Точка соприкосновения

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Посмотри-ка! Глазам не верю! — Пожилой мужчина, сидевший в бистро, опустил газету и уставился на своего приятеля. — Скай Белмонт и Ник Хантер расторгли помолвку всего за три недели до свадьбы!

— Ничего удивительного, — задумчиво ответил тот, помешивая свой каппуччино и пожал плечами. — Оба очень известные люди, и, скорее всего, оба весьма амбициозные.

— Она красавица и не выглядит амбициозной, хотя очень известна, — со вздохом сказал первый мужчина. — Знаешь, Скай Белмонт — единственная девушка, ради которой я бы все бросил. Эти чудесные смеющиеся голубые глаза, восхитительная фигура, атласная кожа, вьющиеся волосы… А за такие ноги и умереть можно.

Его приятеля это позабавило.

— Согласен с тобой… А ведь они казались идеальной парой. Интересно, из-за чего они расстались?

— Ну, похоже, мы этого никогда не узнаем…

— Скай, дорогая, не можешь же ты так сидеть весь день.

Скай Белмонт окинула взглядом спальню и вздрогнула, увидев прекрасное подвенечное платье, висящее на двери шкафа. Она посмотрела на мать.

— Знаешь, мама, мне хочется найти в земле уютную ямку и спрятаться в ней!

Ее мать присела на кровать и мягко сказала:

— Ты же сама расторгла помолвку, Скай. И говорила мне, что у тебя для этого достаточно веских причин. А ажиотаж утихнет. Не забывай, что этого не избежать. Ведь ты самая популярная телеведущая нашего города. А Ник…

— …самый популярный жених города, — устало закончила Скай. Она откинула голову назад, и две слезинки скатились по ее щекам. — Мне ли этого не знать.

— Скай, ты жалеешь? — с волнением спросила мать.

— Нет. — Скай слизнула с губ соленую влагу. — Но между нами, мама, хоть я и понимаю, что не уживусь с ним, похоже, мне всегда будет недоставать его.

Айрис Белмонт озабоченно посмотрела на дочь.

— Есть старинная поговорка: «Черт, которого знаешь…» — Не закончив фразу, она приподняла изящную бровь.

Скай невесело улыбнулась.

— Может, кто и сумеет справиться с чертом, вселившимся в Ника, но только не я.

— Вы сегодня попали на первую полосу, мистер Хантер, — сообщила Флоренс Дейли, бросив стопку газет на стол босса.

Ник Хантер снял ноги с письменного стола, потянулся и со вздохом выпрямился. Он был высок — под два метра. Почти черные глаза и такого же цвета прямые, коротко подстриженные волосы. Темно-серая рубашка обтягивала широкие плечи. Даже сейчас, глубоко задумавшись, он излучал сдержанную энергию.

Тело его было сухощавым, подтянутым, но мощным. Однако больше привлекало внимание лицо. В нем столько жизненной энергии, столько веселья, подумала Флоренс, что и в голову не придет вопрос, красив ли он. Когда он смеялся, было почти невозможно удержаться от смеха. Когда он заносчиво приподнимал бровь, это уничтожало. Неудивительно, что бедной девочке стало невмоготу с ним…

— Наверняка весь мир только и думает, что я за сукин сын, посмевший бросить Скай? — протянул Ник, прерывая ее раздумья.

— Да, — строго сказала секретарша.

— И ты, Фло!

Он с обидой посмотрел на Флоренс. Немолодая, всегда аккуратная и корректная, она работала еще с его отцом, а Ника знала с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать лет.

— Боюсь, что и я, — подтвердила Флоренс. — Я люблю Скай. И думала, что и вы ее любите.

— Любить Скай и жениться на Скай, — задумчиво произнес Ник Хантер, — это не одно и то же. Между прочим, именно она дала отбой.

— Интересно, с чего бы это? — спросила Флоренс с несвойственной ей иронией и тут же сама ответила: — Прежде всего, вы вечно в разъездах. Выйти за вас замуж — все равно что сочетаться браком с междугородным телефоном. А еще вы вечно беретесь за сложные, опасные и никому не нужные дела. Кроме того… — Флоренс сделала паузу и продолжила с напором: — Слишком много женщин липнут к вам и делают глупости.

Ник вскинул брови и с усмешкой сказал:

— Ну, тут ты переборщила, Фло…

Но возмущенная Флоренс не потерпела возражений.

— А вам не пристало отшучиваться по этому поводу, Николас Хантер, — огрызнулась она. — Беда в том, что вам вечно все подавалось на блюдечке и уж больно вы привыкли держать всех под своим каблуком…

— Да? Ты считаешь, что я подавлял Скай?

— Не иначе.

Они уставились друг на друга. Флоренс покраснела и отвела взгляд.

— Извините, — выдавила она. — Не мне говорить…

— Нет. — Ник махнул рукой. — Ты имеешь полное право высказаться. По крайней мере одно мне ясно: я стал отрицательным героем, и будет неплохо на время исчезнуть.

— Вы все еще… хорохоритесь, — устало заметила Флоренс. — Неужели она для вас ничего не значила?

Ник опустил глаза. На мгновение он стал очень серьезным, даже мрачным. Затем, слегка улыбнувшись, почти с нежностью сказал:

— Фло, я всегда буду по-своему любить Скай. Но ввиду обстоятельств, имеющих значение только для нас двоих, мы не ужились бы вместе. Разве не лучше выяснить это до свадьбы?

— Тебе следует уехать на время, дорогая, — сказала дочери Айрис Белмонт в тот же день за ужином. — Твоя программа закрывается на каникулы, верно? Обычно у тебя бывает месяца три свободных. Так?

— Да. Но надо еще поработать над будущими передачами и над моей новой книгой… — Скай отодвинула тарелку. — Извини, мама, я не голодна.

— Над книгой можно работать где угодно, — заметила Айрис. — Ты даже могла бы найти новые идеи.

— Пожалуй. Вот что… — Скай поднялась. — Я подумаю, — пообещала она. — А пока пойду лягу пораньше. Пожалуйста, не переживай из-за меня. Все будет в порядке!

Типичная заключительная фраза, подумала она, лежа в постели в доме, в котором выросла и в котором нашла убежище после того, как разорвала помолвку. Совсем недалеко у нее была собственная квартира. Однако мать твердила, что ей нельзя оставаться одной, и, кроме того, Скай не желала общаться с журналистами.

Голубая комната, ее спальня в доме матери. Голубая, под цвет ее глаз, вся в рюшечках, подходящая девочке, но не слишком удобная для женщины, любившей и потерявшей Ника Хантера.

Она позволила мыслям вернуться к их знакомству — более чем год тому назад. Скай увлекалась кулинарией, унаследовав эту страсть от матери. После смерти отца — ей было тогда двадцать лет — они с матерью открыли на унаследованные деньги маленький элегантный ресторанчик, мгновенно получивший известность.

Один из постоянных клиентов, телевизионный продюсер, предложил Скай выступить гостем в программе, посвященной кулинарии. Не успела она прийти в себя, как стала хозяйкой собственной программы. Используя испытанные, не слишком оригинальные методы, Скай тем не менее очень хорошо справлялась с задачей. Она появлялась в доме какой-нибудь знаменитости, отправлялась на кухню и готовила для хозяина его любимое блюдо.

Вначале ее озадачивала метаморфоза, происходившая с ней перед камерой. Она всегда была замкнутой, подростком страдала застенчивостью. А на экране появлялась искрящаяся, веселая и способная рассмешить женщина. Вскоре, стоило ей зайти в супермаркет, кто-нибудь непременно узнавал ее.

Она рассказала об этом парадоксе продюсеру, а он заметил, что Роуэн Эткинсон и тот, судя по всему, личность застенчивая и замкнутая; что увлечение своим предметом придает ей уверенности и создает неповторимый стиль работы с именитыми участниками программы.

Постепенно пришла известность. Появились деньги. Они смогли нанять людей для работы в ресторане, хотя мать продолжала сама руководить им. Тираж первой поваренной книги Скай был нарасхват.

И вот однажды она со своей программой появилась на кухне Ника Хантера. Конечно, она слышала о нем. Его отец — один из самых богатых людей в стране, мать — известный психолог. Сестра — кутюрье — работала в Париже. Сам Ник был вторым по значимости человеком в обширной империи, созданной его отцом и занимающейся в основном добычей полезных ископаемых.

Он летал на собственном самолете, был заядлым гонщиком на мотоцикле и на катере. Скорость и азарт, в том числе и в отношениях с женщинами, были его сущностью.

Скай удивилась, как быстро он разгадал ее твердое намерение не попасть в сети его обаяния, и еще более удивилась, когда он каким-то таинственным образом превратил их совместную передачу в одну из лучших. Приготовление яиц вкрутую оказалось увлекательным занятием.

Она, помнится, с воодушевлением сказала матери, когда они смотрели передачу:

— Как ему это удалось? Он не из тех мужчин, которые способны произвести на меня хоть какое-то впечатление.

Мать была заинтересована.

— Однако внешне он такой лапочка.

— Он еще и плейбой, если я хоть что-нибудь в этом смыслю, — с прохладцей добавила Скай.

— О, наверняка. Несомненно, отъявленный сердцеед. Твое счастье, Скай, что ты не очень впечатлительна, — лукаво добавила Айрис, заставив дочь надуться, а потом нехотя рассмеяться.

— Ну хорошо, этот высокий брюнет обольстителен и опасен, — с легкой печалью согласилась Скай. — И все-таки у меня от него волосы шевелятся на голове.

А от астрономического рейтинга передачи с Хантером волосы и вовсе встали дыбом. Теперь она в полном смысле слова стала Голубоглазой Девой своего канала.

Она ругала себя за эти мысли. В крайнем случае Нику Хантеру причитается бутылка самого дорогого шампанского. Но первый шаг сделал он — с цветами и приглашением на ланч.

Иди! Все твердили одно и то же. Но если она и решила пойти, казалось ей тогда, то исключительно с намерением доказать Нику, что он не производит на нее никакого впечатления.

Однако теперь Скай вынуждена была признать, что сдалась сразу же, как только его темные глаза остановились на ней, в то мгновение, когда его длинное худощавое тело поднялось из глубокого кресла и он пригладил прямые темные волосы перед набросившейся на него бригадой телевизионщиков.

Их первый совместный ланч во всех отношениях был ошибкой.

А все потому, что Ник ничем не подтвердил свою репутацию повесы, скорее наоборот. Он рассказал ей о своем увлечении геологией. Железная руда, золото, серебро, олово, алмазные копи — все завораживало его; и он никогда не бывал так счастлив, как в геологических экспедициях.

Скай, готовая отразить любую попытку обольщения со стороны светского льва, постепенно ослабила оборону. Спустя три часа, увлеченная и заинтересованная, она не могла сообразить, куда улетело время.

А Ник Хантер наблюдал за ее легким замешательством, и в его глазах мелькнуло что-то, чего она тогда не сумела понять.

Он видел, что под маской телеведущей скрывается совсем другая Скай Белмонт. Он почуял это с первой встречи, когда разглядел в ее прекрасных небесно-голубых глазах явный холодок. Этого оказалось достаточно, чтобы заинтриговать его.

Если бы Скай могла тогда проникнуть в его мысли, она поняла бы, что он отлично знал, как вскружить ей голову. Позднее именно это обвинение она швырнула ему в лицо.

Он провел ланч в дружелюбном, непринужденном ключе, не стал просить о следующей встрече, прощаясь, удивил ее интимным рукопожатием и исчез на целых два месяца.

Вначале, охладев даже к работе, она все не могла забыть, как приятно находиться в обществе Ника Хантера. Их беседа была безыскусной и в то же время совершенно необыкновенной. Он был остроумен, серьезен, выслушал ее мнение о книгах, фильмах, политике и выразил свое. Они вели себя как близкие друзья.

В то же время он, несомненно, привлек ее внимание. Вначале это не было чувственной реакцией, скорее, какие-то мелочи. Например, ей нравилось, что он такой худощавый и высокий, ей нравились его руки, улыбка, голос.

Только один раз, когда в смятении она поняла, что целых три часа они провели вместе, он взглянул на нее особенно, по-мужски. Но этот мимолетный взгляд проник в ее душу.

Чем дольше она об этом думала, тем больше это казалось ей сигналом опасности и тем сильнее все, что касалось Ника Хантера, преследовало ее. Шли недели, приятное впечатление исчезало, и Скай, удивляясь самой себе, начала злиться.

То, что спустя два месяца он застиг ее врасплох, не облегчило ее положения.

Лежа в постели, она старалась не поддаться искушению пережить эту встречу еще раз, но тщетно…

— Нам по пути, дорогая?

Этот голос, выплывший из ее отдававших горчинкой грез, настиг Скай в то мгновение, когда она шагнула в лифт фешенебельного отеля, где собиралась присоединиться к коктейлю, посвященному презентации нового вина.

Сердце забилось. Она медленно повернулась. Рядом стоял Ник Хантер, высокий и сильный, весь в черном.

— А, это вы. — Она не блеснула оригинальностью, но с удовлетворением констатировала отсутствие воодушевления в собственном голосе.

— Угу, — пробормотал он и окинул ее своим будоражащим взглядом. — А это вы, прекрасная мисс Белмонт. Но холодная. Явно холодная…

Опустив глаза, она в некотором смущении осмотрела себя.

На ней было короткое платье синего со стальным отливом цвета с размытым темно-розовым узором и серебряные босоножки на высоких каблуках. Чулки она не надела. Кудрявые светлые волосы спадали на плечи. Она почти не накрасилась, только на губах лежала помада. Руки сжимали крошечную синюю сумочку.

— Что-нибудь не так? — спросил Скай, стараясь избавиться от смущения и придать жесткость тону. Их взгляды снова встретились и замерли.

Он улыбнулся:

— Разве мы не друзья? У меня сложилось именно такое впечатление после нашей встречи.

Скай растерялась. Она сразу поняла, в какую ловушку угодила.

Ник Хантер тихо рассмеялся, одновременно поймав ее за руку.

— Дело в том, что я ездил за границу и задержался там гораздо дольше, чем предполагал. Смею ли я надеяться, что мы направляемся на один коктейль?

Скай, помедлив, сказала:

— Я иду на презентацию нового вина. А куда вы — не знаю.

Он снова рассмеялся:

— Теперь и я туда же.

Она уставилась на него.

— То есть…

— Именно, — протянул он. — Я намерен пойти с вами.

— Но если у вас нет приглашения…

— У меня не возникает проблем, когда я хочу попасть на праздник. Независимо от того, есть у меня приглашение или нет, — с серьезным видом заметил он. — А вечеринка, на которую я направлялся, проиграет в сравнении с этой.

— Почему?..

— Потому, что там не будет вас, — тихо ответил Ник.

Скай покраснела, а он наблюдал, как краска разливается по ее гладкой коже, и от этого ей становилось еще жарче.

Пока она искала подходящую отповедь, он слегка прикоснулся губами к ее пальцам и предложил:

— Возобновим дружбу?

Ник оказался прав: на коктейле ему были более чем рады. Производители нового вина оказались его давними друзьями и громогласно заявляли, что непременно послали бы ему приглашение, знай они, что он вернулся.

Скай как завороженная наблюдала за происходящим. Ник Хантер производил потрясающее впечатление. Казалось, все его знали, все были ему рады, в том числе и несколько очень привлекательных женщин, ловивших каждое его слово.

Через час он оказался около Скай и сказал так, чтобы слышала только она:

— У меня неплохая идея: пошли отсюда?

Она облизнула губы.

— Куда?

Он сощурил глаза.

— Почему-то мне кажется, что Скай Белмонт никогда еще не пускалась в авантюры.

— Поверьте, пускалась, — ответила она. — Встать перед камерой — это все равно что спускаться на плоту по кишащей крокодилами Замбези. Поджилки трясутся.

У него дрогнули губы, а в глазах блеснули смешинки.

— Глядя на вас, этого не скажешь.

Она пожала плечами.

— Я по натуре человек осторожный. Так что прежде, чем я рискну, скажите, Ник Хантер, насколько опасно ваше предложение? — Ее безмятежные голубые глаза искрились смехом.

В его взгляде мелькнуло удивление, однако за последний час Скай кое-что успела намотать себе на ус: он легко освобождается от прилипчивых дам.

— Я имел в виду всего лишь то, что вы однажды уже делали: приготовление ужина, — сказал Ник. — Это совершенно безопасно. Холодильник у меня битком набит, но ведь вы знаете, насколько я беспомощен на кухне, — добавил он.

Скай улыбнулась.

— Да, но тогда мне за это платили.

— Вы согласны? — Он огляделся. — Эти крохи, нанизанные на зубочистки, всегда вызывают у меня волчий голод.

— Вы могли бы сходить в ресторан, — заметила Скай.

— Это кощунство, если учесть, что я знаком с лучшим в городе кулинаром, — тихо сказал он. — Но, честное слово, я доставлю вас домой целой и невредимой.

Скай замялась, но не могла не рассмеяться, увидев выражение его лица — притворно умоляющее и жалобное.

Она пожала плечами.

— Ну почему, выходя из дома, я не прихватываю с собой фартук!

— Это… — он смутился, — с вами часто случается?

— Являться в дом к мужчине под предлогом приготовления ему ужина? Постоянно.

— Значит, я неоригинален?

— Совершенно! — чирикнула она.

— Черт возьми, — проворчал Ник, — похоже, я теряю форму. Как часто вы принимаете такие предложения?

— Очень редко, — серьезно ответила Скай. — Но вы подняли мне рейтинг. Так что я вам обязана, мистер Хантер. Кроме того, я хотела бы включить вас в мою новую кулинарную книгу.

Теперь он выглядел до смешного сбитым с толку.

— Под каким это соусом, мисс Белмонт?

— Под соусом ваших любимых блюд, особенно с интернациональным привкусом, и ваших любимых ресторанчиков во всех концах света. Можете рассказать о них, пока я буду готовить. — Она невозмутимо смотрела на него.

— То есть вы мне, а я — вам?

— Безусловно.

Он покачал головой.

— Сложная вы женщина, Скай. Хорошо, будь по-вашему. Идемте. — И он повел ее к выходу.

Следующие три месяца она частенько готовила для него.

Он звонил ей на работу или домой и, если она была занята, говорил:

— Не повезло. Может быть, в другой раз?

И Скай соглашалась, ничем не выдавая, что ей все труднее быть просто добрым другом Ника Хантера.

И все труднее было мириться с тем, что он не собирается ничем себя связывать. Кроме того, в его присутствии Скай сохраняла облик теледивы, пряча за ним свое истинное лицо — серьезной девушки, не столь уж увлеченной его светским лоском.

Но однажды вечером все изменилось. Она готовила ростбиф, одновременно взбивая йоркширский пудинг и рассказывая о последней, не слишком удачной, передаче. Ник был непривычно молчалив.

— Я слишком много болтаю? — невзначай спросила Скай. — Наверное, надо было видеть все это, чтобы оценить юмор. Абсолютно все шло наперекосяк.

Он сидел у разделочного стола и вертел в пальцах бокал с вином. Закат наполнил его прекрасную квартиру с видом на Сиднейский залив золотистым сиянием. Ничего не ответив, он сумрачно посмотрел на нее, как уже было однажды. Только на этот раз сумерки сгустились. Скай прервала работу.

— Ник, что-нибудь не так? — нерешительно спросила она.

Он заставил себя улыбнуться.

— Пожалуй.

— В чем дело? Скажи, — прошептала она.

— Не знаю, предусматривает ли это твоя программа, Скай, но даже от того, как ты готовишь пудинг, я схожу с ума.

Она заморгала, открыв рот, и смогла только прохрипеть:

— Почему?

— Потому что мне очень хочется поцеловать тебя. Она испытала одновременно облегчение, недоверие и внутреннюю дрожь.

— Вот оно как. А я боялась, что стряслось что-нибудь серьезное. — И осеклась, краснея под его ироничным взглядом. — Ну, ясно, что я имею в виду…

— Нет, Скай, совсем не ясно.

Разволновавшись, она стала тереть лоб рукой, испачканной в муке.

— Я решила, что ты болен или… Мне не приходило в голову, что ты так ко мне относишься. Вот что я хотела сказать.

— То есть мы с тобой попались оба.

Скай почти упала на табурет.

— Неужели я так искусно скрывала?

— Ты старалась? — осмелился спросить он.

— О да, — прямо ответила она. — Я получила урок, когда ты пригласил меня на ланч.

Ник встал, обогнул стол и, оказавшись прямо перед Скай, приподнял пальцами ее подбородок, чтобы посмотреть ей в глаза.

— Тебя это не оттолкнуло? — задумчиво спросил он.

— Увы, я получаю искреннее удовольствие от общения с тобой.

— Но мы нигде не бываем, только и занимаемся… вот этим. — Он оглядел кухню.

Она слегка пожала плечами.

— Так можно мне поцеловать тебя, Скай Белмонт?

На ее губах задрожала еле заметная улыбка.

— Знаешь, Ник, мне казалось, ты не из тех, кто станет дожидаться приглашения.

— Наверное, ты многого обо мне не знаешь, Скай, — сказал он и обнял ее.

До чего он был прав, думала Скай, предаваясь воспоминаниям. Он и не собирался во многое посвящать ее. Но волшебство его поцелуев отняло у нее все, включая рассудок.

Его любовь была потрясающей смесью веселья и пыла, от которых дух захватывало. Достаточно было увидеть его руки, чтобы замереть и, холодея, вспыхнуть от воспоминаний, как он прикасался к ее телу, заставлял ее чувствовать себя то шелковой, то бархатной, как сдерживал свои порывы, какое наслаждение доставлял ей, как они смеялись по самым удивительным поводам, лежа в объятиях друг друга. Даже на людях его темный взгляд производил тот же эффект.

Если когда-то она определила его как высокого брюнета, которого нужно остерегаться, то теперь считала, что за этого высокого брюнета можно умереть.

Но однажды улеглись все ее сокровенные опасения. Он приподнялся на локте и, лаская ее грудь мягкими электризующими прикосновениями, сказал:

— Думается мне, нам следует кое-что предпринять, чтобы сделать наши отношения официальными, мисс Белмонт.

— Правда? — мечтательно улыбнулась она. — Сейчас угадаю. Ты решил предложить мне место персонального повара?

— Нет, я решил предложить тебе выйти за меня замуж.

Скай вытаращила глаза и села.

— Что? — Она не владела своим голосом. — Что ты хочешь сказать?

Он уставился на нее испытующим взглядом.

— Что я, по-твоему, хочу этим сказать?

— Но… — она нащупала его руку и крепко сжала ее, — я не думала, что ты… — Ее голос сел, а в глазах застыло удивление.

— Скай, что, по-твоему, заставляет меня снова и снова делать это? — Он высвободил руку и притянул девушку к себе. — Если уж на то пошло, что заставляет нас обоих снова и снова делать это? — уточнил он, уткнувшись в ее волосы.

Скай задрожала в его объятиях.

— Или ты хочешь сказать, — он приподнял голову и искушенным взглядом посмотрел ей в глаза, — что ты со мной просто заигрываешь, Скай Белмонт?

Ей случалось подозревать в этом Ника, по крайней мере судя по его репутации. Так что Скай просто ахнула с таким ошеломленным видом, что он рассмеялся.

— Ты что, серьезно? — резко спросила она.

— Конечно. А у тебя какие планы относительно нас?

От этого вопроса вдруг всплыли все затаившиеся страхи, о которых она старалась не вспоминать: возможно, они останутся любовниками до тех пор, пока их страсть не остынет и другая женщина не займет ее место…

Насколько устойчивыми могут оказаться отношения, существующие как бы отдельно от неизменных будней? Ник появлялся и исчезал, почти или вовсе не вдаваясь ни в какие объяснения. Скай часто выезжала готовить свою программу в другой штат. Они очень мало времени занимались чем-либо кроме страстной любви или, с иронией вспомнила она, возни на кухне. И вдруг такой вопрос.

Она оглядела его спальню и облизнула губы.

— Я… вообще не строила никаких планов.

— В таком случае мне кажется, что пора начать их строить. Пойдешь за меня замуж, Скай? Поверь, я люблю не только твою стряпню.

Это все решило. Она лежала в его объятиях, взволнованная не только его близостью, но и тем, что все страхи, казалось бы, позади.

— Да. — И в порыве доселе не изведанных чувств она поцеловала его. — Да, пожалуйста.

Это было полгода тому назад, вспоминала Скай. В честь помолвки он подарил ей перстень с танзанитом, изысканным лиловато-голубым камнем под цвет ее глаз, обрамленным бриллиантами. Она познакомилась с его родителями и сестрой. Все приняли ее с распростертыми объятиями, хотя ей показалось, что во взгляде миссис Хантер мелькало удивление.

Однако отец встретил будущую невестку особенно тепло. Ричард Хантер решил, что она подходит его сыну.

Ник познакомился с Айрис и просто очаровал ее. Хотя и тут Скай почувствовала, что мать не совсем искренна. Но она лишь сказала дочери, что, чует ее сердце, Ник Хантер не так прост, как кажется.

Скай Белмонт и Ник Хантер — пара знаменитостей — оказались в центре всеобщего внимания. Ее рейтинг взлетел еще раз. Все время приходилось подробно отвечать на вопросы: о Нике, о том, как они оказались вместе, как пройдет свадьба, какое она выбрала платье, испечет ли она сама торт, куда они поедут в свадебное путешествие, сколько они хотят иметь детей.

Вот тут, печально думала Скай, и появилась трещина.

Или, точнее, все это заставило ее понять, что она собирается замуж за мужчину, с которым ее мало что связывает, кроме постели…

Все началось за три недели до свадьбы, с веселого обсуждения очередного интервью.

— Я — открытая для всех книга, — со смешком заметила Скай, — а ты — таинственный незнакомец, о котором все жаждут что-то узнать. Удивительно, до чего люди интересуются тобой или тем, сколько мы собираемся иметь детей!

— Я надеюсь, ты не собираешься с разбегу нарожать целую армию? — жалобно произнес Ник.

Ей вдруг стало не смешно.

— Конечно, не с разбегу и не целую армию. Но ведь у нас будут дети, правда, Ник?

— Всему свое время.

На этот раз она готовила завтрак: бекон с яичницей, грибы и помидоры. Они недавно встали, и в ожидании еды Ник, сидя за кухонным столом, читал газету.

— Что значит «всему свое время»?

Он на мгновение поднял взгляд.

— Скай, тебе всего двадцать четыре года.

— Зато тебе тридцать два, — парировала она. — Послушай, я не собираюсь рожать сразу, но, думаю, в двадцать пять захочу этого. А еще… — она запнулась, глубоко вздохнула и огляделась, — мне хочется нормальной семейной жизни. Мне хочется иметь собственный дом и мужа, который не будет полжизни проводить вдали от меня, занимаясь тем, что мне, вообще-то, не очень нужно.

— Чем, например? — Ник говорил тихо, но Скай уловила недобрый огонек в его взгляде.

— Я не выношу гонки на мотоциклах, на катерах и толпы людей в придачу к ним, да и твои частые поездки за границу, на мой взгляд, счастья нам не прибавят.

— В таком случае чего ради мы женимся?

— Я думала, что все изменится, — с пафосом сказала она. — Но, похоже, встав с постели, мы можем разлететься по разным планетам. Тем более если у тебя есть возражения против детей.

— Я не говорил…

— Все равно что сказал, Ник. Я чую твои оговорки…

Наконец он сложил газету и встал, прислонившись к шкафчику.

— Я хочу, чтобы мы научились жить вместе, прежде чем возьмемся заселять Землю.

Она ахнула.

— Это все равно что не… что дать брачный обет, намереваясь его нарушить!

— Такое случается, — резко бросил Ник. — Бывает с людьми, питающими лучшие намерения. Между прочим, — добавил он, — я не возражаю против твоей работы, из-за которой тебе приходится таскаться по всей стране, и не ставлю ультиматумов насчет того, чтобы ты все бросила и посвятила себя семье после свадьбы.

Скай лишилась дара речи.

Ник воспользовался этим:

— Что касается зарубежных поездок, я никогда ничего не смогу с этим поделать. Это часть моей работы. Но… — он сделал многозначительную паузу, — если у тебя не будет детей на шее, ты тоже сможешь поездить.

Она в шоке уставилась на него.

— Ты в самом деле не хочешь детей, Ник? — прошептала она. — Но почему?

Он с полминуты стоял не шелохнувшись, не отрывая темных глаз от ее побледневшего лица.

— Наверное, я достаточно хорошо себя знаю, чтобы понимать… насколько мне тяжело чувствовать себя связанным.

— Тогда зачем… повторяю твой вопрос… зачем нам жениться?

— Я не ожидал, что ты окажешься убежденной домоседкой, Скай.

— Не ожидал, — хрипло произнесла она, — хотя я только и делала, что сидела с тобой дома? — Она остановила взгляд на яичнице с беконом. — Можно ли быть еще большей домоседкой?

— В некотором смысле, — сухо заметил он.

— И ты решил, что сможешь вести прежний образ жизни, в то время как умница жена будет поддерживать пламя домашнего очага?

— Я не замечал, что ты тяготилась этим.

Она проглотила комок в горле.

— Какой-то абсурд. То ты говоришь, что не думал, что я убежденная домоседка…

— Ну это так, к слову пришлось. Ты очень деловой человек, Скай, — задумчиво сказал Ник. — Независимый и уверенный. Никому в голову не пришло бы, что ты способна виснуть у человека на шее.

— Виснуть? — выдавила она сквозь слезы обиды. — Надо любить друг друга и делиться… жизнью — вот о чем я говорила. Но в одном ты прав: я действительно ввела тебя в заблуждение.

Он скептически поднял бровь.

— Скай Белмонт, которую ты видишь на экране телевизора, — ложный образ, и, возможно, ради тебя я расширила рамки его существования. Наверное, я все время чувствовала, — она пожала плечами, — что мне следует держаться независимо и уверенно.

— В постели ты держишься иначе.

— Верно, — задумчиво произнесла Скай, чувствуя, как внутри что-то леденеет. Сердце?

— Может быть, нам следует обдумать это, прежде чем предпринимать что-либо… решающее? — предложил он.

— Хорошо ли мам в постели? — Она еще раз сглотнула, когда его взгляд прошелся по ее халату, остановился на проступающих сквозь тонкий желтый шелк сосках, спустился к тонкой, затянутой пояском талии, наконец к изгибам ее бедер. — Нет, Ник… — прохрипела она. — Я месяцами… отгораживаюсь… этим от всего остального.

Ник перевел ехидный взгляд на ее лицо.

— И что ты предлагаешь? Не запоздала ли ты, Скай, — нетерпеливо спросил он, — со своим эффектным пробуждением? Знаешь, что будет, если мы снова окажемся в постели?

Она закрыла глаза.

— Мне очень жаль, но я просто не могу.

— Тебе жаль? — повторил он. — Это ведь ты держишь в шкафу подвенечное платье, сама испекла торт, накупила нарядов для свадебного путешествия, пригласила двух подружек…

— Не надо, — потрясенно прошептала она. — Это ты только что признался, что до последнего будешь препятствовать появлению наших детей.

— Скай, если тебя это осчастливит, пусть они будут, — устало сказал он.

— Спасибо, Ник, не надо. С тобой — не надо.

— Послушай, это выходит за все рамки. Трудно поверить, что ты с такой радостью занималась со мной любовью, в то время как на душе у тебя было вон что. — Он стиснул зубы. — Тебя мучили мои недостатки.

— Мне тоже тяжело, — произнесла Скай с каким-то убийственным спокойствием. — Мне искренне жаль, что до сих пор я не понимала… Прощай, Ник. — Она стянула с пальца перстень и положила на кухонный стол.

— Оставь себе, — сухо предложил он. — Как знать? Возможно, будешь утешаться, глядя на него… в одиночестве.

Обида переполнила Скай, но она собрала все силы, о которых даже не подозревала, и оставила перстень на столе.

— Возьмешь на себя оповещение? Думаю, так будет лучше, а то все начнут строить бесконечные догадки.

Он рассмеялся и, подобрав перстень, стал катать его между пальцами.

— Бесконечные догадки и так будут, Скай. Ты твердо решила?

— Да. Я ухожу.

Он поймал ее взгляд.

— Ничто не мешает продолжать любовные игры. У нас неплохо получается, хоть этого и недостаточно для семейной жизни.

Она закусила губу, чтобы не взвыть от отчаяния, а предмет ее мечты внимательно разглядывал ее. Наконец-то до нее дошло, что представляет собой Ник Хантер. Перед ее глазами пронеслись картины их любви.

Запоминай, говорила себе она. Запомни его последние слова, обращенные к тебе.

На следующее утро в газете появилось объявление. То есть сегодня, мрачно уточнила Скай. Надеялась ли она, что Ник попытается исправить положение? Конечно. Что ночь, тоже проведенная им в одиночестве, заставит его измениться? Да.

Но оливковая ветвь не появилась. Были только сухие строки в сопровождении фотографии, оставшейся от лучших времен. Итак, все кончено, и чем скорее она примирится с этим фактом, тем лучше. Ник Хантер не для нее.

Она уедет как можно скорее. Торт отнесет в какую-нибудь больницу, а платье отдаст на благотворительные цели…