Терпеть тебя не могу

Глава 2

Артём.

В голову врезалась противная трель будильника, раздражающая не меньше соседской дрели. Не разлепляя глаз, нащупал на тумбочке телефон и попытался его заблокировать, но громкий нудный звук и не думал заканчиваться.

Какого черта, я точно не заводил будильник. Да и не помню, чтобы когда-то ставил на его звук такую противную мелодию, которая не приглушалась даже подушкой.

— Что за хрень? — почти зарычал, подпрыгнув на кровати, и осмотрелся.

Наконец-то этот звон прекратился, но в комнате резко включился свет и резанул по глазам, заставив их вновь захлопнуться.

— Проснулся? — вместо противного звука в комнате раздался голос отца и его быстрые шаги. — Отлично! Давай поднимай свою сонную задницу и дуй собирать вещи.

— Какие к черту вещи, пап? Если это твой новый прикол, то совсем не смешно! Последний день каникул, дай выспаться, наконец!

— Радуйся, что до сих пор ещё спишь на своей мягкой подушке, а не на металической койке, где запросто бы мог сейчас мотать срок по малолетке, если бы я вовремя не подсуетился. Третий привод в полицию за последний год, по-моему, это уже перебор, не находишь?

— А разве перебор не только в картах бывает? Твои же слова, папочка.

— А я от своих слов не отказываюсь, — утвердительно качнул головой отец и, секунду помедлив, добавил. — Только знаешь ли ты, Артём, как эта игра называется?

— Мне это малоинтересно! — недовольно пробурчал и сел на край кровати, уткнувшись лицом в ладони.

То, что мой отец бывший шулер и владелец сети Казино, ни для кого не секрет. Карты — это его стихия. Но играть за большим столом на деньги, теперь не его прерогатива. Он давно стал уважаемым человеком и крупным авторитетом в нашем городе. Теперь в его руках тасуется совершенно другая колода и ведутся другие, взрослые игры, но, прилипшее в прошлом прозвище, по-прежнему наводит на людей страх. В переулке каждая собака знает, кто такой Козырь, но мало кто знает его настоящее имя — Алексей Васильевич Шолохов.

— А зря, — папа взял с моего стола бутылку воды, сделал большой глоток и продолжил, скривив тонкие губы в фирменной хищной улыбке. — «Очко» она называется, сынок. Очко! И это как раз то место, где ты очень скоро окажешься, если я не предприму меры.

— Даа, папа! — широко зевнув, усмехнулся. — так тонко и грамотно меня ещё никто в задницу не посылал.

— Нет, Артём. Ты сам туда лезешь. По собственной воле! А я как раз пытаюсь тебя от туда вытащить, — как всегда в своей спокойной, но строгой манере продолжил отец. — Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось этому майору денег выложить, чтобы он дело на тебя не заводил?

— Уже больше недели прошло, теперь до конца жизни меня будешь пилить?

— Додумались же, патрульную машину камнями закидать. Как такое только в голову-то пришло, умники, твою мать!

— Не камнями, а ледяным снегом, — поспешил ответить в своё оправдание и, ещё раз скучно зевнув, поднял на отца сонные глаза. — И я тебе уже говорил, что это получилось случайно!

— Случайно говоришь… — приподняв брови, задумчиво произнес родитель и бросил передо мной пустую дорожную сумку. — Может ты и каток угнал случайно? И витрину на центральном перекрестке разбил? И в ресторане официанток лапал тоже случайно?

Вот же стерва! Нажаловалась, значит. Вообще-то она и сама не против была. Глазками мне как в тире стреляла. А с катком, так это вообще давно было. Уже почти пол года прошло. И, между прочим, я за это уже поплатился. Почти две недели ходил с фонарём под правым глазом, улицы подсвечивал. Вспомнив, даже усмехнулся, глядя на хмурого отца:

— Ну, вообще-то, это не только моя вина. Это все плохая наследственность, батенька. Видишь ли, гены штука очень серьезная, против них ну никак не попрешь.

— Как долго ещё ты в похлёбку мне гадить собираешься? — впервые с таким злым блеском в глазах и с гневным тоном обратился ко мне отец.

Ух, теперь я понимаю, почему его имя звучит устрашающе для существенной массы населения нашего города.

— Мне уже надоело за тобой все это дерьмо расхлёбывать, поэтому сейчас ты берёшь эту чертову сумку и аккуратно складываешь туда все самое необходимое. Будем из тебя человека делать! — строго приказал и развернулся к выходу.

— Внеси хоть немного ясности, куда мы едем? — уже без доли шутки спросил я, находясь в полном шоке от открывшихся перспектив, и, взяв с пола сумку, двинулся к гардеробной.

— В ссылку, — коротко ответил отец и хлопнул дверью, бросив напоследок. — Не забудь учебные принадлежности.

А вот это уже интересно! Неужели в интернат?

На сборы мне потребовалось чуть меньше часа. За думками время пролетело незаметно, и я впервые взглянул в экран телефона, чтобы тут же зло бросить его обратно на тумбочку.

Пять утра. Он что, издевается?

Интересно, а плавки брать? Ну, судя по настроению отца, летим мы точно не в Тайланд. Иначе бы он не был таким хмурым. Кто же негодует по такому поводу, согласитесь. Вот и я так думаю. Но плавки все-таки прихватил. А вдруг.

Застегнув последнюю молнию сумки, бросил ее к выходу и отправился в холодный душ, где, наконец, окончательно проснулся. Поправил как надо свой творческий шухер на голове и воспользовался любимым парфюмом. Так, на всякий случай.

— Ну что, готов? — за дверью послышался голос папиного помощника, и я тут же отозвался.

— Иду, — войдя в комнату, пожал парню руку и с дельной улыбкой задал вполне рациональный вопрос. — Илюх, ты случайно не знаешь, куда он меня отправляет?

Илья Жулебин уже много лет работает на отца, и ещё ни разу я не замечал за ним подлых поступков. Он был мне почти как друг, но с такими друзьями я был предельно аккуратен. Неизвестно, сколько моей ценной информации могло потом слиться отцу.

— В «Энштейн», — просто ответил, даже не думая скрывать от меня этот большой секрет.

— Куда? — ошарашено выкатил я на помощника глаза. Честное словно, даже голос куда-то сорвался.

— Да не пугайся, — усмехнулся, ободряюще хлопнув меня по спине. — Образовательный лагерь «Энштейн», неплохое место. Уж лучше, чем небо в клеточку.

— Он что пионера из меня сделать решил? — вполне реально разозлился я, пнув у порога сумку. — Может мне ещё пионерский галстук на шею повязать и шапку на красную пилотку заменить? Да пацаны, скалясь, все зубы в крошку сотрут. Особенно Бойцов, он же захлебнется со смеху.

— Ну, вместе и похихикайте!

— В смысле?

— В смысле, Бойцов тоже с тобой едет, — улыбнулся Илюха. — Маяки стражам порядка вместе били, значит и отбывать наказанье вместе будете.

— Хоть так, — выдохнул я, упав на кровать, и уже без эмоций спросил. — Надеюсь, лагерь хоть не гендерный?

— Насколько мне известно, нет, — обрадовал Жулебин, — только имей в виду, за тобой там будет особый контроль.

— Значит, один косяк, и меня попрут? — задумавшись произнёс, уже прокручивая в голове целый план.

— Не думаю, — тут же обрушил все мои надежды. — Скорее, наоборот. Именно ты там пробудешь до конца. Всю четверть. И хватит валяться, отец тебя уже в машине ждет.

Нехотя встал и проследовал обратно в ванну. Ну, раз такое дело, парфюм придётся прихватить.

Сколько мы добирались я даже не заметил, потому что как только упал на заднее сидение чёрного геленгвагена, то сразу отрубился и проснулся только тогда, когда оказался за высоким забором.

Твою ж! Умело ты от меня избавился, папенька! Надеюсь, они хотя бы не под напряжением.

Огляделся, молча достал из багажника сумку и, ничего не говоря, проследовал за отцом в здание управления, где тут же понял, кто помог осуществить отцу для меня этот курорт.

Тамара Константиновна Заливина! Жена близкого друга отца и директор этого сомнительного курорта.