Только любовь!

7

Войдя в столовую вместе с Мигелем, Виктория заметила, как гости повернули головы в их сторону. Ей показалось, что все сразу же обратили внимание на кольцо, которое жгло ей руку.

— Все смотрят, — краснея, прошептала она, когда Мигель отодвинул стул рядом с Беатрис, приглашая ее сесть.

— Им просто интересно, почему мы так долго отсутствовали и чем занимались, — ответил он тихо, низко наклонясь и почти касаясь губами ее уха.

Беатрис заметила на пальце внучки кольцо и одобрительно улыбнулась.

— Я горжусь тобой, милая. Луис мне нравится, и он очень тебе подходит.

Виктория не нашлась, что ответить, и натянуто улыбнулась. Мигель прав: было бы жестоко расстраивать бабушку сейчас, перед столькими гостями. Но до свадьбы еще оставалось немало времени. Сегодня она будет изображать счастливую невесту, но помолвку всегда можно расторгнуть. Надо только подготовить бабушку к этому потрясению.

Виктория посмотрела на красиво сервированный стол. Вот только после всех переживаний у нее совершенно пропал аппетит. Ей хотелось уединиться в своей комнате и обдумать, что же делать дальше.

Официанты принесли вторую смену блюд, первую они с Мигелем, очевидно, пропустили.

— Нравится ужин? — вежливо спросил Мигель через некоторое время и коснулся коленом ее ноги под столом.

Виктория отодвинула ногу.

— Не смей, — прошипела она.

— Не так давно тебе это нравилось.

— Это осталось в прошлом.

— Ты такая непостоянная!

Виктория заметила, что Беатрис смотрит на них, недоуменно нахмурившись, и поспешила смягчить выражение лица.

— Дорогой, — проворковала она, демонстрируя ослепительную улыбку, — мы бы избежали множества проблем, если бы ты сразу представился мне.

— А ты бы тогда переспала со мной, дорогая? — еле слышно спросил Мигель, улыбаясь не менее ослепительно.

— Ни за что! — процедила она сквозь зубы.

— Интересно, почему же это? — любезно осведомился он.

Виктория уставилась в тарелку, ковыряя вилкой то, что на ней лежало.

— Я не хотела обязательств, дорогой. Это должна была быть встреча на одну ночь.

Мигель ничего не ответил. Взял бокал с вином и сделал глоток. Только когда посмотрел на нее, она поняла, почему он медлит с ответом. Он был в бешенстве.

— На одну ночь?

Виктория подавила вздох. Она сказала правду, но эта правда ничего не сказала ему.

Та ночь была хороша, даже очень. Но таким и должно быть все в первый раз. Именно то, что эта ночь ни во что не выльется, что после нее не будет неловких прощаний и смущенных взглядов, делало ее такой необычной и сказочной. Виктория грезила о любви и страсти — и ее фантазии воплотились во всем своем великолепии.

— Не заставляй меня продолжать этот разговор, — попросила Виктория Мигеля, и у нее были на то основания.

Мы безжалостно уничтожаем все дорогое, что отличало ту ночь, делало ее незабываемой, внезапно осознала она. Постоянно мусоля воспоминания, превращаем ее в нечто безобразное, чуть ли не непристойное. А этого ей совсем не хотелось. Мигель был таким щедрым, так много подарил ей. Она полюбила быть желанной, полюбила все, что узнала о сексе.

— Не разрушай того, что у нас было.

— Для меня это уже разрушено.

Виктория вздрогнула и внимательно посмотрела на него. Он все еще был вне себя.

— Наш роман не должен был длиться дольше одной ночи. Я никогда не хотела от тебя ничего большего. — Виктория снова уставилась в тарелку. — Мы оба получили то, что хотели. Я — опыт, ты — представление обо мне.

— Я переспал с тобой не из-за этого.

Она сглотнула и, подняв голову, посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты уверен?

Виктория не представляла, как ей удалось выдержать этот ужин. Казалось, он будет длиться вечно.

Когда гости наконец встали из-за стола и снова вернулись в гостиную, Мигель попросил минутку внимания и объявил всем об их помолвке.

Виктория стала принимать поздравления и поцелуи. Мигель — рукопожатия. Чтобы не оставаться наедине с женихом, Виктория старалась не отходить от Уильяма. Кроме того, ей хотелось кое-что выяснить.

— Прими и мои поздравления тоже, — сказал брат, обнимая ее. — Сердечно рад за тебя, Вики. А то я уж начал беспокоиться. Ты странно себя вела, когда мы спускались по лестнице.

— Забудь. Я просто перенервничала. Но я хочу кое-что у тебя узнать. Почему ты не сообщил мне о болезни бабушки? — напрямик спросила она.

Уильям побледнел и отвел взгляд.

— Мигель все-таки рассказал тебе…

— А что, не должен был? — Виктория начинала злиться. — Я разве не имела права знать?

— Извини, Вики, — искренне сказал он. — Но бабушка меня очень попросила. А врач сказал, что ей нельзя волноваться. Поэтому я не рискнул ослушаться.

Виктория заморгала, прогоняя слезы.

— Прости, что набросилась на тебя, — устало произнесла она, положив руку ему на плечо. — Просто меня это немного задело.

— Да ладно, Вики, я понимаю. Но теперь все позади. А тебе надо думать о будущем…

Ближе к полуночи гости начали расходиться. Проводив последнего из них, Виктория облегченно вздохнула. Остались только она, бабушка, Уильям и Мигель, не считая, конечно, прислуги.

— Устала? — раздался за ее спиной участливый голос Мигеля.

— Да, — призналась Виктория.

— Я провожу тебя до комнаты.

— В этом нет необходимости. Это мой дом. Я знаю дорогу.

— Но ты теперь моя невеста. Беатрис и Уильям ждут, что нам нужно побыть наедине, пожелать друг другу спокойной ночи.

Виктория молча поднялась по лестнице в сопровождении Мигеля, затем резко повернулась к нему.

— Все. Теперь можешь идти.

— И выполнить работу только наполовину? Ни за что! Я провожу тебя до самой двери.

— Может, ты еще собираешься запереть меня? — ядовито-слащавым голосом осведомилась она, но Мигель даже не улыбнулся.

— Будь у меня ключ, я бы так и сделал, — серьезным тоном ответил он.

— Думаешь, я сбегу? — насмешливо спросила она, пытаясь обратить все в шутку, но, похоже, у нее не очень-то получилось.

— Однажды ты уже это сделала. Когда улетела в Париж…

— Это был не побег.

— Да уж. Ты просто улизнула, пока все спали. — Его глаза недобро вспыхнули. — Тот же трюк ты проделала со мной, оставив только записку. — Он остановился, окинул ее оценивающим взглядом. — У тебя это довольно хорошо получается — оставлять прощальные записки, да?

— Не зря же я училась, — процедила Виктория сквозь зубы и ужаснулась дерзкой мысли, внезапно посетившей ее. Она все равно не намерена выходить за него замуж, так, может, свадьбы удастся избежать, если она будет вне досягаемости Мигеля?

Дойдя до своей комнаты, Виктория попыталась проскользнуть внутрь. Но Мигель не позволил ей захлопнуть дверь перед его носом.

— Проблема в том, Вики, что ты действительно много училась, но не тому, что нужно.

Он крепко держал дверь, не оставляя ей никакого шанса скрыться за ней.

Наконец Виктория сдалась и со вздохом отпустила ручку. Ее тело напряглось, когда она увидела, что Мигель вошел следом за ней в комнату. Почему он не хочет уйти? Он и так уже разрушил все, что мог, испортил даже восторженные воспоминания о совместно проведенной ночи в самой романтической столице мира.

— И что теперь? — настороженно спросила она.

— У меня нет определенного плана, Вики.

Она наблюдала, как Мигель с любопытством осматривает комнату, стены которой были сплошь увешаны многочисленными семейными фотографиями.

— Скучаешь по родителям? — спросил он.

— Да. Постоянно, — сдержанно ответила Виктория.

— Беатрис говорила мне.

— Когда? — недоверчиво спросила она.

— Когда я навещал ее во время болезни.

Значит, замечательный и добрый Луис Мигель успел стать полноправным членом ее семьи!

— Что еще она рассказала? — с горечью в голосе спросила Виктория.

— Она беспокоилась о будущем. Беспокоилась о тебе. — Он внимательно изучал ее лицо.

— Тогда она должна была бы позвать меня, поговорить со мной. — А не с тобой, мысленно продолжила фразу Виктория и сжала руки в кулаки. Мигель обманул ее, жестоко обидел. Ей было тошно от мысли, что ее семья приняла его. — Все знали, где я нахожусь. Даже ты знал.

— И это тебя беспокоит?

— Разве тебе было бы приятно узнать, что близкие люди не советуются с тобой? Что принимают за тебя решения, считая, будто им виднее, как для тебя лучше? — Она бросила на него вопрошающий взгляд. — А может, ты никогда не терял дорогого тебе человека? Может, для тебя все всегда было предельно просто?

Лицо Мигеля помрачнело.

— Я знаю, что такое боль утраты. У меня никого нет ни в этой стране, ни на родине. Но только я живу настоящим. У прошлого нет надо мной власти.

— У меня так не получается. Уильяму было тринадцать, когда погибли родители. Мне — восемь. Почему-то я совсем смутно их помню. Даже маму.

— Сочувствую. Я тоже, — произнес он и неожиданно спросил: — Может, нам начать все сначала?

На мгновение ей почудилась искренняя симпатия в глазах Мигеля. Но, должно быть, она принимала желаемое за действительное.

— Я не знаю, как это сделать, — ответила она, отводя взгляд.

— И что тому причиной?

Я считала тебя не тем, кто ты есть. Надеялась, что ты хотел меня такую, какая я на самом деле, мысленно ответила ему Виктория, зная, что никогда бы не произнесла этого вслух. Ни за что бы не призналась, насколько она уязвима.

— То, что мне известна правда, все меняет, — уклончиво произнесла она. — Я понимаю, что… тобой двигало.

— И что же?

— Ты проверял меня, разве нет?

Мигель ничего не ответил, и ее охватило отчаяние. Сияющие краски той потрясающей ночи тускнели слишком быстро.

— Ты не доверял мне, — продолжала Виктория, распаляясь. — Поэтому не признался мне, кто ты такой. Ты хотел доказать себе, что я тебя недостойна, что я не та, за кого меня выдают. — Она с вызовом посмотрела на него. — Доволен теперь?

— Нет. Я не хотел тебя обидеть, — с сожалением сказал Мигель. — Но ты права. Я не доверял тебе. Я должен был узнать, кто ты, прежде чем жениться на тебе.

— Почему ты не познакомился со мной раньше? Что тебе мешало? Ты мог бы дать мне шанс.

— Я дал.

— Когда? В Париже? Или сейчас? — бросила она, заменяя гневом свою боль.

— Это не важно…

— Нет, важно. Потому что брак это не односторонние отношения. Я тоже должна доверять тебе. А я не могу…

— Может, тебе помогло бы, если бы ты считала меня тем, другим Мигелем, — вкрадчиво произнес он.

Он явно пытался поддразнить ее, снять напряжение их разговора. Ему было невдомек, что она действительно влюбилась в него. Однако мужчина, к которому она испытывала такие трепетные чувства, оказался ненастоящим. Мужчина, которого она хотела, больше не существовал.

— Ты определенно тот Мигель, с которым я познакомилась в Париже, — резко ответила Виктория.

Он подошел к ней и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо. Виктория затаила дыхание, не в силах пошевелиться, беспомощная, очарованная. Прикосновения Мигеля полностью лишили ее воли.

— Все станет намного проще, если ты послушаешься меня. Тебе просто надо решиться начать все сначала.

— Мигель…

— Все получится. Поверь мне.

Поверить ему… Эти слова были для нее хуже яда. Но все же, когда он заключил ее лицо в ладони, она не сопротивлялась, а просто закрыла глаза.

Мигель не спеша наклонился, затем медленно и чувственно поцеловал ее. На короткий миг она почувствовала себя прекрасной и желанной.

Если бы только он не скрыл от нее правду! Если бы сразу сказал, кто он и зачем приехал! Но он этого не сделал и развеял ее мечту о прекрасном принце…

Через несколько восхитительных мгновений Мигель оторвался от нее и произнес:

— Увидимся завтра.

Заметив ее вопросительный взгляд, он пояснил:

— Теперь, после помолвки, нам положено видеться каждый день. Ты долго отсутствовала. Пора начинать светскую жизнь.

— Мигель…

Он приложил палец к ее губам.

— Завтра мы идем на ланч в ресторан. Потом Беатрис пригласила меня на чай. Так что запомни: встречаемся внизу ровно в двенадцать. — И он снова поцеловал ее, прежде чем направиться к двери.

Выйдя из комнаты Виктории, Мигель спустился в гостиную и нашел там Уильяма, сидящего перед камином.

— Ну, как тебе сегодняшний вечер? — спросил он. — Ты остался доволен?

Остался бы, будь все по-иному, подумал он. Но вслух ответил:

— Да, очень. А ты?

— Я тоже, — отозвался Уильям. — Мне нравится видеть бабушку счастливой. Мы с ней рады за Вики. Знаешь, после ее внезапного отъезда в Париж мы не знали, что и думать. Я не говорил бабушке, но в глубине души боялся, что никакой свадьбы не будет. Теперь же мы полностью полагаемся на тебя. Я видел облегчение в ее глазах.

Сердце Мигеля тоскливо сжалось. Как он мог позволить кому-то полагаться на себя, если сам не может на себя положиться?

Слова Уильяма продолжали звучать в его голове, когда он вернулся в отель…