?

Я посмотрел на нее.

— Я посмотрю, как ты будешь себя вести, и однажды я дам тебе его прочитать, если ты будешь относиться ко мне лучше.

— Относиться к тебе лучше? — Она прищурилась. — Я ничья не рабыня, Блейк. Я принцесса Пейи. И я также не Снежный дракон, так что я не собираюсь делать за тебя домашнюю работу. Ты достаточно умен.

Я покатился со смеху.

— Я даже не хочу знать, откуда ты знаешь обо всех этих вещах.

— Я хороший наблюдатель.

— Ага, — сказал я, приподнимаясь, чтобы сесть. Я снял рубашку. Я чувствовал, как любопытные глаза Елены смотрят на мои шесть банок пресса. — Я собираюсь поплавать. Ты идешь?

— Иди, я буду через минуту, — сказала она, когда я сбросил рубашку. Я вернул ей дневник ее матери.

Я встал и побежал к озеру, схватил болтающуюся в воздухе веревку и отпустил.

Вода соединилась с моим телом. Это было идеально, и я знал, что мой огонь работает так, как и должно быть.

Тогда почему он не сработал на Саадедине?

Я вынырнул из-под воды и услышал их радостные возгласы. Я наблюдал, как Джордж вылезает, а затем увидел фигуру Елены, которая тоже встала.

Она сняла свое летнее платье и обнажила бикини из двух частей.

Черт, она была великолепна.

— Блейк, — сказал Дин, и я резко повернул голову к нему. — У тебя немного потекли слюни, вот здесь. — Он постучал пальцем по уголку рта, и я плеснул на него водой.

Он просто рассмеялся.

Сэмми просто отпустила веревку и плюхнулась в воду.

— Да ладно тебе, вода просто великолепна! — Бекки закричала на берегу и побежала с веревкой, взлетела на ней в воздух и отпустила.

Она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, пока Елена все еще размышляла об этом. Я не мог отвести взгляда. Это был первый раз, когда я видел ее такой. Конечно, во время дента она постоянно ходила с Гербертом в общественный бассейн, но, честно говоря, она была не из тех, кто любит бассейны и воду. И все было совсем не так. Теперь я мог прикасаться к ней, говорить с ней, целовать ее. Прекрати это, Блейк!

Я вздохнул. Фигура Елены была идеальной, и мой взгляд слишком долго задержался на мягких линиях, создающих идеальную женственную фигуру.

Джордж протянул ей веревку.

Я начал смеяться, уже представляя, какой холодной будет для нее эта вода.

— Убедись, что ты примерно на середине озера, прежде чем отпускать, принцесса, — сказал Джордж, и она сильно ударила его в живот.

— Я же просила тебя не называть меня так.

Он хмыкнул и рассмеялся.

— Извини, — сказал он. — Твоя девица вовсе не такая девица, как я думал! — прокричал мне Джордж.

Лунный Удар понял это правильно. Елена не была девицей.

Она запрыгнула на канат, когда Джордж сделал дополнительный толчок.

Наконец она отпустила его и плюхнулась в воду.

Она быстро вынырнула, хватая ртом воздух.

— Эта вода не идеальна. Холодно, — заикаясь, произнесла Елена.

Я рассмеялся, нырнул обратно и поплыл к ней.

Я встал прямо позади нее, слегка касаясь ее талии, и она схватила меня, будто я был ее единственным спасательным кругом, когда я вынырнул из воды.

— Здесь ужасно холодно.

— Тут идеально. — Я улыбнулся.

Она отрицательно покачала головой, и я увидел, что контур ее губ слегка посинел.

— Поплавай. Станет теплее.

— Я не хочу плавать вокруг да около. Здесь холодно. — Она продолжала прижиматься ко мне еще крепче и обвила ногами мою талию, делая со мной все то, чего ей не следовало делать.

Я рассмеялся.

— Это твой способ не хотеть отпускать? — Я говорил тихо, почти касаясь ее клацающих зубов.

— Я могу вылезти и взять полотенце.

Я схватил ее крепче.

— Нет, все в порядке.

Она рассмеялась и просто посмотрела на меня, ее волосы мокрыми прядями рассыпались по плечам. Солнце сверкало на кусочках радуги. Сейчас я почти не обратил на это внимания и вспомнил, как однажды прядь окрасилась в цвета радуги после изменения Кары.

Должно быть, она действительно скучает по ней.

— На что ты так уставился? — Она оглянулась назад.

— Ничего, — улыбнулся я.

— Итак, как прошло выступление? — спросила она, оглядываясь на меня. — Ты хотя бы немного повеселился?

Я поморщился.

— Вторая часть была не так уж плоха. У некоторых людей действительно не должно быть столько денег.

— Сколько там было людей?

— Половина стадиона была заставлена столами. Они превратили все это место в какую-то лесную сцену, и именинница была так впечатлена, когда мы вышли на сцену. — Я улыбнулся.

Она рассмеялась.

— Что-нибудь случилось потом?

Я прищурился.

— Например, что?

— Я видела тебя и Арианну на приветственной вечеринке Джорджа, Блейк?

Я ахнула.

— Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Правда? Нет. — В моем голосе прозвучало отвращение от того, что она просто подумала об этом. — И за это, — я оттолкнул ее от себя и окунул ее голову в воду, уплывая прочь.

Она всплыла.

— Бл. эй…к… Л…и…ффф. — Она заикалась, когда я подплыл к Дину, который только рассмеялся.

— Эта вода чертовски холодная. Я выхожу. — Елена поплыла обратно к берегу, и Джордж схватил ее за ногу.

— От-пусти меня, иди-от. — Она снова заикнулась, и все начали насмехаться над ее заиканием.

— Зат-кнись. — Снова заикание.

— Ты не уйдешь. Ты только что вошла, давай. Становится лучше, Елена, — закричала Бекки.

— Нет, это не так.

Я подплыл к ней и схватил ее сзади.

Она глубоко вздохнула, когда я обнял ее за талию.

Я тряхнул головой, убирая мокрые волосы с лица.

Она слегка повернула голову назад, чтобы посмотреть на меня.

— Мы можем, пожалуйста, просто уйти? Вода ледяная.

— Нет, это не так. Ты скоро согреешься.

Я опустил свободную руку в воду и позволил теплу моего жара согреть воду. Вода начала тихо пузыриться.

— О, это мило. — Она схватила мою руку и тоже обернула ее вокруг себя, заставив меня рассмеяться еще сильнее.

— Что вы двое делаете? — спросила Бекки.

— У него действительно теплые руки, — ответила Елена.

— Да, конечно, Елена, — поддразнила Бекки, и я покатился со смеху, когда глаза Елены расширились.

— Ты такая же плохая, как Джордж. — Она повернулась, снова оказавшись лицом ко мне, и крепко обняла меня. — Идиоты. — Она пробормотала что-то мне в шею, пока мое тело сотрясалось от беззвучного смеха, думая о том, что подумала Бекки. Я бы хотел.

— Перестань смеяться. Это не смешно.

— Это немного забавно, — тихо проговорил я.

— О чем она вообще думала… — Она помолчала. — Неважно. У тебя действительно отвратительный склад ума, Бекки, — прокричала ей Елена.

— Как скажешь, — сказала Бекки и, смеясь, опустила голову Джорджа под воду.

Тихий смешок сорвался с губ Елены, когда ее щеки слегка порозовели, заставляя меня улыбаться как идиота.

— Почему ты так долго не возвращался? — Она сменила тему.

— Это твой способ сказать мне, что ты скучала по мне?

— Да, — сказала она суровым тоном.

— Сначала мне нужно было поесть, женщина, а потом Юрий, отец Айзека, рассказал мне о гиппогрифе.

— Что?

— На самом деле, в этом нет ничего важного. Айзек просто хотел узнать, как элементали стали Саадедином, пройдя весь путь отсюда и оказавшись за этими лианами.

— Мастер Лонгвей сказал мне, что это как-то связано с направляющим заклинанием.

— Направляющее заклинание?

Она кивнула.

— Не имеет значения, где они были. Их сущность рассыпалась в прах и вошла в того, кого использовал Горан, чтобы стать хозяином.

Она уже меньше дрожала.

Я хмыкнул.

— Ты этого не знал?

— Я не знаю всего, даже если ты думаешь, что знаю. Двадцать два года не помнят, что им тысяча лет.

Она усмехнулась.

— Ладно, извини. Просто подумала, что странно, что ничтожный человек знал об этом, а не Рубикон.

Она насмехалась надо мной.

— Ха-ха, — сказал я саркастически.

Она схватила меня крепче.

— Ты больше не бросишь меня.

Я снова не смог удержаться от смеха.

— Хочешь верь, хочешь нет, но мне это нравится больше, чем следовало бы.

Она хихикнула и прижалась своими губами к моим.

Поцелуй был сладким, пока Бекки не начала ликовать.

Я показал ей палец, и Джордж рассмеялся, а кто-то зааплодировал.

— Елена, — крикнула Сэмми, и поцелуй прервался.

— Что?

— Блейк, я могу понять, почему Бекки разозлилась, но и ты тоже.

Снова смех.

— Ты ее тоже отшил? — спросила Елена.

— Ты чертовски права, я так и сделал. Я же говорил тебе, что должен защищать свою репутацию. — Я еще раз сочно поцеловал ее.

Мы поплавали еще немного и в конце концов выбрались наружу. Елена схватила полотенце и прикрыла свое идеальное тело. Почему она так сильно ненавидела быть обнаженной?

Я схватил свое и начал вытираться, обернув вокруг талии, занял место на одеяле.

Елена легла ко мне на руку и подтянула колени в позу зародыша, просто лежа рядом со мной.

— Ты бросил курить?

Я усмехнулся.

— Да, по какой-то причине мне больше не нужны были сигареты после того, как я проснулся.

— Ух ты, я впечатлена, Блейк.

— Ты заметила это только сейчас?

— Нет, на самом деле, я уже давно задавалась этим вопросом.

Она рассказала мне о дневниках своей матери. Я посмеялся над некоторыми моментами, особенно над тем, насколько другим был Эмануэль в то время, и мне стало интересно, был ли Малкольм тоже в этом дневнике.

— Они понадобятся музею после того, как я закончу.

— Что?

— Они попросили меня. Сказали, что хотят поместить их в специальный раздел, который создают специально для моей мамы. Она заслужила свой особый раздел с Таней. Таня их не предавала.

— Она также не осталась с тобой, Елена. — Я вздохнул и закрыл глаза.

— Откуда ты это знаешь?

— Предполагаю. Таня — Хроматический, и я мог только представить, какое обещание взяла с нее королева, которое могло бы нарушиться, когда она умерла.

Елена хмыкнула.

— Ты действительно думаешь, что моя мать сдержала взяла с нее обещание.

— Конечно, она бы это сделала, Елена. Твоя мать действительно хотела тебя. Она бы даже отказалась от своего титула только ради тебя.

Как она до сих пор этого не знала?

— Жаль, что я не могу показать тебе, как сильно она хотела тебя. Но эта способность все еще немного отстойна.

— Это ты так говоришь.

— Тем не менее, это правда.

— В какой части? Что это все еще отстой, или что моя мать хотела меня.

— И то, и другое, — усмехнулся я.

— Ты доберешься туда. Ты всегда так сильно изводишь себя.

— Я тот, кто есть. Что подводит меня к следующему вопросу. Когда ты собираешься попробовать снова, Елена?

— Попробовать что? — спросила она, и ее сердце забилось быстрее.

Я хмыкнул.

— Мы пробовали то, что сейчас происходит у тебя в голове?

Она закрыла глаза.

— Я думала о глупых дарах, Блейк.

— Да, неважно. Твое сердце бьется как сумасшедшее.

Она заставила себя подняться.

— Потому что я в ужасе. Боже, серьезно. Не все сводится к сексу. — Она отругала меня.

Я расхохотался, и она сильно ударила меня кулаком в живот. Я хмыкнул.

— Я лучше займусь с тобой сексом, чем сделаю это.

Я застыл.

— Да?

Она покатилась со смеху.

— Серьезно. Вы, ребята, все одинаковые. — Она оттолкнула меня, когда я ухмыльнулся, как идиот.

— Нет, я серьезно. Когда мы собираемся попробовать?

— Насчет способностей? Не скоро.

Я снова улыбнулся.

— Прекрати это. Я серьезно. — Ее руки накрыли мои губы, и я поцеловал ее пальцы, когда она снова легла мне на руку.

Я вздохнул, положив подбородок ей на макушку.

— Я просто дразню тебя; поверь мне, я буду ждать вечно, если придется.

Она усмехнулась.

— Кто бы мог подумать, что могучий Рубикон…

— Да, да, — сказал я и наклонил голову так, чтобы мои губы могли коснуться ее губ.

Поцелуй снова был потрясающим, и ладонь Елены мягко коснулась моей челюсти, когда эйфория пронзила меня.

— Снимите комнату, — проворчала Бекки, и Елена хмыкнула.

— Иди поплавай, — огрызнулась она в ответ и приподнялась, усаживаясь рядом со мной.

Бекки начинала мне все больше не нравиться. Мне действительно нужно было поговорить с Джорджем.

Джордж подошел к холодильнику, который утащил из комнаты и спрятал за деревом, и достал пиво.

Елена выпила яблочного сидра и расслабилась с Бекки и Сэмми. Затем Дин начал трансформировать камни, соорудив импровизированное барбекю.

Потрясающе.

Мы наслаждались оставшейся частью дня, ели мясо на гриле на открытом барбекю, пили пиво и смеялись над множеством подшучиваний.

Айзек был прав. Елена в конце концов подумает о том, чтобы сделать со мной еще один шаг вперед. Но я не собирался настаивать. Она показывала мне, когда была готова, и я знал, что придет подходящее время.

И это будет идеально.

Мы вернулись в академию около четырех. Мы нашли мастера Лонгвея в вестибюле, он спешил вниз из спален для девочек.

— Елена, Блейк, могу я, пожалуйста, встретиться с вами в моем кабинете?

Мы попрощались с остальными и последовали за мастером Лонгвеем.

Мы вошли в его кабинет.

— Все в порядке?

Мастер Лонгвей не ответил, и я посмотрел на Елену, приподняв бровь. Черт, мой отец позвонил ему. У него был этот разговор с Чонгом.

Я закрыл дверь, когда Елена села.

— Итак, что за срочность?

Я сел на пустой стул рядом с ней.

— Вы оба скоро отправитесь в Арис, — произнес он, не поднимая глаз.

Это было слишком рано, но у меня такое чувство, что-то случилось. Вероятно, информация, которую Реймонд передал королю Гельмуту после того, как мы ушли. Теперь я был рад, что не рассказал ему о том, что король Альберт все еще жив.

Чонг посмотрел на Елену.

— Тебе нужно посоветоваться с королем Гельмутом и его людьми. Елена, тебе нужно набрать больше войск. Что-то о празднике, который состоится раньше, чем ожидалось.

Она нахмурилась и посмотрела на меня.

— Это и была та новость, о которой они должны были переговорить с королем Гельмутом?

— Возможно, — ответил я. — Когда мы отправляемся?

— Завтра. Десять часов. Король Гельмут хочет видеть тебя в Арисе во второй половине дня.

— Хорошо, я уеду завтра пораньше, — сказал я, зная, что мне потребуется по меньшей мере семь часов, чтобы добраться до таверны. Может быть, я смог бы прилететь быстрее.

— И это все?

— Да.

Мы оба встали и ушли.

Мы оба были погружены в раздумья, пока спускались по лестнице.

— Почему они перенесли праздник? Думаешь, они что-то знают?

— Я не знаю, Елена, я позвоню Эмануэлю, чтобы узнать.

Реймонд сказал бы мне. Я надеялся, что Горан не предъявил доказательств, и что они не знали, что король Альберт все еще жив, но пресса уже сказала бы что-нибудь об этом.

Мы разошлись в разные стороны без поцелуя, так как Чонг не мог знать, насколько все серьезно между мной и Еленой. Это просто снова все испортило бы, а нам нужно было, чтобы эта связь восстановилась.

Прежде чем войти в комнату, я набрал номер Эмануэля. Джордж и Дин играли в PlayStation, но остановились, когда появилась голограмма Эмануэля.

— Что случилось? Почему они переносят праздник раньше?

— И тебе привет, Блейк.

Я закатил глаза, пока он продолжал говорить.

— Мы понятия не имеем? Это было сказано войсками, когда они пришли, Блейк. Думаю, нам нужно подождать и посмотреть.

— Эмануэль, как думаешь, Горан знает?

— Нет, я так не думаю. Как и Реймонд или Дерик, которые изображали Чарльза. Они сказали, что все прошло гладко, без каких-либо подозрений.

— Хорошо.

— Когда вы с Еленой приедете?

— Завтра.

— Хорошо. Как поживает принцесса?

— С каждым днем все больше становится самой собой, — ухмыльнулся я.

— Да, я вижу это по улыбке на твоем лице, — поддразнивал он.

— Отвали, это не то, что ты думаешь. Я хорош, но не настолько.

Эмануэль расхохотался.

— Только не говори Ночному Злодею, пожалуйста, — взмолился я.

— Расслабься, он ушел в Лигу Драконов. Многие драконы хотят вступить. Гельмуту это не нравится.

— Это будет хорошо для них.

— Да, это будет хорошо. Увидимся завтра, Блейк.

— Увидимся.

Я отложил Кэмми после того, как его голограмма исчезла.

— По какому поводу этот праздник, Блейк? — спросил Дин.

Я подошел и рассказал им обоим о жатве, как называл это Чарльз. Дин и Джордж хотели знать, насколько плохи дела в Итане, и я видел, что Джордж ненавидит все, что слетает с моих уст.

— Я знал, что там плохо, когда Елена вернула Максин, Ники и Джесс обратно, и услышал гнев Августа, когда он разговаривал с Чарльзом, но не думал, что все так. Почему драконы ничего не предпринимают?

Я посмотрел на Джорджа.

— Ты серьезно? Это Горан, Джордж. Ты же знаешь, какой он. Ты почувствовал его силу, а это было в марионетке, черт возьми. Он сделал это из-за тех лиан. На той стороне нет лиан, защищающих драконов. Моя кузина даже больше не может превратиться в дракона из-за того, что сделал этот ублюдок. Я не могу дождаться, когда доберусь до него своими руками.

— Подожди, разве он не близнец Гельмута? — спросил Дин.

Мы с Джорджем оба остановили его.

— Ты не можешь сказать этого Елене, пожалуйста, — взмолился я.

— Почему нет?

— Обещаешь, Дин? — потребовал ответа Джордж.

— Это желание Гельмута, и это было то, о чем Люциан также не хотел, чтобы она знала. Пожалуйста.

Дин кивнул. Он был одним из друзей Люциана, и тот, должно быть, говорил с Дином об этом раньше.

— Елена будет со мной. Она будет в безопасности.

Я схватила кэмми и набрал номер Елены. Я рассказал ей о том, что сказал мне Эмануэль, и она была не слишком рада тому, что так скоро вступит в дело, но она поняла.

Около шести мы встретились с ними в кафетерии.

Елена была слишком тихой, и я знал, что она беспокоилась об отце, и знал ли Горан, что мы нашли способ миновать лианы.

Я погладил ее по спине. Мне нужно было немного отдохнуть сегодня вечером, если я собирался завтра снова заставить себя.

Когда наши пути разошлись, она едва ли пожелала мне спокойной ночи.

Я серьезно становился слабаком, но взял себя в руки и пошел в свою комнату.

— Елена в порядке? — спросил Джордж.

— Да, она просто напугана. Ей серьезно не нравится Итан.

— Это понятно, Блейк.

— Да, — сказал я.

— Но, по крайней мере, она проявляет к тебе хоть какую-то привязанность. Думал, что на это уйдут годы. — На лице Джорджа застыла его обычная хитрая ухмылка.

— Да, пиявка действительно сильно преуспел в этом.

— Это он и сделал. Елена действительно была не в себе, когда ты не вернулся. Честно говоря, когда они позвонили нам, я не мог припомнить, чтобы видел Елену в таком состоянии. Я даже не думал, что Люциан тогда настолько свел ее с ума.

Я хмыкнул.

— Нет, серьезно, Блейк. Она действительно очень заботится о тебе.

Я улыбнулся и вздохнул. Жаль, что я не мог этого увидеть. Если бы Елена могла почувствовать хоть каплю того, что я чувствовал к ней, наша связь восстановилась бы. И, может быть, тогда мы бы узнали, какого именно ингредиента не хватало.

— 20~

Рано утром следующего дня я совершил долгий перелет в таверну. Он составил семь часов.

На полпути к месту назначения мои ноздри наполнились зловонием и железным запахом крови. Он раздался в нескольких милях справа от меня.

Я сделал крюк и отправился на разведку.

Когда я приземлился, зловоние пересилило мои чувства, и я пошевелился. Мой желудок немедленно скрутило, я бросился к ближайшему дереву, и меня вырвало.

Я достал кэмми.

Я не мог позвонить Эмануэлю. Он был с Еленой. Я не хотел, чтобы она беспокоилась о еще большем дерьме, которое происходило. Мои пальцы скользнули по следующему человеку, которому я доверил свою жизнь. Мой отец.

— Блейк. — Появилась его голограмма. — Что случилось? С Еленой все в порядке?

— Папа, все в порядке. — Я закашлялся и проглотил желчь, прежде чем меня снова вырвало.

— Скажи мне, где ты? Что случилось? Блейк? — Он начал паниковать.

— Я в Мидерийских лесах. Папа, у меня плохое предчувствие. Просто приходи.

Я прикрыл нос рукой.

— Я скоро буду там и приведу несколько человек.

— Прислушайся к моему драконьему зову. — Я прервал разговор, и, хотя я был Рубиконом, я очнулся от дента с некоторым чувством, что, когда что-то идет не так, жди подкрепления.

Вонь была ужасной, и я знал, что найду трупы чего-то большего, чем просто группы существ, поскольку ни один труп не мог так плохо пахнуть.

Я хотел позвонить Елене и сказать ей, что задержусь, но она снова забеспокоится, поэтому я просто оставил это и стал ждать отца.

Несколько часов спустя на горизонте показались очертания пяти драконов.

Перед ними летел Ночной Злодей.

Я изменился и издал драконий зов, чтобы отец мог уловить сигнал. После этого я вернулся в свой человеческий облик. Я натянул джинсы и рубашку и стал ждать, когда приземлятся пять драконов.

Я знал, что это были драконы из Лиги, занятые обучением.

Отец был первым, кто принял человеческий облик.

Для дракона, возраста которого я не знал, он определенно все больше и больше походил на королевского дракона, чем на Ночного Злодея, который пятнадцать лет прожил в драконьей оболочке.

Я снова был горд называть его своим отцом после того, как Сэмюэл избавил его от зависимости.

Я думал, что теперь, когда Дими был мертв, заклинание ослабло, но опять же, я заплатил своей душой или ее частичкой.

Второй дракон был Солнечным Взрывом, и у него были темно-рыжие волосы, как у Брайана. Он был примерно одного возраста с моим отцом, и его борода была того же цвета, что и волосы.

Третий — Ласточкокрылый с серебристыми волосами и самыми голубыми глазами, которые я когда-либо видел. Немного костлявый, но высокий.

У четвертого парня были черные волосы и шрам, уродующий его челюсть, и черные, как ночь, глаза.

Я никогда раньше не видел этих людей, а у последнего дракона были золотые глаза и медные волосы. Он был коренастым, но невысоким. Все они надели на талию кожаные повязки.

Они все почувствовали зловоние и попятились. Некоторых вырвало, пока только отец и парень с рыжими волосами справлялись с этим.

— Что, черт возьми, это за запах?

— Джеймс, Блейк. Блейк, это один из командиров Лиги Драконов, Джеймс. Элиас, — он указал на черноволосого парня, который только что закончил разбрасывать свой завтрак или ланч. — Томас, — он указал на парня с серебристыми волосами, который сплевывал на землю, пытаясь избавиться от вони, исходящей от его вкусовых рецепторов. — И Ульрих, — отец познакомил меня с последним драконом.

— Близкие друзья с давних пор, — сказал Ульрих.

Они все пожали мне руку.

— Когда я видел тебя в последний раз, ты все еще был в своих детских чешуйках.

Я попытался вспомнить его, но то время было тяжелым для всех нас, поэтому я просто усмехнулся.

— Уже не ребенок, — пошутил я.

Они все засмеялись, но их внимание тут же вернулось к лесу.

— Давай пойдем посмотрим, что, черт возьми, задерживается в этом лесу. — Ульрих пошел первым.

Наверное, правду говорят, что в самых маленьких бутылочках всегда содержался опасный яд.

Мы последовали за ним, и по мере того, как мы подходили ближе, вонь становилась все сильнее.

Мне казалось, что она просачивается сквозь поры.

— Не дыши носом, — сказал отец.

— Папа, я не дышу. Я начинаю пробовать это дерьмо на вкус.

— Знаю, что это плохо.

— Как ты можешь выносить этот запах?

Его друзья рассмеялись.

— Блейк, если бы ты знал, что твой отец находил в своей жизни, поверь мне, ну, тут не так плохо.

Я усмехнулся, но мне захотелось блевать.

— Гребаные яйца в заднице. — Спереди донесся голос Ульриха, и мы все побежали догонять его.

Я замер, когда наконец увидел то, на что все они смотрели.

Это была большая куча животных, разорванных на куски вперемешку с людьми.

— Они, должно быть, пробыли здесь самое большее два дня, — сказал Джеймс, слегка прикрыв рот рукой.

— Нам нужно связаться с Гельмутом.

— Папа, кто это сделал?

— Полегче, — сказал Томас, сгорбившись перед рукой, — Виверны.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной? — Я посмотрел на отца.

— Кто бы это ни был, они становятся смелее. Если бы они знали, что мы нашли способ проникнуть внутрь, Блейк, и сообщили Горану.

— Прекрати, пожалуйста. Я не хочу думать об этом, но у меня появилось странное ощущение, что именно поэтому этот праздник стал ближе.

— Блейк, тогда позволь мне войти. Вы с Еленой гораздо более ценны.

— Папа, если Горан найдет тебя…

— Я буду осторожен.

— Нет, я же сказал тебе, что если кому-то и нужно вернуться, так это мне. Я испепелю задницу Горану или тому, кто попытается что-нибудь сделать. В последний раз, когда я проверял, от моего огня не было лекарства. Не сбивайся с курса, и что бы ты ни делал, не позволяй Елене узнать об этом, пожалуйста. У нее и так достаточно поводов для беспокойства.

— Ты думаешь, разумно скрывать все это от нее?

— Да, пока что. Пожалуйста. Если позвонишь Гельмуту, убедись, что он не находится рядом с Еленой. Теперь давай посмотрим, сможем ли мы найти преступника. Может быть, они все еще поблизости.

Джеймс пошел со мной. Он был хорошим следопытом, и мы часами бродили по небу. Мы нашли пещеру, которую они занимали, недалеко от леса.

По крайней мере, здесь можно было дышать.

Мы осмотрели пещеру в поисках каких-либо зацепок. Обход занял у меня почти весь день, и я посмотрел на часы.

— Блейк, если тебе нужно уйти, просто уходи.

Я посмотрела на Джеймса.

— Уверен?

— Раньше мы проводили расследования гораздо хуже.

Я усмехнулся, а затем вздохнул, поскольку тяжесть этой миссии стала намного тяжелее. Враг мог поджидать нас завтра, когда мы войдем в эти лианы.

— Иди, только будь осторожен, Блейк.

— Всегда. Приятно было с тобой познакомиться, Джеймс. — Я протянул ему руку, и он пожал ее. — Пожалуйста, скажи моему отцу, чтобы он позвонил мне, когда что-нибудь обнаружит.

— Сделаю. Удачи тебе в завтрашнем дне.

— Спасибо. — Я нырнул вниз по краю пещеры и снова превратился в дракона.

Солнце уже начинало клониться к закату. Еще через несколько часов я доберусь до таверны.

Я приземлился около одиннадцати вечера, и Эмануэль вышел из домика.

— Отец звонил?

Он кивнул.

— Они никак не могли связаться с ним, Блейк.

— Возможно, это не очень хорошая идея.

— Блейк, если это не произойдет сейчас, нам придется ждать еще четыре месяца. Это отодвинет миссию по освобождению Итана на пять месяцев назад.

Этого мы тоже не могли сделать. Нет, если хотим освободить короля Альберта.

— Ты упомянул об этом Елене?

— Нет, твой отец был умным. Он позвонил Гельмуту и велел ему идти в офис. Она была с Энни весь день.

— Как продвигаются дела у моей кузины?

— Она старается, и это ее крайне расстраивает, Блейк. Ее драконья форма была подавлена так долго, что я даже не думаю, что она еще знает, как измениться.

Я кивнул.

— Мы не можем сдаться, Эмануэль.

— Я не сдаюсь. Что там было?

— Это было гребаное кладбище, где животные и люди смешались вместе.

— Это не животные. Это оборотни.

Холодный палец пробежал у меня по спине.

— Что?

— Это были оборотни, — тихо произнес Эмануэль, и я вытащил Кэмми, набирая номер Айзека.

Он снял трубку после нескольких гудков, и я направился к задней части домика.

— Чувак, ты слышал?

— Да, — его голос звучал мрачно. — В ту ночь мы искали Елену среди местных жителей. Пара их членов… — он вздохнул. — Они не знали, что они виверны, Блейк. Они пришли от имени короля Гельмута, чтобы заручиться помощью для этой миссии. Мой отец не относится ко всему этому легкомысленно.

— Черт возьми, ты сказал это моему отцу?

— Да, он был здесь раньше с большим парнем с рыжими волосами.

— Джеймс. Мне так жаль, Айзек.

— Это не твоя вина, Блейк. Просто найди ублюдков, которые это сделали, и будь осторожен завтра. У меня плохое предчувствие.

— Эй, имей немного веры, пожалуйста. Я — Рубикон.

— И все же, это Горан, Блейк.

— Просто будь осторожен, Айзек, и позвони, если кто-нибудь попытается проделать то же самое в твоем сообществе.

— Ты знаешь, я так и сделаю.

— Лучше отведи их в сторону. Я буду просить о союзничестве, и никто другой.

— Понял.

Звонок прервался, и я с силой потер лицо.

— С ними все в порядке?

Я кивнул.

— Это были оборотни из сообщества, которое мы обыскивали в тот раз.

— Нет, Блейк.

— Становится все хуже. Виверны были в своих человеческих обличьях, Эммануэль, и пришли от имени Гельмута, прося о союзе.

— Что? Гельмут ничего не говорил.

— Может быть, он не хочет, чтобы ты волновался.

— Это не так работает, Блейк. — Он развернулся и зашагал обратно к таверне.

У меня было достаточно собственных человеческих проблем, и я решил не помогать в этой.

Я пошел в свою комнату и нашел сумку, которую отдал Елене. Я снял брюки и пошел принять душ, чтобы избавиться от вони.

Было приятно просто позволить теплой воде омыть каждый дюйм моего тела, и только тогда я понял, насколько устал.

Этот перелет всегда изматывал меня, но это было в тридцать раз лучше, чем подниматься на лифте.

Лифты выводили меня из равновесия на несколько дней, почти так же плохо, как отсутствие Елены рядом со мной, и это было последнее, что я хотел почувствовать перед возвращением в Итан.

Наконец я закончил, натянул брюки, которые были в рюкзаке, и вышел из комнаты.

Я спустился обратно, услышав голос Гельмута, требующего встречи со мной.

Мой отец ему не сказал?

Я нашел их в офисе.

— Мой отец тебе не сказал?

— Только не ту часть, что они пришли в деревню от моего имени.

— Извини, Гельмут. Я думал, ты знаешь.

— Нет, Блейк. Это полный бардак.

— Бардак, о котором принцессе знать необязательно.

— Может быть, завтра — не самая лучшая идея.

— У нас нет выбора. Мы не можем откладывать это еще на пять месяцев, Гельмут, — проговорил Эмануэль.

— Эмануэль, если они поймают Блейка и Елену…

— Серьезно. — Я перебил его. — Ты думаешь, я позволю этому случиться. Я испепелю твоего брата, и если я этого не сделаю, это сделает Елена.

Он кивнул.

— Ты — это все, о чем я беспокоюсь. Ты тоже. — Он посмотрел на Эмануэля.

Тот просто кивнул.

Конни появилась из ниоткуда.

— Добрый вечер, Блейк. Еда готова.

Как раз в этот момент у меня заурчало в животе, и все захихикали.

— Принцесса позаботилась о том, чтобы я тебе кое-что оставила.

Я улыбнулся. Может быть, Джордж был прав насчет того, что Елена заботится обо мне больше, чем я думал.

Я пошел в столовую, и Гельмут с Эмануэлем пошли со мной. Мы говорили о том, как донести эти послания до мужчин. Гельмут рассказал мне о трюке, который они использовали, чтобы завернуть сообщения, написанные кодом, разрезать на маленькие кусочки, каждый из которых правильно пометить, и положить в шарики из оленьего помета или грязи, чтобы они выглядели как шарики навоза.

— Ладно, это все еще не говорит мне, как я могу передать им сообщения?

Эмануэль начал хихикать.

— Ты плюешь в них этим, — сказал Гельмут так, словно это была самая естественная вещь в мире.

— Ты хочешь, чтобы я положил это себе в рот?

— Или можешь бросить, Блейк.

— И у меня все руки в дерьме.

— Твой выбор.

— Это единственный способ?

— Да, если ты не хочешь быть пойманным или привлекать к себе внимание. О, и когда ты это сделаешь, у Ала было кодовое слово, которое он использовал со своими людьми. Это глупое слово. Но они узнают, что это значит.

— Какое?

— Булавайо.

— Подожди, что?

— Булавайо. Я же говорил тебе, что это глупо. Но именно так они действительно узнавали, что это от него, и что помощь рядом.

— Сколько раз ты этим пользовался?

— Во время войны — много. Твой отец никогда не рассказывал тебе об этом?

Я покачал головой.

— Смерть его всадника здорово подкосила его.

— Мне жаль, Блейк, — сказал Гельмут.

Я вздохнул.

— Хорошо, я сделаю это. — Сомневаюсь, что Елена после этого снова когда-нибудь поцелует меня.

— О, и еще кое-что, Елене нужно переждать это с Реймондом, — сказал Гельмут.

Я усмехнулся.

— Она этого не сделает. Ты можешь забыть об этом, и, честно говоря, я бы слишком волновался, чтобы сделать то, что нужно.

— Она будет с Реймондом.

— Эмануэль, я знаю ее. Она не будет отсиживаться в стороне.

— Хорошо, я спрошу, хорошо. Давай попробуем, Блейк.

Я кивнул, зная, что Елена накричит на него за то, что он подумал об этом.

Я рассказал им о резне. Некоторые из оборотней умерли в своей животной форме. У некоторых даже не было возможности перекинуться.

Этот образ еще долго будет преследовать меня.

Образы Саадедина снова овладели мной.

Ей снилось, как он испепеляет меня. Никогда ее.

Я вскочил и побежал в комнату.

Послышались шаги, и я остановился на лестнице.

— Это всего лишь сон. Елена в безопасности.

— Иди, — сказал Эмануэль, и я продолжил взбегать по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

Ее сны были такими яркими, но я понятия не имел, что все это значит. Неужели именно так я должен был умереть?

Это сразу же исчезло, и она проснулась как раз в тот момент, когда я открыл дверь и включил свет.

Она слегка подпрыгнула.

— Извини, — тихо сказал я и закрыл дверь. — Я не хотел тебя напугать. Еще один дурной сон?

Я подошел к кровати и забрался на нее, сев на колени рядом с ней.

Она кивнула и спрятала лицо в ладони, опершись локтем о колено. В ее глазах заблестели слезы.

— Нам нужно найти этот ингредиент, Блейк.

— Обязательно, — сказал я и погладил ее по спине.

— Этот сон, я…

— Шшш, Елена. Я увидел его, когда взбегал по лестнице.

Она посмотрела на меня.

— Дэвид дал мне список растений.

— Это не растение, Елена, — перебил я ее.

— Ты этого не знаешь. Кроме того, некоторые растения содержат отличные транквилизирующие компоненты.

— И что, попробовать усыпить его, а потом убить?

— Это неплохая идея, Блейк.

— Что-то подсказывает мне, что это не сработает, но не помешает взять немного с собой, Елена.

— Спасибо, — вздохнула она.

Я улыбнулся.

— С чего такая благодарность? — Я пошевелился и лег рядом с ней.

— Потому что нам нужна подстраховка, Блейк.

Я обнял ее рукой за шею и притянул к себе, чтобы она легла рядом со мной.

Ее голова так идеально лежала у меня на груди.

— Я твоя подстраховка, Елена, но если тебе от этого станет легче, я посмотрю список Дэвида. Мы найдем его. Я знаю, что мы это сделаем.

Я почувствовал, как она кивнула, прижавшись к моей груди.

— Ненавижу свои сны.

— Я уже говорил тебе раньше, что я — нет. Это дает мне достаточно информации о том, с чем я собираюсь столкнуться.

— Мы, Блейк. Мы. Ты не справишься с этим в одиночку.

Я криво улыбнулся ей, все еще пытаясь придумать план, как свалить ее задницу туда, где она была бы в безопасности, но я знал, что она никогда не простит мне этого.

— Мы должны попытаться уснуть. Завтра будет долгий день.

— Нам действительно обязательно туда заходить?

— Елена. Нам нужно связаться с людьми твоего отца. Они должны знать, что помощь скоро придет. И самое лучшее место — на пиру. Этот парад, мне действительно нужно увидеть его своими глазами.

— Просто пообещай мне, что мы не пойдем на праздник.

— Обещаю. Никакого пира.

— Ты хотя бы поел?

— Я сыт по горло. Я поел по дороге, — солгал я, но не мог сказать ей правду, — и эти три тарелки. — Я мягко улыбнулся ей, глядя на нее сверху вниз. — Спасибо.

— Не за что. Подожди, что значит, ты поел по дороге? — Она нахмурилась.

— Я дракон, Елена. У нас есть свои деликатесы. — Ложь просто слетела с моего языка.

— Я не хочу знать, что ты съел. Наверное, какого-нибудь беспомощного оленя.

Я рассмеялся.

— Я не играю с едой. Он умер очень быстро.

Она снова рассмеялась и сильнее прижалась ко мне.

Я изо всех сил пытался заснуть, думая о сегодняшнем месте, о вони. Она больше не задерживалась на мне, но я все еще чувствовал привкус железа, смешанный с прекрасным блюдом, которое готовила Конни.

Я вздрогнул, и картинка в сознании сменилась сном, который только что приснился Елене, и я снова взорвался. Я должен был признать, что ненавидел этот сон, потому что каким-то образом мне не удалось бы избавиться от ее задницы. Возможно, Айзек был прав. Это была наша любовь, а значит, единственным выходом из сложившейся ситуации было сделать это вместе. Даже несмотря на то, что это шло вразрез с каждой вибрацией моих чешуек.

Я проснулся первым и пошел в свою комнату, чтобы одеться, почистить зубы и упаковать одежду.

Внизу все мужчины, входящие вместе со мной и Еленой, сидели за большим столом.

Я наполнил тарелку.

— Доброе утро, Блейк, — сказала Конни с сияющей улыбкой на лице.

— Доброе утро, Конни.

— Ты хорошо спал?

— Как ребенок, — сказал я еще одну ложь.

Она рассмеялась, глядя на мою тарелку, повернулась и пошла обратно на кухню.

Я плюхнулся за стол рядом с Эмануэлем и наблюдал, как солдаты направились к буфету.

Реймонд был одним из них.

Я продолжал смотреть на Тейлор и Джерри. В этих двоих было что-то такое, что не подходило им.

Хотел бы я знать, что именно.

Джерри вернулся первым и сел на стул передо мной. Тейлор сидела напротив и ела в тишине, в то время как все люди Эмануэля занимали свободные места, ставя перед собой еду.

Открылась дверь, и шаги, легкие шаги заскользили по лестнице.

Я автоматически улыбнулся.

Эмануэль только покачал головой.

— Ешь до отвала. Принцесса проснулась.

Я усмехнулся.

— Так очевидно?

— Ты даже не представляешь. — Он поддразнивал и продолжал есть.

Елена появилась у входа в столовую и улыбнулась, когда ее взгляд упал на наш столик.

Она подошла и села в конце, по диагонали от меня.

— Доброе утро, принцесса, — заговорил Джерри как раз в тот момент, когда я собиралась пожелать доброго утра, и я уставился на него.

Идиот улыбнулся, но вернулся к своей еде.

— Он просто сказал «доброе утро», — Елена посмотрела на меня.

— Это не то доброе утро, о котором я беспокоюсь. Это из-за того, как загорелись его глаза.

Все рассмеялись.

— Мне обязательно идти туда сегодня? — пошутил Джерри, глядя на Эмануэля. Я просто уставился на него.

— Не волнуйся, я защищу тебя, — сказала Елена, и я посмотрел ей в глаза.

— Просто скажи слово, Елена. Нужно ли мне выводить Джерри куда-нибудь?

Она улыбнулась.

— Все знают, что нельзя соваться на твою территорию, Блейк. — Конни поставила перед Еленой тарелку с беконом и яйцами. — Это зона, где запрещено убивать или вести боевые действия.

— Обещаю вести себя хорошо, Конни. — Я закинул в рот вилку с горкой еды, улыбаясь Джерри, который по-прежнему не смотрел на меня.

Все засмеялись. Реймонд покачал головой.

Джерри наконец посмотрел на меня.

— Не вмешиваюсь в твои дела, чувак.

— Тебе лучше этого не делать.

Елена просто покачала головой.

Когда с завтраком было покончено, Гельмут провел инструктаж с пятью людьми, которые собирались идти с Эмануэлем.

Он никому не рассказывал о том, что произошло вчера, и точка входа должна была находиться в другом месте.

Глаза Тейлор слегка дрогнули.

Мои чешуйки снова завибрировали.

Почему я не доверял этой девушке?

Может быть, я что-то видел из-за своей паранойи — лучшим способом было дать ей веревку и посмотреть, что она с ней сделает.

Каждый из нас хотя бы раз проходил через эти лианы, так что Гельмуту не нужно было объяснять эту часть.

Я снова прилетел на место, когда Елена забиралась в один из внедорожников вместе с Эмануэлем. Она была в безопасности.

Во время полета я думал о Тейлор и Джерри.

Может быть, мне просто не нравился Джерри, но Тейлор, мне нужно было найти источник, и я бы попросил Эмануэля отправить ее в лигу Драконов, чтобы мой отец тщательно проверил ее. Что бы она ни прятала в ту ночь, Злодей это обнаружит.

Когда я добрался до точки входа, Елена ждала меня одна.

Я грациозно приземлился, и она обернулась как раз в тот момент, когда я собирался трансформироваться.

Я натянул джинсы, и пока возился с рубашкой, она обернулась.

— Видишь? — Я учащенно дышал. — Я здесь.

— Тебе нужно перевести дух. Кстати, с какой скоростью ты летел?

Я улыбнулся ей.

— Давай просто скажем, что ты бы не осталась у меня на спине, и я в порядке. Пошли.

Я поднял ее и все еще ненавидел лианы, потому что они хотели прийти за нами, но остановились в нескольких дюймах от меня, так как кровь Елены была единственным, что их останавливало.

Она усмехнулась.

— Не надо. Мне действительно не нравятся их зубы.

— Я должна сказать, что рядом с тобой они определенно ведут себя хуже. Они так не набрасываются на других.

— Вероятно, потому, что они знают, что я — их конец.

Она снова усмехнулась, когда мы вошли в прекрасное ядро.

— Или, может быть, они просто знают, как ты их боишься.

— Неважно.

Она прикоснулась губами к моей челюсти, и я повернул голову, чтобы как следует поцеловать ее.

Если бы у нас не было задания, я бы целовал ее гораздо дольше, потому что здесь нам никто не помешает.

Когда наши губы наконец разомкнулись, у нее перехватило дыхание.

Ее глаза все еще были закрыты.

— Это серьезно становится моим любимым занятием. Кто бы мог подумать. — Она открыла глаза.

— Наконец-то, — сказал я, когда лианы начали переползать друг через друга, когда мы приблизились к другой стороне.

Я сбежал с ней до того, как они подняли еще больший шум, чем уже был.

Эмануэль ждал нас.

— Так быстро?

— Недостаточно быстро, — сказал я и опустил Елену на землю.

— Блейк, тебе нужно успокоиться, — сказал Эмануэль.

— Как скажешь, старик.

— Еще многому предстоит научиться. — Эмануэль покачал головой.

— Я все еще могу надрать тебе задницу, — пробормотал я.

— Хочешь поспорить? У меня еще триста лет опыта, малыш.

Я рассмеялся.

— Итак, куда мы направляемся? — спросила Елена.

— Мы собираемся разбить лагерь в лесу, — сказал Эмануэль, и мы направились в сторону близлежащего леса.

Она схватила меня за руку, и ее сердце снова заколотилось.

Мы все были гребаными идиотами. Ночевка в лесу в Итане совершенно не входила в ее список желаний.

— Прости, — тихо прошептал я и обнял ее.

Она покачала головой.

— На этот раз я не одна. — Она прижалась щекой к моей груди, и я улыбнулся.

Она доверяла мне сделать все, что необходимо, чтобы обезопасить ее.

Я коснулся губами ее макушки прежде, чем мы добрались до людей Эмануэля.

Мы нашли их быстро, и команда оказалась умнее, чем я думал.

Не было никаких признаков костров или палаток, которые быстро привлекли бы к нам внимание.

Его люди были на деревьях вокруг нас, и Эмануэль взобрался на одно из них рядом с раскидистым дубом с огромными толстыми ветвями.

Сначала я помог Елене подняться.

— Мы будем спать сегодня на деревьях? — спросила она.

Я кивнул, и она крепко ухватилась рукой за маленькую ветку и с моей помощью без каких-либо усилий поднялась на первую ветку.

Я подпрыгнул, подтянулся на ветке и показал ей, что нам нужно забраться повыше, чтобы листья защитили нас, если кто-то осмелится приблизиться.

Она кивнула, но ее сердце снова бешено забилось.

Мне хотелось бы услышать ее мысли, это выводило меня из себя, просто представляя, что творится у нее в голове.

Я снова помог ей и быстро забрался на толстую ветку, которая должна была стать нашей постелью этой ночью.

Я сел позади нее и достал из своей сумки веревку. Мои руки работали быстро, когда веревка обвилась вокруг ветки и моей груди, прежде чем завязалась узлом.

Я дал Елене веревку покороче и обвязал ее вокруг ее ног и вокруг ветки, на которой мы сидели.

Затем я снова прижал ее к своей груди. Она неловко заерзала на месте, пытаясь найти свое место на сегодняшний вечер. Но из-за веревки, давившей ей на спину, ночь обещала быть долгой.

Наконец, она нашла свое местечко и устроилась там на ночь. Но ее сердце все еще бешено колотилось.

Я огляделся и обнаружил, что никто из остальных не спит.

С нами было только трое из людей Эмануэля, которые были с ним вместе. Где остальные?

Время тянулось медленно.

Было так неестественно не слышать никаких ночных звуков. Было слишком тихо.

Сердце Елены колотилось у меня в голове.

Я крепче обнял ее и приблизил губы к ее уху.

— Успокойся, Елена. Ты в безопасности. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Как ты узнал?

— Твое сердце бьется как сумасшедшее.

— Я просто ненавижу здешние леса.

— Знаю. Но сейчас я здесь.

Она снова прижалась спиной к моей груди, и я крепче обнял ее. Ее сердце начало немного успокаиваться.

Никто из нас не спал этой ночью. Мы просто ждали. Елена, наконец, задремала в моих объятиях, и это тоже хорошо, так как голоса впереди насторожили нас.

Мое тело этого не показывало, так как я не мог позволить Елене проснуться сейчас, но Дики, маленький парень на дереве напротив, у которого была четкая точка обзора, подавал сигналы рукой Эмануэлю.

Мы притихли, и я слился с деревом, исчезнув вместе с Еленой.

Реймонд показал Эмануэлю, что я использую свои способности, а затем все, что нам нужно было сделать, это дождаться, пока кто бы это ни был, пройдет мимо.

Это была не угроза, просто какой-то пьяница решил срезать путь через лес.

После этого больше ничего не происходило, и часы до рассвета тянулись медленно.

Наконец, лес начал освещаться, и я разбудил Елену, прижавшись губами к ее голове.

Елена резко проснулась. Ее сердце снова заколотилось.

— Ш-ш-ш, успокойся. Ты в безопасности, — повторил я, и Елена шумно выдохнула, когда увидела меня.

— Прости.

— Не надо. Все хорошо, — тихо проговорил я и отвязал веревку, когда Эмануэль слез со своего дерева, а за ним Дикки, Реймонд и Джерри.

Эмануэль поймал Елену. Это был самый быстрый способ спуститься, так как я прыгал с ветки на ветку.

Затем Дикки и Реймонд отправились с Эмануэлем на рыбалку.

Полчаса спустя они вернулись, и Эмануэль поджарил рыбу на ладонях, так как мой огонь превращал ее в древесный уголь, и каждому из нас досталось по кусочку.

— Итак, каков наш план? — спросила Елена, поедая рыбу.

Вот дерьмо. Мне придется сказать ей, что я собираюсь таскать дерьмо во рту.

— У нас ведь есть план, верно?

— Да, — улыбнулся я. — Есть, но я сказал Эмануэлю, что тебе это не понравится. — Я игриво посмотрел на Эмануэля, приподняв бровь. — Он просто боится тебе сказать.

Как раз в этот момент сырая рыба проплыла по воздуху прямо мне в лицо.

— Я не боюсь. Тебе нужно оставаться на месте, Елена, позволь нам делать нашу работу, и…

— Нет, я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока все вернутся.

— Ты не будешь одна, Реймонд…

— Я сказала «нет», Эмануэль.

— Видишь? — перебил я.

— Итак, каков наш план? — На этот раз она посмотрела на меня.

— Мы идем на парад переодетыми. Мы и близко не подойдем к жатве. Обещаю. Нам нужно сообщить всем мужчинам, что помощь приближается, чтобы, когда это произойдет, они были готовы, Елена.

— Хорошо, — сказала она, но слегка прищурилась. Она тоже не одобряла этот план.

— Так где же маскировка? — спросила она и огляделась.

— Мы собираемся использовать заклинание трансформации, которое поможет нам слиться с толпой. Мы едем в совершенно другой город, а не в Эйкенборо, как в прошлый раз.

— Мы едем в Соверен. Это в паре миль к северу, — сказал Дикки.

— Соверен.

— Из того, что мы поняли в прошлый раз, — заговорил Джерри, — парад начинается в Соверене, поэтому в ту минуту, когда они выведут заключенных…

Все взгляды были устремлены на Джерри.

— Я не это имел в виду. — Он быстро взял свои слова обратно. — Я… вы, ребята, знаете, что я имею в виду. Один из нас сообщит им об этом.

— Я это сделаю, — сказал я, откусывая кусочек от рыбы.

— Ты? — спросила Елена.

— Елена, я знаю, как это сделать. У меня есть план, я все продумал, и ты будешь рядом со мной. Я не оставлю тебя, — тихо проговорил я. — Мы станем неузнаваемыми.

— Хорошо. Как ты собираешься сообщить об этом людям?

Я улыбнулся, а Эмануэль усмехнулся, за ним последовали остальные.

— О, пожалуйста, скажи ей, Блейк, — поддразнил Эмануэль.

— Я боюсь, что она больше меня не поцелует.

Елена прищурилась.

— Навозные шарики, ладно. Король Гельмут сказал, что раньше они оставляли секретные послания внутри навозных шариков оленей и более мелких животных и придавали им определенную форму, чтобы знать, что это послание. Я не смогу его где-нибудь оставить, так что мне придется плюнуть им в лицо.

— Ты собираешься положить в рот навозные шарики?

Раздались тихие смешки.

— Ради общего блага нужно быть готовым к худшему. — Я молился, чтобы это не вызвало у нее отвращения.

— Это не самое худшее, что было у него во рту, — сказал Эмануэль.

— О, заткнись, — пробормотал я, и все захихикали.

После рыбы начались заклинания трансформации. Эмануэль превратил всех драконов в пожилых мужчин, но Джерри он превратил в женщину. Это была отличная шутка.

Я превратился в Джеймса, ну, в некотором роде, просто стал чуть менее рыжим, а Елена стала моей десятилетней немой дочерью.

— Ты все еще умеешь говорить на диалекте Соверена, — спросил Эмануэль, и я кивнул.

— Блейк.

— Разберись, ладно. Расслабься.

— Не облажайся с этим.

— Серьезно? — спросил я его.

— Только не целуй свою дочь, Блейк.

— Я уверен, что в таком зловещем месте, как это… — Я остановился и закрыл глаза. — Прости меня. Мне не следовало этого говорить. — Я посмотрел на Елену, которая смотрела на меня глазами десятилетней девочки.

— Помни, ты немая, так что ни слова, ладно? И не обращай внимания на то, что я буду говорить, Елена. Я знаю тьму, я знаю зло, и нам нужно соответствовать.

— Все в порядке. Я буду съеживаться внутри. — Она говорила детским голосом.

Я улыбнулся и посмотрел на Дикки, у которого был полный пакет навозных шариков.

— Все сообщения внутри? — спросил я, и Дикки кивнул. Он сделал их прошлой ночью на своем дереве.

— Реймонд и Эмануэль помогли мне.

— Серьезно, девушка? — Джерри попытался натянуть платье на колени.

— У женщин много власти, друг мой. Не стоит недооценивать эту маскировку, — снова сказал Эмануэль.

Мы все направились в сторону Соверена.

В полумиле от Соверена наши пути разошлись.

— Встретимся снова у дерева. Будь в безопасности, Блейк.

— Ты тоже.

— Удачи, Елена.

Она подбежала к нему и обняла за талию.

— Только не дай себя убить, пожалуйста.

— Будь осторожна в своих словах. Возможно, это не от зла с этой стороны, а от твоего отца, который сидит рядом с тобой, юная леди. — Она рассмеялась. — И ты немая.

Она сделала пару знаков руками, и все мы рассмеялись, когда она снова подошла ко мне.

Мы молча дошли до рынка Соверена.

Там было множество палаток и киосков, торгующих всем, чем только можно, чтобы свести концы с концами.

Мы прошли мимо девушки, ростом с переодетую Елену. На ее шее и ногах были кандалы.

Каждая чешуйка во мне вибрировала.

Я старался не смотреть и ничего не мог сделать, и это хотело сломить меня. Я не был так сложен.

Я крепче сжал руку Елены, когда мы проходили мимо нее, и быстрее зашагал вперед.

Парад еще не начался.

Один из пьяниц в толпе налетел на меня.

Он не мог стоять на ногах, и я помог ему подняться свободной рукой.

— Эй, хаашо ж ы выпил, — сказал я на соверенском диалекте.

Другой парень посигналил, когда он ответил. Нескольких зубов у него не хватало, но, тем не менее, он был весел. Я догадался, что тебе нужно много выпивки, чтобы пережить такой день, как этот.

Затем он спросил меня о чем-то и указал пальцем на Елену.

Я попросил его повторить. Правильно ли я его расслышал?

Мне захотелось перегрызть ему глотку, когда я правильно расслышал его, и он протянул мне свои деньги.

Я должен был сохранять спокойствие и сделал глубокий вдох.

То, что вылетело у меня изо рта, было отвратительно, но сделать слова более легкими было еще сложнее.

Я сказал ему, что она немая и бесполезная, даже для секс-рабыни. Слова, слетавшие с моих губ, были на вкус как вонь в том лесу.

Елена крепче сжала мою руку.

Ее сердце заколотилось, но она была в безопасности.

— Эй, идешь на жатву?

Я сказал им, что посмотрю. Пьяный был таким шумным и неподходящим человеком для общения, поскольку он привлекал больше внимания к нам двоим.

Мне пришлось отпускать отвратительные шутки о так называемой матери Елены, которая умерла слишком молодой при родах, и о том, что я не мог дождаться, когда маленькое отродье вырастет, чтобы свести концы с концами.

Я внутренне съежился, но они все купились на это, проглотили все.

Я говорил как дьявол.

Мне нужно было убраться подальше от этой толпы, и я крепче схватил Елену за руку, смеясь, когда уводил ее подальше от всеобщего внимания.

Я нашел местечко поуютнее и стал ждать.

Я даже не мог сказать ей, как мне жаль, так как это выдало бы наше прикрытие, что мы вообще не вписываемся в это место.

Сколько времени должно было пройти, прежде чем начнется этот чертов парад?

Затем, наконец, по другую сторону стены эхом отдался стук лошадиных копыт.

— 21~

Ворота открылись, и появились лошади, тянущие стальные повозки, больше похожие на пустые клетки. Мое сердце болело от осознания того, что это был гребаный способ Горана еще больше унизить людей короля Альберта и сломить их еще больше.

Открылась еще одна стальная дверь, и мужчины, которые едва ли были мужчинами, вышли, закованные в кандалы на длинной цепи, идущие друг за другом.

Мое сердце было разбито, но слезы только испортили бы эту миссию.

Это были мужчины, которые сидели за столом с моим отцом и его всадником. Я даже не мог сосчитать, сколько раз мы обсуждали пути и будущее Пейи.

Я смотрел на них всех снизу вверх, они были такими большими, а теперь от них остались кожа да кости, и они были едва живы.

Их рубашки были порваны, а брюки — грязными. Все их волосы были коротко острижены. Горан заставил их выглядеть рабами. На шее, ногах и запястьях у них были толстые металлические браслеты, когда их заталкивали в вагоны.

Это были преданные люди короля Альберта, те, кто отказался сдаться. Они были едва живы, у них были синяки, порезы и язвы по всему телу.

Я попытался разглядеть, был ли среди них отец Елены, но их было трудно узнать.

Их разделили по вагонам, когда люди начали забрасывать их гнилой едой. Выкрикивая ругательства, обвиняя их во всем, через что пришлось пройти каждому в Итане.

Я посмотрел вниз на Елену, и в ее глазах заблестели слезы.

Я крепче сжал ее руку, и она подняла голову. Я покачал головой, а она тихонько шмыгнула носом и вытерла слезы.

Экипажи подъезжали все ближе, и я огляделся. Было вроде как безопасно оставить Елену здесь на несколько секунд.

— Просто оставайся здесь, — тихо сказал я и, отпустив ее руку, бросился к экипажам.

Я положил навозные шарики в рот и постарался не чувствовать их вкуса. Эмануэль сказал, что это было похоже на грязь, смешанную с травой.

Я выплюнул навозный шарик в первый вагон, хорошенько разглядел их лица.

На меня смотрели лица, которые я когда-то знал и которые раньше принадлежали крепким мужчинам.

— Не обращай на него внимания, Мэтьюз, — произнес знакомый голос.

Я прошептал:

— Булавайо.

Половина их голов вскинулась, а затем взгляды снова опустились на навозные шарики, когда я посмотрел на них всех. Возможно, их было не узнать, но я знал их глаза, глаза, которые раньше смотрели на меня с восхищением.

Во втором вагоне я сделал то же самое.

Им придется расшифровать это сообщение вместе.

То же самое произошло, когда я прошептал секретное слово короля Альберта. Это было так, как если бы новая жизнь пронеслась сквозь них.

Затем один из охранников начал отталкивать меня, пока я не показал ему, что я делаю, и он съежился, почувствовав запах дерьмовых шариков, и предположил, что я еще больше унижаю их.

Охранники рассмеялись и показали мне, чтобы я продолжал.

Я так и сделал и даже рассмеялся, выкрикнув команду «Булавайо».

Они смотрели, как я передаю мужчинам секретное сообщение, и им показалось это забавным.

Что за сборище идиотов.

Я попыталась разглядеть, чьи лица я мог бы узнать, и застыл, когда пара глаз, которые я так хорошо знал, уставилась на меня в ответ.

Это были не зеленые глаза Елены. Нет, это был чей-то другой отец, и обе его девочки думали, что он давно уже в могиле. Это был один из преданных солдат короля Альберта, Этьен Джонсон.

Я должен был выяснить, жив ли еще отец Елены, но я знал, что это поставит под угрозу нашу миссию.

Подошел охранник и схватил меня. Он был единственным, кому это не показалось забавным.

Испытывал ли он все еще какое-то уважение к этим людям?

Я толкнул его и попросил денег за свое выступление.

Он столкнул меня со ступенек.

— Убирайся отсюда.

Я встал и подбежал к фигуре Елены.

Я схватил ее за руку и втолкнул в толпу.

Я направлялся к лесу, крепко держа Елену за руку.

— Вы там? — крикнул один из солдат в толпе, когда мы подошли к магазинам. Я обернулся, и охранник указал прямо на меня.

— Иди быстрее, Елена.

— Блейк, они собираются устроить сцену, привлечь к нам больше внимания.

— Иди быстрее.

Она так и сделала, и бросилась бежать, так как ее замаскированные ноги были не такими длинными, она крепче сжала мою руку.

Я нашел пустой магазин, открыл его с помощью телекинеза, и мы вошли.

Мы сидели, прислонившись к двери, когда мимо проходил один из охранников.

Еще несколько человек последовали за ним, и они заговорили о рыжебородом мужчине. Другому он показался знакомым и сказал, что должен ему денег.

Медная дверная ручка повернулась, и на несколько секунд, могу поклясться, мое сердце перестало биться.

Дверь не открывалась. Сердце Елены бешено колотилось, когда я обдумывал, как атаковать, вырубить их до того, как придут другие, или смешаться с толпой.

Охранник не хотел уходить и продолжал расхаживать перед пустым магазином.

За нами гнались не только те двое, что были изначально.

Блядь.

Я знал, что маскировка Джеймса была неправильной. Он выглядел как зверь.

Мои часы запищали. Это было самое подходящее время для встречи с остальными.

Я попытался заглушить сигнал, но было слишком поздно.

Охранник услышал и снова постучал в дверь.

Это было оно, Блейк. Прими свое гребаное решение.

Я решил смешаться. Я сливался с фигурой Елены. И все же ей нужно было доверять мне.

— Доверься мне, — прошептал я, забрался в угол и крепко обнял Елену, став единым целым со стеной, со всем, что у меня было. Это был не Джордж, и от этого зависела ее жизнь.

Дверь с грохотом распахнулась, и я прижал Елену к своей груди, просто прижимая ее крепче, изо всех сил концентрируясь.

— Ты кое-что слышишь. Теперь ты должен объяснить лорду Хопперу, зачем нам нужна новая дверь в этом магазине. Ты идиот! — мужчина сильно ударил его по голове.

— Что-то запищало.

— Запищало, например, как?

— Я не знаю. Шум доносился отсюда.

— Ну, ты кого-нибудь видишь? — спросил он, и парень ничего не ответил.

— Пошли, — сказал он. — Гребаный звуковой сигнал. — Голос парня звучал раздраженно.

Сработало, но я еще не утратил своей способности. Охранники задержались снаружи. Ожидая.

— Пойдем, Елена.

— Они все еще снаружи.

— Мы пройдем мимо них. Они даже не узнают.

— Я не такая тихая, как ты, — сказала она, когда мы встали.

Она все еще была в своей маскировке, а я был размером с дом.

Я поднял ее и понес на руках.

Дар все еще вибрировал во мне. Я проскользнул мимо двух идиотов, которые все еще ссорились, и пошел в противоположном направлении, обратно в лес.

Я не стал сбрасывать маскировку, так как любой мог увидеть, как мы идем к лесу, и мог последовать за нами.

Наконец мы добрались до группы.

— Они должны быть здесь, — в голосе Реймонда звучало беспокойство, когда он расхаживал вперед-назад.

— Дай им время. Блейк не глуп, — сказал Эмануэль.

Я улыбнулся и опустил свою способность.

— Приятно знать, что ты веришь в меня, Эмануэль.

Все они подпрыгнули.

— Как ты это сделал? — спросил Джерри.

— Я дракон с множеством талантов, друг мой.

— Что случилось, Блейк? — спросил Эмануэль.

— Охранники последовали за нами, сказали, что я похож на парня, который задолжал им. Нам нужно выбираться отсюда.

— Ты все сделал, как планировал?

— Да, — в моем голосе прозвучало раздражение. — Я видел всех этих мужчин.

Елена уставилась на меня. Я знал, что она хотела знать. И я снова почувствовал разочарование из-за того, что не смог сказать ей «да, я видел твоего отца».

— Кто они? — спросил Эмануэль.

— Отвечу с другой стороны.

Мы снова добрались до лиан.

— Сначала выведи всех отсюда. Уже рассвело. Если придут охранники, я смогу спрятать остальных.

Елена кивнула и вывела Джерри первым.

— Ты кого-нибудь узнал, Блейк?

— Всех. Эмануэль, это плохо.

— Знаю. Мы наблюдали издалека, но я не мог разобрать, кто из них кто, по крайней мере, по тому, как они выглядят.

— Где те двое, что пришли вчера.

— На задании Гельмута.

Елена вернулась и следующим отправила Эмануэля.

Потом Дикки пошел с ней к лианам, и последним был Реймонд.

Наконец-то она вернулась.

Внутри ядра заклинание начало ослабевать, и я снова стал Блейком, а ее рост увеличился, когда она снова превратилась в Елену.

— Мне никогда в жизни не было так страшно, когда твои часы запищали…

— Знаю, успокойся. Все хорошо, все кончено, мы в безопасности, Елена.

Она крепче обвила руками мою шею, когда я обнял ее.

— Я знаю, кто эти люди, все они.

— Ты видел…?

Я покачал головой.

— Думаешь, он мертв?

— Нет, Елена. Я — нет.

— Ладно, кто они?

— Ты должна держать это в секрете от моей сестры и Бекки, хорошо? Скажи им, что ты не знаешь. Я тебе ничего не говорил.

— Не говорил?

— Отец Бекки — один из них.

— Что? — Она посмотрела на меня.

— Ее отец — один из этих мужчин. Я едва узнал его, но это Этьен Джонсон.

Вернувшись в Тит, мы отправились во дворец. Мне пришлось поговорить с Гельмутом о людях короля Альберта и о том, как их выставляли напоказ в клетках на глазах у всех.

Я отметил их галочками и закончил Этьеном Джонсоном.

Каждый раз, когда я упоминал чье-то имя, они ахали, а Гельмут закрывал глаза.

Я не мог себе представить, что он должен чувствовать, зная, что его лучший друг, его близнец, совершил все это зло, которое сорвалось с моих уст.

— Блейк, как ты можешь помнить их всех? Ты едва ли был дракончиком, когда это случилось? — спросил Джерри, и Дикки рассмеялся, извиняясь.

— Дракон никогда не забывает, Джерри.

Он хмыкнул. Я покосился на него.

Он уже должен был это знать. Драконы никогда ни черта не забывают.

— Он был на параде? — поинтересовался Гельмут, и я покачал головой.

— Это были все они? Никаких драконов.

— Я рассказывал тебе, что они делали с драконами, Гельмут. Драконы Альберта, Драконья лига, никогда бы так не пали. Независимо от того, что использовал на них Горан. И они бы не сдались. Единственным способом было убить их. — Я был очень зол на Горана и на Гельмута, потому что он был похож на него.

Но я знал, это была не его вина.

Мы услышали пронзительный крик.

Елена.

Я вышел из кабинета первым, за мной последовали Эмануэль, Реймонд, король Гельмут и остальные.

Я увидел Елену, стоящую рядом с королевой Мэгги, и обнаружил тело в коридоре, над которым стоял Дживс, дворецкий Гельмута.

Я схватил Елену и заслонил ее от того, чтобы она не увидела, кто это был.

Я обернулся и увидел светлые волосы, едва видневшиеся из-под раны на голове, а прямо над ними, написанные его кровью, буквы вивернский. Никто не в безопасности.

Я кое-чему научился у Пола, когда он жил со мной в одной комнате, и его язык был частью этого.

Мне нужно было позвонить отцу. Они приближались, и меня снова охватил страх, что это был Пол.

Мы понятия не имели, как сейчас выглядит Пол.

Глаза Гельмута встретились с моими, и я кивнул.

— Реймонд, собери остальных и подожди меня. Сегодня вечером все это закончится, — сказал Гельмут.

Я посмотрел на Эмануэля.

— Эмануэль, ты знаешь, что делать.

Он кивнул и подошел ко мне. Он схватил королеву и вырвал Елену из моих рук.

— Блейк, пожалуйста! — закричала Елена.

— Просто уходи, Елена. Ты будешь в безопасности. Скоро встретимся, — крикнул я в ответ и пошел за королем Гельмутом.

— Пожалуйста, Эмануэль, позволь мне остаться.

— Замок небезопасен, Елена, и нам нужен Блейк.

Шлепающие звуки были одним из последних, что я услышал, и мои губы слегка изогнулись.

— Блейк — не гребаное оружие.

— Он самый могущественный дракон в Пейе, Елена. С ним все будет в порядке.

Он изменился и ушел вместе с королевой и Еленой.

Гельмут закрыл дверь, а потом громко выругался.

— Это не твоя вина, — сказал ему Реймонд.

— Это Дикерсон, он вышел отлить, Реймонд, и теперь он мертв. Что, черт возьми, он увидел? Я хочу, чтобы все сейчас были здесь. Блейк? — Он посмотрел на меня.

Я просто уставился на него.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть способность слышать правду.

— Нет. У меня есть способность убеждать, и это все.

— Тогда убеди всех, кого не было в этом офисе, узнать чертову правду, — взревел он. — Я позвоню твоему отцу. Я хочу эту гребаную виверну. — Он хлопнул ладонью по столу.

Если и было что-то, что Гельмут ненавидел в этой жизни больше, чем своего брата, так это виверн. Виверны были ответственны за смерти его обоих детей.

Эмануэль вернулся, как только Мэгги и Елена оказались в безопасности в Академии Дракония. Отец и Джеймс отправились бродить по небу и по лесу в поисках каких-либо признаков виверн, и мне пришлось уговаривать всех, даже Дживса, рассказать о том, что он видел.

Никто ни хрена не видел, кроме того, что нашли тело Дикки.

Это только еще больше взбесило Гельмута.

Эмануэлю пришлось успокаивать его и даже просить, не смогу ли я уговорить Гельмута до того, как у него случится сердечный приступ, но это была шутка. Это, должно быть, была шутка.

Было уже поздно, и мне нужно было возвращаться в академию.

— Иди, Блейк, — сказал Эмануэль.

— Уверен?

Он кивнул.

— Я позвоню, если нам понадобится твоя помощь. Елена важнее. — Он чуть улыбнулся. — Она действительно начинает глубоко заботиться о тебе.

Я тоже улыбнулся, потом его улыбка исчезла.

— Не облажайся.

Я закатил глаза и покинул дворец, избавившись от одежды, когда добрался до заднего двора и изменился.

Около девяти я тяжело приземлился перед замком, прямо у статуи короля Альберта.

Я снова принял человеческий облик и, быстро дыша, натянул халат.

Я прикоснулся к ногам статуи короля и торжественно поклялся, что верну его обратно, надеясь, что живым.

Я вбежал в замок как раз в тот момент, когда мастер Лонгвей спускался по лестнице.

— Блейк, на пару слов.

— Нет, это может подождать, Чонг.

Он бросился за мной.

— Я знаю, что произошло, но Елена в безопасности в академии.

Я остановился на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Точно так же, как Елена была в безопасности в тот день, когда умер Люциан. Извини, если я не доверяю тебе так, как раньше, Чонг, — сказал я и побежал дальше, взбегая по лестнице. — Я прожил с Полом несколько месяцев и знаю, на что способен этот ублюдок.

— Ты не знаешь…

— Я не собираюсь рисковать. Забудь. Она — мой дент. Если с ней что-нибудь случится, а меня там не будет, я с таким же успехом могу умереть сам.

— Блейк, — Грег и Эдди спустились по лестнице.

— У меня нет на это времени. Я не оставлю Елену одну сегодня вечером.

— Ты же знаешь, что это против правил.

— Не сегодня, Эдди. Я больше не тот Блейк. Не шути со мной. Я серьезно.

Он отступил назад, и Грег просто посмотрел на него.

Я постучал в ее дверь.

— Блейк, — мастер Лонгвей попробовал еще раз.

— Не подлежит обсуждению, — я также применил к нему свой альфа-голос. Вот почему Эдди отступил назад. У него не было выбора.

Дверь открылась.

— Блейк, это общежитие для девочек. У нас есть протоколы… — сказал Чонг.

— Кто бы ни убил Дикерсона, он был прямо у нас под носом, Чонг. Какой бы страх ты ни испытывал по поводу того, что я останусь наедине с Еленой, избавься от него очень быстро, потому что я знаю, что в следующий раз они придут за ней. Я не отойду от нее ни на шаг. — Я вошел в ее комнату, все еще стоя лицом к Чонгу, и закрыл дверь.

— Они охотятся за мной? — спросила Елена с огромными круглыми глазами и бешено бьющимся сердцем.

Я притянул ее в объятия.

— Успокойся, Елена. Мы пока не знаем. Все, что мы знаем, это то, что тот, кто это сделал, действительно хорош. Нет никаких следов подозреваемого, ни ДНК, ничего. Орудие убийства исчезло. Точно так же, как… — Я остановился и покачал головой.

— Прямо как Дариус.

Технически меня там не было, но Люциан говорил о нем. Он был охранником Елены, и Пол убил его. Я кивнул.

— Дариус? — подали голос Сэмми и Бекки.

— Ты хочешь сказать мне, что этот подонок здесь, среди нас? — Бекки была первой, кто спросил об этом.

— Он может вернуться, — ответил я Бекки. — Мы не знаем наверняка.

— Мы понятия не имеем, как он выглядит, Блейк, — сказала Елена.

— Знаю, — я снова притянул ее к своей груди. — Все будет хорошо. Я не оставлю тебя.

Она кивнула.

В ту ночь я спал на диване, убедившись, что все окна заперты после того, как Джордж пробрался внутрь.

Я не мог выбросить из головы кровь на стене.

Послание Пола.

Я знал, что это был тот самый ублюдок, и понятия не имел, как он выглядит. Это мог быть кто угодно.

И если Пол здесь, то эта сука-гиппогриф тоже была где-то рядом.

Почему я не чувствовал ее запаха?

Школа наконец-то затихла, и остался только я со своими мыслями. Мне хотелось выключить их и просто немного поспать.

Отец написал мне смс, когда они с Джеймсом наконец добрались до поместья и собирались остаться на ночь, а завтра отправиться обратно в Драконью лигу.

Его лига снова понадобилась.

Прямо рядом со мной появилась фигура, и я слегка подпрыгнул. Это была всего лишь Елена, и она забралась на диван рядом со мной.

Я немного приподнялся, не то чтобы диван был таким уж большим, но я приветствовал ее на любой поверхности.

В ту ночь она спала наполовину на мне, и я просто крепко держал ее, чтобы она не упала.

В конце концов, я уснул, но только для того, чтобы увидеть во сне, как Пол насмехается надо мной.

Он больше не был похож на себя, и мне хотелось, чтобы в этом сне он предстал передо мной таким, каким был сейчас. Я бы с радостью приветствовал этот сон.

Этот сон заставил меня почувствовать себя бесполезным, поскольку он насмехался над Еленой, прижимая ее к стене, которая не была стеной, говоря ей, что ее смерть разозлит меня.

Где, черт возьми, я был?

Мое сердце учащенно забилось, когда она попыталась надуть его, заставив думать, что мы все еще можем слышать мысли друг друга, но этот ублюдок раскусил ее блеф.

Я проснулся и тяжело задышал, но Елену это не разбудило.

Подожди, он знал, что мы не можем слышать мысли друг друга?

Мои сны не всегда были бесполезными. Как и этот, он сказал мне, что Пол был кем-то действительно близким и, вероятно, кем-то, кого я знал. Блядь. Я должен был начать задавать правильные вопросы.

Во время завтрака я написал сообщение Эмануэлю и рассказал ему о своем сне. Что это был кто-то близкий Елене и мне. Пол был здесь. Эмануэлю нужно было быть осторожным, так как у меня возникло ощущение, что Пол убил Дикки.

У меня голова шла кругом от того, как Пол мог бы это сделать. Он мог вкладывать мысли, как Ткач Снов, в чью-то голову, но опять же, я сомневался, что он все еще мог это делать, теперь, когда он был другой Виверной. Я не знал. Начнем с того, что мы не так уж много знали о них.

Я действительно чувствовал себя таким бесполезным, не зная, кто он такой, чем он был. Я постоянно напоминал Эммануэлю, чтобы он не говорил Гельмуту, что тот все еще может быть жив и нести ответственность за все это.

Я хотел узнать больше о войсках Эмануэля, и он прислал мне сообщение с информацией о том, как он познакомился со всеми ними.

Сообщения поступали в течение всего дня, на уроках, на переменах, вплоть до ужина, когда Эмануэль наконец позвонил мне.

— Я доверяю этим людям, Блейк. Я не могу думать…

— Дики мертв, Эмануэль. Он умер у нас под носом. Он придет за Еленой.

— Хорошо, тогда ты сможешь испепелить чешуйчатого ублюдка для нас.

Нет, я этого не сделал, и это напугало меня до усрачки. Где, черт возьми, я был?

— Блейк, это был всего лишь сон.

— Нет, на этот раз все по-другому. Просто внимательно следи за всеми ними. Я доверяю Реймонду. Используй его, если понадобится.

— Хорошо? — сказал он и отключился.

— Ты действительно думаешь, что это могли быть они. Я имею в виду, Джерри был с нами на той миссии. Что он сказал о Симеоне?

— Я спросил Реймонда, он сказал, что Симеон выглядит устрашающе, Елена, но на самом деле он хороший парень. От Симеона у меня нет мурашек по коже.

— Но ты думаешь, что это Джерри.

Я нежно прикоснулся к ее лицу.

— Не знаю. Ты действительно хорошо знаешь Пола, Елена. Что он сделал в первый раз, чтобы сблизиться с тобой, а?

Она кивнула. До нее наконец-то дошло. Изображал из себя ее гребаного лучшего друга, и Люциан в итоге поплатился за эту ошибку. Я не хотел бросать это ей в лицо. Его смерть не была на ее совести, но ей нужно было перестать доверять всем вокруг.

После ужина мы совершили экскурсию к куполу Парфенона.

— Хочешь потренироваться сегодня вечером?

— Еще бы, — сказал я, и Елена вздохнула.

Она остановилась, когда Бекки и Джордж ждали нас внутри купола.

— Блейк? — Ее голос звучал настороженно.

Я посмотрел на нее.

— Пришло время, Елена.

— Блейк, не надо, пожалуйста. — Страх в ее глазах был неподдельным.

— Тебе нужно научиться использовать свои способности, пока я в этой форме. — Я посмотрел на Джорджа. — Ты принес записку.

Джордж кивнул и достал листок бумаги, который Древний прислал с вороной несколько недель назад.

— Ладно, тебе нужно очистить свой разум, и я имею в виду избавиться от всего этого дерьма, Блейк, — сказал он на латыни.

— Что еще?

— Тебе нужно раскрыть свои способности только Елене.

— Они уже принадлежат ей.

— Ты должен полностью доверять ей.

— Да, — я проговорил слишком быстро.

— И тебе нужно отпустить себя, приятель, вплоть до полной капитуляции. Стань ничем. Я знаю, что это не в твоих силах, но это самый важный шаг для того, чтобы все сработало, и не чувствовать, что…

— Джордж.

— Просто говорю.

— Ты должна захотеть этого, Елена. Прочисти мозги, — сказала Бекки.

Она закрыла глаза и кивнула. Это должно было быть весело.

Я подождал, пока Бекки закончит говорить то, что было написано в ее записке.

Она доверяла мне, той части меня, которая отказалась от всего, даже от того, кем я был.

Но Елене нужно было научиться делать это.

Бекки прикрывала меня щитом, чтобы Елена не отвлекалась, и боль была в двадцать раз, блядь, сильнее, чем на том ринге.

Каждый раз она сбивала меня с ног, ставила на колени, но я не сдавался.

Дошло до того, что мы с Еленой начали ссориться друг с другом.

— Прекратите, — закричала Бекки. — Ссора — это последнее, что кому-либо из вас следует делать.

Мы оба замолчали.

— Извини, — пробормотал я.

— Прочисти мозги, Блейк. Что бы ты ни делал, ты их не очищаешь.

Я свирепо посмотрел на Бекки.

— Ты хочешь добиться успеха.

— Ты знаешь, что да.

— Тогда перестань думать о том, что происходит в твоем мозгу.

Мы попробовали еще раз.

Это была непрекращающаяся битва, и я потерял надежду, но не собирался сдаваться.

— Хватит, — закричала Елена. — Прошло три часа, Блейк.

— Елена, ты должна это сделать. Еще раз, — приказал я.

— Рим не за один день строился. Сегодня у меня ничего не получится, и у тебя тоже. Просто оставь это, пожалуйста, — умоляла она.

Я слегка напряг челюсти, но как я мог с этим спорить? Я ненавидел, когда Елена умоляла. Было так трудно сказать «нет», а она почти не умоляла.

Я сделал глубокий вдох, просто пытаясь успокоиться. Не в моих правилах было сдаваться.

— Пожалуйста, мы можем попробовать в другой день. Прошло три часа, Блейк.

— Ладно, — проворчал я и пошел к трибунам за курткой. Мы вернулись в ее комнату.

Прогулка была тихой, так как никто не знал, что сказать. Я чувствовал себя таким неудачником. Она должна была научиться этому до того, как этот сон всплывет на поверхность.

Мы вошли в их комнату, и я бросил куртку на диван. Я притянул Елену в объятия и поцеловал ее в макушку.

— Мне нужно повидаться с мастером Лонгвеем. Увидимся позже, — сказал я, но не мог избавиться от ощущения полной неудачи.

Она нуждалась в этом больше, чем я. Это было ее.

Это была не ее вина, а моя, потому что я не знал, как стать никем.

Предполагалось, что я буду никем в этой темной яме, и я даже боролся с этим изо всех сил. Как, черт возьми, я собирался это сделать?

Я постучал в кабинет мастера Лонгвея, и он ждал меня с кофе.

— Не думал, что ты получил мое сообщение. Ты был так занят сегодня.

— Я могу работать в многозадачном режиме. — Я сел на стул напротив его стола.

— Тебе нужно успокоиться, Блейк. Дентам нелегко сделать то, что ты должен был сделать.

— У Джорджа и Бекки не было никаких проблем.

— Тогда, может быть, ради твоего же блага, тебе следует бросить ее на дно и посмотреть, что произойдет.

— Только через мой труп.

Мастер Лонгвей рассмеялся.

— В этом-то и проблема, Блейк. У меня такое чувство, что на этот раз это не Елена. Это ты не доверяешь.

— Я доверяю правильным людям.

Он кивнул.

— Мне жаль насчет Пола, Блейк.

— Чонг, — сказал я, чувствуя себя дерьмово.

— Нет, то, что ты сказал прошлой ночью, было правдой. Мне следовало настоять на своем с Полом. Я должен был сказать «нет», и, возможно, Люциан был бы все еще жив сегодня.

Я вздохнул.

— Но думаю, что все происходит по какой-то причине, поскольку вы двое могли бы в конечном итоге убить друг друга.

Я не смог удержаться от смешка. У Чонга было суховатое чувство юмора.

— Я не знаю, что бы я сделал. Зная Люциана, он бы отошел в сторону, поскольку верил во все традиции Пейи, но тогда мне пришлось бы наблюдать, как Елена дуется больше, чем сейчас, — вздохнул я. — Часть меня рада, что его здесь нет, но это звучит так ужасно, когда я произношу это вслух.

— Он был твоим лучшим другом, Блейк. Это идет из хорошего места. Знаю. И ты прав, он бы ушел, но опять же, ты бы, вероятно, тоже ушел, и тогда у бедной Елены не было бы ни парня, ни дракона. Так что все происходит по какой-то причине.

Я улыбнулся.

— Но я действительно безумно скучаю по Люциану.

— И за это я прошу прощения, Блейк. Я тоже по нему скучаю.

Мы начали говорить о кампании, и это продолжалось далеко за полночь.

Чонг был хорошим парнем, и ему можно было доверять. Он больше винил себя в смерти Люциана, чем вел себя так, и то, что я сказал ему все это прошлой ночью, было неправильно. Он бы сам охранял комнату Елены, если бы до этого дошло.

Я вошел в свою пустую комнату.

Джордж уже ушел. Я принял душ, прежде чем вылезти через окно и забраться в ее комнату.

Я закрыл за собой окно.

Я чувствовал себя идиотом из-за того, что вот так давил на нее сегодня вечером.

Из окна, окна Елены, донесся стук, и мои чувства были начеку.

Я увидел записку на лапке и открыл окно.

Ворон вспрыгнул на подоконник, и я протянул ему руку. Он запрыгнул мне на руку, и я поднял его на уровень глаз.

«Не кусайся», — я воспользовался убеждением и снял послание с его ноги, позволив ему идти своей дорогой.

Я снова закрыл окно и открыл сообщение.

«Ты слишком давишь, Блейк. Просто отпусти».

Это было сообщение от Паппи Елены.

Откуда, черт возьми, он узнал?

«Ps. Ты уже делал это раньше.»

Я застыл.

Что?

Я перечитал его PS.

Я делал это раньше? Когда?

Я сжал послание в кулаке и позволил своему огню превратить его в пепел.

Когда я успел это сделать? Был ли я в своей человеческой форме?

Я бы запомнил. Эта боль свалила бы меня с ног.

Глаза горели от усталости, и завтра я снова остановлюсь на этом.

Я подполз к Елене и просто осторожно просунул руку ей под голову.

Я закрыл глаза и уплыл прочь.

— 22~

На следующее утро мы с Джорджем выскользнули из комнаты девочек до того, как Сэмми проснулась и нашла Джорджа.

Мне бы оказали радушный прием, но Джорджу — не очень.

Вернувшись в свою комнату, мы почистили зубы и приготовились.

Когда я вошел в кафетерий, сопровождаемый Джорджем по пятам, то обнаружил, что Дин уже занял столик, и мы сели.

Мы говорили о вчерашнем вечере, и я рассказал Джорджу о вороне Древнего.

— Откуда, черт возьми, он знает, что ты пытался прошлой ночью?

— Это выше моего понимания. Иногда кажется, что Древние повсюду наблюдают за нами.

— Тогда мне крышка. — Джордж пошутил, и мы рассмеялись.

— Это не все, что было сказано в его записке. Он сказал мне, что я делал это раньше, но я не могу вспомнить когда.

— Ты делал это раньше?

— Это то, что было написано в его постскриптуме.

— Ты не можешь вспомнить боль? — спросил Джордж.

— Нет, — сказал я.

— В тот день в кафетерии. — Дин отправил в рот вилку с горкой яиц.

— Нет, я освободил свою драконью форму.

— Лучше всего напрячь свой мозг. Это очень помогает, знать, что ты делал это раньше. — Джордж выглядел обнадеженным и более расслабленным.

Я кивнул.

Мой взгляд поймал Елену, входящую в кафетерий, и мое настроение мгновенно изменилось.

— Доброе утро, — сказала Елена и улыбнулась, прежде чем опуститься на подушку рядом со мной.

— Доброе утро, — тихо произнес я. — Прости за мое поведение прошлой ночью.

— Все в порядке. Я знаю, что ты чувствуешь, когда у тебя не получается с первого раза. Мы доберемся туда, Блейк, просто дай нам время.

Я тихо кивнул, слегка подергав кончиком губы.

— Итак, что Лонгвей сказал о кампании? Что будет дальше? — Дин хотел знать.

— Все это — куча формальностей и очень скучно, но да, скоро мы отправимся во все города и постараемся убедить как можно больше людей поверить в эту самоубийственную миссию.

— Тише, тише, тише, это не самоубийственная миссия, — игриво пожурила Елена, и Дин с Джорджем рассмеялись.

— Итак, когда мы начинаем?

— В ближайшие пару недель. Две, если быть точными, сразу после того, как мы закончим наше наказание. — Я чуть не прорычал слово «наказание».

Она усмехнулась и просто смотрела на меня несколько секунд.

Мне хотелось снова услышать ее мысли. Знать, что она на самом деле чувствовала ко всему этому, ко мне.

Она встала и подошла к стойке с завтраком, чтобы взять тарелку.

Мне жаль, что я не мог сказать Джорджу и Дину, что ее отец все еще жив. Я не думал, что это будет такое тяжелое бремя.

Когда прозвенел первый звонок, мы отправились на занятия по магическим отклонениям. Эдди поприветствовал нас, когда мы сели, и огонек в его глазах сказал мне, что у него в запасе есть еще один отличный урок. Просто до тех пор, пока это не повлекло за собой еще большей боли, он мог учить нас всему, чему, черт возьми, хотел.

— Сегодня мы собираемся обсудить возможность литографирования заклинаний. Кто может назвать мне известного художника, который использовал это в своих картинах?

— Ты имеешь в виду, как М.К. Эшер? — спросила Елена, даже не поднимая руки.

Сэр Эдвард просто посмотрел на нее.

— Принцессы тоже рождаются с руками, Елена.

Класс захихикал.

— Прости. — Она еще глубже вжалась в спинку стула, покраснев.

— Да, как М.К. Эшер, — сказал Эдди с улыбкой.

— Теория относительности — это заклинание? — тихо спросила она меня.

— Да, очень сложное, — прошептал я в ответ.

— Сегодня мы собираемся обсудить сложность этих заклинаний, а не произносить их.

Весь класс выразил свое разочарование.

— Никто из вас еще далеко не готов даже попробовать это, — пошутил Эдди, и парочка из нас хихикнула.

— Почему так важно обсуждать эти заклинания, Блейк?

— Потому что они чрезвычайно опасны, и те, кто их применяют, обычно пытаются заманить в ловушку на вечность.

— Ты прав. — Эдди улыбнулся. — Я причислил их как часть заклинаний трусости. Это нечестное заклинание, и те, кто его применяет, ну, на мой взгляд, они не очень-то хорошие бойцы. — Его резкий ирландский акцент заставил меня улыбнуться. — Как сказал Блейк, эти типы заклинаний произносятся по одной-единственной причине: заманить человека в ловушку, чтобы тот, кто произносит заклинание, мог ускользнуть. И почти так же невозможно избежать их.

Вошел Грег.

— Извините, я опоздал.

— Да, да, опоздания никогда не были твоей отличительной чертой, Грег.

Грег закатил глаза, отчего класс захихикал.

— Хорошо, сегодня мы собираемся… подождите, — сказал Грег, и класс покачал головами. Он снова посмотрел на Эдди.

Эдди пожал плечами.

— Ты опоздал. Я должен был начать.

— Ладно, хорошо, на какой части ты сейчас?

— О том, как невозможно выбраться из заклинания.

— Заклинания действительно похожи на литографию М.К. Эшер? — Елена хотела знать.

— Да, — сказал Грег. — Лестничные клетки выглядели бы боковыми и перевернутыми. Это полный бред сивой кобылы.

— Откуда ты вообще это знаешь?

— Я знал Драконианца, который мог сотворить такое заклинание, и я попросил его заманить меня туда на ограниченное время, Блейк.

Моя левая бровь приподнялась.

— Ты был в одном из них?

— Мы были, — сказал Эдди, — но позволь мне сказать, что веселье заканчивается очень быстро.

Раздалось еще больше смеха.

— Это воздействует на мозг быстрее, чем думаете, — сказал Грег. — Мы пробыли там всего около получаса или около того, но мне показалось, что прошли годы.

— Годы? — спросила Елена.

Грег кивнул, а затем приступил к уроку, который был чертовски интересным.

Он смотрел на заклинание совсем не так, как Эдди.

— Эти заклинания — лучшие из моих самых опасных заклинаний, — продолжал Грег. — И все же это лучшее заклинание иллюзии, которое я когда-либо видел. Мы не перенеслись в место, где перевернутые лестницы и дверные проемы вели обратно в другую часть иллюзии. Это было похоже на одну большую лазейку, из которой ты никогда не смог бы выбраться.

Класс жадно слушал.

— Твоя магия тоже не сработает в одном из них, поскольку заклинание слишком реально для человеческого разума. Это буквально становится вашей реальностью. Драконы особенно плохо справляются с такого рода заклинаниями. — Грег оглянулся на Эдди, который только закатил глаза.

Класс захихикал.

— Это из-за того, что я почувствовал, Грег. Ты этого не почувствовал, — перебил Эдди.

— Как ты себя чувствовал? — Я должен был знать.

— Будто твои внутренности снаружи. Не самое приятное ощущение, честно говоря.

Грег усмехнулся.

— Это было весело.

Все разразились смехом, а Эдди только покачал головой.

— Нам повезло, и мы освободились от иллюзии полчаса спустя, — сказал Грег.

— Значит, ты никогда не сможешь выбраться из этого, пока заклинатель не освободит тебя? — спросила Вивьен, Ночная Злодейка.

— Нет, — сказал Эдди.

— Таким образом, вы либо умрете с голоду, либо будете освобождены, как только заклинатель умрет, — добавил Грег.

— Должен же быть какой-то способ. — Это было беспокойство, огромное беспокойство.

— Блейк, просто нет, — ответил Эдди.

— Надеюсь, кто-нибудь все-таки найдет способ, — сказал Грег, — они поделятся им со всеми нами.

— Тогда зачем вообще упоминать об этом? — Я начал раздражаться.

Грег улыбнулся.

— Потому что есть способы избежать этого. Запах и звук. — Он продемонстрировал это двумя пальцами.

Елена посмотрела на Бекки.

— Вы почувствуете запах своей самой любимой вещи в мире. Чтобы загипнотизировать вас, чтобы вы ускорили темп, и услышите мягкое жужжание. Подобная магия всегда присутствует по умолчанию. Гул. Чем сильнее гул, тем слабее заклинание. Но как только вы окажетесь внутри, вам конец, — сказал сэр Эдвард. — Когда заклинание произносит очень могущественный маг, вы даже не заметите, как оно создастся. Так что составьте список ваших любимых вещей в этом мире и прислушайтесь к жужжанию, если хотите избежать этого конкретного заклинания.

— Может ли это любимое существо быть человеком? — спросил Джордж, и все рассмеялись.

— Кто знает? Это может быть запах Бекки, Джордж.

Она покачала головой, и слабая улыбка тронула уголки ее губ, когда она посмотрела на него.

— Так неловко.

— Ты любишь меня, — тихо прошептал он ей на ухо.

Я думал точно о том же самом.

Должен быть способ избавиться от этого заклинания.

— Ты в порядке? — спросила меня Елена.

Я улыбнулся и кивнул.

В конце концов прозвенел звонок, когда мы записывали наши любимые запахи.

У Елены их было много: Дождь, когда он начинается, в тот момент, когда он обрушивается на землю. Запах, который сохранялся только в лесах. Яблоко с корицей. Мой запах.

Я улыбнулся, увидев это.

Мы готовились к Искусству войны, и Елена начала сражаться больше как я, и меньше как Люциан. Она оставалась на ногах половину урока. Вначале Елена могла быстро вырваться из моих объятий.

Я ненавидел остаток дня, потому что у меня едва хватило времени пообедать перед нашим наказанием.

Мы перешептывались, пока я провожал Елену в библиотеку.

— Я просмотрел список, который составил Дэвид. Может быть, он и прав, Елена. Нет ничего плохого в том, чтобы найти то, что может успокоить этого ублюдка. Это могло бы выиграть нам немного времени, и если ты увидишь книгу, содержащую информацию, которая может оказаться недостающим ингредиентом, просто возьми ее с собой. Лучше захвати несколько книг из запретной секции.

Она рассмеялась.

— Красть книги?

— Это ради благого дела. — Я пожал плечами.

— Если меня поймают, ты тоже возьмешь вину на себя?

— Да, я возьму вину на себя. — Огромная ухмылка изогнула мои губы, когда я пошел назад. Ей действительно нужно было начать принимать тот факт, что она была правительницей этого мира.

Я побежал в Колизей, где нашел Фреда, садовника, занятого ремонтом западной стены.

— Блейк, — сказал старик с длинными седыми волосами и комплекцией индейца.

— Фред.

— Для этого мне понадобится большой парень.

Я усмехнулся и снял рубашку и брюки, чтобы измениться.

Остаток дня прошел на самом деле приятно.

Фред не был обычным садовником. На самом деле он был проницательным, честно говоря, ему следовало бы быть профессором в этой школе.

Мы проговорили весь день о всевозможных волшебных вещах. Я даже спросил Фреда, не знает ли он что-то, что могло бы помочь нам с Саадедином, но он никогда раньше ни с кем не встречался и был, как и все мы, бесполезен в этом плане.

Когда солнце начало садиться, трещины в западной стене были заделаны. Обычно он просто поддерживал ее с помощью магии, но мастер Лонгвей попросил его оставить это в этом году ради каторжных работ.

Я покачал головой и вернулся в кафетерий.

Я должен был признать, что был опустошен.

Я не видел, куда иду, и чуть не сбил с дороги другого человека.

— Прости, — быстро извинился я и обнаружил Табиту.

— Все в порядке, — улыбнулась она.

Я просто оставил ее там и пошел в буфетную, чтобы получить ужин.

Я пришел одним из первых и плюхнулся за столик, готовый приняться за дело, когда Табита появилась снова.

Пожалуйста, только не это снова.

— Итак, как у тебя дела?

— Я в порядке.

— Ты выглядишь опустошенным. Уверен, что с тобой все в порядке?

Мне не нужно было читать мысли Табиты, чтобы понять, о чем она думает. Она все еще втайне надеялась, что чары рассеются.

— Я устал, Табита. Просто чинить стену Колизея — тяжкий труд.

— Ты уверен, что это не заклинание, Блейк? — Она полностью проигнорировала мой комментарий о стене Колизея.

Я хмыкнул.

— Это не гребаное заклинание. Я был неправ.

— Ты никогда не ошибаешься, Блейк.

— По этому поводу ошибался.

— Ты даже больше не «ты». Каждый может это видеть.

— О, пожалуйста. У меня нет на это времени. Принимай вещи такими, какие они есть, пожалуйста. Я все еще остаюсь самим собой. Просто меньше похож на идиота.

— Я не сдамся.

— Табита, все кончено. — Я помялся. — Елена теперь — моя жизнь. Она единственная, кто отгоняет тьму. Почему ты не можешь просто принять это?

— Потому что я люблю тебя. — На ее глаза снова навернулись слезы.

— Ну, я тебя не люблю. — Я ненавидел быть грубым по отношению к ней, но это был единственный способ, чтобы она оставила меня в покое.

— Не говори так, ладно? Мы оба знаем, что это такое, Блейк. Ты просто должен бороться с этим.

— Я говорил тебе много раз, Табита, это не то, что ты думаешь.

— Тогда объясни мне?

Я поднял щит.

— Я даже Елене этого не объясняю, Табита. Так почему, черт возьми, ты думаешь, что я стал бы делиться этим с тобой? Просто знай, что это не гребаное заклинание. Я до сих пор помню все, что делал, не только с тобой, но и с той девушкой тоже. То, что я испытывал к тебе, было всего лишь вожделением, и все. А теперь, пожалуйста, я устал, я хочу поесть и хочу лечь спать.

Табита фыркнула.

— Этого недостаточно. Я никогда не перестану бороться за тебя.

— Как скажешь, Табита. Пожалуйста, уходи, — сказал я, и она сердито посмотрела на меня.

— Иногда ты бываешь придурком. Я осталась с тобой…

— Да, ты уже говорила это раньше, как ты терпела это со мной. Сколько раз ты хочешь, чтобы я извинился?

— Хорошо, — сказала она и встала, направляясь к другому столику.

Я слегка нахмурился, но потом Елена села, и я понял, что часть Табиты чертовски боялась Елены.

Черт, она, должно быть, это слышала. Я вздохнул.

— Извини за это.

— Она ведь не сдается, не так ли?

Я снова поставил щит.

— Нет, Табита все еще думает, что я под твоими чарами, — прошептал я, усмехнулся и покачал головой. — Я не знаю, что с ней делать. Я действительно думал, что она уже поняла это.

— Сколько раз она пыталась заговорить с тобой подобным образом?

— Елена, не надо. Это только заставит тебя беспокоиться о ненужном дерьме. У тебя на уме другие важные вещи. Я придумаю способ заставить ее увидеть.

— Рада, что я — это не ты.

Я рассмеялся.

— Табита в конце концов поймет.

— Единственный способ, которым эта девушка поймет, — это если ты вольешь это ей в глотку.

— Я много раз обращался с ней как с дерьмом, Елена. Последнее, чего я хочу, — это быть с ней еще более грубым. Знаю, она тебе не очень нравится, но позволь мне разобраться с этим. Она придет в себя. Обещаю.

— Дело не в том, что она мне не нравится. Она просто очень упрямая и блестящая. Два опасных качества, Блейк.

Я нахмурился:

— Чем это опасно?

Она рассмеялась.

— Просто будь осторожен, ладно? И нет, я тоже не из ревнивых.

Я улыбнулся.

— Это не то, что я слышал. Ходят слухи, что ты взбесилась, когда обнаружила, что Люциан и Арианна в некотором роде созданы друг для друга.

— Это было по-другому. — Она отвела от меня взгляд. Это всегда будет он. Что бы она ни чувствовала к Люциану, я гадал, почувствует ли она когда-нибудь то же самое ко мне.

— И вообще, где она, черт возьми?

— Кто, Арианна?

Она кивнула.

— Король Калеб потерял доверие к школе. Теперь у нее наставники в замке. Мне действительно жаль ее. Она скучает по этому месту.

— И откуда ты это знаешь?

— Я думал, ты не из ревнивых. — Я улыбнулся.

Я тоже улыбнулась и прищурено уставилась на меня.

— Ладно, не говори мне.

Я рассмеялся.

— Арианна время от времени пишет мне смс, спрашивая, что нового, как у тебя дела и так далее.

Елена подняла брови.

— Как у меня дела?

— Она не так уж плоха, Елена.

— Хорошо, если ты так говоришь.

— Насколько нам известно, вы двое могли бы стать действительно хорошими друзьями, если бы выросли по эту сторону.

Она рассмеялась.

— Я действительно в этом сомневаюсь.

— Да? Ты была бы совершенно другой, Елена. Твои мама и папа были членами королевской семьи, и у них была бы только одна дочь, которую они хотели очень, очень давно. Так что ты бы на самом деле была избалованным ребенком.

Смешок сорвался с ее губ.

— И все же я бы не стала с ней дружить.

— Никогда не говори «никогда», Елена.

— «Что-если» не существует, Блейк?

— Ага, — сказал я и выпил содовую, уставившись на нее. — Итак, ты что-нибудь нашла?

— Сегодня мы переставляли карты, и могу обещать, что между их координатами нет никаких недостающих ингредиентов.

— Мы что-нибудь найдем, я уверен в этом.

— Нам лучше что-нибудь найти, — сказала Елена с уверенностью, от которой у меня по коже побежали мурашки. Это произвело почти такой же эффект, как и ее приказы.

— Просто оставайся позитивным. Ответ придет к нам.

Она улыбнулась и принялась за ужин. Ее маленькие промахи сказали мне, что она что-то чувствует ко мне. Это вселило в меня огромную надежду на то, что однажды она больше не увидит Уилла, когда посмотрит на меня.

В тот вечер мы снова тренировались до половины десятого, но сегодня я прервал тренировку. Я устал, и тот факт, что Елена включила усилители, сказал мне, что она тоже устала.