Айерленд начало трясти.


- Может быть, я должна просто поговорить с ним...


Магдалена вошла в дамскую комнату и остановилась, оценивая ситуацию.


- Айерленд. Что случилось?


Я держала рот на замке, так как не мне рассказывать чужие истории.


Айерленд покачала головой.


- Ничего. Я в порядке.


- Хорошо, - Магдалена посмотрела на меня. - Я не буду вмешиваться, но ты должна знать, что я никогда ничего не рассказывала твоим старшим братьям, если ты меня просила не делать этого.


Потребовалось мгновение, а затем Айерленд заговорила сквозь слезы.


- Парень, с которым я встречаюсь уже несколько месяцев... он с другой. С бывшей.


Лично я подозревала, Рик никогда не рвал отношений с этой подругой, чтобы быть с Айерленд, но я была крайне цинична в таких вещах.


- О, - выражение лица Магдалены сочувственно смягчилось. - Мужчины бывают такими придурками. Смотри, если хочешь незаметно уйти, я закажу машину, - она распахнула свой клатч и вынула смартфон. - На свое имя. Ну как?


- Не сдавайся, - вставила я, изложив свой план.


Брови Магдалены поднялись вверх.


- Коварно. Зачем злиться, если можно извлечь выгоду?


- Не знаю… - Айерленд посмотрела в зеркало и выругалась. Она схватила еще салфеток и поправила макияж глаз. - Выгляжу, как дерьмо.


- Выглядишь в миллион раз лучше, чем та потаскушка, - ответила я ей.


Она тоскливо засмеялась.


- Ненавижу ее. Такая сука.


- Спорю, она была в восторге рекламной кампании Грей Айлс с Кэри, - предположила Магдалена. - Уверена.


Сработало. Может, Айерленд и не была готова полностью списать Рика со счетов, но безусловно желала заставить его ревновать.


Остальное придет в свое время. Я надеюсь.


Опять же, женщины должны выносить уроки из трудных ситуаций.

Мы возвращались к нашему столу как раз, когда некий джентльмен, предполагаю Глен, взошел по лестнице и встал за трибуну. Я присела на корточки возле Кэри, положив руку ему на плечо.


Он посмотрел на меня сверху вниз.


- Что происходит?


Я объяснила всю ситуацию, расписав все, что от него требуется.


Его улыбка засветилась в приглушенном освещении.


- Ну, конечно, девочка.


- Ты лучший, Кэри.


- Так все говорят.


Закатив глаза, я встала и направилась обратно к своему стулу, который Гидеон предварительно вытащил для меня. Мой торт был все еще на месте, и я смотрела на его с нетерпением.


- Они пытались забрать его, - пробормотал Гидеон. - Я защищал его ради тебя.


- Оу-у-у. Спасибо, милый. Ты так добр ко мне.


Он положил руку мне на бедро под столом и мягко сжал.


Я наблюдала за мужем пока ела, любуясь расслабленным Гидеоном, слушающим вместе со мной Глена, который рассказывал о важности работы его организации в городе. Всякий раз, когда я думала о предоставлении речи от имени Кроссроудс, в животе начинали порхать бабочки. Но мне нужно было войти в курс дела, понять многое. Мне хотелось разузнать все, что я должна, чтобы быть полезной и для мужа и для Кросс Индастрис.


У нас было время, а у меня - любовь Гидеона. Остальные приложится.


- Мы с удовольствием приглашаем человека, который в действительности не нуждается в представлении…


Положив вилку, я сидела и слушала, как Глен провозглашал множество достижений моего мужа и его щедрое покровительство фонда жертв сексуального насилия. От моего взгляда не ускользнуло, что теперь Крис с иным пониманием смотрел на Гидеона. И с гордостью. Взгляд, которым одаривал он моего мужчину, не отличался от того, каким он смотрел на Айерленд.


Комната взорвалась аплодисментами, когда Гидеон поднялся на ноги. Я тоже встала, вместе с Крисом, Кэри и Айерленд. Остальная часть зала последовала нашему примеру, и Гидеон поднимался на сцену под приветственные овации. Он взглянул на меня, прежде чем уйти, проведя пальцами по кончикам волос.


Смотреть, как он идет - удовольствие само по себе. Его шаг был мягким и неторопливым, но приковывал внимание. Изящно мощный, он двигался невероятно красиво, даруя радость наблюдающим.


Он положил подаренную металлическую табличку на трибуну, его загорелые руки контрастировали с белыми манжетами. Потом он начал говорить, его динамический баритон был гладким и обволакивающим, каждое слово ласкало слух. В комнате не было ни единого звука. Все были прикованы его темной внешностью и лаконичной речью.


Все закончилось слишком быстро. Когда он поднял табличку, я снова оказалась на ногах и хлопала до боли в ладонях. Его направили в сторону, где ждал фотограф и Глен. Гидеон поговорил с ними, потом посмотрел на меня, поманив к себе протянутой рукой.


Он встретил меня в нижней части лестницы, помогая подняться, чтобы я не упала в длинном платье и на высоких каблуках.


- Я хочу тебя прямо сейчас, - сказала я ему тихо.


Он посмеялся.


- Дьяволица во плоти.

После окончания обеда, мы танцевали около часа.


Почему я не танцевала с мужем чаще? Он был таким же опытным и сексуальным на танцполе, как и в постели. Его тело было подобно воде - уверенное, настойчивое, плавное.


Гидеон прекрасно знал, насколько мы можем слиться и использовал это в своих интересах, используя любую возможность коснуться моего тела. Я была дико возбуждена, и он это прекрасно видел по моему лицу.


Когда я смогла оторвать от него свой взгляд, то увидела танцующих Кэри и Айерленд. Он посмеялся, когда я впервые попросила его взять уроки танцев вместе со мной, но он быстро втянулся и стал любимчиком нашего инструктора. Он был танцором от природы и безо всяких проблем вел Айерленд в танце, несмотря на ее неопытность.


Кэри был танцором, который любил занимать много места на танцполе, что сделало его танец с Айерленд центром внимания. Однако сам не сводил глаз со своей партнерши, играя роль совершенно завороженного своей пассией парня. Даже убитая горем, Айерленд очаровывала. Я наблюдала ее частый смех, как краснели щеки.


Я пропустила упс момент с Риком, но увидела результат. Он танцевал со своей подругой, не в состоянии конкурировать с Кэри ни навыками, ни внешностью. Больше не было похотливых улыбочек и трахни-меня взглядов в сторону блондинки, когда в их поле зрения попали явно довольные Кэри и Айерленд.


Терренс и Энн Лукас тоже танцевали, но были достаточно мудры, чтобы остаться на другой стороне танцпола.


- Пойдем домой, - пробормотал Гидеон по окончании песни. Мы замедлились, останавливаясь. - Покроем потом эти бриллианты.


Я улыбнулась.


- Пошли.


Мы вернулись к столу, чтобы забрать клатч и табличку.


- Мы тоже поедем, - сказал Стентон, присоединяясь к нам с моей матерью.


- А как насчет Кэри? - спросила я.


- Мартин привезет его домой, - ответила моя мать. - Они все еще развлекаются.


Лимузинам понадобилось много времени, чтобы забрать нас. Мы ждали у выхода из здания. Как и в самом начале вечера, Стентона и Гидеона останавливало множество людей. Я могла лишь благодарить за поздравления, в то время как моя мать иногда властно вставляла острые комментарии к обсуждениям Стентона. Я завидовала ее знаниям и вдохновлялась. Нужно будет поговорить с ней по этому поводу, как только представится возможность.


Положительной стороной такой задержки было то, что машины успевал подъехать к входу. Когда мы, наконец, спустились на нижний этаж, Рауль сообщил, что лимузин в одном квартале от нас. Кленси мне быстро улыбнулся, прежде чем сообщить Стентону и маме о прибытии их автомобиля.


Папарацци ждали снаружи. Не так много, как раньше, но более десятка.


- Давай встретимся завтра, - сказала мама, обнимая.


- Звучит здорово, - я отстранилась. - Можем пойти в спа-салон.


- Прекрасная идея, - ее улыбка сверкала. - Я организую.


Я обняла Стентона на прощание, Гидеон пожал ему руку. Мы вышли на улицу и вспышки камер окутали нас. Город встретил нас звуками вечернего движения и нежным теплом сумерек. Влажность медленно отступала, лето уступало осени, и я с нетерпением ждала того времени, когда буду проводить больше времени на открытом воздухе. Осень в Нью-Йорке очаровывала своей уникальностью. Раньше я наблюдала ее лишь в коротких поездках.


Ложись!


Я едва услышала крик, прежде чем Гидеон повалил меня. Громкий звук выстрела пронзил меня, отражаясь от кирпичной стены и звеня в ушах. Оглушительно близко... Господи. Прямо рядом с нами.


Мы повалились на тротуар. Гидеон перекатился, покрывая меня своим телом. Вес увеличился, словно кто-то бросился поверх Гидеона. Еще один выстрел. И еще. И снова… Раздавлена. Слишком тяжело. Вдох. Легкие не в состоянии раскрыться. Голова пульсирует. Кислород. Боже.


Я боролась изо всех сил. Царапала красную ковровую дорожку. Гидеон схватил меня крепче. Его голос резал слух, слова терялись в гудении в моей голове.


Воздух. Не могу дышать ...


Весь мир потемнел.

ГЛАВА 14

- Боже. Ева.


Сходя с ума, я проводил руками по ее телу, в поисках повреждения, когда водитель выжал на полную педаль газа и лимузин рванул вперед, впечатывая мою спину в сидение.


Моя жена неподвижно лежала у меня на коленях, никак не реагируя на мои отчаянные поиски последствий этого кошмара. Не было ни капли крови ни на ее платье, ни на теле. Быстрый, уверенный пульс. Грудь поднималась и опускалась с каждым ее вздохом.


Облегчение накрыло с такой силой, что я почувствовал, как закружилась голова. Я притянул ее ближе к себе, словно укачивая.


- Слава Богу.


Рауль раздавал приказы через микрофон на запястье. Когда он замолчал, я потребовал ответа:


- Что, черт возьми, сейчас произошло?


Он опустил руку.


- У одного из фотографов был пистолет, и он открыл огонь. Кленси успел поймать его.


- Кто-нибудь ранен?


- Ранили Монику Стентон.


- Что? – мое замедляющееся сердцебиение снова набрало бешеный темп. Я посмотрел на жену, которая медленно приходила в сознание. Ее ресницы затрепетали.


– Боже. Насколько все серьезно?


Он шумно выдохнул.


- Я жду ответа. Но судя по всему, все очень серьезно. Вы успели оттащить Миссис Кросс, и Миссис Стентон оказалась на линии огня.


Ева.


Я прижал жену еще ближе, проводя рукой по волосам, пока мы мчались сквозь город.

- Что произошло?


Вопрос Евы, произнесенным слабым голос, когда мы завернули за угол и въехали в гараж, был словно удар в живот. Рауль посмотрел на меня с мрачным выражением лица. Всего пару минут назад он ответил на звонок, и, посмотрев мне в глаза, подтвердил худший страх, покачал головой и тихо произнес «Мне очень жаль».


Мать моей жены была мертва.


Как я должен был сообщить ей об этом? И после того, как я скажу, как уберечь ее, пока мы не узнаем, какого черта творится?


В кармане пиджака не смолкал телефон. Звонки. Сообщения. Мне нужно было ответить на все, но на первом месте всегда будет жена.


Мы заехали в гараж, быстро миновав охрану, которая находилась в стеклянной комнате. Я нервно стучал ногой по полу. Я хотел выбраться из машины. Мне нужно было обезопасить жену.


- Гидеон? – она схватилась за пиджак. – Что случилось? Я слышала огнестрельные выстрелы...


- Ложная тревога, - хриплым голосом произнес я, еще крепче сжав ее в руках. – Машина загорелась. Технические неполадки.


- Что? Правда? – она быстро заморгала и поморщилась, когда я прижал ее еще ближе.


- Оооууу.


- Прости меня, - я не сомневался, что набил не один синяк, так как у меня не было возможности смягчить удар, не подвергнув ее опасности. Это было инстинктивным, быстрым ответом в критический момент на голос Рауля. – Я слишком бурно отреагировал.


- Серьезно? – она попыталась сесть. – Я думала, что услышала несколько выстрелов.


- Ну, только нескольким камерам пришел конец. Некоторые люди испугались и побросали свои оптические приборы.


Машина остановилась, и выскочил из машины, протягивая руку Евы, чтобы помочь ей встать. Она медленно выбралась из машины, я тут же последовал за ней, подняв ее на руки, как только выпрямился.


Я быстрым шагом направился к лифту и подождал, пока Рауль набирал код. Один из членов его команды стоял за нами, держа под наблюдением все, что происходило на противоположной стороне, положив руку на пистолет в кармане.


А если там ждал еще один стрелок, достаточно ли будет только его защиты?


- Эй, я ведь могу и сама ходить, - произнесла Ева, все еще крепко держась за плечи руками. – Тебе нужно ответить на звонок. Он не умолкает ни на секунду.


- Дай мне минутку, - я зашел в кабину лифта. – Ты потеряла сознание. До смерти меня напугала.


- Я не могла дышать.


Поцеловав ее в лоб, я снова извинился. Я не почувствую себя в безопасности, пока мы не окажемся в нашей гостиной. Я бросил взгляд на Рауля.


- Я скоро буду.


Я отнес жену сразу в спальню, укладывая ее на одеяло. Счастливчик лаял в своем загоне, пытаясь открыть лапой дверь.


- Все так странно, - Ева покачала головой.


- А где моя сумочка? Я хочу позвонить маме. Кленси тоже сошел с ума?


У меня все внутри сжалось. Я обещал, что больше никогда не буду врать жене, и знал, что эта ложь причинит ей очень много боли. Причинит нам. Но… Господи. Как, черт возьми, ей сказать? И если открыться ей, то, как удержать дома, когда она захочет выйти и убедиться лично?


Жалобное завывание Счастливчика только усилило мое беспокойство.


- Мы, наверное, оставили ее в машине, - я убрал волосы с ее лба, борясь с дрожью, которая завладела всем телом. – Я попрошу кого-нибудь принести ее.


- Хорошо. Могу я взять твой телефон?


- Давай сначала разберемся со всем остальным. Что-нибудь болит? Есть синяки? – я посмотрел на Счастливчика, и это только сильнее заставило его скрести по металлическим решеткам. Она дотронулась до бедра и вздрогнула. – Наверное.


- Ладно. Мы с этим разберемся.


Я направился в ванную, вытащил телефон и отключил его. На экране телефона было бесконечное множество оповещений о пропущенных звонках и сообщениях. Я дождался момента, когда экран погаснет, и убрал его в карман, а затем включил воду в ванной. Все, с кем я хотел бы поговорить, могли дозвониться Раулю или Ангусу.


Я бросил горсть соли в горячую воду. Я знал, что ванная это риск, учитывая, что я крайне редко не присоединялся к ней. Горячая вода расслабила бы ее и успокоила. Я предполагал, что она спит днем, компенсируя ночные часы, во время которых мы занимались сексом, но после выходных у нее был недосып.


Если бы я только мог сделать все, чтобы помочь ей расслабиться и лечь в постель, чтобы она могла уснуть. Это дало бы мне немного времени, чтобы разобрать, что произошло, был ли еще риск угрозы, поговорить с доктором Петерсеном…


Черт. И Виктор. Нужно было позвонить отцу Евы. Посадить его на самолет как можно скорее. Кэри. Он тоже должен быть здесь. И как только у меня будут факты и группа поддержки, тогда я смогу сказать ей. Всего пара часов. Все, что мне было нужно.


Я изо всех сил старался игнорировать неописуемый страх, что Ева не простит меня за то, что сразу же ей не сообщил.


Она выпускала Счастливчика, когда я вошел в спальню. Она засмеялась от энтузиазма щенка. Счастливый звук, который я так сильно любил, причинил мне боль, как от удара в грудь ножом.


Поцеловав Счастливчика, она посмотрела на меня с блеском в глазах.


- Тебе нужно отнести его в туалет. Он был долго там заперт.


- Я позабочусь об этом.


Она погладила его по голове перед тем, как передала мне.


- Я слышала, как ты набирал ванну.


- Горячая вода, вероятно, поможет.


- Решил разогреть меня? – подразнила она. Ее взгляд…. Он убивал меня. Я почти сказал ей, но слова застряли комком в горле.


Вместо этого я повернулся и направился в противоположную сторону от набирающейся ванны, в гостиную, где была искусственная трава Счастливчика. Я посадил его на нее и провел руками по волосам.


Думай, черт тебя подери. Боже, мне нужно выпить.


Да. Точно. Алкоголь.


Я пошел на кухню, пытаясь вспомнить, какой самый крепкий алкоголь пила Ева Может быть дижестив? Домашний телефон. Дерьмо. Я вернулся и отключить звук и увидел, что кто-то уже позаботился об этом. Я обернулся, и мой взгляд упал на кофемашину.


Что-нибудь горячее. Расслабляющее. Без кофеина.


Чай. Я пошел в кладовую и начал искать, обыскивая все полки в поисках чая, который Ангус всегда держал в пентахусе. Какое-то травяное дерьмо, которое, по его словам, успокаивало нервы. Я нашел его и собрался с мыслями, заполняя кружку кипятком из-под крана, а затем взял мед. Я бросил туда два пакетика, приличное количество рома, а затем мед. Все это перемешал, разлив на стол. Больше рома.


Выбросив чайные пакетики в раковину, я направился обратно к жене.


На мгновение, не найдя ее в спальне, я запаниковал. Затем услышал, как она копошилась в гардеробе, и выдохнул от облегчения. Я поставил кружку у ванны, выключил воду и пошел к ней. Она как раз снимала туфли, сидя на скамье.


- Думаю, что платье испорчено, - сказала она, встав босиком, и показав мне, что оно было порвано с левой стороны.


- Я куплю тебе новое.


Она широко мне улыбнулась.


- Ты меня балуешь.


Это было чертово мучение. Каждое мгновение. Каждая ложь, которую я ей говорил. И правда, которая оставалась невысказанной.


Любовь в ее глазах словно сдирала с меня кожу. Безоговорочное доверие. Капля пота скатилась по спине. Я снял пиджак и бросил его в сторону, потянул за бабочку и воротник, пока не раскрыли и не дали мне возможности дышать.


- Помоги мне его снять, - она повернулась ко мне спиной.


Я расстегнул ее платье и сбросил его с плеч, позволяя ему превратиться в кучку ткани на полу. Затем расстегнул бюстгальтер, сопровождаемый вздохом удовольствия, когда он упал.


Осмотрев ее, я мысленно начал себя проклинать за ее появляющийся синяк на бедре и ссадины на руке из-за падения на землю.


Она зевнула.


- Вау. А я очень устала.


Слава Богу.


- Тогда тебе стоит поспать.


- Не настолько устала.


Господи. Я думал, что хуже уже не могло быть. Я не имел права дотрагиваться до нее, заниматься с ней любовью… не из-за стены моей лжи между нами.


Я сглотнул.


- Хорошо. Но мне нужно сначала разобраться с делами. И принести твою сумочку. Я сделал для тебя горячий напиток. Он на ванной. Просто расслабься, я присоединюсь, когда смогу.


- Все в порядке?


Я не мог ей больше врать, поэтому сказал ту правду, которая особого значения она не имела.


- Я много работы пропустил на этой неделе. Нужно срочно разобраться с некоторыми проблемами.


- Извини. Я знаю, что это моя вина, - она поцеловала мой подбородок. – Я люблю тебя, Ас.


Взяв с крючка халат, она накинула его и вышла. Я стоял там. Окруженный ее запахом, руки все еще дрожали от ее прикосновения, сердце быстро билось из-за страха и отвращения к себе.


Счастливчик стремительно забежал в комнату, срекошетил от двери, а потом ударился о мои ноги. Я поднял его и погладил по голове.


Это был единственный кошмар, от которого он мог меня избавить.

Рауль ждал в офисе, разговаривая по телефону в быстром темпе. Я присоединился к нему, закрывая за собой дверь.


Он завершил разговор и встал.


- Полиция уже на месте преступления. Стрелок под стражей.


- Моника?


- Ждут мед эксперта.


Я даже представить себе не мог такое развитие событий. Я подошел к столу и устало опустился на кресло. Мой взгляд упал на фотографии Евы на стене.


- Детективам уже сообщили, что вы будете дома, когда им понадобятся ваши показания.


Я кивнул и мысленно молился, что они дождутся утра, прежде чем звонить.


- Я выключил домашний телефон на кухне, когда мы приехали, - тихо произнес он.


- Я видел. Спасибо.


В дверь постучали. Я весь напрягся, ожидая, что сейчас войдет Ева. Но выдохнул от облегчения, когда зашел Ангус.


- Я вернусь туда, - сказал Рауль. – Я буду держать вас в курсе.


- Мне нужна сумочка Евы из машины. И Кэри. Привези его сюда.


Он кивнул и покинул комнату.


Ангус сел в кресло, которое только что покинул Рауль.


- Мне очень жаль, парень.


- Мне тоже.


- Я должен был быть там.


- И подвергнуть опасности еще одного человека, которого я люблю? – я вскочил на ноги, не в состоянии больше усидеть на месте. – Счастье, что ты был у Лукасов.


На мгновение он просто смотрел на меня, а потом его взгляд переместился на руки.


Мне понадобилось время, чтобы осознать, что я только что сказал. До этого момента я никогда раньше не говорил ему, насколько он мне дорог. Но я надеялся, что он и так это знал.


Он сделал глубокий вдох, поднял подбородок и снова на меня посмотрел.


- Как Ева?


- Мне надо пойти посмотреть, как она. Она принимала ванну.


- Бедная девочка.


- Она не знает, - я потер шею сзади. – Я еще не сказал ей.


- Гидеон, - в его взгляде читалась та же тревога, что терзала меня. – Ты не можешь…


- Ну и что это даст – огрызнулся я. - У нас нет ответов. Ее матери больше нет. Я не могу позволить ей вернуться туда и увидеть все своими глазами. Зачем мучить ее или рисковать ею жизнью? Господи, да ведь это могло случиться с ней! И все еще может, если мы ее не обезопасим.


Он наблюдал за тем, как я хожу из угла в угол, взглядом, который видел и знал слишком много.


- Мне нужно сделать пару звонков, - я вытащил телефон. – Нужно разобраться с проблемами перед тем, как сказать ей. Постараться смягчить удар, насколько это возможно. Она и так через многое прошла… - мой голос сорвался, а глаза защипало от слез.


- Чем я могу помочь? – тихий и спокойным голосом произнес он.


Я взял себя в руки.


- Мне нужен самолет для отца Евы. Он должен быть здесь. Я собираюсь ему позвонить.


- Я разберусь, - он встал.


- Дай мне пару минут, чтобы сообщить о случившемся, а потом отправить ему все информацию, когда она у тебя появится.


- Считай, уже сделано.


- Спасибо.


- Гидеон… ты должен знать, что мои поиски у Лукасов увенчались успехом, - он вытащил из кармана флеш-карту по размеру не больше, чем десятицентовая монета. – Она хранила это в спальне, под кучей драгоценностей в коробке. Она отсканировала все документы.


Я уставился на него. Энн и Хью были сейчас моими меньшими проблемами.


- Все, что там написано, - ложь, - продолжил он. – Он не упоминает ничего из того, что на самом деле происходило. Но то, что тебя может заинтересовать, когда придет время, это то, что он говорит о Кристофере.


Ангус положил флеш-карту на стол и вышел.


Я уставился на нее. А затем открыл ящик стола и рукой сметнул ее туда.


Включив телефон, я увидела, что сообщения были от Кэри, Магдалены, Кленси, Айерленд, Криса…


Потрясенный, я перешел на главный экран, нашел номер офиса доктора Петерсена и позвонил. Выбрав в автоматическом меню пункт о срочных вызовах, я сообщил, что дело было первостепенной важности, которая касалась смерти, и попросил оператора передать доктору, чтобы позвонил как можно скорее.


Весь разговор был холодным и беспристрастным, что было странно, т.к. он касался очень личного. И это казалось ужасным оскорблением моей невообразимо прекрасной жены и ее матери, которой больше не было с нами. И все же я надеялся, что следующий разговор я смогу провести с минимумом эмоций.


Как только я положил трубку, я глубже вжался в кресло. Последний раз, когда я общался с Виктором, был разговор после Рио-де-Жанейро, когда я объяснял, что мое фото с теми женщинами было сделано задолго до появления его дочери в моей жизни. Он выслушал всю информацию с холодной сдержанностью, и, не говоря ничего вслух, дал мне понять, что я был ее недостоин. И я не мог с этим поспорить. А теперь мне нужно было сообщить ему, что еще одна женщина, которая была ему важна, снова его покинула, но на этот раз навсегда.


Ева полагала, что ее отец все еще был влюблен в мать. И если это было так, что новость его потрясет. Я все еще помнил ту желчь во рту и панику, которая заполонила сознание в те первые мгновения после стрельбы. Для меня ничего бы не осталось без Евы.


- Рейес, - ответил Виктор хладнокровным, но в то же время обеспокоенным голосом. На фоне слышались какие-то звуки, вероятно дорога. Отдаленная музыка. Я посмотрел на часы и понял, что он, вероятно, на дежурстве.


- Это Кросс. Я должен кое-что сообщить. Вы одни?


- Сейчас буду. Что произошло? – потребовал он, услышав, каким серьезным тоном я это произнес. – Что-то случилось с Евой?


- Нет, не с Евой, - просто скажи это. Прямо и быстро. Именно так я хотел бы, чтобы сообщили о моей смерти. – Мне очень жаль. Сегодня вечером Моника была убита.


И наступила невыносимая пауза.


- Что ты только что сказал?


Я откинул голову назад в кресле. Он прекрасно услышал меня в первый раз, я мог понять это по его голосу. Но он не мог поверить в это.


- Мне, правда, очень жаль, Виктор. Но у нас пока нет никаких подробностей.


Я услышал, как он открыл дверь, а затем с силой ее закрыл. Я слышал короткий поток передач от полицейской рации, а затем началось мрачное и угнетающее молчание. Но я знал, что он все еще у телефона.


- Это случилось не больше часа назад, - объяснил я, стараясь прервать тишину. – Мы как раз покидали благотворительный вечер. Стрелок из толпы начал огонь.


- Почему?


- Я не знаю. Но его задержали. Мы скоро узнаем все подробности.


Его голос стал более уверенным.


- Где моя дочь?


- Дома со мной. Она никуда не выйдет, пока я не буду уверен, что она в безопасности. Я сейчас же организую для вас самолет. Вы нужны Еве, Виктор.


- Дай мне поговорить с ней.


- Она спит. Вы получите сообщение со всей информацией о полете, как только все будет готово. Это один из моих личных самолетов. Вы сможете поговорить с ней утром, когда будете здесь.


Виктор шумно выдохнул.


- Хорошо. Я соберу вещи.


- Скоро увидимся.


Повесив трубку, я подумал об еще одном отце Евы. Я даже представить не мог, в какой сейчас состоянии Стентон, это сводило меня с ума. Но я понимал его, и мне было горько от осознания, что все, что я мог ему предложить, было недостаточным.


Но, тем не менее, я достал телефон и отправил ему сообщения.


«Если я могу хоть как-то помочь, пожалуйста, дай мне знать.»


Я вышел из комнаты и направился в ванную. Я замер в дверях, все внутри меня разрывалось от боли при виде Евы, которая лежала в горячей воде с закрытыми глазами. Она подняла волосы наверх в небрежный, но сексуальный хвост. Бриллианты сверкали на полке. Счастливчик скреб лапой о мою голень.


- Ты тут, - пробормотала она, не открывая глаз. – Обо всем позаботился?


- Еще нет. Но сейчас я хочу позаботиться о тебе, - я подошел к ней и отметил, что она выпила половину напитка. – Тебе нужно допить коктейль.


Она медленно открыла глаза и бросила на меня нежный и мечтательный взгляд.


- Он слишком крепкий. Я от него пьянею.


Но она сделала, как я сказал. Не из-за чувства подчинения, но потому что такая женщина, как она имела предрасположенность выполнять приказы, потому что ей это нравилось.


- Присоединишься ко мне? – спросила она, облизав губы.


Я покачал головой. Она надула губки.


- Ну, тогда я закончила, - она поднялась, и каскады воды спускались по ее раскрасневшимся бедрам. Она соблазнительно улыбнулась, зная, что делала для меня.


- Уверен, что не хочешь изменить свое решение?


Я с трудом сглотнул.


- Я не могу.


Тяжелыми шагами я подошел к полке, взял полотенце и передал его ей. Я отвернулся, потому что один только вид причинял боль, и собрал все необходимо для обработки ран, разложив их у раковины. Она подошла ко мне и прижалась ко мне.


- Ты в порядке? Все еще думаешь о своей матери?


- Что? Нет, - я застонал и опустил голову. - Когда ты потеряла сознание… Черт. Я никогда в жизни не был так напуган.


- Гидеон, - она подошла еще ближе и обняла меня. – Со мной все в порядке.


Вздохнув, я приобнял ее и отпустил. Мне было слишком больно держать ее в руках, зная о том, что я ей еще не сказал.


- Позволь мне осмотреть тебя и убедиться, что все хорошо.


Счастливчик повернул голову, наблюдая за тем, как я осматривал руку Евы. Я протер ее антибиотической салфеткой, прежде чем наложил мазь на красную царапину. Сверху я положил марлю, чтобы лекарство не размазалось. На лилово-синий синяк на ее бедре я наложил щедрую порцию арники, медленно втирая ее пальцами до тех пор, пока она полностью не впиталась.


Мое прикосновение и сосредоточенность возбудили ее, несмотря на то, что я изо всех старался этого избежать. Закрыв глаза, я произнес.


- А теперь в постель, миссис Кросс.


- Мм, да, пойдем в кровать, - она опустила руки на плечи, проведя пальцами по весящим концам развязанной бабочки. – Мне нравится, что твой воротник открыт. Выглядит очень сексуально.


- Ангел.., ты меня убиваешь, - я поймал ее руки. – У меня все еще остались нерешенные вопросы.


- Ладно. Я буду хорошо себя вести. Сейчас.


Взявшись за руки, мы пошли в спальню. Она запротестовала, когда я достал футболку Кросс Индастрис и натянул на нее.


- А что насчет моих бриллиантов? – спросила она.


После сегодняшнего вечера, она вероятно больше никогда их не наденет. Где, черт его побери, был доктор Петерсен. Мне нужно было, чтобы он сказал нужные вещи в правильный момент, когда придет время.


Я провел кончиками пальцев по ее щеке, единственное прикосновение, которое я мог себе позволить.


- Сейчас это будет намного удобнее.


Я уложил ее в кровать, убрав волосы со щек. Она будет спать, все еще думая, что ее мама жива, а муж никогда больше не лгал.


- Я люблю тебя, - я нежно поцеловал ее в лоб, отчаянно желая, чтобы эти слова были в ее снах.


Вероятно, когда она проснется, она больше им не поверит.

Оставив Еву отдыхать, я закрыл дверь спальни и направился на кухню, чтобы выпить что-нибудь крепкое и успокаивающее, которое уняло бы душевную боль.


Я увидел, что Кэри уже в гостиной, сидит, положив голову на руки. Ангус сидел на дальнем конце обеденного стола, тихо разговаривая по телефону.


- Хочешь выпить? – я спросил у Кэри, когда проходил мимо.


Он поднял голову, и я заметил, что он плакал. Опустошение.


- Где Ева?


- Пытается поспать. Лучшее, что она сейчас может сделать, - я вошел в кухню, взял два стакана и бутылку виски и налил туда приличную порцию алкоголя. Я передал ему один бокал, когда он подошел к кухонному островку.


Я залпом выпил содержимое. Я закрыл глаза и почувствовал, как алкоголь обжигает горло.


- Ты останешься в гостевой комнате, - голос звучал грубее из-за выпитого алкоголя. – Ты ей будешь нужен утром.


- Мы будем нужны друг другу.


Я налил себе еще один бокал.


- Виктор тоже будет здесь.


- Дерьмо, - Кэри протер влажные глаза.


– Стентон… он просто старел у меня на глазах. Словно лет 30 жизни промчались перед ним, пока я стоял там, - трясущимися руками, он поднес к губам стакан.


В кармане зазвонил телефон, и я ответил, даже несмотря на то, что номер был незнакомый.


- Кросс.


- Гидеон. Это доктор Петерсен. Я получил сообщение.


- Минуточку, - я прижал телефон к груди и посмотрел на Кэри. – Мне нужно ответить


Он отмахнулся от меня, его взгляд был сфокусирован на алкоголе в руках.


Я подошел к спальне, открыл дверь и убедился, что Ева уже уснула, а Счастливчик свернулся рядом с ней. Я направился в офис и закрыл за собой дверь.


- Прощу прощения. Мне необходимо было быть одному.


- Все в порядке. Что случилось, Гидеон?


Я сел в кресло у стола и положил голову на руки.


- Мама Евы. Сегодня вечером было происшествие. Ее убили.


- Моника…,- он вздохнул. – Расскажите, что произошло.


И только тогда я вспомнил, что Моника тоже его пациентка, была ею. Я рассказал ему то же самое, что и Виктору.


- Мне нужно, чтобы вы пришли ко мне домой. Мне нужна ваша помощь. Я не знаю, как сказать об этом Еве.


- Как что…? Простите, Гидеон, уже очень поздно, и я сбит с толку. Я думал, она была с вами, когда все произошло.


- Она была, и я оттолкнул ее, чтобы убрать с пути. Она потеряла сознание, а когда очнулась, я сказал, что это была ложная тревога.


- Гидеон, - он устало вдохнул. – Это было, по меньшей мере, не мудро.


- Это было правильным решением. Она больше ничего не могла сделать.


- Вы не можете защитить ее от всего на свете, и ложь – неверное решение.


- Я могу защитить ее от того, чтобы она не стала мишенью! – я вскочил на ноги, разгневанный от того, что его реакция и Ангуса отражали мои худшие страхи о том, как Ева отреагирует на выбор, который я сделал.


- До тех пор, пока я не узнаю, в чем угроза, я даже на улицу ее не выпущу, где она, без сомнения, захочет быть!


- Это ее выбор.


- И он неверный.


- И, тем не менее, это выбор, на который она имеет право.


Я покачал головой, хотя знал, что он меня не видит.


- Ее безопасность - вопрос, который не обсуждается. Она беспокоится обо всех остальных. Я беспокоюсь о ней.


- Вы могли бы выразить ей свои опасения, - продолжил доктор Петерсен низким успокаивающим голосом.


- Она никогда не ставит свою безопасность на первое место. Она бы захотела быть рядом со Стентоном.


- Быть рядом с тем, кто может разделить ее горе могло…


- Прямо сейчас он стоит рядом с трупом ее матери на улице города!


Произнесенные и слова и представший перед глазами образ были отвратительные. Содержимое желудка взбунтовалось против выпитого алкоголя. Но мне нужен был хоть один человек, способный понять, почему я принял такое решение. Который дал бы мне надежду на то, что Ева меня поймет.


- Не указывайте мне, что на данный момент лучше для нее, - холодно произнес я. – Я не позволю ей туда пойти. Это сцена до конца жизни преследовала бы ее.


Он ничего не говорил какое-то время.


- Чем дольше вы ждете, тем труднее это будет для вас обоих.


- Я скажу ей, как только она проснется. А вы придете сюда и поможете мне в этом.


- Гидеон.


- Я разговаривал с ее отцом, который в Калифорнии. Он скоро будут здесь. И Кэри тут, - я ходил взад и вперед. – У них есть время, чтобы смириться с мыслью, поэтому, когда Ева их увидит, они смогут оказать поддержку, в которой она нуждается. И вы тоже сможете ей помочь.


- Вы не видите, что самый мощный источник силы и комфорта это вы, Гидеон. И будучи не в состоянии открыться ей по поводу проблемы такого масштаба и будучи с самого начала нечестным по отношению к ней, вы поставили ее в ситуацию, где поддержка человека, которая значит для нее больше всего, стоит на зыбкой почке.


- Думаете, я не знаю этого?! – я остановился пред коллажем фотографией жены. – Я… Боже. Я просто в ужасе от того, что может меня не простить.


Молчание доктора Петерсена позволило словам повиснуть в воздухе, словно высмеивая мою беспомощность.


Я отвернулся от фотографий жены.


- Но я бы снова поступил точно также. Каждое действие, каждое слово….


- Хорошо. Вам нужно поговорить с ней об этом, как только она проснется. Будьте честным о своих чувствах, сконцентрируйтесь на этом, а не на логике или разумном объяснении. Она может не согласиться с вами или не разделить вашу точку зрения, но если она поймет ваше эмоциональное побуждение, которыми вы руководствовались, это поможет.


- А вы понимаете? - спросил я.


- Да, понимаю. Но это не говорит о том, что я не порекомендовал бы другое развитие событий, но я понимаю. Я продиктую еще один номер, по которому вы можете напрямую связаться со мной.


Я взял ручку со стола и записал его.


- Поговорите с Евой. А после этого, если я ей понадоблюсь, то я приеду. Но не обещаю, что отвечу сразу же, - продолжил он. – Но приеду, как только смогу.


- Спасибо.


Я закончил разговор и сел на стол. Я больше ничего не мог сделать. Оставалось только ждать. Ждать, пока Ева проснется. Ждать полицию. Ждать, пока люди придут или позвонят: друзья, родственники и все, кто смогут сделать не больше моего.


Я включил компьютер и послал сообщению Скотту, с указанием отчистить мое расписание до конца недели и связаться с организатором свадьбы. Сообщать ей и остальным или нет, было довольно спорно, учитывая, что папарацци уже были на месте происшествия. Не было ни одного шанса, что нам предоставят хотя бы один день, чтобы скорбеть.


Мысли о том, почему это произошло, уже были опубликованы в интернете, и меня это выбесило, но сделать ничего нельзя было. Теории заговора и безумные предположения. Мир следил за нами в течение долгих месяцев, чтобы решиться на что-то.


Я постарался избавиться от этих мыслей.


Я заставил себя думать о вещах, которые могли смягчить такую новость. Я уже решил, что надо поговорить с Виктором и обсудить его семью, которая должна приехать в пятницу.


Телефон был в руках до того, как я успел это осознать. Я смотрел на список пропущенных звонков и сообщений. Но от моей матери ничего не было, хотя я думал, что к этому моменту Крис или Айерленд что-нибудь ей сказали по этому поводу. Но ее молчание удивило меня не так сильно, как сообщение от Кристофера.


«Пожалуйста, передай Еве мои соболезнования.»


Я долго смотрел на сообщения, постоянно нажимая на экран, как он начинал затухать. Больше всего меня поразило слово «пожалуйста». Привычная вежливость, но Кристофер никогда не использовал ее по отношению ко мне.


Я подумал о тех людях, кому я позвонил от имени Евы. Кэри, который был для нее, как брат. Виктору, ее отцу. А если бы ситуация была обратная, кому бы позвонила Ева? Крису? Ну, уж точно не моему брату.


Почему? Все эти годы этот вопрос мучил меня. Кристофер мог бы так много значить для меня, быть связующим звеном с новой семьей, которую создала моя мать.


Я открыл ящик и уставился на крошечную флеш-карту, которую Ангус достал из дома Лукасов. Был ли там ответ?


А имело бы это значение, если ответ положительный?

Момент, которого я так боялся, настал слишком быстро. Я лежал на кровати с закрытыми глазами, когда почувствовал, как Ева перевернулась рядом со мной, и вздохнула в поисках удобного положения. Она бы могла и дальше спать, если бы ей позволил. Если бы дал ей еще пару часов спокойствия.


Но самолет Виктора уже приземлился в Нью-Йорке. Полиция могла появиться в любую минуту. Реальная жизнь, так или иначе, была уже готова ворваться, несмотря на то, как бы сильно я ни старался защититься от нее. А это означало, что оставшееся время, до момента, когда я должен обрушить такую новость на мою жену, подходило к концу.


Я сел и провел руками по лицу, чувствуя щетину, появившуюся на челюсти. А затем я положил руку на ее плечо и очень аккуратно разбудил ее.


- Привет, - она повернулась и посмотрела на меня сонными глазами. – Ты все еще в одежде. Все ночь работал?


Я встал и включил прикроватную лампу, не в состоянии обсуждать все это сидя.


- Ева. Нам нужно поговорить.


Она несколько раз моргнула и поднялась на локтях.


- Что случилось?


- Освежись, пока я приготовлю кофе, ладно? И жди меня в спальне, пока я его не принесу.


Она нахмурилась.


- Ты очень серьезный.


- Да. И мне нужно, чтобы ты проснулась.


- Хорошо, - она отодвинула в сторону одеяло и встала.


Я взял Счастливчика и закрыл дверь спальни, отнеся его в ванную, пока я готовлю кофе для меня и Евы. Новый день, но тот же распорядок. Несколько минут притворства, что ничего не произошло, превращались в ложь другого рода.


Когда я вернулся в спальню, Ева как раз натягивала пижамные штаны. Она завязала волосы в хвост, а на футболке виделось белое пятно от зубной пасты. Все как обычно. На мгновение, она была женой, которую я безумно любил.


Она взяла кружку и понюхала содержимой, закрывая глаза от непередаваемого удовольствия. Это было так на нее похоже, так в стиле Евы, что у меня сердце екнуло.


Я отставил кружку в сторону, и почувствовал, что слишком переживаю, чтобы пить или есть что-то.


- Садись в то кресло, ангел.


- Ты начинаешь меня пугать.


- Знаю. Прости, - я дотронулся до ее щеки. – Я не хочу затягивать. Как только ты сядешь, я все объясню.


Ева села в читальное кресло около окна. Ночное небо постепенно переходило в утреннее. Я включил свет рядом с ней, а затем взял стул и поставил напротив ее. Я протянув ей руки, я сел, и нежно сжал ее пальцы.


Я глубоко вздохнул.


- Я соврал тебе. Я объясню тебе, почему так поступил, когда все выложу, но сейчас..


Она прищурилась.


- Рассказывай, Ас.


- Ты была права по поводу выстрелов, которые слышала. Один из фотографов открыл огонь вчера вечером. И попал в твою маму, - я остановился, пытаясь заставить себя произнести эти слова. – Она не выжила.


Ева уставилась на меня широко раскрытыми глазами на внезапно побелевшем лице. Ее руки очень тряслись, когда она поставила кружку на стол.


- О чем ты говоришь?


- В нее стреляли, Ева, - я сильнее сжал ее руки, которые внезапно стали холодными, чувствуя ее панику. – Ранение было смертельным. Мне очень жаль.


Она задышала чаще.


- Я не могу ответить ни на какие вопросы прямо сейчас. Но стрелок под стражей, и Рауль сказал мне, что Грейс и Мична занимаются этим делом.


- Но ведь они полицейские, которые работают с убийцами, - без эмоций произнесла она.


- Да, - они расследовали смерть Натана Баркера, и я знал их лучше, чем хотелось бы.


- Почему кто-то хотел убить мою маму?


- Я не знаю, Ева. Возможно, это был случайный выстрел. Или он не попал в свою цель. Мы можем позвонить Грейвс или Мична, у тебя ведь все еще есть их визитки, да? Они, может быть, ничего нам и не скажут, но я думаю, что они придут, чтобы взять показания.


- Зачем? Я ведь ничего не знаю.


Страх, с которым я боролся всю ночь, поглотил меня. Я ждал злость и слезы. Неконтролируемый взрыв эмоций. Вместо этого она казалась сбитой с толку. Почти безжизненной.


- Ангел, - я отпустил одну ее руку и коснулся ее лица. – Кэри здесь, в гостевой комнате. Папа уже на пути из аэропорта. Он скоро будет тут.


- Папа, - одинокая слеза скатилась по ее лицу.- Он уже знает?


- Да. Я сказал ему. Кэри тоже знает. Он там был.


- Мне нужно поговорить с ним. Она была ему, как мать.


- Ева,- я присел на край сидения и взял ее за плечи. - Ты не должна беспокоиться ни о ком сейчас.


- Почему ты мне не сказал? – она посмотрела мне в глаза. – Почему солгал?


Я начал объяснять, а потом засомневался. И, в конце концов, произнес:


- Чтобы защитить тебя.


Она перевела взгляд с моего лица куда-то в сторону.


- Знаешь, а я ведь знала, что что-то случилось. И, видимо, именно поэтому я не удивлена. Но когда мы уехали… Она уже была…?


- Она уже умерла, Ева. Я не буду лгать тебе снова, я не знаю, пострадал ли кто-то еще, когда я вытащил тебя оттуда. Самое главное было - увезти тебя в безопасное место. А после этого..


- Это не важно.


От паники я чаще задышал.


- Ты ничего не могла сделать.


- В любом случае, сейчас это уже не важно.


- Ты в состоянии шока, Ева. Посмотри на меня.


Когда она не посмотрела, я поднял ее и посадил к себе на колени. Она вся была ледяной. Я прижал ее к себе, стараясь согреть, и она начала дрожать. Встав, я отнес ее обратно на кровать и убрал одеяло. Я сидел на краю матраса и накинул одеяло на нас, закрывая ее от плеч. А затем я начал ее медленно укачивать, целуя в лоб.


- Мне очень и очень жаль, ангел. Я не знаю, что делать. Скажи мне, что делать.


Она не ответила и не плакала.

- Ты совсем не спал? – тихо спросил Крис. - Может стоить прилечь на часок.


Я поднял голову, и был очень удивлен, увидев своего отчима. Я не слышал, как он вошел, мои мысли были далеко, и уставился на вид из окна. Виктор и Кэри были в гостиной с Евой. Они оба были настолько убиты горем, что едва разговаривали. Ангус был где-то неподалеку, разбираясь с персоналом, чтобы усмирить репортеров и фотографов, столпившихся у входа в здание.


- Ты разговаривал с Евой? – я потер уставшие глаза. – Ее отец и Кэри просто сломлены, а она…


Боже. А она что? Я понятия не имел. Она казалось отстраненной. Словно она не была часть того мучения и бессильного гнева, которые излучали два человека, которых она безмерно любила.


- У нее шок, - он сел. – Ее накроет скорбь, в какой-нибудь момент. А пока она справляется со всем единственным способом, который знает.


- «В какой-нибудь момент» очень размытое понятие. Я должен знать, когда…как… что делать.


- Именно поэтому тебе нужно позаботиться о себе, Гидеон, - он посмотрел на меня с теплотой. – Чтобы ты был сильным для нее, когда ей это понадобится.


- Она не позволит мне успокоить ее. Она слишком занята заботой о других.


- Это просто отвлечение, я уверен, - спокойно произнес он. – Сконцентрироваться на чем-то помимо собственной утраты. А ты бы лучше послушался меня и сконцентрировался на себе. По тебе видно, что и глаза не сомкнул.


Я засмеялся без тени юмора.


- А что меня выдало? Смокинг?


- Красные глаза, утренняя щетина. Ты не выглядишь, как муж, который может сделать все, что от него зависит, на которого Ева может положиться, чтобы держать себя в руках.


- Черт возьми, - я встал. – Просто, все это кажется неправильным. Вести себя так, словно ничего не произошло.


- Я не это имел в виду. Но жизнь продолжается. И для Евы она продолжится с тобой. Так будь собой! А ты сейчас выглядишь таким же сломленным, как они в гостиной.


И я таким и был. Тот факт, что Ева не нуждалась в моем утешении…. Это было тем, чего я больше всего боялся.


Но я знал, что он прав. Если я не выглядел как человек, способный поддержать ее, как я мог ждать от нее, что она на меня положится.


Крис встал.


- Я сделаю кофе, пока ты будешь в душе. Кстати, я принес еды. Булочки и бутерброды из кондитерской, которую посоветовал твой брат. Скоро уже 11.


Я даже думать о еде не мог, но с его стороны было предусмотрительно.


- Спасибо.


Он пошел со мной к двери.


- Я сейчас живу в городе, как ты знаешь. Кристофер займется бизнесом ближайшую пару дней, чтобы я мог помочь тебе тут. Если тебе что-нибудь понадобится, в любое время, просто позвони мне.


Я замер. Грудь сжалась от переполнявших меня эмоций. Каждый сделанный вдох стоил усилий.


- Гидеон, - Крис положил руку мне на плечо.


- Вы оба это переживете. У тебя есть семья, друзья, которые..


- Какая семья?


Он убрал руку.


- Нет, у меня ее нет, - произнес я, ненавидя то, что оттолкнул его. Ненавидя, что в его глазах боль, которую причинил я. – Слушай, я рад, что ты здесь. Я не ожидал, что ты будешь тут, но я рад..


Он крепко меня обнял.


- Тогда привыкай, - грубо ответил он. - Потому что в этот раз я не отступлю, Гидеон. Мы – семья. Может быть, сейчас самое время начать задумывать о том, что все это для нас значит. Тебя и меня. Твоей матери, Кристофера и Айерленд.


Моя голова склонилась ему на плечо, и я боролся за каждую крупицу самообладания. Я был уставший. Изнуренный. Мой мозг отказывался воспринимать информацию. Именно поэтому я чувствовал себя, как… Черт. Я не знаю, как я себя чувствовал.


Отец Евы и Кэри были раздавлены. Стентон… я даже представить себе не мог, в каком состоянии он был. Чтобы я ни чувствовал, это - не входило ни в какое сравнение.


Под влияние стресса и усталости, я произнес, не думая.


- Кристоферу нужно будет пересадить новую личность, чтобы стать частью семьи.


Крис напрягся и разжал объятья.


- Я знаю, что вы с Кристофером не очень ладите, но…


- Но не по моей вине. Я просто хотел прояснить это.


Я пытался побороть этот вопрос, затолкнуть его подальше в «невысказанное».


- Он когда-нибудь обсуждал с тобой, почему так сильно меня ненавидит?


Ради всего святого. Зачем я спросил? Это не должно иметь значение. Не спустя херову тучу лет.


Крис отошел, качая головой.


- Он не ненавидит тебя, Гидеон.


Я пытался взять себя в руки, стараться не дрожать от усталости или переполнявших эмоций. Прошлое было в прошлом. Я сам его там оставил, зарыл в коробке, где ему было и место. Сейчас у меня была Ева.


Черт возьми. Я надеялся, что все еще была.


Жена никогда не подталкивала меня к разрешению этого вопроса с Кристофером, как с остальными членами семьи. В ее глазах он зашел слишком далеко, так бессердечно используя Магдалену, которых Кэри заснял на видео. Может быть, Ева ничего не имела против, если я разрешил это с Кристофером…


И, может быть, она бы гордилась мной за попытку. И если бы она была, если это доказало ей, что я был другим, что я изменился и стал таким, каким она хотела меня видеть…. К чертям все! Я только что вернулся к тому, с чего все началось, весь наш прогресс был утерян из-за того, что я не сказал ей о смерти Моники, как только узнал. И если исправление проблем с моей семьей могло бы хоть как-то помочь ей простить меня за эту ложь, тогда все это стоило усилий, несмотря на то, что это значило для меня.


Я заставил себя расслабиться. И когда я заговорил, что голосом был низким и спокойным.


- Я хочу тебе кое-что показать.


Я жестом указал отчиму на кресло у стола. Когда мы уселись, я подергал мышку, чтобы экран зажегся. На экране появились заметки, написанные рукой Хью.


Крис быстро прочитал информацию. Я точно знаю момент, когда он осознал, что читает. Все его тело напряглось.


- Не знаю, сколько из всего этого, правда, - предупредил его я. – Все отчеты о наших сеансах с Хью – сплошная ложь. Все они составлены таким образом, что если бы мы подали в суд, то он бы выставил мой психологический портер в свою защиту.


- Мы должны были подать в суд, - прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Откуда это у тебя?


- Не важно. Важно то, что там 4 отчета о встречах с Кристофером. Один из них, групповой, который якобы проводился со мной и с ним. И я знаю то ли это выдумка, то ли я просто забыл.


- К какой версии склоняешься ты?


- Я, правда, не могу сказать. Есть моменты моего детства, которые я не помню, - во сне я лучше вспоминал, чем наяву.


Крис повернулся в кресле, чтобы посмотреть на меня.


- Ты думаешь, что он покушался на твоего брата?


Мне понадобилось какое-то время, чтобы отпустить воспоминания и ответить на вопрос.


- Не знаю. Тебе лучше спросить Кристофера, но я сомневаюсь.


- Почему?


- Числа и время сеансов в отчетах Хью стоят сразу после наших встреча. И если временные рамки точные, что было бы разумно, если б он заметал следы, поэтому я не думаю, что это так, - я скрестил руки на груди. Попытки объяснить снова вернули горечь. И ненависть и Хью и к себе. - Он был больным ублюдком, но, слушай, я не могу это никак мягче выразить. Но он всегда кончал, когда издевался надо мной.


- О господи… Гидеон.


Я отвернулся, увидев шок и кипящую ненависть в его глазах.


- Хью говорил Кристоферу, что он приходил меня лечить, потому что ты и мама боялись, что я его убью.


Только мысль о других людях в пентахусе сдерживала меня от ударов кулаком по стене. Видит бог, ребенком я разбивал руки в кровь очень часто.


Вспоминая то время, я легко мог представить себе, как промывка мозгов Хью могла укорениться в сознании маленького мальчика, чей старший брат часто использовал кулаки для выпуска эмоций.


- Кристофер бы этому не поверил, - уверено произнес он.


Я устало пожал плечами.


- Однажды, совсем недавно, он сказал мне, что я мечтал о его смерти с самого первого дня его жизни. Я понятия не имел, о чем он говорил…


- Позволь мне прочитать, - хмуро произнес он, поворачиваясь к монитору. – А ты пока прими душ. Мы выпьем кофе, когда закончишь. Или что-нибудь покрепче.


Я уже было вышел из комнаты, но остановился перед самой дверью. Повернувшись назад, я увидел, что Крис пристально вглядывается в слова на экране.


- Ты не знал Хью так, как знал его я, - сказал я. – Каким образом он могу повернуть события и вещи… заставить тебя поверить…


Взгляд Криса поднялся и встретился с моим.


- Тебе не нужно убеждать меня, Гидеон. Твоих слов более, чем достаточно.


Я быстро отвел взгляд. Знал ли он, что значили дня меня эти 5 слов? Я не мог сказать ему, у меня и так уже стоял ком в горле.


Кивнув, я вышел.

Понадобилось дольше времени, чем должно было, что надеть чертову одежду. Я выбирал в соответствие с предпочтениями Евы. Серые штаны, которые ей нравились. Черная рубашка с V-образным вырезом. Наконец-то выбрал.


В дверь постучали.


- Войдите.


Ангус появился в двери.


- Детективы уже поднимаются.


- Хорошо, - я прошел с ним по холлу к гостиной.


Моя жена сидела на диване, в своих спортивных штанах, носках и широком свитере. Ее голова покоилась на плече Виктора, а его щека у нее на макушке. Она перебирала волосы Кэри, который сидел на подушке у ее колен. Связаны, как никогда. Телевизор был включен, там шел какой-то фильм, который никто не смотрел.


- Ева.


Ее взгляд медленно переместился на меня.


Я протянул ей руку.


- Полицейские здесь.


Виктор выпрямился, заставляя жену сесть. Громкий стук в дверь заставил всех прийти в чувство.


Подходя ближе к дивану, я все еще протягивал ей руку. Ева медленно встала, цвет ее лица был чересчур бледным. Она положила свою руку в мою, и вздохнул от облегчения. Я притянул ее ближе к себе, целуя висок.


- Я люблю тебя, - нежно прошептал, ведя ее к двери.


Она обняла меня за талию и прижалась ближе.


- Я знаю.


Я повернул ручку двери.


- Детективы. Прошу вас, проходите.


Первой зашла Грейвс, и ее резкий взгляд тут же упал на Еву. Мична прошел за ней, из-за того, что он был выше нее, он смог посмотреть мне прямо в глаза.


Он резко кивнул.


- Мистер Кросс.


Ева отошла от меня, когда я закрывал дверь.


- Мы очень соболезнуем Вашей утрате, миссис Кросс, - сказала Грейвс таким тоном, что ты сразу понимал, насколько часто полицейские произносят это.


- Вы, вероятно, помните отца Евы, Виктора Рейеса, - произнес я. – И высокий шотландец вон там – Ангус Маклеод.


Оба детектива кивнули, а затем, как обычно, Грейвс взялась за дело.


- Детектив Шейли Грейвс, а это мой партнер детектив Ричард Мична.


Она посмотрела на Кэри, с которым разговаривала несколькими часами ранее.


- Мистер Тейлор.


Я жестом указал на обеденный стол.


- Присядем.


Моя жена убрала волосы назад, трясущимся руками.


- Могу я Вам предложить кофе? Или воду?


- Кофе был бы очень кстати, - заявил Мична, выдвигая для себя стул.


- Я принесу, - вмешался Крис, входя в комнату через холл. – Добрый день. Я отчим Гидеон, Крис Видал.


Представив себя, он сразу же направился на кухню.


Грейвс села рядом со своим напарником, кладя на стол кожаную сумку рядом с локтем. Грейвс была миниатюрной женщиной в отличие от Мична. У нее были коричные кудрявые волосы, которые она завязывала в тугой хвост, а лицо было как у лисы.


Волосы Мична были тонкими и серыми, которые обращали внимание на его темные глаза и грубые черты лица.


Грейвс следила за мной, пока я отодвигал стул для Евы. Я встретился с ее взглядом и посмотрел ей в глаза, увидев подтверждение того, что она знала о том, что я сделал. В ответ же, я позволил ей увидеть свою решимость. Да, я совершил аморальный поступок, чтобы защитить жену. Я принимал эти решение, даже если о них никому и никогда нельзя было говорить.


Я сел рядом с Евой, подставил стул ближе к ней и взял ее за руку. Виктор сел с другой стороны, а Кэри рядом с ним. Ангус стоял позади меня.


- Вы оба не могли нам рассказать о прошлом вечере, начиная с прибытия на мероприятие, - попросил Мична.


Я начал первым, зная, что Ева внимательно следить за каждым моим словом. Хотя она не помнила только последние мгновения, я знал, что каждая деталь была для меня жизненно необходима.


- Вы не видели стрелка? – спросила Грейвс.


- Нет, я услышал крик Рауля и повалил Еву на землю. В их контракте описано, что они должны сообщать о любом первом признаке опасности. Они увели нас оттуда в противоположном направлении, и я не оглядывался назад. Моим центром внимания в тот момент являлась жена, которая была без сознания.


- Вы не видели, как в Монику Стентон стреляли? – Ева сильнее сжала руку вокруг моей. Я покачал головой. – Нет. Я и понятия не имел, что кто-то ранен, пока мы не покинули место преступления.


Мична посмотрел на Еву:


- В какой момент вы потеряли сознание, миссис Кросс?


Она облизнула губы, которые стали трескаться.


- Я довольно сильно ударилась об асфальт. Гидеон был надо мной и довольно сильно держал. Я не могла дышать, а затем еще кто-то лег поверх Гидеона. Они оба были очень тяжелыми…. Я думала, что слышала два или три выстрела. Но я не уверена. Когда я пришла в сознание, я была в лимузине.


- Хорошо, - Мична кивнул. – Спасибо.


Грейвс расстегнула свою сумку и вытащила оттуда папку. Открыв ее, она выложила фотопортрет и положила на столе, повернув к нам.


- Кто-нибудь из вас узнает этого мужчину?


Я наклонился ближе. Блондин с зелеными глазами. Аккуратная борода. Обычный, ничем не примечательный мужчина.


- Так это ведь, - сказал Ангус, заставляя меня повернуть голову и посмотреть на него. – Этот тот парень, которого мы видели в Уэстпорте. Он делал фотографии.


- Нам понадобится ваше показание, мистер Маклеод.


- Конечно, - он выпрямился и скрестил руки на груди. – Это он стрелял в миссис Стентон?


- Да, его зовут Роланд Тайлер Холл. Вы когда-нибудь с ним связывались, мистер Кросс? Никогда не разговаривали с ним?


- Нет, - ответил я, стараясь вспомнить. Но безуспешно.


Ева наклонилась вперед.


- Он ее преследовал? Что-то вроде одержимости?


Ее вопросы были произнесены мягким голосом, но невысказанная скорбь была обрамлена ледяной яростью. Это был первый намек на эмоции с того самого момента, как я рассказал ей обо всем. И в этот самый момент я вспомнил, что еще скрывал от нее: темное прошлое ее матери. Запутанная история, которая могла являться причиной смерти Моники.


Грейвс начала раскладывать фотографии, начиная с тех, что были сняты в Уэстпорте.


- Холл был одержим не вашей матерью.


Что? Страх, который изводил меня всю ночь, снова вернулся.


Было так много фотографий, что сложно было сфокусировать взгляд на чем-то конкретном. Бесконечное множество фото, сделанных у здания Кроссфайр. Некоторые были с разных мероприятий, которые выглядели как обычные фотографии папарацци. Также были наши фотографии, снятые вне города. Ева вытянула одну из них за угол, поднесла ближе, и у нее перехватило дыхание: это было фото нашего страстного поцелуя в толпе на тротуаре около спортзала КроссТрейнер.


Это было то первое фото, из-за которого все началось. Я ответил на вопросы репортеров и подтвердил, что она являлся единственной важной женщиной в моей жизни, а она открыла мне тайну, связанную с Натаном и ее прошлым.


Там было и еще одно все общеизвестное фото нашей ссоры в Брайант-парке. И еще одно фото, сделанное в другой день, где мы обнимались в парке. И раньше я его не видел.


- Он продал не все фотографии, - сказал я.


Грейвс покачала головой.


- Большинство фото он сделал сам. Когда у него заканчивались деньги, он продавал несколько фото. Он не работает уже несколько месяцев и живет в машине.


Пересматривая фотографии, я понял, что множество раз, когда нас с Евой преследовали фотографы, именно Холл делал фотографии.


Я откинулся назад, выпустил руку Евы из своей руки, затем положил ее на плечо и притянул ближе к себе. Холл был там близко к моей жене, а мы даже не знали об этом.


- Дайте мне посмотреть те фотографии, - сказал Виктор.


Я передал их ему, и первые фотографии разбросались по столу. Оставшиеся фотографии заставили меня выпрямиться. Я взял мое фото с Магдаленой, которое было очень распространено, и являлось причиной известной ссоры с Евой в Брайант-парке. И еще одно, на этот раз с Коринн на вечеринки водки Кингсмен.


Мое дыхание участилось. Я отпустил Еву и сел на край стула, чтобы тщательно рассмотреть остальные фотографии.


Кэри наклонился вперед и посмотрел на фото из-за плеча Виктора.


- Этот парень просто плохой стрелок? Или он перепутал Монику с Евой?


- Он не Еву преследовал, - сквозь зубы прошипел я. Ужасающее осознание укоренялось в сознании. Я вытащил фото с двумя женщинами в ночном клубе. Которое было сделано в Мае, еще до переезда Евы в Нью-Йорк.


Грейвс ответила на мой вопросительный взгляд кивком.


- Холл помешан на вас.


Что означало, что я не просто скрывал информацию о прошлом Моники, но и косвенно в ответе за ее смерть.


ГЛАВА 15

Сев ближе к столу, я положила руку на спину Гидеона и почувствовала, как он напряжен. Под обычной белой футболкой, которая обтягивала его мышцы, я чувствовала тепло его кожи.


Крис вошел, неся в руках поднос с 4 кружками кофе, маленькой чашкой сливок и сахаром. Он поставил его недалеко от Мична, т.к. остальная часть стола была усыпана фотографиями.


Детективы поблагодарили его, и каждый взял по кружке. Грейвс пила черный кофе. Мична добавил немного сливок и сахар.


Мична я видела только в ходе расследования смерти Натана. С Грейвс же была знакома ближе: мы устраивали спарринги во время занятий крав мага у Паркера. Думаю, что я нравилась Грейвс, ну или, по крайне мере, она сочувствовала мне. Но я уверена, что именно любовь Гидеона ко мне заставила ее закрыть дело Натана, хотя у нее все еще оставались вопросы.


Меня немного успокаивало, что именно они отвечали за это дело.


- Хочу быть уверена, что все понимаю, – произнесла я, подавляя в себе горе, которое весь день пыталось захватить мой рассудок. – Этот человек преследовал Гидеона?


Мой отец отбросил фотографии.


- Холл целился в мою дочь или в Кросса?


- Холл искренне верит, что Кросс предал его, - ответила Грейвс. – Тем, что женился.


Я уставилась на нее. На ней не было украшений или макияжа, но, тем не менее, она была очень привлекательной. Они видела разные стороны своей работы, но все еще яростно стремилась к справедливость, даже вне закона.


- Если ему не достался Гидеон, пусть не достанется никому?


- Не совсем, – она посмотрела на Гидеона. – Холл верит, что у вас с ним одна судьба, что-то похожее на соглашение свыше, и что ваш брак рушит эту связь. Ваше убийство – единственное, что может удержать жизнь в русле.


- Что это за бред вообще? – спросил Кэри, ставя локти на стол, схватив голову обеими руками.


- Навязчивая идея Холла не имеет ничего общего с сексуальными отношениями, – вставил Мична, который выглядел потрепанным и уставшим после ночной смены. И все же он был до неловкости наблюдательный. Его партнер нацеливался, а он оценивал обстановку. – Дело тут совсем не об отношениях. Он утверждает, что гетеросексуален.


Грейвс достала еще одно фото и положила поверх остальных.


- Вы оба знаете эту женщину.


Энн. Ладони неожиданно стали влажными. Все мышцы Гидеона тут же напряглись еще больше.


- Твою ж мать, – пробормотал Кэри, ударив кулаками по столу, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.


- Я видел ее прошлой ночью, - сказал Крис, сев рядом с Гидеоном. – Она была на том ужине. Тяжело не заметить ее рыжие волосы.


- Это кто? – спросил мой отец, голос которого звучал без эмоционально и решительно.


- Доктор Энн Лесли Лукас, – ответила Грейвс. – Она была психиатром, который лечил Холла, но встречалась она с ним в другом офисе, не в том, где проводила основную работу, под псевдонимом Доктор Арис Матевосиан.


Гидеон шумно выдохнул, плотно стиснув челюсти.


- Я уже слышал это имя.


Грейвс напряглась, ее взгляд устремился на Гидеона.


- Откуда?


- Сейчас покажу, – он встал из-за стола и направился к гостиной.


Я смотрела ему вслед, смотрела, как Счастливчик побежал за ним. Щенок был рядом со мной почти все утром, словно думал, что сейчас мне он нужен больше, чем Гидеону. Что-то изменилось. А учитывая, что эмоциональный барометр Счастливчик на тот момент был точнее, мне следовало обратить внимание на это.


- Кто-нибудь объяснит, кто эта Доктор Лукас, - потребовал мой отец. – И как она связана с Холлом и Моникой?


- Кросс вам все объяснит, – сказал Мична.


- Они спали когда-то, - вмешалась я, желая снять груз этой истории с плеч Гидеона. Я знала, что он стыдился того, что сделал. Я подтянула колени к груди и обвила их руками, стараясь согреться. Я знала, что мне следует тщательно подбирать слова. Довольно трудно рассказать всю историю, учитывая ту нелестную картину моего мужа, которую увидит отец.


- Она была полностью им поглощена, - продолжила я. – Хотела уйти от мужа, поэтому Гидеон порвал все отношения. Она не смогла забыть его и двигаться дальше. Однажды она пришла ко мне, и пару раз пыталась добраться до Кэри, нося при этом парик и притворяясь другим человеком.


Грейвс бросила на меня пристальный взгляд, которым обладает только человек с опытом.


- Мы рассмотрели ее жалобу. И вы и Кросс сталкивались с ней, по отдельности, два раза.


- Да чтоб тебя, Ева! – отец посмотрел на меня, его глаза были красными и полными раздражения. – Ты ведь не настолько глупа.


- Нет, – я огрызнулась. – Я все равно все еще не понимаю, что все это значит. Она донимала моего лучшего друга и моего мужа. Я сказала ей отстать.


Гидеон вернулся и протянул телефон, показывая фотографию, которую он сделал.


Мична внимательно посмотрел на нее.


- Медицинское предписание для Коринн Жиро, написанное доктором Арис Матевосиан. Откуда оно у вас?


- Пару месяцев назад, - без эмоций произнес Гидеон, сев рядом со мной. – Когда Коринн буквально с ума сошла, я узнал, что он ходит к специалисту, который прописал ей антидепрессанты. Они являлись причиной ее эмоциональной нестабильности. Я сфотографировал маркировку, чтобы знать, к кому обратиться, если проблема не разрешится.


Гидеон рукой притянул меня к себе. Как только я оказалась у его груди, я почувствовала, как он начал медленно откидываться назад на стуле, словно держать меня в своих руках было для него невероятным облегчением. Я обняла его за талию, он поцеловал меня в лоб. Когда он говорил, я чувствовала, как поднимается его грудь.


- Значит, Энн была психиатром Холла, – произнес он грубым голосом, в котором слышалась смертельная усталость. – Но почему под псевдонимом?


- Она думала, что умна, – резко сказала Грейс. - Мы умнее. И у нас есть Холл, у которого серьезные психологические проблемы, но он готов к сотрудничеству. Он во всем признался в тот же миг, как только мы встретились. Он очень умен, или же слишком параноик, поэтому в тайне записывал все сессии с доктором Лукас, которые мы обнаружили во время обыска его машины.


- Это она его заставила? – спросила я, желая убедиться, что здесь нет никакого недопонимания.


- Я не думаю, что Холл ненормальный, - заявил Мична. – У него была работа, место жительства, и не было особого интереса к Кроссу. Энн Лукас заморочила ему голову.


Грейвс и Мична начали собирать фотографии.


- Он упомянул, что бросил школу после того, как схем Понзи Кросса разорила его бабушку и дедушку. Он не таил злобу, но она заставила его думать, что в каком-то смысле его жизнь и жизнь Кросса идут параллельно друг с другом.


- За это она может сесть в тюрьму? – я ближе прижалась к Гидеону. – То, что она сделала – одна из причин… смерти мамы. Она же просто так не избежит наказания, да?


- Мы привезли ее около часа назад, – Грейвс посмотрела мне прямо в глаза, и я увидела в ее решимость. – Когда появится ее юрист, мы ее допросим.


- Окружной прокурор определит все статьи обвинения, - сказал Мична. – но записи Холла, а также записи видеонаблюдения, на которых видно, как Лукас и Холл входят и выходят из ее второго офиса, вероятно, дадут нам достаточные основания.


- Держите нас в курсе, – произнес отец.


- Конечно, – Грейвс убрала все в сумку, а затем посмотрела на Гидеона. – Вы видели доктора Лукас во время ужина?


- Да, – ответил он, гладя меня по руке. – Ева указала мне на нее.


- Кто-либо из вас с ней разговаривал? – спросил Мична?


- Нет, – Гидеон посмотрел на меня. В его глазах читался вопрос.


- Я показала ей палец, но была далеко, – призналась я, в моем затуманенном сознании всплыл этот момент. – На ее лице была такая усмешка. Может, поэтому она и пришла, чтобы увидеть все своими глазами.


- Ангел, – Гидеон обнял меня, укатывая своим теплом и запахом кожи.


- Ну, пока у нас есть все, что нужно, - быстро сказала Грейвс. – Мы только возьмем заявление у мистера Маклеода по поводу происшествия в Уэстпорте и уйдем. Спасибо за уделенное время.


Мы все встали из-за стола.


- Ева, – Грейвс дождалась, пока я не посмотрю ей в глаза. Всего на мгновение, она была не просто полицейским. – Я очень соболезную вашей утрате.


- Спасибо, – смущенная, я отвернулась от Грейвс.


Задалась ли она вопросом, почему я не плакала? Одному Богу известно, почему. Даже несмотря на то, что мама временами сводила меня с ума, я любила ее. Верно ведь? Какая дочь не будет ничего чувствовать, когда умерла ее мать?


Ангус сел на место Гидеона и начал рассказывать, что произошло в Уэстпорте.


Гидеон взял меня за руку и отвел в сторону.


- Мне нужно пару минут наедине с тобой.


Нахмурившись, я кивнула.


- Да, хорошо.


Он повел меня по направлению к нашей спальни.


- Кросс.


Мы оба повернулись на голос моего отца.


- Да?


Отец стоял в гостиной, лицо нахмурено, а глаза горели.


- Нам нужно поговорить.


- Согласен, – произнес Гидеон, кивнув. – Только дайте мне 5 минут с моей женой.


Он продолжил идти, не дав отцу шанса поспорить. Я последовала за ним в спальню. Счастливчик бежал впереди нас. Я наблюдала за тем, как Гидеон изнутри закрывает за нами тремя дверь. Затем он повернулся ко мне, пристально всматриваясь в мое лицо.


- Тебе следовало бы поспать, – сказала я. – Выглядишь уставшим.


И это меня беспокоило. Я не помнила, видела ли я его когда-нибудь таким изнуренным.


- Ты видишь меня? – охрипшим голосом спросил он. - Ты смотришь и видишь меня?


Я еще больше нахмурилась. Я осмотрела его с ног до головы. Оу. Он оделся для меня. Думая обо мне.


- Да.


Он подошел и коснулся моего лица. Его измученным взгляд нашел мой.


– Я чувствую себя, словно я невидим тобой.


- Я вижу тебя.


- Мне…. – он тяжело дышал, грудь поднималась и опускалась, словно он пробежал несколько миль. – Мне так жаль, Ева. Из-за Энн, прошлой ночи…


- Я знаю, – конечно, я знала это. Он был так расстроен. Намного больше меня. Почему? Мой самоконтроль никогда не был таким хорошим, как его. За исключением сегодняшнего дня. С того самого момента, когда я узнала правду, я почувствовала лед, распространяющийся где-то внутри. Я не понимала, что это, но воспользовалась этим. Чтобы разобраться с полицией. Чтобы быть с отцом и Кэри, которым нужна сильная я.


- Черт! – он подошел еще ближе и взял мое лицо в руки. – Кричи на меня. Ударь меня. Ради всего святого


- Почему?


- Почему?- он уставился на меня, словно я сумасшедшая. – Потому что это моя вина! Энн была моей проблемой, и я с ней справился. Я не…


- Ты не в ответе за ее действия, Гидеон, – ответила я с гневом, раздраженная тем, что он так подумал. – И почему ты думаешь, что это твоя вина? Я тебя не понимаю.


Его руки опустились мне на плечи и немного встряхнули.


- Это я тебя не понимаю! Почему ты не злишься, что я не рассказал тебе о матери? Ты была в бешенстве, когда я нанял Марка и не сказал тебе. Ты ушла от меня…. – его голос надорвался. – Ева, ты не бросишь меня из-за этого. Мы переживем это… мы найдем способ, как двигаться дальше.


- Я от тебя не ухожу, – я дотронулась до его лица. - Тебе нужно поспать, Гидеон.


- Боже, – он приподнял меня и обрушился на мои губы. Я обняла его, гладя по спине в попытке успокоить.


- Где же ты? – пробормотал он. – Вернись ко мне.


Приподняв подбородок, он трясущимися пальцами нежно надавил, заставив открыть рот. Его язык тут же проник внутрь, отчаянно меня целуя. Со стоном, он притянул меня ближе к себе, яростно овладевая своим языком. Я почувствовала, как внутри расцветало теплое ощущение. Теплота его лихорадочно горячей кожи чувствовалась сквозь одежду, прожигая плоть. Отчаянно нуждаясь в чем-то, что помогло бы мне оттаять, я поцеловала его в ответ, сплетая свой язык с его.


- Ева, – Гидеон отпустил меня, его руки опускались вверх и вниз по спине и рукам. Я встала на носочки, углубляя поцелуй. Я запустила руки под его футболку, и он прошипел, притягивая меня ближе и избегая контакта с прохладными пальцами. Но я продолжила касаться его кожи, ища его тепло.


- Да, – задыхаясь, произнес он. – Боже, Ева. Я люблю тебя.


Я целовала его губы, посасывала язык, а он целовал в ответ. Звук, который он издавал, был пропитан и болью и облегчением одновременно, его руки опустились на мои бедра, подтягивая к себе. Я цеплялась за него. Терялась в нем. Он был тем, что мне нужно. Я не могла думать ни о чем другом, когда была в его руках.


- Скажи, что любишь меня, - на выдохе прошептал он. – Что простишь меня. На следующей неделе, в следующем году, когда-нибудь…


- Я люблю тебя.


Он прекратил меня целовать и обнял так крепко, что было тяжело дышать. Мои ноги болтались над полом, а наши лбы соприкасались.


- Я все исправлю, – клялся он. – Я найду способ.


- Тише… - на задворках сознания была тревога. Боль. Но я не знала, было ли это из-за Гидеона или мамы.


Я закрыла глаза. Сконцентрировалась на обожаемом, знакомом запахе.


- Поцелуй меня еще раз.


Гидеон повернул голову и поцеловал. Я хотела, чтобы поцелуй был грубее, глубже, но он не позволил. Несмотря на то, каким дико страстным был наш первый поцелуй, этот был нежным. Медленным. Я протестовала, мои руки пробирались сквозь его волосы, чтобы притянуть ближе.


- Ангел, – он уткнулся носом мне в шею. – Твой отец ждет.


Боже. Я любила папу, но его страдания и беспомощная ярость были ощутимы, и причиняли мне боль. Я не знала, как утешить или успокоить. Внутри меня была пустота, словно я больше ничего не могла дать окружающим. Но все во мне нуждались.


Поставив на ноги, Гидеон внимательно посмотрел на меня.


- Позволь мне быть здесь ради тебя. Не закрывайся от меня.


- Я стараюсь, – я повернула взгляд в сторону ванной. На полу было полотенце. Почему оно там?


- Что-то не так.


- Да все, – сквозь зубы пробормотал он. - Все катится к черту, и я не знаю, что делать.


- Нет. Что-то не так со мной.


- Ева. Как ты можешь такое говорить? С тобой все в порядке, – его руки снова были у меня на лице, поворачивая к себе.


- Ты порезался, – я дотронулась до небольшой капли засохшей крови у него на подбородке. – Ты никогда этого не делаешь.


- Что же происходит в твоей голове? - он крепко меня обнял.


- Я не знаю, что делать, – повторил он. – Не знаю.

Гидеон держал меня за руку, пока мы шли обратно в гостиную. Отец посмотрел на нас с дивана, а затем встал. Поношенные джинсы. Блеклая футболка калифорнийского университета. Тень щетины на квадратном лице. Гидеон побрился. Почему я не сообразила это, когда увидел порез от бритвы? Почему не заметила, что он больше не в смокинге? Некоторые вещи я понимала на удивление легко. Другие же были затеряны в тумане моего сознания. Детективы уже ушли. Кэри быстро уснул на диване около подлокотника, его рот был полуоткрыт. Я могла услышать, как он мягко сопит.


- Мы можем пройти в мой офис, – сказал Гидеон, отпустив мою руку, чтобы указать путь.


Коротко кивнув, отец обошел кофейный столик.


- Пойдем.


Гидеон пошел первым. А я направилась за ним.


- Ева, – голос моего папы остановил меня, и я повернулась. – Мне нужно поговорить с Кроссом наедине.


- Почему?


- Есть вещи, которые тебе не стоит слышать.


Я отрицательно покачала головой.


- Нет.


Он раздраженно фыркнул.


- Мы не будем об этом спорить.


- Пап, я не ребенок. Что бы ты ни хотел сказать моему мужу, связано со мной. И я думаю, что должна присутствовать.


- Я не против, - сказал Гидеон, повернувшись ко мне.


Отец крепче сжал челюсти, взгляд переходил с Гидеона на меня.


- Ладно.


Мы все пошли в офис Гидеона. Крис сидел за его столом и разговаривал по телефону. Он встал, когда мы вошли.


- …когда закончишь на работе, – произнес он кому-то в телефон. – Я все объясню, когда увидимся. Хорошо. Созвонимся позже, сын.


- Мне нужен мой офис на пару минут, – заявил Гидеон, когда Крис закончил разговор.


- Конечно, – он обеспокоенно посмотрел на нас троих. – Я пока накрою на стол. Нам всем нужно что-нибудь поесть.


Когда Крис вышел, я перевела взгляд на отца, который рассматривал огромный коллаж фотографий на стене. В центре была фотография, на которой я спала. Это было довольно интимное фото. Такое, которое сделает мужчина, чтобы помнить все то, что он делал со своей женщиной, прежде чем она уснула. Я посмотрела на остальные фотографии, отметив одну, где Гидеон и я на каком-то мероприятии, но сделал ее Холл. Я отвернулась, почувствовав неприятные мурашки по коже. Страх? Холл забрал мою маму, но его целью был Гидеон. Я могла бы сейчас оплакивать своего мужа. При этой мысли, живот скрутило, заставив меня согнуться пополам.


- Ангел, – в эту же секунду он был рядом со мной, усаживая на один из стульев лицом к его столу.


- Что случилось? – отец тоже сел с испуганными глазами. Я не могла разобраться в собственных чувствах, но очень ясно видела его. Он боялся и беспокоился за меня больше, чем следовало.


- Я в порядке, – заверила я их, и рукой потянулась к руке Гидеона, чтобы крепко сжать ее.


- Тебе нужно поесть, – заявил Гидеон.


- Как и тебе, – сказала в ответ я. – Чем быстрее вы закончите, тем быстрее мы сможем это сделать.


Меня тошнило от одной мысли о еде, но я вслух я это не произнесла. Они и так уже слишком обо мне беспокоились.


Мой отец встал.


- Я разговаривал со своими родственниками, – сообщил он Гидеону. – Они все равно хотят приехать и быть здесь рядом с Евой. И со мной.


Гидеон присел на край стола, запустив руку в волосы.


- Хорошо. Мы отправим их сразу в Северную Каролину. Нам нужно составить план полета.


- Я был бы очень благодарен, – нехотя произнес отец.


- Все в порядке. Не о чем беспокоиться.


- Тогда почему ты беспокоишься? – спросила я Гидеона, заметив, что он хмурится.


- Просто… на улице сейчас полнейший дурдом. Мы можем провести твою семью через гараж, но если пойдет слух, что они в городе, им, вероятно, придется столкнуться с прессой и фотографами в отеле или в любом другом месте в городе.


- Они приедут не достопримечательности осматривать, – огрызнулся отец.


- Я не это имел в виду, Виктор, – устало вздохнул Гидеон. - Я просто думаю вслух. Я что-нибудь придумаю. Считайте, что все сделано.


Я представила, что происходит на улице, представила, как бабушка и кузины пробираются через такую толпу. Я покачала головой, и сознание немного прояснилось.


- Если они хотят приехать, нам следует отправиться на Аутер Бэнкс, как мы и планировали. Там будет тихо и безлюдно.


Неожиданно я очень захотела оказать на пляже. Почувствовать, как ветер играет с моими волосами, как прибой окутывает босые ноги. Там я бы почувствовала себя живой. А я хотела снова почувствовать себя живой.


- С обедами все улажено. Еды и напитков хватит на всех.


Гидеон посмотрел на меня.


- Я скажу Скотту переговорить с Кристин. Мы все отменили.


- Это было всего несколько часов назад. Не думаю, отель мог бы заполниться за такой короткий период времени. С поставками еды все тоже готово.


- Ты действительно хочешь поехать в дом на пляже? – спокойно спросил он.


Я кивнула. Там не было воспоминаний о маме, в отличие от города. И если бы я захотела выйти и прогуляться, никто бы мне не докучал.


- Тогда хорошо. Я обо всем позабочусь.


Я посмотрела на папу, надеясь, что его устроит этот план. Он стоял рядом со мной, скрестив руки и смотря в пол. Наконец, он сказал:


- То, что произошло, меняет все. Для всех нас. Я хочу переехать в Нью-Йорк.


Ошеломленная, я взглянула на Гидеона, затем на отца.


- Серьезно?


- Мне нужно время, чтобы разобраться с работой и продать дом, но я займусь этим, – он посмотрел на меня. – Мне нужно быть ближе, чем на чертовом другом конце страны. Ты – все, что у меня есть.


- Пап. Но ты же любишь свою работу.


- Тебя я люблю больше.


- Кем вы будете работать? – спросил Гидеон.


В его тоне было что-то такое, что заставило меня обратить на него внимание. Он немного сдвинуться, чтобы быть лицом к нам, подтянув ногу на стол, и скрестил руки на своем бедре. Он внимательно смотрел на моего отца. На его лице не было и тени удивления, которое чувствовала я.


- Это именно то, о чем я хотел поговорить, - с мрачным выражением лица произнес отец.


- Еве нужен преданный начальник охраны, - упреждающе заявил Гидеон. – Ангус и Рауль работают на износ, и моей жене нужна собственная команда охраны.


Как только осознала, что сказал мой муж, у меня отвисла челюсть.


- Что? Нет, Гидеон.


Он удивленно посмотрел на меня.


- Почему нет? Было бы идеально. Нет никого, кому я бы мог доверить твою защиту больше, чем твоему собственному отцу.


- Потому что это… странно. Понимаешь? Отец сам по себе. Будет странно, если мой муж будет платить моему отцу. Это просто… неправильно.


- Ангус – как отец для меня, – заявил он. – И у него точно такая же работа, – Его взгляд переместился на моего отца. – И я очень уважаю его. И Крис является директором компании, в которой у меня контрольный пакет акций, так что тоже можно сказать, что работает на меня.


- Все равно это другое, – упрямо заявила я.


- Ева, – отец положил руку мне на плечо. – Если я смогу справить с этим, то и ты должна.


Я посмотрела на него с широко раскрытыми глазами.


- Ты серьезно? Ты думал об этом до того, как он предложил?


Он кивнул, все еще с угрюмым выражением лица.


- Я думал об этом с того самого момента, когда он позвонил мне сказать о… твоей маме. Кросс прав. Нет никого, кому я бы мог доверять больше, чем самому себе, чтобы обезопасить тебя.


- От чего? То, что произошло прошлой ночью,… Такое не каждый день встречается, – я не могла думать иначе. Жить со страхом, что Гидеон может быть в опасности в любой момент. Я бы сошла с ума. Но я точно не смогла бы жить, выставив отца на линию огня.


- Ева, я видел тебя по телевизору, в интернете и журналах за весь последний год больше, чем лично за большую часть времени, которую ты жила в Сан-Диего, - выражение его лица стало еще жестче. – Дай бог, чтобы ты никогда больше не была в опасности, но я не буду рисковать. Помимо прочего, Кросс все равно планирует нанять кого-нибудь. Этим человеком могу быть я.


- Серьезно? – потребовала ответа я, повернувшись к Гидеону.


Он кивнул.


- Да. Я думал об этом.


- Мне это не нравится.


- Мне жаль, ангел, – тон его голоса говорил мне о том, что мне придется смириться.


Отец скрестил руки.


- Я не приму никаких прибавок или компенсаций кроме той суммы, которую ты платишь своих мужчинам.


Гидеон встал и обошел стол, открыл ящик и вытащил стопку скрепленных бумаг.


- Ангус и Рауль дали свое согласие на разглашение сумм их зарплат с вами. Я также распланировал, на что вы можете рассчитывать. Для начала.


- Просто не верится, - пожаловалась я. – Все так далеко зашло, а ты и слова не сказал?


- Я обдумал все это сегодня рано утром. До этого я не задумывался об этом и не собирался ничего говорить до тех пор, пока твой отец не упомянул переезд.


В этом был весь Гидеон Кросс. Он никогда не упускал возможности.


Папа взял бумаги, внимательно изучил первый лист, затем скептически посмотрел на Гидеона.


- Это правда?


- Учитывайте, что Ангус был в моей жизни дольше, чем не был. У него также значительный опыт и военная подготовка. В общем, он это заслужил,- Гидеон следил за тем, как отец переворачивает страницу. – Рауль со мной не так долго, поэтому его сумма меньше. Пока. Но у него также множество навыков и различных курсов подготовок.


Папа шумно выдохнул, когда перевернул следующую страницу.


- Ладно. Это…


- Больше, чем вы, вероятно, ожидали, но в таблице информация, которая вам нужна для оценки предложенной компенсации в сравнении с моими охранниками. Можете заметить, что это вполне себе справедливо. Предполагаемая сумма подразумевает, что вы согласитесь на дальнейшие подготовки и приобретете необходимые разрешения, лицензии и пристрелки.


Я следила за тем, как плечи отца откидывались назад, а подбородок поднимался, его упрямое выражение лица приобрело более мягкие черты. Чтобы он ни увидел, он принял вызов.


- Договорились.


- Вы заметите, что также включено квартирное пособие, – продолжил Гидеон в полном режиме магната, несмотря на сухой тон. – Если пожелаете, то напротив бывшей квартиры Евы есть квартира, которая полностью обставлена и свобода.


Я прикусила нижнюю губу, зная, что он говорит о квартире, в которой жил, пока Натан был угрозой. Мы тайно встречались там неделями, делая вид, что больше не вместе.


- Я подумаю об этом, – ответил отец.


- И еще одна вещь, о которой нужно подумать, – начал Гидеон. – Это то, что ваша дочь – моя жена. Мы, конечно же, будем помнить о вашей роли в жизни Евы и уважать ее. Но уважение вашей роли отца не означает, что мы будем сдерживаться. Не говорит о том, что у нас не будет интимных моментов.


Боже мой. Мои плечи опустились из-за смущения. Я уставилась на Гидеона. Как и мой отец.


Отцу понадобилась минута, которая длилась вечно, чтобы разжать челюсти и ответить.


- Я буду иметь в виду, обдумывая все остальное.


Гидеон кивнул в ответ.


- Хорошо. Есть еще что-то, что вы хотели бы обсудить?


Отец отрицательно покачал головой.


- Не сейчас.


Я скрестила руки, что в определенный момент должна высказать все, что думаю об этом.


- Ты знаешь, где меня найти, когда захочешь наброситься на меня, ангел, – мой муж протянул мне руку. – А пока, пойдем покормим тебя.

Доктор Петерсен пришел около трех, выглядя потрясённым. Проход через толпу на улице, чтобы дойти до здания, явно, был испытанием. Гидеон представил его всем, пока я изучала его реакцию на встречу с людьми, о которых он слышал очень личные вещи.


Он быстро поговорил со мной, выразив соболезнования. Ему нравилась мама, и порой он определенным образом потворствовал ее нервному поведению, к моему разочарованию. Я могла сказать, что он был поражен ее смертью, что заставило меня задуматься о том, какое я производила на него впечатление. Очевидно, ему тяжело было ответить на этот вопрос. А я старалась ответить на его вопросы о том, как я себя чувствовала.


Он разговаривал с Гидеоном на пониженных тонах намного дольше, уединившись в столовой.


Но не долго. Гидеон повернулся ко мне, и я поняла, что разговор окончен. Я проводила доктора Петерсена через фойе к выходу, и по пути заметила клатч на крае стола.


Когда вытащила телефон, я увидела массу сообщений и пропущенных звонков. От Мегуми, Уилла, Шауны, Доктора Трэвиса… даже Бретта. Я открыла сообщения и стала отправлять ответы, когда телефон завибрировал от входящего звонка. Я посмотрела на имя звонящего, затем на Кэри, увидела, что он разговаривает с отцом, а затем отправилась в спальню.


Сквозь окна, я увидела, что день был в самом разгаре. Через несколько часов будет темно и первый день без мамы будет окончен.


- Привет, Трей.


- Ева, мне, вероятно, не стоило бы беспокоить тебя в такое время, но я посмотрел новости и позвонил прежде, чем подумал, что это плохая идея. Я просто хотел выразить, как мне жаль.


Я села в одно из читальных кресел, отказываясь думать о том, что кричали заголовки сейчас.


- Я ценю то, что ты думаешь обо мне.


- Не могу поверить, в то, что произошло. Если есть что-то, что я могу сделать, пожалуйста, дай мне знать.


Я позволила своей тяжелой голове облокотиться на кресло и закрыла глаза. Я вспоминала красивое лицо Трея, его добрые карие глаза и небольшое искривление на носу, которое говорило о том, что однажды он был сломан.


- Послушай, Трей, не хочу тебя взваливать на тебя вину, но ты должен знать, что моя мать очень много значила для Кэри. Она была как приемная мать для него. Он сейчас очень страдает.


Он вздохнул.


- Мне жаль это слышать.


- Я хотела позвонить тебе, до всего этого, - я подтянула под себя ноги.- Спросить, как дела, а еще.… В общем, я хотела сказать, что знаю, что ты должен делать то, что лучше для тебя. Но еще, если ты думаешь, что хочешь что-нибудь с Кэри, то лучше тебе принять решение как можно скорее. Дверь закрывается.


- Дай угадай. Он с кем-то встречается, – решительно ответил он.


- Нет, как раз наоборот. Он взял перерыв и переоценивает желания в жизни. Ты же знаешь, что он порвал с Татьяной, да?


- Ну, он так говорит.


- Если ты не веришь его словам, то хорошо, что ты его бросил.


- Прости, – он раздраженно выдохнул. - Я не то имел в виду.


- Кэри исцеляется, Трей. Совсем скоро он будет готов двигаться дальше. Тебе лучше об этом подумать.


- Все, чем я занимаюсь – так это думаю об этом. И до сих пор не знаю ответа.


Я потерла место между бровями.


- Может, ты задаешь не тот вопрос. Ты счастливее с ним или без него? Разберись с этим, а остальное встанет на свои места.


- Спасибо, Ева.


- Не знаю, важно ли это, но я вроде как сделала то же самое. Гидеон и я всегда говорили, что у нас получится, но это было… я не знаю, – я пыталась найти правильные слова, несмотря на затуманенное сознание. – Хвастовство. Упрямство. Это и было частью проблемы, мы знали, что строим замок из песка. Мы не принимали меры, чтобы сделать нас сильнее. Понимаешь, о чем я?


- Да.


- Но мы оба сильно изменились, как и Кэри для тебя. И на многое пошли,- я почувствовала, как муж вошел в комнату, и открыла глаза.


- Это того стоило, Трей, – нежно произнесла я. – Больше это не мечтательные мысли. Мы будем сталкиваться с проблемами, люди будут нам мешать, но когда мы говорим, что со всем справимся, это чистая правда.


- Ты уговариваешь дать Кэри еще один шанс.


Я протянула Гидеону руку и почувствовала волнение в груди, когда он подошел ко мне.


- Я говорю о том, что тебе понравится то, как он изменился. И если ты встретишь его на полпути, то, вероятно, поймешь, что все это того стоило.

Крис уехал сразу после шести на ужин с Кристофером. По какой-то причине, он и Гидеон обменялись долгим взглядом, пока Гидеон провожал его. Я решила не вдаваться в подробности и просить объяснения. Их отношения изменились. Осмотрительность, с которой они относились друг к другу, исчезла. Я ни в коем случае не собиралась сомневаться в этом или заставлять думать об этом Гидеона. Для него пришло время принимать решения сердцем.


Папа и Кэри уехали около девяти, отправившись в мою старую квартиру, учитывая, что для них там были комнаты, а в пентхаусе не было.


Остался ли отец в той спальне, где занимался любовью с мамой? Если да, то, как он это перенес? Когда мы с Гидеоном были не в месте, мне пришлось остаться у Стентона. В моей комнате было слишком много воспоминаний о Гидеоне и последнее, что мне было нужно, - мучиться от того, что я хотела больше всего на свете, но боялась, что не смогу.


Гидеон прошелся по пентхаусу, выключая свет. Счастливчик следовал за ним по пятам. Его шаги были тяжелее обычного. Он так устал. Я понятия не имела, как ему удалось пережить этот день, учитывая, насколько он был занят утренними последствиями, согласовывая детали с Кристин, отвечая на частые звонки Скотта и вводя Араша в курс дела о визите полиции.


- Ангел, – он протянул мне свою руку. На мгновение я просто уставилась на нее. Весь этот долгий день он протягивал руку. Такая простая, но такая сильная вещь. Я здесь, говорила она. Ты не одна. Мы сможем сделать это вместе.


Поднимаясь с дивана, я переплела свои пальцы с его и позволила повести меня в спальню и ванную. Я занималась почти той же рутиной, что и он. Чистила зубы, умывалась. Он принял таблетку, которую прописал доктор Петерсен. Я пошла за ним в спальню, где позволила себя раздеть, перед тем, как надела еще одну футболку. Он укрыл меня и нежно и медленно поцеловал.


- Ты куда? – спросила я, когда он отошел.


- Никуда, – он быстро и бесцеремонно разделся, оставив одни боксеры. Затем лег рядом со мной, помог Счастливчику вскарабкаться наверх и выключил свет. Перевернувшись, он обнял меня за талию и притянул к себе. Я нежно простонала, когда почувствовала тепло его тела, и вздрогнула, словно оно боролось с холодом во мне.


Я закрыла глаза, прислушиваясь к звуку и ощущению его дыхания. Через несколько минут, ритм плавно перешел в состояние сна.



Ветер раздувает мои волосы, когда я иду по пляжу. Мои ноги тонут в песке, а волны смывают любые следы от них. Впереди я вижу выветрившуюся крышу дома на пляже, который для нас купил Гидеон. Он стоит высоко над морем, поддерживаемый двумя высокими стойками, из многих окон открывается вид на море. Чайки кричат и кружат надо мной, их быстрые окунания в воду и взлеты похожи на танец на ветру, пропитанном соленым запахом.


- Поверить не могу, что пропущу предсвадебный ужин.


Я поворачиваюсь и вижу, что мама идет рядом со мной. На ней все тоже официальное элегантное платье, в котором я видела ее в последний раз. Она так красива. По истине восхитительна. Глаза щиплет от слез, когда я смотрю на нее.


- Его не будет, – говорю я ей.


- Я знаю. А я так много сил приложила, – она смотрит на меня, кончики ее волос развиваются у щеки. – Мне даже удалось добавить пару деталей красного цвета.


- Правда?


Я улыбаюсь, несмотря на боль. Она и правда любит меня самым лучшим из известных ей способов. И только потому, что это не всегда тот способ, который предпочла бы я, не значит, что он имеет меньшее значение.


- И все равно для свадьбы это слишком кричащий цвет. Было довольно трудно.


- В какой-то степени это твоя вина, ты знаешь. За то, что купила то красное платье, которое было на мне, когда Гидеон в первый раз вывел меня в свет в качестве своей пары.


- Это тебя вдохновило? – она качает головой. – В следующий раз выбирай более нежный основной цвет.


- Следующего раза не будет. Гидеон – тот самый для меня, – я поднимаю ракушку и бросаю ее обратно в воду. – Было время, когда я не была уверена, что у нас получится, но больше я об этом не переживаю. Мы сами были своими самыми худшими врагами, но сейчас отпустили тот груз, который держал нас.


- Первые пару месяцев должны были быть самыми простыми, – мама немного пританцовывает впереди меня, делая грациозное вращение. - Ухаживание. Потрясающие поездки, блестящие украшения.


Я фыркаю.


- Для нас просто не было. Начало было самым сложным. Но с каждым днем становится все лучше и лучше.


- Тебе нужно помочь отцу найти кого-нибудь, – произносит она, девичья радость исчезает из ее голоса. – Он так давно одинок.


- Тебя сложно заменить. Он все еще любит тебя.


Она грустно мне улыбается, а затем смотрит на воду.


- У меня был Ричард… Он такой замечательный человек. Я бы очень хотела, чтобы он снова был счастлив.


Я думаю об отчиме и беспокоюсь. Что теперь будет доставлять ему радость, когда мамы больше нет?


- Я никогда не стану бабушкой, – задумчиво произносит она. – Я умерла молодой, в расцвете сил. Это не так уж и ужасно, правда?


- Как ты можешь спрашивать у меня такое?


Я позволяю слезам политься. Я весь день искала свою душу, поэтому и не плакала. И теперь, когда слезы текут, я поддаюсь чувствам. Такое ощущение, словно плотина прорвалась.


- Не плачь, родная, – она останавливается и обнимает меня, заполняя воздух запахом своих духов. – Ты увидишь, чт…



Я резко проснулась, свернувшись пополам от неожиданности. Счастливчик поскуливал и бил лапой по животу. Я погладила его бархатистую голову одной рукой, в другой протерла глаза, но они были сухими. Боль, которая была во сне, уже превращалась в далекое воспоминание.


- Иди ко мне, - пробормотал Гидеон. Его грубый голос был теплым маяком в нашей спальне, залитой лунным светом.


Он обнял мне, притягивая ближе к себе. Повернувшись, я потянулась к его губам и прижалась к ним в развязном, глубоком поцелуе. От удивления он был без движения пару секунд, но затем положил руку на голову, удерживая на месте, пока он перенимал инициативу.


Я переплела свои ноги с его, чувствуя грубость его волос, его до опьянения теплую кожу и сильные мышцы. Нежные, ритмичные поглаживания его языка успокоили и возбудили меня. Никто не целовал меня, как Гидеон. То, каким требовательным были его губы, было безумно сексуально, но также нежно. Благоговейно. Его губы были одновременно и требовательными и мягкими, и он дразнил меня ими, нежно касаясь моих губ.


Потянувшись, я взяла его пенис в руку, гладя с усердием, отвечавшим его поцелую. Он становился толще под моим прикосновением, длиннее, пока головка не выходила за резинку его штанов. Он простонал, двигаясь бедрами вперед к моей руке.


- Ева.


В том, как он произнес мое имя, был очевиден вопрос.


- Заставь меня почувствовать, – прошептала я.


Его рука тут же оказалась у меня под футболкой, его пальцы легко скользили вверх по животу, пока не оказались у груди. Он сильно сжал их, прежде чем его умелые пальцы добрались до соска. С доскональным знанием моего тела, Гидеон перекатился на меня и сильно сжал его, чем вызвал волну неукротимого желания через все тело. Я простонала, возбужденная. Отчаянная. Ноги сильнее обвились вокруг него, давай возможность тереться своим жаром о его бедро.


- Твоя маленькая киска уже до боли нуждается, ангел? – прошептал он у моих губ, соблазнительным тоном. – В чем именно? Моем языке…или пальцах…или члене?


- Гидеон, – бесстыже захныкала я, когда он оторвался от меня, руки все еще тянулись к нему, когда встал надо мной. Он промурчал тихий звук утешения и сбросил Счастливчика на пол. В следующую же секунду его руки были на моих бедрах, снимая нижнее белье.


- Ты не ответила на вопрос, Ева. Чего хочет твоя ненасытная киска? Всего?


- Да, - задыхаясь ответила я.


Он поднял мои ноги вверх и опустился к чувствительной плоти между ног.


Я задержала дыхание, в ожидании. В таком положении я ничего не могла видеть…


Горячий, влажный язык проскользнул внутрь.


- О, Господи! – спина выгнулась дугой. Гидеон замурлыкал в ответ. Я попыталась поднять бедра от удовольствия, которое доставлял его похотливый рот. Схватившись за бедра, он удерживал меня на месте, лаская в том темпе, котором хотел, облизывая вокруг… дразня меня, воспламеняя еще сильнее желание почувствовать его внутри.


Его губы были на моем пульсирующем клиторе, кончик языка терся о чувствительную точку удовольствия.


- Пожалуйста, - я не беспокоилась о том, что он заставил меня умолять. Чем больше я давала ему, тем больше он отдавал мне.


Но он заставил меня ждать, пока наслаждался мной, его волосы касались нежной кожи у бедра, язык массировал клитор без давления.


Я закрыла лицо руками.


- Как же хорошо…. Не останавливайся.


Мой рот открылся, когда он стал лизать ниже, только частично погружая язык в меня, заставляя все тело дрожать от его прикосновения.


- Оох! – я задыхалась, сходя с ума от всех чувств после стольких часов эмоционального онемения.


Его рычание заставило меня дрожать еще больше. Тело изогнулось, когда он наконец-то дал мне то, что я хотела: его крепкий язык внутри меня, входя медленным и потрясающим толчком.


- Да, - с трудом произнесла я. – Трахни меня.


Он с изяществом пользовался языком, являясь источником удовольствия и мучения, трахая меня им, погружая глубже.


Гидеон буквально поедал меня, будучи невероятно сосредоточенным, что заставляло меня извиваться от невероятного удовольствия, проходившего через все тело. Сначала я почувствовала давление, а потом его палец сзади и начал нежно трахать. Полнота там контрастировала с ритмичными толчками его языка. Все мое естество напряглось. Я буквально сгорала от удовольствия. Оргазм накрыл меня, словно разломил на части. Но Гидеон не остановился, яростно облизывая клитор. Один оргазм перешел во второй.


Всхлипывая, я бесконечно долго кончала. Я прижала кулаки к глазам.


- Хватит, - я умоляла, хриплым голосом, руки и ноги тряслись, а тело сотрясал оргазм. – Я больше не выдержу.


Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда он двинулся вперед, держа одной ногой за щиколотку. Я слышала, как он снял свои трусы.


- Как ты хочешь этого? – спросил он. – Медленно и нежно? Или быстро и грубо?


О Боже…


Я ответила, несмотря на то, что в горле пересохло.


- Глубоко. Жестко.


Он навис надо мной, толкая ноги назад до тех пор, пока я не сложилась пополам.


- Я люблю тебя, - хриплым голосом, полным отчаяния, поклялся он.


Кончиком своего невероятно возбужденного члена он вошел в меня, растягивая мои нежные ткани.


Из-за позы, в которой я была: ноги стянуты трусами вокруг колен, внутри меня было намного уже, а член его был разительных размеров. Чувствительная плоть моего влагалища пылала от его мощного обладания мной. И он мог проникнуть еще глубже. Простонав мое имя, Гидеон начал двигать бедрами, проникая еще глубже.


- Чувствуешь это, ангел? – прошептал он, задыхаясь от желания.


- Ты – это все, что я чувствую, - простонала я в ответ, нуждаясь в движении, желая глубже принять. Но он удерживал меня, доставляя мне удовольствие с губительным знанием моего тела.


Ощущение его…такого твердого… неослабевающие, неторопливые толчки…


Я схватилась пальцами за простыню. Мышцы отчаянно сжимались вокруг его члена, удерживая головку с ненасытной жадностью. Каждый раз, когда он выходил из меня, я чувствовала себя опустошенной. Каждый раз, когда он проникал, я чувствовала, как по венам растекается удовольствие, словно наркотик.


- Ева. Господи.


Я посмотрела на Гидеона в лунном свете, на моего темного и сексуального падшего ангела. На лице было выражение самого страстного вожделения, блеск его взгляда был направлен на меня. Руки была напряжены от удерживания веса, мышцы живота были словно высечены из камня.


- Продолжишь также сжимать мой член, и я кончу раньше. Ты этого хочешь? Заполнить тебя до того, как ты получишь то, что желаешь?


- Нет! – быстро на выдохе произнесла я, стараясь ослабить свою нетерпеливую хватку. Он выдохнул сквозь стиснутые зубы, когда вошел глубже.


- Боже, Ева. Твоя киска обожает мой член.


Потянувшись к спинке кровати, Гидеон полностью вытянулся надо мной. Мои ноги были зажаты между нас. Сложенная пополам и открыта для него, я не могла ничего не сделать, кроме как наблюдать, как она расправляет бедра и погружает последние сантиметры своего члена в меня.


Я издала звук больше похожий на вопль до боли интенсивного удовольствия. Словно в дали я слышала проклятия Гидеона, чувствовала, как его сильное тело дрожало.


- Ты в порядке? – выпалил он, сквозь стиснутые зубы.


Я пыталась отдышаться, вдохнув так сильно, как только было возможно.


- Ева, - прорычал он. – Ты. В. Порядке?


Я не могла говорить, поэтому просто дотянулась до его бедер, нащупав его боксеры. В этот момент я поняла, насколько горячо было то, что он даже не потрудился раздеть нас…


А потом он действительно начал меня трахать, двигаясь в неустанном темпе, его длинный и толстый член полностью погружался в меня во время его толчков без единой передышки. Он держал свой вес на руках и кончиках пальцев на ногах, стремительно вдавливая меня в матрас своими движениями. Я так сильно кончила, что аж в глазах потемнело, тело было охвачено настолько мощным удовольствием, что я была полностью поглощена им и волнами этого эротического ощущения. Этот сильнейший оргазм заполонил всю меня. Кожу покалывало с головы до ног. Гидеон приостановился во время моего оргазма, дав возможность сжать мышцами всю длину его члена. Моя киска исступленно и с жадностью сжималась вокруг него.


- Черт, - выругался Гидеон. – Ты сильно сжимаешь меня.


Я так сильно дрожала, хватая воздух. Как только я откинулась на матрас, удовлетворенная, Гидеон вышел из моей все еще пульсирующей киски и встал с кровати.


Почувствовать пустоту внутри, я протянула руку в его сторону.


- Ты куда?


- Подожди, – он снял боксеры и отбросил их.


Он все еще был возбужден, член все еще стоял со следами моего оргазма, но следов его удовлетворения во мне не было.


- Ты не кончил, – я чувствовала себя слишком истомленной, чтобы помочь, когда он взялся за мое нижнее белье. Запустив руку под спину, он поднял меня и снял рубашку через голову. Его губы прикоснулись ко лбу прямо над бровью.


- Ты хотела быстро и жестко. А я хочу медленно и нежно.


Он снова лег надо мной, на этот раз, расположившись в объятьях моих открытых рук и ног. В тот момент, когда я почувствовала его вес, жар и желание, я поняла, насколько сильно я тоже хотела медленно и нежно. Наконец-то, я почувствовала, как глаза наливаются слезами, высвобожденными его страстью и теплотой его любви.


- Ты - для меня все, - сквозь слезы произнесла я.


- Ева.


Двинув вперед бедами, Гидеон снова вошел в меня, медленно и нежно. Его губы целовали мои, движения языка казались более интимными, чем его члена.


- Обними меня, - прошептал он, обхватив меня за затылок.


Я крепче прижалась к нему. Его ягодицы у моих голеней, когда он медленно входил в меня. Его пот увлажнял мои ладони, когда я ласкала его спину.


- Я люблю тебя, - прошептал он, убирая кончиками пальцев слезы. - Чувствуешь это?


- Да.


Я видела, как удовольствие накрывает его, когда он двигался во мне.


Я держала его, когда он стонал, содрогаясь от оргазма.


Я поцелуями осушала его слезы, когда он безмолвно плакал со мной.


И я позволила своему горю выплеснуться наружу в его руках, зная, что в горе и в радости Гидеон будет со мной.

- Это место навсегда останется в моей памяти, – Кэри поставил локти на перила и пристально смотрел на воду. На нем были солнцезащитные очки. Ветер играл в его волосах. - Этот дом просто превосходный. Такое ощущение, словно мы за километры от людей. И вид… ахренительный.


- Думаешь? – я облокотилась о перила, повернувшись лицом к дому. Через стеклянную дверь я наблюдала, как все семейство Рейес суетились, словно пчелы, по всей кухне и гостиной, а Гидеона окружили бабушка и обе тети.


Мое же хорошее настроение было пропитано болью. Мама никогда не была частью такой большой семьи, а теперь у нее никогда такой возможности не представится. Но жизнь продолжалась.


Две младшие двоюродные сестры гонялись за Счастливчиком вокруг диванов, пока еще три постарше играли в видеоигры с Крисом. Дядя Тони и его отец о чем-то разговаривали в дальнем углу, пока мой папа качал на колене капризную племянницу. Гидеон был тем человеком, который боялся семьи больше всего, на его измученном лице отражались потрясение и тревога каждый раз, когда он смотрел на хаос вокруг него. Я хорошо его знала и видела зарождавшуюся панику в глазах, но помочь ничем не могла. Бабушка не выпускала его из вида.


Кэри обернулся посмотреть, что привлекло мое внимание.


- Я все жду, когда твой мужчина ускользнет и сбежит к чертям.


Я засмеялась.


- Именно поэтому я попросила Криса поехать с нами. Чтобы у Гидеона была поддержка.


Наша компания: Гидеон, я, Кэри, папа и Крис прибыли на пляж около 10 часов утра. Где-то после полудня привезли родственников отца, которые выселились из отеля и прошлись по магазинам, чтобы бабушка на скорую руку смогла приготовить свой известный посоле. Она утверждала, что он сможет залечить даже самые израненные души. Не знаю насчет душ, но заранее была уверена, что ее мексиканское тушеное мясо было превосходным.


- Но Гидеону приходится заботиться о себе самому, потому что Криса с ним нет, – растяжно произнес Кэри. - Как и тебя.


- Но я-то что могу сделать? О боже мой, – я улыбнулась. - Бабушка только что всучила ему фартук.


Я немного переживала, когда все приехали. Я не так много времени проводила с родственниками отца, когда была маленькая, и всего несколько раз ездила с ним в Техас, когда поступила в университет. Но во время каждого моего визита Рейесы вели себя со мной сдержанно, что наводило на размышления, а не слишком ли я внешне напоминаю им женщину, которая разбила сердце папы. Они встречались с мамой только один раз и не одобрили его выбор, сказав, что он слишком высоко метит и его любовь к ней не приведет ни к чему хорошему.


Но когда бабушка подошла прямо к Гидеону, как только приехала, и взяла его лицо в свои руки, и Гидеон и я перестали на мгновение дышать. Бабушка убрала волосы с его лица, повертела его головой и заявила, что он очень похож на моего отца. Так как Гидеон говорил по-испански, он отвел ей на ее родном языке, приняв ее слова за комплимент. Бабушка была в восторге. С того самого момента она говорила с ним только на испанском.


- Трей мне вчера позвонил, – небрежно бросил Кэри.


Я перевела взгляд на него.


- Серьезно? И как все прошло?


- Детка, ты что-то ему сказала? Заставила его позвонить?


Стараясь выглядеть как можно невиннее, я спросила:


- С чего ты взял?


Он повернулся ко мне и с понимающим выражением лица улыбнулся.


- Значит да.


- Я просто сказала, что ты не будешь ждать его вечно.


- Да, – он тоже постарался выглядеть невинно. Я надеюсь, что у меня это получилось лучше, чем у него. – Ты знаешь, что я не буду с ним только из-за его сраной жалости, да? Но спасибо, что попыталась.

ТЕЛЕГРАМ

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Большая библиотека с любыми жанрами и авторами

Большая Библиотека

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги