Терпеливый жених

Глава четвертая

— Простите! Я… нечаянно! — вскрикнула Анселла.

— Пустяки, — поспешил успокоить девушку граф. — У нас полно таких бокалов.

Прекрасно понимая состояние Анселлы, он попытался обратить произошедшее в шутку и тем самым снять напряженность.

Анселла наклонилась к рассыпавшимся по полу осколкам, словно желая поскорее их собрать, но вдруг резко выпрямилась.

— Оставьте, — сказал граф. — Здесь достаточно слуг, которые все уберут.

С этими словами граф направился к двери, и Анселла, немного помедлив, последовала за ним.

По дороге в столовую юноша задавался вопросом, что же такое вкусное миссис Марлоу умудрилась для них состряпать.

Он ведь знал, что имеющейся в распоряжении суммы едва ли могло хватить на всех обитателей замка.

На первое подали отличный суп из кролика, на который, очевидно, не пришлось истратить ни пенни.

Затем — рагу. Графу так и не удалось определить все его ингредиенты.

Вкус рагу оказался очень нежным, и юноша еще раз убедился, что лучшего повара, чем миссис Марлоу, не найти во всей округе.

Время от времени граф поглядывал на Анселлу, отмечая про себя, что та по-прежнему дрожит.

Ела она, как птичка. Хотя, наверное, даже птичкам требуется гораздо больше пищи, с сомнением подумал граф.

Чтобы как-то смягчить напряженность момента, он принялся рассказывать о положении дел в поместье и о своем вчерашнем разговоре с людьми.

Девушка послушно внимала каждому слову, но взгляд ее все так же был устремлен на белую столовую скатерть.

Длинные ресницы подрагивали, оттеняя нежную бледность кожи.

Вскоре вошел Марлоу и принес нетронутый свадебный пирог.

Он поставил его прямо перед графом и торжественно произнес:

— По традиции, мне следовало бы разрубить его мечом, но этот пирожок так мал, что, боюсь, мой меч превратит его в мокрое пятно.

Старый слуга подал графу столовый нож.

Пирог разрезали на несколько частей, одна из которых была немедленно предложена Анселле.

Затем граф наполнил бокалы остатками шампанского и вновь выпил за здоровье и благополучие молодой семьи.

Анселла потягивала шампанское маленькими глоточками, осторожно держа в руках хрустальный бокал.

Юноша подумал, что она, наверное, боится разбить и этот бокал.

Он хотел было приободрить девушку, но в последний момент сдержался, посчитав, что слова тут делу не помогут.

Не успели они доесть свадебный пирог, как на пороге опять появился Марлоу и доложил, что графа желает видеть один адвокат.

О встрече было договорено днем ранее.

Граф вручил Уиксу письмо для своего поверенного, и старый слуга отвез его в городскую контору.

В письме граф извещал адвоката о том, что ему пришлось взять у лорда Фрезера двадцать пять тысяч фунтов.

Чек на указанную сумму должен был поступить сразу же после бракосочетания.

Просьба графа состояла в следующем; он хотел, чтобы адвокаты договорились о немедленной ссуде двух тысяч фунтов в том банке, где всегда обслуживали его отца.

Кроме того, требовался опытный бухгалтер, способный мудро распределить полученные деньги на деревенские нужды.

Оформить все это было желательно, как можно скорее.

Граф распорядился, чтобы его людям вновь назначили приличное жалованье, не уступающее в размере тому, которое они получали до отъезда своего хозяина в Индию.

Кроме того, им должны были выплатить деньги за последние три месяца, а новое жалованье выдать за три недели вперед.

Граф с удовлетворением подумал, что удалось предусмотреть все.

Он повернулся к Анселле и произнес:

— Я непременно расскажу вам о делах в поместье после того, как переговорю с адвокатом. Боюсь, разговор займет какое-то время, так что вы можете пока отдохнуть в гостиной. Я присоединюсь к вам, как только освобожусь.

Девушка ничего не ответила и смиренно направилась в гостиную.

Граф поспешил отворить перед ней дверь.

Проходя мимо, ее рука нечаянно задела руку графа, и вновь он почувствовал, как вздрогнула Анселла. Вздрогнула и вся подалась вперед.

А что, если девушкой руководит не просто страх, а отвращение? Мысль мелькнула у юноши в голове, оставив после себя неприятный осадок.

Усилием воли он отогнал нахлынувшее отчаяние и заставил себя сосредоточиться на предстоящем разговоре с адвокатом. В конце концов именно это требовало сейчас особого внимания.

Граф поспешил пройти в отцовский кабинет.

Там его уже поджидал человек среднего возраста, приехавший говорить от лица семейных адвокатов.

Он достаточно много лет проработал с ними и был в курсе всех дел Рейнбернов, включая нынешнее положение в поместье.

— Вы несказанно добры, милорд, к вашим людям, — учтиво начал разговор поверенный. — Я нисколько не сомневаюсь, что когда-нибудь они сполна оценят вашу щедрость.

— Эти люди больше месяца находились на грани голодной смерти, — строго ответил граф. — И мне кажется непростительным тот факт, что вы столько времени не были в курсе происходящего и никак не помогли беднягам.

— Если бы мы догадывались, что на самом деле творил ваш дядя, если бы нам было известно, что он так позорно сбежит из страны, — попытался объяснить поверенный, — мы бы, несомненно, предприняли что-либо, милорд. Но ваш дядя вел себя очень грубо, постоянно советовал нам «не совать нос в чужие дела».

Граф, конечно, понимал, что даже адвокаты были не в силах воспротивиться беззакониям Бэзила Берна, ведь он собственноручно передал дяде все юридические права на распоряжение собственностью и на управление поместьем.

— Никогда и никому я более не доверю то, за что несу личную ответственность! — вскричал граф, воздев руки к небесам.

Тем временем бухгалтер, чье имя было Уивер, открыл кожаный чемодан и показал графу аккуратно упакованные деньги.

— Ваша светлость не поставили нас в известность, сколько людей должны получить жалованье.

— Я и сам не знаю точной цифры, — ответил граф. — У нас имеются сведения о том, сколько людей исполняло обязанности до моего отъезда в Индию, но с тех пор многие мужчины покинули эти края в поисках другой работы, чтобы прокормиться. Думаю, то же самое касается и женщин.

— Это мы выясним, — сказал мистер Уивер. — Главный конюх вашей светлости информировал меня о том, что люди решили открыть местную церковь, так как в деревне, видимо, больше нет помещений, способных вместить такое количество народа, народа, которому нужно выплатить законное жалованье.

Граф рассмеялся находчивости крестьян.

— Хотя подобная мысль и никогда не пришла бы мне в голову, — сказал он, — смею думать, что она вполне разумна. Во всяком случае, в церкви есть, где присесть в ожидании своей очереди.

Мистер Уивер тоже улыбнулся.

— Вот и мне понравилась подобная идея. Я уверен, всякий, кто войдет в церковь, получит благословение…

— …и деньги, в которых так нуждается, — добавил граф, вручая мистеру Уиверу чек, полученный от лорда Фрезера.

На лице поверенного промелькнуло едва заметное выражение облегчения.

Видимо, он тоже не был до последнего момента уверен в честности лорда Фрезера.

Однако, оказывается, даже лорду Фрезеру можно доверять!

Граф тоже удовлетворенно глянул на цифру, выведенную крупным, размашистым почерком его новоиспеченного тестя. Эта цифра обещала покой и процветание поместья.

Мистер Уивер осторожно сложил чек и спрятал его в карман сюртука.

Затем он достал несколько пачек денег из чемодана и вручил их графу.

— А теперь, милорд, — произнес поверенный, — мне пора приступать к делам, ибо они не ждут! По дороге сюда я встретил толпу народа возле церкви — все эти люди дожидаются меня.

Граф проводил мистера Уивера до входной двери и еще какое-то время наблюдал, как тот садится в карету, примчавшую его из Оксфорда.

Тут только он вспомнил, что попросил молодую жену подождать его в гостиной.

Может быть, не стоит спешить к ней, а вместо этого заняться делами поважнее?

Поразмыслив, граф пришел к выводу, что в день свадьбы нехорошо оставлять жену в одиночестве. Он должен вести себя как подобает джентльмену.

В холле его встретили двое привратников.

Проходя мимо, граф узнал в них Колина и его друга — молодых людей, которые помогли недавно организовать собрание деревенских жителей.

Граф поинтересовался, как у них дела, на что Колин ответил:

— Прекрасно, милорд, просто блеск! Отец просил передать вам свою благодарность, да и не только свою, — в деревне все от мала до велика только и делают, что восхваляют вашу светлость. Вчера у них был огромный праздник, люди наконец наелись досыта.

— Я счастлив слышать хорошие новости, — сказал граф. — А ваша задача сейчас — изо всех сил помогать Марлоу. Он человек весьма преклонного возраста, к тому же в последнее время ему пришлось несладко. Только на вас, молодых, надежда.

— Не волнуйтесь, милорд, — заверил Колин. — Наш брат не подведет!

— Вот это мне нравится, — одобрил граф пыл юноши.

В этот момент дверь в холл отворилась, и на пороге показался запыхавшийся Марлоу.

— Бога ради, милорд, простите. Я не слышал, как этот джентльмен из Оксфорда покинул замок.

— Все в порядке, не стоит переживать, — успокоил граф старого слугу. — Передайте это миссис Марлоу, пусть она распорядится, что нужно купить.

С этими словами он протянул Марлоу туго затянутую пачку, которую пятью минутами раньше получил от мистера Уивера.

В пачке было ровно пятьдесят фунтов. Другие пятьдесят юноша пока оставил у себя.

Марлоу взял деньги и какое-то время еще продолжал смотреть на них непонимающим взглядом.

— Первым делом нужно оплатить все, что поставляется с фермы, — мягко произнес граф.

Марлоу наконец вышел из оцепенения.

— Не беспокойтесь, милорд. Все будет сделано наилучшим образом.

Голос верного слуги и выражение его лица уверили графа, что именно так оно и будет.

— А это для вас с миссис Марлоу, — и граф протянул еще одну пачку.

Марлоу сразу понял, что в ней жалованье за последние три месяца и за три недели вперед.

Не дожидаясь возражений старого человека, граф поспешил добавить:

— Поверьте, вы заслуживаете намного большего!

С этими словами он вышел из холла и направился в гостиную.

Когда он открыл дверь и оглядел комнату в поисках своей жены, в первую минуту ему показалось, что там никого нет.

Должно быть, Анселла поднялась наверх или решила прогуляться по саду.

Тут взгляд графа обратился на маленький диванчик, где, свернувшись калачиком, лежала девушка.

Ее головка покоилась на шелковой подушке, по всей видимости, она крепко спала.

Ничего удивительного, подумал граф. Бедняжка просто неимоверно устала: сначала необъяснимый страх на свадебной церемонии, потом обморок, да и за ленчем она почти ничего не ела.

Скорее всего и ей пришлось пережить бессонную ночь накануне бракосочетания.

Граф в раздумье подошел к камину и остановился прямо напротив спящей девушки.

Она лежала лицом к стене, и, разглядывая ее хрупкую фигурку, граф заметил что-то странное на белом подвенечном платье.

Вначале ему показалось, что это цветок, который специально приладили к праздничному белому шелку.

Потом он разглядел, что от этого «цветка» отходят какие-то красные капельки, ниспадая на тонкую шею.

Снедаемый любопытством, он подошел ближе, силясь понять, что же это такое.

Еще во время ланча он заметил, что так называемое свадебное платье девушки было сшито из самого простого материала, отнюдь не предназначенного для торжественных случаев.

Шею Анселлы украшало ожерелье из трех ниток жемчуга, которые почти полностью закрывали нежную белую кожу.

Должно быть, таинственный цветок это не что иное, как обычная застежка. Но с каких пор застежки бывают красного цвета?

Затаив дыхание, граф наклонился над спящей девушкой и только в тот момент разглядел, что алые лепестки на самом деле являются капельками крови, выступившими на нежной коже.

Наверное, она невзначай поранилась, подумал граф.

Тут он заметил, что тоненькие струйки крови стекают и дальше вниз, по спине Анселлы.

Выхватив из нагрудного кармана платок, граф осторожно, боясь разбудить девушку, принялся промокать сочившуюся из ранок кровь.

Теперь, находясь так близко, он почти уверился в том, что кровоточащие раны на спине Анселлы это следы от ударов хлыста.

Но каким образом?..

Юноша в очередной раз нежно прикоснулся платком к шее девушки, и в тот же момент она испуганно открыла глаза.

— Не нужно меня бояться, — тихо сказал граф. — Вы поранились… и теперь я пытаюсь вытереть выступившую кровь.

— Очень… больно… так ужасно… больно, — прошептала Анселла.

— Что с вами случилось? — спросил граф. — Вы упали?

И хотя предчувствие убеждало его в другом, он не решился озвучить свои мрачные мысли.

Анселла оставила прозвучавший вопрос без ответа и только вздрогнула от очередного прикосновения графа.

— Кровь течет все сильнее, — мягко произнес граф. — И не только на шее, но и на спине… Она может испачкать ваше платье. Нужно что-то предпринять.

Анселла встрепенулась и рывком села на диване.

Резкое движение причинило ей еще большую боль, и она крепко сжала губы, чтобы не застонать.

Граф тихонько присел рядом.

— Так что же случилось? — повторил он свой вопрос. — Я не представляю себе, как можно было так сильно поранить спину.

Девушка взглянула на него огромными, испуганными глазами. В них отразился страх, губы задрожали.

— Скажите, что с вами случилось? — продолжал уговаривать ее граф. — Нехорошо начинать семейную жизнь с секретов.

— А вы… не… скажете… отцу… все то, что… я… вам… расскажу?

В ответ на эти еле слышные слова граф отрицательно покачал головой.

— Вы можете мне довериться. Абсолютно во всем. Ни ваш отец, ни кто-либо другой не узнает ваших тайн. Будьте спокойны. Я искренне хочу помочь вам избавиться от боли.

— Мне… очень… очень… больно, — пробормотала Анселла. — Я… всю ночь… не сомкнула… глаз… Мне было… так… больно… но я… никому… не позволяла… даже… дотронуться… до… этих ран…

Граф видел, что девушка еще не вполне поняла, можно ли ему доверять.

Рассказывая свою историю, она все время ожидала реакции с его стороны, словно желая решить, стоит ли ей продолжать.

— Как появились эти раны? — мягко спросил граф.

Анселла повернула голову к стене, и юноше теперь был виден только ее тонкий профиль.

Наконец она шепотом произнесла:

— Отец… меня… бил… отец.

Граф ожидал этих слов, но когда они прозвучали, он поразился их смыслу: как могла подняться рука лорда на такое хрупкое и беззащитное создание, как его дочь?..

— Почему он вас бил? — спросил граф.

После непродолжительной паузы Анселла ответила:

— Если… я… скажу вам… это… Вы… рассердитесь.

— Обещаю не сердиться, — попытался успокоить девушку граф. — Мне кажется, что я даже знаю ответ, хотя, конечно, могу и ошибаться. Вы отказывались выходить за Меня замуж?

— Я… сбежала, — ответила Анселла. — Но… далеко… мне… убежать… не удалось… и… отец… очень… рассердился.

— И избил вас, — чуть слышно пробормотал граф.

Он еще не совсем пришел в себя от неслыханной жестокости лорда Фрезера, но, взглянув на Анселлу, понял, что девушке намного тяжелее, чем ему. Она, очевидно, ждала, что и он сейчас тоже разозлится, как и ее отец.

— Не бойтесь меня, — успокаивающе произнес граф. — Я и сам хотел убежать от этой свадьбы на край света.

— Так вы… не хотели… на мне… жениться?

— Я ни на ком не собирался жениться, — ответил граф. — Тем более на девушке, которую никогда не видел.

Послышался глубокий вздох облегчения, и Анселла уже более доверчиво поглядела на своего мужа:

— Если… вы… не хотели… жениться, то… каким образом… ему… удалось… вас… заставить?

Теперь пришла очередь графа удивляться.

Он-то думал, что лорд Фрезер не преминет похвастаться перед дочерью тем, как ловко обвел вокруг пальца своего разорившегося соседа.

После короткой паузы граф произнес:

— Я обязательно расскажу вам все. Я очень признателен вам за помощь. Нам обоим пришлось пережить немало тяжелых минут.

Девушка молчала.

Она сидела на диване, все так же сжавшись в комочек, и смотрела на графа большими испуганными глазами.

— Это долгая история, — сказал юноша. — Вначале нужно остановить кровотечение.

— Нет! Нет!.. — вскричала Анселла. — Никто… не должен… это… видеть… А то… вдруг… отец… узнает… и… тогда… он… снова… изобьет… меня.

— Ну, уж нет, — твердо сказал граф. — Вы теперь моя жена, и я не позволю ни одному мужчине, включая и вашего отца, дотронуться до вас хоть мизинцем.

При этих словах глаза Анселлы еще больше расширились.

— Это… правда? — тихо спросила она.

— Истинная правда, — сказал граф. — Я в силах защитить вас и от вашего отца, и от любого другого, кто бы только ни попробовал причинить вам зло.

Одного только упоминания о лорде Фрезере хватило, чтобы в голосе графа зазвучали резкие ноты.

Он немного помолчал и добавил:

— Эти чудовищные побои. Это ведь не впервые?

— Мама… когда… была… жива… не позволяла… Но… потом… он стал… бить… мою… собаку… и лошадь… — дрожащим от страха голосом произнесла Анселла. — Если… он… узнает… что… я… все рассказала… он… изобьет… их… Ведь я… теперь… далеко…

Графу с трудом верилось в такую неслыханную жестокость.

Где-то в глубинах его души зародилась и начала подниматься волна гнева.

Не говоря ни слова, он поднялся с дивана, подошел к камину и дернул шнурок звонка.

— Как зовут вашу лошадь? — спросил он Анселлу.

Девушка растерянно посмотрела на графа, не будучи уверенной в его дальнейших действиях.

Наконец она решилась ответить:

— Светлячок… Но… что… вы… собираетесь… делать?

— А вашу собаку?

— Руфус, — тихо сказала девушка.

В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Марлоу.

— Пошлите кого-нибудь в Уоттон-Холл, — распорядился граф, — там осталась собака ее светлости, Руфус. А конюх пусть заберет лошадь по кличке Светлячок.

— Как скажете, милорд, — ответил старый слуга. — Но вот только… Уикс в карете дожидается господина поверенного, чтобы отвезти его обратно в Оксфорд.

— Это мне известно, — сказал граф. — Но Уикс запряг всего одну лошадь. В конюшне есть и другая. Еще у нас осталась старая повозка, которой когда-то пользовался мой отец.

— Вы совершенно правы, милорд, — с улыбкой ответил Марлоу. — Замечательные то были деньки, как сейчас помню.

— Передайте кому-нибудь из новых конюхов, что я велю немедленно отправляться в Уоттон-Холл, — твердо сказал граф. — И пусть имеет в виду, что для того, чтобы забрать лошадь и собаку ее светлости, разрешение лорда не требуется.

Марлоу покинул гостиную, и Анселла обратилась к мужу:

— Спасибо… вам… огромное… Спасибо. Я… не ожидала, что… вы позволите… моей лошади… находиться… в вашей… конюшне… а… собаке… в замке…

— В замке всегда любили собак, — сказал граф. — Только вот… когда я отправился в Индию, мой дядя выжил их отсюда.

В голосе юноши зазвучала горечь, и Анселла поспешила добавить:

— Должно быть… вас… это… ранило… так же сильно… как и меня… когда… отец… бил… Руфуса… и…

Голос девушки задрожал, и у графа возникло странное желание обнять ее, словно ребенка, погладить по голове, уверяя, что все страхи остались далеко позади.

Однако он лишь мягко произнес:

— А теперь я распоряжусь, чтобы миссис Шеферд принесла немного чудодейственного бальзама моей матери. Этим бальзамом она лечила все раны и ушибы, помогая простым деревенским жителям. Я уверен, в замке осталась пара баночек.

— И… вы… расскажете ей… в чем… дело? — испуганно спросила Анселла.

— Если вы боитесь, то я не сделаю этого, — пообещал юноша.

— Вдруг… она… проговорится? И… отец… узнает…

Девушка замолчала, и граф заметил, что она снова дрожит.

— Я не думаю, что вашему отцу с легкостью удастся узнать, о чем говорят в замке, — сказал он. — Вам ведь известно, что бывший граф Рейнбернский и лорд Фрезер совсем не общались. Нельзя же считать общением ссоры.

Анселла молча кивнула в знак согласия, и юноша продолжил:

— Все люди, населяющие близлежащие деревни, не говоря уже об обитателях замка, всегда поддерживали сторону моего отца в бесконечных разногласиях по поводу Монкс Вуда. И хоть дочь лорда стала моей женой, я не думаю, что данный факт способен пробудить в сердцах людей доверие к этому человеку.

Граф закончил говорить и молча направился к двери.

Он позвал находившегося поблизости Колина и приказал ему как можно скорее разыскать миссис Шеферд.

Колин поспешно кинулся исполнить поручение, а граф вернулся в гостиную.

Он удивленно посмотрел на девушку, которая стояла с окровавленным платком в руках и с сожалением его рассматривала.

Увидев приближающегося графа, она произнесла:

— Боюсь… что… вашему слуге… все это… покажется… весьма странным.

— Не волнуйтесь, я скажу ему, что у меня пошла носом кровь.

При этих словах Анселла впервые улыбнулась.

— Вы думаете… он… поверит?

— Разумеется, — твердо ответил граф. — Я человек слова, все это знают. У моих людей нет причин ставить под сомнение сказанное мною.

И снова лицо Анселлы осветила легкая улыбка. Девушка помолчала и тихонько сказала:

— Просто… в это… трудно… поверить.

— И все же, я уверен, что у слуг хватит такта не расспрашивать о подробностях, — ответил граф.

Он снова присел на краешек дивана.

Анселла подвинулась, освобождая место, и граф почувствовал, что она все еще дрожит.

— Сейчас я попробую облегчить вашу боль чудодейственным бальзамом моей матери, — пообещал граф. — Но если наутро спина все так же будет кровоточить, придется вызвать доктора.

— Доктор… больше… не придет, — промолвила Анселла. — Отец… был… очень груб… с ним… обвинив его… в смерти… мамы…

Граф подумал, что подобное поведение весьма характерно для лорда Фрезера.

— В Оксфорде много хороших докторов, — он постарался развеять страх девушки, — мы пошлем за самым лучшим.

Пытаясь успокоить Анселлу, граф подумал, что услуги такого доктора стоят довольно дорого.

Деньги, которые теперь находятся в его распоряжении, должны пойти на нужды деревни, в помощь людям, зависящим от милости семьи Рейнбернов.

Но ведь Анселла отныне является частью его жизни, хотя их свадьба и получилась странной, — девушка даже не знала причин, побудивших отца выдать ее замуж.

Вскоре появился Марлоу, неся в руках горшочек бальзама на серебряной подставке.

— Миссис Шеферд просила передать вам, что остается всего три горшочка, не считая этого. Скоро будет нечем лечить раны, если только не приготовить еще. Она частенько помогала вашей матушке, так что толк в этом деле знает, уж будьте спокойны. Так вот, она спрашивает, может, ей сделать несколько баночек про запас?

— Отличная идея, — одобрил граф. — Передайте миссис Шеферд, что я полностью доверяю ей приготовление бальзама. Насколько мне известно, травы, которые заготовляла моя мать, до сих пор растут в саду. Стоит только хорошо поискать.

— Да, их там полно, милорд, — ответил Марлоу. — Мистер Коснат трудится вовсю. У него теперь много молодых, толковых помощников. Не успеете оглянуться, как сад начнет цвести и благоухать, станут плодоносить и фруктовые деревья.

— Замечательно, — радостно сказал граф. — Ее светлости наверняка захочется украсить дом цветами.

Марлоу улыбнулся и вышел из гостиной.

Когда дверь за старым слугой закрылась, Анселла смущенно произнесла:

— Откуда вам… известно… что… я люблю… цветы?

— А как их можно не любить? Любая женщина мечтает быть окруженной цветами. Мужчины дарят цветы красивой женщине в знак восхищения ее красотой.

Граф заметил, что обращается к Анселле так, как он имел обыкновение разговаривать с прекрасными дамами в Индии.

Он замолчал, а Анселла продолжала смотреть на него с тихим удивлением.

Граф и сам не ожидал от себя такого пыла, поэтому поспешил поскорее перевести разговор в другое русло.

— Этот бальзам обладает поистине магическими свойствами. Когда моя матушка смазывала им ранки у детей, им казалось, что пришла сказочная фея и одним лишь взмахом своего волшебного веера сняла боль.

— Надеюсь… так… оно… и будет, — произнесла Анселла. — Ночью… я не могла… сомкнуть глаз… от боли… Было… невыносимо… больно.

— Обещаю, что сегодня ночью все будет по-другому, — сказал граф.

По выражению лица девушки граф догадался, что приближающаяся ночь внушает ей необъяснимый страх.

Теперь юноше стало ясно, почему Анселла пыталась бежать: в ней вызывали страх абсолютно все мужчины.

Неудивительно, ведь единственным мужчиной, которого она знала, был ее отец, лорд Фрезер, а уж тот никак не мог похвалиться добрым отношением к людям.

Девушка и понятия не имела, что за человек ее будущий муж…

Держа в одной руке горшочек с бальзамом, граф обратился к Анселле:

— А теперь повернитесь немного, вот так… Обещаю быть очень осторожным и не причинять вам лишних страданий…

Анселла послушно, словно маленький ребенок, повиновалась его ласковому голосу.

Первым делом граф промокнул вновь выступившие на нежной шейке капельки крови.

Пятно на белом шелке свадебного платья расплылось, став! намного больше.

— Несколько пуговиц придется расстегнуть, — мягко сказал граф, — иначе мне не дотянуться до кровоподтеков. Да и платье можно испачкать.

— Служанки… увидят… платье, — испуганно прошептала Анселла.

Граф понял, что девушка опять волнуется, что обо всем станет известно лорду Фрезеру.

— Единственный человек, кто увидит состояние вашей спины и вашего платья, это миссис Шеферд.

Он несколько секунд помолчал, а затем ласково продолжил:

— Миссис Шеферд живет в замке с самого моего рождения, вот уже двадцать семь лет. За это время она стала членом семьи, ни больше ни меньше. Наши радости — ее радости, наши печали — ее печали.

— Это… значит… что… она… тоже… ненавидит… моего… отца? — медленно проговорила Анселла. — Ведь… ваш… отец… ненавидел… его.

— Да, это так, — согласился граф. — Вот поэтому вам и нечего бояться. Вы моя жена, и вы здесь под надежной защитой.

У Анселлы вырвался легкий вздох облегчения.

Тем временем граф очень нежно расстегнул верхние пуговицы на платье девушки.

Открывшиеся его взгляду кровоточащие следы, оставленные хлыстом лорда Фрезера, ужаснули бы любого.

Граф нежно промокнул выступившую кровь, а затем аккуратно нанес на раны целительный бальзам.

Анселла несколько раз вздрагивала, — видимо, прикосновения причиняли сильную боль, — но усилием воли ей удавалось сдерживать крик.

Больше всего пострадала шея, плечи и верхняя часть спины.

В голове графа промелькнула догадка, что лорд Фрезер, догоняя скакавшую верхом дочь, нещадно хлестал ее, насколько хватало длины хлыста и жестокой силы рук.

Об этом говорило расположение следов от ударов. Однако граф, обладая внутренним тактом, не стал задавать вопросов, чтобы не травмировать девушку.

Кожа Анселлы удивляла своей белизной и мягкостью, и тем труднее было графу вообразить, как человеческая рука посмела решиться на такую жестокость.

Наконец юноша смазал последнюю рану и нежно застегнул пуговицы на платье.

— Ну вот, теперь ждите скорого заживления, — сказал он Анселле. — Как я уже сказал, вы можете полностью доверять миссис Шеферд. Мой вам совет — перед сном позвольте ей еще раз смазать бальзамом вашу спину. Это даст больший целительный эффект. А если не хотите испачкать платье и простыни, можно сделать мягкую подкладку.

— Да… да… конечно, — согласно кивнула Анселла. — И… спасибо вам… за… вашу доброту.

— Я до сих пор переживаю, что все это случилось с вами по моей вине, — сказал граф.

— А я… и не знала… что… вы… добрый, — тихо ответила Анселла.

— Вы что-нибудь слышали обо мне до замужества? — спросил у девушки граф.

— Мне было известно, что вы живете в замке… и… что… после смерти… вашего отца… вы… стали… графом. Но… мне… ни разу… не приходилось… вас… встречать. К тому же… папа всегда был… зол… на всю вашу… семью… и поэтому… ничего о вас… не рассказывал.

Граф подумал, что это к лучшему, но вслух сказал:

— Должно быть, необходимость выйти замуж за врага семьи явилась для вас настоящим шоком.

— Мне… показалось… это… очень странным, — запинаясь, ответила девушка. — Но… я… всегда… хотела… выйти замуж… только по любви…

— Я тоже, — тихо произнес граф.

— Тогда… почему же вы… согласились… жениться… на мне? — спросила Анселла.

— Наверное, мне лучше рассказать все по порядку, — ответил граф. — Только это поможет вам понять причину нашей свадьбы.

Вначале граф поведал Анселле о своей радости, с которой он отплывал в Индию.

Он рассказал также о том восхищении, какое с детских лет внушал ему вице-король, как счастлив он был стать его соратником.

Анселла слушала мужа с широко открытыми глазами — так слушают сказки маленькие дети, боясь пропустить хотя бы слово рассказчика.

Она ни на секунду не спускала с графа завороженного взгляда, и весь водопад эмоций, вызванный его рассказом, отражался на ее лице.

В ее огромных глазах светился восторг, когда граф описывал поездки верхом, торжественный прием принцев крови, фантастичные дворцы загадочной Индии.

Затем он коротко поведал о жестоком убийстве вице-короля фанатиком-патаном, которого толкнула на злодеяние слепая месть: он никак не мог простить правительству долгих лет, проведенных в тюрьме.

Глаза Анселлы увлажнились.

Граф, сам того не замечая, рассказывал о жизни в Индии таким проникновенным голосом, что окажись поблизости посторонний слушатель, даже он не остался бы равнодушным.

Когда он стал говорить о смерти вице-короля, голос его прервался.

Анселла молчала, с полными слез глазами.

— Как же… это… могло… случиться… с таким… прекрасным… человеком? — спросила она.

— Я тоже постоянно задаюсь этим вопросом, — ответил граф. — После его смерти изменилась даже сама Индия. Я не мог там долее оставаться и поэтому решил вернуться домой.

И граф начал рассказывать девушке о том, как по прибытии обнаружил замок и деревни в бедственном положении, описал увиденную им разруху, голодные лица стариков и детей.

— Я… ничего… об этом… не знала! — воскликнула Анселла. — Как же так? Наши поместья находятся совсем близко, а отец даже словом не обмолвился!..

Граф хотел было сказать, что лорд вполне мог помочь голодающим людям, но решил промолчать, и вместо этого перешел к рассказу о том, как поехал в Оксфорд к семейным адвокатам.

Там его ожидали неприятные новости. Все, чем он когда-то владел, было распродано родным дядей, а счет в банке на его имя закрыт.

— То есть… у вас… не осталось… ровным счетом… ничего? — спросила Анселла.

— Да. Если не считать двадцати фунтов, которые я привез с собой из Индии, — ответил граф. — Дядя Бэзил распродал даже вещи из замка.

— Но ведь… это… подло… низко! — вскричала девушка.

— Однако низости иногда удается пустить корни, — с грустью заметил граф, — и тогда она начинает процветать. Сейчас Бэзил Берн находится в Америке, со всеми своими барышами…

— Он… за все… заплатит, — тихо сказала Анселла. — Господь видит все!

В комнате воцарилась тишина.

Наконец граф продолжил свой рассказ:

— Вот так оно все и произошло. А потом в моей жизни появились вы.

Анселла вопросительно взглянула на графа, и тот поведал ей о том, как возвращался из Оксфорда и решил наведаться в Уоттон-Холл в надежде на помощь лорда Фрезера.

— На тот момент ваш отец был единственным человеком, кому я мог предложить что-то взамен определенной суммы денег. Я решил уступить ему Монкс Вуд.

— Отец… всегда… считал лес… своей собственностью, — сказала Анселла.

— Точно также и мой отец, — ответил граф, — тот пребывал в полной уверенности, что Монкс Вуд принадлежит Рейнбернам.

— Что же… сказал вам… мой отец… когда… вы… предложили ему эти… спорные… земли?

Какое-то время граф молчал, обдумывая свой ответ. Наконец он решился сказать Анселле всю правду:

— Он… пообещал дать мне взаймы столько, сколько понадобится для спасения деревни, но при условии, что я возьму в жены его дочь.

— Почему… он… пошел… на это? — недоуменно произнесла Анселла. — Ведь… он так… ненавидел… вашего отца.

И снова граф помедлили с ответом.

— Видите ли, ваш отец очень амбициозен. Его чрезвычайно заботит положение в обществе. А фамилия Рейнбернов говорит сама за себя: это одна из древнейших английских семей.

В голосе графа зазвучала гордость:

— Род Рейнбернов прославился среди государственных деятелей, солдат, доблестно служивших родине, моряков. И все они, на закате своей карьеры, возвращались в фамильный замок.

— Значит… отец… хотел… чтобы я… обрела… завидное… положение в обществе… — тихо промолвила Анселла.

— Именно так, — сказал граф. — Вот только лорд постарался скрыть от общества тот факт, что он принудил жениха и невесту к женитьбе.

— Почему же вы… не попросили его… подождать? Не торопиться с браком? — спросила Анселла.

— Мои люди умирали голодной смертью, а ваш отец отказался дать мне чек раньше, чем будет подписано свидетельство о браке.

Все это показалось Анселле весьма странным. Однако она не стала высказывать свои сомнения вслух, а только тихонько добавила:

— Однажды утром… отец упомянул… как бы между прочим… что заметка о нашей свадьбе… появится в газете… не раньше, чем через две недели. Тогда я и понятия не имела, что он хочет этим сказать…

— Он хочет, чтобы люди решили, что, вернувшись из Индии, я возобновил дружеские отношения с соседским семейством. Двух недель вполне достаточно, чтобы решиться на брак, таково мнение общества.

В голосе графа явно слышались нотки нескрываемой горечи.

— Мне… очень… очень… жаль, — прошептала Анселла, — что все… случилось так… неожиданно. Отцу… следовало дать вам… время обдумать…

Девушка немного помолчала, а потом тихонько добавила:

— Я думаю… что… отец был против нашей встречи… потому что… боялся… что я… покажусь вам ужасной занудой… и… к тому же глупышкой. И… тогда… вам не захочется на мне жениться…

Прозвучавшие слова больше походили на мысли вслух, и граф поспешил утешить девушку.

— Я уверен, — произнес он, — что в глубине души ваш отец другого мнения о своей единственной дочери.

— Вы ошибаетесь, — сказала Анселла. — Он… и вправду… ненавидит меня… потому что… я не… мальчик. Мама однажды доверилась мне… Она сказала, что папа… был страшно зол на нее, когда я родилась. Он так хотел сына…

Слова Анселлы вселили в сердце графа еще большее презрение к лорду Фрезеру.

— Почему… ваша мама вышла замуж… за вашего отца?

— Я думаю… причина крылась в его сказочном богатстве… Мамина семья была очень бедна. К тому же… в молодости мой отец… производил впечатление необычайно умного и красивого человека. Маме польстило внимание столь завидного жениха.

— Из какой семьи ваша мама? — спросил граф.

— Ее отца звали сэр Уолтер Лэнсдейл… И хотя род, к которому он принадлежал, не такой древний, как род Рейнбернов… дедушка носил почетное звание пятого баронета.

При этих словах графа осенило.

Лорд Фрезер не только выторговал для своей дочери положение в обществе, много лет назад он точно таким же способом купил себе жену.

Заработав огромное состояние на судоходстве в Ливерпуле, он оказался не в силах изменить фамилию, которая в высшем обществе не имела ни малейшего веса.

В жилах Фрезеров текла отнюдь не голубая кровь.

— Удалось ли вашей матери обрести счастье в браке? — тихо спросил граф.

— Я думаю, она была счастлива в первые годы совместной жизни с отцом, — ответила Анселла. — Но… потом с ним стало трудно ладить… Особенно… когда доктор сказал маме, что ей нельзя более иметь детей.

Граф подумал, что для такого человека, как лорд, слова доктора явились жестоким ударом.

— Иногда отец был добр со мной. Еще при жизни мамы, — продолжала Анселла, — Но… когда она умерла, все, что бы я ни делала… оказывалось не так.

Чувствуя, что девушка затронула особенно болезненную для нее тему, граф перевел разговор в другое русло.

— Но теперь все это останется в прошлом. Вы вступаете в совершенно новую жизнь, и первым делом я хочу попросить вас о помощи.

— О помощи? Меня? — удивилась Анселла.

— Да. И дело, которое вам предстоит, не из легких, — улыбнулся граф. — Это значит, что вам нужно как можно скорее поправиться.

Анселла вопросительно взглянула, и граф ощутил, что страх еще не совсем покинул девушку, затаившись где-то в подсознании.

— Анселла, — мягко начал граф. — Я думаю, что прежде всего нам надо лучше узнать друг друга, больше времени быть вместе, общаться. Давай представим себе, что это наша первая встреча… Вы — Анселла Фрезер, а я — граф Рейнбернский.

С этими словами граф протянул девушке руку и произнес:

— Добрый день! Я необычайно рад нашему знакомству.

Анселла улыбнулась:

— Все это… так странно…

— Ну что же в этом странного? Теперь вам нужно сказать, что и вам приятно познакомиться со мной.

— Но… мне… действительно… приятно. Я… очень… рада.

Анселла легонько высвободила руку, и граф вновь почувствовал, как она дрожит. В ее глазах отразился все тот же страх.

В эту минуту сердце графа заполнила горячая молитва о том, чтобы Анселла как можно скорее перестала бояться и почувствовала себя под надежной защитой.