Только любовь!

8

Мигель снял смокинг, развязал галстук-бабочку и расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Налил себе немного коньяку и устроился в кресле. Сделав глоток, он откинул голову на спинку и закрыл глаза, пытаясь объективно оценить события сегодняшнего дня. Но в сознании одна за другой вспыхивали сцены с Викторией: как она выронила бокал, как смотрела на него на террасе и за ужином сверкающими от ярости глазами.

Все изменилось. С тех пор как он первые переступил порог клуба в Париже и увидел там Викторию, все изменилось, причем настолько сильно, что он раньше и вообразить не мог. И эти перемены пришлись ему совсем не по душе.

Раньше перед ним стояла четкая задача: доказать себе невозможность женитьбы на Виктории Артрайт. Знай он, что девушка тоже не горит желанием быть связанной с ним священными узами брака, ему было бы не о чем беспокоиться. Но теперь все стало иначе.

После общения с ней Мигель невольно начал понимать, что двигало его отцом, когда он завещал ему жениться на Виктории. Это было продиктовано не только желанием породниться с заморскими аристократами. Нет, Мануэль нисколько не сомневался, что его сыну нигде больше не найти такой девушки. Хорошо зная родителей Виктории, он не сомневался, что в такой благородной семье не может не вырасти настоящая маленькая принцесса, ослепительная жемчужина без единого изъяна…

Почувствовав головную боль, Мигель потер виски, допил коньяк и направился в ванную.

Теперь, когда Уильям сказал, что Беатрис рассчитывает на него, ему не хотелось ее расстраивать. Он полюбил пожилую женщину за ее мужество и самопожертвование, за то, что она не кичилась своим благородным происхождением и никогда, даже когда ей было плохо, не выказывала слабости и общалась с ним на равных. Ему нравились внутренняя сила и выдержка Беатрис и хотелось оправдать ее доверие.

У них с Викторией все получится. Должно получиться…

Однако когда Мигель пришел на следующий день в назначенный час, оказалось, что Виктория еще не спускалась. Он подождал минут десять в холле, затем послал Джинни узнать, где его невеста.

Вернувшись, горничная сказала, что молодой хозяйки нет в комнате и она, должно быть, скоро придет.

Мигель почувствовал себя несколько неуютно. Он с нетерпением ждал сегодняшнего дня. Надеялся, что их отношения начнут меняться в лучшую сторону. Как она смеет опаздывать? Вряд ли это можно назвать хорошими манерами.

Сцепив руки за спиной, Мигель принялся в раздражении расхаживать взад-вперед. Здесь и нашла его Беатрис.

— Очень странно, что Виктории еще нет. Вообще-то она сегодня не вышла даже к завтраку, но я не стала ее беспокоить, — озабоченно произнесла она, пригласив Мигеля подождать в гостиной. — Девочка сильно изменилась с тех пор, как вернулась из Парижа. Мы все больше и больше отдаляемся друг от друга. Боюсь, она становится мне чужой… — Голос пожилой женщины задрожал.

У Мигеля неприятно засосало под ложечкой. Он начал подозревать, что несносная девчонка сегодня уже не спустится. Вчера он невольно подал ей неплохую идею, однако он и не предполагал, что… Да, Виктория предпочитала бежать от неприятностей, чем достойно встречаться с ними лицом к лицу. Но неужели история повторилась снова?

— Думаю, Виктория не придет, — глухо произнес Мигель.

И тут его подозрения полностью подтвердились. Испуганная Джинни влетела в гостиную и протянула Беатрис записку, которую нашла в комнате Виктории, когда пришла туда убираться.

Та нахмурилась, прочитала ее, затем медленно передала Мигелю.

— Мы с Артуром вырастили ее. Мы всегда думали, что у нее ангельский характер. Уильям преподносил нам сюрпризы, но чтобы Виктория? Такого никогда не было. Что же с ней произошло? — вслух размышляла помрачневшая Беатрис. — И куда она отправилась на сей раз?

Пожилая женщина бессильно опустилась на диван и сокрушенно покачала головой.

— Мне очень стыдно перед вами за необдуманный поступок моей внучки, Луис. От нее я такого не ожидала.

— Возможно, я могу вам помочь, — неловко вмешалась Джинни.

— Виктория что-то тебе говорила? — насторожился Мигель.

— Да, буквально на днях она рассказывала, что хотела бы посмотреть Америку.

Беатрис всплеснула руками.

— Этого еще не хватало!

— А город какой-нибудь упоминала? — продолжил расспросы Мигель, хотя у него уже возникло предположение, куда могла податься эта искательница приключений.

— Я не очень хорошо помню… — замялась Джинни. — Но, по-моему, Нью-Йорк.

Какая ирония судьбы! Всю жизнь Мигель пытался обрести независимость и свободу, и вот теперь ему приходилось преследовать свою невесту, чтобы как раз лишить ее той самой свободы, которую оба так высоко ценили!..

Одного взгляда на Беатрис было достаточно, чтобы понять степень ее расстройства. Ее взгляд потух, уголки губ опустились. Даже в период болезни, когда особенно плохо себя чувствовала, она не казалась Мигелю такой несчастной и беспомощной, как сейчас.

Нет, свобода не должна достаться Виктории такой дорогой ценой. Тем более что он не собирался лишать ее радостей жизни или в чем-либо ограничивать. Решено: они поженятся во что бы то ни стало. Беатрис заслужила это!

Мигель подошел к телефону, узнал в справочной номер аэропорта, затем расписание рейсов на Нью-Йорк.

— Ее самолет поднимется в воздух через пятнадцать минут, — сообщил он. — Я могу воспользоваться частным рейсом, встретить ее в Нью-Йорке и привезти обратно.

— Зачем привозить? — печально произнесла Беатрис. — Очевидно, она не хочет быть здесь, с нами.

— Тогда, если не возражаете, мы некоторое время пробудем в Нью-Йорке, — ледяным тоном сказал Мигель.

— Сколько вам будет нужно — согласилась Беатрис без колебаний. — Время не имеет значения.

— Отлично, — сухо отозвался Мигель и криво улыбнулся. Он не мог в это поверить. Он снова отправлялся вслед за невестой.

Виктория сошла с трапа самолета в аэропорту Айдлуайд на острове Лонг-Айленд. Вокруг было многолюдно и шумно. Непривычная обстановка поначалу даже выбила ее из колеи, и она растерянно замерла посреди зала со спортивной сумкой на плече.

— Вам помочь? — раздался над ее ухом мужской голос. — Мое такси у самого выхода.

Виктория оглянулась и увидела перед собой рыжеволосого толстячка. Он приветливо ей улыбался.

— Отвезу, куда прикажете, — скороговоркой продолжил он, подходя ближе, словно опасаясь, что она вот-вот убежит или исчезнет.

— Девушка со мной, — послышался еще один мужской голос.

От неожиданности Виктория чуть было не подпрыгнула на месте. Она часто заморгала, думая, что, быть может, ослышалась. Но нет, перед ней стоял Мигель собственной персоной.

Рыжеволосый таксист разочарованно протянул:

— Что ж, вам крупно повезло…

Мигель забрал у ошарашенной его внезапным появлением Виктории сумку. Затем взял ее за руку и повел к выходу.

Но она быстро пришла в себя, вырвалась и остановилась.

— Оставь меня в покое! — потребовала Виктория.

— Что же мне с тобой делать, а? — угрожающе произнес Мигель.

— Забудь меня, — посоветовала она, чувствуя, как в висках мучительно запульсировала кровь.

— И разбить сердце Беатрис? — Мигель неодобрительно покачал головой. — Я так не думаю. Если о ней не беспокоишься ты, придется это сделать мне.

Они стояли, испепеляя друг друга взглядами. Но, к удивлению Виктории, снующие вокруг них люди либо совсем не обращали на них внимания, либо скользили по ним равнодушным взглядом. Как будто семейные разборки в аэропорту были не редкость.

— Ты плохо понимаешь намеки? — спросила она.

— Скоро тебе представится возможность выяснить, что я понимаю, а чего нет. — Мигель обхватил ее за талию, крепко прижал к себе и повел к выходу. — К счастью, у нас с тобой много времени.

Но Виктория продолжала сопротивляться.

— Я никуда с тобой не пойду!

— Не бойся, Вики. — Он слегка встряхнул ее. — Я буду с тобой очень терпеливым. Свадьба еще не скоро.

— Не будет никакой свадьбы!

— Конечно, будет. Мы же не станем лишний раз волновать Беатрис и ставить ее в неловкое положение перед знакомыми.

Выйдя из здания аэропорта, Мигель подвел Викторию к стоящей неподалеку машине. Из нее вышел шофер и открыл перед ними заднюю дверцу.

Виктория снова заупрямилась.

— Я никуда не поеду!

— Поедешь.

— Нет, нет и еще раз нет!

Вздохнув, Мигель подхватил ее на руки, затем не очень бережно закинул на заднее сиденье и сел рядом.

Шофер захлопнул дверцу, убрал в багажник сумку и сел на свое место, как будто ничего не произошло.

Виктория сжала руки в кулаки.

— Ты не имеешь права…

— Возможно, через месяц…

— Никогда!!!

Мигель тяжело вздохнул. Похоже, они застрянут здесь надолго.

— Ты ненормальный!

— Правда? Я мог бы с большей уверенностью сказать то же самое о тебе.

Виктория отвернулась и демонстративно уставилась в окно. Но долго молчать она не смогла.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Домой.

Откинувшись назад, Виктория потерла ноющие виски.

— Это не мой дом.

Мигель не ответил и развалился на сиденье, почти прижавшись к ней.

— Ты не мог бы подвинуться? — недовольно проворчала она.

— Вики…

— Не называй меня так!

— Вики, если ты не угомонишься, я перекину тебя через колено и отшлепаю, — спокойно пообещал Мигель. — И предупреждаю: я словами не бросаюсь.

— Что?!

Она надула губы, как обиженный ребенок, и забилась в самый угол сиденья, проклиная и себя, и Мигеля.

Никто еще не вызывал в ней столько противоречивых эмоций. Достаточно было одного его взгляда, и ее охватывала непередаваемая смесь восторга и ненависти, раздражения и блаженства. То, что он обладал такой силой воздействия на нее, пугало и унижало Викторию.

— Я не забуду этого, — зло проворчала она.

— Вот и хорошо, — ответил Мигель.

Через час машина подъехала к многоэтажному кирпичному дому, увитому плющом. Зайдя в подъезд, Мигель вызвал лифт и, войдя вместе с Викторией, нажал кнопку последнего этажа.

Открыв дверь квартиры, он с улыбкой обернулся к своей спутнице и пригласил войти:

— Чувствуй себя как дома.

У Виктории возникло непреодолимое желание дать ему пощечину, чтобы убрать выражение самодовольства с его лица. Но вместо этого она прошла мимо него со словами:

— Даже не сомневайся.

Мигель показал ей гостиную, просторную кухню, ванную, кабинет, библиотеку. Затем подвел к двери спальни и произнес:

— Наша комната.

— Чья? — переспросила Виктория, похолодев.

— Наша.

Теперь ей стало так жарко, что она с трудом перевела дыхание.

— Я прекрасно буду чувствовать себя и в гостиной.

Мигель сел в глубокое мягкое кресло, вытянул ноги и сложил руки за головой.

— Не сомневаюсь в этом. Но мне будет намного спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности рядом со мной.

Виктория прислонилась к двери и, пытаясь скрыть надежду в голосе, осведомилась:

— А у тебя разве нет никаких неотложных дел?

— Нет.

— У тебя же наверняка есть работа.

— Разумеется. Но я, к счастью, могу позволить себе небольшой отпуск.

Мигель похлопал по креслу рядом с собой.

— Присядь.

Глаза Виктории сузились.

— Не знаю, чего ты пытаешься добиться, но мне это заранее не нравится. И моя бабушка никогда бы ничего подобного не одобрила.

— Я как раз собирался поговорить с тобой о Беатрис, — мрачно заметил Мигель — Но, если хочешь, отложим разговор до другого раза. А сейчас мы можем позволить себе… поразвлечься.

Последнее слово эхом отозвалось в сознании Виктории. И она неосознанно схватилась рукой за горло.

— И… и как же мы будем развлекаться? — неуверенным голосом спросила Виктория.

— Ну, есть разные способы, — самодовольным тоном произнес Мигель и добавил с обманчиво-добродушным выражением лица: — Ты совершила ошибку в Париже, Вики. Множество мужчин могли бы подарить тебе приятное времяпрепровождение в твоем понимании этого слова… но я не один из них.

— Да, я совершила огромную ошибку, — вполголоса повторила Виктория и почувствовала, как тревожно забилось ее сердце.

— И даже не одну, — продолжил Мигель. — Ты беззаботна, безрассудна. Эгоистична. Ты все еще не представляешь, через что прошла твоя семья, когда тебе вздумалось повеселиться.

— Я это уже слышала.

— Так послушай еще! Неужели после смерти мужа Беатрис больше всего нужно было испытать еще одно потрясение?

Виктория вспыхнула. Никто еще не разговаривал с ней в таком тоне. Даже бабушка. Никто не пытался пристыдить ее…

— Если думаешь, что заставишь меня полюбить тебя, то жестоко заблуждаешься, — произнесла она, дрожа от ненависти к нему.

Рот Мигеля скривился в недоброй ухмылке.

— Я передумал. Мы не будем сегодня развлекаться, — произнес он с металлическими нотками в голосе и встал. На его скулах заиграли желваки — верный признак гнева.

На мгновение Виктория подумала, что он собирался подойти к ней. Однако вместо этого он улыбнулся холодной дразнящей улыбкой, от которой ей захотелось кричать.

— Увидимся вечером.

— Я…

Но он уже вышел из комнаты и закрыл дверь, пока она стояла, раскрыв от удивления рот. Затем Виктория услышала звук поворачиваемого ключа.

Он запер ее?!

Сначала она безостановочно ходила взад-вперед, чувствуя отвращение ко всему, что ее окружало: к зеркалу в изящной резной раме, к деревянной кровати, к разбросанным на ней разноцветным подушкам с кисточками. Виктория представляла, чем могла бы заняться в этот момент: гулять, читать, играть на пианино. А Мигель запер ее в незнакомой комнате, без всяких развлечений, не предложив даже стакана воды или бутерброд. Он что, решил уморить ее голодом?

Какая свинья! — про себя выругалась Виктория. Он сполна заплатит за мое унижение! — поклялась она.

Устав злиться, она прилегла на кровать и незаметно для себя погрузилась в сон. Виктория не знала, сколько времени проспала, но, когда открыла глаза, обнаружила, что за окном стемнело, на тумбочке около кровати горит маленькая лампа, а перед ней в кресле сидит Мигель и неотрывно смотрит на нее.

Виктория попыталась приподняться. Но он оказался проворнее, и в следующий миг она лежала на спине, ее руки были вытянуты над головой, а над ней с видом победителя нависал Мигель.

— Хорошо провела день? — любезно поинтересовался он.

В ее глазах вспыхнула ярость. И Мигель подумал, что она прекрасна в своей злости и упрямстве. Это сводило его с ума так же, как и физическое притяжение между ними. И он не знал, как долго еще сможет противиться их воздействию.

— Отпусти меня, — сквозь зубы процедила Виктория.

— Тебе не весело?

— Не весело, — подтвердила она и попробовала высвободиться. — А тебе это нравится, да? Демонстрировать свою силу…

— Тебе тоже нравится.

Ее губы удивленно приоткрылись, глаза расширились.

— Неправда.

— Правда. Ты любишь силу, — сказал Мигель. — Даже наслаждаешься ею.

— Нет! — запротестовала она.

— Если бы не любила, то не стала бы так отчаянно мне сопротивляться.

Виктория не сразу нашлась, что ответить. Но по ее глазам было видно, что она судорожно пытается придумать не менее дерзкий ответ.

Беатрис называла свою внучку скромной, сдержанной, даже робкой. Но она не знала ее. Виктория была борцом, яростным и неутомимым. И Мигель начинал понимать, почему ей захотелось все бросить и сбежать в Париж.

— Лучше угомонись, а то это может плохо кончиться для тебя.

— Ты не смеешь так со мной обращаться, — прошипела она, по-прежнему пытаясь освободить руки. От ее резких движений пуговицы на блузке расстегнулись, открыв телесного цвета шелковый лифчик.

— Именно о таких последствиях я и говорил, — ухмыльнувшись, произнес Мигель, глядя на ее груди с напрягшимися сосками и чувствуя непреодолимое желание прильнуть к ним губами.

— Отпусти, — задыхаясь, произнесла она. — А то…

— А то — что?

— Я…

— Ударишь меня? Что еще может прийти в твою хорошенькую головку?

Виктория сжала зубы и твердо посмотрела ему в глаза.

— Почему тебе так нравится унижать меня?

Он наклонился, практически лег на нее. И тут же ощутил приступ вожделения.

— Я не хочу унижать тебя. Просто напоминаю о твоих обязательствах.

— Я согласилась на помолвку только из-за бабушки… Не хотела расстраивать ее, — отрывисто произнесла Виктория.

— Сначала не хотела, а затем вдруг передумала? — ядовито осведомился Мигель.

— Я сразу сказала, что свадьбы не будет, — жалобным голосом ответила она. — Мы ни разу не встречались. Ты даже не пытался узнать, какая я на самом деле.

— Ты тоже.

— Я не могла бы, даже если бы захотела. Мое воспитание не позволяло…

— Неужели? Когда ты захотела немного развеяться в Париже, тебя ничто не остановило.

— Это другое дело! — выкрикнула Виктория.

— Возможно. — И Мигель, не удержавшись, поцеловал ее в шею, как раз туда, где трепетала тонкая жилка. — Но теперь я надел тебе на палец кольцо.

— Это не имеет никакого значения, — прошептала она, вздрогнув всем телом.

— Для меня имеет. — Мигель снова целовал ее, и Виктория мелко задрожала. — Для Беатрис имеет. И для тебя тоже должно иметь значение.

Он опустился на нее и почувствовал, как ее тело напряглось. Невольно Виктория изменила положение, старясь плотнее прижаться к нему неосознанно ища более тесного контакта.

— Мигель… — Ее хриплый голос оборвался.

Он отстранился и откровенно собственническим взглядом окинул ее.

— Ты моя. Даже если еще этого не знаешь.

Дыхание Виктории стало прерывистым и бурным. Ей не хотелось так себя чувствовать, не хотелось так реагировать на его близость. Но происходящее между ними превосходило все когда-либо испытанное ею по накалу страстей.

— Мы провели вмести только одну ночь. Это не дает тебе права так со мной обращаться, — возразила она, смущенно отводя взгляд.

— Если это все, чего ты хотела, детка, тебе не следовало делать меня своим первым мужчиной.

Мигель наклонил голову и поцеловал ее, украв воздух из ее легких, почти лишив дыхания и сознания. Когда поцелуй закончился, в ее голове не осталось ни единой здравой мысли.

Очень медленно он освободил ее руки. Виктория не пошевелилась. Просто не смогла. Лишь смотрела на него затуманенными глазами. — То, что ты оказалась невинной, очень ценно для меня, — признался Мигель.

— Я была не настолько невинна, — слабо возразила она.

— Ты знаешь намного меньше, чем думаешь.

Он снова поцеловал ее — сильнее, глубже, неистовее. Викторию захлестывала волна возбуждения и удовольствия. А когда Мигель обхватил горячими ладонями ее груди, она застонала и выгнулась ему навстречу.

Его пальцы подкрадывающимися хищниками заскользили по ее плоскому животу к поясу брюк. Он точно знал, что делает. Все волоски на ее теле приподнялись, по коже пробежали мурашки. Виктории хотелось, чтобы его пальцы двигались быстрее.

— Мигель… — слабым голосом позвала она.

— Да, Вики.

Она провела рукой по покрывшемуся испариной лбу.

— Ты сводишь меня с ума.

— Тогда ты знаешь, что ощущаю я.

Неожиданно он резко поднялся и пригладил рукой растрепавшиеся волосы.

— Пора одеваться, Вики. У нас планы на вечер.

Она недоуменно уставилась на него, дрожащими руками застегивая блузку.

— Мы куда-то идем ужинать?

— Да.

Услышанное не укладывалось у нее в голове. Мигель сбивал ее с толку своим поведением.

— Но почему?

— Как почему? Ты моя невеста. — Он сказал это как ни в чем не бывало, словно не видел в этом ничего удивительного. — Мы просто поужинаем. — Мигель наклонился и поцеловал ее в уголок рта. — Мы же с тобой уже ужинали в ресторане, помнишь?

Конечно, она помнила. Но только тогда это было начало их знакомства, которое по замыслу Виктории не должно было иметь продолжения, а теперь все слишком запуталось.

— Мне, наверное, надо переодеться, — растерянно пробормотала она.

— Хорошая идея.

Мигель жестом указал на кресло, на котором теперь лежало серебристое платье на бретельках, расшитое стразами. Пока Виктория расширенными от удивления глазами взирала на него, Мигель, не говоря ни слова, вышел…

Надев платье, она посмотрела на себя в зеркало и тут услышала какой-то шум. Оглянувшись, Виктория увидела стоящего в дверях Мигеля, который с неподдельным восхищением разглядывал ее.

— Чудесно выглядишь… — протянул он наконец.

Платье действительно сидело как влитое и подчеркивало ее идеальную женственную фигуру.

— А оно не кажется тебе слишком вызывающим? — озабоченно спросила Виктория, пытаясь скрыть, насколько сильно взволновал ее его восхищенный взгляд.

— Ничуть. Оно тебе очень идет.

Виктория посмотрела на Мигеля. И внезапно в ее душе вспыхнуло ответное восхищение его красотой и мужской притягательностью.

— У меня есть еще кое-что для тебя, — сказал Мигель, проходя в комнату и протягивая узкий кожаный футляр.

В нем Виктория обнаружила серебряную подвеску в форме двух сердец, соединенных вместе и украшенных драгоценными камнями.

Мигель обошел Викторию и помог ей надеть украшение. От его легких прикосновений к шее по ее коже опять побежали мурашки.

— Очень красиво, — прошептала Виктория. — Ты собирался подарить ее мне именно сегодня?

— Нет, в день нашей помолвки.

Виктория почувствовала укол совести, представив себе, что он пережил, когда узнал, что она снова сбежала от него.

— Спасибо, — с признательностью в голосе сказала она. — Спасибо, за все…

— Рад, что тебе понравилось.

Некоторое время спустя они сидели в зале ресторана, за столиком у окна, которое выходило на Бродвей. Оркестр наигрывал что-то мелодичное и ласкающее слух, бесшумно двигались одетые в черно-белое официанты. Каждый столик был отделен от соседних невысокой перегородкой, придавая всей обстановке оттенок интимности.

Мигель заказал бренди и красное вино перед основными блюдами. Они молчали, ожидал, пока принесут напитки.

В этот момент к их столику подошла длинноногая блондинка в красном мини-платье и сверкающем колье на груди.

— Мигель, душка. Как давно я тебя не видела… — жеманно протянула она.

Мигель помрачнел.

— Ой, извините, я вас не заметила, — слащавым голосом произнесла незнакомка, обращаясь к Виктории. — Мигель, представь же нас!

— Что ты здесь делаешь? — хмуро спросил он, никак не отреагировав на ее последнюю фразу.

— Собираюсь поужинать. Странное совпадение, правда? Ну неужели ты совсем не рад меня видеть, милый? — проворковала блондинка.

— Прекрати меня так называть!

— Раньше тебе нравилось.

— Что было, то прошло.

На Мигеля было страшно смотреть. Его лицо походило на маску из камня. Определенно он был зол, возможно просто в ярости. Но блондинка не замечала этого или же не хотела замечать.

Ее откровенные намеки и фривольное поведение совершенно ошеломили Викторию. Что у Мигеля может быть общего с такой беспардонной особой?

— Можно к вам присоединиться, а то мне скучно…

— Ты долго еще будешь выставлять себя полной дурой? ~ сквозь зубы процедил он.

— Полной дурой… Вот, значит, как ты теперь заговорил, — усмехнулась блондинка и добавила: — А раньше ты находил мое общество весьма приятным…

Мигель не выдержал, вскочил с места, взял не успевшую опомниться девицу за локоть и потащил к выходу из зала.

— Сейчас вернусь! — бросил он ничего не понимающей Виктории.

Его не было достаточно долго. Но Виктория все равно никак не могла прийти в себя от потрясения.

Когда Мигель вернулся, он выглядел подавленным и расстроенным. Она еще не видела его таким. Он сел на свое место и долго сидел, не шевелясь и уставившись в одну точку. Его губы были плотно сжаты, на смуглых щеках выступил нездоровый румянец, лоб покрылся испариной. Он машинально вытащил платок и промокнул пот.

— Мигель… — робко позвала Виктория.

Он не отреагировал, даже не взглянул на нее.

— Мигель… — повторила она.

Он словно очнулся от глубоких раздумий и спохватился: — Да?

— Нам не обязательно оставаться здесь.

— Все уже улажено, — бесцветным голосом ответил Мигель.

Виктория почувствовала себя так, словно ее обожгло огнем. Она по-прежнему ничего не понимала, но хотела все выяснить. Что же связывает эту женщину и Мигеля? Как он мог когда-то терпеть ее?

— Я так не думаю. Ответь, что, собственно, происходит.

— Тебе не следует этого знать.

— А если бы я стала настаивать?

Мигель нахмурился.

— Я бы не рассказал тебе.

Он услышал, как она грустно вздохнула. Мигель понимал, что обидел ее, но ничего не мог поделать.

Это была Луиза, дочь одного из его деловых партнеров. Она давно положила на него глаз, добивалась его внимания разными способами. Он уступил, у них даже завязался роман. Но она оказалась просто взбалмошной, избалованной девицей. Он бросил ее, но она не переставала его преследовать.

Ему следовало бы знать, что не стоит посещать этот ресторан вместе с Викторией. Раньше они с Луизой часто ужинали здесь. Что же теперь подумает о нем невеста?

Мигель поднял голову и заметил, что Виктория наблюдает за ним с тревогой и сочувствием. Она беспокоилась?.. За него?.. Это открытие поразило Мигеля. Он присмотрелся к ней повнимательнее и увидел то, чего не хотел видеть. Ее молодость, ее неопытность, ее наивность.

— Ты прекрасна… — Его голос оборвался.

Виктория коротко мотнула головой. И он заметил в ее глазах слезы.

Что они делают? Нет, что делает он? Он же так не хотел связывать себя никакими обязательствами! Так гордился и дорожил своей свободой! А теперь собирался отнять это у Виктории.

Не удержавшись, Мигель наклонился вперед, притянул Викторию к себе за подбородок и поцеловал.

Ее губы были сочные и соблазнительные, и он продолжил поцелуй, не в силах оторваться от Виктории. Он услышал, как у нее перехватило дыхание, почувствовал, как ее губы стали мягче и податливее, а тело, наоборот, напряглось…

— Пойдем! — оборвав поцелуй, скомандовал он.

В машине Мигель сидел так близко к ней, что их бедра соприкасались. Виктория вспомнила, как он смотрел на нее в ресторане — внимательно, изучающе и так долго, что у нее заныло сердце.

Она углубилась в размышления, Мигель тоже не стремился нарушить тишину. Но ее молчаливость не была показателем спокойствия. В душе она испытывала возбуждение и испуг. Сегодня Мигель вдруг показался ей особенно опасным.

Выходя из машины, Виктория бросила вокруг себя тоскливый взгляд. Она так соскучилась по Парижу, по свободе и независимости, которые обрела там. Ей хотелось испытать эти чувства заново…