Только любовь!

9

Пропустив Викторию в спальню, Мигель вошел следом и тут же запер дверь на ключ, который опустил в карман.

— Тебе обязательно запирать дверь? — спросила она, наблюдая, как он задвигает бежевые шторы, которые ниспадали до самого пола. Ей не верилось, что они снова вернулись к противостоянию.

Мигель расстегнул рубашку и снял ее.

— Ничего не изменилось, — хмуро бросил он и внезапно, обхватив за талию, притянул Викторию к себе.

Он прав, подумала она, закрывая глаза. Ничего не изменилось. Тело привычно вспыхнуло огнем, когда его рука медленно заскользила по ее бедру, приподнимая подол платья.

Ей хотелось бы пережить с Мигелем еще одну ночь страстной любви. Но Виктория помнила, чем все кончилось в тот раз, и понимала, что секс лишь еще больше усложнит их отношения.

— Нет… — нервно пробормотала она.

Но Мигель молча спустил бретельку сначала с одного ее плеча, потом с другого. Лиф платья упал вниз, прохладный воздух остудил разгоряченную кожу Виктории. На ней не было бюстгальтера. И Мигель, наклонив голову, взял в рот розовый сосок. Возбуждение было острым и сильным, но не приносило удовлетворения. Ее тело хотело его, но разум не мог вынести того, что совсем недавно они были врагами.

— Нам надо поговорить… — снова начала Виктория, не очень, впрочем, надеясь на успех.

— Конечно, — ответил Мигель в паузе между поцелуями.

Но ни одна толковая мысль не приходила ей голову. Она хотела быть с ним, хотела принадлежать ему хотя бы физически. Обхватив склонившегося к ней Мигеля за плечи, так что ногти вонзились в его кожу, Виктория прижалась к нему.

Он поднял голову и поцеловал, слегка прикусив ей нижнюю губу. Затем стал осыпать нежными поцелуями ее шею, грудь, живот, опускаясь все ниже и ниже и попутно стягивая платье и трусики с ее бедер.

— Не могу больше, — всхлипнула Виктория.

Тогда он наконец сжалился над ней и, подхватив на руки, усадил на кровать. Виктория тут же легла на спину, увлекая его за собой.

— Я думал, ты хотела поговорить, — хрипло произнес Мигель, глядя на нее черными от страсти глазами.

— Мы должны, — чуть слышно пробормотала она, облизывая пересохшие губы.

— И что?

— Но я не в силах сейчас ни о чем думать. Только о…

— О?..

— Об этом.

Непослушными руками Виктория стала помогать ему раздеваться. В этот момент на лице Мигеля отразилось сомнение, и он внимательно посмотрел на нее.

— Если ты не хочешь меня, лучше скажи сейчас.

Он выглядел странно помолодевшим, встревоженным и удивительно ранимым. Виктория почувствовала, как ее переполняет горделивая радость.

— Но я хочу, — одними губами произнесла она. — В этом-то и проблема.

Мигель опустил веки, скрыв выражение глаз, но следующий его поцелуй был намного мягче и выражал нежность, которую он не мог доверить словам.

Виктория чуть не расплакалась. Она его совсем не знала. Действительно не знала, но одни его прикосновения уже сводили ее с ума. Почему она продолжает испытывать к нему такие страстные чувства даже после всего, что он с ней сделал?..

Теперь, когда оба были полностью обнажены, Виктория ощутила его напрягшуюся плоть и ее вновь охватили былые сомнения.

— Не бойся, — прошептал Мигель.

Ей было приятно, что он это сказал. Но ее волновала не возможная боль. Больше всего она опасалась за свое израненное сердце.

Он осторожно вошел в нее и стал медленно двигаться. Горько-сладкие эмоции, которые она испытала ранее, не шли ни в какое сравнение с водоворотом наслаждения, который внезапно закрутил ее.

Всю свою жизнь она была маленькой послушной девочкой. И всегда была нечестна сама с собой, считая такую жизнь настоящей. Лишь недавно она набралась смелости и посмотрела правде в глаза. Она была не милой малышкой, а сладострастной женщиной. Она хотела быть настоящей и свободной. Хотела чувствовать и любить.

— Возьми меня, — прошептала Виктория, безуспешно пытаясь справиться с чувствами, которые уже не могла контролировать. — Возьми.

Мигель накрыл ее рот поцелуем, и она полностью сосредоточилась на своих ощущениях…

Много позже они лежали обнявшись. Виктория еще дышала с трудом, но Мигель уже успокоился. Она слушала, как восстанавливается ровное биение его сердца, и перебирала пальцами влажные волосы на его груди.

— Может, тебе следует чаще заниматься любовью, — усмехнувшись, произнесла она. — Возможно, это помогло бы сдержать монстра, который заключен в тебе.

— Монстра?

Виктория подняла голову и посмотрела на него. В расслабленном состоянии Мигель выглядел не менее чувственно и привлекательно.

— Иногда он спит, и это хорошо. Но когда просыпается, он безобразен до отвращения.

Мигель состроил гримасу.

— Я же не настолько плохой.

— Нет, не плохой. Но монстр.

Он пристально посмотрел ей в глаза, затем перевернулся на живот, и она оказалась под ним. Мигель принялся ласкать ее грудь и бедра. Они только что закончили заниматься любовью, а он снова заводил ее.

— Ты много опытнее меня.

— Я и на пятнадцать лет старше тебя.

— И все их провел в постели?

Мигель рассмеялся.

— Ты думаешь только об одном.

— Этим ты и воспользовался.

— Лучше я, чем кто-нибудь другой.

Он провел языком по ее груди, оставляя влажную дорожку, от которой у нее защекотало кожу. Затем взял в рот один из ее сосков.

Внезапно слезы снова начали душить Викторию. Сердце тяжело забилось от желания и тоски. Как она могла вообразить, что полюбила его? После всего, что произошло…

Да, он был настойчив, горд, высокомерен, жесток в обычной жизни. Но в постели Мигель становился совсем другим. Занимаясь любовью, он ни разу не обидел ее, не причинил боли, не унизил. Его жестокость каким-то образом трансформировалась в нежность, и он казался ей таким щедрым… таким любящим.

Но как мог быть щедрым и любящим мужчина, который обращается с ней, как средневековый феодал с понравившейся ему женщиной, — сначала похитил, потом запер на ключ?

Это выглядело лишенным смысла. Но все же она переживала целую гамму самых прекрасных эмоций. И дело было не только в сексуальном удовлетворении. Что-то изменилось в ее душе.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что если бы мы так не спешили, то у нас могло бы все получиться? — спросила Виктория серьезно.

— У нас все и так получается, — ответил Мигель.

Она задержала дыхание, чтобы не вспылить, и спокойно произнесла:

— Давай, пожалуйста, поговорим об этом. Только без оскорблений и угроз бросить меня на съедение голодным львам.

Мигель рассмеялся, отнюдь не удивленный ее словами.

— Хорошо. У наших родителей была договоренность.

— Это формальности.

— Мы занимались любовью.

Виктория ничего не ответила, тогда он привел свой последний довод:

— В тот раз я не воспользовался презервативом.

Поначалу она не поняла, к чему он клонит. Но потом ее словно током ударило. Виктория резко высвободилась из его объятий и перекатилась на другую сторону кровати.

О чем она только думала? Как могла забыть о такой важной вещи? О Боже, что произошло с ее головой?

Мигель приподнялся на локте и положил руку на ее плечо.

— Ты можешь быть беременна.

— Неправда, — замотала головой Виктория, одновременно резким движением сбрасывая его руку.

— Мы ведь скоро это узнаем, да?

— Когда ты вспомнил о презервативе?

Мигель ответил не сразу. Они только что занимались любовью, но теперь снова стали чужими.

— Я сделал это сознательно, — наконец невозмутимым тоном произнес он.

Виктория обреченно покачала головой, зная, что это правда. Значит, он действительно хотел, чтобы она забеременела. Именно таким образом собирался решить все их проблемы и привязать ее к себе.

— Знаешь, о чем все это говорит? — с вздохом сказала она. — Нет? А я знаю. — Виктория не могла скрыть горечи в голосе.

— Пойми, это для твоего же блага, — произнес он.

— Неужели? — Она грустно рассмеялась. — Мигель, признайся, ты просто не доверяешь мне, поэтому и повел себя так. Я тебе даже не нравлюсь. Ты был шокирован моим поведением там, в Париже, я вызвала у тебя отвращение…

— Никакого отвращения! — поспешил заверить ее он. — Я был удивлен. Растерян…

— Скорее уж зол. — Начав говорить, Виктория не могла уже остановиться. — Ты злишься на меня, и, возможно, ты прав. Но вот что я тебе скажу: либо ты кончаешь со всем этим спектаклем, либо принимаешь меня такой, какая я есть, потому что я не собираюсь меняться.

— Тебе и не обязательно меняться.

— Не смеши меня. Конечно, ты ждешь, что я изменюсь, иначе не стал бы так обращаться со мной.

Мигель не произнес ни слова в ответ.

— Ты ждешь, что я начну соответствовать твоему представлению о хорошей жене, — упавшим голосом продолжила она. — Я не знаю, что это за представление, и, если честно, не горю желанием узнать, если это значит больше не видеться с тобой.

— Возможно, нам обоим необходимы перемены.

— Возможно? — Виктория нервно рассмеялась. — Знаешь, Мигель, ты не изменишься, и я никогда не изменюсь в достаточной мере, чтобы удовлетворить тебя. И ты всегда будешь сердиться на меня и наказывать за то, что я не та, кем должна быть. Ведь ты, похоже, никак не поймешь, что я не… — Черт! В ее голосе звучало слишком много эмоций. — Не… — снова попыталась она, но слова не шли.

— Не — что?

— Не соответствую своему положению и происхождению.

— Ты слишком все усложняешь, — резко произнес Мигель. — Возможно, впервые увидев тебя, я действительно пришел в замешательство.

— Ты пришел в бешенство, — поправила его Виктория.

Он посмотрел на нее долгим изучающим взглядом.

— Да, я тогда действительно разозлился. Но я не верю, что кто-то может быть однозначно хорошим или плохим… Даже ты. — Мигель явно попытался пошутить, и выражение его лица смягчилось.

Но на губах Виктории не появилось и тени улыбки. Ей было слишком больно — так много эмоций, которых она не понимала, сжигали ее душу. Ранее, нежась в его объятиях, она была так близко к тому, чтобы поверить в возможность счастливого окончания этой истории. Но она опять ошиблась.

Завернувшись в простыню, Виктория встала с кровати. Мигель тут же вскочил и направился к ней. Она отступила.

— Стой! — крикнула Виктория и вытянула вперед руку. — Остановись, Мигель! Сейчас же!

Он ее послушал, но все равно оказался слишком близко от нее. И снова Викторию поразили его мужественность и высокий рост. Рядом с ним она казалась себе незначительной и невзрачной.

— Ты должен понять, что у нас ничего не выйдет. Мы не подходим друг другу. Я не могу быть тем, кем ты хочешь меня видеть. А ты, Мигель… — Виктория глубоко вздохнула и решилась: — А ты не тот, кто нужен мне.

Он ничего не сказал. Просто стоял и смотрел на нее.

Тогда она обняла себя за плечи, словно пытаясь таким образом привести в порядок чувства, пришедшие в хаос. Все кончилось, обреченно подумала Виктория. Кончилось, так и не начавшись.

Она ощущала себя душевно истощенной и растерянной. Несколько минут назад они были близки. Несколько минут назад она чувствовала себя почти счастливой… И вдруг осознала, что снова оказалась во власти иллюзий.

Ей нравилось, когда Мигель к ней прикасался, нравилось удовольствие, которое она находила в его объятиях. Но все между ними сводилось лишь к физическому влечению. У них был неземной секс, но они ни разу не занимались настоящей любовью, а она была слишком несведуща, чтобы понять это сразу.

— В любых отношениях бывают переломные моменты, — сказал Мигель голосом, лишенным всяких эмоций.

Виктория сосчитала до десяти, пытаясь унять боль.

— Это не переломный момент, Мигель. — Она попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее. — Ты не должен был никого подлавливать или припирать к стенке. Запирать на ключ и привязывать к себе насильно.

Его челюсти сжались, лицо окаменело.

— Я собирался дать нам время. Я боялся потерять тебя. Я подумал, что нам следует побыть вместе… чтобы лучше узнать друг друга.

Но он намеренно хотел, чтобы она забеременела. Хотел заманить ее в западню. Но только не из любви, нежности или каких-либо других высоких чувств, которые она понимала и уважала.

— Думаю, мы уже многое узнали друг о. друге, не так ли? Неужели мое благородное происхождение так важно для тебя? Или ты так страстно жаждешь угодить Беатрис? Что ты о себе возомнил, если решил, что можешь играть со мной как с бездушной куклой? А может, за брак со мной тебя ждет крупное вознаграждение? — Виктория с трудом остановилась.

Она увидела, как Мигель вздрогнул и его лицо приняло угрожающее выражение. Глаза потемнели, грудь тяжело вздымалась. Казалось, он сейчас разгромит первое, что попадется под руку.

Виктория не на шутку испугалась и бросилась в ванную. Нет, она не должна испытывать сочувствие к этому человеку, особенно после всего, что он сделал. Но помимо своей воли ей хотелось узнать, что же в ее словах так его задело…