Тень желания

Глава 13

ДЭВИД

Не успел Варищев договорить, как постучали, тихо, неуверенно и он тут же смолк, по струнке выпрямился, готовый важных гостей встречать. Я поспешил к двери, а у самого в груди всё сжалось от волнения, по спине импульс тока прошёлся.

Какая эта была по счёту встреча? Я запутался в них, утопая в желании сделать её вечной, нескончаемой. Лена сжалась. Я пригласил её в номер гостиницы, она знала, что не могла отказать, но всё же, ей так хотелось это сделать. Ворох пышных волос, от которых исходил свежий, травяной аромат, я наклонился, вдыхая его глубоко. Он не дурманил разум, наоборот, делал его спокойным и размеренным, ощущался как что-то родное, когда-то потерянное и теперь найденное. Если бы существовало перерождение, я нашёл бы её по запаху и так каждую жизнь.

Пройти Лена не решалась. Изучала меня чёрными, как смоль, глазами, искала подсказки. Такими темпами преодоления страха передо мной затянется, придётся что-то предпринять.

Вот и ломай теперь голову, поцеловать нельзя, обнять нельзя, а как заслужить неизвестно, видимо, заслужить тоже нельзя. Пойду на таран.

— Хочу немного поднять тебе настроение, — шепнул на ухо.

Как бы я не старался, слова прозвучали двояко, а она этого даже не подметила. Ладно, хоть не поправляет меня, буду считать переход на неформальное личной заслугой. Прошла вперёд, Варищева увидела и застыла. Я положил руки на её плечи, в поддержку, подмечая в который раз небольшой рост и изящное строение. Трогать её можно только в такие вот моменты, непонимания. В этом они с Варищевым похожи.

— Ох, Дэвид, не думал что вы говорили о гостях такого значения, — Варищев смутился, машинально, сам того не замечая, погладил букет на коленях.

— Прости, — обратился к Лене, усаживая её в кресло, напротив Павла Игоревича, сам присел на подлокотник, нависая над своей девочкой, — цветы были для тебя, но Павлу Игоревичу они полюбились.

Варищев раздул щёки, покраснел. Взял цветы в руку, хотел Лене отдать, да она в таком же непонимании, потом обратно к себе на колени положил, понял оплошность, и на столик откинул. Глаза его куда-то между нами смотрят.

— Вы не подумайте, Елена, что я… — руками Павел Игоревич замахал, грудь вперёд выставил, хотел продолжить да запнулся, встретился со мной взглядом и вовсе потерялся.

— Что такое? — спасать Варищева я не собирался.

Лена, наконец, всё поняла, щеку прикусила только бы не рассмеяться.

Позволил себе опустить ладонь на её спину, обводя большим пальцем острые лопатки, проводя медленно по позвоночнику круговыми движениями. Бархат кожи не могла спрятать никакая одежда, мои холодные подушечки обдались теплом. Лена тут же нахмурилась, дернула плечом, а потом откинулась на спинку кресла, вынуждая меня прекратить.

— Я, пожалуй, пойду, — Варищев встал на ноги, глупо улыбнулся и поспешил подхватить с кровати пальто.

Поклонился, извинился и дернул ручку двери. Не открылась. А с чего бы ей открываться, если я заперся на ключ.

— Не поддаётся, зараза, — процедил сквозь зубы Павел Игоревич и ещё раз дернул, так что воздух вокруг него наполнился мелкой пылью.

Достал из кармана связку ключей, и улыбнулся. Варищев сразу изменился в лице, побледнел и посинел за пар секунд, как хамелеон, казалось, сизые пятна подстраиваются под рисунок французских обоев.

— Не хорошо, Павел Игоревич, обещали же до конца остаться.

— Что за глупости. — Варищев посмотрел на Лену, а у неё глаза, как у котенка бездомного, круглые, поглощающие и наполнены страхом неопытности. — Что же я делать буду?

— Участвовать, как вы там говорили… — пощелкал пальцами в воздухе, вспоминая сказанную им глупость, — жена не удел, мы с вами устроены загадочно. Так оставайтесь, будем постигать тайны.

Варищев на все пуговицы поспешил застегнуться, ворот по самый нос оттопырил. Выставил вперёд ногу, и со всей серьёзностью произнес:

— Не должен честный человек такими извращениями заниматься. Немедленно выпустите.

И Лена на меня смотрит, невинно так, до неё никак не доходит то, о чём Варищев глаголет, да чего так рьяно избегает.

— Жаль, — деланно огорчаюсь, подхожу совсем близко и открываю дверь, — я бы посмотрел, как юбка затрепыхается.

Хотел добавить «на вас», как он рвётся за дверь, будто и не было его. Лена расхохоталась.

— Ловко вы его с цветами, — слезы в уголках глаз протирает.

А мне вдруг всё ясно стало как день. Почему не подпускает, почему после поцелуя прячется, почему касания мои ей так обидны. Лена невинна, и дело тут даже не в физической девственности, она совершенно ничего не знала о тех непотребствах, о которых мы с Варищевым прекрасно осознавали, но не озвучивали. Присел перед ней на корточки, потрясенный. Как раньше не замечал?

Для неё тот поцелуй сексуальным откровением значился. Смотрю на неё, дух захватывает, а чёрные глаза пленят. Кожи её дотронуться хочется, сжать, не выпускать никогда. Приподнять бы её ногу, за бедро укусить с внутренней стороны, наслаждаясь реакцией на близость. Что делать будет? Как долго будет сопротивляться? Выдыхаю, ощутив, как сильно разгорячился.

Не в силах совладать с собой, томлюсь, опускаю голову на её колени. Вдыхаю сладкий аромат. Куда сильнее хочется обратного. Позволить ей делать с собой что пожелает. Блять, как тяжело…