Тейина. Надежда на чудо: моё чудо

36

Она связалась с Сивером через три дня, понимая, что время сильно поджимает.

– Нам нужно встретиться, поговорить, – пробормотала, поднеся смарт к самым губам.

– Нам уже пора не разговаривать! – рыкнул мужчина. – А действовать!

– Да-да… Я об этом и хочу поговорить.

– Где?

– Думаю, смогу перебраться сквозь живую изгородь. Полагаю, в два часа ночи никто в доме уже этого не заметит.

– И куда дальше?

– Ты сможешь прибыть на флае?

– Кхм… Предлагаешь во флае сексом заниматься? Или куда-то лететь?.. Ладно, разберёмся.

Ита побледнела, потом покраснела, потом снова побледнела. Уронила смарт, следом опустила голову, обхватила её руками. Вот же упёрся… И что делать?.. Так, для начала собраться! Она смогла настоять на том, чтоб вытащить Яра и принять его в семью, хотя дико боялась реакции Радеша и до конца не верила, что всё получится. Она сумела провести корабль бандитов обратно на Тейину, не подчинившись тем, кто по её же мнению имел право ею распоряжаться. Она должна теперь поговорить с Сивером и убедить его.

А ещё нужно было как следует сыграть роль спокойной, уравновешенной женщины. Так-то прятать опасные мысли и намерения она умела, но хозяева не слишком внимательны к рабыням, если их поведение не вызывает общего беспокойства. В семье – другое дело. К ней присматривались очень внимательно. Любое изменение настроения вызывало тревогу. И отговариваться дурным самочувствием было опасно – вот-вот запихнут в больницу под присмотр врачей.

Но и изображать преувеличенную весёлость не стоило. Обратит на себя внимание, и Дена, тётка Радеша, её моментально раскусит. До чего проницательная женщина! Даже появилась мысль привлечь её на свою сторону – ну должна же она была волноваться за племянника и ценить его жизнь выше, чем шкуру какой-то там иноземки, навлекшей на семью кучу проблем!

Однако Ита заподозрила, что лучше такого не делать. Фиг её знает, как работает логика тейинок. Вдруг она посчитает, что маи, к тому же беременная девочкой, стоит дороже, чем даже собственный племянник… Может такое случиться? Хоть и маловероятно, но может. Она ведь уже успела поразить бывшую рабыню своей заботой и – более того! – уважением, которого свободная дама по определению не может испытывать к подстилке. Будущая мать не представляла, что от новой родственницы ещё можно ожидать.

Ита решила позволить себе быть задумчивой. И когда к ней пристали, что беспокоит, нет ли проблем, какое самочувствие, ответила: здоровье в порядке, всё остальное – тоже, а она думает о будущем ребёнка, пытается представить себя мамой. Раньше ей не приходилось об этом думать.

Все члены семьи, бывшие в тот момент дома, сбежались успокаивать молодую женщину и убеждать, что мама из неё получится замечательная. А если вдруг что не так, все они обязательно помогут. И она чудесный человек, тут её любят, любые беды преодолеют вместе. Дальше осталось только поулыбаться сквозь слёзы и, успокоив общую нервозность, уйти к себе.

Оставалось несколько часов до назначенного часа. Руки у Иты тряслись, она, думая, как можно совладать с состоянием, приняла ванну, попробовала подремать, выпила чаю, сделала вид, что хочет пораньше уйти на ночной отдых.

– Ты точно в порядке? – спросила Дена, заглянув в комнату.

– Да, да! Да, всё хорошо.

– Ты что-то бледная.

– Да, наверное, нужно больше гулять.

– Вот что, давай-ка завтра покажемся врачу. Не надо вздыхать, девочка. Тебе нужно быть внимательной к своему состоянию. Твой организм серьёзно подорван всеми обстоятельствами твоей прошлой жизни. А ребёночек требует своё.

– Да, помню, – покорно вздохнула Ита. – Давайте завтра…

– Давай! Просила же не «выкать». – Дена качнула головой. – Тебе точно ничего не нужно прямо сейчас?

– Нет. Я полежу, подремлю. И будет хорошо.

– Ну смотри. Если что, тыкай в смарт, прибегу. – И аккуратно закрыла за собой дверь.

Ита спрятала лицо в подушке. Выбраться из дома будет трудно. И срок уже не тот, чтоб прыгать из окна… Она бдительно прислушивалась ко всем звукам дома. Кажется, всё-таки миновало. Главное изобразить усталость и убедить домочадцев, что она дисциплинированно пойдёт в постельку сразу после вечерних процедур. Надо улыбаться и смотреть бестревожно. А лучше вообще не смотреть. Типа задумалась, мечтает о чём-нибудь… А, можно спросить о Драге! Тогда задумчивость будет объяснима.

Драга ждут со дня на день. Может, даже завтра. У-у, действительно стоит поспешить.

До самой ночи молодая женщина была как на иголках. Она ещё накануне оттащила одежду и обувь в крохотный закуток внешней сараюшки, так что выкидывать из окна ничего не требовалось. Нужно было только проскользнуть в кухню или гостиную и оттуда выбраться на улицу, а дальше красться вдоль зарослей так, чтоб её не рассмотрели из дома.

Калитку и ограду точно охраняли системы безопасности, которые подадут знак, едва кто-то попробует туда сунуться. А вот живая изгородь – вопрос. Ита сомневалась, что туда можно засунуть какую-нибудь электронику, да так, чтоб со стороны было не видно. И она выбрала один вариант – продраться сквозь ветки, чтоб и себя не покалечить, и никого не обеспокоить. Трудно делать такое, когда под одеждой уже прорисовался животик, и ты ощущаешь себя неповоротливым опухшим мишкой. Но если нужно, значит, будет сделано.

С трудом перехватывая дыхание, Ита вывалилась на дорогу и выпрямилась. Оглянулась. Она чувствовала себя такой уставшей, словно пол-огорода перелопатила за полдня.

От густой тени кустов отделилась тень поменьше и подхватила её за плечи. Сивер. От него заметно пахло чистой тканью, лосьоном и легко-легко – мужскими духами. Приобнял за плечи, нагнулся и зашептал ей в ухо:

– Ты словно лось сквозь кусты продиралась.

– Мне было неудобно. – Ита трепыхнулась в его объятиях. – И сейчас неудобно. Пожалуйста!

– Я снял нам номер в мотеле. Тут недалеко.

– Нет… Послушай! Надо поговорить.

– Ладно, идём к флаю, он близко. – Мужчина потянул её за руку. – Пошли, я спрятал транспорт за соседним домом, там заросли густые, стартуем так, что никто не услышит и не увидит… Вот сюда.

Освещение в этой части посёлка было неплохим, но деревья, выстроившиеся тут в линию, давно уже разбросали кроны над оградами так щедро, что их не успевали стричь. Более того – похоже, усилия по ландшафтному дизайну лишь провоцировали древесных великанов всё густеть и густеть, прирастать и ветвями, и листвой – даже сейчас, к концу золотой осени, густоты тут хватало с избытком. Так что и свет фонарей терялся, и при необходимости флай мог унырнуть от чужого внимания, прикрываясь этими самыми кронами.

Тут, рядом с крохотным сквериком, Сивер и пристроил своё транспортное средство. Ловко, кстати, пристроил, с трёх сторон не разглядишь, а ещё с одной в полутьме, скорее всего, просто скользнёшь взглядом, решив, будто так и надо.

Молодая женщина остановилась у его флая, тупо глядя в глянцевый бок. Сивер встал рядом, положил пальцы на кнопку открытия дверей.

– Ну? В путь?

– Нет, Сивер. Слушай, мы не можем поступить так, как ты предлагаешь. Я не смогу поехать с тобой в мотель.

– Предлагаешь прямо в салоне? – Он кивнул на своё средство передвижения.

– Нет. У меня есть идея, как попробовать разбудить твою ину. Давай мы сейчас присядем вот тут, в скверике, поговорим. Ты можешь рассказать мне о своей работе, о том, что собираешься сделать, чтоб спасти моих мужей. И, я уверена, меня достаточно зацепит, чтоб получился и отзвук, и…

Сивер сощурился и легонько подтолкнул её к флаю, заставил опереться о его бок. Навис над ней.

– За дурака меня считаешь?

– Нет, я!..

– Сказал же: это нужно тебе, а не мне! Чтоб у меня ина открылась, нужно тебе! А ты предлагаешь мне какие-то поболтушки на идиотские темы, чтобы что? Чтоб через несколько месяцев, может быть, почувствовать отзвук, а потом за уши выволочь первую ину на свет божий? В то время как все твои мужья щеголяют второй иной, будто это самая обычная вещь! Нет у меня столько времени, чтоб делать по-твоему! Если ты до сих пор так обеспокоена, чтоб мужья ни в чём тебя не заподозрили и верили в твою верность, всё сделаем по-тихому!

– Сивер, я не могу так!

– Как «так» ты не можешь? Что сложного пойти навстречу в ситуации, когда на кону жизнь дорогих тебе людей?!

Ита смотрела в его полыхающие глаза, но слышала совсем не то, что он говорил. В её сознании звучало: «Да что ты ломаешься, шалава?! Первый раз тебя прочищают, что ли? Целку из себя строишь? Можно подумать, я не знаю, что ты на самом деле такое!»

А в следующее мгновение мужчина схватил её за руку.

И тут словно мрак какой-то рухнул на её сознание. Молодая женщина начала яростно рваться, сопротивляться из последних сил, словно её тут душить кто-то вздумал. Она и не думала, что способна на подобное, потому что раньше ей не приходилось испытывать нутряной гнев, ненависть к кому-то, жажду чужой крови. Всё это идёт об руку с осознанием собственного достоинства, а какое может быть достоинство у девчонки, выросшей в рабстве? Там «достоинство» – опасная игрушка, которую в лучшем случае хитрыми интригами нужно поскорее пристроить в чужие руки за максимальную плату в виде защиты, и то не факт, что не аукнется потом. А если хочешь просто жить, лучше забудь это слово в принципе, оно тебе не пригодится.

А тут вдруг Ита ощутила, как в ней тяжко и болезненно шевелится то самое «достоинство», словно змеёныш, вылупляющийся из яйца. Его не могло быть, но оно существовало и намного настойчиво, чем народившийся и проголодавшийся младенец, обозначало своё существование. Ей захотелось схватить мужчину за горло и стиснуть так сильно, чтоб ощутить под своими пальцами яремную вену и позвонки. Никогда ничего подобного не ощущала…

Она совладала со своим порывом без особого труда – больно уж странный, непривычный он был.

– Не трогай меня! – вскрикнула Ита.

– Чёрт побери, это нечестно! – цедил он. – Я ради тебя стараюсь!

– Ах ты мразь! – прозвучал вдруг голос со стороны.

Звучал он солидно, звучно, грузно – сразу понятно, что взревел мужчина не самого субтильного склада. Сивера смело в сторону, будто волной, отшвырнуло на дорогу. А над ним вырос силуэт мужчины, и такой мощный, так грозно воздвигся, что, несмотря на всё своё ожесточение, Ита обмерла от испуга.

Но спустя несколько мгновений голос узнала, конечно. И её слегка отпустило.

– Ублюдок, – рычал Милон, схватив товарища за воротник и тряся, как ковёр, который следует выбить. – Поверить не могу!

– Убери руки! – Задыхался Сивер.

– Руки? Я тебе верхний нарост сейчас уберу! Нахрен! На черта башка тебе сдалась, ежли ты ею не пользуешься?!! Звёзды жгучие… В жизни б не поверил, что такое возможно! Угрожать женщине, маи, жене друга!.. Вот ты урод редкостный! Ну ладно эти, из-за пределов нашей системы – но ты же тут вырос, тебя правильному учили, с детства объясняли, где хорошо, а где плохо – как ты до такого докатился?! – В голосе здоровяка без малого слёзы звучали, словно он стискивал горло собственного сына, в которого сложил уйму сил и времени, а результат… А что результат… С разочарованием такого рода много кто из родителей знаком.

– Милон! Пожалуйста, не надо! – пискнула Ита.

– Ты! – рычал Милон, продолжая трясти Сивера, словно котёнка, пойманного за шкварник. – Ты понимаешь, что она беременна?! И ты её принуждаешь?!

– Я ни к чему её не…

– Вот сучара! Раду расскажешь, как ты «ни к чему» и «ничего»!

– Раду?! – взревел уже сам Сивер. – О чём? Как его жена сама захотела моего внимания, но при этом так, чтоб никто об этом не узнал? Потихоньку?

Ита аж содрогнулась от ужаса и предательства. Перед глазами помутилось, и только рука, вовремя нашарившая бок флая и вцепившаяся в выступ двери, удержала её в вертикальном положении. Казалось бы, мало ли в её жизни случалось ситуаций, когда удар в спину наносили и вроде бы друзья, и подруги, и временные покровители. Но именно сейчас оказалось действительно тяжело и больно, ведь она уже поверила, что тейинцы – другие. Что эти с ней так не поступят.

Смотреть и видеть больше не получалось, муть в глазах сменилась темнотой, в ушах густо зашумело, пропало ощущение верха и низа. «Похоже на обморок, – с равнодушием подумала Ита. – Вот-вот шарахнет… Не-ет, плохая идея. Ты ведь тут же окажешься в больнице, и тогда уж без вариантов. Ну-ка…» И задышала медленно, размеренно: глубокий вдох, неторопливый выдох, но не до конца, а так, с комфортом. Ещё вдох… Выдох… В бок молодую женщину что-то пнуло, но спустя мгновение она поняла, что просто привалилась к борту флая. Не упала, пока держится на ногах. Это хорошо.

Слух вернулся чуть раньше, чем зрение.

– …Какая же ты первосортная мразь, – глухо говорил Милон. – А я ведь тебя другом считал, настоящим другом.

– Ты ни черта не знаешь о ситуации!

– Я знаю. Ты правда считаешь, что Яр оставил бы смарт жены без присмотра? Или её саму? Знаю я, чем ты ей голову задурил. Всё до слова знаю. И не только я. Беспринципная ты гадина. А я ещё не верил, что ты запросто мог сдать сведения о ней и Драге. Я ведь ещё и не верил… – Милон нагнулся, перевернул сопротивляющегося Сивера на живот, после чего посмотрел на Иту. – Ты как себя чувствуешь? Продержишься пару минут? Сейчас твои прибегут.

– Не надо, пожалуйста… – Голос женщины дрогнул.

– Ты белая, как простыня. Тебе нужна помощь. – Мужчина заставил свою жертву подняться на ноги и прижал его к флаю, рядом с Итой. – Он тебе что-то успел сделать? – Молодая женщина лишь помотала головой. – Уверена, что врач не нужен? Впрочем, твои наверняка уже вызвали.

– Не надо.

– Надо, Ита! Ты просто не видишь себя со стороны.

– Если всё это выйдет наружу, у меня больше не будет надежды отвести от семьи беду!

Милон смотрел на неё вдумчиво. И Сивера придерживал так непринуждённо, словно это была для него самая лёгкая на свете вещь, будто он имел дело не с крепким мужиком, а с хлюпиком-пацаном. И ожесточения в его глазах Ита не видела. Только грусть.

Потому и решилась.

– Беду?

– Сивер обещал, что сумеет связать меня с родственниками моего бывшего хозяина. Если они меня получат, то больше не будут угрожать ребятам.

– Он лгал, – бесстрастно ответил Милон. – Нет у него никаких связей с инопланетчиками.

– Но ты же сам сказал… Только что!

– Я?

– Ты сказал, что раньше не верил, будто он мог сдать информацию, а теперь веришь.

– Я другое имел в виду. Я сейчас понял, что он мог бы это сделать, если б появилась такая возможность, и моральные соображения его бы не остановили. И это низко. Просто позор.

– Милон, я не хотела обманывать мужей! Это неправда.

– Да понял уже.

– Чего ты понял? – пыхтел Сивер. – Чего ты понял?! Ты ни черта не знаешь!

Но Милон лишь слегка встряхнул его, втиснул в борт флая сильнее и повернул голову к Ите:

– Потерпи ещё немножко. Сейчас твои тебя заберут, и я с ним пообщаюсь, чтоб он тебя больше не беспокоил.

– Но…

– Я чуть позже загляну к вам. Поговорим? – И посмотрел с огромным сочувствием.

Молодая женщина совершенно растерялась, но тут из-за поворота вывернул один из её свёкров, а следом за ним бежали его шурин и племянник. Мгновение – и она уже в хватке их объятий, осмотрена со всех сторон, свёкор подхватил её на руки и понёс, а оставшиеся двое парней навалились на Сивера. Ита даже слегка удивилась, почему же они возятся сами, не вызвали правоохранителей, но посчитала за лучшее воздержаться от вопросов.

Она чувствовала себя дико виноватой перед всеми. Когда мужчины устроили её на диване в большой гостиной, а из кухни примчалась Дена со стаканом воды, её только на то и хватило, чтоб лепетать умоляюще: «Пожалуйста, только не вызывайте врача! Пожалуйста, не надо врача!» Родичи переглядывались с сомнением и в конце концов пообещали, что скорую звать не будут, а созвонятся с домашним врачом и попросят приехать с утра пораньше на дом, проверить состояние. И да, ничего ему не расскажут, просто упомянут, что будущая мамочка перенервничала из-за неприятного разговора, да и только.

И когда к Ите осторожно подсел смущённый Милон, отошли в сторонку, позволяя им пообщаться – удивительная деликатность!

– Расскажешь? – вздохнув, спросил он. Ита покивала и ощутила, как к глазам приливает слёзная тяжесть. – Ну чего ты?.. – Он поймал её ладони, осторожно сжал в своих. – Тише. Успокойся. Просто сперва хотим обсудить ситуацию внутри семьи, а уж потом привлекать правоохранителей. Или не привлекать.

– Не надо, пожалуйста, привлекать!

– Он же тебя обманул, Ит. И явно нехорошее планировал.

– Он обещал помочь мне связаться с родственниками моего бывшего владельца.

– Зачем?

– Чтоб они получили меня, раз им так надо, а от семьи отстали.

Милон покачал головой.

– Ит… Слушай, это бред собачий. Там всё намного сложнее, чем простая месть. Ну не успокоятся они, получив твою жизнь. Да и нельзя так… Просто нельзя идти на уступки в таких ситуациях. Знаешь, почему Тейина даже не подумала бы торговаться с ними, хотя по видимости, вроде бы, жизнь одной женщины, даже маи – это только одна жизнь? Потому что с шантажистами нельзя торговаться. Никогда. Это как прикармливать взбесившегося хищника у своего дома. Да, в первый момент можно решить минутную проблему. В первый момент хищник, может, и уйдёт. Но он придёт потом, и, вероятно, не один. Вот почему такого делать нельзя никогда, понимаешь?

– А?

– Ит, нельзя торговаться с пиратами, предлагая им чьи-то жизни. Ещё можно заплатить деньги, потому что материальные ценности – фигня, их всегда можно накопить, добыть, отбить обратно, прожить без них, в конце концов. Но игра в заложников – изначально провальная. Всё, что тебе наплёл Сивер на тему того, что тебя будто бы надо выдать этим уродам – манипуляция. Ложь. Всё не так. Он тебя обманул. А я хочу знать, что он хотел от тебя. Скажи, пожалуйста.

– Ину.

– Ну, понятно. Склонял к интиму?

– Д-да… А я хотела предложить ему дружеский путь. Правда хотела!

– Тш-ш-ш-ш! Он согласился? – Ита помотала головой. Милон помрачнел ещё больше, а ведь казалось – некуда! – Твою ж… Чем мотивировал?

– Что так быстрее.

– Ну ясно. Пойду поговорю с ним сам, а потом вызовем правоохранителей.

– Нет!

– Надо, Ит! Если я этого не сделаю, твои мужья его просто убьют. И у них, боюсь, будут серьёзные проблемы. Потому что самосуд – тоже преступление. Если хочешь спасти Сиверу шкуру, нужно, чтоб его забрали под арест.

Молодая женщина схватила его за руки, когда он попытался подняться.

– Но вы… Ты уверен, что у него нет связей с инопланетчиками?

– Уверен, Ит. Его проверили. Он не шпионит на бандитов. Просто язык как помело. И совести нет.