Тихоня с искорками в глазах (СИ)

Ч. 4 Гл. 5

Глава 5

Сказано — сделано. Едва добравшись до дома Полина приступила к выполнению своего мысленного обещания, собрать как можно больше сведений о Тимуре. И начала она со своего отца.

— Пап, а как на твой взгляд мой новый водитель? Ты бы смог ему доверять? — Отец удивленно посмотрел на нее, и заметив ее напряженный и настороженный взгляд, нахмурился.

— Полина, ты спрашиваешь о нем уже во второй раз. Что-то случилось? — Полина, все также напряженно глядя на отца медленно кивнула.

— Да, пап. Я, кажется в него влюбилась.

— В этого ушастого Тимура?! — не поверил отец. — Да как же тебя угораздило? Он же совсем не красивый, да даже не симпатичный!

— Он симпатичный, — не согласилась Полина, — у него просто внешность… особенная, — с трудом подобрала она подходящее слово.

— Ну не знаю, — отец был откровенно поражен ее выбором. — Я думал если ты кого и выберешь, то кого-то нашего круга, ну хотя бы кого-то, кто будет умен под стать тебе. А Тимур просто водитель, без амбиций… хотя, судя по всему, — с едкой усмешкой добавил он, — амбиции у него как раз-таки есть. Вон он куда замахнулся.

— Никуда он не замахивался! — рассердилась Полина. — Это я сама…

— Ни за что не поверю, — перебил ее отец. — Вот так просто с бухты-барахты ты взяла и влюбилась! — он вдруг перестал сердится, и откровенно забеспокоился. — Поль, пожалуйста не пои горячку. Тут что-то не то, я это чувствую. Вот так влюбить тебя за два дня… Да такое просто невозможно! — снова вспылил он. — Я об этом Тимуре постараюсь собрать как можно больше сведений и…

— Вот об этом я и хотела тебя попросить, — чмокнула Полина его в щеку. — Я же не полная дура, — тихо добавила она. — Я чувствую к нему влечение, но это совсем не означает, что я готова бросится в пропасть в след за ним. Для начала я хочу знать о нем все, что возможно, чтобы ясно понимать, что от этого человека можно ожидать.

— Фу-у-у-у, — облегченно выдохнул отец. — Узнаю свою дочь, которую в будущем несомненно назовут «железной леди», — он рассмеялся свой шутке. — Страстью твои чувства и не пахнут. Дотошно собирать сведения о человеке, чтобы решить можно в него влюбляться или нет… — он не закончил фразу, подумав про себя: «Я вообще не такой!».

Но отец ошибся. Полина уже по уши влюбилась в своего водителя, только пока не осознавала этого до конца, и этот сбор сведений фактически был нужен только для того, чтобы хоть немного отодвинуть момент, который будет точкой невозврата. К тому же Полина не знала что ей надо делать. Если бы Тимур настаивал, если бы открыто добивался ее, все было бы проще, а так… Она должна первая ему сказать «да», а это было для нее, ох как не просто.

Ночью Полина почти не спасла, обдумывая, что она скажет и как себя будет вести в присутствии Тимура. «Как мне ему показать, что я согласна начать отношения? — мучительно думала она. — Улыбнуться ему? Коснуться, например, щеки… — Полина вдруг представила, как подходит к Тимуру и по-хозяйски треплет его за щеку, ей стало одновременно и смешно, и противно, смешно от того, что он, несомненно, обалдел бы от этого жеста, а противно, потому что она всегда с затаенным отвращением относилась к женщинам, покупающим себе мужчин. В ее окружении таких было не мало, и у каждой за плечами была своя нелегкая история одиночества, что сопровождало их путь к успеху. И осуждать, и презирать таких женщин было не за что, но Полина до одури боялась уподобиться им, и ставила перед собой хотя бы такую преграду. — Что же делать? Что же делать? — барабанила она пальцами по столу. — Была бы я мужчиной, — с раздражением думала она, — насколько же все было бы проще!», — Но она не привыкла сдаваться, не привыкла все пускать на самотек, поэтому снова решила (теперь уже откровенно), поговорить с Тимуром. Пусть он ей в лицо скажет, что ему от нее надо и чего он добивается.

Как же ей хотелось стать хоть чуть-чуть покрасивее! Чтобы иметь самую крошечную уверенность в своей привлекательности.

С какой тоской она на следующее утро смотрела на себя в зеркало, и снова невеселые мысли стали одолевать ее. «Если у нас с Тимуром что-то получится, то все будут говорить, что я специально выбрала себе страшного крокодила, чтобы иметь хоть небольшую надежду, что он захочет со мной быть, поскольку все другие его отвергли. Скажут, что я готова броситься хоть на Квазимодо, только бы иметь надежду, что он меня не бросит. Как противно. А может ну его на фиг этого Тимура? Жила же я одна, и хорошо жила, зачем мне что-то менять?», — сомнения настолько истерзали ее, что в машину с Тимуром она села хмурая и удрученная, едва бросив ему короткое приветствие.

Она, как всегда, молчала и бездумно глядя в окно, понимая, что вот так все и закончится, и вдруг машина резко остановилась. Полина удивленно посмотрела на Тимура, но он не поворачивался к ней, а смотрел на нее в зеркало заднего вида. Их взгляды на секунду встретились, но она не смогла выдержать его взгляд и поспешно отвернулась, снова уставившись в окно.

— У вас что-то случилось? — тихо спросил он, и поскольку Полина не отвечала, также тихо, ровным и спокойным голосом добавил: — Вы, наверное, никак не можете решить достойно ли будет с вашей стороны снизойти к такому человеку как я, или ваше королевское достоинство непоправимо пострадает от такой связи. Хоть Титур и говорил очень спокойно, нельзя было не заметить ни сарказма его слов, ни некоторого вызова, который он несомненно бросил Полине. Тимур просто напрашивался на то, чтобы Полина «поставила его на место», но она молчала, тем самым признавая правоту его слов, а потом очень твердо и решительно сказала:

— Тимур, не надо ерничать, мне и так несладко, — в голосе Полины звучали грусть и даже некоторые нотки отчаяния. — Вы, конечно догадались, или вам рассказали, что у меня из-за моей внешности большие проблемы в личной жизни… вернее ее у меня вообще нет. Я, еще будучи подростком реально оценила свои возможности и поняла, что счастливой мне, судя по всему, не быть. Я имею в виду обычное женское или человеческое счастье. Но я решила, что жизнь на этом не заканчивается и стала строить свою карьеру, стараясь таким образом компенсировать свою утрату. И все было хорошо, до того момента, как вы сели за руль этой машины… нет, — поправила она саму себя, — до того момента, как вы стали демонстрировать мне чудеса своей наблюдательности. И вот я хочу спросить: зачем вы это делали? — теперь пришла молчать очередь Тимура. Было заметно, что он смущен такой прямотой, такой откровенностью.

— Вы мне нравитесь, — сказал он, вот только тон был таким, как если бы он сказал: «Вон собака бежит по тротуару». Полина ждала подобных слов, вот только она думала, что Тимур будет произносить их, глядя ей в глаза, а не в окно машины, поэтому ее ответная фраза была вполне ожидаемой.

— И чем же я тебе так нравлюсь? — Полина даже не пыталась скрыть иронию… горькую иронию, поскольку какая-то неясная, тупая боль, поднялась из глубины души и медленно подползала к сердцу, угрожая лишить его последнего лучика надежды, на счастье.

— Вы умная, решительная… и смелая, — услышав последнее слово Полина удивленно посмотрела на Тимура (о том, что она решительная и целеустремленная она и до этого дня слышала неоднократно, а вот то, что Тимур считает ее смелой, оказалось приятной неожиданностью). Тимур неправильно истолковал ее удивленный взгляд (и куда только исчезла его знаменитая интуиция), потому что поспешно добавил. — Смелость — очень редкое качество в людях, и особенно в женщинах, я знаю, о чем говорю…

— То есть осторожные женщины, тщательно обдумывающие свои шаги и поступки вам не нравятся? — все также с иронией, в которой теперь явно проблескивал смех, уточнила Полина.

— Вы очень тщательно обдумываете свои поступки и слова, но при этом вы смелая. Думаю, что вы способны и на безрассудные поступки, если обстоятельства сложатся определенным образом и вас загонят в угол. Вы скорее броситесь в рукопашный бой, чем будете сидеть, ожидая своей участи, — медленно, взвешивая каждое слово, ответил Тимур.

— Н-да, — уже совсем весело протянула Полина. — Интересно скольким же девушкам в мире мужчины говорили подобные слова, пытаясь их увлечь?

— А вы необычная… вы совсем необычная и не похожи ни на кого на свете, — со скрытым восхищением в голосе сказал Тимур и, наконец, развернулся к ней лицом. — Полина, я клянусь, что восхищаюсь вами и считаю самой невероятной из всех женщин на Земле. Я был так счастлив, когда мне сказали, что я буду возить вас, и что я смогу наблюдать за вами, узнавая ваши вкусы, привычки, ваши маленькие слабости. — Полина быстро отвернулась к окну, чтобы Тимур не заметил, как слезы навернулись ей на глаза от таких неожиданных слов, чтоб не увидел, что ей нечем дышать от счастья, и сердце бьется, как сумасшедшее, желая выпрыгнуть из груди.

— Вы ничего не сказали о том, что мечтаете сжимать меня в объятиях, — справившись с волнением, все также с иронией в голосе сказала Полина. Ну не могла она говорить по-другому. Не могла и все тут! А ирония защищала. Ирония была броней, за которой она могла спрятаться, словно улитка в своей раковине. Но Тимур не принял ее насмешливого сарказма.

— До этого я в своих мечтах еще не дошел, — серьезно и спокойно ответил он.

— И до чего же вы в своих мечтах уже добрались? — не сдавалась она.

— Я хочу, чтобы вы сидели на траве. Все равно где на газоне в парке или в лесу на поляне, а я положил голову к вам на колени и смотрел на небо. И мы молчали просто молчали, но это молчание не тяготило бы нас, а, наоборот, сближало, делая единым целым. — Услышав эти слова Полина просто обалдела от неожиданности на какое-то время утратив дар речи.

— А… а…

— Вы хотите спросить, почему у меня такие странные мечты? — тихо засмеялся Тимур. Полина только и смогла, что согласно кивнуть — Понимаете, когда-то давно-давно в детстве я видел парня и девушку, вот точно из описанной мной картинки и я тогда понял, что это высшее проявление счастья и уверенности в будущем. Такое безмятежное спокойствие, никакого страха за будущее… Вам, наверное, смешно, — с ироничной улыбкой, пытаясь все обратить в шутку, сказал Тимур. Вот только улыбка была кривовата и глаза совсем не радостные, и это выдавало его с головой.

— Мне не смешно, — с трудом сглотнув комок, мешающий дышать, ответила Полина. — Просто… просто я никогда не смотрела на небо лежа на траве, и мне до одури захотелось попробовать, — уже намного более веселым голосом закончила она. Тимур беспомощно огляделся (она даже заподозрила, что он искал подходящий газон), но вдоль дороги стояли только бетонные столбы освещения, соединенные между собой невысоким пыльным бурьяном, даже отдаленно не напоминающим газон или луг из мечтаний Тимура. Тимур завел машину, и они поехали вперед. — И что теперь? — едва слышно, словно в пустоту спросила Полина, но Тимур ничего не ответил. До самого вечера она мучилась вопросом: он не услышал или не ЗАХОТЕЛ услышать? О втором варианте она даже не хотела думать, успокоив себя тем, что он не услышал. Полина лежала и думала: «Где он сейчас? Чем занимается? Он в одиночестве или в компании? Как бы это узнать? Стоп! — Она даже подпрыгнула на кровати. — Я же могу ему позвонить! — Она быстро набрала его номер. Как странно, звонок телефона прозвенел совсем рядом… за окном. Полина метнулась к окну и выглянула наружу. Тимур стоял под ее окнами. Она впилась взглядом в его лицо не таясь спросила:

— Ты поднимешься сюда? — Полина ни секунды не сомневалась, что он сможет подняться к ней по стене на второй этаж, но Тимур отрицательно покачал головой, а потом протянул руки, словно неся ее. — Ты хочешь, чтобы я из окна прыгнула тебе на руки? — в радостном ужасе уточнила она. Он утвердительно кивнул. — Тогда лови! — открыто и весело крикнула она и раскрыв пошире окно села на подоконник, потом перекинула ноги на улицу и спрыгнула вниз. Тимур легко поймал ее, на секунду прижал к себе, а потом осторожно поставил на землю и схватив за руку потащил к машине. — Я в домашнем спортивном костюме! — смеялась она, но ему было все равно. Машина рванула с места, и они выехали за ворота.

Они мчались прочь от города, а потом Тимур резко остановил машину. Совсем рядом темнели деревья, а потом, когда Тимур выключил фары стало совсем темно. Сердце Полины билось, как сумасшедшее и от страха, и от восторга одновременно. Тимур вышел из машины и протянул ей руку. Полина, не колеблясь ни секунды вложила, свою ладонь в его руку. Он вывел ее из машины, но далеко отходить не стал, и прислонив ее к дверце спиной, крепко прижал к себе, потянувшись к шее губами. У Полины сердце сжалось в комок, в ожидании первого в ее жизни, по-настоящему желанного поцелуя, и тут Тимур шепнул:

— Прости меня, но ты должна умереть… прямо сейчас. — Удивительно, но Полине хватило сотой доли секунды, чтобы поверить в реальность его слов, поверить целиком и полностью. Наверно подсознательна она именно такого и ожидала. Предательства. Полина не закричала, не стала испуганно и невереще переспрашивать: «Что ты имеешь в виду? Почему ты так говоришь?», нет, она просто и коротко спросила:

— Кто? — Было понятно, что убить ее, это не личная прихоть Тимура, он лишь исполнитель, заказчик кто-то другой. — Кристина? — полуутвердительно спросила она. Тимур кивнул. — Надо же, — даже в эту секунду не удержалась от иронии Полина, — не ожидала от такой дуры, такого маневра. — Но Тимур продолжал как-то пристально смотреть на нее и Полина догадалась: — Кристина была не одна? — Тимур снова кивнул. Полина быстро перебрала в уме всех, кого Кристина могла бы привлечь на свою сторону, и тут она вспомнила, что на должность водителя Тимура предложил начальник охраны, он же дал ему самую лестную характеристику. — Начальник охраны с ней в сговоре? — ахнула она, сразу же подумав об отце, и о том, в какой он теперь опасности. Она внимательно посмотрела в лицо Тимура. Полина хотела бы его ненавидеть, но ненавидеть не получалось, только такая тоска, из-за того, что это коротенькое счастье оказалось обманом. — Тебя найдут и поймают, — без угрозы, скорее констатируя факт, сказала она. — На камерах везде видно, что мы уехали вдвоем, даже начальник охраны не сможет подделать эти видеозаписи.

— А это и не нужно. Сейчас в нас выстрелят. Но я буду только ранен, а вот ты… Одной пулей, это будет очень убедительно, и даже романтично, — с иронией сказал он. — Даже твой отец поверит, особенно после того, что ты рассказала ему о своих чувствах… — он немного помолчал, а потом добавил: — Собственно этого разговора все и ждали. Надо было чтобы твой отец знал и не удивился тому, что сейчас случится. — Полина чуть не заскрипела зубами, она поняла, что дом постоянно прослушивали, и каждое ее слово было известно и Кристине, и Тимуру, и начальнику охраны.

Она резко отбросила эти глупые мысли: «Нашла, о чем переживать в такую минуту! — одернула она саму себя. — О другом надо думать!». — Тимур, — неожиданно обратилась она к нему, — а зачем ты мне все это рассказал? Тебе приятно ощущать мой страх? Ты наслаждаешься чужими мучениями? Ведь насколько было бы проще и гуманнее, просто прижать меня к себе, и сразу выстрел, и смерть. Я бы ничего не поняла и умерла счастливой. Зачем ты так? — Тимур отвернулся и тихо с едкими нотками в голосе сказал:

— Таково желание заказчика. Он хотел, чтобы перед смертью ты узнала кто тебя убил, хотел, чтобы ты тряслась от страха и молила о пощаде, обещая все на свете.

— Узнаю милочку Кристину, — Полина с отвращением скривила губы. — Мелочная, злобная тварь. Надеюсь она меня услышит! — с ненавистью почти прокричала Полина, а потом таким взглядом посмотрела на Тимура, что он отвернулся. — Это же каким моральным уродом надо быть, чтобы вот так вот втираться в доверие, стараясь вызвать душевный отклик и душевную теплоту, а потом убивать… не понимаю, — с горечью ответила она. Лицо Тимура стало жестким и холодным — лицо настоящего убийцы жестокое и беспощадное. Он приблизил губы к ее уху и сказал, чеканя каждое слово:

— Ты не представляешь с каким удовольствием я согласился на эту работу! Я ненавижу каждой частичкой своей души, зажравшихся деток богатых родителей. — Полина поняла, что у Тимура какие-то свои личные счеты, и он в ее лице мстит кому-то одному.

— Я не зажравшаяся и не наглая. Я сама зарабатываю себе на жизнь!

— Но ты же не станешь отрицать, что такую стерву, как ты надо еще поискать? — почти ласково спросил Тимур.

— я стерва? — поразилась Полина таким несправедливым словам.

— Стерва, стерва, — почти шепотом подтвердил Тимур, словно эти слова могли ее успокоить. А потом он резко прижал ее к себе, а еще через секунду они вместе рухнули возле машины.

«Уже все? — с каким-то удивлением подумала она, поскольку не услышала выстрела и не почувствовала боли. — Я уже умерла? — в эту секунду страшно зачесался нос, и она инстинктивно дернула рукой, чтобы почесать.