Только с тобой (ЛП)

- Я все устрою и отправлю тебе всю информацию.

– Буду ждать. Ева... А платье у тебя есть?

– Э-э... Нет.

Она засмеялась. Снова заговорив, напряжения, что я ощущала раньше, не было.

– Я полностью понимаю твое желание скорее связать свою жизнь с таким мужчиной, как у тебя, но чуть больше времени помогло бы нам убедиться, что все произойдёт гладко и этот важный день будет идеальным.

- Он будет идеальным, независимо от того, что может пойти не так, – я потёрла свое кольцо большим пальцем, ощущая комфорт от его присутствия на моей руке. – Это день рождения Гидеона.

– Ух. Тогда ладно. Сделаем это.

Мои губы изогнулись в улыбке.

– Спасибо. До скорого.

Я повесила трубку и посмотрела на здание через улицу. Рядом была дверь в небольшое кафе. Поговорив с дизайнером, я решила отправиться туда и заказать себе латте.

Я послала Гидеону сообщение.

"С кем можно поговорить об организации полёта планировщика нашей свадьбы завтра утром в Аутер Бэнкс?"

Было немного странно задавать подобный вопрос. Кто бы мог подумать, что когда-либо, в моем распоряжении будут частные самолёты? Даже не знаю, как часто буду ими пользоваться, и скоро ли мне это надоест.

Я ждала ответа около минуты. Когда он не пришёл, я позвонила Блэр Эш.

- Привет, Блэр, – сказала я, когда он поднял трубку. – Это Ева Трэмелл, невеста Гидеона Кросса.

– Ева. Конечно, я знаю, кто ты, – его голос был тёплым и дружественным. – Приятно слышать тебя.

– Я бы хотела обсудить кое-какие детали дизайна с тобой. Кэри сказал, что мы можем встретиться завтра?

– Конечно. В какое время?

Подумав о поездке в Аутер Бэнкс с Кристин, я ответила:

– Как насчёт вечера? Скажем часов шесть?

Гидеон будет на приеме у доктора Петерсона как минимум до семи часов. Только потом он поедет домой. Так что у меня будет достаточно времени, чтобы обсудить планы с дизайнером.

– Прекрасно, – согласился Блэр. – Встретимся в пентхаусе?

– Да, я буду ждать тебя там. Благодарю. До свидания.

В ту секунду,когда я закончила разговор, телефон завибрировал. Глядя на экран, я увидела ответ Гидеона. "Это решает Скотт."

Я прикусила нижнюю губу, чувствуя разочарование, что сама не догадалась сначала обратиться к Скотту. "Спрошу его в следующий раз. Спасибо! ☺"

Я сделала глубокий вдох, чувствуя, что придётся обратиться к матери Гидеона, Элизабет.

На переднем сидении, пикнул телефон Ангуса. Он посмотрел на него, а затем на меня.

– Она спускается на лифте.

– Ох! – удивление превратилось в недоумение. Откуда он знает? Я снова посмотрела на здание. Неужели Гидеон владеет и им тоже? Так же как и он владел зданием, где работал её муж?

- Держи, красавица, – Ангус полез на заднее сидение и вытащил небольшой чёрный диск. – С одной стороны он липкий. Прицепи к лямке платья.

Я сунула телефон в клатч и взяла диск, глядя на него.

– Что это? Микрофон?

– Бери это, или я пойду с тобой, – он виновато улыбнулся. – Все эти неудобства не из-за тебя, а из-за нее.

Так как мне нечего было скрывать, я прицепила микрофон к лифчику и вылезла из машины, когда Ангус открыл дверь. Он бережно взял меня за руку, а затем перевёл через улицу.

Перед тем как уйти в кафе, он подмигнул.

Я вдруг оказалась одиноко стоящей на тротуаре, одолеваемая внезапной нервозностью. Прошло не больше секунды, когда Энн оказалась в холле. Одетая в обтягивающие леопардовое платье и чёрные туфли от Лабутена, она выглядела жёсткой и полной жизненной энергии, особенно со своими короткими рыжими волосами.

Засунув клатч под мышку, я направилась к ней.

– Надо же, какая встреча, – заявила я, приблизившись к ней.

Она посмотрела на меня, её рука была поднята, чтобы поймать такси. На мгновение, её лисоподобное лицо не выражало ничего, кроме пустоты, но затем пришло осознание. Её шок стоил моих нервов. Её рука опустилась.

Я бегло осмотрела её.

– Тебе нужно выкинуть тот парик, в котором ты охаживала Кэри. С короткими волосами тебе лучше.

Она быстро отправилась.

– Ева. Как ты прекрасно выглядишь. Гидеон прекрасно тебя отполировал.

– Ага, он много полирует меня. Каждый раз, как только выпадает шанс, – это привлекло её внимание. – Хотя, нам всегда мало. Тебе ничего не достанется, так что советую найти кого-нибудь другого, чтобы сходить по нему с ума.

Её лицо застыло. Я поняла, что никогда не видела истинного гнева прежде. Даже в разгар лета в Нью-Йорке, я почувствовала холод.

– Ты такая бестолковая, – она подходила ближе, – потому что, вероятно, в этот самый момент он трахает другую. Он такой по натуре.

– Ты понятия не имеешь, кто он, – меня раздражало, что приходится наклонять голову назад, чтобы посмотреть на неё. – Я не переживаю насчёт него. А вот тебе, однако, надо беспокоиться обо мне. Потому что если ты снова подойдёшь к нему или к Кэри, то будешь иметь дело со мной. И это будет малоприятное удовольствие.

Я отвернулась. Я сделала то, ради чего пришла.

– Он – монстр, – прокричала Энн. – Он тебе рассказывал, что лечился у психотерапевта с самого детства?

Это остановило меня. Я повернулась к ней.

Она усмехнулась.

– Он с отклонениями с самого рождения. Он не показывал тебе, насколько болен и ненормален. Он думает, что сможет скрыть это от тебя, его маленькой девочки, которая создает правильную сказку. Красавица и чудовище для масс. Умное прикрытие, но ненадолго. Он не сможет долго подавлять свою истинную природу.

О Боже... Она знала о Хью?

Как она могла знать, что Гидеон стал жертвой извращений ее брата и занимался с ним сексом? Мне стало так противно, что во рту почувствовался привкус желчи.

Ее смех окутывал меня, как стеклянные осколки.

- Гидеон жёсток и порочен. Он сломает тебя, прежде чем бросить. Если прежде не убьёт.

Моя спина напряглась, руки сжались в кулаки. Я была настолько зла, что меня трясло, приходилось бороться с желанием ударить её в самодовольное и противное лицо.

– А на ком, ты думаешь, женятся монстры, самодовольная сука? - я подошла к ней. - На маленьких хиленьких девочках? Или на других монстрах?

Я поравнялась с ней лицом.

- Ты права, это сказка. Только вот Гидеон здесь Красавец. Я - Чудовище.

ГЛАВА 6

- Ты считаешь Гидеона страшным человеком? Подожди и увидишь какая я.

Я застыл на месте, словно статуя, на долгую минуту, голос Евы эхом отдавался в моих ушах, после того, как запись остановилась. Мой взгляд переместился от стола на лицо Ангуса.

- Господи.

Мы искали всевозможные материалы Хью на меня. Но попытки были безуспешны. Мы решили, что, вероятно, записей никаких не было. Это имело смысл. Зачем документировать преступления?

- Я снова займусь поиском, - тихо произнес Ангус. - У нее дома и в офисе, в офисе ее мужа. Везде. Я найду их.

Я кивнул, отодвигаясь от стола. Я сделал глубокий вдох и подавил приступ тошноты. Мне оставалось только ждать.

Я подошел к ближайшему окну и посмотрел на здание, где располагались офисы ЛэнКорп.

- Ева прекрасно справилась, - сказал он у меня за спиной. - Она до смерти напугала Энн. Это было видно по ее лицу.

Я предпочел прослушивание аудио видео с камер наблюдения, и этого было достаточно. Я знал свою жену, ее голос и интонацию. Знал ее характер. И прекрасно знал, что ничто с такой скоростью не порождает в ней свирепость, как моя защита.

За то короткое время, что мы вместе, Ева успела напрямую столкнуться с Коринн в ее доме, несколько раз с моей матерью, с Терренсом Лукасом в его кабинете на работе, а теперь с его женой. Я понимал, что чувствует моя жена, поэтому вынужден был отступить и позволить ей действовать самой.

Я не нуждался в защите. Я прекрасно и сам мог о себе позаботиться, так было всегда. Но было приятно знать, что я больше не сам по себе. А еще приятнее было узнать, что она может взять на себя роль сумасшедшей и напугать кого угодно.

- Она тигрица, - я повернулся к нему. - У меня есть несколько медалей за мужество за то, что я выдержал ее коготки.

Жесткая, напряженная линия плеч Ангуса слегка расслабилась.

- Она будет рядом с тобой.

- Если мое прошлое предастся общественности? Да, будет.

Произнеся слова, я понял, насколько точными они были. Было время, когда я не был уверен, что смогу положиться на Еву. Я любил свою жену, и не было никаких сомнений, что ее любовь ко мне настолько же глубока, но при всем ее совершенстве, недостатки имели место быть. Она слишком часто в себе сомневалась. Она верила, что, порой, бывает недостаточно сильна для того, чтобы столкнуться с определенными ситуациями. И когда она почувствовала, что ее независимость и самообладание под угрозой, она убежала, в поисках своей защиты.

Мой взгляд опустился на ее фотографию на столе. Многое изменилось, и все это только за короткий период времени. Она подтолкнула меня к краю, лишив единственного, что было важно, без чего я не смыслил жизни, - ее самой. Вынужденный, я неохотно упал c этого края, лишь бы вернуть ее обратно. И в результате, она больше не рассматривала наш брак, как ОНА и Я, теперь это были МЫ. Первоначальная обида исчезла. Независимо о того, что мне придется сделать ради нее, чтобы удержать, я сделаю это снова, но теперь мне не нужен будет толчок.

- Ей нравится, что я могу заботиться о ней, защищать, - сказал я, больше для себя. - Но если я потеряю все, она будет рядом. Я - это то, чего она хочет, как бы сильно я не облажался.

Деньги ... общественный имидж ... Ей это не важно.

- Ты не облажался, парень. Просто ты слишком красив и не можешь с этим справиться, - губы Ангуса изогнулись в кривой усмешке. - И ты несколько раз делал весьма сомнительный выбор, когда дело касалось девушек, но, кто безгрешен? Тут вообще сложно судить, особенно когда тебя одолевает страсть, а они сами задирают юбки.

Позабавившись его откровенными комментариями, я оттолкнул мысли об Энн Лукас в сторону. Не стану я переживать, ничего хорошего из этого не выйдет. Ангус сделает свое дело. Он в этом хорош. Мне хотелось бы сосредоточиться на жене и нашей совместной жизни.

- Где сейчас Ева? - спросил я его.

- Рауль везет ее в студию Паркера Смита в Бруклине.

Я кивнул, понимая, что Ева должна выпустить пар.

- Спасибо, Ангус.

Он ушел, а я подошел к своему столу, чтобы вернуться в русло рабочего дня. Для совместного с Евой обеда, я перенес и изменил кучу планов. Теперь нужно было нагнать упущенное.

На матовом стекле стола завибрировал смартфон. Я взглянул на него, в надежде увидеть лицо Евы, но на экране высветилась фотография сестры, Айерленд. Я почувствовал волну знакомого дискомфорта, чем-то сродни панике, прежде чем ответил на вызов.

Я не представлял, как участие в жизни моей сестры - подростка могло пойти ей на пользу, но Ева чувствовала, что это по какой-то причине крайне важно, и мне пришлось попытаться ради нее.

- Айерленд. Чем обязан такому удовольствию?

- Гидеон, - она заикалась, в голосе слышны слезы.

Я сразу напрягся, приступ ярости овладел мной.

- Что случилось?

- Я п-пришла домой из школы, и папа ждал меня. Они разводятся.

Я обошел свой стол и опустился в кресло. Гнев иссяк.

Прежде чем успел что-нибудь ответить, она затараторила.

- Я не понимаю! - она плакала. - Пару недель назад все было прекрасно. Потом они начали все время спорить, и папа переехал в гостиницу. Что-то произошло, но никто не говорит, что именно! Мама не перестает плакать. А при каждой встрече, я вижу папины красные глаза.

Мой желудок сжимался в узел все туже, и туже. Мое дыхание стало частым и быстрым.

Крис знал. Обо мне и Хью. О лжи Терренса Лукаса, прикрывающего преступления своего шурина. Об отказе моей матери верить мне, чтобы бороться за меня, чтобы спасти меня.

- Айерленд...

- Как думаешь, у него роман? Это он все начал. Мама говорит, что он запутался. Она говорит, что он образумится, но я так не считаю. Он действуется холодным рассудком. Может, ты поговоришь с ним?

Я вцепился в телефон.

- И что ему сказать?

Привет, Крис. К сожалению, меня изнасиловали, а твоя жена не смогла справиться с этим. Развод - это крайне досадно. Но ты бы не мог простить ее и продолжать жить долго и счастливо?

Даже мысль о том Крис продолжает жить своей жизнью, вместе с женой так, словно ничего не случилось, приводила в бешенство. Кто-то знал. Кого-то заботило. Кто-то больше не смог жить с этим, как это было со мной. Я бы ничего не изменил, даже если бы мог.

Нечто маленькое и холодное внутри меня наслаждалось расплатой. Наконец-то.

- Должна быть причина, Гидеон! Не бывает так, чтобы люди от безумной любви к разводу приходили менее чем за месяц!

Боже. Я потер затылок, скованный ужасной болью.

- Может, консультация психолога.

Резкий, без юмора смех прожег мне горло, так и не вырвавшись наружу. Все началось с врача. Как чертовски иронично, что открыл наружу все другой врач.

Айерленд всхлипнула.

- Мама казала, что папа ей предложил, но она не пойдет.

Невеселый смешок вырвался. Что бы сказал доктор Петерсен, если бы мог увидеть ее? Пожалеет? Почувствует отвращение? Гнев? Может быть, вообще ничего не почувствует. Я ничем не отличался от любого другого изнасилованного ребенка, а она ничем не отличается от любой другой слабой, эгоцентричной женщины.

- Мне очень жаль, Айерленд... – настолько жаль, что она и не представляла. Что бы случилось, если бы она узнала, что все это - моя вина? Вероятно, она возненавидела бы меня, как и наш старший брат Кристофер.

Мысль стянула мою грудь в тиски.

Кристофер терпеть меня не мог, но любил Айерленд и находился в хороших отношениях с родителями. Я был в стороне. Всегда.

- Ты говорила с Кристофером?

- Он так же подавлен, как и мама. Знаешь, я в шоке, а то, что происходит с ними двумя… Я никогда не видела их такими расстроенными.

Я снова вскочил на ноги, слишком обеспокоенный, чтобы сидеть. Что мне сделать, Ева? Что сказать? Почему ты не здесь, когда так нужна?

- У твоего отца нет романа на стороне, - сказал я, предлагая хоть какое-то утешение. - Это не в его характере.

- Тогда почему он подал на развод?

Я резко выдохнул.

- А почему люди разбегаются? Потому что брак не удался.

- После стольких лет он решает, что не счастлив и все? Он уходит?

- Он предложил терапию, и она отказалась.

- Так это ее вина в том, что у него внезапно возникли с ней проблемы?

Голос был Айерленд, но слова в точь-в-точь повторяли то, что говорила мать.

- Если ты хочешь найти виноватого, то я не могу тебе ничем помочь.

- Тебе все равно, останутся они вместе или нет. Ты, наверное, думаешь, что в моем возрасте вообще глупо расстраиваться по этому поводу.

- Это не правда. Ты имеешь полное право быть расстроенной.

Я посмотрел на Скотта, который появился по другую сторону стеклянной двери в мой кабинет, и кивнул в знак понимания, когда он указал на циферблат наручных часов. Затем тот вернулся к своему столу.

- Тогда помоги все исправить, Гидеон!

- Господи. Я не знаю, почему ты считаешь, что я могу чем-то помочь.

Она снова начала плакать.

Я молча выругался, ненавидя боль в ее голосе, и зная, что отчасти стал этому причиной.

- Милая ...

- Можешь, по крайней мере, попытаться вразумить их?

Я закрыл глаза. Я являлся той проклятой проблемой, что делала невозможным для меня стать частью решения. Но я не мог сказать этого.

- Я позвоню им.

- Спасибо, - она снова всхлипнула. - Я люблю тебя.

Из меня вырвался тихий звук, от удара ее слов меня лихорадило. Она повесила трубку, прежде чем я смог обрести голос, оставив меня с чувством утерянной возможности.

Я положил свой телефон обратно на стол, борясь с желанием кинуть его через всю комнату.

Скотт открыл дверь и просунул голову.

- В конференц-зале все готово.

- Я иду.

- А еще мистер Видал попросил перезвонить, как только у вас появится время.

Я коротко кивнул, но внутри, при имени моего отчима, вырвался рык.

- Я перезвоню.

Около девяти вечера Рауль прислал мне смс, сообщая, что Ева едет в пентхаус. Я оставил свой домашний офис и пошел в фойе к ней навстречу. Мои брови изогнулись от удивления, когда она вошла, держа большую коробку в обеих руках. Рауль стоял позади с сумкой.

Она улыбнулась мне, и я забрал у нее коробку.

- Привезла немного вещей, чтобы вторгнуться в твое пространство.

- Вторгайся вовсю, - ответил я, очарованный ярким, озорным огоньком в ее серых глазах.

Рауль поставил сумку на пол в гостиной, а затем тихо ускользнул, оставив нас наедине. Я проводил Еву взглядом, охватывая каждый изгиб ее тела в облегающих темных джинсах и в свободной шелковой блузке, что была заправлена в них. На ней были балетки, что делало ее почти на голову ниже меня босого. Ее волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо без тени макияжа.

Она бросила свою сумочку на стул у входной двери. Когда она скинула туфли у журнального столика, то посмотрела на меня. Ее взгляд скользил по моей голой груди и черным шелковым пижамным штанам.

- Ты сказал, будешь хорошо себя вести, Ас.

- Ну, учитывая, что я тебя еще даже не поцеловал, думаю, это можно считать очень хорошим поведением, - я подошел к обеденному столу и поставил коробку, заглядывая вовнутрь, чтобы увидеть коллекцию фотографий, обмотанных в воздушно-пузырчатую пленку. - Как прошел обед?

- Вкусно. Хотелось бы мне, чтобы Татьяна не была беременна, но думаю, это заставит Кэри многое переосмыслить и немного подрасти. Это неплохо.

Я знал, что лучше не выражать свое мнение по этому поводу, поэтому просто кивнул.

- Открыть бутылку вина?

Ее улыбка озарила комнату.

- Было бы прекрасно.

Когда я вернулся в гостиную, несколько мгновений спустя, я обнаружил, что камин уставлен фотографиями. Подборка фотографий, которую я подарил ей для работы, где мы вместе. Так же стояли рамки с изображением Кэри, Моники, Стентона, Виктора и Айерленд.

В рамке стояла и фотография моего отца и меня, давно, на берегу. Та фотография, которой я поделился с ней, когда мы подписывали договор купли-продажи на дом у пляжа в Аутер Бэнкс.

Я отпил из своего бокала, осматривая все новшества. До этого в доме не было никаких личных предметов, поэтому перемена была… основательной. Она выбрала яркие цветные мозаичные стеклянные рамки, которые искрились и привлекали внимание.

- Еще не напугался от осознания, что холостяцкой жизни скоро придет конец? - дразнила Ева, взяв протянутый стакан.

Забавляясь, я взглянул на нее.

- Поздно пугать меня.

- Уверен? Это только начало.

- Самое время.

- Ну, тогда, хорошо, - она пожала плечами, а затем сделала глоток, выбранного мной, пино нуар. - Я была готова успокоить тебя минетом, если бы ты начал беситься.

Мой член напомнил о себе.

- Теперь, когда ты упомянула…. Я чувствую, как покрываюсь холодным потом…

Пушистый шар выкатился из-под журнального столика, сотрясая меня с такой силой, что я чуть не пролил красное вино на абиссинский ковер под моими ногами.

- Что это за фигня?

Мяч встряхнулся, и стал щенком, не многим больше по размеру, чем мои ботинки. Спотыкаясь, он поплелся ко мне на дрожащих ногах. В основном черно-подпалый с белым брюхом, он мотылял огромными ушами вокруг милой, светящейся от радости и волнения, мордочки.

- Он твой, - произнесла моя жена, со смехом в голосе. - Разве он не очарователен?

Безмолвный, я наблюдал, как крошечная собака подобралась к моим ногам и начала лизать мне пальцы.

- О-о-о-о. Он любит тебя, - она поставила бокал на кофейный столик и опустилась на колени, потянувшись погладить шелковистую голову щенка.

Смущенный, я оглянулся и заметил то, чего раньше не увидел. Сумка, которую нес Рауль имела вентиляционные отверстия по бокам и сверху.

- Боже, жаль ты не видишь своего лица! - Ева рассмеялась и взяла собаку, поднимаясь на ноги. Она взяла свой бокал и сунула мне щенка.

Я поймал извивающийся пучок меха, потому что другого выбора просто не было. Пришлось наклонить голову назад, когда он начал безумно облизывать мое лицо.

- Я не могу завести щенка.

- Конечно можешь.

- Я не хочу щенка.

- Конечно хочешь.

- Ева... Нет.

Она взяла мое вино села на диван, подобрав под себя ноги.

- Теперь в пентхаусе не будет ощущения пустоты, пока я не перееду.

Я смотрел на нее.

- Мне не нужна собака. Мне нужна моя жена.

- Теперь у тебя есть и другое, - отпив из моего бокала, облизала губы. - Как ты его назовешь?

- Я не могу завести щенка, - повторил я.

Ева посмотрела на меня невозмутимо.

- Это подарок жены на годовщину, ты должен принять его.

- Годовщину?

- Мы поженились месяц назад, - она откинулась на диван и одарила меня трахни-меня взглядом. - Я думала, мы бы могли бы отпраздновать это в нашем доме на пляже.

Я направил все свое самообладание на извивающуюся собаку.

- Отпразднуем как?

- По полной программе.

В одно мгновение я затвердел, что она не преминула заметить.

Ее взгляд потемнел, когда она взглядом ласкала мою эрекцию, выпирающую из штанов.

- Я умираю, Гидеон, - выдохнула она, ее губы и щеки порозовели. - Я хотела подождать, но не могу. Ты нужен мне. И это наша годовщина. Если мы не можем заниматься любовью, когда есть ты, я и все то, что между нами, без всего этого дерьма, то мы вообще никогда не сможем ею заниматься. Но я не хочу в это верить.

Я смотрел на нее.

Она улыбалась.

- Если это имеет значение.

Щенок судорожно лизнул челюсть, но я не заметил, так как мое внимание было сосредоточено на жене. Она продолжала удивлять меня, и каждый раз все сильнее.

- Счастливчик.

Она наклонила голову набок.

- Что?

- Его имя. Счастливчик.

Ева рассмеялась.

- Ты изверг, Ас.

К тому времени, как Ева ушла домой, у меня появились новые переноски для собаки в моей спальне и в домашнем офисе, плюс миски для воды и корма на кухне. Собачий корм в герметичном пластиковом контейнере разместился в кладовой, а плюшевые лежанки расположились в каждой из комнат. Был даже лоток с искусственной травой, в который Счастливчик якобы должен был справлять нужду, чтобы не испортить мои бесценные ковры, что он, кстати, не так давно сделал.

Все штуки, включая лакомства, игрушки и ферментативные спреи на случай казусов, были оставлены в фойе у лифта, говоря мне, что жена включила Рауля и Ангуса в свой план всучить мне домашнее животное.

Я смотрел на щенка, который сидел у моих ног, глядя на меня мягкими, темными глазами, наполненными чем-то похожим на обожание.

- Что я, черт возьму, буду делать с собакой?

Хвост Счастливчика вилял так сильно, что его самого шатало из стороны в сторону.

Когда я задал Еве тот же вопрос, она выложила свой план: Счастливчик будет ездить со мной на работу, а потом Ангус будет сдавать его в дневную службу по уходу за собаками, (кто знал, что такое вообще существует), и будет забирать его по пути домой.

Настоящий ответ был написан на записке, оставленной на подушке.

Мой дорогой Темный и Опасный,

Собаки прекрасно чувствуют характер. Я уверена, этот очаровательный бигль, который теперь твой, будет преклоняться перед тобой так же, как и я. Потому что он увидит то, что я вижу в тебе: безграничную защиту, глубокомыслие и преданность. Ты - абсолютный альфа во всем, и он будет подчиняться тебе тогда, когда я этого делать не буду. (Уверена, ты по достоинству оценишь это!) Со временем ты привыкнешь к безоговорочной любви собаки, меня и всех других людей в твоей жизни.

Навеки твоя

Миссис Х.

Поднявшись на задние ноги, Счастливчик лапами уперся мне в голени, и тихо заскулил.

- Маленький нуждающийся комочек, да? - я взял его на руки и вытерпел неизбежное облизывание лица. От него слегка пахло духами Евы, поэтому я вжался в него носом.

Стать обладателем домашнего питомца никогда не входило в список моих желаний. С другой стороны, как и жениться, а это - самое лучшее, что случилось со мной.

Отстранив Счастливчика, я внимательно посмотрел на него. Ева надела ему красный кожаный ошейник с выгравированной латунной пластинкой. С Годовщиной и дата нашей свадьбы. Я не мог отказаться от него.

- Мы застряли друг с другом, - произнес я, отчего щенок завертелся от радости еще сильнее. - Ты можешь пожалеть об этом сильнее, чем я.

Сидя в одиночестве в своей спальне, я слышу, как кричит мама. Папа умоляет ее, а затем кричит в ответ. Они включили телевизор, прежде чем захлопнуть дверь своей спальни, но его громкости не хватает, чтобы перекрыть разборки.

В последнее время они постоянно ругаются.

Я беру пульт моей любимой радиоуправляемой машины и разгоняю ее в стену, снова и снова. Это не помогает.

Мама и папа любят друг друга. Они долго смотрят друг на друга, улыбаясь, словно забывая об окружающих. Они постоянно касаются друг друга. Держатся за руки. Целуются. Часто целуются. Это противно, но лучше, чем крики и слезы, которые длятся последние пару недель. Даже папа, который всегда улыбается и смеется, стал грустным. У него покраснели глаза, и он уже несколько дней не бреется.

Я боюсь, что они собираются разойтись, как родители моего друга Кевина.

Солнце медленно садится, но ругань не прекращается. Голос мамы хриплый и колючий от слез. Звон разбитого стекла. Что-то тяжелое поражает стену и заставляет меня подпрыгнуть. Прошло много времени с обеда и мой желудок урчит, но я не голоден. На самом деле, я чувствую, что меня вот-вот вырвет.

Единственный свет в моей комнате от телевизора, который показывает какой-то скучный фильм. Я слышу, как дверь в спальню моих родителей открывается, а затем закрывается. Через несколько минут открывается и закрывается входная дверь. В квартире настолько тихо, что я снова чувствую себя нехорошо.

Когда моя дверь, наконец, открывается, в проеме стоит мама, словно тень, окруженная светом. Она спрашивает, почему я сижу в темноте, но я не отвечаю. Я зол на нее из-за папы. Он никогда не начинает скандалить, только она. Она что-то увидела по телевизору или прочла в газете, или слышала от друзей. Они все говорят о папе плохо, что на самом деле не правда, я знаю.

Мой папа не лжец и не вор. Мама должна знать. Она не должна слушать других. Они не знают того, что знаем мы.

- Гидеон.

Мама включает свет, и от удивления я подскакиваю. Она старше. Она пахнет несвежим молоком и детской присыпкой.

Моя комната выглядит иначе. Мои игрушки исчезли. Ковер подо мной теперь ковер коврик на каменном полу. Мои руки стали больше. Я встаю, и я такого же роста, как она.

- Что? - огрызаюсь в ответ, скрестив руки.

- Ты должен остановить это, - рычит она, а слезы текут из глаз. Ты не можешь оставить все, как есть.

- Убирайся, - боль в моем желудке распространяется по всему телу, достигая ладоней, и я сжимаю их в кулаки.

- Ты должен остановить эту ложь! У нас теперь новая жизнь, хорошая жизнь. Крис хороший человек.

- Это не имеет ничего общего с Крисом, - выплевываю я, желая ударить по чему-нибудь. Не стоило никому говорить. Не знаю, почему я решил, что мне поверят.

- Ты не можешь...

Я дернулся и сел, тяжело дыша, яростно разрывая простынь руками. Потребовалось мгновение, чтобы успокоить кровь и понять, что меня разбудил непрекращающийся лай собаки.

Отерев лицо, я выругался, когда Счастливчик вскарабкался по весящему одеялу, затянув себя на кровать. Он вскочил, кидаясь мне на грудь.

- Черт бы тебя побрал, успокойся!

Он заскулил и свернулся на моих коленях, заставив чувствовать себя мудаком.

Я схватил его и прижал к потной груди.

- Прости меня, - пробормотал я, гладя по голове.

Закрыв глаза, я отодвинулся и прислонился к спинке кровати, желая замедлить пульс. Прошло несколько минут, прежде чем я пришел в себя и понял, что наглаживание Счастливчика меня успокоило.

Я посмеялся про себя, потом потянулся за телефоном на тумбочке. Время, немногим больше двух часов ночи, заставило меня остановиться. Мне пора становиться сильным и самому справляться с собственным дерьмом.

Но столько всего произошло с тех пор, как я впервые позвонил Еве поговорить о кошмаре. Хорошего.

- Привет, - ответила Ева, заспанно и сексуально. - Ты в порядке?

- Лучше теперь, когда слышу твой голос.

- Щенок доставляет неприятности? Или кошмар? Может быть, ты на взводе?

Спокойствие воцарилось во мне. Я был готов к толчку с ее стороны. Но, казалось, она вместо этого, хотела принести мне облегчение. Еще одна причина для меня, чтобы стараться дать ей то, чего она хочет, независимо от моих первичных инстинктов. Потому что, когда счастлива Ева - счастлив я. - Может быть, все перечисленное.

- Хорошо, - зашелестели простыни. - Начни с начала, Ас.

- Если я закрываю дверь переноски, он начинает психовать и лаять, а я не могу спать.

Она засмеялась.

- Ты размяк. Он взял над тобой верх. Ты поселил его в своем кабинете?

- Да. Там он тоже лает, и я не мог уснуть. В конечном итоге я просто закрыл дверцу, не запирая ее, и он успокоился.

- Он не научится контролировать свой мочевой пузырь, если ты не приучишь его к закрытой двери.

Я посмотрел вниз на спящего калачиком на коленях бигля.

- Он разбудил меня, прервав кошмар. Я думаю, он сделал это нарочно.

Она молчала с минуту.

- Расскажи мне об этом.

И я говорил, а она слушала.

- Он пытался запрыгнуть на кровать раньше, но не мог сделать это, - закончил я. - Он слишком мал, кровать слишком высока. Но он притащил свою задницу сюда, чтобы разбудить меня.

В трубке было слышно ее дыхание.

- Думаю, он не может спать, когда ты шумишь.

У меня заняло секунду, чтобы засмеяться. Ощущение дискомфорта ото сна расселось, словно дым на ветру.

- У меня появилось внезапное желание перекинуть тебя через колено и отшлепать, Ангел.

Веселье согревало ее голос.

- Попробуй, детка. Посмотришь, что из этого выйдет.

Я знал, что произойдет. Она была единственной, кто этого не видел. Пока.

- Возвращаясь к твоему сну… - прошептала она. - Знаю, что говорила это раньше, но скажу снова. Я действительно думаю, что тебе нужно снова рассказать матери о Хью. Я знаю, что это будет больно, но считаю это необходимым.

- Это ничего не изменит.

- Ты не можешь знать наверняка.

- Знаю, - я сместился, и Счастливчик издал протестующий хрюк. - Не было возможности тебе рассказать раньше, но Крис подал на развод.

- Как? Когда?

- Точно не знаю. Мне сегодня рассказала Айерленд. Я разговаривал с Крисом после работы, но он просто обсудил со мной брачный договор и дал знать, что хотел бы внести некоторые дополнительные пункты. Мы не обсуждали его причины расторжения его брака.

- Как думаешь, это потому, что он узнал о Хью?

Я вздохнул, благодарный, что могу поговорить с ней об этом.

- Считаю, что слишком много совпадений для несвязанных между собой событий.

- Ничего себе, - она откашлялась. - Кажется, я действительно люблю твоего отчима.

Я не мог сказать, что чувствую к Крису. Я не знал.

- Когда я думаю о моей матери, расстроенной по этому поводу ... Я могу все это представить, Ева. Я видел это раньше.

- Я знаю, что видел.

- Я ненавижу это. Я ненавидел ее. Мне больно видеть ее такой.

- Ты любишь ее.. Это нормально.

И я любил Еву. За то, что не судила. За ее безоговорочную преданность. Это дало мне мужество, чтобы сказать:

- Но я ведь рад. Какой мудак чувствует себя хорошо от того, что его матери плохо?

Повисла долгая пауза.

- Она причинила тебе боль. Она все еще ранит тебя. Это естественный животный инстинкт - видеть раненного обидчика. Но я думаю, ты рад тому, что появился… защитник. Кто-то, кто рассказал ей, что сучилось с тобой на самом деле, и что это не нормально.

Мои глаза закрылись. Если бы у меня и был защитник, то он бы был моей женой.

- Ты хочешь, чтобы я приехала? - спросила она.

Я почти отказался. После кошмара хотелось принять долгий душ и утонуть в работе. Я уже имел с этим дело раньше, именно так и справлялся. Но вскоре мы будем жить вместе, она разделит со мной мою жизнь так, как я бы этого хотел, но я не был готов. Пора было исправляться.

Я хотел, чтобы она была здесь. Хотел увидеть ее, почувствовать ее запах.

- Я приеду за тобой, - сказал я. - Приму быстро душ и напишу, прежде, чем выйти.

- Хорошо. Я буду готова. Люблю тебя, Гидеон.

Я сделал глубокий вдох, позволяя словам течь сквозь меня.

- Я тоже люблю тебя, Ангел.

Проснулся снова я уже с лучами солнца, чувствуя себя отдохнувшим, не смотря на бессонные часы. Потянувшись, я почувствовал что-то теплое и пушистое у моей руки, а затем теплый, дружелюбный язык коснулся моего бицепса.

Открыв один глаз, я взглянул на Счастливчика.

- Ты бы мог держать эту штуку во рту?

Ева перевернулась на спину и улыбнулась, ее глаза все еще были закрыты.

- Не могу винить его. Ты очень вкусный.

- Тогда, давай лучше это будет твой язык.

Ее голова повернулась в мою сторону, и она открыла глаза. Ее волосы были спутаны, а щеки розовые.

Я схватил Счастливчика и прижал к животу, чтобы перевернуться. Подперев голову одной рукой, я смотрел на свою сонную жену, ощущая редкое удовольствие начала нового дня с ней в одной постели.

Факт остается фактом, я не должен был рисковать. Ева не видела, на что были похожи мои простыни, так как я сменил их перед уходом, но они служили небольшим подтверждением того, что могло случиться во сне. Ни Счастливчик, ни моя жена не были со мной в безопасности, пока я спал. Я рискнул, потому что никогда не испытывал множественных ночных кошмаров за одну ночь.

И потому, что я отчаянно скучал по Еве. Не она одна страдала от влечения.

- Я рада, что ты позвонил мне. - Прошептала она.

Я коснулся кончиками пальцев ее щеки.

- Все не так плохо.

Она отодвинулась немного и поцеловала мою руку.

Ева видела худшее во мне и с каждым разом любила мне еще больше. Я перестал спрашивать. Я просто должен заслужить ее, и заслужу. У меня впереди целая жизнь.

- Надеюсь, ты сегодня не планируешь больше никаких засад на врагов? - Спросил я.

- Нет. - Она потянулась, обратив мой взгляд туда, где ее полные груди упирались в хлопковый топ. - Но я готова, если кто-то решит устроить засаду мне.

Я скинул Счастливчик на пол и притянул Еву, навалившись на нее сверху. Ее ноги инстинктивно раздвинулись, и я обосновался между ними, вращая бедрами, чтобы мой член терся о ее влагалище.

Дыхание перехватило, и она схватила меня за плечи, широко раскрыв глаза.

- Я говорю не о тебе, Ас.

- Я разве не кто-то?

Я нежно прижался лицом к ее шее. От нее пахло чем-то райским, мягким и сладким. Абсолютно сексуально. Возбужденный, я потерся об нее, чувствуя через ткань нижнего белья и шелк моих штанов ее жар. Она расслабилась для меня, растаяла, отчего я стал еще тверже.

- Нет. - Прошептала она, ее глаза потемнели. Она протянула руку и схватила меня за задницу, впиваясь ногтями и призывая меня. - Ты единственный. Единственный для меня.

Одновременно роскошной и женственной, Ева была и сильной, благодаря крав-мага. Это тоже возбудило меня. Моя голова опустилась, губы коснулись ее губ. Мое сердце колотилось изо всех сил, желая принять все то, что она значила для меня. То, как она заставила меня чувствовать себя, было настолько свежим и новым, что не подвергалось старению.

Может быть, поэтому я прошел через все, что мне было суждено - чтобы ценить ее. Я бы никогда не принял ее как само собой разумеющееся.

Язык, который не принадлежал моей жене, лизал меня в бок, щекоча. Я дернулся, ругаясь, и Ева рассмеялась.

Я посмотрел через плечо на маленького преступника, который прыгал от волнения, безумно виляя хвостом.

- Слушай, Счастливчик. Ты не оправдываешь своего имени.

Ева захихикала.

- Он помогает тебе сдерживать свое обещание хорошо себя вести.

Я повернул взгляд обратно к жене, чьи ногти до сих пор прочно впивались в мою задницу.

- Но ты же тоже должна себя вести аналогичным образом.

Убрав руки, она положила их за голову, переплетая пальцы. Но ее взгляд пылал, а губы раскрылись от частого дыхания. Она дрожала подо мной, а ее кожа горела. Ее желание успокаивало мою собственную бушующую потребность. И ее приверженность к воздержанию, теперь, когда я знал причину, давало мне силы, чтобы уйти.

Было физически больно отстраняться от нее. Ее низкий стон тоски эхом отразился внутри меня, что отражало мои собственные эмоции. Я плюхнулся на спину и сразу же был подвергнут вылизываниям Счастливчика.

- Ты ему действительно нравишься. - Ева повернулась на бок и протянула руку, чтобы почесать щенка за ушами. Это произвело нужный эффект, и он понесся к ней. Ее смех и визг от того, что Счастливчик покрывал ее лицо толстым слоем слюны, заставило меня улыбнуться, несмотря на мой болящий член.

Я мог бы жаловаться на проклятую собаку, отсутствие секса и сна, и на многое другое. Но на самом деле, моя жизнь была максимально приближена к идеалу.

Начав работать, утро прошло быстро.

Выпуск новой игровой приставки «ДженТен» был неизбежен, и, несмотря на свирепствующие спекуляцию, все уже удалось сохранить компонент виртуальной реальности в секрете. Виртуальная реальность находилась в разработке у многих компаний, но Кросс Индастрис опережал конкурентов на много лет. Я прекрасно знал, что «ФейзУан» от ЛэнКорп внесла небольшие изменения, с ее передовой оптикой и увеличенной скоростью работы. Но она могла конкурировать с «ДженТен» предыдущего поколения, и только и всего.

Незадолго до обеда, я нашел время, чтобы позвонить маме.

- Гидеон. - Она трепетно ​​вздохнула. - Полагаю, ты слышал?

- Да. Мне очень жаль. - Я мог сказать, что она страдает. - Если тебе что-то понадобится, дай знать.

- Крис оказался внезапно несчастен в нашем браке. - Сказала она с горечью. - И это, безусловно, моя вина.

Я смягчил свой тон, но говорил твердо.

- Не хочу показаться бесчувственным, но детали меня не касаются. Как ты сама?

- Поговори с ним… - Призыв ее был сердечным. Голос дрогнул. - Скажи ему, что он совершил ошибку.

Я раздумывал над ответом. Я предложил посредственную помощь, но никак не личную. В наших отношениях с матерью не осталось ничего личного. Но сам не заметил, как сказал:

- Вряд ли ты нуждаешься в моем совете, но я его все равно дам. Обратитесь к терапевту.

Пауза.

- Не могу поверить, что из всех людей, именно ты мне предлагаешь это.

- Проповедую то, что практикую. - Мой взгляд скользнул к фото жены, что происходило довольно-таки часто в течение всего дня. - Ева предложила ходить на консультацию вскоре после того, как мы начали встречаться. Она хотела большего от наших отношений. Я хотел ее, так что согласился. Изначально я просто плыл по течению, но теперь могу сказать, что оно того стоило.

- Она начала все это. - Прошипела она. - Ты ведь очень умен, Гидеон, но не видишь, что она делает.

- А на этом мы прощаемся, мама. - Отрезал я, прежде чем она успела меня взбесить. - Позвони, если что-то понадобится.

Я повесил трубку, а затем развернулся в своем кресле, делая медленный круг. Разочарование и гнев, которые всегда сопутствовали общению с моей матерью, снова накрыли меня. Во мне все кипело, но я чувствовал некую осведомленность, которой не было раньше. Может быть, потому, что совсем недавно мне снился сон с ней, где я переживал в тот момент, когда понял - она никогда не встанет на мою сторону, сознательно выбирая отречение по причинам, которых мне никогда не постигнуть.

В течение многих лет, я искал для нее отговорки. Я сочинял десятки причин ее отказа защитить меня, чтобы дать себе хоть какое-нибудь утешение. Пока я не понял, что она делает то же самое, но наоборот - сочиняет истории о том, почему я врал об изнасиловании, лишь бы продолжать жить с притворством, что ничего не произошло. Так что я остановился.

Она подвела меня, как мать, но предпочитала верить, что я подвел ее как сын.

Так все и продолжалось.

Когда я снова уперся в свой стол, то взял телефон и позвонил брату.

- Чего ты хочешь? - Ответил он.

Я мог представить гримасу на его лице. Лице очень отличном от моего. Из трех детей моей матери, только Кристофер напоминал своего отца больше, чем мать.

Его желчность имела предсказуемый эффект: я хотел разозлить его.

- Услышать твой приятный голос. Что же еще?

- Прекращай это дерьмо, Гидеон. Вероятно, звонишь позлорадствовать? Твое заветное желание наконец-то сбудется.

Откинувшись в кресле, я посмотрел на потолок.

- Я бы мог сказать, что мне очень жаль, что твои родители разводятся, но ты мне не поверишь, так что я даже не стану напрягаться. Вместо этого я скажу, что буду готов оказать помощь, если она тебе понадобится.

- Иди к черту. - Он повесил трубку.

Я убрал трубку от уха и мгновение держал ее в воздухе. Вопреки убеждению Кристофера, я не всегда не любил его. Было время, когда я радовался его присутствию в моей жизни. На короткое время, у меня появился товарищ. Брат. Враждебность, что я чувствовал сейчас, он заработал. Но независимо ни от чего, я заботился о нем и присматривал за ним, нравилось ему это или нет.

Возвращая трубку на место, я вернулся к работе. В конце концов, ничто не должно мне омрачать выходные. Я планировал быть полностью отрезан от внешнего мира вместе со своей женой.

Я внимательно смотрел на доктора Петерсена, который непринужденно сидел напротив меня. На нем были надеты темные, свободные джинсы с заправленной белой рубашкой - самое комфортное одеяние из всех, что я когда-либо видел на нем. Я задавался вопросом, было ли это осознанное решение в попытке показаться безобидным, насколько это возможно? Теперь он знал мою историю с терапевтами, и понял, почему я всегда находил их в какой-то степени угрожающими.

- Как прошли выходные в Уэстпорте? - спросил он.

- Ева звонила? - в прошлом, когда Ева хотела убедиться, что я обсуждаю на терапии нужную тему, она заранее звонила доктору Петерсону. Я злился и не ценил этого, но ее порывы были обусловлены любовью, а я не мог послать это на хрен.

- Нет, - он улыбнулся, мягко, почти нежно. - Я видел ваши с Евой фотографии.

Это удивило меня.

- Не думал, что вы следите за таблоидами.

- Этим занимается моя жена. Она показала мне фотографии, потому что нашла их очень романтичными. Должен согласиться с ней. Вы оба выглядели очень счастливыми .

- Так и есть.

- Как насчет общего языка с семьей Евы?

Я откинулся, поместив руку на подлокотник.

- Я знал Ричарда Стентона на протяжении многих лет, как и Монику.

- Случайные и деловые знакомства очень сильно отличаются от родственных.

Его проницательность раздражала. Тем не менее, я был честен.

- Это было ... неловко. Не нужно, но справился

Улыбка доктора Петерсена стала шире.

- И как вы справились?

- Я сосредоточился на Еве.

- Другими словами, держали других на расстоянии?

- Не больше, чем обычно.

Он что-то написал в своем планшете.

- Что-нибудь случилось ее с прошлого четверга?

Мои губы скривились.

- Она купила мне собаку. Щенка.

Он посмотрел на меня.

- Поздравляю.

Я пожал плечами.

- Еве это все приносит удовольствие.

- Значит, это ее собака?

- Нет, она притащила все необходимое и высадила мне его на колени.

- Это довольно серьезное обязательство.

- Он будет в порядке. Животные независимы, - он терпеливо выжидал, поэтому я продолжил. - Мой отчим подал на развод.

Голова доктора Петерсена склонилась немного, когда он изучал меня.

- Мы перешли от новых родственников, к новой собаке, а затем к расторжению брака твоих родителей всего за несколько минут. Огромное количество изменений в жизни того, кто стремится к структурному порядку.

Констатация очевидного. Мне было нечего добавить.

- Вы удивительно собраны, Гидеон. Это потому что у вас с Евой все хорошо?

- Исключительно хорошо, - я знал, что контраст с сеансом на прошлой неделе был разителен. Я был в дикой панике отдаления от Евы, испуганный и взбешенный страхом ее потерять. Я мог вспомнить чувства с мучительной ясностью, но трудно было принять, как быстро я... выпутался. Я не узнавал того отчаявшегося человека, не мог примирить его с самим собой, каким я себя знал.

Он медленно кивнул.

- Из трех событий, которые вы упомянули, какое из них наиболее важное, а какое менее?

- Все зависит от вашего определения важности.

- Справедливо. Что несет в себе больше последствий?

- Собака.

- У него или нее есть имя?

Я сдерживал улыбку.

- Его зовут Счастливчик.

Он отметил это, по неизвестной причине.

- Вы бы купили Еве питомца?

Вопрос застал меня врасплох. Я ответил, не думая.

- Нет.

- Почему нет?

Я размышлял с минуту.

- Как вы отметили - это обязательство.

- Вы обижены тем, что она заставила взять на себя это обязательство?

- Нет.

- Есть ли какие-нибудь фотографии Счастливчика?

Я нахмурился.

- Нет. К чему все это?

- Я не уверен, - он отложил планшет в сторону и посмотрел мне в глаза. - Послушайте меня минутку.

- Хорошо.

- Принимая домашнее животное, берешь на себя большую ответственность, похожую на усыновление ребенка. Они зависят от тебя едой и кровом, нуждаются в поддержке и любви. Собаки особенно. Больше, чем кошки или какие-либо другие питомцы.

- Я так и сказал, - ответил сухо.

- У вас есть семья, в которой вы родились и та семья, что создали сами, женившись. Но вы сторонитесь обоих. Их действия и инициативы не влияют на вас осмысленно, потому что вы не позволяете. Они разрушают порядок вашей жизни, поэтому вы держите их на удобном для себя расстоянии.

- Я не вижу в этом ничего плохого. Я, конечно, не единственный человек, кто скажет - семья это тот, кого ты выбрал сам.

- Кого вы выбрали, кроме Евы?

- Это... не было выбором.

Я представил, какой она была, когда я впервые увидел ее. Во что была одета, лицо естественное, без макияжа, а ее удивительное тело облегал костюм для фитнеса. Такая же, как и тысячи других женщин Манхэттена, но она поразила меня, словно молния, даже не зная об этом.

- Меня беспокоит то, что она стала механизмом преодоления трудностей для вас, - заявил доктор Петерсен. - Вы нашли кого-то, кто любит вас и верит вам, кто поддерживает и дает силу. Во многих отношениях, вы чувствуете, что - она единственная, кто когда-либо будет по-настоящему понимать вас.

- Она в уникальном положении.

- Не на столько уникальном, - произнес он любезно. - Я читал стенограммы некоторых из ваших выступлений. Вы в курсе статистики.

Да, я знал, что каждая четвертая встреченная мною женщина подвергалась насилию. Это не меняет того факта, что ни одна из них не вызвала чувства близости, как это сделала Ева.

- Если вы хотите сказать что-то конкретное, доктор, приступайте.

- Я хочу, чтобы вы помнили о потенциальной склонности к уединению с Евой, исключая всех остальных. Я спросил, подарили бы вы ей домашнее животное, потому что не представлял, что вы на это способны. Это бы отвлекло от вас ее внимание и любовь, хоть и не на много, в то время как ваше внимание и привязанность сосредоточено исключительно на ней.

Я барабанил кончиками пальцев по дивану.

- Для молодоженов это обычное дело.

- Это необычно для вас, - он наклонился вперед. - Возможно, Ева сказала, почему подарила Счастливчика?

Я колебался, предпочитая держать что-то настолько интимное при себе.

- Она хочет окружить меня безусловной любовью.

Он улыбнулся.

- И я уверен, что ей доставит большое удовольствие увидеть вашу взаимность. Ей тяжело далось, то, как она подтолкнула вас к откровениям. Теперь, когда вы делаете шаги вперед, она захочет, чтобы вы открылись для других. Чем больше ее интимный круг, тем счастливее она. Она хочет втянуть вас в него, а не позволить вытащить ее оттуда.

Мои легкие расширились от длинного глубокого вдоха. Я ненавидел признаваться в этом, насколько он был прав.

Доктор Петерсен снова сел и продолжил писать в своем планшете, давая мне время, переварить им сказанное.

Я спросил у него то, что вертелось в голове.

- Когда я рассказал о Хью...

Он переключил на меня все свое внимание.

- Да?

- Вы, похоже, не удивились.

- И ты хочешь знать, почему... - его взгляд был добрым. - Были определенные намеки. Я мог бы сказать, что я догадался, но это не совсем верно.

Я почувствовал, что мой телефон загудел в кармане, но проигнорировал его, даже зная, что только несколько людей могли дозвониться мне во время встреч с доктором Петерсеном.

- Я видел Еву вскоре после того, как она переехала в Нью-Йорк, - продолжил он. - Она спросила меня, возможно ли двум жертвам изнасилования иметь серьезные отношения. Всего лишь несколько дней спустя, вы связались со мной и спросили, открыт ли я для встреч, помимо совместных с Евой сеансов.

Мой пульс участился.

- Тогда я еще не рассказал ей об этом. Это произошло после нескольких встреч с вами.

Но у меня бывали кошмары, действительно ужасные, те, которые в последнее время приходили все реже.

Мой телефон снова зазвонил, и я вытащил его.

- Прошу прощения.

Это был Ангус. "Я за дверью кабинета."

Пришла смс-ка. "Это срочно."

Мой позвоночник напрягся. Ангус не будет беспокоить меня без очень веских причин. Я встал.

- Я вынужден прервать сеанс, - сказал я доктору Петерсену.

Он отложил планшет и поднялся на ноги.

- Все хорошо?

- Если нет, то я уверен, что вы услышите об этом в четверг, - я быстро пожал ему руку и вышел из кабинета, проходя через пустую приемную, прежде чем выйти в коридор.

Ангус стоял, с мрачным выражением лица. Не теряя времени, он произнес:

- Полиция в пентхаусе с Евой.

Моя кровь заледенела. Я подошел к лифту, Ангус шагал в ногу со мной.

- Почему?

- Энн Лукас выдвинула обвинение в домогательстве.

ГЛАВА 7

Моя рука дрожала, когда я разливала только что приготовленный кофе на три кружки. Я не могла сказать, была ли вызвана дрожь страхом или злостью. Безусловно, и тем и другим. Будучи дочерью полицейского, я понимала неписаные правила, которым следовали те, кто работал за синей стеной* правоохранительных органов. И после всего того, что мы с Гидеоном прошли после смерти Натана, я была вдвойне насторожена.

На этот раз со мной хотели поговорить не детективы Грейвс и Мична из отдела убийств. Я даже и не знала, как чувствовать себя по этому поводу. Они были просто дьяволами, если можно так выразиться. Но и Шелли я бы не назвала союзником, она закрыла дело, но все же у нее хватало не отвеченных вопросов.

На этот раз, на пороге оказались офицеры Пенья и Уильямс.

И Энн Лукас наслала их на меня. Эта гребаная сука.

Нашу встречу с Блэр Эшем пришлось закончить раньше, но я знала, что встреча дизайнера и офицеров была неизбежна в вестибюле на пути к лифту. Но у меня не было времени на беспокойство по этому поводу. Вместо этого я позвонила Раулю и попросила найти Араша Мадани. Я хотела позвонить Гидеону, но он был с доктором Петерсеном, и я сочла это более важным. Я знала, что справлюсь с полицией. Я знала основы: присутствие адвоката и немногословность. Не говорить, о чем не спрашивают и ничего не дополнять.

Разместив три кружки кофе на поднос, я искала хоть что-то, куда можно было бы налить сливки.

- Не стоит беспокоиться, мисс Трэмелл, - сказал офицер Пенья, входя вместе со своим коллегой на кухню и засунув фуражки подмышку.

У Пенья было детское лицо, и поэтому он выглядел моложе, чем он, вероятно, был. Мне казалось, он моего возраста. Уильямс была миниатюрной, соблазнительной темнокожей женщиной, с проницательными глазами полицейского, которые говорили мне, что она видела такие вещи, каких бы я и в страшном сне не хотела видеть.

Я попросила их подождать в гостиной, но вместо этого они последовали за мной. От этого возникло ощущение преследования, что было, я уверена, частью их плана.

- Никакого беспокойства, - я отказалась от попыток быть радушной домохозяйкой и просто поставила коробку со сливками на поднос. - На самом деле, я жду своего адвоката, так что мне пока заняться нечем.

Офицер Уильямс невозмутимо посмотрела на меня, будто бы задаваясь вопросом, почему я почувствовала необходимость в присутствии адвоката.

Оправдываться мне было незачем, но я знала, что лишнем не будет, если я дам им понять, что осторожна.

- Мой отец работает Калифорнии. Он съест меня заживо, если я не последую его совету.

Я схватила коробку сахара из шкафчика и поставила ее на поднос, прежде чем перенести все это к кухонному острову.

- А где именно в Калифорнии?

- Побережье окена.

- Недалеко от Сан-Диего, да? Мило.

- Да.

Уильямс взяла свой кофе со сливками и положила много сахара, который она вывалила прямо из коробки.

- Мистер Кросс здесь?

- Он на встрече.

Поднимая кружку к губам, она не отрывала от меня взгляд.

- А что это был за парень, который уходил, когда мы пришли?

Преднамеренная небрежность ее тона заставила меня радоваться, что вызвала Араша. Я ни на секунду не сомневалась, что этот вопрос был задан не просто так.

- Блэр Эш. Он дизайнер. Помогает нам с интерьером во время наших ремонтных работ.

-Вы живете здесь? - мпросил Пенья. - Мы сначала приехали в квартиру на Верхнем Уэст-Сайде. Слышали, она принадлежит вам.

-Я сейчас переезжаю.

Он облокотился на остров и огляделся.

- Хорошее место.

-Я тоже так думаю.

Уильямс поймала мой взгляд.

- Как долго вы встречаетесь с Гидеоном Кроссом?

-Вообще-то она замужем за мной, - произнес Гидеон, стоя в дверях.

Пенья выпрямился, быстро глотая кофе. Уильямс поставила свою кружку с достаточной силой, чтобы пролить кофе.

Гидеон обвел глазами нас всех, а затем посмотрел на меня. Он выглядел идеально: его костюм выглажен, галстук безукоризненно завязан, темные волосы обрамляли варварски красивое лицо. Вокруг его чувственного рта появилась тусклая тень щетины. Это, и сексуальная длина его волос, подводила к опасному краю его цивилизованную внешность.

Даже двое полицейских, стоящих между нами, не могли уменьшить прилив голода, который затопил меня при виде него.

Я наблюдала, как он шел ко мне, снимая на ходу пиджак, словно это была самая естественная вещь - двое Нью-Йоркских полицейских пришли допросить меня. Он бросил его на спинку барного стула у острова и встал рядом со мной, забираю кружку с кофе из моих рук и целуя меня в висок.

-Гидеон Кросс, - сказал он, протягивая руку к обоим офицерам. - А это наш адвокат, Араш Мадани.

Именно тогда я заметила, что Араш вошел в кухню вслед за моим мужем. Офицеры, были сосредоточены на Гидеоне, как и я, и так же не заметили адвоката. Невероятно уверенный в себе, с прекрасной внешностью и легким шармом, Араш ворвался в комнату и притянул к себе внимание, представляя себя широкой улыбкой. Разница между ним и Гидеоном была поразительной. Оба мужчины были элегантными, красивыми и уверенными в себе. Оба были вежливы. Но Араш был приветливым и располагал к себе. Гидеон же был импозантен и отстранен.

Я посмотрела на мужа, наблюдая, как он пьет из моей кружки.

- Может, вместо этого выпьешь черный кофе?

Его рука скользнула по моей спине, глаза обращены на офицеров и Араша.

- С удовольствием.

-Хорошо, что вы здесь, мистер Кросс, - произнес Пенья. - Доктор Лукас также подала жалобу на вас.

-Знаете, а это было довольно весело, - сказал Араш час спустя, после того, как проводил офицеров к лифту.

Гидеон бросил на него взгляд, ловко открывая бутылку мальбека.

- Если это для тебя «весело», то можешь идти и веселиться дальше.

-Именно этим я и планировал заняться сегодня вечером с очень горячей блондиночкой, стоит добавить, пока ты мне не позвонил, - Араш вытащил один из островных барных стульев и сел.

Я сгребла все кружки и положила их в раковину.

- Спасибо, Араш.

-Всегда рад помочь.

-Не уверена, что ты часто бываешь на судебных заседаниях, но на следующем я хочу присутствовать. Ты восхитителен.

Он усмехнулся.

- Я обязательно дам тебе знать.

-Не благодари его. Он делает свою работу, - пробормотал Гидеон. Он разлил темно-красное вино в три стакана.

-Я благодарю его за то, что он хорошо делает свою работу, - возразила я, до сих пор находясь под впечатлением от профессионализма Араша. Адвокат был харизматичен, чем обезоруживал, но в то же время мог быть скромным, когда ему это было нужно. Он успокоил всех, позволил говорить им, а сам выбирал нужный угол атаки.

Гидеон хмуро посмотрел на меня.

- Как думаешь, какого черта я плачу ему так много? За фигню?

-Не нервничай, Ас, - спокойно сказала я. - Не позволяй этой суке подобраться к нам. И не надо говорить со мной таким тоном. Как и со своим другом.

Араш подмигнул мне.

- Кажется, он просто ревнуют из-за того, что я тебе настолько сильно нравлюсь.

-Ха! - потом я увидела, как Гидеон посмотрел на Араша и мои брови поползли вверх. - Ты шутишь?

-Возвращаемся к теме. Как ты исправишь эту проблему? - бросил вызов мой муж, бросая острые как кинжал взгляды на своего друга.

-Исправлять ваше дерьмо? - спросил Араш, его карие глаза светились от беззвучного смеха. - Вы сами дали Энн Лукас все необходимое для атаки. Пришли к ней на работу, причем порознь и в разное время. Вам чертовски повезло, что она лишь приукрасила историю и выдвинула небольшие обвинения против Евы. Если бы она выдала правду, то обоих бы схватила за глотки.

Я пошла к холодильнику и достала продукты, чтобы приготовить ужин. Я весь вечер злилась на себя за то, что совершила такую глупость. Мне и в голову не приходило, что она может раскрыть свою противную внебрачную связь с Гидеоном. Она должна была быть порядочным членом сообщества психического здоровья, а ее муж был разрекламированным педиатром.

Я недооценила ее. И я не слушала Гидеона, когда он предупреждал меня, что она опасна. Результатом было то, что у нее на руках была законная жалоба. Первым к ней в офис во время сеанса терапии ворвался Гидеон, а потом я устроила ей засаду на работе две недели спустя.

Араш взял стакан, который Гидеон пустил по столешнице.

- Окружной прокурор может, конечно, и не принять это в качестве ложного обвинения, но она подорвала доверие к себе, обвинив Еву в рукоприкладстве, в то время как камеры наблюдения доказывают обратное. Очень повезло, что у тебя были записи, кстати.

Меня не сильно удивило то, что Гидеону действительно принадлежит здание, в котором работала Энн Лукас. Мой муж нуждался в контроле. В этом весь он - держать во власти предприятия обоих из семейства Лукас.

-Не буду говорить, - Араш продолжал. - Что не стоит связываться с сумасшедшими.

Гидеон посмотрел на меня и приподнял бровь. Все это раздражало, он был прав. Он говорил мне об этом.

Адвокат предупреждающе посмотрел на нас обоих.

- Я постараюсь сделать так, чтобы ее ложную жалобу отклонили, и посмотрю, смогу ли использовать это в наших интересах, путем подачи встречного иска о домогательствах. Я также постараюсь добиться постановления о вашей защите и Кэри Тейлора, но независимо от этого, вы все должны держаться от нее подальше.

-Непременно, - я заверила его, пользуясь возможностью провести ладонью по упругой заднице своего мужа, когда прошла сзади него.

Он бросил на меня взгляд через плечо. Я послала ему воздушный поцелуй.

Было приятно, что он мог испытывать хоть малейшее чувство ревности. Самое впечатляющее в Араше было то, что тот держался наравне с Гидеоном, хотя, конечно, не мог превзойти его. Хоть я и видела, что Араш может быть таким же пугающим, как и мой муж, это не входило в список его опцией “по умолчанию”.

Гидеон всегда был опасен. Никто никогда не воспринимал его иначе. Эта черта неимоверно притягивала меня - осознание, что я не смогу его укротить. И видит Бог, он был великолепен. И он это знал. Знал, как я была ослеплена им.

Но зеленоглазый монстр все еще мог вытащить на свет его лучшие черты.

-Ты останешься на ужин? - я спросила Араша. - Понятия не имею, что буду готовить, но мы испортили твои планы, и я чувствую себя виноватой.

-Еще не поздно, - Гидеон сделал длинный глоток вина. - Он еще может организовать другую встречу.

-Я хотел бы остаться на обед, - сказал Араш, нечестиво ухмыляясь.

Я не могла сопротивляться нахлынувшим ощущениям, так что потянулась через мужа за своим вином, попутно погладив его бедро. Я потерлась грудью о его спину, когда убрала руку.

В мгновение ока, Гидеон поймал меня за запястье. Он сжал его, и дрожь возбуждения прокатилась по мне.

Эти голубые глаза обратились на меня.

- Хочешь пошалить? - вкрадчиво спросил он.

Меня охватило мгновенное отчаяние, потому что он выглядел таким прекрасным и по звериному цивилизованным, полностью держал себя, спрашивая на самом деле не хочу ли я трахаться.

Он понятия не имел, насколько.

Я услышала слабый гул. Все еще удерживая меня в плену за запястье, Гидеон посмотрел через стол на Араша.

-Подай телефон.

Араш посмотрел на меня и покачал головой, даже когда повернулся взять мобильник Гидеона из пиджака на барном стуле.

- Не знаю, как ты с ним уживаешься.

-Он великолепен в постели, - пошутила я. - и там он не угрюмый, так что…

Гидеон дернул меня к себе и прикусил мою мочку. Мои соски напряглись , представляя собой жесткие бугорочки. Он почти неслышно зарычал мне в шею, хотя я сомневалась, что его заботило, услышит Араш или нет.

Задыхаясь, я вырвалась и попыталась сосредоточиться на приготовлении пищи. Я прежде не хозяйничала на кухне Гидеона, поэтому понятия не имела, какие продукты у него имеются, не считая тех, что заметила, пока готовила кофе полицейским. Я нашла лук, нож и разделочную доску. Благодарная, что могу переключить свое внимание на что-то еще, помимо плотского голода.

-Хорошо, – сказал Гидеон в телефон со вздохом. - Я иду.

Я подняла глаза.

- Ты уходишь?

-Нет Ангус привел Счастливчика.

Я усмехнулась.

-Кто такой Счастливчик? - спросил Араш.

-Собака Гидеона.

Адвокат находился в явном шоке.

- У тебя есть собака?

-Теперь да, - с грустью сказал Гидеон, выходя из кухни.

Когда он вернулся через минуту с ерзающим Счастливчиком, радостно облизывающим его челюсть, я растаяла. Вот он: стоит в рубашке и жилете, гигант промышленности, владелец мировой супердержавы и повержен самым милым на свете щенком.

Взяв его телефон, я сняла блокировку и сделала фотографию.

Как можно скорее нужно было найти рамку для этого фото.

Как раз представилась возможность написать Кэри.

"Привет. Это Ева. Хочешь приехать на ужин в пентхаус? "

Я подождала ответа, а когда его не последовало, то положила телефон Гидеона на место и вернулась к готовке.

* Синяя стена – тайна полицейских, которые лгут или отворачиваются, дабы защитить коллег

-Я должна была послушать тебя об Энн, - сказала я Гидеону, когда мы вернулись в гостиную, попрощавшись с Арашем. - Прости.

Его рука покоилась на нижней части моей спины, а затем обхватила талию.

- Не извиняйся.

-Тебе, должно быть, неприятно сталкиваться с моим упрямством.

-Ты великолепна в постели, а там ты не упрямишься, так что….

Я рассмеялась, когда он вернул свои слова обратно мне. Я была счастлива. Приятно было провести вечер с ним и Арашем, наблюдать, как расслабленно и легко он общался со своим другом, возможность свободно передвигаться по пентхаусу, словно это мой дом…

-Я чувствую себя замужней, - пробормотала я, понимая, что раньше не ощущала подобного.… У нас были кольца и клятвы, но это были атрибуты брака, а не реальность.

-Так и должно быть, - ответил он, со знакомой ноткой высокомерия. - Это часть твоей оставшейся жизни.

Я посмотрела на него, когда мы расположились на диване.

- А ты?

Его взгляд упал на манеж у камина, где спал Счастливчик.

- Спрашиваешь, чувствую ли я себя одомашненным?

-Этого никогда не случится, - ответила я сухо.

Гидеон посмотрел на меня, ища ответ на моем лице.

- А ты бы этого хотела?

Я провела рукой по его бедру, потому что не могла собой совладать.

- Нет.

-Сегодня... Тебе понравилось присутствие Араша.

Я бросила на него взгляд.

- Ты же не ревнуешь меня к собственному адвокату? Это было бы смешно.

-Это мне тоже, кстати, не нравится... - он нахмурился. - Но я не это имел в виду. Тебе нравится принимать гостей.

-Да, - я нахмурилась. - А тебе нет?

Он отвел взгляд и поджал губы.

- В целом, это нормально.

Я замерла. Дом Гидеона - его убежище. До меня он никогда не приводил сюда ни одной женщины. Я предполагала, он приводил сюда друзей, но возможно, я не права? Может быть, пентхаус был тем местом, где он прятался ото всех.

Я взяла его за руку.

- Мне очень жаль, Гидеон. Надо было в первую очередь спросить тебя. Я не подумала об этом, хотя должна была. Это твой дом...

-Наш дом, - поправил он, сосредоточив внимание где-то за моей спиной. - За что ты извиняешься? Ты имеешь полное право делать все, что тебе нравится. Ты не должна просить у меня разрешения.

- А ты не должен чувствовать, что в твой дом вторглись.

-Наш дом, - отрезал он. - Ты должна понять это, Ева. Как можно быстрее.

Я отшатнулась от его внезапной вспышки гнева.

- Ты злишься.

Он встал и обогнул журнальный столик, его тело вибрировало от напряжения.

- Ты перескочила от ощущения замужества к поведению, словно ты гость в моем доме.

-Нашем доме, - поправила я. - А это значит, мы делим его, и ты имеешь полное право высказать свои предпочтения не устраивать здесь всяческих посиделок.

Гидеон провел рукой по волосам - верный признак его растущего волнения.

- Да мне глубоко насрать на это.

-А ведешь себя будто это не так, - спокойно сказала я.

-Черт побери, - он повернулся ко мне, его руки покоились на узких бедрах. - Араш мой друг. Почему меня должно волновать, что ты приготовишь ему на ужин?

-Мы вернулись обратно к ревности? Я приготовила обед для тебя и пригласила его присоединиться к нам.

-Прекрасно. Без разницы.

-А мне кажется это не так, потому что ты злишься.

-Не злюсь.

-Я запуталась, а это уже злит меня.

Его челюсть напряглась. Он отвернулся, подошел к камину и посмотрел на семейные фотографии, размещенные мной на камине.

Я вдруг пожалела о том, что сделала это. Я признавала, что толкнула его на изменения гораздо быстрее, чем должна была, но понимала необходимость в убежище, тихом месте, где можно позволить себе быть беззащитным. Я хотела стать для него этим убежищем, сделать таким наш дом. Если бы я создала такое место, которое он хотел бы избежать, что было бы легче, чем избежать меня, то я успешно бы поставила под угрозу брак, который ценила превыше всего.

-Гидеон. Пожалуйста, поговори со мной, - Может быть, я виновата в том, что ему также тяжело признаться. - Если я пересекла черту, ты должен мне сказать.

Он снова повернулся ко мне, нахмурившись.

- Что, черт возьми, ты несешь?

-Я не знаю. Я не понимаю, почему ты расстроен. Помоги мне понять.

Гидеон вздохнул разочарованно, а затем перевел на меня свой взгляд, словно мог прочесть все мои тайны.

- Если бы на земле не было никого, кроме тебя и меня, я был бы рад. А тебе этого недостаточно.

Я откинулась на спинку, пораженная. Его ум был лабиринтом, а карты у меня никогда не будет.

- Тебя бы устроило, если бы остались бы только ты и я на неопределённый срок? Никаких конкурентов? Никаких планов по глобальному доминироваию? - я фыркнула. - Ты бы быстро заскучал.

-Ты так думаешь?

-Я это знаю.

-А как насчет тебя? - бросил он вызов. - Как бы ты обошлась без друзей, которых можно пригласить и без возможности вмешиваться в чужие жизни?

Мой взгляд сузился.

- Я не вмешиваюсь.

Он посмотрел на меня терпеливо.

- Было бы тебе достаточно одного меня?

-Но ведь и так никого нет.

-Ева. Ответь на вопрос.

Я понятия не имела, с чего пошел такой разговор, но это помогло мне найти ответ.

- Ты чертовски привлекаешь меня, ты ведь это знаешь? С тобой никогда не бывает скучно. Мне не хватит целой жизни с тобой, чтобы разгадать тебя.

-Ты была бы счастлива?

-Имея тебя в своем распоряжении? Да, это было бы просто раем, – я улыбнулась. - У меня есть фантазия о Тарзане. Ты - Тарзан, я - Джейн.

Напряженность в его плечах заметно ослабла, и слабая улыбка тронула его губы.

- Мы женаты месяц. Почему я только сейчас слышу об этом?

- Я полагала, что дам тебе несколько месяцев, прежде чем покажу свое чудачество.

Гидеон блеснул редкой, широкой улыбкой, взрывая мне мозг.

- И в чем заключается фантазия?

-Ну, знаешь, – я небрежно махнула рукой. - Дом на дереве, набедренная повязка. Погода, достаточно теплая, чтобы на тебе появился блеск пота, но не совсем жарко. Ты бы сгорал от желания трахаться, но совершенно не имел бы в этом опыта. А я была бы вынуждена показать тебе, как это делается.

Он смотрел на меня.

- У тебя сексуальная фантазия, в которой я девственник?

Потребовалось много усилий, чтобы не рассмеяться над его скептицизмом.

- Во всех отношениях, - произнесла я, со всей серьезностью. - Ты никогда не видел прежде грудь и женскую киску. Я должна была бы показать тебе, как касаться меня, что мне нравится. Ты бы быстро все понял, но в моих руках бы оказался дикий мужчина. И тебе было бы всё мало.

-Это реальность, - Он направился в сторону кухни. - У меня есть кое-что для тебя.

-Набедренная повязка?

Он ответил, глядя через плечо.

- Как насчет того, что под ней?

Я улыбнулась. Ожидала, что он вернется с вином. Я выпрямилась, когда увидела в его руке нечто маленькое и ярко-красное. По цвету и форме я распознала в этом Картье.

- Подарок?

Гидеон пересек расстояние между нами уверенной, сексуальный походкой.

Возбужденная, я встала на колени.

- Дай дай.

Он покачал головой, держа руку высоко над головой, пока садился.

- Ты не можешь взять то, чего я тебе еще не дал.

Я опустилась вниз, положив руки на бедра.

-Ответ на твой вопрос… - он провел кончиками пальцев по моей щеке. - Да, я чувствую себя женатым.

Мой пульс трепетал.

-Приходить домой к тебе, - пробормотал он, его взгляд устремлен на мои губы, - смотреть, как ты готовишь ужин на нашей кухне. Даже, если чертов Араш будет здесь. Это то, чего я хочу. Тебя. Это та жизнь, которую мы строим.

-Гидеон… - глаза жгло от слез.

Он посмотрел вниз на красный замшевый мешочек в руке. Он расстегнул его и оттуда ему на ладонь выпали два полумесяца.

-Ничего себе… - моя рука потянулась к шее.

Он схватил меня за левое запястье и потянул его нежно к себе на колени, продевая под ним половинку браслета. Другую половину он поднял так, чтобы я смогла разглядеть надпись внутри.

НАВЕКИ МОЯ. НАВСЕГДА ТВОЙ. - ГИДЕОН

- Господи, – на выдохе произнесла я, наблюдая, как мой муж соединяет браслет. - Это таааааак увеличивает твои шансы на секс.

Его мягкий смех заставил меня влюбиться в него еще сильнее.

По всей длине браслета был витиеватый рисунок, а на концах его застежка, которую замыкает специальная отверточка.

-Это, - он поднял отвертку. - Мое.

Я наблюдала, как он засунул ее в карман, понимая, что не смогу теперь снять браслет без его помощи. Не то, чтобы мне хотелось. Я дорожила им, ведь браслет стал доказательством его романтический души.

-А это, - я оседлала его бедра, поместив руки на его плечи. -Мое.

Его руки схватили меня за талию, голова наклонилась назад, подставляя горло для моих просящих губ. Он не сдался. Просто уступил.

-Отнеси меня в постель, - прошептала я, мой язык скользнул в раковину его уха.

Я почувствовала, как сжались его мышцы, а затем расправились без особых усилий, когда он встал, держа меня, словно пушинку. Я издала гортанное мурлыканье признательности, и он шлепнул меня по заднице, поднимая повыше, прежде чем вынести из гостиной.

Дыхание перехватило, сердце забилось. Мои руки были повсюду: в его волосах и на его плечах, пытались развязать его галстук. Я хотела получить доступ к коже, чтобы ощутить прикосновение к его плоти. Мои губы блуждали по его лицу, целуя везде, куда я могла достать.

Его шаг был целеустремленным, но не быстрым. Даже его дыхание было устойчивым. Он пнул закрытую дверь изящным, легким толчком.

О Боже, меня сводил с ума его контроль.

Он попытался уложить меня на кровать, но я не позволила.

-Я не смогу раздеться, если ты не отпустишь меня, - только хрипота в голосе выдавала его, насколько он ему не терпелось продвинуться дальше..

Я отпустила его, расстегнув пуговицы жилета, прежде чем он выпрямился.

- Сними одежду.

Он накрыл мои пальцы, чтобы сделать все самому. Я смотрела, затаив дыхание, когда он начал раздеваться.

Его загоревшие руки, с золотыми, подаренными мною кольцами, развязывающие галстук... Как это могло быть настолько эротично?

Шепот шелка, когда он сорвал его с себя. Неосторожно тот упал на пол. В глазах Гидеона отражалась теплота, когда он смотрел на меня, следящую за ним.

Это был худший вид отказа, экстремального самоистязания из всех, что я заставляла себя терпеть. Желая прикоснуться к нему, сдерживалась. Ждала его, сгорая от желания. Я пытала нас обоих, вынуждала ждать, так что это - наименьшее наказание из мною заслуженных.

Я скучала по нему. Скучала по этому

Ворот его рубашки раскрылся, когда он скользил по пуговицам, расстегивая их, и тем самым обнажив сначала мощную шею, а затем дал возможность одним глазом посмотреть на его грудь. Он остановился на пуговице чуть ниже его грудной клетки, и переключился на запонки, дразня меня.

Он снимал их медленно, по одной, сознательно тщательно и кладя их на тумбочке.

Мягкий стон выскользнул из меня. Отчаяние возбуждало внутри, скользя по венам. Мощный афродизиак.

Гидеон, сжав плечи, скинул рубашку и жилет, я следила за тем, как его мышцы расслабляются.

Он был совершенным. Каждый дюйм. Каждая литая мышца виднелась под шелком его кожи. Ничего жесткого. Все было в меру.

За исключением его члена. Господи.

Мои бедра сжались, когда избавился от ботинок, и стянул брюки и трусы-боксеры со своих длинных, сильных ног. Точка моей жертвенности набухла и начала болеть, наполняясь кровью и сосредотачивая в себе все желание.

Он выпрямился, предоставляя моему вниманию свой прекрасный пресс. Мышцы на бедрах вели к толстому, длинному пенису, изогнутому вверх между его бедер.

-О Боже, Гидеон.

Широкая головка была напряжена. Его яички тяжело висели, уравновешивая вес члена со множеством прожилок. Он был великолепен, красив первобытным образом, по-варварски мужественен. Его вид переворачивал во мне все женское.

Я облизнула губы, мой рот затопило влагой. Я хотела попробовать его, чтобы услышать его радость, когда меня еще саму не поглотила собственная, чтобы почувствовать его дрожь, когда я подведу его к краю.

Гидеон сжал в кулак эрекцию, жестко поглаживая от корня к головке, выдавив жемчужину влаги.

-Он твой, ангел,- сказал он грубо. - Возьми его.

Я поднялась с кровати и начала опускаться на колени.

Он поймал меня за локоть, его губы сомкнулись в одну линию.

- Голая.

Трудно было выпрямить ноги, колени ослабли от желания. Но тяжелее оказалось не кинуться срывать с себя одежду. Меня трясло в то время, как я развязывала на шее лямки от топа-безрукавки, пытаясь выдать некое подобие стриптиза, высвобождая грудь.

Он прошипел, когда я обнажила кружево лифчика его испепеляющему взгляду. Мои груди были тяжелые и нежные, соски твердые и жесткие.

Гидеон сделал шаг ко мне, его руки скользнули мне на плечи и стянули лямки вниз, пока моя грудь не упала ему в ладони. Мои глаза закрылись с низком стоном, когда он осторожно сжал, взвешивая мою грудь, прежде чем погладить мои соски подушечками больших пальцев.

-Сними с себя одежду, - сказал он тихо. Но его прикосновения говорили о чем-то еще. О том, что я была прекрасна. Сексуальна. Что я - центр его внимания.

Он отстранился, и я вскрикнула, скучая по его рукам.

Его глаза были настолько темными, что казались черными.

- Предложи мне их.

Я переминалась с ноги на ногу, чувствуя сильную пульсацию в своем естестве. Тряхнув плечами, я позволила топу упасть, а затем расстегнула лифчик на спине. Он соскользнул мне в руки, освобождая грудь и преподнося их ему.

Склонив голову в нетерпении, Гидеон провел кончиком языка по моему соску в медленном, неторопливом облизывании. Я хотела кричать... ударить его... что угодно. Лишь бы сломить эту яростную сдержанность.

-Пожалуйста... – я бесстыдно умоляла. - Гидеон, пожалуйста...

Он сосал, жестко. Делал быстрые, глубокие рывки, его язык хлестал по чувствительному кончику. Я чувствовала животный запах похоти, феромонов и тестостерон, запах свирепого мужественного самца. Он взывал, требовал и притягивал. Я чувствовала его притяжение. Внутри меня все плавилось, капитулировало.

Я покачнулась, и он поймал меня, и перешел к другой моей груди. Его щеки впали от силы всасывания моих сосков, мой клитор сжимался в его ритме. Моя спина болела от напряженной позы, которую я была вынуждена удерживать для него, но в то же время получала сама удовольствия, возбуждаясь до безумия.

Я боролась за него. Он убил ради меня. Между нами была связь, примитивная и древняя, превосходившая свое определение. Он может взять меня, использовать меня. Я принадлежала ему. Я заставила его ждать, а он позволил мне, по причинам мне неизвестным. Теперь он напоминал мне, что я могу уйти хоть на край света, удерживать любую дистанцию, его рука всегда будет держать цепи, которые связывают нас вместе. И когда он захочет, то притянет меня назад, потому что я его собственность.

Он навеки мой.

-Не жди, - мои руки запутались в его волосах. - Трахни меня. Я хочу твой член внутри меня...

Он развернул меня и согнул над кроватью, прижав рукой между лопатками, другой рукой расстегивая молнию сзади на моих капри. Он дернул, разрывая хлопок.

-Ты мокрая для меня? - прорычал он, проталкивая руку и хватая меня за ягодицу.

-Да! Боже, да ... - он знал, но спросил. Убеждался, напоминая мне, что я все контролирую, что я даю ему разрешение.

Он стянул мои штаны на колени, используя только одну руку, а другой сжал в кулак мои волосы. Он был груб, нетерпелив. Он вцепился в стринги и дернул, материал врезался мне в кожу, прежде чем порваться.

Он просунул руку между моими расставленными ногами, вся кровь устремилась к моей вагине. Моя спина выгнулась, тело дрожало.

-Господи, ты мокрая, - он вонзил палец в меня. Вытащил. Вошел двумя. - Я так чертовски тверд.

Нежная кожа обхватывали его погружающиеся пальцы. Он вышел из меня и начал по кругу поглаживать мой клитор, натирая его. Я прижалась к кончикам его пальцев в поисках нужного давления, из горла вырывались мягкие звуки мольбы.

-Не кончай, пока я не в тебе, - прорычал он. Он схватил меня за бедра обеими руками, притянул назад и прижал свою широкую головку к моей щели.

Он остановился, тяжело и громко дыша. Потом он силой вошел в меня. Я закричала в матрас, пытаясь приспособиться под него, растягиваясь и наполняясь.

Он приподнял меня, ноги перестали касаться пола. Он сжал бедра, заявляя права на узкое пространство внутри меня, глубоко засаживая пенис. Я ощущала каждый дюйм его, пульсируя вокруг него в безумном удовольствия.

-Хорошо? – быстро спросил он, его пальцы беспокойно разминали мою плоть.

Я оперлась на руки, откинувшись до боли назад.

- Жестче.

Сквозь рев крови в моих ушах, я услышала, как он стонет мое имя. Его член распух и удлинился, подергиваясь от жестких рывков эякуляции. Это казалось бесконечным, возможно, потому что он трахал меня во время оргазма, наполняя горячей, густой спермой. Ощущение его оргазма, вызвало мой собственный. Он обрушился на меня сильнейшими спазмами, изгибая мое тело насильственной дрожью.

Мои ногти вцепились в одеяло, пытаясь найти опору, пока Гидеон вонзал в меня свой член, в горячем бешеном ритме. Гладкость его спермы покрыла мокрые губы моей женственности, а затем стекла мне на ноги. Он застонал и вошел глубже, сжав бедра, ввинчиваясь в меня. Он вздрогнул, кончая снова, буквально через несколько минут после первого раза.

Распластавшись на мне, Гидеон поцеловал меня в плечо, его прерывистое горячее дыхание образовало на изгибе моей спины пятнышко пота. Его руки стали гладить меня, успокаивая. Его пальцы нашли мой клитор и массировали, подминали меня, приближая к очередному оргазму.

Его губы двигались по моей коже.

Ангел ...

Снова и снова он проговаривал это слово. Прерывисто. Отчаянно. Задыхаясь.

Навсегда твой.

Глубоко внутри меня, он оставался твердым и готовым.

Я лежала на кровати, уткнувшись в бок Гидеона. Я без штанов, он голый, с великолепным телом, все еще влажным от пота.

Мой муж растянулся на спине, одна рука, с густо развитой мускулатурой, закинута за голову, а другая обнимала меня. Его пальцы ласкали мое тело, блуждая по спине.

Мы лежали голые на простынях, его ноги разведены, а член в полувозбужденном состоянии изогнут до пупка. Он сверкал от нашей влаги в свете прикроватных ламп. Дыхание только начало замедляться, а под моим ухом чувствовался успокаивающийся ритм сердцебиения. От него вкусно пахло: грехом, сексом и Гидеоном.

-Я не помню, как мы оказались в кровати, - пробормотала я, мой голос гортанный, почти охрипший.

Грудь Гидеона сотрясалась от смеха. Повернув голову, он прижался губами к моему лбу.

Я прижалась крепче, моя рука обвила его талию и ухватилась посильнее.

-Хорошо себя чувствуешь? - спросил он тихо.

Откинув голову назад, я посмотрела на него. Он покраснел и вспотел, его волосы прилипли к вискам и шее. Его тело было хорошо слаженной машиной, используемое в напряженных смешанных боевых искусствах, что и поддерживало его в такой прекрасной форме. Он не устал от секса; он мог делать это всю ночь напролет, на износ. Главное усилие - сдерживаться из последних сил, хотя я так же сходила по нему с ума, как и он по мне.

-Ты вытрахал мне все мозги, - я улыбнулась, чувствуя себя словно под наркотиками. - Все пальцы онемели.

-Я был груб, - он коснулся моего бедра. - Оставил синяков.

-Ммм… - закрыла глаза. - Я знаю.

Я почувствовала, что он смещается, поднимаясь и преграждая свет.

-Тебе это нравится, - пробормотал он.

Я посмотрела снизу вверх на него, нависшего надо мной. Я прикоснулась к его лицу, проведя кончиками пальцев линию ото лба до челюсти.

- Я люблю твой контроль. Это меня заводит.

Он перехватил мои пальцы зубами, а затем отпустил их.

- Я знаю.

-Но когда ты теряешь его … - я вздохнула, вспоминая. - Меня сводит с ума, осознание того, что меня ты так сильно меня хочешь.

Его голова опустилась, лоб уткнулся в мой. Он притянул меня ближе, заставляя почувствовать, как тверд он был. Снова.

- Больше, чем что- либо.

-И ты доверяешь мне, - в моих руках он убирал свою защиту. Жестокость его потребностей не скрывала его уязвимости; раскрывала ее.

-Больше, чем кому -либо, - Он скользнул на меня, накрывая мое тело от лодыжек до самых плеч, без особых усилий удерживая свой вес, чтобы не раздавить. Чувственное давление возбуждало меня снова и снова.

Наклонив голову, Гидеон поцеловал меня в губы.

- Кроссфайр, - пробормотал он.

“Кроссфайр” являлось моим стоп-словом. Я произносила его, когда нуждалась в отдыхе, желала, чтобы он прекратил делать то, что делал. Он произносил это слово, потому что тоже устал, но не хотел, чтобы я прекращала свои действия. Для Гидеона, Кроссфайр олицетворял собой связь, которая глубже чем любовь.

Я улыбнулась.

- Я тоже тебя люблю.

Обхватив подушку, я посмотрела в сторону туалета и услышала, как поет Гидеон. Я грустно улыбнулась. Он принял душ и оделся, и, очевидно, чувствовал себя энергичным, несмотря на утро, начатое с оргазма, от которого я увидела звезды.

Мне потребовалось время, чтобы узнать песню. Когда я все же разгадала мотив, то почувствовала бабочки в животе. «Наконец-то.» И не важно, чья версия - Бейонсе или Этта Джеймса - играла у него в голове. Я слышала лишь его голос, глубокий, богатый на нюансы, и поющий о голубом небе и улыбке, что зачаровала его.

3:00

Beyonce–At Last (Etta James Cover)

Он вышел, завязывая галстук темно-серого цвета, его жилет расстегнут, а пиджак перекинут через руку. Счастливчик несся вслед за ним, немного отставая. Высвободившись из своего манежа, щенок превратился в его тень, следуя по пятам.

Взгляд Гидеона переключился на меня. Сверкнула сердце-разбивающая улыбка.

-А вот и мы, - напел он.

-И вот она я, вообще-то. Изможденная после нескольких часов секса. Я не уверена, что могу стоять, а ты… - я указала на него. - Ты. Это нечестно. Видимо, я делаю что-то не так.

Гидеон сел на край смятой постели, выглядя безупречно. Наклонившись, он поцеловал меня.

- Напомни мне ... Сколько раз я кончил прошлой ночью?

Я бросила на него взгляд.

- Видимо, недостаточно, так как ты был готов к еще одному оргазму, когда взошло солнце.

-Что доказывает, ты делаешь все абсолютно так, как надо, - он убрал волосы с моей щеки. - Я очень хочу остаться дома, но должен подчистить все дела, чтобы мы могли исчезнуть на месяц. Как видишь, я крайне мотивирован.

-Ты говорил серьезно?

-А ты думала, что нет? - отбросив простынь в сторону, он обхватил мою грудь.

Я схватил его за руку, прежде чем он снова возбудил меня.

- Медовый месяц длиною в месяц. Хоть один раз, но я доведу тебя до усталости. Я решила.

-Точно? - его глаза искрились от смеха. - Только один раз?

-Вот посмотришь, Ас, - к тому времени, как я закончу, будешь просить меня оставить тебя в покое.

-Этого никогда не случится, Ангел. Даже через миллион лет.

Его уверенность бросала мне вызов.

Я дернула на себя простынь.

- Ну, посмотрим.

ГЛАВА 8

Как только Ангус вошел в мой кабинет, я оторвался от письма, которое читал на компьютере. В руках он держал шляпу и остановился перед моим столом.

- Вчера вечером я был в офисе Терренса Лукаса, - сказал он. - Ничего не нашел.

Я ничего и не ожидал, поэтому не удивился.

- Возможно, Хью рассказал Энн все, что знает, и никаких записей просто не существует.

Он с мрачным выражением лица.

- Пока я был там, я удалил все записи с жесткого диска о том, что приходила Ева, а также все резервные копии. Еще я стер запись, где вы с Евой. Я проверил, запрашивал ли он копию у охраны, чего не обнаружилось, так что все должно быть хорошо, если он подаст свою собственную жалобу.

Таков был Ангус - все предусматривал.

- Полиция не найдет ничего интересного? - я откинулся на спинку стула. - Лукасам есть что терять, как и мне.

- Они виновны, парень. А ты - нет.

- Не все так просто.

- У тебя есть все, что ты заслуживаешь и чего желаешь. Они не смогут отнять это у тебя.

За исключением моего самоуважения и уважения моих друзей и коллег. Я слишком долго трудился, чтобы восстановить честное имя после позора отца. Те, кто хочет указать на мои слабости, будут удовлетворены. Но меня это заботило меньше, чем прежде.

Ангус был прав. У меня было мое состояние. У меня была Ева.

Если обеспечение ее спокойствия означало отступление от общественного внимания, я был готов. Я это принял во внимание еще в ту пору, когда Натан Баркер представлял угрозу. Тогда Ева была готова скрывать наши отношения от мира, чтобы избавить меня от любого возможного скандала, вытекающего из ее прошлого. В то время это была жертва, на которую я не был готов. Прятаться. Наслаждаться моментами наедине. Притворяться перед другими, что мы не безумно влюблены.

Сейчас все было иначе. Она стала нужна, мне словно воздух. Защита ее счастья - самое важное, что может быть. Я знал, каково это - быть осужденным за чужие грехи, и ни за что бы ни заставил пройти через это свою жену. Вопреки ее мнению, я смог бы прожить без контроля над всем, что связано с Кросс Индастрис.

Я бы, конечно, не стал проводить свои дни в чертовой набедренной повязке, играя Тарзана, но между двумя этими крайностями была золотая середина.

- Ты предупреждал об Энн, - я покачал головой. - Мне стоило прислушаться.

Он пожал плечами.

- Что сделано, то сделано. Энн Лукас взрослая женщина. Она уже вполне способна нести ответственность за свои решения.

Что ты делаешь, парень? - спросил он, когда Энн скользнула на заднее сиденье Бентли в самую первую ночь. В последующие недели, он выказывал свое неодобрение все более и более ясно, пока в один прекрасный день, он не поднял на меня голос. Недовольный собой, что наказывал женщину, которая ничего мне не сделала, я накричал на него, сказал, чтобы тот помнил свое место.

Меня до самой смерти будет преследовать его взгляд, полный боли.

- Прости, - сказал я, смотря ему в глаза. – За то, как я тогда отреагировал.

Небольшая улыбка появилась на его лице.

- Извинения не нужны, но я их принимаю.

- Спасибо.

Скотт обратился ко мне через динамик.

- Команда PosIT здесь. Также на линии Арнольдо Риччи. Он сказал, что это не займет много времени.

Я посмотрел на Ангуса, есть ли у него для меня еще что-нибудь. Он привычным движением руки коснулся лба и вышел.

Скотту я сказал:

- Соедини с ним.

Я подождал, пока загорится красный сигнал, а затем поставил на громкую связь.

- Где ты сейчас?

- И тебе привет, мой друг, - приветствовал Арнольдо, голос с явным итальянским акцентом. - Я слышал, что не застал вас с Евой в ресторане на этой неделе.

- Мы отлично пообедали.

- Ах, ну у нас по-другому и быть не может. Кстати, в ужинах мы тоже хороши.

Я откинулся на спинку стула.

- Ты в Нью-Йорке?

- Да, и я планирую твой мальчишник, поэтому и звоню. Если у тебя планы на эти выходные - отменяй.

- Нас с Евой не будет в городе.

- Ее не будет в городе. На самом деле, даже в стране, как я понял со слов Шауны. И тебя, значит, тоже. Остальные ребята согласились со мной. Мы заставим тебя уехать из Нью-Йорка для разнообразия.

Я был настолько ошеломлен первой частью разговора с Арнольдо, что я едва слышал последнюю.

- Ева не покидает страну.

- Оставь это ей и ее друзьям, - сказал он мягким тоном. - Что касается нас, мы будем в Рио.

Бессознательно для себя, я встал. Черт возьми. Ева не в здании Кроссфайр. Я не мог просто зайти в лифт и найти ее.

- Я попрошу Скотта организовать полет, - продолжил он. - Мы улетим в пятницу вечером и планируем вернуться в понедельник к утру, чтобы ты пошел на работу, если захочешь.

- Куда собирается Ева?

- Понятия не имею. Шауна не сказала, потому что ты не должен знать. Она только ответила, что это займет все выходные, и я должен придумать план, как занять тебя, потому что Кэри не хочет твоего вмешательства.

- Не ему принимать такие решения, - огрызнулся я.

Он замолчал на некоторое время.

– Злость на меня тебе не поможет, Гидеон. И если ты не доверяешь ей, мой друг, то не должен и жениться.

Моя рука крепко сжала телефон.

– Арнольдо, ты мой самый близкий друг. Но это изменится, если ты не вытащишь свою голову из задницы, когда дело касается Евы.

– Ты меня неправильно понял, – поправил он поспешно. – Ты потеряешь её, если ради своего спокойствия запрёшь в клетку. То, что с одной стороны может казаться романтичным, с другой оказывается удушьем.

Понимая, что он дает совет, я начал считать до десяти. Получилось дойти до цифры 7.

– Я не могу в это поверить.

– Не пойми меня неправильно. Араш уверяет меня, что она – самое лучшее, что происходило в твоей жизни. Он говорит, никогда не видел тебя счастливее, и она обожает тебя.

– Я сказал то же самое.

Слышно было, как Арнольдо выдохнул.

– Мужчины – не самые лучшие свидетели в любви.

Веселье заменило раздражение.

– Почему ты и Араш обсуждаете мою личную жизнь?

– Так поступают друзья.

- Так поступают подружки. А вы – взрослые мужчины. Вам нужно занять себя чем-то другим. – Я постучал костяшками пальцев по столу. – И ты хочешь, чтобы я провёл выходные в Бразилии с кучей сплетников?

– Слушай, – он был раздражающий спокоен. – Манхэттен отпадает. Я люблю этот город, но думаю, что мы испили все его прелести. Особенно для такого случая.

Огорчённый, я посмотрел из окна на город, который любил. Только Ева знала о гостиничном номере, который я когда-то держал постоянно зарезервированным в качестве "сексодрома". Так она это называла. Да неё, это было единственное место, куда я приводил женщину ради секса. Это было безопасно. Безличностно. Там, обо мне можно было узнать лишь то, что я люблю трахаться и посмотреть на моё голое тело. Отъезд из Нью-Йорка всегда означал отсутствие секса, поэтому, конечно же, я настаивал на том, чтобы всегда оставаться ближе к дому.

– Отлично. Не буду спорить, – я обсужу все с Евой и Кэри. Арнольдо это не касается.

- Отлично. Возвращайся к работе. Наверстаем на выходных.

Мы закончили разговор. Я посмотрел на Скотта через стеклянную стену и поднял один палец, сообщая тем самым, что нуждаюсь в дополнительной минуте времени. Взяв свой смартфон, я набрал номер Евы.

-Привет, Ас, - ответила она весело и кокетливо.

Я наслаждался удовольствием, которое наполняло все моё тело теплом. Её голос, всегда хриплый, в последнее время приобрёл ещё большую хрипотцу. Это напомнило мне о долгой ночи, а звуках, которые она издавала, когда была возбуждена, её крики, когда она кончала.

Моя новая цель - сохранить голос таким навечно, чтобы её губы оставались опухшими, а кожа раскрасневшейся, шаги были медленными и плавными, после ночи со мной. Куда бы она ни пошла, должно быть очевидно, что я часто и долго трахал её. Очевидно для меня. Я чувствовал себя расслабленным, в коленях небольшая слабость, хотя никогда в этом не сознаюсь.

– Наши планы на выходные изменились? – спросил я.

– Разве что в количестве витаминов. Нужно увеличить дозу – дразнила она. – Но в остальном – нет. Я с нетерпением жду их.

Мурчание в её голосе завело меня.

– Мне сказали, что наши друзья планируют в эти выходные держать нас подальше друг от друга. Устроить девичник и мальчишник.

– Ох,– пауза. – Я надеялась, все забыли об этом.

Мои губы загнулись в улыбке. Жаль она не видит.

– Мы можем убежать туда, где они нас не найдут.

– Хотелось бы, – она вздохнула – Я думаю, для них это много значит. Больше чем для нас. Для них – это последний шанс встретиться с нами так, как они привыкли.

– Эти дни кончились, когда я встретил тебя, - но я знал, для Евы все иначе. Она цеплялась за свою независимость, поддерживая дружбу со всеми.

- Это странного рода ритуал, да? – размышляла она. – Два человека соединяются своей жизни, а друзья вытаскивают их на вечеринку, спаивают, поощряют на безумства в последний раз.

Вся сексуальная игривость, что звучала в начале разговора, ушла. Моя жена была крайне ревнивой женщиной. Я принял это, также как она приняла моё собственничество.

– Давай обсудим это сегодня позже.

– Угу, – сказала она печально.

Это утешало. Приятнее представлять её страдающую в выходные без меня, чем воображать её разгул.

– Я люблю тебя, Ева.

У неё перехватило дыхание.

– Я тоже тебя люблю.

Окончив разговор, я повернулся, чтобы надеть свой пиджак, а затем изменил свое решение. Вернувшись к столу, я набрал Кэри.

– Что случилось? – ответил он.

– Куда вы везёте мою жену в эти выходные?

Он ответил быстро, и я понял, он был готов к моему звонку.

– Тебе не нужно это знать.

– Ещё как, черт побери, нужно.

– Не хочу, чтобы ты её контролировал, – жёстко сказал Кэри. - Особенно с приставленными здоровенными лбами, как это было в Вегасе. Она уже большая девочка. Может сама за себя постоять, и она заслуживает веселья.

Так оно и было.

– На то были особые обстоятельства, Кэрри.

– Действительно? – сарказм был более чем очевиден в голосе. - Какие же?

– Натан Баркер был жив, а ты устроил оргию в гостиной. Не мог я доверить её безопасность тебе.

Пауза. Когда он снова заговорил, в голосе уже было меньше горячности.

– Доверь безопасность Кленси. С ней все будет хорошо.

Я сделал глубокий вдох. Кленси и я настороженно относились друг другу, так как он знал, что я сделал ради того, чтобы убрать угрозу жизни Евы, Натана. Несмотря на это, мы оба хотели одного и того же – счастья и сохранности Евы. Я доверял ему, потому как он охранял покой Стентона и Моники.

Я хотел поговорить с Кленси лично, свести с Ангусом. В случае непредвиденных обстоятельств, они должны быть на связи. Если я понадоблюсь, то должен быть в состоянии добраться до неё как можно быстрее.

Внутри меня все сжалось от такой мысли.

– Ева нуждается в своих друзьях, а я хочу, чтобы она наслаждалась.

– Отлично, - сказал он беспечно. – Мы согласны.

– Я не буду вмешиваться, Кэри, но имей в виду, что никто не заинтересован в её безопасности так, как я. Для вас – она лишь часть жизни. Для меня – она целая жизнь. Не будь упрямым и сообщи мне, если я вам понадоблюсь. Ясно?

– Да, я понял.

– Если тебе от этого легче, я буду в Бразилии.

Он затих на минуту.

– Мы ещё не решили, куда собираемся, но я склоняюсь к Ибице.

Я молча выругался. Чтобы добраться до неё из Рио, займёт полдня.

Я бы хотел поспорить, предложить альтернативные варианты в районе Южной Америки, но решил держать язык за зубами, так как был хорошо осведомлён о рекомендациях доктора Петерсена о необходимости широкого круга общения для Евы. Вместо этого я сказал:

– Дайте мне знать о вашем решении.

– Хорошо.

Завершив разговор, я схватил пиджак и надел его.

Не думаю, что Ева и доктор Паттерсен согласятся, но друзья и семья – самая большая заноза в заднице.

Остальная часть дня прошла в соответствии с запланированным графиком. Около 5 часов Араш зашёл и с комфортом уселся на ближайшем диване, раскинув руки на спинке.

Я завершил вызов с одним из наших распределительных центров в Монреале, и встал, наконец, распрямив ноги. Далее у меня была запланирована тренировка, где тренер, несомненно, надерет мне зад. Уверен, Еве приятно будет узнать, что она подорвала мою выносливость.

Не то, чтобы это помешало мне завладеть ей снова.

– Вероятно, есть веская причина, почему ты ещё не дома, – сказал я сухо Арашу, обогнув стол.

Он сверкнул дерзкой усмешкой.

- Дианна Джонсон.

Мой шаг замедлился, имя застало меня врасплох.

– Что с ней?

Араш свистнул.

– Так ты и правда знаешь её.

- Она независимый журналист,– я подошел к бару и вытащил две охлаждённые бутылки воды из холодильника. Дианна была женщиной, которую я трахал, и это не единожды обернулась мне ошибкой.

– Хорошо. Помнишь, я говорил о горячей блондиночке, с которой собирался зажигать прошлой ночью?

Я бросил на него раздраженный взгляд.

– Ну, так иди, зажигай дальше.

– Она работает в юридическом отделе издательского дома, который приобрёл права на книгу Коринн. И она мне сказала, что настоящий автор книги – Дианна Джонсон.

Я с силой выдохнул, мои руки сжали бутылку.

– Черт подери.

Моя жена предупреждала меня о Диане, но я не слушал.

– Дай угадаю, – растягивал слова Араш. – Ты знаешь мисс Джонсон в библейском смысле этого слова.

Я повернулся и посмотрел на него, а затем бросил в него бутылку, разбрызгивая все вокруг. Открыв другую бутылку, я сделал большой глоток.

Ева была права: нам нужно было быть более сплочённой командой. Пора научиться доверять, принимать во внимание советы.

Мой друг поставил локти на колени, держа воду в обеих руках.

– Теперь я понимаю, почему ты так спешил надеть на его кольцо. Скрепить сделку, прежде чем она убежит с криком.

Араш шутил, но я мог видеть беспокойство на его лице. Что вторило моему собственному. Действительно, сколько способна вытерпеть моя жена?

Я отодвинул бутылку подальше ото рта.

- Приятная череда новостей к концу дня, – пробормотал я.

– Что?

Мы оба повернули головы, обнаружив Еву, которая появилась в дверях моего кабинета со смартфоном в руках. На ней был надет тот же спортивный наряд, как и при первой нашей встрече. Сейчас её хвост был короче, тело более подтянуто. Но она всегда будет той девушкой, от которой у меня перехватывает дыхание.

- Ева, - Араш быстро встал.

- Привет, - она одарила его улыбкой, направляясь ко мне, и поднявшись на цыпочки, прижалась в поцелуе. - Привет, Ас.

Опустившись, она нахмурилась.

- Что-то не так? Я не вовремя?

Я обнял ее за талию, притягивая к себе. Мне нравилось чувствовать ее тело рядом. Это успокаивало нахлынувшую тревогу.

- Этого никогда не будет, Ангел. Ты можешь приходить, когда пожелаешь.

Ее глаза заблестели.

- Мегуми и я собираемся пойти вместе в спортзал, но я пришла рано, так что подумала, что поднимусь и посижу с тобой немного. Понаблюдать за твоей сексуальностью, чтобы обрести мотивацию.

Я поцеловал ее в лоб.

- Не изнуряй себя, - пробормотал я. - Это моя работа.

Выпрямившись, я заметил морщинку между бровями.

- Серьезно. В чем дело?

Араш откашлялся и махнул рукой в сторону двери.

- Я вернусь в свой офис.

Я ответил на ее вопрос, прежде чем он ушел.

- Дианна пишет книгу за Коринн.

Ева напряглась.

- Да ладно?

- Она знает о Дианне? - Араш посмотрел на нас обоих с широко открытыми глазами.

Моя жена пригвоздила ее взглядом.

- Ты тоже знаешь Дианну?

Он поднял обе руки, словно защищаясь.

- Никогда не встречался с ней. Никогда даже не слышал о ней до сегодняшнего дня.

Разомкнув мои объятия, Ева посмотрела на меня.

- Я говорила тебе.

- Знаю.

- Говорила ему что? - спросил Араш, засовывая руки в карманы.

Она взяла мою бутылку воды и уселась в кресло.

- То, что ей нельзя доверять. Она бесится, что он сначала раздел ее, а потом вышвырнул. Но я ее не виню. Я бы тоже почувствовала себя униженной, если бы мне показали товар и не продали его.

Араш снова сел на диван.

- Проблемы с потенцией, Гидеон?

- А ты тщательно следишь за безработицей, Мадани? - я сел на стул.

- Однажды она уже была с ним, - продолжила Ева.– Забыть не смогла. За это я ее не виню. Я уже говорила, насколько он хорош в постели.

Араш взглянул на меня, весьма весело.

- Говорила, да.

- В голове просто все взрывается. Пальцы ног скручиваются и…

- Бога ради, Ева, - пробормотал я.

Она невинно посмотрела на меня.

- Просто пытаюсь внести парочку подробностей, милый. Чтобы привести все к одному знаменателю. Так или иначе, бедная Дианна разрывается между ненавистью и желанием активно побить в его барабан. А так как второе - невозможно, то она мучается с первым.

Я посмотрел на нее.

- Закончила?

Моя жена послала воздушный поцелуй, а затем сделала большой глоток воды.

Араш откинулся на спинку стула.

- Плюс тебе за то, что все ей рассказал, - сказал он мне. - Ты святая, Ева. Надо уметь справляться с ним и с ордой презираемых женщин, что он оставляет за собой.

- А что я еще могу? - ее губы поджались. - Как вы, ребята, узнали?

- У меня есть связи в издательстве.

- Ой. Я думала, может быть, Дианна сказала что-то.

- Она не станет. Они не хотят придавать огласке, что книгу пишет не Коринн, так что существует пункт о конфиденциальности. Как раз сейчас у них переговоры по контракту.

Ева подалась вперед, ее пальцы вцепились в этикетку на бутылке. Ее телефон зазвонил на стуле возле ее бедра, и она схватила его для прочтения сообщения.

- Я ухожу. Мегуми готова.

Она встала. Араш и я поднялись вместе с ней. Через минуту она оказалась в моих объятиях и запрокинула голову для поцелуя. Прежде, чем отпустить ее, я потерся с ней носом.

- Тебе повезло, что я появилась в твоей жизни,- она отдала мне воду. - Подумай, насколько больше проблем ты бы мог заработать, оставшись в одиночестве чуточку дольше.

- Ты моя проблема на всю оставшуюся жизнь.

Она попрощалась с Арашем, а затем ушла. Я наблюдал, как она уходит, ненавидя этот момент. Она махнула Скотту, когда проходила мимо него, а затем исчезла.

- У нее есть сестры? - спросил Араш, когда мы снова сели.

- Нет, она одна такая.

- Подождите, - крикнула Ева, подбегая.

Араш и я оба всклочили на ноги.

Она вернулась.

- Если ведутся переговоры, то значит еще ничего не подписано?

- Так и есть, - ответил Араш.

Она посмотрела на меня.

- Ты можешь заставить ее ничего не подписывать.

Мои брови подскочили вверх.

- И как я это сделаю?

- Предложи ей работу.

Я смотрел на нее, а потом произнес:

- Нет.

- Не отказывайся.

- Нет, - повторил я.

Моя жена посмотрела на Араша.

- Ваши соглашения с работниками включают в себя такие вещи, как неразглашение, отсутствие разногласий, отсутствие конкуренции, и так далее, да?

Араш молчал с минуту.

- Вижу, куда ты клонишь, и да, есть такое. Но существуют ограничения относительно того, что охватывают эти положения и как они могут быть приведены в исполнение.

- Лучше, чем ничего, ведь так? Держать врагов нужно ближе, чем друзей, - ее взгляд обратился ко мне выжидательно.

- Не смотри на меня так, Ева.

- Хорошо. Это просто идея. Я должна идти, - она махнула рукой и поспешила обратно.

Отсутствие поцелуя на прощание выбило меня из колеи. Снова смотреть, как она уходит… Второй раз. Ненавижу наблюдать за этим.

Она заставила меня ждать секса с ней. А сейчас она невзначай предложила мне соблазнить другую женщину.

Ева, которую я знал и любил, никогда бы не просила ни о том, ни о другом.

- Ты не хочешь публикации этой книги, - окликнул я ее.

Ева остановилась в дверях и обернулась. Посмотрела на меня, слегка склонив голову.

- Нет, не хочу.

От ее пристального взгляда, я напрягся. Она видела меня насквозь, видела бурю внутри меня.