Тень луны

9

Джулианна решила подождать до утра и только тогда идти к священнику. Мысль о том, что ей нужно будет снова проходить мимо леса одной, сильно поколебала ее решимость. В конце концов она вспомнила, что утром придет Джед Колеман с кем-то из шахтеров забирать продукты. Она покажет ему свой набросок, и он, конечно, опознает того человека.

Обычно она раздевалась ко сну быстро, но сегодня была озабочена мыслями, которые никогда раньше не приходили ей в голову. Насильник на дороге вызвал у нее отвращение своим грубым нападением. Однако его нападение заставило ее задуматься, каково было бы, если бы к ней прикоснулся мужчина, чьи объятия были бы ей приятны.

Она застенчиво глянула на себя в зеркало. В нем отразилась высокая стройная женщина с густыми волосами, падающими на плечи и вниз, до талии.

В ее мыслях возник образ лорда Дашмора. Невзирая на то, что она когда-то думала, что влюблена в него, она не могла себе представить себя стоящей перед ним вот так, как она стоит сейчас, в нижнем белье, с распущенными волосами. Одна мысль об этом заставила ее покраснеть и отвести глаза от своего изображения в зеркале. Точно так же она не могла представить этого красивого джентльмена в ночной рубашке до колен и не удержалась от улыбки.

Как неудобно должны чувствовать себя джентльмены и дамы, ложась в постель в брачную ночь! Ей казалось невозможным, чтобы запретные чувства, которые она испытывает в своих снах, могли испытывать двое, одетые в ночные рубашки. Скорее они должны пожать друг другу руки и улечься на разных концах матраца.

Она припомнила, что нижнее белье ее бабушки всегда было из шелка, тщательно вышитое, украшенное кружевами и лентами. Когда Джулианна была еще ребенком, она однажды спросила маркизу об этом, и та ответила ей, что маркиз в своем будуаре предпочитает порочность практичности. Джулианна вспыхнула румянцем от этих мыслей. Теперь она понимает, что имела в виду ее бабушка. Строгое белье, которое носит Джулианна, никогда не воспламенит любовника.

Подгоняемая холодом февральской ночи, она расстегнула свой лифчик, развязала ленты корсета и освободилась от него. Скромная по натуре и выросшая в строгом доме, она не обращала особого внимания на свою внешность, никогда не раздевалась перед зеркалом, ванну принимала быстро, не проявляя большого интереса к своим рукам, ногам и другим частям тела. Но сегодня она ощущала беспокойство, вызванное мыслями о том, как должна выглядеть в глазах другого человека… мужчины. Повинуясь импульсу, взглянула на свое отражение в зеркале. То, что она увидела там, поразило ее.

Она оглядела себя с головы до ног: стройная и не худенькая, изгиб спины переходит в упругую округлость ягодиц, бедра гладкие и холеные. Насколько можно судить, она не менее привлекательна, чем многие другие. Под конец она откинула свои густые черные волосы и с виноватым видом стала разглядывать груди. Большие и упругие, они поблескивали при свете свечи. Соски отливали розовым цветом, свежим, как еще не распустившиеся бутоны роз. Мысль о розах заставила ее вспомнить о саде. Она ощущала себя такой же прекрасной, как любая роза в саду Блад Холла, Если бы Джош Тревелин увидел ее сейчас… обнаженной, дотронулся до нее!

Постыдные мысли о Джоше Тревелине не улетучились из ее сознания с той же легкостью, как комический образ лорда Дашмора в ночной рубашке. Вместо этого память подсказала теплую твердость его руки, когда он помогал ей подняться с травы. Припомнила она и сексуальное прикосновение его влажного большого пальца к ее губе.

Она лизнула нижнюю губу, отыскивая кончиком языка маленькую ранку. Болезненность ранки тоже напомнила ей о Джоше. Что она стала бы делать, если бы он прикоснулся к ее губам не пальцем, а языком, чтобы слизнуть кровь?

Эта мысль так поразила ее, что она резко отвернулась от зеркала. Что с ней происходит? Неужели похотливое поведение шахтера пробудило в ней такие непристойные мысли? Не так ли невинные девушки становятся падшими женщинами? Неужели одна непристойная мысль может порушить воспитанную с детства скромность и сдержанность? Что касается Джоша Тревелина, то чем меньше она будет о нем думать, тем лучше.

Однако ее возбужденный ум не поддавался контролю. Ее мысли обратились к призрачному посетителю, который уже не один раз появлялся в ее спальне. Человек ли он? Где обретается? Что, если он сейчас появится? Сочтет ли ее привлекательной, как ей самой это показалось только что? Ужаснувшись вновь, она быстренько натянула на себя ночную рубашку и застегнула ее до самого подбородка.

Залезая в постель, она не подозревала, что за каждым ее движением наблюдают и мнение этого наблюдателя о ней еще более высокое, чем ее собственное.

Когда часы пробили три, их звон оборвал ее сон. Сначала она восприняла только темноту. Потом комната осветилась, источник света оказался у ее кровати. Она услышала, как спичка упала в китайскую тарелку, и обернулась на этот звук. Что-то коснулось ее щеки, холодное и мягкое как бархат. В следующее мгновение в ее сознание проник запах роз.

Она села в постели. На покрывале лежало несколько охапок роз — темно-красных, нежно-розовых, белоснежных, цвета кораллов.

Прежде чем она перестала моргать от удивления, из дальнего угла темной комнаты раздался голос:

— Миледи довольна?

— Довольна? — Джулианна стала шарить в поисках очков, но тут же вспомнила, что они разбиты. — Да, я очень довольна. — Она протянула руку и взяла кораллового цвета розу. — Но почему вы это сделали?

— Чтобы порадовать даму. Разве я не говорил, что я ваш друг?

Она поднесла розу к лицу:

— Друг не стал бы скрываться. Где вы?

— Здесь, миледи. — Его голос, глубокий и нежный, заставил ее посмотреть в сторону китайской ширмы. Она тут же поняла, что таким образом он показывает ей, что ему известна ее попытка застать его врасплох несколькими ночами раньше. Тем не менее она не захотела извиняться.

— Почему вы вернулись?

— Чтобы принести вам подарок. Я знал, как сильно вам хочется иметь розы в вашей комнате, вот и украл их.

— Украли? — Она подумала о Джоше. Как рассержен он будет утром. Мысль о том, что кто-то взял над ним верх, заставила ее рассмеяться: — О, Друг, вы избрали себе сильного врага.

— Значит, вы довольны.

Джулианна взяла еще одну розу в понюхала ее.

— О да! Они просто чудо.

— Действительно чудо, — согласился он, думая о бутонах, скрытых сейчас под ее ночной рубашкой. — Вы вся в розах.

Встревоженная тем, как изменился его тон, она плотнее подтянула покрывало к груди.

— Когда вы вернулись?

— О, я всегда поблизости.

Ее сердце забилось чуть сильнее, когда она спросила:

— Почему вы вернулись?

Он шагнул вперед, и она начала различать контуры его фигуры.

— Вы знаете, почему я пришел, миледи, — тихо произнес он.

— Что вы имеете в виду? — сказала она, желая защититься, но подумала, что на самом деле знает. — С меня довольно тайн. Покажитесь мне немедленно или уходите!

В его голосе послышался легкий смешок, когда он представил, как далеко может завести ее, прежде чем она узнает, кто он.

— Хорошо, миледи. Вы слышали истории о Зазывале любви?

— Но вы не можете… Вы не должны! — Джулианна слегка задохнулась. — Уходите! Я не имею дела с привидениями! Уходите!

Он приближался к ее кровати, двигаясь с такой легкостью, что ей, при ее близорукости, казалось, что он плывет по воздуху.

— Зачем отсылать меня? — Его голос, глубокий, приглушенный, волновал ее. — Я не причиню вам вреда. Я предлагаю только то, чего жаждет каждая женщина. — Он остановился у кровати, наполовину скрытый занавесями. — Чего вы жаждете, миледи?

В сумеречном свете она заметила отблеск белокурых волос и профиль, достойный украсить вазу или быть выгравированным на лучшем мраморе. Она сошла с ума, иначе быть не может. Она верила в существование Зазывалы любви не больше, чем в то; что козы могут летать. Но если подобное существо есть на свете, то, конечно, оно должно обладать такой убеждающей силой, какой наделено нечто, стоящее сейчас перед ней.

Однако ее ночные тайные мысли не оставили ее, они смыли всякие представления о стыде и здравом смысле. Если она не отвергнет его, что он с ней сделает?

— Вы действительно Зазывала любви?

Какое-то ужасное мгновение она думала, что он посмеется над ней. Ее нервы были натянуты как струны, любой смешок оказался бы непереносимым.

— Милая Джилли, — прошептал он, по-прежнему скрываясь в тени. — Вы прекрасны как цветок, по имени которого вы названы. В вас есть острота и нежность, Джилли. Погасите свечу и позвольте мне воздать должное вашему прекрасному цветку.

Не задавая никаких вопросов, она сделала так, как он сказал. Погасив свечу, она откинулась на подушки и уже не могла видеть его. Вместо этого она следила за длинной тенью, движущейся по потолку по направлению к ней. Наконец он оказался рядом, его темная тень склонилась над ней.

И тогда он поцеловал ее.

Она сама не знала, чего ожидала. Холодного трупа, ледяного прикосновения смерти, но только не этого потрясающего человеческого тепла.

В глубине ее тела зародилась дрожь, которая сотрясала и подавляла, но потом она ощутила, к своему удивлению, ответную дрожь его тела. Ока подняла руку и коснулась его лица, почувствовала, как напрягся мускул на его скуле. Джулианна передвинула руку к его виску и ощутила, как сильно бьется там пульс. Рядом с ней был не призрак, не эльф. Это был мужчина.

— Итак, мы друзья? — услышала она его хрипловатый шепот.

— Да, друзья, — тихо отозвалась она.

— Вам не угрожает с моей стороны никакой опасности. Но есть другие, которые не хотят, чтобы вы оставались здесь. Возвращайтесь в Лондон.

Она не ответила.

— Вы меня слышите? Упрямая женщина! — Он помолчал, потом продолжил: — Если вы твердо намерены оставаться в Девоне, то не должны отлучаться из Блад Холла. Здесь вы под защитой.

— Под вашей защитой?

Ей показалось, что она видит, как он покачал головой.

— Под защитой сил, которые обитают здесь.

Действительность утекала из ее рук, как вода.

Джулианна сжала в руке розу, радуясь ощущению укола ее шипа.

— А такие силы на самом деле существуют?

— Я не стал бы лгать вам по поводу столь серьезных вещей.

— Тогда как мог вор проникнуть в подвал и взять оттуда продукты и вино?

— А почему вы думаете, что это не они ответственны за это?

— Но зачем привидениям может понадобиться пища?

— Может быть, для того, чтобы спасти кому-то жизнь? — предположил он.

— Понимаю, — сказала она.

На самом деле она ничего не понимала. Все, что происходило, было за гранью ее понимания.

— Действительно понимаете? — угрюмо спросил он. — Я молю Господа Бога, чтобы вы что-то поняли. В будущем вы не должны выходить из дома без сопровождения. Разве ваше приключение на дороге не насторожило вас?

Нападение на дороге напугало ее, но она не хотела признаваться в этом.

— Я не испугалась.

— А должны бы. Я боюсь за вас. — Его тон изменился, стал резким. — Возвращайтесь в Лондон. Так будет лучше.

— Нет! Мне ничего серьезного не грозит. Вы сами сказали это только что.

— Я сказал, что вы в безопасности в этих стенах. Но я уверен, что если в вашу прелестную головку взбредет снова выйти без головного убора…

— Вы кричите на меня!

— Я хотел бы сделать еще кое-что!

Джулианна замерла, ибо его тон изменился, стал вполне серьезным. Она вновь ощутила, что разговаривает не с другом, а с таинственным, вызывающим беспокойство незнакомцем. Однако вопрос просился из ее уст.

— Что бы вы хотели сделать?

Он долго молчал, и она уже начала беспокоиться.

— Заняться с вами любовью.

Его слова вспыхнули в ее сознании с силой ветра, силой прилива. Она вдруг поняла, что обкрадывает себя, поняла это в тот момент, когда он исчез из комнаты. Спальня сразу стала пустой, в ней не осталось ничего, кроме запаха роз и ее прерывистого дыхания, выдававшего неутоленное желание.

Миссис Мид смотрела на букет роз в синей вазе, стоявшей посреди обеденного стола в Большом зале.

— Если не вы принесли их, миледи, то как они сюда попали?

— Понятия не имею, — отозвалась Джулианна, сделав невинные глаза.

Она не добавила, что этой ночью эти розы были рассыпаны по ее постели, и не сказала, что подозревает, что это ее ночной посетитель собрал их и поставил в вазу.

— Когда я пришла сюда, они уже стояли в вазе, — продолжала экономка. — Я подумала, что это ее светлость нарезали букет. Но если вы этого не делали, может быть, это дело рук садовника?

Упоминание о Джоше рассердило Джулианну.

— Разве у него есть ключ от дома?

— Нет, — ответила миссис Мид, — но, может, Том впустил его, когда приходил утром.

— Может быть, — согласилась Джулианна. Миссис Мид ушла, а Джулианна осталась сидеть, глядя на цветы, но мысли ее были далеко.

Она вспоминала каждый невероятный, немыслимый момент прошедшей ночи. И вместе с этими воспоминаниями ее охватывало не поддающееся контролю ощущение счастья. Однако оставались вопросы. Кто он? Откуда он появился? Как он проник в Блад Холл так, что его никто не видел и не слышал? Кому она может рассказать о нем? И должна ли она кому-нибудь рассказывать? Что, если никто ей не поверит? Как она может доказать, что он реальный человек?

— Для тебя, моя девочка, начнется настоящий сумасшедший дом, если кто-нибудь заподозрит, что ты развлекаешься с Зазывалой любви, — прошептала она и, вытащив из букета желтою розу, приколола ее к вырезу своего коричневого шелкового платья.

Но единственная возможность удовлетворить собственное любопытство — это самой пойти в розарий…

Джоша она нашла за обрезанием живой изгороди. День был попрохладнее предыдущего, и он обмотал шерстяной шарф вокруг шеи и натянул рукавицы. Джулианна поплотнее закуталась в красный плащ, подходя к нему поближе и готовясь натолкнуться на стену молчания. Но ей не нужно было беспокоиться. Как только Джош поднял глаза и увидел ее, он обрушился на нее водопадом слов:

— Ее светлость сделала по-своему! Не осталось ни одного куста роз, который не оголили бы! Надеюсь, вы довольны!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — выпалила она в ответ.

— Не понимаете? — Голос его был полон сарказма. — Тогда пойдемте. — Он махнул в сторону розария. — Что вы на это скажете?

Действительно, она не увидела ни одной розы там, где вчера сад был ими полон.

— Все розы срезали! — кричал он. — Они исчезли!

Она отступила на несколько шагов подальше от него и его ножниц. Он был в таком гневе, в каком она его и не видела. Джулианна подумала, стоит ли сказать ему, где теперь эти розы. Но потом припомнила, что он всего лишь наемный рабочий и что сад и все, что в нем находится, принадлежит ей.

— Я не знаю, как они туда попали, но розы стоят в вазе в Большом зале.

— Ха! Я-то знаю, как они туда попали. Вы украли их!

— Я не крала их! — закричала девушка. — Я не взяла ни одной розы. Но это мой сад. Если бы я захотела, я могла бы обрезать их все — но я это не сделала!

Он обернулся и глянул на нее из-под полей своей шляпы. Эта его манера возмущала ее больше всего остального.

— Розы в зале?

— По-моему, я только что это сказала. — В ее голосе все еще звучали воинственные нотки.

— Они в синей вазе?

— Да, они в синей вазе, — ответила Джулианна. — Но как ты можешь знать об этом? Это ты их поставил туда?

Казалось, он несколько успокоился, ножницы, которые он держал как оружие, опустились. К ее удивлению, на его лице, насколько она могла его видеть, появилось странное выражение.

— Ну тогда другое дело, — ответил он удивительно мягким тоном.

— Что ты хочешь сказать?

Он пожал плечами, вновь обратившись в молчальника, с которым она уже привыкла иметь дело.

— Ты мог бы и ответить мне, — сказала она, упрямо скрестив руки на груди. — Я не уйду отсюда, пока ты мне не скажешь.

Он, похоже, взвешивал последствия, прежде чем заговорил:

— Я не боюсь людей, но не хочу связываться с привидениями.

Джулианна подскочила, словно он уколол ее.

— Какие привидения? Что ты знаешь о таких вещах?

Он разразился смехом, громким, грубым и очень мужским.

— А вы посмотрите на себя! — вымолвил он между взрывами хохота. — Я думаю, что ее светлость очень даже верит в эльфов и тому подобное.

— Во что я верю, тебя не касается, — заносчиво сказала девушка, оскорбленная до глубины души тем, что он смеется над ней. — А во что веришь ты?

— Ну как вам сказать. Вот спросите вашу экономку. Ваш сад-то населен привидениями. Но Джош Тревелин сохраняет хорошие отношения с духами. Они хотят, чтобы розы были в доме, — Джош готов им помочь.

Джулианна бесстрастно наблюдала за ним.

— Ты хочешь сказать, что, по твоему мнению, розы сорвали привидения Блад Холла?

Он пожал плечами:

— Ну не вы же их срезали.

Она не захотела отвечать ему и вместо этого спросила:

— Что ты знаешь о привидении, которое зовут Зазывала любви?

Он хмыкнул:

— Что я знаю? Это эльф, который добивается расположения глупых девушек и одиноких старых дев.

Румянец смущения залил ее щеки. Она должна была бы знать, что, отвечая, он найдет возможность оскорбить ее.

— Отвратительный человек! — пробормотала она и пошла прочь…

Спустя час появился Джед Колеман с двумя помощниками. Джулианна наблюдала из окна, как они грузили телегу, и потом спустилась вниз, во двор, уже когда они собирались уезжать.

— Доброе утро, леди Джулианна, — сказал Джед, увидев, как она идет к нему по двору.

— Доброе утро, Джед. И вам доброе утро, — добавила она, обращаясь к двум шахтерам, которые, смущаясь, сорвали свои кепи. — Джед, ты получил все, что тебе было надо?

— Да, миледи, спасибо вам.

— Это будет лучший праздник проводов масленицы за все годы, — заметил один из шахтеров.

— Мне приятно слышать это, — ответила она с улыбкой. — Джед, могу я поговорить с тобой?

Она пошла к дому, а управляющий шахтой последовал за ней, махнув своим людям, чтобы они отправлялись без него.

Когда телега медленно выехала со двора, она повернулась к Колеману.

— Как дела на шахте?

— Тихо как в могиле, миледи, — ответил он и ухмыльнулся. — Так говорят в народе.

— Прекрасно. Но у меня к тебе есть другое дело. — Она вытащила из кармана свой набросок и осторожно развернула.

— Ты знаешь этого человека?

Джед взял набросок и принялся рассматривать его.

— Конечно знаю. — Он глянул на нее. — Это Роб Уиил.

— Бригадир шахтеров?

— Он самый. — Лицо Джеда окаменело, как гранит. — Если мне позволено спросить, что вам до него?

Джулианна взяла набросок и притворилась, что разглядывает его.

— Я увидела этого человека в церкви и подумала, что у него любопытное лицо, которое стоит попробовать нарисовать. По-твоему, мне это удалось?

— Вы были слишком снисходительны к нему, так мне представляется. Он страшнее смертного греха, он негодяй, сам дьявол.

— Почему тогда не освободиться от него?

К ее удивлению, Джед затряс головой:

— Лучше не надо, миледи. От этого будет только вред. Люди симпатизируют ему.

— Как ты считаешь нужным, Джед.

Когда Колеман ушел, Джулианна еще долго стояла во дворе. Итак, теперь напавший на нее мужчина обрел имя. Роб Уиил. Знал ли он, кто она? Конечно знал. В церкви она сидела на скамье Кингсбладов. Но почему он стал приставать к ней, ведь понимал же он, что это принесет ему неприятности?

Она постучала пальцами по бумаге с наброском, обдумывая со всех сторон эту проблему. Маркиз учил ее, что почти все проблемы могут быть решены, если подвергнуть их логическому разбору. Рассматривая все возможные мотивы, стоящие за, казалось бы, бессмысленным поступком, обязательно обнаружишь истину. Конечно, у Роба Уиила было что-то на уме, когда он напал на нее на дороге. Что бы это могло быть?

Она глянула на грубое лицо на своем рисунке. Достаточно ли этот человек умен, чтобы спровоцировать столкновение с Кингсбладами, или им руководит чей-то более острый, более изощренный ум?

— Вот это, Роб Уиил, я и собираюсь выяснить! — пробормотала она.

Праздник проводов масленицы даст ей такую возможность.