Тот, кто тебя убьет. Книга 1

Глава 12

Он тоже в Холодных горах. Целитель без склонности к созиданию и один из лидеров Культа, с чьей помощью я «вступала» туда под прикрытием, чтобы навести тайную службу. Миссия удалась! Увы, повязали тогда не всех адептов, некоторым посчастливилось улизнуть. Ему в том числе.

Несомненно, Ивон меня узнал. Умей взгляды убивать, я бы уже упала замертво. Но он владеет не менее смертоносными запретными чарами, а близкий «контакт» с ним в столичном логове адептов едва не стоил мне сломанной руки. Шкаф ростом под потолок со стальной хваткой! Расстояния между нами было всего ничего, и оно стремительно сокращалось. Я вскинула руку в заготовленном отбрасывающем пассе и отступила на шаг, вынудив Ивона благоразумно остановиться.

Сцена была немой недолго.

– Ты как сюда попала? – последовал звенящий напряжением вопрос.

– Через ворота. – Я невозмутимо пожала плечами. – Или другие варианты есть?

Он прищурился. Да, с чувством юмора беда. Его проблемы. У меня столько остроумных слов скопилось, надо куда-то тратить!

– Ваше высшее начальство привезло, – чистую правду сказала. – Ты-то некомпетентен, талантами разбрасываешься и реликвию упустил. Кстати, ее нашла я.

– Думаешь, это смешно? – осведомился Ивон тоном под стать взору, которым меня прожигал. – Отвечай нормально, или спрошу по-другому.

Следовало бы послать бы его… со всеми расспросами к Велизару. Но во мне взыграла злость, и я не без удовольствия ввернула:

– Юстин незадолго до смерти передал твои сожаления о том, что мы не встретимся. Так вот. Можешь больше не жалеть!

Дальнейшее было ожидаемо: молниеносно сотворенные заклинания, дрожание воздуха. Голова закружилась, в виски впились колючие искры. Мой импульс не сбил Ивона с ног, зато не дал подойти ближе. Сознание затапливал мутный туман, но замешательство противника я увидела, а как он неистово щитами обвешался… Еще бы, ударная волна получилась приметной – серебристой! Не тьма, не свет, а их причудливый симбиоз. Эффектно!..

Соткав такие же нейтрализующие чары, я развеяла вокруг себя вредоносную энергию. Второй выпущенный мной импульс снес с Ивона защиту подчистую и оттолкнул его от меня прочь, с лестницы донеслись шаги. Гулкие, быстрые, тяжелые. Он оторопел, я повернулась, догадываясь, кого увижу… Не ошиблась. К нам в коридор вышел Велизар и прислонился к стене в нескольких футах, глядя выжидательно, с невысказанным вопросом – разнимать нас или сами перестанем?

Подозреваю две вещи. Первое – лидеры Культа живут в центральной башне. Второе – он чувствует, когда я колдую. За считаные минуты явился!

Я отошла к нему от Ивона, тщетно пытающегося осмыслить, что происходит, и бросила:

– Скажи ему, что это ты меня привез, а то он не верит.

Велизар дернул уголком губ. Казалось, еле сдерживался, чтобы не закатить утомленно глаза. Не по статусу же будет!

– Ей мы обязаны потерями в столице, – известили его сквозь зубы, чуть ли не пальцем на меня указывая, – и магия у нее аномальная.

– Для переходящей – обычная, – отозвался тот, и недоумения у Ивона только прибавилось, причем явно не оттого, что он о подобных мне не знал. – Остальное – на общем собрании.

Меня на него, очевидно, не позовут.

– Ты куда-то шел? – спросил Велизар так, словно ему вовсе не был нужен ответ.

Вид у Ивона был виноватый, и вряд ли потому, что со мной схлестнулся. Облава тайной службы отгремела немногим больше двух недель назад, значит, прибыл в горы совсем недавно. Параллельно с нами ехал, но по пути мы не пересеклись. Скорее всего, это их первая встреча с тех пор, как он потерял реликвию, девять адептов и столичное логово. Провал провалов! И все из-за девицы, которую теперь даже не размажешь по полу. Обидно, наверное.

Проходя мимо, Ивон покосился на меня злорадно. Не к добру. Поднялся по лестнице и исчез наверху, а я осталась наедине с тем, к кому до этого приблизилась практически в упор. И он-то никуда не уходил… В желудок упал холодный ком, опускаясь все ниже и ниже, неотвратимо тяжелея. Стены уходили ввысь, терялись во тьме. Коптящий факел не столько разгонял ее, сколько подчеркивал.

– Продемонстрировала свой непокорный протест? – поинтересовался Велизар. – Молодец.

Прежде чем успела среагировать, его рука вцепилась мне сзади в волосы. Развернуло, ударом впечатав в стену. Боль вспыхнула везде разом: на скуле, переносице, вдоль позвоночника, в инстинктивно выставленных перед собой ладонях. Воздух выбило из легких, ребра знакомо затрещали. Металлический привкус во рту, липкая влага на подбородке, попытка вырваться. Напрасная… Приложили об каменную кладку сильнее, с размаху. Все взорвалось оглушительной пульсацией, мельтешением красных пятен и брызгами слез. Обратно Велизар развернул меня резко, до скрипа крепко намотанных на кулак волос. Дернешься – останешься без них. Я застыла, не отводя глаз. Смотря прямо, пусть и на расползающиеся мутные круги.

– Никого здесь не задирай, – произнес он мне в лицо, проговаривая каждую фразу. – Хоть что случись, разбираться не стану, виноватой будешь ты. Или ни с кем не сцепиться задача невыполнимая? Тогда сиди наверху и без надобности не отсвечивай.

Молчание обошлось дорого. Меня тряхнули, заставив тихо взвыть.

– Сделай так, чтобы я несколько дней тебя не видел и не слышал, забыл о твоем существовании. Если вспомню – тебе не понравится.

– А сейчас я просто в восторге…

Слова выходили с хрипом, ярость вытесняла страх. Впору радоваться, что сжатые кулаки не давали сложить пальцы в атакующем пассе. Что мне это даст? Я слабее. По крайней мере, пока что.

– Конечно, когда с тобой по-хорошему, ты не любишь, – медленно кивнул Велизар, – попробовали, и хватит.

– Да не собираюсь я их трогать… Нужны они мне!

Отпустил, почти отшвырнув. Устоять на ногах удалось, хотя те подгибались. Я вытерла капающую с подбородка кровь – тыльной стороной ладони, стараясь не испачкать платье. Вдох, выдох, восстановленное дыхание. Немного концентрации, и муть схлынула, позволив поймать взбешенный взгляд.

Пререкаться желания не было. Во-первых, сама не откажусь о нем забыть. Причем не на несколько дней, а навсегда! Во-вторых, резонно защищать своих людей, раз притащил меня к ним. Четырнадцатилетней считал опасной, теперь и подавно. Не понимаю, почему не запрет. Впрочем, как говорил Юстин: у каждого свои странности. Я веду себя не шибко адекватнее. Но в случае с Ивоном оно того стоило…

Велизар покачал головой – не угрожающе, с предостережением. Словно отсутствие у меня признаков раскаяния компенсировалось моим предыдущим ответом. Всё, пошла вон?

– Налево, до конца и наверх, – разъяснил он.

Туда я и направилась, до указанного поворота чувствуя тяжелый взгляд в спину. Скудно освещенная галерея сменилась другой, утопающей во мраке. Продвигаться на ощупь, держась за выступы, было полезно для равновесия. Еще помогали стиснутые зубы и упрямство. Удивляясь, что вообще в состоянии идти, я добралась до угловой башни, преодолела бесчисленное количество ступеней. Не встретила ни души. Действительно «далековато ото всех»!

В комнате теплился очаг, тлеющие угли источали тусклый и слабый, но все-таки свет. На тумбе появился кувшин с водой, в сундуке – моя высохшая одежда из купальни, на подоконнике – ровный рядок не лишних в обиходе мелочей. Беата натаскала? Охота же ей…

Я смыла кровь и рухнула на заботливо застеленную кровать. Сбитые ладони ныли, подбородок горел. В довесок – содранная кожа и синяки. Узоры из энергии я вязала долго, выуживая кропотливо светлую, отделяя от темной, норовящей разрушить хрупкое плетение. Лекарская магия – не моя сильная сторона… К счастью, сращивать кости не требовалось, а базовые заживляющие чары, которые зубрила Дарина, въелись мне в память прочно.

Обволакивало ласковым сиянием, целебное тепло впитывалось в кожу и под нее, притупляя боль. Получилось бы лучше, если бы пальцы не дрожали, но из своих умений я выжала максимум. Стянула платье, закуталась в одеяло и сделала единственно верное, что могла. Уснула. От реальности отключило сразу, едва голова коснулась подушки. Подобно обмороку, погружающему в бессознательные глубины без шанса достучаться до собственного разума.

Кромешная темнота как по щелчку пальцев сменилась рассеянным полуденным светом. Он просачивался в окно сквозь серую мглу неба. Снова не приснилось ни Рады, ни Германа, ни Северина. Никто из них не приходил даже во снах. А ведь необходимо выяснить про прошлые! Возможно, это были не видения, а игры моего больного воображения, спасающегося бегством к тем, кого так сильно хотелось увидеть. Я толком не знаю, как работает прорицательская магия, особенно запретная. Но разве не здесь, в Культе, кладезь подобных знаний? По сути, я ближе к любым разгадкам, чем когда-либо.

Желудок урчал от голода, требовалось восполнить потраченное в откат на целительские чары. Они подействовали: чувствовался раздражающий зуд регенерации, в извлеченном из сумки карманном зеркальце отражалось выспавшееся лицо, но с кровоподтеком на рассеченном о каменную кладку подбородке и ссадиной на скуле. Красота… Хорошо, вчера в него не смотрелась. Печальное было зрелище, судя по всему.

Не став мудрить с косметикой, я осторожно умылась и причесала волосы, оделась в другое платье. То явно неудачное, как ни надену, так отхватываю. К нечестивым духам его! Хотя бы на сегодня. Я привычно спрятала ожерелье за застегнутым воротником – больше от себя, чем от окружающих. Смотреть на него было невыносимо, хватит, что постоянно ощущаю его давящую тяжесть.

Спуск из башни был несравнимо легче подъема. Где находится кухня, я помнила. Не дошла до нее всего ничего, привлекли голоса. Плачущий и хор ласково утешающих. Уловленное скопление аур позволяло надеяться на то, что там есть какой-нибудь прорицатель, которому можно задать вопросы. Я свернула с намеченного пути, оказавшись в разведанных ранее местах. В пустовавшем вчера зале было многолюдно, ни одного свободного дивана или кресла. Начищенный до блеска пол ловил блики от пламени в растопленном камине, но присутствующих оно не грело, некоторые сидели чуть ли не в обнимку. Беата, пятерка с ужина, Кирсан и несколько незнакомых магов. Атмосфера была гнетущая. Стоило переступить порог, как голоса смолкли. На меня тотчас уставились все – очень неприветливо. Ни следа недавнего любопытства, спектр реакций от отвращения до явной враждебности.

– Вы уже в курсе, – вывела я.

– О том, что из столицы многие не вернутся. – Елина сощурилась и выплюнула с ядовитым осуждением: – Потому как мертвы или скоро будут.

Полагаю, общее собрание состоялось и им озвучили новости о свежих потерях и моей роли в этом.

– Муж Райны там погиб, – зачем-то сообщил мне Невен донельзя растерянно, – и дочка Беаты пропала.

У кого-то родители ленятся писать письма в Академию и после знать о тебе не желают, а у кого-то идут за тобой в Культ! Направленные на меня глаза домоуправительницы пугали абсолютной пустотой, заплаканная Райна уткнулась красным носом в плечо Тодора – так, словно лишь бы меня не видеть. И что я должна сказать? «Сочувствую»? Да ни капли.

Они потеряли близких, а сколько людей погибло по вине адептов? Не сосчитать. Дарина, Орлин… По поводу них мне посочувствовать не хотят? Сомневаюсь! Но и радоваться чужому горю не тянуло. К тому же конфликты мне противопоказаны.

– Гордишься собой? – спросил Кирсан подчеркнуто ровным тоном, за которым удобно скрывать истинные эмоции.

Я покачала головой, поскольку что ни скажи – усугубишь.

– Ты в поворот не вписалась в темноте? – подала голос Виолета. Следы на моем лице от внимания, естественно, не укрылись. – Или с лестницы упала?

– В стену врезалась.

Тодор хмыкнул, а я вспомнила жрицу – низенькую, плотную, с Беатой на одно лицо. Наверняка та самая дочка. Не пропала. Угодила в лапы Надзора, что равносильно смерти. А заметила ее во время облавы и помешала сбежать именно я. Вот вам и утро, когда что-нибудь да наладится.

– Оставьте это. Не полегчает. – С дальнего кресла властно поднялась магичка с такими темными глазами, что, казалось, в них плескалась тьма. – Устроили тут… Все знали, куда ехали и на что шли.

Красота у нее была мрачная. Зловещая. Соблазнительные изгибы фигуры, завораживающая плавность в движениях, соотносимая с безупречной грацией львицы. Каскад волос цвета темного шоколада, заостренный профиль и четкая линия скул, шрам над губой. Заметный, но изящного лица не портил, напротив, добавлял привлекательной дерзости.

– Хватит, только хуже делаете. – Она кивнула на всхлипнувшую Райну. – Ей успокоительного отвара дайте. Невен и Елина, идите двойные связки отрабатывать, они у вас по-прежнему курам на смех. Виолета, поможешь пока Беате. Если кому-то заняться нечем, я найду.

Раскомандовалась… А главное – ее послушались. Засуетились, вставая и двигаясь к выходу. Я прильнула к стене, чтобы не попасть в этот поток и уйти потом спокойно. Напоследок мне достались взгляды – злые и презрительные, парочка разочарованных и Беатин – как на пустое место. Да уж…

Велизар мог бы сразу про меня рассказать. Повременил – для контраста. По сравнению с вчерашним приемом – небо и земля! Это у него исследовательский садизм или какая-то игра? Если она, я выиграю. Считает, проникнусь? Плевать! Я с господами адептами общалась в надежде почерпнуть информацию. Нет так нет.

Минута, и в зале никого не осталось. Кроме командирши, которая дошла до порога и не спешила его переступать. Столь оценивающе на меня не смотрел никто и никогда. По дюйму ощупывала почти осязаемо, побуждая стушеваться. Не дождется. Я ее тоже порассматривала в ответ. Интересное платье. Полностью закрытое, но откровенно облегающее, будто скромность и распутство схлестнулись в битве, сыграв вничью.

– Не гордишься собой правильно, – ухмыльнулась она с вызовом. – Меня бы ты не обдурила.

– Этого мы не узнаем.

– На твое счастье.

Выходит, передо мной еще один лидер Культа? Прогрессивно у них! То целитель, то девица. Правда, девицей она была давно. Не настолько, как Ксанта, но опыт чувствовался. И опасность, сквозящая неприкрыто, до попранных приличий. Выглядело большой проблемой. Ивон и то не выглядел, а эта – да.

– Думаешь, раз надела реликвию, то сумеешь использовать? – певуче протянула она и обрубила: – Ты недостойна ее носить.

– Так сними, – я приглашающе склонила голову набок, подцепила пальцем пуговицу воротника, – и меня здесь сразу не будет.

– О… – Ее ухмылка стала выразительнее. – До хрена умная, да?

– Да, – подтвердила я вкрадчиво. – А ты самая достойная?

Пристальный уничижительный взгляд я выдержала, ни мускулом не дрогнув. Таким особям надо отвечать, иначе сожрут. Пусть знает, что подавится.

На этом обмен любезностями закончился, и явно не потому, что у нее не было, что еще сказать. Но я ведь ради достижения общей великой цели привезена, извольте терпеть и задвинуть недовольство куда подальше. Что она мне сделает-то? В очереди желающих меня прикончить ее начальник первый, конкуренцию не составишь.

Ушла она с безмолвным намеком, что на глаза ей попадаться нежелательно. Ну, уж как получится. Голод не исчез и требовал быть утоленным. То, что меня в Культе ненавидят, не повод сидеть без завтрака, обеда и ужина. Доставки еды в мою башню, поди, не предусмотрено.

Плутая коридорами, я столкнулась с парочкой магов, которые ограничились хмурыми взорами исподлобья. Дорогу у них спрашивать не стала, благо вспомнила ее в итоге. В столовой никого не оказалось, а вот на кухне… У раскаленной печи суетился Дамьян, помешивая что-то аппетитно пахнущее в громадном котле.

– Я бы тоже, – отвлекся он, – на твоем месте за едой сам приходил. Во избежание. Тут, знаешь ли, не все воспринимают тебя потенциальной открывательницей границ.

– С одной особенно невоспринимающей только что познакомилась.

– А, ты про Сидонию!

– Возможно, – пожала я плечами, – она не представилась.

– Такая красивая грозная стерва? Вижу по реакции, что да. Точно Сидония.

– Как-то не по-семейному выражаешься.

– Чего это? – Дамьян хохотнул. – Вполне по-семейному. Ты давай, раз пришла, вон то нарезанное со стола подай.

На треснутой доске нарезанной лежала горка зелени. Хотя справедливее было бы сказать – зверски порубленной. Но лучше не критиковать повара, который ножи в людей запросто загоняет. Я подала всю горку, а частично и помогла закинуть в котел. Потом – найти среди многочисленных банок на полке соль.

– Нормально должно быть, – рассудил он, посолив… вероятно, суп. – Или забыл что?

– Например? – Как по мне, плавало там всего в достатке, если не в избытке. – Бахнуть острых специй?

– Слушай, прекращай, – Дамьян предупредительно цокнул языком, – это слишком жестокая диверсия…

Не дурак, а шутки исключительно дурацкие. Однако нос от меня не воротит, некий диалог выстраивается. За неимением других собеседников стоит попытаться выведать у него что-нибудь полезное. Потрепаться он порой любит…

– Почему ваша грозная стерва считает, что у меня не выйдет и старый метод действеннее? – спросила я, старательно прикрывая интерес уязвленностью. – Прошлые попытки открыть границу с помощью реликвии не увенчались успехом. С чего бы новой сработать?

– Сбор информации затеяла, – умилился Дамьян. – А что мне за нее будет?

– А что ты хочешь?

– М-м-м… – Он изобразил глубокую работу мысли и, плотно закрыв котел крышкой, щелкнул пальцами. – Придумал. Убьешь меня последним!

Блеснула бы остроумием, но отчего-то именно с ним это делать претило. Потому что, вероятно, оценит. Да и выиграть словесную пикировку с менталистом можно единственным способом – заткнуть его боевым импульсом в лоб.

– Издеваешься?

– Нет, – ответил он пугающе серьезно, – еще даже не начинал.

«Еще»? Провокации, или что это было, я не поддалась. Раздражение жгло изнутри, в котле бурлило, норовя снести крышку. Не сносило. Только сквозь зазор валил обжигающе горячий пар.

– Дал бы тебе совет, – его губы тронула странная усмешка, – да вдруг воспользуешься…

– Обычно их за этим и дают.

– При иных обстоятельствах. С другой стороны, не похожа ты на ту, кто слушает умных советов.

– Говори уже, – потеряла я терпение. – Или не говори, но не томи.

– Ладно. Скажу. – Усмехаться не перестал. – У тебя к нему не те чувства, чтобы обрести свободу. Короче, смени подход.

В смысле?!

– Пробовать будешь?

Меня перекосило, Дамьян задвинул заслонку дымохода.

– Рано кривляешься, тарелку тащи. – Он снял крышку, ею же разгоняя клубы пара, и кивнул на булькающее варево. – По-моему, готово.

Напробовала я на две порции, едва дождавшись, пока содержимое тарелки остынет. Оказалось весьма недурно и вовсе не по рецепту «покидай в котел все, что найдешь». Прибеднялся, готовить-то умеет. А издеваться явно начал – такими умными советами! За кого Дамьян меня принимает? Или что имел в виду?.. Уточнениями не удостоил, поубавив и общительности, и дружелюбия, если оно вообще было. Ладно… Морда булыжником и нарочитое дистанцирование – далеко не худший вариант.

Полезное за обедом я все же выяснила: еда на кухне общая, и приготовленная, и нет. Вот и славно. Что до повседневных дел – обойдусь без чьей-либо помощи. В дикой глуши Пустошей в хижине ведьмы жила, в крепости тем более не пропаду. Но находиться среди врагов, постоянно с ними пересекаясь… Мягко говоря, неприятно. Пожалуй, запертой в подвале было бы проще!

К себе в комнату я вернулась с решением подольше не покидать башню. Занятие нашла – вязала попеременно узоры то из света, то из тьмы, изучая обретенную способность колдовать без переключений между вымышленными «берегами». Видеть обе энергии было удобно, использовать – не очень. Требовалась предельная концентрация. Собьешься или запутаешься, и привет, объединенное плетение. Не факт, что рабочее! Малейшая дисгармония вызывала конфликт противоположных сил – они не объединялась в серебристую вязь, а гасили друг друга. В боях по наитию гораздо лучше шло… Увы, его не вызовешь специально, а для мощных чар нужны расчеты и выверенность действий. В идеале – и выплеск на эмоциях, и трезвый рассудок. Как это совместить?

Под вечер я ощутила, что эксперимент превращается в полноценную, вредную для восстановления дара тренировку. Не хватало еще, чтобы Велизар почуял. Голова тяжелела и кружилась, необходимо было ее проветрить. Спускаться на улицу по-прежнему не тянуло, и я поднялась – по башенной лестнице, на крышу. Дышать свежим воздухом и смотреть закат. Говорят, в горах они красивые. Если не разбавлять происходящее хоть чем-нибудь хорошим, то можно и свихнуться.

С плоской крыши, нагретой за день солнцем и окруженной каменными зубцами, открывался живописный вид на лес и совершенно никакой на крепость. Лишь было слышно, как где-то внизу на задворках кудахчут куры и мычит корова. Я уселась у самого края, лицом к горам. Небо розовело прослойками, облака и плотная туманность над снежными вершинами светились пурпурными и золотыми оттенками. Все разгоралось ярче и ярче, горизонт запылал. Солнце тонуло в волнах сияющего красного света, контуры гор меркли.

Сзади раздалась мягкая поступь шагов. Сперва на лестнице, затем за спиной. Уловленная аура принадлежала магу, я оглянулась. Знакомое лицо! Курносое, веснушчатое, в обрамлении бледно-рыжих волос. Октавия. И она здесь…

– Чего тебе? – осведомилась я.

– Разве так приветствуют подруг детства? – фыркнула та, что подругой не была никогда. – Хотя о чем я… В прошлую встречу в Пустошах ты мне чуть голову не проломила!

Я отвернулась, надеясь, что она уйдет. Не ушла. Села рядом со мной, обняв колени. Всегда была на редкость навязчивой. А еще вредной, плаксивой и ябедой. Пять лет назад, в тот роковой день, мы пошли с Орлином на практику по сбору трав вместе: я, Дарина и Октавия. Вчетвером подверглись нападению адептов. Официально выжила одна Дарина. Меня под ее именем отправили из западной Академии в южную, чтобы сбить Культ со следа. Октавия считалась пропавшей без вести и, предположительно, погибшей. Как бы не так! Примкнула к тем, кто убил ее наставника, а саму похитил.

– Не понимаешь, почему я вступила в Культ? – проявила она потрясающую догадливость. – Как могла и где моя совесть, да?

– В известном месте.

– Тебе не известно, что со мной было.

– Мне неинтересно.

– А я расскажу!

Видимо, придется выслушать.

– Это ты у Орлина была любимицей… А Дарина милашкой, которую все обожали. Ко мне относились совсем иначе. В лучшем случае никак!.. Что вы, что он, что другие. Я ненавидела Академию с первого дня. Домой хотела. Обратно к родителям. Представь себе, они меня любили – и такое бывает!

Голос ее дрожал. Жаждет оправдаться или просто высказаться? Судя по злому блеску глаз – второе.

– Когда я очнулась у адептов, то быстро осознала, что не отпустят. Назад я и не рвалась. Куда, зачем?.. Обнаружила тут не зло ради зла из страшных историй, а людей с близкими мне целями. Меня забрали у семьи из-за несправедливых законов Империи, которых быть не должно. Здесь те, кто борется за их отмену.

– Как? – вскинулась я. – Убивая ни в чем не повинных милашек?

– Сияна, не глупи, – выпалила Октавия. – Культ без причины не губит юных магов, они могут пригодиться. Дарина – светлая, ее смерть была случайной. Из-за того, что Орлин сильно сопротивлялся и подставил нас под удар тьмой, который она не пережила.

Орлин у нее виноват?.. Серьезно?!

Хотелось схватить идиотку за шкирку и пинком отправить с крыши вниз, причем не по лестнице. Но мне это аукнется…

– Тава, ты тоже темный маг, – процедила я. – Что было бы, выбери они тогда в жертву не меня, а тебя?

– Мы бы сейчас не разговаривали.

Действительно.

– Для жертвоприношения я не подходила, дар слабоват, – заявила она обыденно, словно подобное было в порядке вещей. – Что? Я знаю, где оказалась и на какие условия пошла. Любой день может стать последним, ради свободы всех магов жизнь отдать не жаль.

Я выпала в осадок. Вот это мозги промытые… Если они у нее в принципе были.

– Ты свою и отдавай, – мои интонации звенели сталью, – а за меня решать не надо. Раз умирать – заурядная необходимость, что за коллективные страдания сегодня устроили по сгинувшим в столице адептам? Чего вы ранимые такие?

– Все разные, – поджала губы Октавия, – но мы друг друга любим и поддерживаем.

– Как семья, ага. Взамен настоящей, которой тебя лишили они, а не законы Империи. Ты могла окончить Академию и воссоединиться с родственниками, запросив в родных краях распределение на службу. В итоге то шастаешь по окраинам, то прозябаешь в глуши. Говоришь, к свободе стремилась?

Ответа, само собой, не последовало. Она шумно вздохнула, будто я безнадежна, и убралась восвояси, оставив меня наедине с темнеющим небом. Спасибо Высшим Силам, что мне, в отличие от нее, не выпадало возможности присоединиться к Культу по дурости, наивности или неведению. Все же неплохо быть переходящей!