Три темные короны

оставаться. Больше не могу терпеть.

Он вытер пальцы о платок – и взял бы её за руку, если б она

позволила.

- Я собирался принести ей цветы, - он усмехнулся. –

Представляешь? Хочу её увидеть и не знаю, хочет ли она…

- Хочет. Арсиноя никогда ничего не скрывает.

Джулс повернулась лицом к воде, что темнилась вокруг

лодок, едва видимая за краем пирса.

- Странно себя чувствую без Камдэн. Без Арсинои. Словно я

потеряла свои тени.

- Они вернутся.

- Не такие.

Джозеф положил пальцы на её плечо, пока она не

оттолкнула его. Мгновение казалось, что он мог поднять её

одной рукой.

- Я тоже люблю её, Джулс… - промолвил он. – Почти так же,

как я люблю тебя.

Вместе они вышли на бухту. Тут было тихо – только низкие

волны и ветер, что будет, кажется, вечно.

- Джозеф… Как бы мне хотелось увести её из этого острова

пять лет назад.

Билли не улыбнулся, когда вошёл в комнату, и это было

хорошо. Ну, лучше, чем виноватые дрожащие улыбки

целителей и Милонов. Он держал её за руку. Принёс цветы.

Яркие жёлто-оранжевые цветы, которые не растут в Волчьей

Весне.

- Мой отец прислал от любимого флориста матери. Послал за

ним, когда мы услышали… Прежде чем мы знали, выживешь ты

или умрёшь… Он сказал, это можно использовать и для

ухаживания, и для соболезнования. Мне стоит их растоптать?

- В доме Природы?

Она взяла их. У цветов были маленькие бархатные лепестки

и апельсиновый запах – они так подходили лету.

- Они прекрасны. Джулс может поддерживать в них жизнь

очень долго.

- Но не ты.

- Не я.

Она положила цветы на тумбочку, рядом с подоконником, с

сухим мёртвым зимним папоротником. Билли положил свой

пиджак на стул, но не сидел на нём, а устроился у неё в ногах.

- Как ты попала сюда? – спросил он. – Если ты и вправду…

бездарна, то почему с Милонами? Они что-то выиграли или

кого-то потеряли?

Арсиноя усмехнулась, и боль искрой рванулась в сторону

лица. Билли наклонился вперёд, когда она схватилась за щёку,

но ничего не мог сделать. К тому же, смешил её ещё больше.

- Они никогда не говорили о том, что я бездарна, - сказала

Арсиноя. – Ну, не тогда… Никого не клеймили так.

- А как узнали?

- Королева знает, когда рожает, - сказала Арсиноя. – А потом

оставляет нас на акушерку. И когда мы становимся достаточно

взрослыми, на нас претендуют семьи. И у меня это была Джулс.

Единственное, что меня не пугало. Она пришла, держа одной

рукой тётю Караф, а второй Мэтью.

- Ох, - Билли откинулся на спинку стула. – Тётя Караф и брат

Джозефа Мэтью. Как я понимаю, они друг друга очень любили.

- Да. Некоторые говорили, что она для него слишком

серьёзна, что он слишком молод. Но я никогда не забуду его

лицо, когда они её забрали.

Арсиноя закашлялась. Как смешно она смотрелась,

прикованная к постели, вся в бинтах, рассказывающая о

потерянной любви.

- Ты прыгнула перед медведем из-за меня, - сказал он.

- А сначала ты сделал это для меня.

Он слегка улыбнулся.

- А потом Джулс убила его, - сказал он. – Я раньше думал, что

она слишком сильна… Но нам повезло, что она там была.

- Да. В следующий раз я обязательно возьму её с собой.

- Ещё раз? Арсиноя, тебя чуть не убили!

- И если не попробовать ещё раз, то убьют точно.

Она закрыла глаза. Билли отвернулся.

- Королевы… Ты одна из них, - он покачал головой. – И это

так странно во всех отношениях.

- Ты слышал, что королевы не люди… Потому, убивая друг

друга, мы людей не убиваем, - она смотрела вниз. – Так они

говорят. И я не знаю, правда ли это.

Правда или нет, неважно. Это путь острова. Время начала.

Белтейн наступает. Остров вновь начнёт двигаться – снаружи и

к сердцу. Все Великие дома соберутся в долине Айнисфила.

- Вчера пришло письмо от отца, но я не открывал. Знаю, он

говорит, надо встретить Мирабеллу, а я не хочу.

- Ты хочешь, чтобы я выиграла, - сказала Арсиноя. – И

женишься на мне.

Билли усмехнулся.

- Я не хочу на тебе жениться. В тебе нет ничего от

примерной жены. Но я не хочу, чтобы ты умерла. Ты стала

моим другом, Арсиноя.

Он взял её за руку и держал, и она удивилась, сколько это

значило. Его слова были искренними, хотя он знал, что в конце

концов вынужден будет пойти навстречу Мирабелле.

- Ты хочешь это увидеть? – она коснулась своего лица.

- Я что, маленький мальчик? Боюсь посмотреть?

- Тебе придётся, если я выиграю.

Она повернула голову и стянула бинты. Швы стягивали

щёку, но не кровоточили.

Билли понадобилось время – и он всё увидел.

- Мне стоит лгать, что я видел что-то похуже? – спросил он, и

она покачала головой. – О тебе есть стишок дома… Маленькие

девочки поют, когда играют в верёвку.

Три королевы тьмы

Рождаются в лощине.

Тройняшек милых мы

Друзьями не увидим.

—

Три тёмные сестры,

Да справедливость судит…

И две поглощены,

И королева будет!

- А ещё вас там называют ведьмами. Так отец говорит.

Монстры. Звери. Но ты не монстр.

- Нет, - тихо промолвила она. – И остальные тоже. Но это не

меняет того, что надо сделать. – Она мягко сжала его руку. –

Вернись к Сандринам, младший. Вернись и прочти письмо.

Индрид-Даун

Пьетр Ренард никогда не бывал внутри Волроя, но всегда

об этом мечтал. Ещё с детства, после рассказов отца. В залах

ничто не издаст ни звука, говорил он. Волрой бросает вызов

красоте, ведь есть слишком много важного внутри, чтобы

возиться с гобеленами. И зал, где Совет проводит заседания,

обладает только чёрными гладкими стенами и скульптурой,

показывая цветы натуралистов, пожары элементалей, яды

отравителей и бойню войны. Он рисовал часть отравителей

углём на белой бумаге для Пьетра, гадючье гнездо на ложе из

лепестков олеандра.

Он пообещал привести туда Пьетра в день его

совершеннолетия. Но то было до новой страны и новой жены.

- Итак… - протянул служитель, что вёл Пьетра вверх по

лестнице Восточной Башни, где жила Натали.

На самом деле ему не нужен был гид. В мыслях он сто раз

бывал тут.

Когда они миновали окно, он смотрел на западную башню.

Огромная и неуклюжая, сглаживала всё остальное. С близкого

расстояния она не была столь грандиозна, а сдали словно

ножом разрезала небо. Отсюда она была просто чёрной и

накрепко запертой до прибытия новой королевы.

Служитель остановился у маленькой двери. Пьетр постучал

и вошёл.

Помещение было маленьким и круглым, почти как лачуга

жриц, одна из бесчисленных келий, вырубленных в скале. И для

этого окошка Натали казалась огромной.

- Ну… - промолвила она.

- Я был удивлён, когда ты меня сюда вызвала.

- Я знала, что ты этого не ждал. Намёк на приз. Это то, что

ты себе представлял?

Пьетр посмотрел в окно и присвистнул.

- Признаться, я думал, что должно быть три башни вместо

двух. Как королев. Но теперь вижу… поразительно! Даже две –

огромное достижение.

Натали пересекла комнату и согнулась перед небольшим

шкафом, её шаги были громки, как стук лошадиных копыт по

мощёной дороге. Слишком мало ковров. Ноги слуг, пожалуй,

жутко болят.

Натали налила в два стакана вино соломенного цвета.

Майское. Он чувствовал запах из окна… странный выбор.

Напиток для ребёнка-отравителя. Он взял его и фыркнул, но не

обнаружил токсин.

- Какое событие? Я не пил вино много лет. Моя мачеха

делала его для меня летом… Мёд, клубничный сок.

- Я так готовила его Катарине. Она всегда его так любила…

Но сначала это делало ей больно, бедняжке.

Пьетр сделал глоток – прекрасное, не сладкое даже.

- Это из виноградников Волчьей Весны, - сказала Натали. –

Природа грязна, но умеет растить виноград. Маленькое солнце

фруктов, они говорят, - она фыркнула.

- Тётя Натали, что случилось?

Она покачала головой.

- Ты набожен, Пьетр? Ты знаешь что-то о храме?

- Не особо много. Маргарита пыталась убедить после того,

как отец на ней женился, но прошло слишком много времени.

- Никогда не поздно. Она ведь уговорила твоего отца

оставить совет. Отказаться от капитала и семьи, - она

вздохнула. – Я бы хотела, чтобы Паулина не умирала. Это было

оскорбительно, когда Кристоф женился на Маргарите.

- Да. Но ты позвала меня не потому.

Натали рассмеялась.

- Ты так похож на меня. Так прям. И ты прав. Я призвала

тебя сюда, потому что храм выступает против нас. Ты слышал о

Жертвенном годе?

- Нет, - ответил Пьетр.

- Не удивлена. Ты совершенно поглощён Катариной.

Жертвенный год – это королевы, две из которых слабы, а одна

сильна.

- Как это поколение.

- Да. И большая часть истории правдива. Даже я помню, мне

рассказывала бабушка. Но храм решил её перекрутить.

- Как?

- Они говорят, что на жертвенный год две слабые королевы

убиваются толпой во время церемонии Вознесения.

- Что? – переспросил Пьетр. Он поставил своё вино на

подоконник, но то выплеснулось из бокала.

- Они говорят, что толпа поднимается, отрывает руки и

головы от тел, бросает в огонь. И они собираются сделать это с

Катариной и Арсиноей, провозгласить Мирабеллу Королевой-

Белоручкой.

Пьетр задержал дыхание. Белоручек любит народ. Они

уступают только Голубым королевам. Но ни одной не было уже

двести лет.

- Эта часть истории о Жертвенном годе не соответствует

действительности, - проронила Натали. – Я никогда такого не

слышала.

- Старуха Лука столь отчаянна? Может, с элементалем что-

то не так?

Может быть. Или храм мечтает захватить первенство.

Плевать. Важно то, что мы наем.

- Откуда?

- Меня проинформировала пташка с материка. Прошептала

на ушко.

Пьетр провёл рукой по лицу. Катарина. Милая Катарина.

Они оторвут ей руки и голову. Сожгут её.

- Почему я тут один, Натали? Где Женевьева, Луциан,

Аллегра?

- Я не сказала им. Они ничем не помогут, - она смотрела

через окно на город и деревни. – Ничто на этом острове не

происходит без моего ведома. Или я так думала. Но я знаю, что

каждое лезвие жриц уже на пути к Айнисфил. Каждая жрица

будет вооружена.

- Так мы можем вооружиться!

- Мы не солдаты, милый. Не сейчас. Нам нужен был бы

каждый отравитель в городе… В Айнисфил жриц будет больше

в три раза…

Пьетр схватил тётю за руки и с силой сжал их. Может, он не

видел, как она переживает, но знал из историй отца, чтобы

понять, как это выглядит. Глава Арронов не признаёт

проигрыш.

- Мы не будем стоять в стороне и позволить обезглавить

нашу королеву! – его руки и голос смягчились. – Не Катарину.

Не нашу Катари!

- Что бы ты сделал, чтобы спасти её, Пьетр? – спросила

Натали. – На кострах мы бессильны. Жрицы ведут всё, от Охоты

до Вознесения. Это почти невозможно – победить.

- Почти невозможно, - поправил он. – Но не невозможно. Я

сделаю всё, что должен. Всё, что угодно.

Она поджала губы.

- Ты любишь её.

- Да. И ты тоже.

Волчья Весна

Эллис вырезал Арсиное маску, чтобы скрыть её шрамы. Она

была так тонка и плотно прилегала, что могла держаться на

лице, на её носе, но в ней прорезались отверстия по бокам,

была просунута тонкая чёрная лента, чтобы завязать за

головой. Маска была полакирована в чёрный, касалась

здоровой щеки, сужалась от носа к подбородку по правой

стороне. Он нарисовал яркие красные полосы на лице, по щеке

от глаза, как она попросила.

- Это впечатлит женихов, - сказал он, - когда они сойдут со

своих кораблей. Они будут знать, кто ты. Та, что в маске.

- Они будут в ужасе, когда поймут, почему, - она коснулась

руки Эллиса, когда тот нахмурился. – Маска прекрасна. Спасибо.

- Позволь мне помочь надеть её, - сказала Джулс.

- Нет, - ответила Арсиноя. – Сохрани. Для высадки, как

говорит Эллис.

Каит строго кивнула.

- Хорошая идея. Слишком красивая вещь, чтобы носить без

причины.

Она захлопала в ладоши, сгоняя мух. Она готовила пирог –

последние яблоки с лета. Джулс уже нарубила длинные

ломтики. Мадригал должна была помогать, но этим утром её

нигде не могли найти.

Снаружи что-то копошилось у угла дома, возле курятника.

Джулс посмотрела в окно.

- Это Билли поймался в барбарисовых кустах. Он должен был

пройти через сад.

- Я пойду, Арсиноя оттолкнулась от стола. Облегчением

было больше не валяться в кровати. Может, она вновь сходит

на холм. Или нет. Холм Ветра слишком близко к изогнутому

дереву, а туда никто из Милонов её не пустит. Но как хочется!

Снаружи Билли отталкивал шипы.

- Чёрт подери это дьявольское растение!

- Это барбарис, - сказала Арсиноя. – Каит вырастила их

вокруг, чтобы не пускать лис. Что ты тут делаешь?

Он перестал сражаться.

- Не слишком тёплый приём. Пришёл тебя увидеть, но ты в

чёрном настроении.

- Чёрном настроении?

- Мрачном, - сказал он. – Депрессия. Чернота. Что-то среднее,

- он хихикнул. – Ох, какие люди иногда странные…

Он протянул руку, и она вытянула его из куста.

- Я думал, ты захочешь уйти, - сказал он. – Подальше от

постели больной.

- Это хорошая идея.

Он повёл её к докам, к Сандринам. Там была лодка со светло-

голубыми парусами, окрашенным в жёлтый корпусом. Арсиноя

не должна была плыть. Ей не убежать. Но это не запрещалось.

Это был хороший день на воде – залив такой же спокойный,

и несколько камней у скал…

- Давай, - сказал он. – Я попросил миссис Сандрин, она

приготовит обед, - он протянул корзину под тканью. – Жареная

курочка, немного картошки. Сметана. Она сказала, это одно из

твоих любимых блюд.

Арсиноя

рассматривала

корзину,

чувствуя

плохо

скрываемый взгляд мужчины, что торговался с двумя

рыночными торговцами. О чём теперь шептаться? Шрамы?

Нападение сестры или медведь? Даже верные ей сейчас

сомневаются. Даже Лука.

- Жареная курица? – она шагнула в лодку.

Билли последовал за нею. Они проплыли немного дальше, и

ветер бился в парус, тянул их вдоль западной части острова.

- Если поедем дальше, можем увидеть китов, - сказала она. –

Надо было взять Джулс! Она бы привела их к лодке, и можно

было бы свернуть паруса.

Билли засмеялся.

- Звучит почти горько, знаешь.

Не почти, а горько. Ей бы хотелось хоть капельку дара

Джулс. Она потянулась к своей щеке. Они даже не исцелятся к

кострам, эти шрамы… Они будут красны и отвратительны.

- Когда отправляешься на высадку? – спросила Арсиноя.

- Скоро. Наша лодка недалеко. Отец говорит, не надо

останавливаться на ночь, даже если ветер будет, лучше

прибыть раньше. К тому же, нам надо к Сэнд-Харбор. Оттуда

проще. Я помню, Джозеф говорил.

- Думаю, он многое тебе рассказал.

- Мне следовало отдавать ему должное. Но ничто не было

реальным, пока я не прошёл через туман и не увидел

Феннбёрн.

Арсиноя смотрела на остров. С моря он казался другим.

Безопаснее. Словно не дышал кровью.

- Я разочарован тем, что женихи пропускают Охоту, - сказал

он. – Единственная, как по мне, весёлая часть фестиваля.

- Не будь столь грустен. Королём-консортом ты поведёшь

охоту ежегодно. И даже если не станешь королём-консортом,

женихи участвуют в охоте на оленей в следующем году перед

свадьбой.

- Ты была там, куда мы собираемся? В Айнисфил?

- Нет, - ответила Арсиноя. – Несмотря на то, что это очень

близко к Чёрному Коттеджу.

- Там теперь тётя Джулс, Караф, - вспомнил Билли. – Это

трудно… Быть так близко. Джулс и Мадригал попытаются

увидеть её, как думаешь?

- У Джулс может быть желание, но указ совета она не

нарушит, вопреки несправедливости. А что касается Мадригал,

они с Караф никогда не заботились друг о друге.

- На этом острове все сёстры друг друга ненавидят? –

спросил он, и Арсиноя фыркнула.

- Говоря о сёстрах, почему ты тут? Почему не в Ролансе, с

Мирабеллой?

- Не хотел уезжать после твоего ранения. Я увижу её на

фестивале, как остальные.

Эти слова заставили Арсиною ощутить тепло. Он был

хорошим. И хотя не лгал, что она отвратительная жена, он

будет прекрасным королём-консортом для сестёр. Она не

может думать о том, что он будет её супругом. Такие надежды

опасны.

Билли спустил паруса, когда они повернули от острова, в

открытую воду.

- Не стоит заходить слишком далеко, - сказала Арсиноя. –

Или во время возвращения будет слишком темно.

- Мы не вернёмся в Волчью Весну.

- Что? – переспросила она. – Куда?..

- Я делаю то, что должен сделать любой цивилизованный

человек. Отвезу тебя с острова. Домой. Можешь исчезнуть.

Можешь остаться со мной. Я дам всё, что тебе будет нужно. Но

ты не можешь остаться тут.

- Остаться со мной?

- Ну, не со мной, надо будет вернуться к фестивалю… Если

меня не будет, папа снимет с меня скальп. Но если я не стану

королём, то вернусь и найду тебя. И моя мать и сёстры будут

помогать тебе.

Арсиноя этого не ждала. Он пытался её спасти, забрать

силой от опасности. Этот материковец делает то, что надо.

Смело для друга.

- Я не могу позволить тебе. Тебя накажут, если я уйду.

- Я сделаю это, скажу, что ты вытолкнула меня за борт. Ты

пробовала это раньше сделать, мне поверят.

- Младший… - она смотрела на море, ожидая увидеть туман

среди чистоты. – Он не отпустит меня, разве Джозеф не

говорил?

- Будет иначе! Эта лодка не из Феннбёрна. Моя, она

приходит и уходит, когда хочет, - он коснулся мачты, словно

гладил шею коня. – Я послал за нею. Последний раз, когда отец

был дома, попросил его привезти её мне… Подарок Джозефу.

Либо я уплыву.

Надежда поднялась в её душе. Это казалось возможным.

- Билли, ты был мне хорошим другом. Самым хорошим на

свете. Но я не могу. И ты должен верить. Даже с таким лицом я

ещё могу выиграть.

- Нет, - прищёлкнул пальцами он. – Арсиноя, они тебя убьют.

И не до следующего фестиваля. Не через несколько месяцев.

Сейчас. Отец сказал о планах. Именно потому послал письмо.

Жрицы этого кровавого, богом забытого острова. Они разорвут

тебя и Катарину! Они бросят вас в огонь и коронуют

Мирабеллу до рассвета следующего дня!

- Это не так, - сказала она, а после слушала его рассказ о

заговоре и жертвенном годе.

- Арсиноя, ты мне веришь? Я б не стал лгать! Я б такое не

придумал!

Арсиноя сидела тихо. Справа от неё был остров и неспящие

волны. Всё тянулось в них. Если б только был способ

остановить их… Если б это был просто остров, а не спящий пёс

с песком на лапах и скалами на плечах, которого вот-вот

разбудят…

- Твой отец может ошибаться.

Но он не ошибался. Билли говорил правду.

Арсиноя думала о Луке и Милонах. О Джозефе. Джулс.

- Мы будем бороться, несмотря на то, что я уже проиграла.

Но я думала, времени больше… Не хочу умирать, Младший.

- Не волнуйся, Арсиноя. Я не позволю. А теперь возьми

верёвку. Помоги мне сделать это быстрее.

Фестиваль Белтейн

Долина Айнисфил

Лагерь Вествудов

- Ничего не нашли. Ни одного следа. Она не скрывается на

чердаке в Волчьей Весне, и лодки не вытащили сетями ничего,

кроме рыбы. Арсинои больше нет.

- Она не может исчезнуть, - сказала Мирабелла, и Бри

поджала губы.

- Не может быть, не может быть… Но есть!

- Это хорошо, - сказала Элизабет. – Если б она сбежала, ты б

не причинила ей вред. И она не причинит его тебе.

Вред. Слишком мягкое слово для того, что стоит сделать.

Но не стоит ждать чего-то более жестокого от Элизабет.

Мирабелла стояла перед высоким зеркалом, когда Бри

шнуровала её длинное чёрное платье. Удобное, свободное и не

слишком тяжёлое. Хорошее для того дня, когда её

рассматривать не будет.

Элизабет присела на пол, пытаясь отыскать среди всего

мягкую расчёску. Когда она это делала, то забывала о травме и

случайно ударилась культёй запястья по углу из крышек. Она

крепко сжала свою руку, закусила губу, и Спайс скользнул на

плечо.

- Элизабет, - промолвила Мирабелла. – Ты не должна

ничего делать.

- Я должна узнать, как ею пользоваться.

Тени надвигались снаружи. Жрицы всегда под рукой.

Всегда смотрят. В щедрой чёрно-белой палатке Мирабеллы с

толстыми коврами и кроватями, мягкими подушками, столами

и стульями легко забыть, что это не помещение с плотными

стенами, а из холста и шёлка, и их легко услышать.

Бри закончила шнуровку платья и встала рядом с

Мирабеллой перед зеркалом.

- Ты видела местных парней? – громко спросила она. – У

палаток без рубашек! Как думаешь, парни Природы

действительно такие дикие, как о них говорят?

Мирабелла задержала дыхание. Парни Природы. Джозеф.

Она не говорила Бри и Элизабет о том, что было между ними.

Хотелось, но она боялась сказать об этом вслух. Джозеф будет

на фестивале. Она может его увидеть. Но он будет с Джульеной

Милон. И что бы не случилось между Мирабеллой и Джозефом

на пляже, насколько б они не утонули друг в друге, забыв о

буре, Мирабелла знала, что чужая в их истории.

- Скорее всего, нет, - Мирабелла ответила так же громко. –

Но я уверена, что ты узнаешь и расскажешь мне.

Тени двинулись вперёд, и Бри сжала плечо Мирабеллы.

Это будет длинный день после путешествия. Тряска в повозке

из Роланса была сложна, особенно вокруг Сэнд-Харбор, где

пахло солью и рыбой у пляжа.

Мирабелла выглянула из палатки. Столько людей,

смеются, работают на солнце. Она не видела большую часть

долины. Они держали её в закрытой повозке, пока палатка не

была готова, и сразу же провели внутрь. Она видела только

предрассветные скалы и густые, тёмные леса, то окружали

широкую поляну.

Жрицы говорили, что она должна чувствовать себя как

дома. Как Королева в центре острова, так близко от Богини, что

вырывалась на свободу. Но это было не так. Мирабелла

чувствовала гул острова под ногами, и ей это не нравилось.

- Где Лука? – спросила она. – Я почти не вижу её.

- Она занята поисками, - ответила Элизабет. – Я никогда не

видела её столь возбуждённой и злой. Она не может поверить,

что твоя сестра такая вызывающая.

Но это Арсиноя. Она всегда была такая, а Волчья Весна

сделала её ещё хуже. Мирабелла видела это в её глазах там, в

лесу. Она видела это в глазах Джозеф тоже. Волчья Весна так

растит детей.

- Лука занята ещё и контролем в повозках. И ящики. Много

ящиков. Никто не знает, что там, а ты, Элизабет?

Жрица покачала головой. И неудивительно. Храм больше

ей не верил, к тому же, в погрузке и разгрузке от неё теперь

мало пользы.

- Как думаешь, - промолвила Элизабет, - её найдут? Или

она сошла и выжила?

- Никто не думает так, - мягко промолвила Бри. – Но лучше

умереть так, чем иначе.

Лагерь Арронов

Отравители прибыли ночью, всем кланом, что сходил на

территорию фестиваля, словно муравьи. Они поставили

палатки при свете луны, только при маленьких лампах,

работали так тихо, что когда день обрушится на лагерь, жрицы

будут смотреть на него с открытыми ртами.

Внутри палатки Катарина расхаживала взад-вперёд. Пьетр

должен был принести ей завтрак, но ушёл слишком давно. Это

несправедливо, что он свободен ходить по лугу, а она закрыта

до высадки. Может быть, если найти Натали, они смогут гулять

вместе.

Она вышла из палатки рядом с Бертрандом Романом.

- Лучше оставаться внутри, моя королева, - сказал он и

положил огромные руки ей на плечи, чтобы запихнуть обратно.

- Убери от неё свои руки, - Пьетр подошёл к ним и оттолкнул

Бертрана назад, хотя тот был столь огромен.

- Это для её безопасности.

- Мне плевать. Вы больше не посмеете так к ней касаться.

Он обнял Катарину за талию и увёл её внутрь.

- Мне он не нравится, - сказал он.

- Мне тоже. Я не видела его с тех пор, как в детстве он дал

мне молоко олеандра, - сказала Катарина. – Не думаю, что ему

нужно было просто продемонстрировать что-то!

- Тем не менее, он лучший для конвоя, - пробормотал Пьетр.

– Мы должны помнить о твоей безопасности.

Но были и другие, столь же уместные. Бертрана выбрала

Женевьева, Катарина в этом не сомневалась.

Пьетр поднялся на её импровизированную кровать и

выложил еду, что нашёл. Большая часть пищи была ещё

тщательно спрятана для праздников, но он нашёл немного

хлеба и масла, а ещё вареные яйца.

- Пьетр, у тебя цветы в волосах.

Он вытащил один из волос – лишь распространённая тут

маргаритка.

- Где ты её взял?

- Жрицы, не иначе, - сказал он, и Катарина скрестила руки на

груди. – Катари… - он встал и обнял её, целовал её лицо, пока

она не захихикала. Он целовал её губы и шею, пока её руки не

скользнули под его рубашку.

- Несправедливо, я ревную, - сказала она.

- Это не имеет значения. Это наша участь, сводить друг друга

с ума от ревности. Ты будешь целовать женихов, я жриц, и наш

огонь будет гореть ярче.

- Не дразни! – воскликнула она, и он улыбнулся.

Вне

палатки

отравители

распаковывали

сундуки.

Подготовка к ночной охоте начиналась. Каждый отравитель

скоро схватит луки и арбалеты, будет макать наконечники

стрел и болтов в раствор ядовитой зимней розы.

- Я б хотела поучаствовать в охоте, - Катарина подошла к

кровати и присела, чтобы втереть масло в кору. – Было б

неплохо взять лошадь в горы и пойти на перепелов и фазанов.

Ты будешь на коне или пешком?

- Я не пойду. Останусь с тобой.

- Пьетр, не надо! Я буду скучна, буду переживать о черноте и

высадке…

- Нет. Не беспокойся об этом.

- Трудно думать о другом.

- Ну, я тебе помогу.

Пьетр притянул её к груди и вновь поцеловал, пока они оба

не начали задыхаться.

- Не думай об этом, Катари. Не переживай, - он уложил её на

кровать. – Не бойся.

Он придвинулся ближе, дыша ей в ухо. В Пьетре что-то

изменилось – его прикосновения были отчаянны и немного

грустны, она представляла, что это потому, что скоро между

ними встанут ухажёры, но молчала, боясь, что он остановится.

Его поцелуи заставляли её голову кружиться, даже если она не

понимала, когда он скользил пальцами по коже, где были руки,

плечи, невидимые линии у горла…

Лагерь Милонов

Джулс поднималась на высокий холм по палаточной карте –

прикосновениями. Когда она пошатнулась, то разделила всё

пополам. Потеряла хорошую часть, но это пугало зевак. После

того, как Арсиноя пропала, Джулс не было покоя. Все думали,

что она знала, куда ушла та.

Даже отец Билли. На следующий день после пропажи лодки

Уильям Чатворт наконец-то нанёс Милонам визит, но только

требовал ответов. Наказания. Но не было кого наказывать.

Королева ушла вместе с Билли.

Эллис наклонился к белому спаниелю Джейку.

- Я не хотела разбивать его, - сказала Джулс.

- Я знаю. Не переживай, Джейк сможет потянуть это и то, что

на тележке…

Джулс вытерла лоб, когда собака остановилась под акацией.

Их главная палатка валялась на траве, как крыло мёртвой

летучей мыши, пахла, словно сметана. Это было совсем не то,

что палатки Катарины и Мирабеллы. Но не важно. Не стоит её

устанавливать. Не надо было прибывать в Айнисфил без

Арсинои вообще.

Джулс коснулась палатки, отыскав дырку, которую надо

было зашить.

- Стыдно. Нам стоило больше заботиться. Относиться к ней,

как королеве…

- Мы это делали, - сказал Эллис.- Относились, как к королеве

Природы. Нос в грязи, бег и рыбная ловля. Природа – это

королева народа. Потому они такие хорошие, когда достаточно

сильны для победы.

- Чёрт!

Джулс и Эллис повернулись и увидели, как Каит выгнала

Камдэн из палатки. Ворона каркала и кружилась вокруг головы

пумы.

- Что случилось? – спросила Джулс.

- Ничего. Только съела бекон, - она кивнула на подбородок. –

И вот Джозеф…

Она помахала рукой сгорбившемуся силуэту. Остров тоже

косо смотрел на него после пропажи Билли и Арсинои.

- Эй, Джозеф! – воскликнул Эллис. – Где вы с семьёй

поселились, где ночевали?

- Мы только проделали путь, - он указал на восток. – Мои

родители остались с Ионой, так что прибыли лишь я и Мэтью.

- Вы разведали почву для охоты? – спросила Каит.

- Ещё нет.

- Лучше поскорее сделать это. Вдвоём с Джульеной. Если

будете идти достаточно медленно, можете прихватить этого

зверя.

При своём упоминании Камдэн с надеждой посмотрела на

Джулс. Её левая передняя лапа и плечо плохо заживали, но

глаза уже посветлели и зазеленели. "Я не бесполезна, -

говорили они, - а ещё жива и готова".

- Пошли, - шепнула Джулс, и кошка захромала на трёх ногах.

- Сделай хорошее дело, - сказала Каит. – В этом году будет

столько смертей от затаптывания… - она смотрела огромный

луг. – Скоро палатки потекут на пляж.

И дойдут до вершины. А потом будут спать под звёздами без

палаток.

- Джулс… - проронил Джозеф, когда они оказались под

деревьями.

- Подлесок не годится, - сказала Джулс. Тут было легче идти,

но охота в темноте деревьев опасна. Людей топчут. Они ломают

кости на неровной поверхности. Или их ловит неосторожная

стрела.

- Джулс.

Он коснулся её плеча.

- Как дела? Я имею в виду, после всего этого…

- Разве мы не должны радоваться? – она отмахнулась от

него. – Разве не мы всегда желали, чтобы она сбежала?

- Да, но я не думал, что это будет так внезапно и без слов. И

без нас.

Глаза Джулс жгло.

- Да, но я не сужу. У неё появился шанс.

Камдэн прорвалась вперёд и заворчала на краю скользкого

обрыва вдоль расширяющихся берегов ручья. Во время охоты

Кэм будет в лагере с другими фамилиарами. Она хочет

присоединиться, но это не место для неё, ведь собаки могут

принять её за добычу.

- Мирабелла тут, - сказала Джулс, увидев, как насторожился

Джозеф. – Ты видел её повозку? Позолоченная… Люди не

беловолосы. Это серебро – и они походили на теней.

- Я не видел их. И не видел её, Джулс.

- Хорошо, что Арсиноя ушла, - продолжила Джулс. – Она не

хотела выиграть. Она могла бы, если б была с Вествудами или

Арронами, не с нами. Вествуды или Арроны. Если б мы были

способны дать ей что-нибудь…

- Арсиноя была счастлива, она была нашим другом и… Ты

сделала её достаточно сильной, чтобы уйти.

Уши Камдэн насторожились, когда хрустнула ветвь. Другие

охотники просматривали лес. Он их не знал. Природа, но у них

может быть любой дар. В костры люди смешиваются и

смешиваются, хотя палатки этого не показывают. Природа

разбила лагерь рядом с Природой, Принн и Индрид-даун

стояли вместе. Лаже во время охоты только Война выйдет за

пределы партии, только потому, что их мало, да и дар Природы

обеспечивает более широкие возможности для убийства.

- Время близится, - глаза Джозефа просветлели. Он был ещё

молодым волком и впервые оказался тут.

- Не думаю, что на материке была столь грандиозная охота.

- Нет. Мы охотились, но ничего подобного не было. При дне,

чтобы можно было что-то увидеть, для начала.

В отдалении у лагеря кто-то бил в барабан. Скоро наступит

завтра. Огонь будет высоко гореть, люди будут прыгать через

него. Натуралисты станут торговать замшевой одеждой с

чёрно-белыми красками на телах.

К тому времени они вернулись на луг, и солнце уже

спряталось за деревьями, свет стал сумеречно-жёлтым. Каит

была права. Айнисфил наполнилась почти до предела. Палатки

занимали всё вокруг, даже шагу не ступишь, а ещё дорожки и

огненные ямы, возбуждённые, улыбающиеся лица.

Они добрались до палатки Джозефа, и он снял рубашку.

- Ты оставишь это? – Джулс указала на его брюки из

материка.

- Почему нет? Всё равно все считают, что я с материка.

Он помог ей выбраться из рубашки – до мягкой кожаной

туники и леггинсов. Она не была в настроении для охоты, но

кровь Природы в её жилах не позволит остаться. Её тянуло к

деревьям.

- Оставишь руны? – спросил Джозеф, протягивая ей банку с

чёрной краской.

Сначала она не знала, что рисовать, а потом решилась.

Она умочила четыре пальца и провела линию по плечу.

Потом опять – вниз по правой щеке, прежде чем сделать это

для себя.

- Для Арсинои, - сказала она.

- Это прекрасно. Но надо ещё один.

- Ещё один?

Он взял её за запястье.

- Хочу носить отпечаток твоей руки под своим сердцем.

Рука Джулс парила над его грудью. После она покрыла

ладонь краской, прижала к сердцу. И прижала губы в его губам.

Она позволила коснуться. Тепло, сила рук… С Мирабеллой

или нет, он иногда чувствовал, что не стоит возвращаться на

остров. Но даже если нет Арсинои, даже если они обещали быть

вместе на костры, это было испорчено.

Джозеф крепко обнимал Джулс. И целовал так, словно

боялся остановиться.

Она подняла руки к груди и оттолкнула его.

- Джозеф, я неправа. Не стоило это делать.

- Нет, - он затаил дыхание. – Всё хорошо. Мы можем остаться

на ночь, Джулс, мы не должны охотиться.

- Нет.

Он коснулся её лица, но она не смотрела ему в глаза. То, что

она бы там увидела, могло заставить её изменить своё мнение.

- Неужели ты никогда не простишь меня?

- Не сейчас. Не хочу, чтобы всё испортилось. Хочу, чтобы это

было правильно – потом.

- А если это потом никогда не наступит?

- Значит, мы будем знать, что это не должно было случиться

никогда.

Достояние

- Такой чёрный, - сказала Катарина.

- Да, - сказал Пьетр. – Но чёрный – цвет королев.

Его голос звучал за её спиной. Он отказался идти так близко

к краю. Но когда Катарина увидела Достояние Бреччии, она

скользнула к нему змеей.

Достояние Бреччии было глубокой пропастью, "сердцем

острова". Священное место. Говорили, тут нет дна, и Катарина

не могла описать темноту. Чёрный до синавы.

Пьетр провёл её, как только Натали и Женевьева отвлеклись

на Охоту. Они тихо скользнули в глубокие южные леса, где

запрещено охотиться, пока деревья не открыли серые скалы и

тёмную трещину острова, словно рану от зубчатого лезвия.

- Иди ко мне, - сказала она.

- Нет, спасибо.

Она засмеялась и наклонилась через край. Пьетр не видел

того, что видела королева. Это её место.

Она ещё раз глубоко вздохнула.

Достояние Бреччии существовало. Было много священных

мест на Феннбёрне, но оно соединяло всё. Это источник. Если б

Катарину растили в храме, как Мирабеллу, она бы слышала

что-то в гуле в воздухе, понимала, что касается холодом её шеи.

Холодный, плотный воздух врывался в кровь и делал её

более легкомысленной, чем следовало.

- Катари, отойди оттуда сейчас же!

- Ну зачем идти? Тут хорошо!

- Не вижу причин. Тут плохо.

Она положила голову на руку и смотрела вниз на трещину.

Пьетр прав. Ему не так хорошо. Прежде сюда сбрасывали тела

королев, что не выживали. Женевьева говорила, что внизу они

разрушенные лежали горой.

Но теперь Катарина так не думала. Достояние Бреччии было

таким огромным, королевы не разбились о дно, они ещё

падают.

- Катарина, нельзя быть тут всю ночь. Надо вернуться до

конца охоты.

Она ещё долго смотрела в черноту и вздыхала, а после

встала и счистила пыль с платья. Лучше вернуться. Она должна

отдохнуть до завтра.

Завтра они будут готовиться к высадке на закате, когда они

с Мирабеллой впервые увидят женихов и друг друга. Она

задавалась вопросом, будет ли её элементаль удивлён, увидев,

что слабенькая отравительница столь здорова.

- Какие траты… - сказала Катарина. – Целоваться с этим

парнем, Билли, что бежал с Арсиноей.

- Целоваться? Что ты имеешь в виду? – спросил Пьетр. – Ты

его поцеловала?

- Конечно, да. А для чего, по-твоему, я покинула гостинную?

Чтобы ты не видел.

- Да, но я не смогу этого избежать. Ты должна делать вид,

что меня нет, Катари. Сделать вид, что меня не существует.

- Да, не просто делать вид. Никто не коснётся меня во время

костров. Я не останусь с ними до Вознесения.

Пьетр смотрел в сторону, и Катарина быстро подошла к

нему и поцеловала. Она украдёт у него куда больше поцелуев

сегодня вечером, и завтра, скрываясь от осуждающих взглядов

Женевьевы.

- Мы не расстанемся, - прошептала она ему в губы. –

Несмотря на то, что всегда надо будет скрываться.

- Я знаю, Катари, - он обнял её, и она положила голову ему на

грудь.

Это трудно, но не невозможно. Они научились хорошо

скрываться.

Охота

Когда началась охота, Джулс была так близка к Джозефу,

что они почти соприкасались, стоя среди первых линий

Природы под бой барабанов. Жрицы дунули в рога, и они

помчались с остальными, и в ушах были только крики

охотников и хруст трав под ногами.

Они были вместе некоторое время, бежали, пока Природа

мчалась к деревьям. А потом она посмотрела направо, и он

пропал.

Она искала его везде, где могла. Она даже схватила факел и

посветила на землю, если он упал, но его не было, и лес затих.

- Джозеф? – повторила она. Природа и Война оставили её

далеко позади. Какое-то время на слышала победные возгласы,

но не теперь. Отравители с испорченными стрелами и мечами

заняли высокие охотничьи угодья в горах ниже скал, и быстрая

Природа затопит северные леса позади палатки драгоценных

королев.

- Джозеф! – позвала она вновь и ждала.

Он будет в порядке. Он здоров и способен. Легко потерять

компаньона в такой толпе, может, они были глупы, пытаясь

остаться вместе.

Джулс держала свой факел и вглядывалась в темноту.

Ночной воздух не хладил её кожу, когда она не бежала. Через

мгновение она направилась в противоположную сторону –

далеко зашла. И нет причин, по которым она не должна найти

что-то.

Мирабелла сидела перед холодными фруктами и сыром.

Она быстро встала, когда что-то ударилось за пределами

палатки, а спустя несколько мгновений Бри и Элизабет

затащили её потерявшую сознание стражу внутрь.

- Что это? – спросила она.

Бри была очень красива в чёрной подпоясанной тунике с

серебряной окантовкой, в высоких мягких сапогах. Они с

Элизабет были в плащах из тёмно-серой шерсти. Охотничьих

плащах.

Мирабелла изучала бессознательных жриц – ну, пока что

они не шевелились.

- Что вы сделали?

- Мы их не убили, - сказала Бри таким тоном, словно ей

было плевать на это. – Они только под воздействием снадобий.

Трюк отравителей, но что хорошего может быть тут среди

Арронов, если тебе могут принести отравленную воду?

Элизабет протянула сложенный серый плащ для

Мирабеллы.

- Нас обнаружат, - Мирабелла посмотрела на то место, где

должна быть рука Элизабет. – Нельзя рисковать.

- Не используй меня в качестве оправдания, - сказала

жрица. – Пусть я из храма, контролировать меня они не будут! –

её оливковые щёки покраснели от волнения.

- Ты будешь плохой жрицей, - Бри расхохоталась. – Почему

ты остаёшься? Можешь жить с нами! Ты не владеешь своей

судьбой.

Элизабет втолкнула плащ в руки Мирабеллы.

- Это не так плохо быть изгоем. Отвернулись Жрицы, не

богиня. Пора. Нельзя уходить надолго. Мы просто увидим

Природу. Настоящих охотников, с перьями в волосах и костьми

вокруг шеи.

- И с голым торсом, - добавила Бри.

- Мы можем отправить этих двух на посты, когда вернёмся.

Может, они проснутся и постыдятся того, что уснули!

За пояс Бри был заправлен лук и стрелы, арбалет был

перекинут через плечо Элизабет. Не для игры, для защиты.

Глаза Мирабеллы уставились на отсутствующую руку подруги.

Ей надо будет помощь для перезарядки.

- Хорошо, - сказала она, заворачиваясь в плащ. – Но быстро.

Джулс услышала медведя, прежде чем увидела логово. Она

сместила свой факел, так что свет падал на вход, и он смотрел

на неё яркими, пожарно освещёнными глазами.

Он был огромен и бур. Она не искала его. Она мчалась за

оленем и почти догнала его – вот бы ещё подъём…

Медведь не хотел неприятностей. Он просто отступил в

логово, чтобы избежать от охотников.

Джулс выхватила нож, длинный и острый, что мог

прорезать шкуру медведя. Но медведь всё равно её убьёт, если

он решит сражаться.

Медведь посмотрел на нож и понюхал её. Часть её мечтала,

чтобы он подошёл. Она была удивлена теплоте гнева, весу

отчаяния.

- Если ты ищешь королеву, то пришёл слишком поздно.

Не нужно было видеть отравителей или элементалей,

чтобы знать, что у Природы мяса будет больше. Так много

охотников среди деревьев, столько победных криков.

Большинство тех, кого видела Мирабелла, привязывали к поясу

кроликов или хороших жирных фазанов. Кто-то из Природы

поднял даже козла.

Они с Элизабет и Бри побежали с охотниками. Может,

забежали дальше, чем следует. Но все двигались так быстро.

Почти невозможно было оставаться в стороне.

- Дар Природы становится сильнее, - сказала Мирабелла,

думая о Джульене Милон и её горной кошке.

- Я слышала шёпот о девушке с пумой, - сказала Элизабет.

- Не только шёпот. Я видела её в лесу в тот же день с моей

сестрой.

- С твоей сестрой? – спросила Бри. Она говорила

встревоженно, но в тусклом свете луны была всего лишь тенью.

- Что? – спросила Мирабелла. – В чём дело?

- Ты не удивляешься, что натуралисты умны и сильны?

Может, это скрытая сила Арсинои, а пума её?

- Я так не думаю, - ответила Мирабелла.

- К тому же, - добавила Элизабет, - горная кошка или нет,

Арсиноя б не пропала.

Мирабелла кивнула. Они должны вернуться в лагерь.

Жрицы скоро проснутся. Но прежде чем она сказала это, другая

охота налетела на них и смела в сторону.

- Джулс!

Это был только резкий шёпот, едва слышный над криками

охотников и смехом Бри с Элизабет.

- Джулс!

Мирабелла замедлилась, остановилась. Бри и Элизабет

бежали без неё.

- Джозеф?

Ещё один, держит пылающий факел. Чёрные следы на его

лице и плече. Но это он.

Когда он увидел её, то замер.

- Королева Мирабелла… что ты тут делаешь?

- Не знаю. Наверное, я не должна тут быть.

Он мгновение колебался, а после взял её за руку и потянул

за широкий ствол дерева, где их не было видно.

Никто не знал, что говорить. Они крепко держали друг

друга за руку. Подбородок Джозефа был испачкан кровью, едва

видной при свете умирающего факела.

- Ты поранился, - сказала Мирабелла.

- Это просто царапина. Споткнулся в начале охоты.

Потерял свою часть.

Потерял Джульену, вот что он имел в виду. Мирабелла

едва заметно улыбнулась.

- Кажется, ты часто ранишься. Может быть, тебе нельзя

быть одному.

Джозеф засмеялся.

- Думаю, да. Вернувшись сюда, я будто притягиваю всякие

проблемы.

Она коснулась следов крови на его подбородке – ничего

серьёзного. Только добавляло ему дикости в сочетании с

чёрными полосами на его лице и на голом плече. Она

задавалась вопросом, кто это рисовал, представила себе

пальцы Джулс, что скользили по коже Джозефа.

- Я знала, что ты тут. Даже после побега Арсинои. Знала.

Надеялась.

- Не думаю, что хотел бы тебя видеть. Тебе стоит

спрятаться.

Спрятаться. Быть в плену под усиленной охраной. Но они с

Бри срывали попытки храма запереть её с детства.

Удивительно, что жрицы не отказались теперь от этого.

Мирабелла коснулась рукой груди Джозефа, сжала плечо.

Он был горяч от бега, пульс его подскочил от её касания. Она

прижалась ближе, и их губы почти соприкоснулись.

- Ты не знаешь меня, как Джулс, - сказала Мирабелла. – Но

ведь хочешь? Имело значение то, что случилось той ночью, в

шторм?

Джозеф тяжело дышал. Он смотрел на неё из-под

нахмуренных бровей. Он не сопротивлялся. И не мог.

Она обвила его шею руками, и он поцеловал её, прижимая

к дереву.

- Это имело значение, - прошептал он. – Но, богиня, я бы

хотел, чтобы это было не так…

Лагерь Арронов

Отравители в основном убивали птиц и кроликов. Ничто в

сравнении с Природой, но того стоило ожидать. Охота – это

часть Природы на кострах.

Катарина присоединилась к Натали в длинной белой

кухонной палатке, когда та ощипывала фазана.

- Я должна, - начала Катарина, - позвать слуг?

- Нет, - сказала Натали. – Те, кого мы привезли, заняты. Но

есть ещё птицы… Белтейн заставляет нас кружиться.

Катарина закатала рукава платья и схватила ближайшую

птицу.

Натали одобрительно кивнула.

- Пьетр оказывает на тебя хорошее влияние.

- Он не учил меня ощипывать птиц, - сказала Катарина. – Я

могу всё испортить.

- Но ты уверена в себе. Очаровательна. Ты выросла с тех пор,

как он появился.

Катарина улыбнулась и стянула перья со своего носа.

Большинство птиц готовились на праздник, но лучшие будут

оставлены на церемонию её Черноты.

- Разве это не то, почему он остался в Грэйвисдрейк?

- То. Это была его задача, превратить тебя в прекрасную

леди, и он справился, - на её пальцах была кровь – она тянула

слишком сильно и порвала кожу. – Это была моя задача развить

твой дар и держать в безопасности. Сделать из тебя королеву.

- Натали, в чём дело? – спросила Катарина. – Ты говоришь,

словно думаешь, что мы проиграли.

- Может быть, - её голос обратился в шёпот, хотя никто не

был в палатке, и не было теней на холсте. – Я надеялась, что

побег Арсинои изменит планы… Что они будут слишком

заняты поисками. Сочтут нужным… Но я видела ящики и знаю,

что там. Ножи.

Катарина продолжала работать. Далёкий, отсутствующий

взгляд в незамерзающих голубых глазах Натали и страх в её

голосе заставлял её дрожать.

- Арсиноя умна, - сказала Натали. – Труслива, но умна. С

помощью материкового мальчика… Кто б мог подумать, что это

реально?

- Я не думаю, что они это сделали, - сказала Катарина. – Они

на дне моря, и рыба их съела.

Натали рассмеялась.

- Но если она на дне моря, она не тут. И у них только одна

цель.

- У них? Натали, о чём ты? Что-то не так? Ты думаешь, я

проиграю на Черноте?

- Нет, нет. Это будет поразительный успех.

Катарина опустила голову. Она боялась черноты. Такое

унижение в день рождения… Это означало, что Женевьева и

Натали плохи… Неудача испортит остров.

- Поразительный? Нет, - сказала она.

Натали оттолкнула в сторону мёртвых птиц Её глаза

скользнули по Катарине, словно видели её впервые.

- Ты мне веришь, Катари?

- Конечно.

- Тогда ешь на Черноту, сколько можешь! – её рука

скользнула, чтобы схватить королеву так быстро, как змея. –

Без страха! И поверь, не будет никакого яда.

- Как? Как?!

- Жрицы могут думать, что умны, - сказала Натали, - но

никто не лучше меня! И я сделаю всё, чтобы ты показалась

сильной! И никто не скажет, что это Жертвенный год!

Лагерь Милонов

- Мы используем наше мясо вместе, - сказал Эллис, - вместо

того чтобы делить на отдельные праздники. Отравители,

натуралисты, воины, элементали, бездарные. Мы все едины

были на праздники во времена моей молодости.

- И когда ж это было, дедушка? Сто или двести лет назад? –

спросила Джулс.

Эллис усмехнулся и согнал Джейка со стола.

Следующее утро после охоты было тихим. Каждый человек

на лугу работал или отдыхал. Или был ранен. Как и

предполагалось, многие получили ранения, но о смерти не

было ни слова. Некоторые шептались, что этот Белтейн

благословлён.

Но это не было благословление ухода Арсинои.

Камдэн неуклюже забралась на колени Джулс и обнюхивала

порез на её плече. Не от медведя. Он ушёл, обратно в логово.

Она вместо этого поймала оленя и быстро перерезала ему

горло, но копыто задело её.

Джулс потянулась через стол и протянула Кэм большой

кусок оленьего сердца.

- Этот олень лучшее с охоты, - сказала Каит. – Сердце по

правилам сделают королевам.

- Отправьте остаток, - сказала Джулс. – Всех королев тут нет.

Арсиноя отдала бы Кэм свою часть.

Зашелестело в палатке Мадригал. Джулс нахмурилась и

сжала пуму. Палатка шуршала – она проснулась… Хихикала. И

была не одна.

- Вставай! – Каит пнула заслонку. – Есть работа!

Лоскут отогнулся. Мэтью держал его так, что Мадригал

скользнула под его рукой.

Каит и Эллис замерли. Мэтью был с Мадригал, но это

бессмысленно. Он любил тётю Караф. Но любит ли? Пальцы

Мадригал сжимали открытый воротник рубашку, он улыбался.

И ничто спрятать это не могло.

Джулс вскочила так быстро, что почти уронила Камдэн.

- Что ты сделала? – она закричала. Рука опустилась вниз, и

стол затрясся. – Отойди от него!

- Джулс, нет, - Эллис схватил Камдэн, чтобы она не бросилась

вперёд. Мэтью выступил перед Мадригал, защищая её, и Джулс

зарычала.

- Я… - начала Мадригал. – Я…

- Мне плевать, что ты моя мать! Закрой рот!

- Джульена Милон!

Джулс успокаивалась. Она сжимала кулаки и зубы, слёзы

накатывались на глаза, она смотрела то на Мэтью и Мадригал,

то на бабушку.

- Уйди, - спокойно промолвила Каит. – Иди.

Джулс глубоко вдохнула воздух, но успокоилась, и Эллис

отпустил Камдэн. Она повернулась на каблуках.

- Джулс, подожди! – воскликнула Мадригал.

- Мадригал, - оборвала её Каит, - соблюдай тишину.

Джулс проникла в толпу костров и спустя мгновение

затерялась в ней.

Некоторое время она бродила без цели, и горная кошка

отпугивала всех. Мэтью и Мадригал были такими

непринуждёнными. Совсем не похоже на новоявленных

любовников. Учитывая частные пропажи Мадригал, трудно

понять, когда это началось.

- Я ненавижу её, - тихо сказала Джулс Камдэн. Эгоистка

Мадригал всегда творила то, что хотела. Она превратила жизнь

Джулс в хаос и не пыталась это исправить. А теперь Мэтью… Ей

всегда нравилось отбирать что-либо у Караф. Даже это.

Единственное, что осталось у Караф.

- Джулс!

Она повернулась. Это Лука проталкивался сквозь толпу.

Она не была уверена, что он прибудет. Верный Лука. Он

верил в Арсиною с самого начала. Единственный, кто никогда

не сомневался.

Когда он добрался до Джулс, то заключил её в свои тёплые

объятия. Хэнк спрыгнул с его спины и приветственно клюнул

Камдэн.

- Я рада, что ты тут, - промолвила Джулс. – Один из немногих

желанных на этом фестивале.

Он протянул ей пакет, завёрнутый в бумагу.

- Что это? – спросила она.

- Платье для Арсинои.

Джулс сдавила ткань внутри упаковки.

- Зачем? Ведь некому носить…

Оно никогда не предназначалось для неё. Она попросила

сделать это для тебя. Сказала, чтобы ты сияла. Ты – и в глазах

своего возлюбленного.

Джулс прижала пакет к груди. Милая, глупая Арсиноя

думала о ней, а не о себе. Или нет. Может, она сделала это,

потому что и тогда знала, что сбежит.

- Она и вправду оставила тебя, Джулс? – спросил Лука. – Или

это материковец? Принудил её…

Джулс не мог себе представить, чтобы Арсиноя делала то,

чего не хотела. Но это возможно. И мысли утешат Луку.

- Не знаю. Всё может быть.

Лука вздохнул. Вокруг них было столько бодрых лиц.

Безмятежные гости фестиваля. Большинство радовалось, что

Арсиноя ушла. Меньше препятствий на пути Мирабеллы.

Теперь есть только Катарина, слабая и болезненная

отравительница.

- Полагаю, теперь стоит поддерживать Мирабеллу, - сказал

Лука. – Может, и полюбить её. Легче это сделать, когда она не

убивала нашу Арсиною.

Джулс угрюмо кивнула. Она никогда не полюбит Мирабеллу

по определённым причинам, но это не значит, что та будет

плохой королевой.

- Я видел корабли женихов, когда проходил мимо Сэнд-

Харбор, - сказал Лука. – Пять штук, но не стоит рассчитывать на

Билли.

Джулс мрачно кивнула, ведь Лука говорил ей о том, какие

были флаги. Два из земли супруга Бернадины. Один от

Камиллы. Один неизвестный. Но Джулс больше не слушала.

Корабль отца Билли был в Айнисфиле. С Билли? Она так не

думала. Она сомневалась, что Чатворт больше знал о судьбе

Билли и Арсинои, чем кто-то другой.

- Странно, да? – задумался Лука. – То, как мы принимаем

жителей материка, пускаем их…

На юго-востоке гавани делегации будут ждать захода

солнца, а потом отправятся к заливу. И только там бросят

якорь для высадки пассажиров. Если б Арсиноя была с нею,

Джулс могла бы взять Камдэн в скалы, чтобы посмотреть.

Сейчас это не имело значения. Пусть Мирабелла выбирает того,

кто ей понравится. Это неважно. Короли-консорты лишь

номинальные правители, символ мира с материком.

- Что это? – спросил Лука.

Жрицы бежали вниз от скал чёрно-белой линией. Джулс и

Лука подались вперёд, чтобы видеть получше. Так делали

многие. Невысокая Джулс вынуждена была прыгать, чтобы

увидеть за их головами и плечами.

Что-то случилось у палаток Вествудов. Или, может, палатка

Верховной жрицы… Они были так близко друг к другу, что

трудно определить. Лука ткнул высокого парня в спину.

- Что там происходит?

- Я не уверен, - ответил мужчина, - но, кажется, поймали

предательницу-королеву.

- Этого не может быть!

- Может. Жрицы прибывают.

- Пустите! – закричала Джулс, но толпа была слишком

густой. Она зарычала, а Камдэн разодрала кому-то рубашщку.

Ткань покраснела, он закричал.

Толпа расступилась. Они кричали на неё – Природа со

зверем. Но плевать. За её спиной Лука мчался к Каит и Эллис.

Если это действительно Арсиноя, Джулс понимала, что она

будет нуждаться в них всех.

Лагерь Верховной Жрицы

Собрать Чёрный Совет в палатке Луки получилось быстро.

Палатка была маленькой, обычно пустовала, тут оказалось

только

несколько

ковров

и

ящики.

Непродуманное

непостоянство, но люди заставляли всё это казаться

значительным, словно твёрдая порода.

Отравители Паола Венд и Лукиан Марлоу, и Война Маргарет

Бьюлин стояли с Ренатой Харгроув. Натали Аррон во главе

всего этого… Змеиная голова, как говорила Лука. За нею стояли

остальные Арроны – Аллегра, Антонин, Лукиан, Женевьева.

Женевьева так близко к Натали… Она – её уши на совете,

говорят. Нож во тьме. Мирабелла её ненавидела.

Мирабелла тут оказалась случайно. Она была с Лукой, когда

жрицы пришли с новостями об Арсиное, и Лука не имела

времени заставлять её уйти.

Мирабелла и Джулс смотрели друг на друга через всю

палатку. Казалось, это не длилось долго, но Мирабелла

запомнила пламя в выражении Джулс и сходство с её пумой.

- Королева Мирабелла не должна быть тут, - холодно и

ровно промолвила Натали. Она была единственной в палатке,

чьё сердце не вылетало из груди. – У неё нет голоса на совете.

- Тут у многих нет голоса на совете, - хмыкнула Каит.

- Каит, разумеется, ты можешь остаться, - сказала Натали. –

Как воспитатели, Милоны могут тут находиться.

- О, да, благодарим, - с сарказмом ответила та. – Но это

правда? Её нашли?

- Скоро узнаем, - сказала Лука. – Я послала жриц к

побережью, чтобы забрать путешественников, кем б они ни

были.

Чёрный совет фыркнул на слове "путешественники", и

Натали шикнула на них, как на детей.

- Если одна из них действительно Арсиноя, королеве

Мирабелле следует уйти. Вы лучше всех знаете, что им не стоит

знакомиться до высадки.

- Они однажды встречались. Второй раз хуже не сделает, -

сказала Лука. – Королева останется. Останется и будет молчать.

Как и молодая Милон.

Пума прижала уши. Старики Милоны положили руки на

плечи Джулс.

Жрицы вернулись с пляжа и пытались протолкнуться.

Мирабелла напряжённо слушала, как бормотала и душилась

толпа. А после палатка открылась, и жрицы швырнули

Арсиною внутрь.

Мирабелла закусила щёку, чтобы не закричать. Трудно было

сказать, что это Арсиноя. Она промокла до костей, тряслась,

сжалась на тонком храмовом ковре, и её лицо испортили

глубокие порезы

Жрицы стояли на страже и держали руки на рукоятях

ножей. Смешно – девушка едва могла стоять!

- Что случилось с её лицом? – спросила противная Рената

Харгроув.

- Так это вправду был медведь… - пробормотала Женевьева

за спиной Натали.

Швы казались красными – раздражёнными от солёной воды.

Шум грохотал снаружи, и две жрицы вступили с парнем, что

боролся с ними. Благодаря пропитанной песком одежде,

Арсиноя узнала в нём парня, что был в лесу, когда Арсиноя и

Джулс искали Джозефа. Он искал лошадей, она приняла его за

слугу, но это оказался жених, Уильям Чатворт Младший.

Парень рухнул рядом с Арсиноей и задрожал.

- Арсиноя, - шептал он. – Всё будет хорошо.

- Арсиноя, я тут! – закричала Джулс, но Каит и Эллис

удержали её.

Лукиан Марлоу наклонился и потянул Чатворта за шиворот.

- Мальчонку следует убить! – сказал он.

- Может быть, но он делегат, - Натали подошла к нему и

сжала пальцами подбородок. – Вы сознательно похитили

королеву Арсиною? Может, пытались помочь ей бежать? Или

она сама взяла судно под контроль?

Её голос был нейтральным, словно ей было всё равно, что

именно он ответить.

- Нас поймал шторм… Мы едва оказались тут и не хотели

уходить!

Маргарет Бьюлин громко рассмеялась, Женевьева Аррон

покачала головой.

- Он не знал, - прошептала Арсиноя с ковра. – Это я сделала.

Я.

- Прекрасно, - сказала Натали. Она щёлкнула пальцами, и

жрицы схватили Билли за руки.

- Нет! Она врёт.

- Почему мы должны верить словам материковца, а не нашей

королевы? – спросила Натали. – Отведите его к гавани.

Отправьте к отцу. Скажите, что мы испытываем облегчение,

что он вернулся целым и невредимым. И спешите, у него мало

время до высадки.

- Тут все сошли с ума! – зарычал Билли. – Не трогайте её, не

смейте к ней прикасаться!

Он вырывался изо всех сил, но был так измучен, что увести

его не составило труда.

После его ухода все уставились на Арсиною.

- Это печально, - проронила Рената.

- И неприятно, - добавила Паола. – Лучше б она потерялась

или утонула. Теперь будут беспорядки.

Женевьева выскользнула из-за Натали и склонилась к уху

Арсинои.

- Очень глупо, - прошептала она. – Ещё одна лодка и

мальчишка. Даже не придумала другой план…

- Отойди от неё, - голос Джулс Милон превратился в

рычание. Женевьева посмотрела мгновение на пуму, словно не

понимала, кто именно это сказал.

- Тихо, - сказала Верховная Жрица. – И ты, Женевьева.

Вернись.

Женевьева стиснула челюсти. Она смотрела на Натали, но

Натали не соглашалась. Костры – это храм. Время Богини, хотел

этого Чёрный Совет или нет.

Лука встала на колени перед Арсиноей. Она взяла руки

королевы в свои и принялась их растирать.

- Ты как лёд. Как всплывшая вверх животом рыба, - она

кивнула одной из жриц. – Принесите ей воды.

- Я не хочу пить.

Лука вздохнула. Но она любезно улыбалась Арсиное,

стараясь быть терпеливой.

- Чего ты хочешь? Ты знаешь, где ты?

- Я пыталась уйти от вас, - сказала Арсиноя. – Бежать, но

туман не пускал. Мы боролись. Плыли. Но он держал нас, как

сети.

- Арсиноя, - промолвила Каит, - помолчи…

- Это не имеет значения, Каит. Я не могла уйти. Она держала

нас в тумане, пока не вышвырнула прямо в эту проклятую

гавань.

Руки Арсинои дрожали, но взгляд был твёрд. Красные,

усталые глаза, с ненавистью и отчаяньем, но они были

неподвижны – смотрели на верховную жрицу.

- Она знает? – спросила Арсиноя. – Ваша драгоценная

королева знает, что вы собираетесь сделать?

Лука резко выдохнула. Она попыталась вырваться, но

Арсиноя не отпускала. Жрицы бросились на помощь и схватили

Арсиною за плечи.

- Она знает, что вы собираетесь убить меня?!

Жрицы толкнули Арсиною на ковёр. Джулс закричала, и

Эллис крепко сжал Камдэн, дабы удержать её от прыжка.

- Она знает?! – кричала Арсиноя.

- Убейте её, - спокойно промолвила Лука. – Побег нельзя

помиловать во второй раз, - она кивнула жрицам, и те достали

свои ножи. – Отрежьте ей голову и руки. Вырежьте сердце. И

бросьте это в Достояние Бреччии.

Арсиноя сопротивлялась, когда жрицы надвигались на неё.

Они вдавили её в землю. Подняли свои ножи. Совет

шокировано смотрел на это. Даже отравители не были к этому

готовы. Только Война Маргарет Бьюлин ещё держалась.

- Нет! – вновь закричала Джулс.

- Уберите её отсюда, - вмешалась Натали. – Для её же блага,

Каит! Ей не надо видеть это.

Каит и Эллис тянули Джулс, потянули её из палатки.

Мирабелла шагнула вперёд и взяла Луку за руку.

- Вы не можете сделать это, - сказала она. – Не тут. Не сейчас.

Она королева!

- И она получит смертельные обряды королевы, хотя

умирает в позоре.

- Лука, остановись. Остановись!

Верховная Жрица мягко оттолкнула Мирабеллу.

- Ты не должна оставаться. Может быть, лучше было бы

сопроводить тебя…

Арсиноя на тонком коврике закричала, когда жрицы

потянули её руки, чтобы заложить за спину. Казалось, она

плакала кровавыми слезами, но только потому, что швы на

лице расходились.

- Арсиноя, - прошептала Мирабелла. Арсиноя преследовала

Катарину, как грязный монстр… Всегда грязная. Всегда

сердитая. Всегда смеющаяся.

Одна из жриц поставила ногу на спину Арсинои и так

потянула руку, что вырвала её из сустава. Арсиноя завопила.

Она больше не могла бороться. Не будет трудно отрубить ей

руки и голову.

- Нет! – закричала Мирабелла. – Вы этого не сделаете!

Она призвала шторм. Ветер поднимал полы палатки, срывал

их. Жрицы были так сосредоточены на Арсиное, что ничего не

заметили, пока первая молния не сотрясла землю под ними.

Чёрный совет разбежался, будто крысы, прежде чем она

смогла послать на них пламя свечей или обрушить на голову

молнии. Лука и жрицы пытались её остановить, но Мирабелла

только усилила бурю. Половина палатки разрушилась под

действием силы ветра.

Наконец-то они отступили.

Мирабелла бросилась к Арсиное, убрала волосы с раненной

щеки сестры. Буря успокаивалась.

- Всё будет хорошо, - мягко промолвила Мирабелла. – Ты

будешь в порядке.

Арсиноя моргнула уставшими чёрными глазами.

- Ты заплатишь за это.

- Мне всё равно. Пусть убьют нас обеих.

- Хм, - фыркнула Арсиноя, - я б хотела увидеть, как они

попробуют.

Мирабелла поцеловала сестру в лоб. Та была слаба, её

лихорадило. Узловатые раны на лице порвались. Каждая

клеточка болела. Но Арсиноя не морщилась.

- Ты сделана из камня, - прошептала Мирабелла, касаясь

защитой щеки Арсинои. – Удивительно, что они смогли тебя

схватить.

Арсиноя вырывалась их рук Мирабеллы. Она помнила сестру

такой. Дикая, не способная на объятия.

- Есть вода? – спросила Арсиноя. – Или ты превратила её в

лёд и пронзила Натали Аррон?

Мирабелла потянулась к кувшину, который сбросил на пол

шторм. Почти всё вытекло, но на чашку ещё хватало.

- Тут немного, - сказала она. – Я не сосредоточилась. Я

только хотела удержать их подальше от тебя. Это так похоже на

тот день в Чёрном Коттедже…

- Я не помню тот день, - Арсиноя потянулась к кувшину и

жадно пила. Она не могла его даже отбросить.

- Потом попробуй вспомнить.

- Не хочу, - Арсиноя поставила кувшин. Это заняло немного

времени, но она смогла подняться.

- Твоё плечо, - промолвила Мирабелла. – Будь осторожна.

- Я попрошу Джулс его вправить. Мне надо идти.

- Но… Совет и Лука… Они будут ждать…

- О, - Арсиноя сделала шаг, задержала дыхание, повторила

попытку. – Не думаю. Ты им показала.

- Но если ты позволишь мне…

- Позволю что? Слушай, я знаю, ты думаешь, что только что

сделала что-то грандиозное. Но я тут. Я в ловушке. Мы все.

- Ты меня ненавидишь? – спросила Мирабелла. – Хочешь

меня убить?

- Да, я ненавижу тебя, - сказала Арсиноя. – Всегда. Я не

пыталась бы бежать, если б могла от тебя избавиться.

Мирабелла наблюдала, как её сестра хромала к выходу.

- Полагаю, я была очень глупа, - сказала она. – Думаю…

- Не говори так грустно. И не смотри на меня так. Это то, что

мы есть. Неважно, что мы этого не просили.

Арсиноя схватилась за палаточный лоскут. Она колебалась,

словно могла сказать больше. Словно ей было жаль.

- Я ненавижу тебя куда меньше теперь, - тихо промолвила

она, а после ушла.

Лагерь Милонов

Джулс ждала Арсиною у полуразрушенной палатки.

Арсиноя не опёрлась о плечо, но приняла руку Джулс и

подтянула к лицу воротник рубашки. По крайней мере, это хоть

немного защищало её от толпы.

- Назад все! – закричала Джулс. – И ни слова!

Они отступали благодаря Камдэн. Но говорили – и бросали

что-то.

- Как и дома, да? – мрачно промолвила Арсиноя.

Внутри палатки в лагере Милонов, вдали от посторонних

глаз, к ним присоединились Эллис и Каит. Лука и Джозеф тоже

были тут. Как только Эллис вправил плечо Арсинои, Лука

зарыдал.

- Королева Мирабелла права, - сказал Эллис. – Даже жрицы

не могут нанести вред королеве раньше времени.

- Она потому остановила их? – спросила Джулс. – Или хочет

сделать это сама?

- Какой бы ни была причина, думаю, храму будет труднее

её контролировать, чем они думали, - промолвил Эллис.

- С Билли всё в порядке? – спросила Арсиноя. – Кто-нибудь

слышал о нём?

- Он был в безопасности, когда его сопроводили в Сэнд-

Харбор, - ответил Джозеф. – Уверен, он сейчас там, готовится к

высадке.

- Высадка, - проронила Мадригал. – Времени до захода

солнца мало.

- Молчи, Мадригал, - отрезала Джулс. – Её это не

беспокоит.

- Нет, - возразила Арсиноя. – Беспокоит. Я тут и не позволю

тебе попасть из-за меня в неприятности.

- Но… - промолвила Джулс.

- Я предпочла идти к скалам, а не тащиться за жрицами.

Каит и Эллис торжественно посмотрели друг на друга.

- Мы лучше закончим подготовку к празднику, -

промолвила Каит, - и вытащим одежды из нафталина…

- Я помогу, - Лука выглядел очень красиво и умно в своей

фестивальной одежде, но Лука всегда одевался лучше, чем

остальные в волчьей Зиме. – Если я останусь и поем, то должен

буду тянуть свой вес… - он сжал руку Арсинои. – Был рад тебя

увидеть, - и он последовал за Каит и Эллисом из палатки.

Арсиноя устроилась на импровизированном ложе из

подушек и одеял. Она могла спать несколько дней в воняющей

плесенью палатке, без мебели, на деревянном столе, лишь бы

там был кувшин с водой.

- Я должна свернуть тебе шею, - промолвила Джулс.

- Будь ко мне доброй. Мою шею почти оторвали час назад.

Джулс налила Арсиное чашку воды, прежде чем присесть

рядом.

- Я должна тебе кое-что сказать. Я всё должна тебе

рассказать…

Они придвинулись. Джулс и Джозеф. Мадригал. Они

слушали о том, что рассказал ей Билли. О жертвенном годе, о

том, что жрицы хотели убить её и Катарину.

- Это не может быть правдой, - выдохнула Джулс, когда

Арсиноя закончила.

- Но это правда. Я видела это в старых глазах Луки, -

вздохнула Арсиноя. – Луке следовало уйти. Кто-то должен его

защитить. Он встанет между мной и ножами тысячи жриц, и я

не хочу, чтобы он пострадал.

- Подождите, - промолвил Джозеф. – После всего этого

нельзя отказаться… Это… Надо найти способ их остановить.

- Перехитрить Верховную Жрицу на Кострах? – спросила

Арсиноя. – Нет. Тебе следует… - она умолкла. – Тебе следует

увести Джулс, Джозеф. Как и Луку.

- Я никуда не поеду, - глаза Джулс вспыхнули при виде

Джозефа, будто бы он планировал увести её прямо сейчас.

- Я не хочу, чтобы ты это видела, Джулс. Не хочу, чтобы

кто-либо это видел.

- Тогда мы это остановим, - промолвила Мадригал.

Они повернулись к ней. Говорила она очень чётко.

- Вы говорите, что храм пользуется жертвенным годом, -

сказала Мадригал. – Сильная королева и две слабые.

- Да, - кивнула Арсиноя.

- Значит, мы сделаем тебя сильной. Они не смогут ударить

после Вознесения, если остров не увидит слабость. Ложь не

удержится.

Арсиноя смотрела на Джулс и Джозефа.

- Это может сработать, - устало промолвила Арсиноя. – Но

нет никакого способа сделать меня сильной.

- Подожди, - взгляд Джулс был каким-то далёким.

Независимо от мыслей, она отвлеклась так сильно, что даже не

отреагировала, когда Камдэн впилась в её штанину своими

когтями.

- Что делать, если есть способ заставить тебя выглядеть

очень сильной? – её взгляд метнулся к Арсиное. – Если ты

завтра на сцену призовёшь фамилиара, и он окажется

огромным бурым медведем?

Арсиноя коснулась порезов на лице.

- О чём ты?

- Я видела одного в западных лесах. И могу заставить его

пойти к тебе. Я даже смогу его удержать.

- Это слишком трудно, даже для тебя. Огромный бурый

медведь среди толпы и шума… Ты его не удержишь. Он порвёт

меня на части на глазах у всех, - Арсиноя покачала головой. –

Хотя, предполагаю, предпочла бы, чтобы это сделал он, а не

жрицы.

- Джулс способна на это, - сказала Мадригал. – Но удержать

медведя на сцене – это не всё, что нужно. Надо, чтобы он тебе

повиновался, или никто не поверит. Мы должны привязать его

к тебе кровью.

Джулс схватила мать за запястье.

- Нет. Не надо больше!

Мадригал вырвалась и пренебрежительно содрогнулась.

- Джульена, нет выбора. Это опасно. Это не будет сильная

связь. Ты не сможешь с ним общаться. Это будет просто

домашнее животное.

Арсиноя посмотрела на Камдэн. Это не домашнее

животное, это продолжение Джулс. Но лучше это, чем

разорванное горло или потерянные руки и голова.

- Что тебе нужно? – спросила Арсиноя.

- Его кровь и твоя.

Джулс шумно выдохнула воздух. Джозеф взял её за локоть.

- Слишком много… - сказал он. – Притянуть медведя – это

одно, но кровь? Должен быть другой путь!

- Его нет.

- Это слишком опасно, Джулс.

- Тебя долго не было, - сказала Мадригал. – Ты не знаешь,

на что она способна.

Джулс сжала ладонь Джозефа.

- Поверь. Ты прежде всегда верил.

Джозеф стиснул челюсть. Кажется, каждая мышца его тела

могла лопнуть от напряжения, но он сумел кивнуть.

- Чем я могу тебе помочь? – спросил он.

- Держись подальше.

- Как?

- Увы, но я именно это имею в виду. Это самое трудное, что

я когда-либо требовала от своего дара. Нельзя отвлекаться. И

времени у меня нет. Надо будет привести его из леса. Я должна

обвести его мимо долины, чтобы никто не видел. Даже если я

улизну вечером, когда все уснут, не сделаю это вовремя, а если

охота загнала его далеко…

- Это наш единственный шанс, - промолвила Арсиноя. –

Джулс, если ты готова, я хочу попробовать.

Джулс бросила взгляд на Мадригал, а после кивнула.

- Сегодня вечером.

Высадка

Арсиноя была последней королевой, что заняла своё место

на вершине скалы перед Высадкой. К тому времени, как она

проделала путь через луг и вверх, долина опустела. Все

собрались на пляже у факелов и ждали двор.

Арсиноя поправила маску на лице. Даже самое лёгкое

прикосновение к её порезам было болезненно, но маска ей

нужна. Эллис столько всего сделал… Кроме того, красные

полосы выделяются на кострах. Пусть и не так, как её

настоящие раны.

Она подошла к импровизированному павильону на вершине

скалы и посмотрела вниз на людей. Они увидят. Одетая в

чёрные брюки, рубашку и жилет, Арсиноя не скрывалась.

В самом дальнем углу от Арсинои стояла Катарина, статуя

среди Арронов. Чёрное платье плотно облегало молодую

королеву, чёрные камни сжимали горло. Живая змея вилась

вокруг запястья.

На центральной платформе Мирабелла была в платье,

раскинувшемся вокруг неё. Её волосы были распущены и

спадали на плечи. Она не смотрела на Арсиною. Она смотрела

прямо перед собой. Мирабелла стояла, как королева, и не было

смысла искать другую.

Арроны и Вествуды отошли от своих павильонов. Арсиноя

запаниковала и бросилась к Джулс.

- Подожди! Что надо делать?

- То, что и всегда, - Джулс подмигнула ей.

Арсиноя сжала её руки. Джулс должна стоять там, между

факелами, в прекрасном платье от Луки. Вернувшись в палатку,

Мадригал подкрасила губы Джулс красным, свернула медные

волосы тёмно-зелёными лентами, чтобы те соответствовали

окантовке платья… Если б на платформе была Джулс, на

острове увидели бы прекрасную Природу с её горной кошкой, и

ни у кого не было бы сомнений.

Арсиноя бросила взгляд на пляж, и её голова закружилась.

- Мне страшно.

- Нет, не страшно, - промолвила Джулс, прежде чем отойти к

своей семье.

Барабаны начали бить, и желудок Арсинои сжался. Она ещё

была слаба после лодки, а в животе была соль.

Она выпрямила плечи. Не упадёт, не потеряет сознание.

Либо рухнет со скал к удовольствию её сестёр.

Она вновь посмотрела на Мирабеллу, красивую и

величественную, на прекрасную, как чёрный бриллиант,

Катарину. В сравнении с ними она ничто. Предательница и

трусиха. Бездарная, отвратительная, со шрамами. В сравнении с

ними она и вовсе не королева.

В бухте ждали пять королей с материка. Как часы Арсинои,

каждый корабль ждал своего мгновения, каждый нёс парня, что

мечтал стать королём острова. Все они были украшены и

освещены факелами. И она задавалась вопросом, какой из них

принадлежал Билли. Она надеялась, что его отец был добрым,

когда он вернулся.

Барабаны ожили, и толпа отвернулась от королев, чтобы

наблюдать за Высадкой. Толпа, вся чёрная, казалась

внушительной с берега, но только один ухажёр, казалось,

испугался: загорелый, темноволосый парень с красным

цветком на своём камзоле. Остальные подавались вперёд,

улыбаясь.

Билли отставал от остальных. Женихи были далеки от слов

или введений. Это позже. Высадка церемониальная. Первое

впечатление и первая влюблённость.

Арсиноя подняла подбородок, когда первый парень

поклонился Катарине. Катарина улыбнулась и присела в

полуреверансе. Когда он поклонился Мирабелле, она кивнула.

Когда он наконец-то поклонился Арсиное, то словно не видел

её. Только смотрел на маску. Он подарил только слишком

длинный взгляд.

Арсиноя не двигалась. Она смотрела на них до последнего и

позволила маске сделать свою работу. Пока Билли не ступил на

берег.

Её сердце забилось. Он не был слабым и раненным.

Билли стоял ниже и смотрел на неё снизу вверх. Он

поклонился, медленно и низко, и толпа забормотала. Арсиноя

задержала дыхание.

Он поклонился только ей.

Лагерь Арронов

Отравители не допускали яд на праздниках Костров. Таковы

правила храма, чтобы любой мог поучаствовать и попробовать.

Кажется, это было несправедливо по отношению к Натали,

когда элементали могли провевать долину ветром, а Природа

позволяла играть своим противным фамилиарам.

На тарелке Натали была безголовая жаренная птица,

полностью лишённая яда. Она не наклонилась, чтобы

попробовать её. Вчера она пела в кустах, а теперь – это просто

отходы.

Она боролась с раздражённым отвращением, а после прошла

внутрь палатки. Ткань пошатнулась за ней, и она повернулась,

чтобы увидеть Пьетра.

- Они должны позволить нам делать то, что мы хотим, со

своим пиром, - промолвил он, читая её мысли. – Всё равно

никто не смел достаточно, чтобы попробовать нашу еду.

Она смотрела в ночь, на костры и людей. Он прав,

разумеется, даже те, кто слишком много выпьет, не посмеет

попробовать еду отравителей. Нет. Слишком много страха.

Слишком мало доверия.

- Делегаты могут подойти достаточно близко, чтобы поесть,

- сказала Натали. – А мы не хотим их отравить. Хотя это было

бы зрелищно, их конвульсии на ковре.

И они не могут позволить себе кого-то потерять. Каждое

поколение было всё меньше и меньше женихов. На материке

истощается число семей, что делят тайну острова. Однажды

Феннбёрн окажется лишь слухом, легендой для местных детей.

Натали вздохнула. Она видела некоторых женихов перед

праздником Катарины. Первый был красивым широкоплечим

парнем с золотыми волосами. Казалось, она ему очень

понравилась, хотя они ещё не могли поговорить.

- Надеюсь, ты научил её флиртовать на расстоянии, - сказала

Натали.

- Она знает, как пользоваться глазами и движениями, не

волнуйся.

Но он волновался, она видела это в линии его плеч.

- Жаль, что Чатворт так верен Арсиное, - сказал Пьетр.

- Да? Я не уверена. Я была уверена, что он попадёт в лини….

- Нет, путь на пляже.. Он и сейчас вне праздника, бегает за

Арсиноей, словно собака, молящаяся о куске мяса.

Натали закрыла глаза.

- Всё в порядке, тётя? Ты выглядишь уставшей.

- Всё хорошо.

Но она устала. Этот год был вторым в её жизни. И

последним, вероятно. С Камиллой было проще, когда Натали

была ещё девушкой, а мама была жива и могла быть главой

семьи.

Пьетр смотрел сквозь палатку.

- Дураки – страна приближается к нашему празднику… Вот

одно, влияние. Трудно поверить, что завтра всё закончится. Что

жрицы победили.

- А кто тебе такое сказал? – спросила Натали, и Пьетр

удивлённо уставился на неё. – Ты говоришь, что я устала, но

почему ты так думаешь? Ты просил меня найти способ спасти

Катарину. Весь день я готовила неотравленную еду на Черноту.

- Как? – спросил Пьетр. – Жрицы ведь всё контролируют!

Натали склонила голову. Никто из отравителей не ловчее её.

- Натали, они всё проверят.

Натали не ответила. Будто бы это не она незаметно

подливала яд большую часть своей жизни.

Лагерь Верховной Жрицы

- Не могу поверить, что это отродье вернулось, - сказала Ро,

стоя с Лукой рядом с палаткой верховной жрицы, наблюдая за

тем, как свои дела заканчивала последняя из храма.

- Это любопытная вещица, - сказала Лука – Королева

Арсиноя… Не ждала я её на пляже, конечно, но это был не её

выбор.

- Но её роль в этой истории ещё не окончена, - сказала Ро. –

Или, может быть, Богиня, если помнить о традиции, не

оставляет ни одну королеву и правит руками сестёр её?

- Что ты слышала Ро? – спросила Лука, скользя по ящикам. –

О сегодняшнем фиаско? Какой шепоток?

- Шепчутся только о возвращении Арсинои. Они упоминают

шторм Мирабеллы, говорят о её ярости. Никто не говорит о

причинах шторма.

Ро крикнула на одну из жриц, что позволила поставить что-

то повреждённое. Она одёрнула воротник. Посвящённая, едва

тринадцати лет, убежала в слезах.

- Не стоило это делать, - сказала Лука. – Трещины неопасны.

- Это для её же блага. Если б её поймали, она б потеряла

руку.

Ро схватилась за клеть и дёрнула её. Сколько лезвий. Три

десятка зазубренных ножей храма.

Лука взяла один из них из ящика. Длинное, слегка

изогнутое лезвие зловеще накалялось в свете костров. Она не

знала, сколько ему лет, но рукоятка выглядела притёртой. Оно

побывало в стольких храмах до Айнисфила. Может быть, от

природы, использовался там для резки чего-либо… Но неважно,

каково происхождение, нет сомнений, что он уже почувствовал

вкус крови.

Она повернула нож назад и вперёд. Как верховная жрица,

она столько лет не делала этого…

- Завтра сделаем, - сказала Лука. – В тишине, после того, как

закончится танец Мирабеллы. Прежде чем я заговорю. Иди в

часть Арронов, доберись до Катарины, это не займёт много

времени. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда мы возьмём

Арсиною.

- Да, я буду там. Милон с горной кошкой – единственное,

что будет проблемой. Сначала кошка, если нас попытаются

остановить.

Лука провела пальцем по лезвию ножа и не осознавала, что

он разрезал ей кожу.

- Они должны быть такими ж острыми. Это случится

быстро, и они ничего даже не почувствуют.

Лагерь Милонов

Стол Милонов был самым популярным на фестивале, не

только из-за жареного оленя Джулс. Несмотря ни на что,

Арсиноя произвела впечатление на высадке. Люди толпами

крутились вокруг стола и палаток, чтобы поближе рассмотреть

её чёрную маску. Она не была, как другое королевы на скалах.

Теперь они задавались вопросом, не большее ли она, чем

казалось на первый взгляд. Не пропустили ли они что-то.

- Последний, - заявил Джозеф ртом, забитым рагу. Он кивнул

на мельтешившие тела, и Арсиноя увидела поклонника с

золотистыми волосами, тот смотрел на неё с того конца стола.

Она позволила себе усмешку и взгляд в сторону Билли, что

наблюдал за нею совсем рядом.

- Это все они, - сказал Лука.

Арсиноя не ожидала увидеть никого. Странно было

получать столько внимания.

- Если б я не знала, как приятно безразличие жителей

материка, я бы так не волновалась, - она вновь посмотрела на

Билли. – Младший не должен остаться в стороне. Идите и

заберите его кто-нибудь, пусть храм чешет языками.

Джулс рассмеялась.

- Посмотрите, какие люди на торжестве! Ну, Арсиноя, ты

нарушила достаточно много правил, - она коснулась Джозефа. –

Мы с Джозефом составим ему компанию.

- Перед тем, как он начнёт борьбу с другими женихами за

твоё имя, - Джозеф усмехнулся.

Перед тем, как они ушли, Джулс легонько задела плечо

Арсинои. Наступала ночь. Скоро огни погаснут, и она

отправится в лес за большим бурым медведем.

Арсиноя долго смотрела на Джулс. Смелая девушка. Её дар

столь силён, но большой бурый медведь может оказаться куда

сильнее…

- Жаль, что я нужна тут, - сказала Арсиноя. – Мне хочется

пойти с тобой.

- Я буду осторожна. Не волнуйся.

Билли был угрюм, когда Джулс и Джозеф присоединились к

нему под конец праздника. Он стоял со скрещенными руками,

наблюдая за другими ухажёрами со скрытой враждебностью.

- Мы принесли вам немного стушенного Эллисом, - Джозеф

пихнул чашу ему в руки. – Ты ж не отважишься подойти

достаточно близко, чтобы взять что-то.

- Не знаю, насколько близко мне позволено подходить, -

ответил Билли. – И после того, как нас нашли, мне показалось,

что лучше держаться на определённом расстоянии.

- Но ты не думал, что это плохая идея – поклониться только

ей? Отец оторвёт тебе голову.

- Поверь, я знаю. Не понимаю, о чём думал, - он взял еду.

- Ты помог ей, - сказала Джулс. – Посмотри на всех этих

людей. Ты приложил к этому руку. И то, что сделал раньше –

попытался забрать её.

Билли опустил голову.

- Сожалею, что не сказал вам. Надо было сделать это,

учитывая то, что запланировали жрицы. И вот она, всё равно

сюда вернулась… Пошло всё к чёрту!

- Всё будет хорошо. У нас есть план.

- Какой? – спросил Билли, и Джулс тихо пересказала ему всё.

Его лицо просветлело. – Джозеф всегда говорил мне, что ты

прекрасна… И это платье! В нём ты просто восхитительна!

- Восхитительна? Очень красивое слово. Даже слишком.

- Может быть, но это правда.

Джулс покраснела и придвинулась ближе к Джозефу, чтобы

скрыться за его рукой.

- Ну… - Билли вздохнул. – Вам не нужно составлять мне

компанию. Я собираюсь остаться тут на всю ночь, пока эти

жрицы опять не уволокут меня обратно к кораблю.

- Ты уверен? – спросил Джозеф, но Джулс дёрнула его за

руку. Они помахали рукой на прощание и скрылись в толпе.

- И что мы делаем? – спросил Джозеф, когда она сжала его

ладонь.

- Думаю, это хорошая идея, если нас увидят, - сказала она. – И

если я завтра не появлюсь, кто-то будет думать, что я

задержалась где-нибудь в твоей палатке.

Ночь была наполнена кострами и смехом. Стройные

девушки тянули парней в танец, щёки румянились, а платье

Луки казалось красивее, чем все вокруг.

- Я никогда не видел тебя такой, - сказал Джозеф, и его глаза

довольно скользили по её телу. – Луке стоит закрыть книжный

магазин и стать портным.

Джулс рассмеялась. Она чувствовала это с начала Белтейна.

Арсиноя вернулась. И они не будут стоять в стороне и не

позволят её убить. Они предпримут какие-то меры, и идея

захватила её настолько, что Камдэн скакала по кругу, будто

котёнок.

Уголком глаза девушка заметила голую грудь парня. Многие

пары сегодня будут скрываться в палатках или на мягком

грунте под деревьями.

- Как мы сюда попали? – спросил Джозеф.

Джулс уже горела в медленном круге – они оказались прямо

возле своей палатки.

Она потянула Джозефа внутрь.

- Я должна извиниться, что трачу время впустую, - сказала

она.

- Нет, никогда не извиняйся.

Она зажгла лампу и закрыла палатку. Её палатка была

маленькой, а кровать превратилась в тонкий рулон одеял – но

придётся это сделать.

Она подошла близко и скользнула пальцами по воротнику

рубашки. Его пульс был безумен, когда она коснулась его губ и

шеи. Он пах специями, которые использовали во время готовки,

и его руки сжали её.

- Я скучала по тебе, - сказала она.

- Перед Охотой ты меня не хотела, - начал он, но она

покачала головой. Это было прежде. Теперь всё иначе.

Джулс приникла к его губам и прижалась к нему всем телом.

Сегодня она была смела. Может, виновато платье или сила

костров?

Они целовались жадно, и руки Джозефа сжимали её с силой.

- Мне так жаль… - шептал он.

Она расстёгивала рубашку, подтолкнула его руки к завязкам

своего платья.

- Джулс, подожди.

- Мы ждали достаточно долго.

Она потянула его к своей импровизированной кровати, и

они рухнули на колени.

- Я должен сказать тебе… - начал он, но Джулс остановила

его очередным поцелуем. Она не хотела ничего слышать о

Мирабелле. Всё кончено. Мирабелла не имела значения.

Они лежали вместе, и руки Джулс скользили под его

рубашкой. Она прикоснётся ко всему нему сегодня вечером. К

каждому дюйму обнажённой кожи.

Джозеф крепко сжимал её, целовал плечи и шею.

- Люблю тебя, - вторил он. – Люблю, люблю, люблю…

А после он закрыл глаза, и его лицо скривилось. Он

соскользнул с неё и перевернулся на спину.

- Джозеф? В чём дело?

- Мне жаль, - он прикрыл глаза рукой.

- Я сделала что-то не так? – спросила Джулс, и Джозеф

крепко обнял её.

- Позволь мне просто обнимать тебя. Я просто хочу тебя

обнимать.

Лагерь Арронов

После того, как праздник закончился и костры погасли,

Катарина и Пьетр лежали в её палатке бок о бок, Пьетр на

спине, Катарина на животе, слушая последние возгласы ночи.

Воздух пах искрами и дымом, горелым деревом и

разнообразным мясом. Тёплые ароматы, вечнозелёные

деревья, солёный воздух над обрывами…

- Ты веришь Натали? – спросил Пьетр. – Относительно

Черноты?

Катарина барабанила пальцами по его груди.

- Она никогда не давала мне повода усомниться в ней.

Пьетр не ответил. Он был спокоен во время пира. Катарина

забралась на него, чтобы заставить его ожить от поцелуев.

- Что случилось? – спросила она. – Ты сам не свой… Ты так

нежен… - она подняла его руку и положила на бедро, - где твои

требовательные прикосновения?

- Я был такой скотиной? – Пьетр заулыбался, а после закрыл

глаза. – Катарина… Милая, глупая Катарина. Я не знаю, что

делаю.

Он перевернулся на бок и сжал её подбородок.

- Ты помнишь дорогу к Достоянию Бреччии?

- Думаю, да.

- Там… - промолвил он, указывая через палатки в

направлении южных лесов. – Через деревья за пятиугольной

палаткой с белой верёвкой. Иди оттуда до камней с трещинами.

Ты должна пересечь поток, ты помнишь?

- Я помню, Пьетр. Ты поднял меня над водой.

- Но не завтра вечером. Я не смогу.

- Что ты имеешь в виду? – спросила Катарина.

- Послушай меня, Катари… Натали считает, что сможет. Но

если нет…

- Нет?

- Меня не будет вечером на Вознесении. Если она не

справится, я не смогу на это смотреть.

- Ты не веришь в меня, - с болью выдохнула она.

- Это не так. Катарина, пообещай мне. Если что-то пойдёт не

так завтра, я хочу, чтобы ты бежала. Прямо ко мне в Достояние

Бреччии. Понимаешь?

- Да, - тихо промолвила она. – Но, Пьетр, почему…

- Ничего, Катари. Если что-то пойдёт не так. Никого не

слушай. Просто иди туда. Ты обещаешь?

- Обещаю, Пьетр. Обещаю.

Вознесение

Лагерь Вествудов

Элизабет прикрепила чёрный плащ к спине Мирабеллы,

Бри завязала его на груди. Он нависал над мокрой травой,

пропитанной чернотой, обернулся вокруг бёдер и груди. Это

всё, что будет на ней во время церемонии Вознесения, кроме

огня.

- Твой молодой человек не сможет оторвать от тебя

взгляда, - промолвила Бри.

- Бри! – шикнула на неё Мирабелла. – У меня нет молодого

человека!

Бри и Элизабет обменялись заговорщицкими улыбками.

Они не верили ей после того, как отыскали на краю поляны

после охоты, покрасневшую и задыхающуюся. Но Мирабелла не

смогла заставить себя рассказать им о Джозефе. Он – Природа,

и верен её сестре. Это слишком даже для Бри.

Снаружи загорелся оранжевый свет, окрасил небо

розовым и голубым. Церемония начнётся на пляже на закате.

- Ты видела Луку? – спросила Мирабелла.

- Она ходила по пляжу сегодня. Она много должна сделать.

Не знаю, увидит ли она тебя раньше срока, - Элизабет

ободряюще улыбнулась. Да, Верховная Жрица занята. Она не

злится на Мирабеллу за то, что та вмешалась в казнь Арсинои.

- Ты должна сердиться на неё! – промолвила Бри.

- Да, - кивнула Мирабелла, но не могла. Лука была дорога

ей эти годы. Привыкнуть к пропасти между ними в последние

месяцы было трудно.

- Что со жрицами, Элизабет? – спросила Бри, выглядывая

из щели между тканями. – Они странны. Прижимаются друг к

другу, бормочут….

- Не знаю. Я одна тут, они знают это. И мне ничего не

говорят.

Мирабелла повернулась, чтобы посмотреть. Бри была

права. Жрицы весь день вели себя странно. Более жестокие и

остранённые, чем обычно. И некоторые казались испуганными.

- Что-то в воздухе… - выдохнула Бри. – И мне это не

нравится.

Лагерь Милонов

Арсиноя застёгивала пуговицы жилета и чёрной рубашки,

поправила ленту маски. За её спиной Мадригал ёрзала в мягком

чёрном платье.

- Джулс говорила? – спросила Мадригал. – Что видела меня с

Мэтью?

Арсиноя замерла. Она повернулась к Мадригал, удивлённая

и разочарованная.

- Мэтью? – переспросила она. – Мэтью Караф?

- Не называй его так.

- Он её, вот кто он. Думаю Джулс была недовольна.

Мадригал пнула подушку и отбросила её в сторону.

- Никто не обрадовался. Я знала, что ты тоже не

обрадуешься, знала, что ты скажешь.

Арсиноя вновь отвернулась от неё.

- Если бы ты знала, что я скажу, то всё равно б не

остановилась. Ты всё равно сделала бы это.

- Не борись со мной сегодня, я тебе нужна!

- Почему ты сказала мне сейчас? – спросила Арсиноя. –

Чтобы я не успела тебя попрекнуть?

Но ей нужна Мадригал. На небольшом круглом столе

начиналось плетение заклинания, маленькая каменная чаша с

водой, которую прокипятили и охладили, с ароматом трав и

лепестками красной розы. Мадригал зажгла свечу и нагрела

край ножа в пламени.

- Я ещё не видела Джулс, - Арсиноя сменила тему. – Если она

не сделает это вовремя…

Мадригал взяла миску и направилась к ней с ножом.

Арсиноя закатала рукав.

- Не думай об этом, - она разрезала руку Арсинои. – Она

будет тут.

Кровь Арсинои стекала в миску, словно мёд. Рацветала

краснотой в воде, будила лепестки и травы. Кровь её и медведя,

половина воды, половина крови. Она не могла представить

себе, как выпьет это.

- Магия будет работать, если я швырну это на сцену?

- Тише, - сказала Мадригал. – Теперь ты не можешь вырезать

руку на руке. Тут слишком много старых, нельзя сделать их

мутными. Тебе придётся. После надавишь на голову медведя

под зельем. Оставь достаточно, чтобы можно было выпить

остальное.

- Уверена, что я должна выпить всё? Медведю не надо?

Мадригал прижала ткань к разрезанной руке Арсинои.

- Хватит шутить! Это не мелкое заклинание! Может быть, он

не будет дружествен. Если Джулс недостаточно сильна, чтобы

удержать его и провести через долину, то он ещё может

разорвать тебя на куски на глазах у всех.

Арсиноя закрыла рот. Она не должна была просить Джулс

делать это. Джозеф прав. Медведя привести слишком трудно. А

уж держать его спокойным перед ревущей толпой и

пылающими факелами и вовсе нереально.

- Если б мы только могли выкрасить волосы Джулс в чёрный

и позволить ей быть королевой… - проронила Арсиноя.

- Да, - кивнула Мадригал. – Если б только.

За границами палатки залаял Джек.

- Арсиноя, - промолвил Эллис. – Пора.

Мадригал взяла молодую королеву за плечи и

успокаивающе встряхнула её.

- Когда Джулс придёт, она даст мне кровь, и я отправлю ею

средство на сцену. Всё будет хорошо. Ещё есть время.

Арсиноя вышла из палатки, комок застрял в горле. У её

палатки стояли не только Сандрины, Лука и Милоны, а ещё

добрая половина Природы этой долины.

- Что они тут делают? – шепнула Джозефу Арсиноя.

- Что? – Джозеф улыбнулся. – Кажется, кто-то пустил слух о

тебе. Королева Арсиноя и её огромный бурый медведь.

- И как же?

- После того, как Лука об этом услышал, долина узнала за

час.

Арсиноя посмотрела на людей. Кто-то улыбался за своими

факелами. Всю жизнь её считали неудачницей, но при первом

намёке на надежду они пошли за нею, словно желали этого

всегда.

Может быть, так оно и было.

Сцена королевы Катарины

Храм постановил порядок выступлений. Катарина шла

первой. Жрицы поставили длинный стол из красного дерева с

пира отравителей. Горели факелы. Ей нужно было только

подняться на сцену и начать.

Катарина повернулась, чтобы посмотреть на толпу. Море

лиц, море чёрного простиралось вокруг – вдоль побережья и в

долине. Катарина была по центру. Перед нею сидели женихи –

и верховная жрица Лука.

- Столько жриц… - пробормотала Натали рядом с нею.

- Да, - кивнула Катарина. Живот сжался. Натали была

сильным источником уверенности, но она хотела, чтобы Пьетр

тоже поменял своё мнение.

- Хорошо, Катари, - проронила Натали. – Пошли.

Они шагали вместе. Катарина лучезарно улыбалась, как

умела, понимая, что не должна быть жёсткой и формальной,

как её сестра-элементаль. Но взгляды толпы были мрачны.

Когда Мирабелла доберётся сюда, без сомнения, они будут

глупо улыбаться.

Женевьева и Лукиан были в первом ряду. Она кивнула им, и

Женевьева не хмурилась.

Катарина и Натали заняли свои места во главе стола.

- Верь мне, - сказала Натали. – Говори.

Платье Катарины шелестело у её ног. Это была слишком

тонкая одежда, чтобы портить её пятнами Черноты. Она может

только надеяться, что пятна будут не от её рвоты.

Перед ними жрицы сняли крышки из каждого ядовитого

блюда и огласили содержание. Грибы, фаршированные козьим

сыром и волчьими ягодами. Треска, тушёная в тисовых ягодах.

Тарталетки с беладонной. Скорпионы в сахаре, намазанные

маслом, лядом с олеандром со взбитыми сливками. Вино с

Кантареллой. Большой золотой пирог в форме лебедя.

Воздух наполнился вкусными запахами. Первые три яда

отравителей подняли носы, словно бездомные кошки у окна

кухни.

- Вы голодны, королева Катарина? – спросила Натали, и

Катарина глубоко вдохнула воздух.

- Я голодна.

Катарина стояла по ту сторону от Натали. Сначала она

кусала понемножку, словно не верила. Но по мере

продолжения, когда захлопали отравители, она становилась

увереннее. Розовый соус стекал по её подбородку.

Материковые мальчики на возвышении облизывали губы.

Удивительно – что ж чувствовать, глядя на девушку, что не

может умереть. Не имеет значения, что это нереально.

Катарина отодвинула тарелку засахарённых скорпионов.

Она съела три, достаточно умная, чтобы оставить хвосты в

жёлтом сахаре. Остался только пирог-лебедь.

Натали провела Катарину вокруг стола, и королева

потянулась за мясом. Вот и всё. Катарина запила это кубком

вина, опустошила его до последней капли.

Она ударила руками по столу. Толпа орала. Кажется, из

чистого удивления.

Натали подняла глаза на помост и встретила холодные,

каменные глаза Луки.

Натали улыбнулась.

Сцена королевы Арсинои

Её место было после выступления Катарины, и Чернота

оказалась более гротескной, чем ожидалось. Арсиноя смотрела

на это пиршество ядом. Она не знала многие яды,

перечисленные в блюдах, но даже она была впечатлена, когда

бледная, миниатюрная Катарина их глотала. К тому времени,

как она закончила, она была вся в глазури и подливе, а толпа

кричала.

Арсиноя стиснула кулаки, а после вспомнила о руне на

ладони. Нельзя её загрязнить или помутить. Это не самый

лучший день просить ладони не потерять.

- Арсиноя.

- Джулс! Слава богине!

Джулс втиснула маленькую чёрную чашу в руку Арсинои, и

та скривилась.

- Притворись, что это вино, - сказала Джулс.

Арсиноя посмотрела на него. Выпить казалось нереальным.

Хотя тут было не более четырёх глотков, это были четыре

глотка солёной, металлической на вкус, тёплой жидкости.

Кровь её и медведя.

- Мне кажется, я вижу кусок меха, - промолвила Арсиноя.

- Арсиноя! Пей!

Она наклоняла чашу, пока та не ударилась о маску.

Зелье на вкус было столь же отвратительно, как она боялась.

Удивительно тёплое, и травы с розами не помогли, только

добавили чего-то. Горло Арсинои сдавливали, но ей удалось

глотнуть, не забывая сохранять чистоту её рун на руках.

- Я буду рядом со сценой, - промолвила Джулс и пропала.

Жрицы огласили Арсиною, и она зашагала вверх. Глаза

толпы были холодны, как и когда она была на скале, но она об

этом не думала. Совсем рядом был медведь.

Она шла к центру сцены по наспех собранным плитам, что

скрипели под ногами. Привкус крови ещё жёг язык и сжимал

желудок. Она осторожно держала раненную руку, обхватила

себя. Это сработает. Будет казаться, что она молится.

Призывает фамилиара.

- Медведь, медведь, медведь… - бормотала Арсиноя, закрыв

глаза.

Сначала было тихо. А после он заревел.

Люди закричали и бросились в стороны, когда он шагал к

сцене со стороны скал. Он поднялся вверх к ней без колебаний.

Вид его огромных когтей заставил раненную часть лица зудеть.

Справа от неё зашипела Камдэн

Арсиноя имела мало времени. У Джулс нет столько сил. Ей

нужно прижать руну к его лбу.

Она подошла ближе. Его мех касался её бедра, и она мёрзла.

Его челюсти были достаточно велики, чтобы перекусить её

грудную клетку пополам.

- Давай, - промолвила она, слыша, как надтреснулся голос.

Медведь повернул морду, чтобы посмотреть на неё. Его нижняя

губа свисала, как у всех медведей. Дёсны были розовыми. На

кончике языка было чёрное пятно.

Арсиноя протянула руку и вжала кровавую руну в мех между

глазами медведя.

Она задержала дыхание и смотрела в коричневые с

золотыми крапинками глаза медведя.

Медведь обнюхивал её лицо, пускал слюни на маску, и

Арсиноя рассмеялась.

Толпа орала. Даже сомневающаяся Природа вскинула руки в

воздух. Она хватала коричневый мех медведя и сжимала его

немного.

- Давай, Джулс, - промолвила она, раскидывая руки. –

Подпрыгивай!

Медведь откинулся назад, а после встал на задние лапы.

Пляж наполнился возгласами и криками, лаем и карканьем

счастливых фамилиаров. А потом медведь вновь встал на

четыре лапы, и Арсиноя протянула руки и крепко его обняла.

Помост

Верховная жрица наблюдала за девушкой в объятиях

медведя, за ударом другой. У неё не было выбора. На фоне

возгласов и празднования её глаза искали Ро, что стояла с

глазами, полными крови. Лука покачала головой. Всё кончено.

Они всё потеряли.

Ро покачала головой в ответ. Она обнажила зубы и

потянулась к ножу на боку.

Сцена королевы Мирабеллы

- Никто не ожидал такого от Катарины и Арсинои, -

промолвила Сара Вествуд, поправляя одеяния Мирабеллы. – Но