Тропический остров

5

Выйдя из здания, Пегги добрела до поляны, где располагался лагерь, и в растерянности остановилась. Знойное полуденное солнце нещадно палило непокрытую голову, чемоданы оттягивали руки, в легкие сандалии забивался мелкий песок. С громким ревом на площадку въехал грузовик, высадил рабочих и тут же умчался, очевидно за следующей партией. Молодые парни не оставили Пегги без внимания. Они с любопытством разглядывали ее, хихикали, подмигивали, подталкивали друг друга локтями.

Пегги понимала их реакцию. Так же, как и Сэм, они, видимо, приняли ее за новую любовницу босса. Сколько же сменилось обласканных им женщин за годы всевозможных строек, подумала Пегги. Неудивительно, что ее тоже причислили к его пассиям. Ну ничего, очень скоро они узнают, что Пегги Мейсон приехала зарабатывать на жизнь стряпней, а не оказывать… известные услуги их хозяину.

Однако замешательство новоявленной поварихи объяснялось не смущением, а более прозаической причиной. Она вспомнила, что общежитие находится по другую сторону административного здания. И вместо того, чтобы героически шествовать по жаре, следовало бы просто открыть в конторе заднюю дверь. А теперь придется возвращаться на исходные позиции. И вероятно, Диг наблюдает за ней из окна штаб-квартиры. Пегги почти физически ощущала на спине ехидный взгляд синих глаз. Ну ладно, не торчать же на поляне целый день! Работа есть работа.

Пегги быстро повернулась и так же гордо промаршировала обратно, миновала контору, даже не повернув головы, и, утопая в песке, направилась к общежитию. Длинная веранда тянулась вдоль всего здания. В него вел ряд дверей, выкрашенных в ярко-зеленый цвет. Которая ее комната? Вот черт! Почему она не спросила у Сэм?

По ее спине стекали струйки пота. Бросив чемоданы, она в досаде потерла лоб. К щекам прилипли влажные колечки волос. Чего бы она только не отдала за холодный душ! Вдруг из лагеря раздался звук гонга. Батюшки! Неужели сигнал к обеду? Пегги бестолково схватилась за чемоданы и тут почувствовала, как на плечо опустилась тяжелая рука. Диггори подошел сзади широким стремительным шагом и, подхватив ее поклажу, потащил вперед.

— Сюда, — бросил он и, пройдя по веранде, остановился. Вынув из кармана связку ключей, он выбрал нужный, вставил в замок и, распахнув настежь дверь, внес чемоданы.

Пегги поспешила за ним. На пороге она застыла, привыкая после яркого солнца к неожиданному сумраку, царившему в маленькой комнате. Резкий скрип алюминиевой шторы, которую поднял Диггори, вернул ее к действительности. От неожиданности она приглушенно вскрикнула.

Мощная фигура Даррелла закрывала почти все окно. Потоки света, лившиеся из-за спины, оставляли причудливые тени на его выразительном лице.

— Видимо, ты ожидала увидеть более роскошные хоромы? — холодно улыбнулся он.

— Напротив, — нарочито бодрым голосом ответила Пегги, оглядывая комнату. — Именно на такие апартаменты я и рассчитывала, — колко добавила она.

В бедное убранство входила узкая металлическая кровать с пружинной сеткой, на которой покоился синий матрас. Сверху лежала стопка постельного белья и упакованная в пластиковый мешок подушка. У окна находился письменный столик с маленьким вентилятором и настольной лампой, рядом — стул, подобный тому, что она видела в конторе. Завершал скудную обстановку платяной шкаф, испещренный многочисленными инициалами предыдущих жильцов, которые не скрывал даже свежий слой краски. Голый деревянный пол, обнаженные стены.

— Прелестная комнатка! Не хуже моей прежней хижины. Зато платить не надо!

Темный румянец выступил на загорелом лице Дига. Пегги внутренне возликовала. Она догадывалась, что он поселил ее сюда в качестве наказания. Ясно, что скверное общежитие строили в расчете на то, чтобы молодые рабочие и подмастерья не смогли испортить или поломать мебель. Никакого комфорта, тем более роскоши.

— Если память мне не изменяет, — бодро произнесла Пегги, перетаскивая один из чемоданов на кровать и вынимая из него сумочку с банными принадлежностями, — душевые находятся за углом. Я мигом сполоснусь и сразу же побегу на кухню.

Диг отошел от окна и приблизился к ней.

— Мигом сполоснешься? — угрожающе переспросил он, возвышаясь над ней.

— Угу, быстро, — Да я просто сварилась живьем, — хихикнула она.

Но он вырвал у нее сумочку и швырнул на кровать.

— Тебе смешно? А не потешиться ли тебе и над тем, что Сэм сейчас выполняет на кухне твою работу? — безжалостно отрубил он.

— Правда? — Она мысленно представила, как Сэм, и без того уставшая в конторе, буквально падает с ног от свалившихся на нее обязанностей повара. — Тогда ладно, я обойдусь и без душа, — пробормотала она, заливаясь краской стыда.

Она почти достигла двери, когда Диг догнал ее, схватил за руку и потянул назад.

— Я не могу допустить такой жертвы, — проворчал он, подавая сумочку. — Отправляйся в душ.

Растерянно стоя у перил веранды, Пегги наблюдала, как он сердито удаляется, меряя расстояние огромными шагами.

— Ты сам виноват! — выкрикнула она вслед.

Диг медленно развернулся.

— Ну еще бы.

— Конечно. — Она в волнении перевела дыхание и поспешно продолжила: — Если бы ты удосужился предупредить Сэм о моем приезде, она бы не спутала меня с одной из твоих… дам! И не повезла бы меня в твое любовное гнездышко с немыслимой кроватью под пошлым синим покрывалом!

— Но тебе там, кажется, понравилось, — язвительно напомнил Диг.

— Только потому, что я думала — дом для меня! — Пегги возмущенно тряхнула рыжей гривой. — А иначе я бы и близко к нему не подошла!

Беспардонно пожирая ее глазами с ног до головы, он бодро произнес:

— Ну а теперь дамы мне не понадобятся. Ведь у меня есть твои сверхурочные часы. Правда, мы не можем начать прямо сейчас, ты еще не приступила к основной работе.

Дождавшись, пока он скрылся из виду, Пегги быстро повернула ключ и помчалась к хозблоку. Она услышала гул мужских голосов и через раскрытые окна увидела парней, которые обедали в той части помещения, которая служила столовой. Но едва она ворвалась через забранную проволочной решеткой дверь, как голоса стихли, головы повернулись в ее сторону.

На кухне, перевесившись через стойку, замерла Сэм. С расширенными от тревоги глазами Пегги, миновав столовую, подскочила к ней.

— Сэм! Что с тобой? Тебе плохо?

Оторвавшись от журнала, та удивленно уставилась на нее поверх очков.

— Нет. С чего ты взяла?

— Я… я решила, что ты от жары потеряла сознание. — Пегги примирительно дотронулась до ее плеча. — Извини, что тебе пришлось готовить за меня. Обещаю: такое больше не повторится.

Сэм отложила журнал и пристально посмотрела на Пегги проницательными карими глазами. Увидела судорожно стиснутые руки, потемневший от отчаяния взгляд, мелкие бусинки пота над верхней губой, влажные пряди волос, прилипшие к почти красным щекам. Сэм отличалась проницательностью. Она понимала, что между боссом и привлекательной девушкой происходит нечто выходящее за рамки служебных отношений.

— Ланч пустяки, — успокаивающе протянула Сэм. — Холодное мясо, салат и побольше хлеба для бутербродов. — Она встала и потянулась. — На десерт я подала фрукты и мороженое. А что касается посуды, — добродушно ухмыльнулась она, — то я взяла одноразовые тарелки и стаканы, а мыть их, полагаю, не надо. Расслабься, детка, какая тут сложность!

— Спасибо, Сэм! — благодарно пробормотала Пегги. — Ты способна решить любые проблемы.

Она медленно оглядела обширную, тесно заставленную кухню. Сверкали чистотой длинные столы и стойки из нержавеющей стали, сияла огромная, до блеска начищенная газовая плита, над которой на многочисленных крючках висели объемистые кастрюли и сковородки. В обеденном зале послышался шум отодвигаемых стульев — строители, закончив трапезу, потянулись к выходу, прихватывая со столов фрукты.

Пегги, тщательно осмотрев новое рабочее место, решительно кивнула:

— Я справлюсь! — сказала она, обращаясь скорее к самой себе. И твердо повторила: — Обязательно!

— К каждому делу привыкаешь, — ободряюще подхватила Сэм, складывая журнал и засовывая под мышку. — Я с удовольствием подменила тебя. — Она пошла к двери, но, остановившись, обернулась к Пегги. — Извини за недоразумение.

Пегги смущенно потупилась.

— Ты не виновата, Сэм. Он должен был предупредить тебя, прежде чем я свалилась как снег на голову.

— Да ведь он говорил о тебе. Еще неделю назад.

— Как?! — вскинулась Пегги. Значит, самодовольный негодяй дал ей семь дней на размышление, предвидя заранее, что она согласится. Разумеется, из-за неимоверного тщеславия он не допускал и мысли, что она может передумать. — Но почему же…

— Почему я отвезла тебя туда? — прыснула Сэм, словно она сама вздумала ее разыграть. — Когда я механически записала твою фамилию, то неожиданно представила грузного жизнерадостного агента. К нам часто приезжают подобные типы. А когда ты появилась, я пропустила твое имя мимо ушей. Увидела хорошенькую девочку, подумала: какой из нее повар? Наверное, очередная дама сердца. Отвезла в его дом, и все. У меня дел невпроворот. — В глазах Сэм заплясали смешинки. — И вдруг вы вламываетесь. Поняла, что-то здесь не так…

Щеки у Пегги горели пунцовым огнем. Сумеет ли она позабыть об унизительном эпизоде?

— Да-да, я понимаю, ты сделала это не нарочно, — пробормотала она. Однако ей не хотелось облегчать вину Диггори. — Но разве он не сказал, что я женщина? Неужели так трудно?

— Думаю, не счел нужным, — пожала плечами Сэм, раздумывая, что же происходит между боссом и строптивой девчонкой. — Кстати, он приказал познакомить тебя с хозяйством. — Она махнула журналом, указав на дверцы огромного буфета. — Там — кладовка. — Она вошла внутрь, демонстрируя Пегги разнообразные полки. — Здесь чай, кофе, какао, сушеные и консервированные продукты.

Пегги внимательно оглядывала хранилище. Полки были уставлены пакетами с сахаром, мукой, крупами, солью, банками сухого молока, кофе, чая, пластиковыми бутылками с концентратами прохладительных напитков, упаковками с томатным соусом, горчицей, маринадами, приправами.

Пегги последовала за Сэм в холодную кладовку и в испуге уставилась на сотни холщовых мешков, в которых хранились картофель, морковь, свекла, лук… На полках возвышались головки сыра. Огромные клети заполняли яблоки, апельсины, бананы, манго, ананасы, помидоры, огурцы, авокадо, латук, другие свежие фрукты и овощи, большую часть которых Пегги не успела охватить взглядом, прежде чем Сэм вывела ее назад.

Затем они осмотрели ледник, точнее обширный электроморозильник. Сэм подробно объяснила, по какому принципу он делится на секции. В одной из них лежало мясо для жаркого — говяжьи, бараньи и свиные туши, в другой — для отбивных, в третьей — для бифштексов, а в четвертой — для тушения. Другие отсеки отводились под рыбу и птицу, колбасные изделия. Целый угол занимали пластиковые мешки с кубиками льда. Вдоль стены протянулись полки, заполненные брикетами мороженого, упаковками кексов, пирогов, пирожных и концентрированных соков.

Дрожа от холода, обе выбрались из погреба в пышущую жаром кухню.

— Как видишь, выбор богатый, — подвела черту Сэм. — Ты скоро приноровишься и изучишь хозяйство как свои пять пальцев. — Сэм подошла к доске объявлений. — Здесь расписание приемов пищи. Завтрак — в шесть часов, в девять тридцать — утренний чай, в полдень — ланч, в три — полдник, обед — в шесть вечера. Позднее рабочие ужинают. На столах должен быть хлеб, варенье, печенье, кексы — все, что накопится за день. Сейчас, — продолжала она, — в лагере тридцать строителей и еще девять — из обслуживающего персонала. Такое количество сохранится до конца недели. Если произойдут изменения, я тебе сообщу. — Она посмотрела на висевшие над окном часы. — У меня осталось несколько минут до окончания перерыва. Можешь сбегать переодеться, я подожду.

Пегги стрелой полетела к общежитию. Подхватив купальные принадлежности, сразу помчалась в душевую. Наскоро вымывшись, она бегом вернулась в комнату, надела полотняные шорты, свободную белую тунику без рукавов и голубые парусиновые туфли. Зачесала назад копну волос, закрепив широким белым обручем, и, оставив лицо без макияжа, понеслась обратно.

— Быстро управилась, — одобрительно хмыкнула Сэм. — Но по жаре лучше не бегай, выдохнешься.

Сэм ушла, и Пегги долго смотрела ей вслед. Женщина быстро шагала по широкой поляне, вздымая тяжелыми ботинками тучи песка. На поляну въехал грузовик с двумя цистернами воды и начал разбрызгивать ее по площадке, чтобы хоть на время прибить белую пыль. К административному зданию подкатил джип, управляемый дочерна загорелым водителем в желтой строительной каске.

Он ловко выпрыгнул из машины, и Пегги тотчас узнала высокую, ладную фигуру Дига, хотя тот заменил винно-красную рубашку черной спортивной майкой, а бежевые брюки — джинсами. Окликнув входящую в контору Сэм, он несколько минут о чем-то беседовал с ней. Пегги не слышала слов, но почувствовала, что разговор касается ее.

Прислонившись к двери, она подозрительно следила за ними настороженным взглядом. Видимо, Диг интересовался, как Сэм выполнила его задание, показала ли новой кухарке несчетное количество мешков с овощами, которые той предстояло перечистить и нашинковать нежными ручками. В ответ Сэм то и дело согласно кивала, давая понять, что поварихой довольна и ничего дурного сказать о ней не может. Добрячка Сэм! Ее положительный отзыв, видимо, здорово разозлил его, злорадно подумала Пегги.

Неожиданно Диг обернулся и заметил Пегги, беззастенчиво наблюдавшую за ними. Улыбка замерла на ее губах. Без сомнения, он разгадал ее мысли. Ей захотелось побежать на кухню, схватить кастрюли, загреметь посудой, чтобы изобразить страшную занятость. Убедить, что трудится в поте лица, а вовсе не околачивается без толку у двери.

Но ноги точно приросли к полу. Сдвинув назад желтую каску, ярким пятном выделявшуюся на черных как смоль волосах, хозяин прямиком направился к ней. Темно-синие глаза держали ее под беспощадным прицелом. Словно живая мишень, беззащитно стояла она под жестким, самоуверенным, горящим холодным огнем взглядом. Он толкнул дверь, и Пегги неловко отступила назад. Диг молниеносно оглядел ее с ног до головы. Забранные назад огненно-красные волосы, белая распашонка, обнажавшая красивые тонкие руки, короткие шорты, простенькие туфли. Похоже, он одобрил ее внешний вид. Он снял каску, выдвинул стул и сел. И только тогда счел возможным обратиться к Пегги.

— Мы коротко переговорили с Сэм, — небрежно бросил он. — Она сказала, что ты поблагодарила ее за помощь.

А он ожидал другого? Она вспыхнула, на ее скулах появились яркие пятна.

— Разумеется, я сказала спасибо, — с нажимом произнесла она.

Но он, игнорируя ее слова, продолжал:

— Она также сообщила, что провела тебя по кухне, показала, где хранятся продукты, ознакомила с расписанием. Так?

— Да. Ты и сам прекрасно знаешь, — поджала губы Пегги.

— Тогда какие же трудности? — спросил он елейным голосом.

— А их нет! — резко ответила Пегги. — А тебе, видно, очень хочется создать препоны? Иначе ты бы не следил за мной, как кот, которому не терпится изловить бедную мышку!

— Ты никогда не казалась мне бедной мышкой. И я сомневаюсь, что поймать тебя проще простого, — усмехнулся он. Неожиданно теплая улыбка медленно растеклась по его лицу, и ее сердце затрепетало. Она поспешно отступила. Диг нахмурился. — Ты что, боишься меня, Пегги? — мягко спросил он.

Неожиданное участие, прозвучавшее в его голосе, застало ее врасплох. Остерегается ли она его? Даррелл, конечно, крупный, сильный мужчина. Но помимо физической, он обладает еще неведомой магнетической силой, которая так притягивает ее к нему. Может, все дело во взгляде, каким он порой смотрит на нее, задерживаясь на лице дольше обыкновенного? Или виновата его странная непредсказуемая улыбка? А она заставляла замирать и подпрыгивать сердце, и Пегги боялась, как бы оно вообще не выскочило из груди. А может, их отношения испортили поцелуи в той жалкой хижине? Каждой клеточкой она помнила, как загорелые руки ласкают ее тело, губы целуют грудь. До сих пор ощущала она его объятия. Но ни на минуту не забывала, как деспотично заявил он сегодня о правах на нее. Утром в своих роскошных покоях!

Так боится ли она его?

Да, определенно. Боится странной власти, которую он приобрел над ней; боится, потому что не знает, как защититься от его диктата; боится, не понимая, хочет ли вообще обороняться сама!

Обрывки мыслей и воспоминаний вихрем пронеслись в голове Пегги, но прошло еще какое-то время, прежде чем она совладала с душевными переживаниями. От волнения у Пегги пересохло во рту, а ладони, напротив, стали влажными.

— Я боюсь?! Тебя?! — нервно рассмеялась она. — Какая чепуха! И как только подобная ерунда забила твою умную голову? Святые небеса! Я не боюсь тебя, Диггори! Бог свидетель — не боюсь!

Черные брови взметнулись над мерцающими синими озерами глаз. Удовлетворенный, он добродушно ухмыльнулся, его короткий смешок прозвучал так заразительно, что губы Пегги тоже нерешительно дрогнули.

— Кажется, я слишком много говорю? — слабо улыбнулась она.

— Да, пожалуй. Но немного страха не повредит. Наоборот, даже полезно.

Он взял ее пальцы в руки. Поразительно, какими хрупкими, тонкими и изящными казались они в его теплом плену. Пегги почувствовала знакомую дрожь, пробежавшую от локтей до запястья, точно в кожу впились маленькие звенящие иголочки. Она изо всех сил старалась не слышать оглушительного стука собственного сердца. Но, прилагая героические усилия, Пегги начисто забыла про руки. Оставленные без внимания, они непроизвольно властно вцепились в пальцы Дига.

— Я начальник строгий, но справедливый, — проговорил он с грубоватой нежностью. — Мы с тобой взяли не слишком удачный старт. — Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. Взгляд добирался до самых глубин ее существа. — Ты не должна бояться меня, Пегги, — мягко произнес он.

Не находя слов, она лишь согласно кивала: да, не боится, не может бояться, не станет бояться. Никогда!

Диг обнял ее за талию. Пегги прильнула к нему. Он ласково убрал со щек тоненькие прядки волос и стал накручивать их на палец. Потом взял в руки ее лицо и легонько коснулся губами рта. Сердце зашлось у Пегги в груди, и, забыв про все на свете, она прижалась к нему горячим телом, страстно и отчаянно требуя наслаждения.

— Неприятно, когда приходится слишком строго относиться к подчиненным, — пробормотал он, щекоча губы Пегги своим дыханием. — Но, к сожалению, иногда без этого не обойтись. — Он поцеловал трогательные, чувственные уголки ее рта, и по спине Пегги пробежал упоительный трепет. — Например, если какая-нибудь работница вздумает сводить со мной старые счеты… — он пребольно укусил ее за мочку уха, — тогда, разумеется, нужно внушить ей настоящий страх.

До Пегги не сразу дошел смысл его слов. Но, когда она поняла намек, он произвел эффект разорвавшейся бомбы. Вытаращив глаза и изумленно разинув рот, она резко отшатнулась.

— Как ты сказал?!

Отстранив вцепившиеся в него руки Пегги, Диг решительно отодвинулся, схватил ее за запястья и произнес бархатным голосом:

— Ты слышала.

Оторопев, она качала головой. Широко открыв зеленые глаза, она безуспешно пыталась докопаться до сути. Ее вновь захлестнули боль и унижение.

— Ты… ты просто чудовище! — прохрипела Пегги.

Его губы скривились в неприятной усмешке, руки крепче сжали ее кисти. Но вот он отпустил их, и лицо его превратилось в холодную непроницаемую маску. Забрав со стола каску, он жестко произнес:

— Строительство начинается послезавтра. Пока люди знакомятся с островом, приводят в порядок оборудование, размечают участок, можешь готовить легкую пищу. — Он сощурился, и в его взгляде отразилась суровая непреклонность, благодаря которой он достиг вершин бизнеса, решительность, не ведающая ни страха, ни сомнений, ни жалости; он без колебаний сметал любого конкурента, вставшего на его пути. — Однако потом рабочих нужно кормить сытно и вкусно. Если тебе понадобится помощь, скажешь Сэм. Она найдет подручных.

— Благодарю, — чопорно отозвалась Пегги, подражая его деловому тону. — Думаю, не потребуется. Я справлюсь сама.

— Тогда советую приступать. Народ скоро придет на полдник.

— Как? Ведь строители только что поели! — брякнула Пегги, но тут же прикусила язык. — Я… я пойду готовить, — быстро добавила она.

— Отлично. — Он окинул ее леденящим взором темно-синих глаз, так что она вздрогнула. — Само собой разумеется, ты не должна прохлаждаться у дверей и пялиться на прохожих!

Румянец смущения заиграл на ее щеках:

— Я вовсе не прохлаждалась, — пробормотала она. — Я… я смотрела на Сэм.

— Зачем?

— Не знаю, — рассердилась она. — Смотрела, и все.

— Сэм давно работает в конторе, — сказал он, открывая дверь. — И ты давай-ка отправляйся к своей плите!

— Сию минуту, босс, — отозвалась Пегги и тихо выругалась сквозь зубы, почувствовав себя несравненно лучше.