Тринадцатая

Глава 26.

Уильям

— Вы решили взять на себя право наказывать кого-то в моем доме? — рычу я, расхаживая перед Первой и Одиннадцатой.

Они ничего не говорят.

Да им и нечего.

— Я думал, ты понимаешь гораздо больше, Одиннадцатая. Я предложил Тринадцатой наказать тебя, а она позволила тебе избежать наказания, и как ты отплатила ей? Избив ее? Это хулиганство, Одиннадцатая, а я не переношу хулиганов. Ты будешь наказана за свои действия, и это будет продолжаться до тех пор, пока ты не поумнеешь.

Она опускает голову, плотно сжав челюсть.

— Джордж, — рычу я, и Джордж появляется в поле моего зрения, скрестив руки на груди.

— Да, сэр?

— С Одиннадцатой должны обращаться так же, как она обходится с другими. Отведи ее в подвал, двадцать ударов ремнем. Затем она присоединится к команде Тринадцатой на следующей неделе. Если она не будет слушать Тринадцатую, наказание будет намного хуже.

Одиннадцатая резко поднимает свою голову.

— Я не буду слушаться эту су*у.

— Тридцать ударов ремнем, — не глядя на нее, говорю я.

— Ублюдок! — кричит она.

Я оборачиваюсь к ней, быстро подхожу и кладу руку ей на плечо.

— Я буду продолжать эти наказания, делая, что должен, пока до тебя не дойдет, что это не твой дом, и он никогда не станет местом для твоего рукоприкладства в отношении кого-либо. Особенно той, которая ничего не сделала, чтобы заслужить такое. Это поступок труса.

Она дергается от меня и снова смотрит в пол.

— Первая не била Тринадцатую, поэтому она получит только десять ударов ремнем за то, что была там. Она может вернуться, но будет выполнять все работы на кухне, а также стирку. Дайте другим девочкам выходной.

— Да, сэр.

Поворачиваюсь и иду прочь. Когда дохожу до двери, оборачиваюсь к девушкам.

— Вы поймете, что ничего не проходит в этом доме мимо меня, и если вы хотите остаться здесь, а не жить там, где вы были до этого, то вы будете выполнять каждую мою команду до тех пор, пока волнуетесь за свои жизни. Я дал вам все, не забывайте это.

***

Тринадцатая

— Пожалуйста, отпусти меня, — кричу я, извиваясь, когда его пальцы спускаются на мои бедра. — Она там одна, пожалуйста.

— Тише, надо поторопиться, пока твоя мамочка не вернулась домой.

— Ланти! — кричу я из-под него. — Ланти!

Я не могу услышать ее. Я ничего не могу услышать, не в этот самый долгий момент. Все, что сейчас могу слышать, это его тяжелое дыхание, когда он пытается потереться об меня, позволив себе добраться немного дальше, чем в прошлый раз. К горлу поднимается тошнота, но это в основном из-за паники. Моя младшая сестренка где-то там одна, во внутреннем дворике… во внутреннем дворике с балконом, на который она постоянно залезает.

— Ланти! — снова кричу я.

— Заткнись, шлюха, — шипит он, ударив меня по лицу так сильно, что я кричу. Из глаз текут слезы, когда он закрывает рукой рот, а другой дергает меня за волосы из-за чего у меня начинает жечь кожу головы.

Затем я слышу это.

И я никогда не забуду этот звук.

Новорожденная малышка, моя сестра, плакала, ее плачь разносился все дальше, пока резко не стих. Потом слышу крики, все они кричат звонить в 911.

Я просыпаюсь с криком, цепляясь за одеяло, как будто сон нападет на меня. Вскакиваю с кровати, дезориентированная. Бегу в никуда, ударяюсь о стену, которая быстро отталкивает меня назад, и я с глухим стуком приземляюсь на пол. Голубые глаза, светлые волосы и улыбка, которая освещает комнату. Ланти. Моя маленькая сестренка. Маленькая сестренка, которая умерла из-за меня.

Мои крики обрываются, и я царапаю пол, мотая головой из стороны в сторону, когда в мой разум возвращаются воспоминания из прежней жизни. Щелкает свет и вдруг я в сильных твердых руках. Уильям. Он быстро несет меня по коридору, пока не доходит до своей комнаты, затем опускает меня, встав передо мной на колени.

— Тише, красавица. Что случилось?

— Ланти, — всхлипываю я. — Я убила ее. Это мой грех. Это моя вина. Я недостаточно сильно боролась - не остановила его!

— Нет, — хрипит он, тянет меня на руки и раскачивает вперед-назад.

— Она была лишь маленькой девочкой, — плачу я, чувствуя, как начинают стучать зубы, и на дюйм приближаюсь к совершеннейшему безумию.

— Это была не твоя вина. Ты тоже была лишь маленькой девочкой.

— Она была лишь ребенком! — кричу я и колочу своими крошечными кулаками по его груди.

— Шшшшш, — успокаивает он, крепче сжимая меня, выдавливая воздух из легких.

— Она у-у-у-умерла из-за меня.

— Нет, — снова шепчет он. — Она умерла, потому что у тебя была безответственная мать. Она умерла, потому что в твоей жизни был монстр. Она прожила так долго благодаря тебе, Эмелин. Потому что ты защищала ее.

— Как я могла забыть ее, Уильям? — хнычу я. — Даже на секунду.

— Ты никогда не забудешь ее, дорогая. Просто ты на некоторое время спрятала ее в надежное место.

Закрываю глаза, и по щекам текут слезы.

— Отведи меня к ней. Обещай мне, что отведешь меня к ней.

— Обещаю, — шепчет он мне в ухо.

— Остальные мои воспоминания будут такими же болезненными как это?

В течение долго времени он не отвечает мне. Когда он наконец ответил, его голос был нежен:

— Ничто не может причинить боль сильнее, чем потеря того единственного, за которого ты когда-либо боролась.

Я прижимаюсь к нему сильнее, слушая его сердце.

Он прав.

Ничего не может ранить сильнее, чем это.