Тетя для мажора

Глава 32

— Все теперь будет по-другому! Все теперь у нас будет!

Егор(с).

— Егор… Егор, погоди… — Карина шептала, царапая меня ногтями по затылку. — Нам все равно не стоит забывать, что мы не одни! — как всегда, призывала меня к здравому смыслу, который напрочь терялся, когда она рядом.

С трудом отстранившись, прихватил губами ее подбородок. Янчевская невольно вздрогнула, я же продолжал кусать. Блядь, всю жизнь думал, что алкоголь пьянит, что я от него летаю, но ни одно горячительное пойло, пусть даже самое элитное, не сравнится с теми приливами кайфа и удовольствия, что вызывала у меня Карина. Все ерунда. Полная хрень. Как остыть? Остыть, и на берегу решить те самые важные вопросы, которые не дают мне покоя. Что будет дальше? Что между нами будет, ведь отпускать я ее больше не намерен!

— Вон дерево желаний! — взяв Карину за руку, потащил к огромному макету дерева, густо усеянного разноцветными ленточками. — Раньше оно было настоящим, теперь его заменили на искусственное. Можно загадать желание, привязав ленту к дереву, и оно обязательно сбудется, — признаться, сам едва верил в эту херь для наивных туристов, но моя Янчевская, естественно, повелась и тут же загорелась новым восторгом.

— Правда?! О как здорово! У меня есть одно желание, и я очень хочу, чтобы оно осуществилось, — тарахтела, завязывая чопорный бант на чудом обнаруженном свободном сантиметре дерева.

— Я надеюсь, твоё желание хоть косвенно связано со мной? — от этого вопроса она то ли растерялась, то ли застеснялась, отводя глаза, непонятно. Меня же какого-то хрена начало крыть психой, и червячок сомнения, что ничего у нее ко мне нет, я нужен только для хорошего секса и в качестве того блядского обезбола, начал пожирать мое воспаленное нутро собственника. Словно в агонии, вспомнились слова Ромы про “никогда не будет”, и “никогда не полюбит”. Я чувствовал, что меня знатно крыло, и я начал злиться и на Карину, и на себя.

— Экскурсия окончена, пойдём-ка погуляем по набережной! — с этими словами схватил ее за руку и поволок прочь со смотровой площадки.

— Егор, что-то не так? Что-то случилось? Ты какой-то взвинченный, — Янчевская перебирала своими ножками, едва успевая за мной.

Обернувшись, я резко остановился, увидев в ее больших зелёных глазах волнение… и испуг. Фак! Такой взгляд я видел у нее раньше, когда не мог контролировать свои член и руки и кидался на нее при первой возможности. Тогда меня эти ее реакции впирали до чертиков, но сейчас же все изменилось, и страх, это не то, что я хотел видеть в любимых глазах. Любовь, страсть хотел, а страх — нет, ее страх мне на хер не нужен был. Но, по ходу, благодаря флюидам, которые я сейчас выдавал, только это вызывать и получалось. Плохо. Опять мы не туда куда-то едем. Давай, бро, выравнивайся.

— Ты в порядке? — писклявый голосок доносился ко мне словно из-под толщи льда.

— В полном!

Когда спускались вниз, в первом же попавшемся цветочном лотке схватил розу, вручая ее Янчевской, при этом натягивая на рожу невозмутимую улыбку дауна. Пауза. Палил на розу коровьим взглядом и выкупал, что она, оказывается, желтая. Дурацкая лыба сползла с моего лица, и гребаные суеверия, которые раньше мне были до звезды, поглотили мой мозг. Желтые цветы к разлуке, символ предательских и остывших чувств — генерировал мой мозг какие-то цитаты и поверья. Фак! Вырулил, так вырулил.

— О! Желтые розы, мои любимые! Как ты узнал? — Карина подалась всем телом ко мне, обнимая за шею, и у меня отлегло от сердца. Отлегли злость и эта неконтролируемая агрессия. Руки и губы Карины для меня самое лучшее успокоительное. Как бальзам на душу.

— Значит так, солнце мое! Хочешь не хочешь, нам нужно обсудить несколько важных вопросов! — взял зазнобу на руки и усадил задницей на железную ограду набережной, припечатав по бокам руками. Карина в недоумении уставилась на меня.

— Завтра мы возвращаемся домой как пара, — отчеканил по слогам, не сводя с нее глаз, а в ответ гробовая тишина. Карина подняла на меня взгляд, и я сразу все понял. Ни черта она не согласна. В зелёных изумрудах плескались страх и неуверенность. Я до хруста сжал кулаки, и Янчевская испуганно перевела взгляд на них. Бля, Егор, не борщи!

— Ясно, значит, опять бегать собралась?

— Егор, ты пойми, все так стремительно развивается, и я не готова, мне кажется, еще рано и…

— Бла-бла-бла, понятно! — ослабил хватку, убирая руки.

— Мне страшно, — внезапно выпалила Карина дрожащим голосом, вводя меня в абсолютный ступор. И тут уже я опешил.

— Мы об этом уже говорили, со мной тебе некого бояться, абсолютно. Плевать, кто че подумает и скажет. За мной, как за каменной стеной будешь, — окинул набережную беглым взглядом, который неожиданно зацепился за чувака, прыгающего со скалы с веревкой. Тот еще кайф! Роупджампинг называется, море адреналина и эмоций. И у меня созрела сумасшедшая идея.

— Карина, — я двумя пальцами легонько зацепил ее подбородок, заставляя смотреть на себя. — Тебе нужно бороться со своими страхами и предрассудками и освободиться от этого, иначе так никогда не стать счастливой, — провел тыльной стороной ладони ей по щеке. — Иногда в жизни нужно сделать что-то такое безбашенное, из ряда вон выходящее, чтоб освободиться от внутренних конфликтов. Ты мне доверяешь?

— Ну… Ну да, а что? — Карина непонимающе повернула голову, следя за моим взглядом, и когда поняла, что я смотрел на экстремала, который сиганул со скалы, с ужасом ахнула.

— Нет, только не это! Ты издеваешься? Ты хочешь, чтобы я прыгнула? Ну уж нет! К такому я точно не готова…

— Со мной, только со мной! Со мной тебе нечего бояться, я же сказал!

— Нет! Ты с ума сошёл?!

— Значит, не доверяешь мне? — я с азартом и вызовом взглянул в ее глаза.

— Ты манипулятор, Селиверстов! — Карина стукнула меня локтем в бок.

— А ты трусишка! — наклонился к ней, мазнув губами по щеке.

— Я трусиха?! — огонек азарта и энтузиазма загорелся в ее глазах. — Ничего подобного! Пойдём! — Карина так забавно и гордо задрала вверх подбородок, и мы направились к 67-метровой скале над морем, с которой прыгали экстремалы.

Ага, а как же, не трусиха! В этом и вся Карина, может принимать вызов и держать лицо! Всегда все наперекор будет делать! Сейчас была прям «мисс-невозмутимость», стояла, делала вид, что не боится, а сама за руку меня схватила, ладошки мокрые, щемится ко мне.

— Уверена? — спросил, сжимая ее крохотную ладошку и переплетая наши пальцы.

— Уверена!

Инструктор выдал нам шлемы, рассказал правила техники безопасности и провел инструктаж о том, как себя вести в процессе прыжка, напутствуя, надел на нас страховку. Для меня роупджампинг не в новинку, он круто опустошает от негатива и добавляет крышесносной остроты в жизнь. Карина же дрожала как осиновый лист, впервые воплощая эту сумасшедшую идею в жизнь.

— Ничего не бойся! Я с тобой! — прижимая к себе, прошептал на ухо Янчевской, впитывая ее дрожь и чувствуя, как тарабанило ее сердечко.

— А я и не боюсь! — Карина буквально вжалась в меня, обхватив шею руками.

Три, два, один… И я сделал этот шаг в бездну под душераздирающий крик Карины. Это не передать словами. Несколько секунд свободного падения, отсутствие опоры под ногами и… В общем, это надо прочувствовать. Драйв! Нереальные эмоции!

— Я люблю тебя! — орал, такое чувство, на весь Крым под восторженный визг Янчевской. — И я счастлив!

Затем резкий рывок вверх и мягкое пружинящее чувство полета. Медленно раскачиваясь, словно маятник, по направляющим тросам мы спускались вниз. Похожее чувство можно испытать в детстве, на качелях. Карина же рыдала в истерике, обхватив меня за плечи и уткнувшись лицом в шею.

— Маленькая моя, ну ты чего? Все хорошо, не бойся, я же рядом! — пока мы медленно спускались, я гладил и целовал ее щеки, собирая языком солёные слезы. Все ее тело бил непрерывный мелкий тремор. — Я с тобой, моя хорошая! — повторял как мантру, успокаивая.

— Божечки! Это было круто! — Карина захлебывалась в собственных эмоциях. — Это было так круто! Просто огонь! У меня жизнь словно разделилась на до и после! — она продолжала плакать и смеяться одновременно. Вот поистине красивое зрелище!

— А так и есть, малышка, так и есть! Все теперь будет по-другому! Все теперь у нас будет!