- Воды, - прошептал красавец, глядя на меня мутным взглядом. Он мучительно сглотнул.
- Хорошо. Сейчас принесу, - прошептала я, отходя так же осторожно, как и подошла. Я налила кувшин прохладной воды и направилась к его кровати.
- Ваша вода, - прошептала я, осторожно ставя стакан на столик. Кинжал все еще был при мне.
Тяжелая перебинтованная рука потянулась к стакану, с трудом ухватив его. Я понимала, что было бы правильно присесть и дать ему напиться, но намного безопаснее держаться на расстоянии.
Часть воды расплескалось на пол, часть вылилась на грудь. Красивые губы поцеловали стакан, а красавец сделал несколько жадных глотков.
- Еще? - спросила я, свободной рукой наливая ему еще воды.
- Да, - послышался тихий и слабый голос.
В кувшине осталась половина, а я отошла, видя, как красавец снова теряет сознание. В последнюю секунду глазах мелькнуло что-то — может, проблеск сознания, может, просто ощущение боли или страха. Я понимала, что он слаб, что он умирает, и в то же время борется за жизнь.
Мои руки дрожали, сердце билось как сумасшедшее, и я молилась, чтобы моя помощь была достаточно сильной, чтобы он хоть немного оправился.
Внутри меня боролись две силы: страх потерять всё и желание спасти этого человека, даже если он враг. Я знала, что сейчас всё зависит только от меня — от моих рук, моего ума и моего сердца. И я решила, что не отступлю, пока есть шанс. Даже если это станет моим последним поступком.
Я снова уселась в кресло, листая книги, которые принесла из библиотеки. Мне не нравилось, что раны слишком глубокие.
Усталость и дремота заставили меня усесться поудобнее. Я устало потерла глаза, положила кинжал поближе, на случай, если вдруг что-то пойдет не так.
Прикоснувшись к своей изуродованной щеке, я пригладила волосы так, чтобы ее было не видно. Конечно, поначалу было неудобно смотреть одним глазом сквозь прядь волос. Казалось постоянно что-то мешает. Но у меня был год, чтобы привыкнуть. И сейчас, без этой пряди я чувствовала себя, словно голая.
Я достала из шкафчика флакон с притиркой и положила компресс себе на щеку. Конечно, это не помогало, но чувство того, что я хоть что-то делаю, немного утешало меня.
Достав из кармана единственное зеркало, в которое я смотрелась, я стала пропитывать настойкой с запахом шалфея сложенный вчетверо платок и промакивать шрам.
Глубокий безобразный шрам - рубец шел от уголка глаза до самого подбородка. И выглядел как небольшое дерево. Я вздохнула, понимая, что все бесполезно.
Я придремала, а потом проснулась от того, что комнате тихо.
Бросившись к раненому, я замерла, боясь пошевелиться. А вдруг он … умер?
Я прикоснулась к его лбу, чувствуя жар. Жар был настолько сильным, что я отдернула руку.
Сделав холодный компресс на лоб, я смотрела как капельки воды по волосам стекают и впитываются в белоснежную подушку. Осторожно отогнув бинты, я посмотрела на рану.
- Черт, - вздохнула я, поджав губы, как вдруг увидела, что глаза незнакомца открыты. Он смотрит на меня, а я на него.
Глаза у него были серыми, взгляд внимательный. Я опомнилась и отошла подальше. Дожили! Дойдет до того что я ему еду на сковороде, примотанной к палке буду давать.
- Кто ты? - спросила я, кончиками пальцев нащупывая кинжал на столе. Дотянувшись до рукояти, я подтянула его к себе, готовая в любой момент пустить его в ход при малейшей опасности. Я стояла в трех шагах от кровати, понимая, что этого расстояния хватит, чтобы я успела добежать до двери, в которой торчит ключ.
Красавец вдруг задумался. Я видела, как менялся его взгляд.
- Я не помню… - внезапно произнес незнакомец, морщась и тряся головой. - Представьте себе, я не помню…