Тени Архонта

Глава 12

Данан плохо помнила дорогу до мельницы, где прежде в Умсаре они с Редом покупали хлеб. Но Дей и Борво помнили хорошо и шли впереди. Денег, собранных с трупов подручных Жала пока хватало. Данан шла, сверля Диармайду спину, и думая, как теперь все развернется. Что, если их все-таки поймают даэрдинцы? Если Девирн, или, вернее, Молдвинн, о котором поведал брат, прирежет их как скот? Что, если Клейв не получит послание от братского гонца и не явится? Просто не придет с той помощью, на какую Данан рассчитывает, как на последнюю надежду? Что, если гонца Гессима перехватят? Любого из гонцов! Будь то посланник в Цитадель Тайн или посланник в лагерь Ллейда… И что, если, в конце концов, все это окажется неважно, потому что вот прямо сейчас или завтра, или еще через день Темный Архонт появится в Даэрдине? Со сворой исчадий или один, имея в руках то, что искал, или даже без него — ЧТО ТОГДА БУДЕТ?!

Ничего? — истерично хмыкнул внутренний голос.

«Ничего», — с наслаждением ответил голос в голове. Голос, каким Данан не слышала его уже несколько недель. Данан поперхнулась воздухом — и голос в голове с пониманием засмеялся.

— Данан? — шепнул сбоку Жал, но чародейка не слышала.

«С тобой ничего не будет», — снова снисходительно и твердо прозвучал голос архонта. Или это голос того эльфа, которого он растянул, как сапог, и влез внутрь?!

— Данан, — позвал эйтианец чуть громче и невесомо, пальцем коснулся женского локтя. Чародейка не чувствовала касания — только как сердце заколотилось прямо в горле.

«Когда Аэрида снова дрогнет под нами, с тобой, — подчеркнул архонт, — ничего не будет. Если ты правильно выберешь сторону, темный чародей».

Тошнота подступила вместе с волоком тьмы, ударившим в голову. Как в бреду Данан схватилась за Жала — под руку попалось эльфийское предплечье, — теряя равновесие, завалилась вперед. Эльф поймал. Не понимая, что происходит, он напрягся, нахмурился, руки налились амниритовым сиянием, то тут, то там, сочившемся сквозь узкие прорехи одежды. Энергия волшебного минерала пробежалась по позвонку чародейки россыпью горячих искр, Данан бросило в жар, но, главное, мрак перед глазами отступил. Опираясь на руки эльфа, Данан переступила ногами и поняла, что, похоже, конечности снова держат.

— Дан! — Дей, оглянувшись, бросился назад. — Что с ней? — с готовностью прибить уставился на Жала.

— Да что? — пробурчал под нос Хольфстенн. — Спит одна уже сколько времени, вот и валится в руки ко всяким. К тому же наряд располагает, — подмигнул гном.

Диармайд только покосился на Стенна. Он приобнял Данан за свободное плечо и одновременно попытался оттолкнуть Жала. И тут же удивленно уставился на чародейку, почувствовав женскую руку на груди. Данан отталкивала его самого, отступая и, тем самым, прижимаясь к наемнику.

«Дура! — заорал внутренний голос со слезами в интонациях. — Дура! Из всех вас он — самый опытный смотритель! Скажи ему! Он может знать, почему архонт снова зазвучал, как человек, а не монстр!»

— Не нужно, Диармайд.

«Не отталкивай, притяни! Да что же ты делаешь?! Скажи Диар…»

— Все в порядке.

— Это архонт? — «Как чувствовал» — обреченно поняла Данан.

«Вот же! Он сам додумался! Скажи! Просто кивни, в конце концов! НЕ МОЛЧИ, ПОЖАЛУЙСТА!».

— Это просто неуклюжесть. — Данан смяла внутренний голос, свернув, как вымешанное тесто, в комок. — Я оступилась, Жал поймал. Не о чем волноваться. — Она даже улыбнулась — и прокляла себя.

Со смерти Реда они с Деем постоянно на ножах, особенно с появления в их компании эльфа. Цапаются по любому поводу, грызутся на каждой фразе. Но — Данан не сомневалась ни минуты — из всего их отряда именно Дей будет тем, кто в пылу самой жаркой схватки будет держать её в поле зрения и следить, чтобы она не умерла. Сейчас, когда Редгара нет, она стала Диармайду еще важней — иначе, с чего он так бесился, когда Данан решила пригреть в отряде наемника? С чего он стал просить прощения? С чего, едва у неё голова закружится, бросается с тревогой, как прежде — только Редгар?

Он ей тоже важен. Как бывают важны целые бастионы родной крепости, к ледяным камням которых припадаешь тяжелой головой, оставив позади смрад и ужас больших многочисленных битв. Как бывают важны товарищеские спины в неравном бою. Как бывает важна вязанка дров, подаренная в самую лютую и морозную метель.

Дей — Данан осознала с ужасом и вдруг — стал почти так же важен, как был Клейв, лишь с небольшой разницей.

С Клейвом чародейку связывало многолетнее обязательство, и они придерживались его в согласии. С Деем… Если они переживут Пагубу, причем оба, архонт и кровь исчадий тоже станет их обязательством, которое всегда будет залогом их склок — и верности. С Клейвом у Данан не было секретов, потому что это позволяло уберечь окружающих от опасности. С Деем у Данан прежде не случалось тайн, потому что это помогало уберечь его самого. Клейв был надзирателем, который, когда она влюбилась, смог остановить их от опрометчивых поступков. А Дей…

Данан обреченно вздохнула: Дей важен почти как Клейв — но с огромной разницей. Не зря ведь она всю ночь говорила с братом об этой разнице! А раз так, значит, пришло время держать от Дея подальше — и себя, и свои секреты.

— Все в порядке, идем, — повторила она вслух, видя, что Дей по-прежнему внимательно разглядывает её лицо. Лишь бы не покраснеть!

Ожидая, пока недовольный Диармайд вернется к Борво, Данан не шевелилась. И совсем не могла слышать или видеть, как скабрезно блестят глаза Жала. Ему даже делать ничего не надо, чтобы убрать Дея с дороги — Данан сама, кажется, намерена это сделать.

Выход из Умсара дался почти также просто, как и вход — стражи верили в ту же байку. Но, миновав гарнизонный пост, Жал напрягся, мрачнея. На вечернем биваке немного за городом, он подошел к Данан, сидевшей у костра, и потребовал:

— Снимай это. — Кивком головы указал на неё всю.

— Жал? — напряглась чародейка в ответ.

Эльф понял, что прозвучало спорно, и уточнил:

— Мы больше не сможем воспользоваться враньем, про то, что вы — подручные эйтианца, нанятого регентом. Такими темпами через пару дней на всех постах будут знать, что по Даэрдину разгуливает эльф с кучкой ряженых, который якобы ловит дезертиров-смотрителей. И, учитывая, что мы так никого и не поймали, поймают нас.

— Странно, что на вторых воротах не взяли, — протянул гном. Эльф махнул рукой:

— Хранители порядка — когда среди них попадались умные или хотя бы сообразительные? — не требуя ответа спросил Жал. — И тем не менее, Данан, думаю, тебе больше нет смысла ходить так. Переодевайся и бери посох. Едва ли путь будет свободен все время, чародей нам пригодится в полной силе. — Он протянул ей походную сумку, где хранились вещи, отнятые еще у помощников Жала. Данан протянула руку, взяла, не сводя взгляда с лица эльфа, словно надеясь там что-то вычитать. Взяв, вытянула другую руку. Жал молча прищурился и, поймав женскую длань, дернул Данан вверх, помогая встать.

Женщина ушла недалеко, прячась за придорожными кустами. Жал поглядывал в её сторону невзначай: может, у смотрителей особенно чуткий слух, но у него самое настоящее эльфийское зрение. И, чуть сощурившись, он может разглядеть все, что ему хочется за тонкими полупрозрачными кронами.

— Я никогда не пытался понять баб, — заметил Хольфстенн, подсаживаясь к эльфу ближе. — И эта — не исключение. Но вот на кой тебе делать то, что ты делаешь — в толк не возьму.

Жал скосил на гном заинтересованный взгляд: да, речь сейчас явно не о затее эльфа подсмотреть за девчонкой. Он ничего не ответил, а Стенн не стал настаивать.

Данан показалась из укрытия спустя пару минут. Лицо было не такое хмурое, как в последние дни, и Стенн тут же съязвил:

— Неужели образ кабацкой шлюхи настолько невыносим?

Данан бросила в гнома убийственный взгляд (Жал беззвучно усмехнулся, а Борво заржал) и кинула Хольфстенну крохотный сверток использованной одежды:

— Сам примерь.

Стенн поймал, оглядел презент оценивающе и изрек:

— Этот красный невыгодно затмит мою бороду.

— Кто первый в дозор? — перебил Борво.

— Я останусь, — отозвался Диармайд. — Потом Борво, Дан и Стенн.

Жал хмыкнул:

— Я все еще сплю больше вас всех?

— Лучше ленивый раб, чем беспризорно вооруженный. — На сей раз Дей обошелся будничным тоном.

Жал выдохнул сквозь оскал — Данан расслышала, — потом вдруг весь вспыхнул, сияя амниритом в венах. Бросился на Дея с такой скоростью, что показалось, будто на короткий миг он вовсе исчез из виду и появился уже у Дея за спиной, подсел, в развороте обращаясь к лейтенанту лицом к лицу и также молниеносно, без замаха врезал Диармайду в челюсть.

— Я. — Процедил сквозь зубы с яростью, от которой эти зубы должны были разойтись крошкой. — Не. Раб.

— Дей! — Данан бросилась вперед. — Жал, отойди от него!

Жал и слушать не думал. Дей, на удивление женщины, только качнул головой, скривил в ухмылке пострадавшую физиономию и рыкнул в лицо эльфу:

— Ну давай, выродок!

Да он же этого ждал! — поняла Данан, стоило увидеть лицо Диармайда.

Дей ухватил эльфа за грудки, чтобы не удрал, и вмазал в ответ. Первый удар эльф поймал в скулу, на втором вспыхнул ярче, и кулак Диармайда пролетел насквозь.

— Сучий потрох! Трус! Ублюдок! — Орал Диармайд, вываливший наконец всю ненависть, ярость, а заодно злобу и страх на живого врага. — Дерись как мужчина!

— Диармайд!!! — крикнула Данан, не зная, за кого из них хвататься.

Жал нашел время расхохотаться — коротко, но ужасно раздражающе.

— Как скажешь, маленький лейтенант.

Эльф материализовался в следующий миг, и Дей не заставил себя ждать — ударил Жала в лицо, но почему-то не попал. Тот куда-то исчез, нырнул под локоть лейтенанта, оказался у него за спиной. Понимая, что обернуться не успеет, Дей прыгнул вперед, перекатился по земле — и едва успел перехватить ногу наемника прямо у челюсти. Не давая поймать конечность в захват, эльф тут же отскочил назад.

Нахрапом не возьмешь, понял Дей, отплевываясь и вставая.

— Да что же вы, — бессильно выдохнула Данан.

— Э-э-эх, оставь, подруга, — протянул гном. — Этим двум давно хотелось померяться, у кого чле… рука тверже.

Данан скосила на гнома взгляд, из которого как крем из булки, сочилось недоверие. Скрипнула зубами. Стенна было не убедить. Женщина в последней надежде взглянула на Борво — но тот вообще наблюдал происходящее с одному ему понятным азартом! Проклятье!

С чего бы он отскочил? — подумал Дей. Эльф явно ловчее, и, будь он не ладен, он наемник, вон как разухмылялся! Опять задумал какую-то низость, выпло… Дей пригнулся, пропуская руку эльфа над собой. Жал, будто играючи, пожал плечами — «ну нет, так нет» — и снова отскочил. Дает фору? — нахмурился Дей, концентрируясь на малейшем изменении в противнике. Миленькая манера, ничего не скажешь: побегать вокруг, присматриваясь, поиграть как кошка с мышкой…

— Я сказал, как мужчина…

— А сам дерешься, как топор! — быстро перебил эльф, сообразив, куда поведет Дей. Диармайд больше не говорил — он бросился вперед, собираясь сбить эльфа с ног. Тот снова куда-то делся и, оказавшись сбоку, заехал Диармайду коленом в ребра. Дей рыкнул.

— Я же еще тогда, у её двери, — Жал кивнул головой в сторону Данан, не глядя, то ли безошибочно запомнив, то ли чуя, где она сидит, — сказал, что твой язык тебе только вредит. То про Редгара обмолвился, теперь про мужчин и трусов… А у тебя самого много ли смелости взять её…

Дей не стал дослушивать — взять Данан за что-то, или взять просто. Он с яростью набросился на эльфа.

— Закрой рот, мразь! — надо же, попал! Воодушевленный успехом, Дей вложил в драку всего себя.

Пудовые кулаки мелькали в миллиметрах от носа Жала, но тот взял себя в руки и, постоянно уклоняясь, отступал назад. «Не уйдешь, не уйдешь, тварь! — думал Дей. — У меня преимущество в росте, и руки длиннее. Ты не подойдешь и не учешешь!».

Эльф поднырнул вниз, что-то больно ударило Дея под коленки, и тот покатился по земле.

— Ты что же, — явно издеваясь, ощерился Жал, — передумал драться?

— Я даже не начал! — огрызнулся Дей.

— Не начнешь ты, лейтенант, начну я, — бросил эльф просто, но было ясно, что уже не до шуток.

— Еще один замах, и я усыплю вас обоих! — крикнула Данан.

— Ты бы не лезла, девочка, — посоветовал гном.

— И на тебя тоже, — зашипела чародейка на Стенна.

— Я отомщу, когда и ты уснешь.

— Предлагаешь просто смотреть?! — выкрикнула Данан.

— Да брось, неплохо ведь дерутся! — задушевно бросил Стенн. — Давай уж, садись. Можно подумать, мужики в твоей Цитадели-Хренодели или где ты там воспиталась, никогда кулаками не махали. — Он жестко дернул Данан за руку, садясь сам и таща её вниз. — Они ж мужики!

После того, как Дей в гневе заорал, чтобы эльф не смел его недооценивать, он бросился вперед и обнаружил, что Жал несется на него в ответ. Бежит прямо на него, Диармайда! Он что, спятил?! У Дея преимущество не только в росте — в весе тоже! Если столкнутся, эльфа без его магических причуд расплющит, как с размаху брошенный о стол и придавленной рукой толстого пекаря шмат свежего теста. Но в последний момент Жал опять, в третий раз подряд, ушел вниз и нарочно замедлившись попросту пнул Диармайда в бедро. Тот, кляня себя, не успел среагировать и в третий раз полетел по земле, обдирая локти.

Стало быть, этот приблудец отлично понимает, что у него, Дея, руки длиннее? Поэтому не рискует сходиться лоб в лоб сверху, а все норовит ужалить снизу? Ну все! Дей вскочил на ноги и заставил себя собраться. Кто такой этот остроухий, без своих жил? Еще он, Диармайд, не позволял какому-то оборванцу валять себя! У него, между прочим, тоже есть пара отличных, да замечательных просто ног!

Он кинулся в атаку в настрое, близком тому куражу, который владел Жалом. Да, так выходило лучше. Теперь эльфийскому недоноску уворачиваться было сложнее, он чаще отпрыгивал, понимая, что не сможет блокировать некоторые удары.

Атаки Диармайда, который, кажется, только сейчас выпускал весь пар, скопившийся еще с момента атаки их суденышка в море какой-то здоровенной огнедышащей черепахой, были мощнейшие, и он порадовался как мальчишка, когда понял, что вот так просто, на кулаках да ногах, может теснить этого непонятно откуда взявшегося соратничка. Правда, мальчишеский восторг немного мерк от осознания, что несмотря на силу лейтенантских ударов, эльф по-прежнему не пропустил ни одного.

Дей остановился на мгновение — перевести дух, — а Жал, рыкнув от удовольствия сквозь оскал, воспользовался случаем и перешел в наступление. И стало ясно, что «лопоухий доходяга» только сейчас начал бить всерьез. Удары сыпались на лейтенанта со всех сторон: Жал нырял под встречно выброшенные руки, плавными движениями обходил сзади, обрушивал на Дея короткие, точечные удары то ногой, то кулаком. Дею никак, никак не удавалось зацепить его в ответ. Тьфу! — мысленно ругался лейтенант. Да это у Жала преимущество в весе: легкий, шустрый — попробуй достань такого!

Жал понимал отчетливо: достанет — несдобровать. Его, эльфа, нельзя было назвать ни действительно тощим, ни даже субтильным, но он в самом деле проигрывал Диармайду в габаритах — вот весело будет составить их от Борво до Хольфстенна в ряд, от велика до мала, и любоваться, как на фигурки из игрушечного набора какого-нибудь сынка богатенького лорда!

Эльф держал дистанцию. Держал, и в каждом выпаде или ударе Дея чувствовал, как тот пытается её сократить, свести происходящее в самый тесный, ближний бой, повязать, схватить. В отчаянный момент, не считаясь с потерями, Диармайд нацелился на правую руку эльфа, когда тот в очередной раз пошел в атаку. Пропустил пару ударов, один из которых пришелся в живот (больно-то как!), но сумел поймать эльфа за запястье.

И понял, что не удержит.

Жал вывернулся из захвата за пару секунд. Не церемонясь, Дей схватил снова, тут же, не размениваясь, сжал покрепче, потянул эльфа на себя, ловя, и, как мог, швырнул в сторону. Тот упал, прокатился на земле и вскоре уже снова пружинил на ногах.

После этого возникла пауза. Короткая — и ясно, что последняя. Мужчины смотрели друг на друга, прицениваясь. «Создатель Милосердный! — взмолился в душе Дей. — Он же убийца. Наемник. Эльф, в конце концов! Он живет, по меньшей мере, в десять раз дольше, чем я! И как живет! Зарабатывая тем, что убивает! А ты что, а, Дей? Сначала хлюздел ребенком в царские подолы, потом прятался по притонам, потом увивался за магическими юбками в цитадели, время от времени тренируясь с щитом, да все ждал сигнала от Реда! И даже если Ред потом и научил тебя такому, что стражам и не снится, вас все равно не сравнить! А ты еще драться полез! Сам!!!».

Жал внезапно сорвался с места и разошелся не на шутку. «Пх! — успел подумать Дей. — Будто он прежде шутил!». После этой мысли лейтенант уже не думал — едва успевал защищаться, а вскоре и тут перестал успевать. Жал раз за разом пробивал его защиту, постоянно целя то под дых, то — чаще — в голову противника. И когда Диармайд, сжавшись, ушел в глухую оборону, эльф снова нырнул вниз и от души приложил левым кулаком в солнечное сплетение.

У Диармайда перехватило дыхание, свело внутренности, из глаз брызнули слезы. Он сложился пополам, и тогда Жал со скучающей физиономией добил его коленом в подбородок.

Дей покатился по земле. Больно было — невероятно. Кое-как он разлепил один глаз и увидел нарочито размеренно приближающиеся сапоги эльфа.

— Ну все, хватит! — вскипела Данан, отцепляя от себя удерживающего гнома. На неё не обратили внимания.

«Ну же! — попытался подначить себя Диармайд, но тело не слушалось. — Вставай, вставай же, дрянная псина!»

— Я СКАЗАЛА, ХВАТИТ! — Заорала Данан, отпихивая гнома и вскакивая. Перекинув посох из правой в левую, она вывел перед собой печать болезненно бледного, желтоватого цвета, но пока не посылала вперед. Уловив магическое мерцание, мужчины, наконец, посмотрели на неё все разом. Это точно не Усыпление, но что именно за заклятие выяснять никто не хотел. А Жал, кажется, и не планировал доводить до проверок. Он медленно наклонился к Диармайду, присел рядом и твердо сказал:

— Повтори, что я тебе сказал. — Без тени улыбки в лице.

Кое-как отодрав от земли голову, Дей с ненавистью взглянул в лицо эльфа и выхрипел:

— Чтобы ты сдох, выплодок!

Жал повел бровью и внезапно хмыкнул — в привычной манере:

— Немного с ошибками, но я напомню еще раз. — Наклонился еще ближе. — Я. Не. Раб. Не забудь.

Поняв, что обошлось, Данан движением руки — Жал уже видел такой жест в комнате борделя — отбросила печать, как занавеску. Кинулась к Диармайду, оттолкнула Жала, который поддался на удивление легко.

— Обязательно было доводить до этого?! — зашипела она на эльфа, принимаясь колдовать над соратником.

— У каждого есть больная мозоль. У него Редгар, у тебя мужчины, у меня рабство. И больше не говорите об этом. Никогда. — Потребовал тоном приказа. Данан замерла, оглянувшись на эльфа через плечо. Кажется, хотела бросить какое-то возражение или ворох вопросов, но сдержалась и вернулась к Дею, ему явно нужна была помощь. Чародейка знала только одно исцеляющее заклятие, но налепила на Диармайда столько его узоров, что в какой-то момент он стал похож на сверкающий магический куст. Облегчение наступило практически сразу, разлилось приятным теплом по венам. Поняв, что может свободно дышать, Дей перевалился на спину и набрал полную грудь воздуха. Данан помогла ему подняться до сидячего положения. И, вместо того, чтобы сказать это эльфу, Дей со всей серьезностью уставился на Данан:

— Не думай, что я забуду ему это.

Данан вгляделась в лицо товарища и ответила с клятвенными интонациями:

— Не думай, что и я забуду ему это. Но только — это.

Пока Дей размышлял над словами чародейки, гном подошел к эльфу. Тот отряхивался неоправданно долго после единичного падения, так что Стенн сразу просек: Жал прислушивается к беседе двух смотрителей.

— Низко ты дерешься, малыш, — подытожил Хольфстенн.

Жал проверил, все ли оружие на месте, размял шею, поводил плечами вверх-вниз. Целый, заключил он.

— Может, и низко. Но я все еще жив. И в конце Пагубы тоже буду жив, если только выживет все сущее. А вот за вас — не гарантирую. С таким-то лидером, — он подбородком указал на Диармайда в руках чародейки.

— Не начинай снова! — предостерег Стенн.

Жал качнул головой:

— И не думал. Все, что я хотел сказать, я сказал. Все, что хотел выяснить, вызнал. Я отойду, — сообщил он, чтобы остальные не бросились еще с какими ухищрениями на его поимку или с наказаниями, одно лучше другого.

— По нему трудно сказать, — заговорил, наконец, Борво, — что он испытывает от убийств. И тем более — от драк.

— С убийствами — ничего. Это работа, — со знанием дела ответил Хольфстенн. — А с драками — так тайны вроде и нет. То же, что все.

— Радость? — с сомнением протянул Борво. — Непохоже.

— Радость, — настоял гном. — Думаешь, убийце много можно навоевать? Тебе платят не за боевое мастерство, а за результат: была голова — нет головы; был человек — нет человека. Все.

Когда Жал вернулся, он заявил, что примет первый дозор на себя.

— С какой ста… — начал Борво, но его прервали.

— Даже без своих особых жил я мог убить его сегодня, по меньшей мере, пять раз, и он все еще жив. — Он принялся перебирать свои вещи, чтобы поудобнее устроится немного с краю от бивака. Так остальные смогут улечься ближе к остывающему очагу. — Что еще вам надо?

— Возможность доверять тебе хоть немного! — прямо заявил Борво.

— А я не доказал, что мне можно доверять?

Такого нахального ответа от него точно никто не ждал.

— Со своей ношей без тебя справлюсь, — сквозь зубы процедил Диармайд, косясь на то, как, обиженный за старшего товарища, к эльфу подходит Борво. Видимо, тоже хочет, чтобы ему рожу начистили. Не решив, стоит ли отговаривать товарища, Дей вскинул руку, собираясь что-нибудь ляпнуть.

— А ТЕБЕ-ТО ЧТО?! — неожиданно взревел Жал, оборачиваясь с скоростью ветра. Дей увидел, как он выбросил вперед руку согнутыми пальцами вперед. Он почти ждал, что сейчас эльф голой рукой переломит соратнику горло. Дей не понял, как вскочил на ноги и бросился другу на помощь. Данан уже растянула какую-то из магических печатей, ожидая увидеть, как Жал вырывает из горла Борво или трахею, или хребет.

Однако эльф вцепился в воздух. Его рука действительно светилась, амнирит струился по жилам и, словно стекая с кончиков пальцев, перекидывался на нечто, зажатое в эльфийских пальцах. Огибая невидимые очертания, амнирит мало-помалу выводил из невидимости сущность. Вот линия твердого широкого подбородка, скул, черт лица — значит, мужчина; вот широкие плечи в знакомых доспехах, потертый пояс с оружием — значит, какой-то из гарнизонных стражей Умсара. И да, вот он весь, с голодными горящими углями бледно желтых глаз — призрак убитого в неизвестное время солдата или патрульного. Висит, вздернутый рукой эльфа над землей, болтает бесплотными ногами и любовно таращится на сжимающую его горло руку — с обожанием, с надеждой, с диким голодом до силы, на зов которой шел.

«А эти вымученные, выпотрошенные из тел души тоже, как исчадия, — подумала Данан, наблюдая за призраком, — вечно голодны, пусты и тщатся заполнить себя чужой жизнью».

Зарычав, Жал отбросил призрака, как если бы это был живой человек, а он, Жал, обладал силой десяти мужчин разом. Замерцал весь, в один безразмерный стремительный шаг настиг фантома, поймал за обе руки, потянул на себя, упираясь при этом ногой призраку в грудь. Так, будто пытался оторвать конечности. В другой ситуации это было бы самым глупым и бессмысленным зрелищем, но сейчас все, кроме Данан пялились с нескрываемым изумлением на то, как живой эльф мутузит призрака. Не «проваливаясь» сквозь, не промахиваясь из-за бесплотности последнего, а просто… мутузит!

Жал, не оглядываясь на остальных, напрягся в последнем усилии, вскинул голову, зарычав, и таки отодрал призраку конечности. Из образовавшихся «дыр» засочилась призрачная жидкость. Жал, не думая, склонился, избегая попадаться в разрастающиеся лужи, снова дернул фантома за горло и на сей раз передавил до основания. Призрак растаял, и, как бывало прежде, последними исчезли быстро грустнеющие глаза.

— Думал, показалось, — пробормотал Жал под нос. — Но ведь нет! В самом деле тащился за нами. С самого Умсара.

— С Умсара? — безотчетно повторил Стенн, выбрав для обзора наиболее безвредную часть развернувшейся картины.

Происходящее никак не укладывалось в головах. Данан глядела растерянно, как смотрят юные маги, когда впервые испытывают прилив силы. Например, надеялся сколдовать легкий бриз, спасающий от жары, и вместо этого затопил город.

— Вроде как, — отозвался Жал, возвращаясь к своему занятию — обустройству места ночного дозорного. Поскольку явно никто не шевелился, Жал заподозрил, что что-то не так.

— Должно быть, дело в тебе, — пробормотала Данан. — Если ты суть то же самое, что и мой меч, не удивительно, что теперь они будут слетаться на тебя.

— Что ты там бормочешь, Данан? — спросил Борво, которого любая магическая неясность приводила то к раздражению, то к панике.

Жал не дал ей ответить: он закончил и теперь, обернувшись, смотрел на остальных, поджав губы.

— Что у вас за рожи? Скажете уже толком?

У Дея и Хольфстенна вопросов не возникло, но Данан все-таки вздохнула:

— Призрак — это разведчик. Молдвинн и Девирн знают, где мы. Боюсь на отдых теперь почти нет времени. Сворачивайтесь, надо идти.

Дей поддержал первым:

— Хотя бы немного уйти с места. Девирнские прихвостни отыщут нас на раз-два вслед за призраком. А ты, — он с вызовом глянул на эльфа, — постарайся не светиться, — процедил Диармайд. Было видно, насколько он зол и насколько длинный счет припас для остроухого. Но сейчас было самое плохое время для склок, и ради дела, завещанного им Редгаром он заставил себя смолчать. — Идем, — сказал он кратко.

Жал медлил несколько секунд, потом, раздосадованный, принялся собирать раскиданные наспех вещи.

Они двинулись дальше, и шли до глубокой ночи, надеясь найти хоть какое-то укрытие. Но ни грота, ни настила, ни даже норы не попадалось. Данан клонило в сон, но она тащилась на упорстве. Жал кратко вызнал у Хольфстенна, «что там насчет призрака, и как это помогает Девирну следить за ними», и шагал молча. Борво на удивление твердо шагал рядом с лейтенантом, поддерживая его время от времени. Дей, напротив, с трудом разлепляя глаза, думал, что в очередной раз поддакнул Данан вместо того, чтобы взять инициативу на себя.

Так странно, думал Дей, поглядывая то на Данан, то на Жала, то на Хольфстенна. Он крупнее, и, если подумать, сильнее любого из них. Он более опытный боец и смотритель, дольше других знал Редгара, больше видел и, когда знал, за чьей спиной стоит, мог быть вполне пристойным лидером. Но не стало Редгара — и он потерял намного больше, чем только спину впереди себя.

Вскоре усталость сморила их всех, и, плюнув на страх быть нагнанными призраками или людьми, путники расположились прямо на траве. Поблизости не оказалось ни водоема, чтобы поймать хоть какую-то рыбину, ни рощи, где можно было бы настрелять дичи.

Борво, грустный, тоскливо оглядывался и пробовал жевать какие-то зеленые ягоды. Хольфстенн, заметив, говорил брезгливо, что здоровяк непременно отравится, но Борво все равно ел. Не сказать, чтобы это ему сильно повредило в итоге, но и от голода не спасло.

Данан от происходящего держалась подальше. Периодически таращилась на звезды, повесила купол из Покрывала страха, чувствуя, как уже подташнивает от необходимости постоянно поддерживать какие-то чары. Тошнит обыкновенно, физически — ведет, словно пьяную, так что размываются очертания предметов, и в голове снова начинает шелестеть опасный голос.

Мотнув головой так, словно пыталась вытряхнуть архонта из ушей, она сказала, что идти осталось недолго, отдала, как было решено прежде, первый дозор Диармайду и легла спать. Слишком давно в странствии она не оглядывается на цену колдовства, в то время как один лишь целый и боеспособный сегодня Дей стоил ей больших усилий.

Диармайд, наблюдая, как девчонка укладывается и засыпает, молчал. После драки с Жалом он вообще сохранял безмолвие (хотя пару раз Хольфстенн обращался к нему невзначай, стараясь втянуть шутками в какой-то диалог) и только поглядывал поочередно то на чародейку, то на эльфа. Дей уселся на землю, бессмысленно глядя в ночь. Да, есть враги, которых можно сдержать только уверенностью, размышлял лейтенант. Вроде Жала, который почему-то по-прежнему шел с ними, хотя внутренний голос не уставал вопить по нескольку раз на день: «Поверить не могу! О чем Данан только думала?!». И друзья, которых можно найти, лишь проявив уверенность, тоже существуют, взять хотя бы гнома.

У Данан она откуда-то была такая необъяснимая уверенность. Она тащила их, сверяя дорогу — по звездам, кажется? Серьезно?! — к Цитадели Тайн, как прежде вела в бордель. Она как будто знала, где искать и что делать. Но Диармайд совершенно точно знал, что Данан не знала. Абсолютно никак не могла знать. Потому что еще помнил, как она ярилась, узнав о причинах, по которым Сеорас, лорд-магистр её Цитадели, отправил чародейку в орден Смотрителей Пустоты.

Когда смерть Реда хоть немного улеглась в голове, Дей полагал, что именно Данан станет его самым близким другом, но не мог не видеть, как она отдаляется. Особенно в последнее время, с появлением этого… Жала! — Дей скрипнул зубами. Ему, Диармайду, было непонятно, что и зачем она делает. Если быть до конца честным перед собой, только сегодня он понял мотивы чародейки до конца. И эти мотивы выдают, что Данан понимала суть Редгара в чем-то даже получше самого Дея.

Этого Диармайд принять не мог. У всех у них, остальных, была какая-то жизнь прежде, до смотрителей. У всех была! Данан, брошенная родней, приучилась выживать сама, сошлась с каким-то неизвестным пока Дею Клейвом, научилась полагаться на братьев и наверняка даже среди магов, которые относятся к выходцам Дома Кошмара с большим опасением, нашла парочку приятелей. Её сломали, сунув в непонятный брак, но она смогла восстановиться, стала целее, чем он, Диармайд, в тысячу раз. Поэтому смерть мужчины, который отталкивал чародейку большую часть времени, её уже не переломит.

Борво был из большой семьи, и не найдя в ней отклика решил — сам решил! — пойти в Смотрители. Был он фантазером или нет, Борво распорядился свой жизнью сам, потому что знал, что справится. И, не Бог весть как, справлялся. Паниковал, боялся, люто ненавидел порой, но не сдавался и все еще шел с ними. Хольфстенн и Жал — об этих и говорить глупо. Одному Вечному известно, что там, позади, за вечно улыбчивой физиономией коротконого балагура и за высушенными плечами легкого остроухого ловкача?

А что насчет него?

Дей горько, обреченно хмыкнул: на этот вопрос он ответил себе сегодня, в драке с эльфом. Первый раз, кажется, ответил честно, как есть. Ред все носился с ним, как курица с яйцом, все старался сделать следующего командора. Но умер — и Дею словно отшибло ноги. Какой из него командор? Старший лейтенант — лучшая ему мерка. Он идеальный старший лейтенант ордена, пока кто-то дает ему распоряжения! Нет, пока именно Редгар Тысячи Битв дает ему распоряжения! А вот чтобы самому стать Редгаром…

Дей хмыкнул снова, еще горше.

Ни в ордене такого не будет, ни у Данан под боком.

Он сжал зубы, всхлипнув. И вдруг вздрогнул, ощутив на плече теплую руку. Стараясь взять себя в руки, обернулся — конечно, кто еще это мог быть?

— Данан? Что случилось?

Данан держалась близко-близко, так чтобы оба могли видеть лица и глаза друг друга. Женщина не ответила — села рядом с Диармайдом и обняла, как когда-то давно, в чьей-то точной чужой жизни, он обнимал её. В шатре, в лагере короля Драммонда, который они делили с Деем по указу командора. Обняла за плечо, чуть развернув, потом и за другое. Положила голову на плечо. Дей хотел было отнекаться, но… сколько еще их обоих будут отталкивать, а сами они будут слишком скромны, чтобы подойти? Сколько еще в нем, Диармайде, есть силы?! Он вцепился Данан в плечи пальцами — что железные прутья, до боли и синяков, стараясь хватом удержаться от того, чтобы не заорать в голос, как он устал! Как измучен, чтобы не сорваться в недостойные мужчины слезы, до которых очень, очень хотелось опуститься! Потому что какая разница, мужчина ты или нет, если смерть, усталость и страх — для всех одинаковы?!

Данан терпела, закусив губы. И молчала, чувствуя, как Диармайда трясет.

Он успокоился нескоро, а когда все-таки смог взять себя в руки, отстранил Данан и поднял на неё тяжелый, проникновенный взгляд. Он не хотел ничего говорить — лишь лицо дрогнуло уголком губ вроде как в понимающей ухмылке. Данан кивнула, сев с Деем плечом к плечу и твердо взяла его за руку. Кажется, вот так они уже тоже сидели ночами — когда Ред ставил их двоих в парный дозор на пути к Керуму. А еще, пока они не выяснили, что за ними следит поднятый из мертвых дух, Диармайд позволял им немного дремать по очереди — потому что был старшим по званию, мог что-то там позволять и потому что раньше остальных узнал: Данан — рыцарь-чародей. Так же, как она раньше других распознала, что Дей — кузен короля.

Диармайд выдохнул немного легче, бросив украдкой взгляд на то, как мимолетно улыбается Данан. Он хотел сказать ей: «Спасибо», но слова были как скорлупки — хрупкие и маловместительные, когда из них пробивается что-то в самом деле ценное. Мужчина крепче сжал пальцы Данан, сглотнув: этот момент безмолвного понимания, Дей был уверен, они запомнят на всю жизнь.