Тишина

Глава 19

Джев вел машину, а я молча сидела, прислонившись головой к стеклу. Он придерживался проселочных и объездных дорог, но у меня имелось приблизительное представление о том, где мы находились. Еще несколько поворотов и я в точности поняла наше местоположение. Впереди замаячил главный вход Дельфийского Парка Развлечений, огромный, скелетообразный.

Джев припарковался на свободном участке. Часа четыре назад он оказался бы большим счастливчиком, если бы сумел найти место так близко к воротам.

— Что мы здесь делаем? — спросила я, выпрямляясь..

Он заглушил двигатель и, изогнув темную бровь, взглянул на меня:

— Ты хотела поговорить.

— Да, но здесь… — Пусто.

Горькая улыбка тронула его губы.

— Все еще не знаешь, можно ли мне доверять? Что касается Дельфийского парка, считай меня сентиментальным.

Если он думал, что я пойму намек, то он ошибся. Я пошла за ним к воротам и увидела, как он с легкостью взобрался на ограждение и перепрыгнул через него. Очутившись на той стороне, он достаточно оттянул створку ворот, чтобы я смогла протиснуться внутрь.

— Нас могут арестовать за это? — спросила я, зная, что это глупый вопрос. Если уж нас поймают, то вряд ли по головке погладят.

Но Джев, казалось, знает, что делает, и я покорно последовала за ним. За ярким светом прожектора возвышались американские горки. От их вида в памяти вспыхнул образ, вынуждая меня тут же остановиться. Я увидела себя, мчащейся по рельсам в свободном падении. Тяжело сглотнув, я постаралась прогнать от себя пугающие картинки, списав все на боязнь высоты.

С каждой минутой мной завладевала все большая тревога. Только то, что Джев трижды спас мою шкуру, еще не означало, что я могу, не опасаясь, оставаться с ним наедине. Под предлогом ответов, меня легко затащили сюда. Джев обещал, что мы поговорим, и я не смогла устоять перед искушением.

Наконец, Джев замедлил шаг, сворачивая с аллеи и останавливаясь перед обветшалым техническим сараем. Он скрывался в тени американских горок и гигантского колеса обозрения. Подобное небольшое серое строение едва ли привлечет чей-либо взгляд.

— Что в сарае? — поинтересовалась я.

— Дом.

Дом? Либо у него тонкое чувство юмора, либо обостренное чувство минимализма.

— Гламурненько.

Его губы изогнулись в понимающей улыбке.

— Пришлось пожертвовать модой ради безопасности.

Окинув взглядом облезлую краску, перекошенный навес и картонные стенки, я переспросила:

— Безопасности? Да я эту дверь ногой вышибу.

— Безопасности от архангелов.

На этих словах меня пронзил приступ паники. Я вспомнила последнюю галлюцинацию.

Помоги мне найти ожерелье архангела, сказал Хэнк.

По коже пробежали неприятные мурашки от возможного совпадения. Вставив ключ, Джев открыл дверь сарая и придержал ее для меня.

— Когда ты расскажешь мне про архангелов? — Мой голос звучал беззаботно, хотя нервы грозились устроить срыв. Сколько же у них там разновидностей ангелов?

— Тебе нужно знать только то, что в данный момент они не на нашей стороне.

Я уловила скрытый смысл его слов.

— Но возможно будут в будущем?

— Я — оптимист.

Я переступила порог, размышляя над тем, что здесь должны быть нечто большее, нежели доступно глазу. Потому что, если эти стены выдержать порывистый ветер, я буду крайне удивлена.

Половицы скрипнули под моим весом, а в нос ударил запах спертого воздуха. Сарайчик был небольшой — всего десять на пятнадцать футов. Без единого окна. Поэтому вокруг наступила полная темнота, когда за Джевом захлопнулась дверь.

— И ты здесь живешь? — спросила я для уверенности.

— Это скорее прихожая.

Не успела я спросить, что это значит, как услышала, что он пересек комнату. Послышался тихий скрип открывающейся двери. Когда Джев снова заговорил, голос шел откуда-то снизу.

— Дай мне руку.

Я зашаркала по полу, пробираясь сквозь тьму, пока не почувствовала, как он схватил меня за кисть. Казалось, он стоит намного ниже меня, в углублении. Его руки переместились на мою талию, и он спустил меня вниз — в пространство под сараем. Мы стояли в темноте лицом к лицу. Я чувствовала на себе его легкое размеренное дыхание. Мое собственное было не таким спокойным. Куда он меня ведет?

— Что это за место? — прошептала я.

— Под парком тянется огромная паутина туннелей. Сплошные лабиринты слой за слоем. Много лет назад падшие ангелы жили вдали от людей. Они отделились от них, живя здесь на берегу, и наведывались в города и села только во время Хешвана, чтобы завладеть телами своих нефилимов.

Двухнедельные каникулы, а города были для них как курорты. Они делали все, что пожелают. Брали все, что пожелают. Набивали свои карманы деньгами своих вассалов.

Эти скалы вдоль океана были довольно отдалённым местом, но в качестве мер предосторожности падшие строили свои города под землей. Они знали, что наступят времена, когда все изменится.

И эти времена наступили. Люди облюбовали новые территории. Стерлись границы между землями людей и падших ангелов. Последние, чтобы скрыть свой город, построили над ним Дельфийский парк развлечений, обеспечив себе тем самым стабильный доход.

Его голос был спокойным, интонация размеренной, и я понятия не имела, что он чувствовал по отношению к тому, что рассказал мне. Я, в свою очередь, не знала, что ему ответить. Все это напоминало страшилку, услышанную поздней ночью со слипающимися глазами. Вся ситуация походила на сон, то теряющий, то вновь приобретающий четкость, однако настолько реальный.

Я знала, что Джев говорит правду, и не только потому что его история о падших ангелах и нефилимах полностью совпадала с той, что рассказал

Скотт, но и потому что каждое его слово отдавалось во мне, оживляя несвязанные фрагменты воспоминаний, которые, я думала, навсегда пропали.

— Однажды я почти привел тебя сюда, — сказал он. — Вмешался нефилим, на чей склад ты забралась сегодня ночью.

Я не обязана была быть честной с Джевом, но я решила рискнуть.

— Я знаю, что этот нефилим — Хэнк Миллар. Именно поэтому я была сегодня на складе. Я хотела узнать, что он там прячет. Скотт сказал, если мы достаточно на него накопаем, мы сможем вычислить, что он замышляет, и придумаем способ его остановить.

В глазах Джева мелькнуло что-то, что я растолковала как жалость.

— Нора, Хэнк не обычный нефилим.

— Я знаю. Скотт рассказал мне, что он собирает армию. Он хочет низвергнуть падших ангелов, чтобы те больше не могли завладевать телами нефилимов. Я знаю, что он могущественный и все в этом роде. Чего я не могу понять, так это как ты с ним связан. Почему ты был на складе сегодня?

Какое-то мгновение Джев молчал.

— У меня с Хэнком деловая договоренность. Я там частый посетитель.

Он говорил намеренно двусмысленно. Я не могла понять: даже после моего жеста откровенности он не желал открыться мне или он пытался защитить меня. Он тяжело вздохнул: — Нам надо поговорить.

Обхватив меня за локоть, он повел нас глубже в беспроглядную тьму.

Извилистые коридоры с кучей поворотов постоянно спускались вниз.

Наконец Джев замедлил шаг, открыл дверь и поднял что-то с пола. Чиркнула спичка, и он поднес ее к фитильку свечи.

— Добро пожаловать ко мне домой.

В сравнении с абсолютной темнотой свет от свечи казался удивительно ярким. Мы стояли в черном гранитном холле, в преддверии просторной комнаты, так же высеченной из черного гранита. Шелковые ковры насыщенных голубых, серых и черных оттенков украшали полы. Здесь было не много мебели, но те предметы, что Джев счел необходимыми, были элегантными и современными, с идеальными линиями и художественной привлекательностью.

— Ух ты, — протянула я.

— Я мало кого сюда привожу. Предпочитаю не делить это место с кем попало. Люблю скрытность и уединенность.

В нем определенно имелось и то, и другое, подумала я, оглядывая пещерообразную студию. В свете свечи гранитные стены и пол поблескивали, словно напичканные вкраплениями бриллиантов. Пока я продолжала небольшую экскурсию, Джев обошел комнату, зажигая свечи.

— Кухня слева, — пояснил он. — Спальня сзади.

Я бросила на него жеманный взгляд через плечо.

— Что это, Джев, ты заигрываешь со мной?

Взгляд его черных глаз застыл на мне.

— Мне начинает казаться, что ты пытаешься отвлечь меня от прежней темы разговора.

Я провела пальцем по единственной фамильной ценности в комнате — посеребренному зеркалу в полный рост, которое выглядело так, будто однажды украшало спальню средневекового французского замка. Мама была бы впечатлена.

Джев опустился на черный кожаный диван, раскинув руки вдоль спинки.

— В этой комнате не я отвлекаю внимание.

— О, и что бы это значило?

Прохаживаясь по комнате, я чувствовала, как он буквально пожирает меня взглядом. Ни разу не моргнув, он оценивающе оглядел меня с головы до ног, от чего меня бросило в жар. Даже поцелуй был бы не таким интимным.

Отогнав от себя пелену тепла, пробужденную его взглядом, я остановилась, созерцая потрясающую картину, написанную маслом. Цвета поражали своей насыщенностью, а детали — своим напором.

— «Падение Фаэтона», — сообщил Джев. — У греческого бога солнца Гелиоса был сын от земной женщины — Фаэтон. Каждый день Гелиос проносился по небу на своей колеснице. Однажды хитростью Фаэтон убедил отца позволить ему прокатиться на колеснице, хотя он не был достаточно силен и искусен, чтобы справиться с лошадьми. Как и ожидалось, кони вышли из-под контроля и упали на землю, сжигая все на своем пути. — Он замолчал, вынуждая меня посмотреть на него. — Я уверен, ты знаешь, какое имеешь на меня влияние.

— Теперь ты издеваешься надо мной.

— Признаюсь, я люблю тебя подразнить. Но есть вещи, с которыми я никогда не шучу. — С его лица исчезли все признаки задора, и глаза смотрели со всей серьезностью.

Все еще находясь в плену его глаз, я наконец приняла то, что он с такой простотой открыл мне. Он — падший ангел. Мощь, исходящая от него, отличалась от той, что ощущалась в присутствии Скотта. Эта была сильнее, жестче. Даже сейчас воздух пронзало живой энергией. Каждая клетка моего тела стала сверхчувствительна к его присутствию, реагируя на каждое его движение.

— Я знаю, что ты падший ангел, — произнесла я. — Я знаю, что вы заставляете нефилимов приносить клятву верности. Вы завладеваете их телами. В той войне, что идет сейчас, ты и Скотт сражаетесь по разные стороны баррикад. Не удивительно, что тебе он не нравится.

— Ты вспоминаешь.

— Не совсем. Если ты падший, зачем ведешь дела с Хэнком, нефилимом?

Разве вы не должны быть заклятыми врагами?

Наверное, прозвучало резче, чем хотелось бы. Просто я еще не могла определить, как относиться к тому факту, что Джев — падший ангел.

Злодей. Дабы не позволить этому открытию вогнать меня в панику, я постаралась напомнить себе, что однажды я уже это все знала. И если я могла справиться с этим тогда, смогу и сейчас.

И снова его черты исказила жалость.

— Кстати о Хэнке. — Он провел руками по лицу.

— Что с ним? — Я уставилась на него, пытаясь вычислить, какую страшную тайну он пытался мне открыть.

Его лицо выражало глубочайшее сочувствие, и я инстинктивно напряглась, готовясь к худшему.

Джев встал, подошел к стене и оперся на нее рукой. Рукава рубашки были собраны до локтей, голова опущена.

— Я хочу знать все, — заявила я. — Начиная с тебя. Я хочу вспомнить нас.

Как мы встретились? Что значили друг для друга? Затем я хочу, чтобы ты рассказал мне все о Хэнке. И не беспокойся о том, что мне может не понравиться то, что я услышу. Помоги мне вспомнить. Я не смогу так жить.

Я не смогу двигаться вперед, не зная, что оставляю позади. Я не боюсь Хэнка, — добавила я.

— Я боюсь того, на что он способен. Для него не существует границ. Он заходит так далеко, как только может. И хуже всего — ему нельзя доверять. Ни в чем, — он замялся. — Я выложу все. Расскажу то, что ты хочешь знать, но только потому, что Хэнк обманул меня. Ты не должна быть втянута во все это. Я делал все от меня зависящее, чтобы ты оставалась вне игры. Хэнк дал слово, что будет держаться подальше от тебя. А теперь вообрази мое удивление, когда ты сказала мне сегодня ранее, что у него планы на твою маму. Если он вернулся в твою жизнь, это значит, он что-то задумал. А, следовательно, ты не в безопасности, и мы возвращаемся к началу. Правда не подвергнет тебя большей опасности.

Пульс стучал в висках, и тревога уже приобретала не только интуитивный характер. Хэнк. Как я и подозревала, все ниточки вели к нему.

— Помоги мне вспомнить, Джев.

— Ты правда этого хочешь? — Он изучал мое лицо, желая убедиться, что я абсолютно уверена.

— Да, — ответила я с большей храбростью, чем на самом деле испытывала в тот момент.

Джев опустился на край дивана. Осторожно расстегнул рубашку. И хотя его действия застали меня врасплох, инстинкт подсказывал мне набраться терпения. Оперевшись локтями на колени, Джев склонил голову между обнаженных плеч. Каждый мускул на спине был неподвижен. На мгновение он напомнил мне Фаэтона с картины, каждое сухожилие высечено и выгравировано. Я сделала шаг по направлению к нему, затем второй.

Угасающий свет свечи отбрасывал блики на его спине.

Я резко втянула воздух. Две зазубренные полосы рваной плоти уродовали его безупречную спину. Раны были свежими и красными, и от увиденного у меня скрутило желудок. Я даже не могла представить, какую боль он испытывал. Не могла представить, что послужило причиной этих зверств.

— Дотронься до них, — произнес Джев, глядя на меня своими непроницаемыми черными глазами, на поверхности которых теперь заплескалось волнение. — Сосредоточься на том, что ты хочешь узнать.

— Я… не понимаю.

— Той ночью, когда я увез тебя из 7-Eleven, ты порвала мне рубашку и дотронулась до шрамов от крыльев. Ты видела одно из моих воспоминаний.

Я озадаченно моргнула. Так это была не галлюцинация? Хэнк, Джев, девушка в клетке — они из его воспоминаний?

Все сомнения, какие у меня еще оставались, тут же испарились. Шрамы от крыльев. Конечно. Он же падший ангел. И хотя я не знала всего принципа их работы, когда коснулась шрамов, я видела то, что никто больше не мог знать. Кроме Джева. Наконец я получила желаемое — окно в прошлое, но мною завладевал страх.

— Наверное, следует предупредить тебя, что если ты попадешь в воспоминания, которые включают тебя, могут возникнуть осложнения, — начал он. — Ты можешь увидеть свою копию. Ты и мое воспоминание о тебе можете оказаться там одновременно, и тогда тебе придется наблюдать за событиями в качестве невидимого участника. Но есть и другой вариант развития событий: ты попадешь в свою собственную версию воспоминаний.

Это значит, что ты можешь пережить мои воспоминания с твоей точки зрения. В этом случае ты не увидишь двойника. Ты будешь единственной своей версией в воспоминании. Конечно, оба варианта возможны, но первый встречается гораздо чаще.

Руки задрожали.

— Мне страшно.

— Я дам тебе пять минут. Если не вернешься, я сниму твою руку со шрамов.

Это разорвет соединение.

Я закусила губу.

Это твой шанс, — сказала я себе. — Не убегай, не сейчас, когда ты зашла так далеко. Правда пугает, но незнание калечит. Уж ты-то должна это понимать.

— Дай мне полчаса, — заявила я твердо.

Затем постаралась очистить разум, приводя в порядок скачущие мысли. Мне не нужно ничего понимать прямо сейчас. Мне всего лишь надо сделать решительный шаг. Я вытянула руку лишь до середины расстояния, разделявшего нас. Зажмурилась, собираясь с силами. И почувствовала благодарность, когда Джев, накрыв мою руку своей, направил меня до конца.