2

Что ты хочешь доказать?

Задав себе этот вопрос, на который пока не было ответа, Тэннер стал готовиться к вечерним занятиям. Новичкам предстояло оценить новое здание больницы с точки зрения своего понимания скорой помощи. Пока он не знал, кто новая сестра, он не сомневался в ее участии в этом занятии. Теперь он не желал ее присутствия.

И тем не менее Милейн Ланда опять вошла в его жизнь. Они будут работать вместе, обустраивая новую больницу и деля месяцы высочайшего напряжения, когда сюда съедутся лыжники. Он может относиться к этому как угодно, но дело есть дело.

Тэннер взялся за телефон, думая только о том, чтобы Милейн поняла, как он к ней относится. Потом он вспомнил, что не знает ее номер. Однако ему было известно, как получить необходимую информацию.

Карол Эдмондс ответила только после четвертого звонка.

— Тебе повезло, что застал меня. — Карол тяжело дышала. — Опять у нас неполадки. Понадобилось черт знает сколько гравия и адское терпение. Пришлось все переделывать, черт бы их подрал!

— Я тебе говорил, — продолжая их вечный спор, сказал Тэннер. — Если бы ты позволила мне использовать плотину как дорогу…

— Не терзай меня, Тэннер.

— Ну ладно, ладно. Мне надо позвонить медсестре, миссис Ланда. У тебя есть номер ее телефона.

— Миссис Ланда! Как официально! А, ты же с ней еще не познакомился!

Познакомился. В другой жизни. Удивляясь своему спокойному тону, он объяснил Карол, что хотел бы видеть миссис Ланда на вечерних занятиях.

— Хорошая идея. Она приживется. Всего несколько часов она тут, а уже развила бурную деятельность. Берт показал ей больницу. Это довольно далеко, но она ничуть не огорчилась.

Тэннер резко положил конец восхвалениям женщины, которую предпочел бы вовсе не встречать в жизни.

— Ее телефон. Ты знаешь?

— Она живет в доме Андерсонов.

Тэннер знал этот дом. Оттуда из окна-стены открывался чудесный вид на озеро. Милейн там понравится.

Выдавив еще несколько слов, он постарался побыстрее закончить разговор. Подойдя к огромному окну, он глянул наружу. Дом Андерсонов располагался как раз напротив, через озеро, и по вечерам был виден свет в окнах.

Какого черта она вновь появилась в его жизни!

Тэннер набрал номер, и Милейн сняла трубку, прежде чем он оказался готовым к разговору. Он стиснул зубы, но это не помогло. Он все еще чувствовал ее, ощущал ее запах.

— Милейн? Говорит Тэннер Харрис. Ты меня помнишь?

Она молчала. Секунду, две… четыре…

— Помню… Берт Эдмондс сказал мне, что ты здесь.

Тэннер набрал полную грудь воздуха.

— Насколько я понимаю, ты знаешь, что нам придется вместе работать.

— Не представляю, как можно этого избежать.

Ей не легче, чем ему. Прекрасно. Так и должно быть.

— Сегодня мы собираемся, — сказал он. — У нас занятия для новичков.

— Думаешь, мне надо быть?

— Поэтому я и звоню. Иначе…

Она долго молчала, так долго, что ему во что бы то ни стало захотелось опять услышать ее голос. Именно захотелось.

— Понятно, — почти шепотом проговорила она в конце концов. — Иначе ты бы мне не позвонил. Где занятия? И когда?

Тэннер ответил, стараясь не выказывать обуревавших его чувств, и уже было положил трубку, но что-то в голосе Милейн удержало его. Он вспомнил нежную женщину, которая страстно говорила о любви к выбранной профессии, к солнцу… Может, та колдунья еще жива? Он вздрогнул и повернулся спиной к озеру.

— Карол сказала, что ты что-то чинила в доме Андерсонов. Странно. Там все было в порядке.

— Крылечко. Ступенька не выдержала тяжести снега. Тебе это не нравится, да?

Ему не нужен был ответ, он просто хотел узнать, имеет ли еще ее голос власть над ним. Если да, то ему надо как-то избавляться от этого наваждения.

— Тебе повезло с домом. На него многие претендовали.

— Он мне нравится. Тэннер…

Ее голос, одолев расстояние, вонзился ему в сердце. Другие женщины тоже называли его по имени, но их голоса не волновали его до такой степени. Милейн Ланда была единственной, которая произносила его имя так, словно ласкала.

— Что?

— Не знаю. — Она вздохнула. — Наверное, я должна была предвидеть… Мы… Тэннер, мы должны поговорить.

— Нет. — Его охватила ярость. — Все уже сказано.

— Ты уверен?

— Ты лгала мне.

— Значит, ты поверил…

— Как еще это можно назвать?! — взорвался Тэннер. — Ты говоришь мне, что в твоей жизни никого нет, а потом звонок, и я слышу голос твоего мужа.

Милейн стояла у окна, глядя на сгущавшиеся над озером сумерки. Силы покинули ее. Он ждет ответа, и она, конечно же, виновата, но отвечать не в силах. Едва услышав его голос, она с ужасом вспомнила тускнеющие серые глаза и разбитую вдребезги телефонную трубку.

Он заговорил снова, возвращая ее к жизни:

— Милейн?

— Что? Через час? Я буду.

— Если ты…

— Я буду.

Положив трубку, она вышла на крыльцо вдохнуть свежего воздуха. Сколько ей было лет, когда она в первый раз приехала сюда? Двадцать? Работая здесь летом, она обеспечивала себя временным жильем и деньгами. Ведь стипендии никогда не хватало.

Тогда она была занята сорок часов в неделю, а остальное время принадлежало только ей. И она научилась ловить рыбу, править каноэ. Все озера были ее. Сначала она изучила туристские маршруты, а потом стала прокладывать собственные. Еще она писала письма сестрам и столько разговаривала по телефону, что ей едва хватало денег на оплату счетов.

Эти годы остались позади, как и те, когда она была для сестер и матерью и отцом. Теперь Милейн квалифицированная медицинская сестра с пятью годами стажа и перспективами, которых у нее не было в больнице и Сакраменто. И вот между нею и ее мечтой стоит Тэннер Харрис.

Еще не стемнело, когда Милейн одолела ровно милю по гравиевой дороге, идущей вокруг озера. Кое-где лежал снег, но вообще-то каменистая почва была еще по-летнему голой и сухой.

Подъехав к дому Тэннера, Милейн обратила внимание на двух небрежно одетых молодых людей, которые поднялись на крыльцо и без стука вошли в дверь. Грузовичок привез еще троих, прежде чем она успела выйти из машины.

Дом был больше тех, какие обычно арендуют отдыхающие, но ничем другим от них не отличался.

— Вы медсестра? — спросил ее парень с окладистой бородой. — А я думал, вы старше.

Милейн улыбнулась.

— Мне двадцать восемь. Но иногда кажется, что все сто двадцать. Так лучше?

Один из парней оттащил от нее бородача.

— Не обращайте внимания на Реда. Он как слон в посудной лавке. Добро пожаловать к нам.

В сопровождении троих мужчин она вошла в дом Тэннера. Главное место принадлежало камину. Милейн не удивилась, увидев мастерски и с любовью сработанную мебель. Он любил возиться с деревяшками. На стене висела написанная маслом картина с изображением горы Маммот.

Тэннера не было, но до Милейн доносились голоса с кухни. И когда мужчины, не раздумывая, двинулись на голоса, она остановилась в нерешительности, оглядываясь кругом и сознавая, что Тэннер душой и телом принадлежит этому горному краю, довольно далекому от цивилизации.

— Мы начинаем.

Она медленно повернулась. В дверях стоял Тэннер. Он не постарел, остался таким же, каким она его помнила. Не поражал красотой, но его гордая сила притягивала ее. И если она не поостережется, бог знает, что еще будет.

У него были черные волосы, серые глаза, большие руки и очень широкие плечи, на которые он чего только ни взваливал. Неплохо было бы ему постричься и побриться. Полумрак, царивший в комнате, усиливал тени, таившиеся в глубине его глаз.

Милейн сжала кулаки, стараясь защитить себя от увиденного.

— Мне нравится у тебя, — спокойно проговорила она. — Такой дом у тебя и должен быть.

— Откуда тебе знать, что у меня должно быть?

Он не желал примирения, и Милейн с болью приняла вызов.

— Наверное, ты прав. Мы недолго были вместе, но кое-что я помню. Ты любишь дерево, потому что тебе не нравится все искусственное.

— Искусственное? Да. Это часть правды.

Милейн искала его взгляд, но заговорила не сразу.

— Если хочешь, я тебе расскажу…

— Не хочу. Все в прошлом. Запомни это. В прошлом. Мы собираемся на заднем крыльце… миссис Ланда, и у нас нет ничего, кроме пива.

— Тэннер… Ладно. Пиво так пиво.

Не дожидаясь, когда Тэннер посторонится, чтобы пропустить ее, она прошла мимо него на кухню, взяла банку пива и двинулась дальше на голоса. Это было не крыльцо, а терраса, освещенная керосиновыми лампами. Мужчины и две женщины уже были заняты делом. Милейн села. Она сама не понимала, что заставило ее принять предложение Тэннера.

Предложение? Ну нет. Это так не называется. Вызов, который она не посмела не принять.

Тэннер сел напротив. Он посмотрел ей в глаза, и долгое мгновение Милейн молча сражалась с ним. Когда же он отвел взгляд, она поняла, что не победила. Но и не поверила, что он вычеркнул ее из памяти. Их разговор еще впереди.

Однако в деле Милейн не могла с ним соперничать. Ему было от силы тридцать четыре года, а у него уже был богатейший опыт. Он знал все: какие бывают травмы, как их определять, как оказывать первую помощь.

— Обычно за зиму выпадает триста пятьдесят дюймов снега, — говорил он. — Скорее всего вам придется работать в буран, и все внимание вы должны сосредоточить на пострадавшем, в первую очередь не дать замерзнуть или пошевелиться. Учтите, вам еще надо успокаивать других лыжников. О себе придется забыть, поверьте мне на слово. Опасность будет подстерегать вас всегда и везде.

Кто-то спросил, будут ли они знать заранее о непогоде. Тэннер сказал, что для этого и существует государственная метеорологическая служба, но, прежде чем Милейн успела привыкнуть к его менторскому тону, он изменился и стал печальным.

— С буранами управиться легко. Беспокоит обычно другое.

— Другое? — спросил все тот же любопытный, и Милейн не стала ждать, когда Тэннер ответит.

— Землетрясения, — тихо проговорила она. — А они вызывают снежные лавины.

Несколько секунд она и Тэннер смотрели друг другу в глаза, словно не было прожитых в разлуке трех лет.

— Миссис Ланда правильно сказала, — с уважением отозвался Тэннер. — В этих местах землетрясения нередки. Мы постоянно поддерживаем связь с сейсмологами, но они обыкновенно сообщают о силе уже миновавших землетрясений, вместо того чтобы предупреждать о будущих.

— Но ведь мы принимаем меры предосторожности? — спросил один из спасателей.

— Конечно, иначе за что нам платят деньги? Именно поэтому мы стараемся не допускать большого скопления снега на маршрутах. Если мы поддерживаем на них порядок, то сводим риск до минимума. Однако, как я уже сказал, землетрясения непредсказуемы. Мы не можем все спланировать.

Милейн кивнула.

— И это значит, что я… медицинский персонал должен быть подготовлен ко всяким неожиданностям, может быть, даже лучше, чем спасатели.

— Правильно, — подтвердил Тэннер. — Главное здесь — постоянное внимание. Все службы должны поддерживать самую надежную связь. Но вы это уже знаете. Вот почему я попросил миссис Ланда прийти к нам. Она должна не только знать, что делаем мы, но, в свою очередь, и нам рассказать о своей работе.

Уже совсем стемнело. Через несколько минут на небе зажгутся звезды, но пока только керосиновые лампы освещали террасу. На лицах мужчин и женщин залегли красноватые тени. И самые глубокие — на лице Тэннера. Он был настолько предан работе, настолько поглощен обеспечением безопасности лыжников, что ему не нужно было заглядывать ни в какие записи, чтобы учить новичков. Милейн подалась вперед, слушая и не слыша того, что он говорил.

Ты потрясающая женщина. Самая потрясающая из всех, с кем мне приходилось встречаться.

Ей никто никогда раньше не говорил таких слов. Она даже не представляла, что может пробудить подобные чувства в мужчине. Но и Тэннер Харрис не оставил ее равнодушной.

Они встретились на озере Тахо случайно. Перекинулись парой фраз. Потом между ними завязался настоящий разговор. Тэннер сказал тогда, что приехал на несколько дней из Скво-Вэлли. Ему нравилась его работа. Но он хотел большего и признался в этом с улыбкой. Он спросил, что привело ее в эти места, и Милейн поведала ему о своем превращении из наивной студентки в медицинскую сестру, которая пытается понять, чем будет заниматься в будущем. Она ничего не сказала ему о том, почему живет именно в Неваде.

Проговорив пару часов на пляже, они отправились на поиски ресторана, в котором можно было бы пообедать. Проиграв несколько монет игральному автомату, они продолжали разговаривать и разговаривать, незаметно переходя границу отчуждения. До четырех утра они внимали тоненькой женщине с волшебным голосом и трем гитаристам, слушали комиков и получали удовольствие от танцоров.

Первые два дня они расставались под утро, чтобы поспать пару часов и вновь встретиться за завтраком. На третью ночь, не говоря ни слова, отправились к ней, потому что она жила ближе к озеру и потому что, хотя об этом она не сказала Тэннеру, ей надо было быть рядом с телефоном.

В объятиях Тэннера Милейн на несколько часов обрела новую жизнь. А потом этот телефонный звонок…

Спасатели, поднимаясь, задвигали стульями, и Милейн очнулась от воспоминаний. Она не знала, сколько времени провела, никого не замечая и ничего не слыша. Пиво у нее в руке стало совсем теплым. Она повторила, что с удовольствием познакомит спасателей со своей работой, и уверила их, что, хотя она плохая лыжница, пройдет с ними многие маршруты.

— Вам придется много ходить на лыжах, — сказал ей Ред, входя в кухню. — Иначе тут нельзя.

Прежде чем она успела объяснить, что предпочитает лыжную прогулку по ровной местности скоростному спуску, кто-то уже принялся с горячностью доказывать, что нет ничего лучше, чем съехать утром по свежему снежку с горы.

— Один раз я попробовала, — сказала Милейн, улыбаясь. — Началось все прекрасно. А потом пошел снег. Я еще не добралась до подножия, а уже была похожа на огромный снежный ком на двух ножках. Клянусь, нос у меня потом оттаивал трое суток.

Ред энергично закивал.

— Так вы знаете, что такое обморожение? Ужасно больно!

Милейн хотела ответить, но тут в кухню вошел Тэннер, и она потеряла способность соображать. Она чувствовала, как его взгляд с ненавистью скользит по ее телу — ногам, бедрам, талии, груди.

Засунув руки в карманы, он спросил:

— А где Крис?

— Крис остался в прошлом.

— Да?

Гигант Ред понял, что за этими простыми словами кроется что-то важное.

— Да, — ответила Милейн спокойно и сама удивилась своему спокойствию. — Я разговаривала с ним за несколько дней до того, как приехала сюда. Он одобряет мои действия.

— Неужели? Вот не подумал бы…

Милейн не стала слушать. Она отвернулась, поставила банку на стол и направилась к выходу Ей хотелось только одного — уехать домой.

Тэннер последовал за ней на крыльцо, спустился по ступенькам. Он был всего в нескольких футах от нее, когда она открыла дверцу машины и скользнула внутрь.

— Она не поедет.

— Что?

Надо было закрыть окошко, тогда она бы ничего не услышала.

— Твоя машина. Она не будет работать зимой.

— Знаю. Берт даст мне джип.

— Печка плохо греет.

— Мне недалеко.

— Милейн, какой он?

Опасность!

— Берт? Да ты его знаешь лучше меня.

— Нет. — Тэннер покачал головой, и они уже не смотрели друг другу в глаза, отчего ей стало намного легче. — Не Берт. Крис. Твой муж.

— Бывший муж, — поправила его Милейн, и у нее сжалось сердце.

— Ему нравится, что бывшая жена никак не отлипнет от него?

Как ни настраивала себя Милейн не реагировать на Тэннера, он снова причинил ей боль. Руки и ноги у нее горели огнем. Она жалела, что у нее не хватает сил быстро завести машину и умчаться.

— Тэннер, я не липну к нему. Что бы ты ни думал, это правда.

— Черт! Ты…

Женщина повернула ключ зажигания, и мотор заработал, заглушая его слова.

— Три года назад ты даже не попытался понять меня.

— Не было смысла, миссис Ланда, никакого смысла.

Ей потребовалось довольно много времени, чтобы выехать на дорогу. И Тэннер все это время чувствовал себя последним негодяем, к чему он не привык.

Милейн Ланда перевернула ему душу, а потом причинила боль. Когда он осознал всю меру ее предательства, то хотел только одного — забыть о ней. У него ничего не вышло тогда. Не получалось и теперь.

Загрузка...