Трофейная жена генерала дракона

Глава 3

Мне было страшно, что если он откроет глаза и увидит меня, он может отреагировать самым ужасным образом.

Но я знала, что сейчас важнее всего — помочь ему, даже если я рискну своей жизнью!

Я снова взяла тряпку и аккуратно промыла его лицо, стараясь не причинить боли.

В голове постоянно стучала настойчивая мысль: «Что, если он проснется и убьет меня? Что, если он — враг, и я делаю всё напрасно?».

Но сердце подсказывало мне: «Помоги. Он нуждается в помощи».

И я продолжала, медленно, осторожно, словно боясь нарушить хрупкое равновесие между жизнью и смертью.

Пока я работала, в памяти всплыли образы из старых книг, о травах и зельях, которые могли бы помочь. В последнее время я много читала, благо, библиотека поместья могла позволить себе удовлетворить любой взыскательный вкус. Древние книги о магии, к которым иногда и прикасаться страшно, раскрывали свои тайны посвященным. Мне же они чуть-чуть приоткрывали завесу, в которую я могла заглянуть, словно в щелочку и что-то подсмотреть.

Оставив беднягу с перевязанными ранами, я взяла со стола ключ и поднялась в библиотеку, предварительно закрыв его в комнате. Не хватало обернуться и увидеть его с ножом в руках: “Проклятая исмерийка!”.

Я знала, что если я успею найти что-то подходящее — хоть что-то, что снимет воспаление, — у меня появится шанс спасти его.

Услужливые книги подбрасывали мне кучу всяких советов, предлагали воспользоваться тем, чего у меня не было под рукой.

Это напоминало что-то вроде: “Перед тем, как заварить лапшу быстрого приготовления, достаньте золотую тарелку из запасников Эрмитажа”.

- Ромашка! - вцепилась я в абзац, слыша, как гора пересмотренных книг с шелестом сползают по столу.

Ромашка у меня была! Росла в саду неподалеку от крыльца. Я бросилась в сад, срывая ромашку и неся ее в дом. Чайник согрелся довольно быстро, а я промыла цветы от пыли и положила на дно кастрюли.

Кипяток ошпарил цветы, а я листала книгу в поисках еще советов.

Дождавшись, когда вода потемнеет, я посмотрела на часы. Прошло двадцать минут, но настойка была еще горячей. Я попробовала ее локтем, как пробовали мамы температуру ванной для ребенка.

Наконец-то настойка остыла, и я стала промывать раны. Потом я решила сделать компрессы, пропитав ромашкой салфетки.

Только после этого я отважно стала затаскивать его на кровать. Уложив его на подушки, я проверила компрессы и накрыла его одеялом.

- Вещи! - опомнилась я, понимая, что штаны и мундир нужно спрятать! Но куда?

Я вдруг подумала про семейный склеп.

Собрав вещи к в узелок, я понесла их по тропинке в сторону склепа. Открыв ржавый замок, за которым пылился прах достойных предков, я гулко спустилась по ступеням в пыльный полумрак.

- Свет! - приказала я, а у меня из руки вылетел светлячок, зажигая тусклые светильники.

Пауки, развесили свои сети и с негодованием поползли вверх, когда я схватила покрытую паутиной крышку огромной урны. Осмотревшись, я вложила мешочек внутрь. А потом присыпала прахом из соседней урны. Пусть думают, что прадедушка пошел в гости к прабабушке!

Отряхнув руки, я поднялась по ступеням и снова скрипнула дверью склепа.

Вокруг царила тишина и непроглядный мрак. До ближайших соседей было мили две, так что вряд ли кто-то приедет сюда в столь поздний чай!

Вернувшись в дом, я убрала в комнате и присела в кресло.

Только сейчас я поняла, что наделала. Другой бы убил бы врага или тут же сдал его властям. Но что-то мне мешало это сделать. Наверное, человечность. Мне очень хотелось верить то, что под разорванным мундиром скрывается человеческое сердце. И оно наверняка кого-то любит, чем-то живет, на что-то надеется.

А что если кто-то пронюхает об этом?

Грудь у меня сжалась от страха. Я боялась, что кто-то узнает вдруг узнает о моем невольном госте и пришлет своих людей — тогда мне не только грозила смерть по обвинению в измене.

Я чувствовала себя как на тонком льду, балансирующей между жизнью и смертью, между долгом и страхом.

Я снова взглянула на раненого.

Его веки дрогнули.

Моя рука поползла к кинжалу на столе.

Я схватилась за рукоять, глядя на то, как несчастный приходит в сознание.

Красивые губы раскрылись, а он что-то простонал.

Я не расслышала.

Пришлось встать с кресла и осторожно, словно в любой момент он бросится на меня, как дикий зверь, подойти ближе. Пряча кинжал в руке за спиной, я подошла на расстоянии вытянутой руки.