Трофейная жена генерала дракона

Глава 23

На мгновение серые глаза генерала расширились, он сам удивился моему ответу. Внутри у меня всё еще кипело от противоречий — страх, недоверие, но и какая-то странная, почти непонятная нежность, которая поселилась во мне сразу после первого взгляда на него. Может, она родилась из-за жалости, а может, сама по себе.

Глубокий вздох вырвался у него, и на его лице мелькнуло что-то вроде растерянности или даже боли. Он долго молчал, словно пытаясь сдержать слова, которые могли бы разрушить ту тонкую нить, которая связывала нас.

— Я понимаю, — наконец, тихо произнёс генерал, — Наши государства враждуют. Я не достоин твоего доверия. И, возможно, всё, что я говорю сейчас — лишь слова, чтобы оправдать свое существование в твоих глазах. Но я обещаю тебе: я не причиню тебе вреда. Не потому, что я хороший или плохой — потому что я не вижу в этом смысла Допустим, я убиваю тебя. И что дальше? Что я буду делать дальше? Это как минимум глупо с моей стороны.

- Может, как свидетеля, - предложила я.

- Свидетеля чего? - рассмеялся генерал. - Свидетеля моей слабости? Свидетеля того, что я чуть не умер?

- Нет, как человека, который может сдать вас властям, - отрезала я.

- Но ты ведь не сдала? - вздохнул генерал. - Но я уверен, что могла бы.

- Давайте остановимся пока на том, что я вам выгодна, и не будем развивать эту тему дальше, - произнесла я, словно отсекая разговор.

Я чувствовала, как в его голосе звучит искренность, и это словно ударило по моему внутреннему сопротивлению. Возможно, он действительно не таков, каким кажется. Возможно, за этим суровым взглядом скрывается кто-то другой. Но как же деревни? Как же мирные жители, которых он убил?

— Я знаю, что тебе страшно, — мягко продолжил он, чуть наклонившись вперёд. — Что я чувствую это, даже если ты пытаешься держать лицо. Я не ожидаю, что ты сразу мне доверишься. Но я хочу, чтобы ты знала: я не враг. И если ты хочешь, я готов показать тебе это, скажи как мне это сделать, и я сделаю.

Глаза его — всё такие же серые, но в них отражались не только холод и власть, а ещё и какая-то искренность, которая, казалось, вот-вот прорвется наружу. И я вдруг вдруг ощутила, что в этом человеке есть что-то, что стоит попробовать понять, несмотря на страх и недоверие.

—Никак, — тихо произнесла я, — Давайте остановимся на том, что или я слишком много себе придумала. Или слишком мало верю в то, что добро вообще существует.

Он внимательно слушал, и в его взгляде я увидела нечто вроде облегчения или даже благодарности.

— Всё начинается с доверия, — тихо сказал он. — И я надеюсь, что со временем ты сможешь мне доверять.

Я бы на его месте на такое не сильно рассчитывала. И, хотя страх всё ещё не исчез, внутри что-то зашевелилось — тихий, робкий, но всё-таки живой искренний шанс на то, что всё может сложиться иначе.