Твое прикосновение

Глава 4

Джеймс поднялся, поспав всего четыре часа. С неудовольствием обнаружив, что в данный момент его тело, в отличие от разума, не хотело ему повиноваться, он отослал камердинера и перешел в гардеробную. Там он уселся возле окна и продолжил борьбу со сном.

Накануне он вернулся домой очень поздно. Вечером Джеймс посетил театр Новелти, где Далтон присмотрел несколько веселых красоток — парочку танцовщиц и сотрудницу почтового отделения. Для забавы Тилни предложил отвезти их в деревеньку Чамли в Чешире. Мишель и Мелисанд оказались компанейскими девицами. К тому же их новые знакомые представились парижанами, и вскоре веселье начало набирать обороты. Для начала откупорили шампанское. Уже вскоре раскованные танцовщицы исполнили зажигательный канкан прямо на столе в гостиной. Сотрудница почты, не желая отставать от них, забралась на пианино и принялась горланить неприличную версию модной песенки «Юноша, которого я люблю, смотрит на меня с галерки».

Когда всю компанию выгнали среди ночи, молодые люди перебрались в лондонский пригород Барнс. Taм Джеймс, уже основательно пьяный, примостился на какой-то скамейке, обитой красным плюшем, и просто сидел, слушая хихиканье девиц, которые пили шампанское прямо из горлышка. Оказывается, это не так уж трудно. Так и прошла еще одна ночь его жизни. Прошла так же скучно и утомительно, как и череда других.

— Разве у тебя есть какие-то другие предложения? — спросил его Далтон ночью. Увы, их не было.

Зато после этих похождений Джеймс хорошо спал — глубоким сном без сновидений. Жаль, что так недолго. И вот теперь его голова просто раскалывалась.

Лучи солнца упали на лицо, заставляя зажмуриться и прикрыть глаза ладонью. Джеймс потянулся к стопке почты, выложенной на секретере. Там были последние счета, присланные с его фабрик в Манчестере. Лежало письмо от Элизабет, причем разобрать ее почерк можно было лишь с большим трудом. Лиззи скорее всего писала его в сильном опьянении. Это доказывал и тот факт, что с ней рядом находился Нелло, который даже передал ему привет в постскриптуме письма. Последний конверт оказался без обратного адреса. Но здесь по крайней мере почерк был понятный. «Ты должен осушить мои слезы, иначе их проклятие падет на тебя».

Ни больше ни меньше. На этой неделе уже третье такое послание. Просто поразительно, сколько появляется безумных личностей, стоит лишь его имени появиться на страницах газет. Джеймс скомкал письмо и швырнул его в мусорную корзину, после чего снова повернулся к окну.

Улочки были в этот час совершенно безлюдны. Не то время, чтобы разъезжать по ним. Однако через пару часов на дороге будет не протолкнуться от фаэтонов. Охочие до всяких приключений дамы будут сами держать в руках поводья, а их кучерам придется, нервничая, сидеть для подстраховки рядом с занявшими их законные места хозяйками. Но всего через пять часов этих же женщин никакими силами невозможно будет заставить управлять экипажем. Их второе за день появление в парке должно будет происходить только в каретах или открытых ландо. Господи! Как же ему надоел Мейфэр! Все это давно набило ему оскомину.

— Наша жизнь, братец, состоит из одних лишь традиций, — заметила как-то его сестра Стелла.

Образ Стеллы отчетливо предстал перед ним. Она наследовала многое от внешности Морленда: ярко-голубые глаза, пышные золотистые волосы. Но вот ее лицо Джеймс уже не мог представить себе иначе, как покрытое синяками. Боже! Какой маленькой и брошенной выглядела она в тюрьме. Затхлый воздух, мерзкая вонь, то и дело раздающиеся дикие вопли. Сестру бросили на дно этой ямы и объявили это актом правосудия. Джеймс знал, что ей суждено умереть там. Иных вариантов не существовало.

Тем не менее Стелла как-то выжила. А после того как он учинил серьезный скандал, власти перевели ее в Кенхерст. Там, по их словам, у нее были своя комната, ежедневные прогулки и все удобства, в которых она нуждалась. Джеймсу очень хотелось самому увидеть это райское место, однако даже встретиться с сестрой ему не разрешили. Когда же он предпринял первую попытку добиться свидания, его не пустили дальше ворот сумасшедшего дома. Во время второй попытки Дуайер, смотритель дома для умалишенных, вызвал полицию. Стражи порядка прибыли очень быстро, но не успели помешать Джеймсу схватить смотрителя за горло. Еще какая-то минута, и Дуайеру угрожала опасность расстаться не только с его чопорным видом, но и с самой жизнью.

Отец уже на следующее утро вызволил его из тюрьмы. Морленд так решительно и быстро дернул за нужные веревочки, что полетели головы у нескольких второстепенных марионеток. Мировой судья отправился на пенсию, начальника тюрьмы перевели в другое место, а полицейского понизили в должности. Только один Дуайер не пострадал. Ничто не могло изменить странной симпатии Морленда к тюремщику его собственной дочери.

Господи Иисусе, но почему они не позволили ему повидаться с сестрой? Все, что ему было нужно, — только взглянуть на нее. Этого было бы достаточно, чтобы стереть из памяти последнее впечатление о ней. То ужасное выражение на лице Стеллы, когда он увидел ее за решеткой, часто потом вспоминалось ему. Уж лучше бы он вообще не видел этого.

Неожиданно для себя Джеймс горько рассмеялся. Существует множество способов предать человека. Даже обычная бесхитростная мысль может быть предательской. Разве он вправе осуждать Лиззи, которая старается утопить свою вину в алкоголе или унижает себя, отдаваясь трудно объяснимой страсти к ничтожному человечку? Как правильно заметил этот «синий чулок», все они лишь продукты своего общества. Высший свет давным-давно отшлифовал удобный метод отвергать все неприятное или причиняющее беспокойство. Или использовать другой способ — топить все, что тревожит душу, в угаре кутежей и разврата. Он и сам повинен в подобных делах.

Нет, ему совершенно не хотелось бы забыть Стеллу. Но иногда он представлял себя в той ситуации, в которой оказалась сестра. По крайней мере как описывал ее Дуайер. Там к твоим услугам расписанный по часам график жизни, за тебя приняты все решения. Целый коллектив служащих поможет выполнить все запланированное, если у тебя недостает энергии сделать это самому. Отпадает всякая надобность уговаривать себя встать, одеться, умыться. Не нужно ни с чем бороться, не нужно ни из чего выбирать. Сестра не заслуживала, да и не нуждалась в такой регламентации жизненного уклада. Однако Джеймс очень реалистично представил себя в таких условиях.

Конечно, его странная тяга к подобной жизни была неестественной и позорной. Джеймс испытывал определенные мучения, размышляя о таком исходе для себя, — как человек, глотающий отраву и радующийся ее сладкому вкусу.

В дверь постучали. Вернулся его камердинер. За спиной у него стоял и дворецкий. Джеймс выпрямился, слегка удивленный, что те явились вместе. Между двумя слугами давно пробежала черная кошка соперничества. Разумеется, он, как предполагалось, ничего об этом не должен был знать.

— Сэр, — обратился к виконту дворецкий Гейдж. Обычно невозмутимый, молодой человек переминался с ноги на ногу. — Извините, что нарушаю ваше уединение, но к вам… посетительница.

— В такой час? — Судя по всему, не только он один смертельно устал от соблюдения традиций и условностей.

— Какая-то довольно странная женщина. Я пытался отослать ее, но она решительно настаивала, что должна встретиться с вами. Сэр, у нее такая необычная манера поведения — в общем, я подумал, что стоит вам это сообщить, прежде чем я распоряжусь, чтобы слуги выпроводили ее.

Все это могло означать лишь одно: дама разговаривала и была одета как представительница высшего общества. Поэтому Гейдж и не решился обойтись с посетительницей бесцеремонно.

— Она сообщила свое имя?

— Она пришла в вуали, — взволнованно добавил Нортон. — Буквально с головы до пят, сэр!

Гейдж метнул в сторону камердинера неодобрительный взгляд.

— Дама не захотела называть свое имя. Я полагаю, она опасается огласки. — Было видно, что подобное предположение не на шутку его огорчило. Гейдж гордился тем, что ревностно боролся против любых слухов и сплетен, распространяемых прислугой.

— Я приму ее, — решил Джеймс. Так или иначе, ему предстояло скучное утро.

Дама, сидевшая на краешке стула в его кабинете, была закутана с ног до головы. Неудивительно, что незнакомка не пожелала сообщить свое имя. Прислуга могла бы целый месяц сплетничать о необычной посетительнице.

Он закрыл за собой дверь, хлопнув ею сильнее, чем требовалось. Фигура в черной креповой вуали резко поднялась со стула.

— Санберн?

Джеймс прислонился к двери, стараясь сдержать смех.

— Вы хоть видите что-нибудь сквозь эту маскировку? Внезапно появились две руки, затянутые в черные перчатки, и стали приподнимать вуаль. Полупрозрачная ткань поднималась, открывая стройную белую шею и заостренный подбородок, затем показались полные розовые губы, плотно сжатые в виде строгой линии — видимо, это было привычно для незнакомки. После этого Джеймс увидел длинный прямой нос и, наконец широко расставленные карие глаза. Они посмотрели на него и сердито сузились. Ну конечно же, это мисс Бойс. Санберн еще и не успел пошевелиться, как посетительница окинула его таким суровым взглядом, как будто он совершил предательство. Не будь гостья Джеймса столь напряжена, она выглядела бы намного привлекательнее.

Джеймс выждал несколько мгновений, давая даме возможность заговорить. Но, похоже, ее смелость куда-то испарилась. Даже на таком расстоянии он слышал, как она глубоко и часто дышит от волнения. Из прически выскользнула заколка, и вуаль стала сползать набок. Мисс Бойс торопливым движением поправила ее.

Санберн отошел от двери.

— Пришли устроить еще один спектакль?

— В мои задачи не входит развлекать вас, — парировала она.

Ну, уж об этом он и так догадался. Джеймс смерил взглядом всю фигуру мисс Бойс. Чересчур прямая спина, отчего у молодой женщины был такой вид, словно ее плотно привязали к невидимой доске. Экая нелепая фигура. Черные волосы выбились из шиньона. Юбки серого цвета у самого подола запачканы грязью. Любая другая женщина на ее месте наверняка привела бы себя в порядок, прежде чем войти в логово льва, — подрумянила бы щеки или хотя бы велела слуге почистить испачканную одежду. Но в случае с мисс Бойс было очевидно, что для нее не имеют никакого значения все эти привычные женские ухищрения. Санберн уселся напротив посетительницы.

— В таком случае вы пришли меня соблазнить? Должен признаться, вряд ли я к этому готов. С утра даже не причесался.

Мисс Бойс внимательно и бесстрастно оглядела его.

— Вы выглядите вполне нормально.

От неожиданности Джеймс снова улыбнулся:

— Только не надо флиртовать со мной, мисс Бойс. Я этого просто не вынесу.

— Хорошо. Вы можете насмехаться надо мной, если вам так угодно. Я понимаю, что мой к вам визит носит неофициальный характер. Вместе с тем просила бы вас быть более снисходительным к моему положению и вести себя подобающим образом.

Трудно не впечатлиться такой дерзостью.

— Браво, мисс Бойс. Вы являетесь без приглашения в дом к мужчине, а затем учите его, как он должен вести себя. Сам Теккерей не смог бы придумать такую мизансцену.

Мисс Бойс вскинула подбородок. Почему-то в этот момент она вспомнила, как он коснулся ее. А ее ответное прикосновение — такое нечаянное и неожиданно сексуальное — запечатлелось в памяти Санберна. Всего лишь едва ощутимое прикосновение, однако впечатлений от него было куда больше, чем от соблазнов, выставляемых напоказ танцовщицами, с которыми он провел минувшую ночь. Джеймс неожиданно ощутил, что это открытие доставляет ему странное беспокойство.

— Мисс Бойс, а у вас вообще есть какие-нибудь недостатки? — внезапно спросил Джеймс.

— Что вы имеете в виду? — спросила она наконец.

— Ну, какие-нибудь изъяны — помимо вашей гордости. Например, вы чересчур превозносите свой интеллект. Разве не так?

Лидия поджала губы. От этого выражения на подбородке у нее едва заметно обозначилась ямочка. В сочетании с чопорной манерой поведения такая особенность лица девушки производила удивительное впечатление. Сопоставив взволнованное дыхание и неожиданно появляющуюся ямочку, Джеймс пришел к неожиданному выводу: тело мисс Бойс порой не прочь выйти из повиновения своей хозяйке.

— А что тут такого? Мне приходится быть умнее других.

Джеймс с усилием отвел глаза от ямочки на подбородке Лидии. Какая же в ней странная смесь напускной храбрости и готовности уязвить другого! Ее сестры были известны как признанные красавицы. Однако и мисс Бойс была довольно мила, что стало особенно ясно теперь, когда беседа вынудила ее говорить о себе достаточно откровенно. В живых глазах молодой женщины светился ум. При их последней встрече он впервые внимательно вгляделся в ее глаза и отметил для себя некую тяжеловатость век. Это создавало иллюзию ее постоянной сонливости, как будто Лидия только что проснулась. Джеймс улыбнулся, неожиданно осознав, что побежден. Мисс Бойс рисковала своим благополучием и репутацией, когда решилась на этот визит. Она заслужила эту победу.

— Сдаюсь, моя дорогая.

Лидии вовсе не понравилась его излишняя фамильярность. На ее лицо, такое сияющее в те минуты, когда она говорила о своем уме, теперь вдруг набежала тень, как будто внезапно зашторили окно.

— Лучше позвольте мне перейти к цели моего визита. Полагаю, вы удивлены, для чего я здесь.

— Очевидно, хотите извиниться за неблаговидные поступки вашего отца.

Губы гостьи еще плотнее сжались. Господи, но как же эта ямочка непослушна! Она заставляет обращать внимание на рот, который слишком великоват и не соответствует принятым понятиям о красоте, оставляя, однако, повод для размышлений о возможностях, совершенно неуместных в данной ситуации.

Джеймс вновь испытал прилив интереса. Непостижимо, неожиданно, но это произошло с ним: в нем пробудился нешуточный интерес к этой женщине. На каком-то глубинном, уровне инстинкта его тело стало реагировать на ее тело. Высказанная его плотью потребность была прямой и бесхитростной: если бы они встретились пять тысяч лет назад, он попросту потащил бы эту самку в ближайшую пещеру. Хотя можно было не сомневаться, что мисс Бойс каменного века, не знавшая грамоты и не владевшая красноречием, не упустила бы возможности защититься от его посягательств, схватив любой попавший под руку камень.

Джеймс вдруг вспомнил, что нежданная гостья намеревается сообщить ему что-то важное.

— Простите, я отвлекся. Не могли бы вы начать сначала?

Лидия пристально посмотрела на него. Она заранее приказала себе не поддаваться на возможные провокации. Это явственно читалось по ее напряженному подбородку.

— Тогда я повторю помедленнее, — проговорила она таким тоном, каким обычно матери отчитывают упрямых трехлетних малышей. — Я отдаю себе отчет в том, что мое появление в вашем доме выходит за все рамки…

— Даже попирая принятые правила, вы не можете обойтись без того, чтобы напомнить мне об их существовании? Ну, знаете ли, мисс Бойс, помилосердствуйте.

Голос Лидии стал более резким. — Но все дело в том, что я должна поговорить с вами наедине и сообщить что-то очень важное.

— Я заинтригован.

Глаза Лидии на мгновение расширились. Было видно, что она собиралась что-то сказать, но передумала. Вне всякого сомнения, она правильно восприняла его реплику, но не могла поверить в ее смысл. Бедная мисс Бойс! Серьезная ученая дама, упрятавшая себя в туго зашнурованное платье, вынужденная по прихоти природы существовать в теле, которое благоухает цветами и пытается общаться с ней на тайном языке, который его обладательница, пожалуй, еще не научилась понимать. Неудивительно, что она запрятала себя в тугой кокон. Скорее всего одна лишь мысль, что ею могут заинтересоваться мужчины, не на шутку пугала эту молодую женщину.

— Послушайте, что я вам скажу, — заявила Лидия, поднимаясь со стула. — Я была у мистера Карнелли.

— Неужели? — Новость не слишком удивила Джеймса. Он и без этого предполагал, что мисс Бойс будет вынуждена появиться в Ист-Энде. — Ну и как? Попробовали жареных каштанов?

Лидия Подняла глаза вверх. Очаровательные глаза, темно-карие, сиявшие на ее лице, словно полная луна на осеннем небосклоне. Это ее главное украшение, подумал Джеймс. Но затем, увидев, как гостья принялась нервно расхаживать по ковру, он тут же поменял свое мнение. Во время движения мисс Бойс как-то необычно… подскакивала на каждом шагу. Джеймс стал невольно следить за ее перемещениями по комнате. Хотя эта женщина всячески подчеркивала свою серьезность, очевидно, ей было не под силу обуздать рвущийся на свободу темперамент. В самом деле, так можно ходить, только если в ногах у тебя пружины. Видимо, когда-то немало огорчений доставила гувернантке эта девочка своими манерами.

Джеймс обнаружил, что расплылся в улыбке, словно школьник. Даже как-то неудобно. Но молодая женщина не обращала на него никакого внимания. Однако ему не удалось справиться с любопытством.

— Вы, наверное, увлекаетесь охотой?

Он с легкостью представил ее всадницей. По телосложению мисс Бойс вполне могла бы соответствовать типу женщин, которых его няня-шотландка именовала бесхитростно: крепкая девка. В целом впечатление от энергично расхаживающей гостьи радовало глаз, Джеймс ничего не имел против подобных физических упражнений.

Лидия развернулась на месте, чтобы пойти в обратном направлении. Порывистость ее движений говорила о том, что молодая женщина испытывает сильные переживания. Ее опущенные руки с крепко сжатыми и переплетёнными пальцами то и дело прикасались к юбкам, словно помогали творить какую-то тайную молитву, Однако выражение лица и тон голоса по-прежнему оставались сдержанными.

— Я не люблю лошадей. И пожалуйста, давайте не отвлекаться. Виконт, я сожалею, но вынуждена признать справедливость вашего предположения. Поддельная стела действительно была привезена вместе с товарами, которые отгружал мой отец.

Джеймс улыбнулся:

— Очень мило с вашей стороны подтверждать факт, который мне уже известен.

Ямочка на подбородке Лидии разгладилась. Джеймс молча поздравил себя.

— Однако, — выразительно продолжила мисс Бойс, — появление этой подделки среди наших товаров еще не означает, что мой отец знал об этом. Полагаю, в наш груз вложили эту фальшивку уже после отправки, заменив подлинную стелу поддельной. В любом случае я уже отправила телеграмму в Египет. Могу лишь добавить, что сообщу вам обо всем, что мне удастся разузнать.

— Понимаю, — ответил Джеймс. — Значит, вы пришли ко мне, чтобы повлиять на мою позицию во всем этом деле. Выявленные мною факты не подлежат сомнению, однако, ознакомившись с вашей гипотезой, я, судя по всему, не должен их разглашать?

Лидия заморгала глазами. Разнообразие словарного запаса этого человека удивило ее. Ах, как же упрощенно она его воспринимала!

— Вовсе нет, — промолвила она, но эти слова прозвучали как-то неубедительно. — Мне хотелось бы… в общем, принести вам извинения за эту ужасную путаницу. Но все-таки ваши обвинения были направлены не по адресу.

Лидия произнесла правильные слова, все сделала верно. Однако напряженный разворот ее плеч и сжатые в кулаки руки говорили о том, что для нее все эти извинения были не более приятны, чем удар ножом в живот.

Она говорила таким сухим тоном, что Джеймсу понадобилось некоторое время, чтобы убедиться — мисс Бойс вовсе не поддразнивает его. Тогда он дружелюбно усмехнулся. Определенно, у этой девушки незаурядный потенциал. Немного поубавить церемонности, и она станет довольно интересной и привлекательной.

— Скажите-ка, — обратился Джеймс, — почему я должен верить, что произошла путаница? Откуда мне знать, что ваш отец не занимается поставкой фальшивых древностей и сознательно сбывает их, прикрываясь своей репутацией известного ученого?

— Он никогда не пошел бы на такое! — немедленно вспыхнула Лидия.

— Вот как? А откуда у вас такая уверенность? Последовавший ответ молодой женщины навел его на мысль, что таких искренних и наивных людей он до сих встречал разве что на ярмарках для простонародья. Его вопрос сначала просто шокировал Лидию, а потом у нее на лице появилось очень жалобное выражение.

— Но он мой отец, — ответила она таким тоном, словно Джеймс раньше не знал этого. — Я его знаю лучше, чем кого-либо, сэр. И поэтому я уверена, что мошенничество — настолько низкий поступок в глазах моего отца, что даже сама мысль о его соучастии просто смехотворна. Однако я понимаю, что вы с ним не знакомы. И прошу принять мои слова об отце на веру.

— Неплохая мысль, — обронил Джеймс. — Я буду просто счастлив сделать это, если вы сумеете объяснить мне, почему очень многие люди рассматривают доверчивость как добродетель. А ведь, уже по определению, что такое вера? Вера — это то, что основано на незнании.

Лидия с трудом выдохнула и пробормотала что-то неразборчивое. Очевидно, таким необычным способом она давала понять, что в ее глазах виконт оправдал ее самые худшие опасения.

— Разумеется, я также намерена компенсировать вам ущерб, вызванный этой ошибкой. Я куплю у вас поддельную стелу за те деньги, которые вы заплатили, рассчитывая приобрести настоящую. Надеюсь, вы простите мистера Карнелли за то, что он сообщил мне сумму вашей покупки? — Лидия открыла сумочку и принялась рыться в ней. — Думаю, этим мы закроем возникшую проблему.

Да у нее все заранее просчитано, не придерешься. Настоящая маленькая деловая женщина. Придется ее огорчить. Как раз в деньгах он и не нуждается.

— Лучше я вам просто отдам эту стелу, — промолвил Джеймс.

Лидия подняла взгляд от своей сумочки.

— Бесплатно?

Услышав явное изумление в ее голосе, виконт не удержался от улыбки. Оказывается, можно радоваться и вот такой честной жадности.

— Ну, не совсем. Мне бы хотелось кое-что получить взамен.

Теперь Лидия смотрела более настороженно. Умница.

—

И что же это?

Джеймс выдержал театральную паузу.

— Всего один поцелуй. Румянец выступил на ее щеках.

— Вы разыгрываете меня.

— Нисколько. Знаете ли, мисс Бойс, прошлой ночью я промотал сотню фунтов, пытаясь как-то развлечься. Но должен сказать, то удовольствие, которое доставили вы мне уже одним своим появлением в роли добродетельного борца за справедливость, ей-богу, невозможно выразить в деньгах.

Ее грудь эффектно поднялась. Джеймсу даже стало жалко, что на Лидии не вечернее платье. Ох уж эти ужасные женские рединготы, застегнутые до самого горла!

— Да вы просто…

— Хам, — подхватил Джеймс, поднимаясь со стула, — транжира, бездельник, варвар, дикарь, собиратель хлама. Да, я все это знаю. Даже не буду спорить. Но я считаю, что предложил честную сделку. Вы получите свою стелу, а также мой отказ от претензий к вам. И это всего лишь за пару минут дружеского общения.

— Еще чего! — Лидия вытаращила глаза с таким ошеломленным видом, что виконт мог различить даже белые ободки вокруг ее расширенных зрачков. Отступив на шаг, она сердито выкрикнула: — С какой стати?

Неужели она еще ни с кем не целовалась? Все интереснее и интереснее. Джеймс улыбнулся с самым загадочным видом, отчего Лидия отступила еще на один шаг.

— Мы с вами снова у стены, — заметил Джеймс. — Это уже похоже на какую-то странную привычку, но мне нравится.

Мисс Бойс беспомощно оглянулась вокруг, только сейчас сообразив, что отступила до самого конца комнаты. Дальше некуда.

— Ноя… я не могу.

Просто невероятно, насколько серьезно она относится к такому пустяку, как один поцелуй.

— Не иначе вы росли в монастыре, — прошептал Джеймс. — Мне кажется, даже деревенские девушки уже не столь наивны и простодушны.

По счастливой случайности, виконт попал в самую точку. Лидия горделиво вскинула подбородок, ее глаза сузились. Очевидно, выглядеть наивной она совершенно не желала. Оценив эту реакцию, Джеймс подумал, что такую особенность поведения этой молодой женщины стоит запомнить на будущее.

— Хорошо, — спокойно начала она. — Но вы должны пообещать мне: я даю вам один поцелуй — и стела переходит ко мне, бесплатно и без всяких прочих последствий. И конечно же, вы прекращаете всякие инсинуации в адрес моего отца!

— Даю честное слово, — согласился Джеймс.

С выражением, какое можно увидеть разве что у обреченного бунтаря, ожидающего залпа расстрельной команды, Лидия гордо подняла лицо вверх и зажмурила глаза.

— Целуйте, — процедила она сквозь зубы. У Джеймса даже перехватило дыхание. За последнее время он не слышал ничего более эротичного, чем это слово.

Ну как тут не признаться самому себе, что он определенно развратный человек? Надо же, такие ощущения и в самое неподходящее время.

— Соберитесь с духом, — прошептал Джеймс. Он с трудом удержался от смеха, заметив, как Лидия набрала в легкие воздуха, словно ныряльщик, приготовившийся опуститься на большую глубину.

Лидия ожидала бурного натиска. Ведь виконт сам предупредил ее. Однако он всего лишь прикоснулся своими губами к ее губам, причем сделал это очень нежно.

Она стояла неподвижно, стараясь даже не дышать. Губы Джеймса были горячими. Лидия снова почувствовала запах мяты. По мере того как шло время, а виконт не предпринимал никаких пугающих действий, у Лидии стали понемногу расслабляться мышцы шеи. Она ожидала примерно такого поцелуя, который получила в свое время от Джорджа — грубого, агрессивного. Но виконту было достаточно и того, что он стоял, прижавшись к ней губами. А ведь в этом нет ничего удивительного. Этот молодой повеса просто ленив от природы. Сколько же секунд прошло? Наверняка уже целая минута.

Неожиданно Лидия ощутила поток теплого воздуха, Джеймс приоткрыл рот, и это был смех, безмолвный взрыв веселья.

Он смеется над ней! С негодованием Лидия оттолкнула виконта от себя. Однако его рука проворно легла ей на обнаженную шею, удерживая молодую женщину на месте. Это напугало Лидию.

Джеймс в следующее мгновение перешел к более решительным действиям. Она почувствовала его язык у себя во рту. Самый кончик языка. Но тут же губы виконта мягко захватили ее верхнюю губу, и он принялся осторожно, очень нежно сжимать ее.

От этого ощущения в Лидии произошла совершенно непонятная перемена. У нее ослабели колени и появилась странная тяжесть внизу живота. Мисс Бойс судорожно ухватилась за руки виконта, и неожиданная твердость этих рук, его напряженных мускулов, привела ее в полное замешательство. Этот аристократ имел телосложение портового грузчика. Она почувствовала, как его ноги вдавливаются в ее юбки, прижимая ее к стене. Лидии больше некуда было отступать. Да что же он такое делает? В следующее мгновение ее озарило откровение: а ведь ей это приятно! Виконт продолжал прижиматься к ней, и ощущение его сильного тела, его твердых, практически каменных мускулов, произвело на нее неожиданное действие. Лидии захотелось расслабиться и блаженно потянуться, словно кошка, решившая понежиться на солнышке. Где-то в животе она ощутила непонятный, но сладостный толчок. Все это… было так странно.

Лидия встревоженно попыталась выскользнуть из-под настойчивого давления мужского тела. Однако виконт позволил ей лишь немножко свободы и тут же коснулся ее лба своим лбом.

— Две минуты, — напомнил он тихо. Его ресницы коснулись ее ресниц. Лидия тряхнула головой, на что Джеймс снова засмеялся. Но теперь это был совсем другой, более приятный смех.

Мисс Бойс подавила в себе неожиданное чувство вины. Она делает это ради своей семьи. Только в этом единственная причина такого ее поведения.

Медленным движением она кивнула в знак согласия. Губы Джеймса вновь прижались к ее рту. Но теперь он зажал ее нижнюю губу зубами и легонько прикусил ее. Языком виконт тут же разгладил место укуса, но в то же мгновение его бедра с силой прижались к ее телу. Теперь они тесно соприкасались друг с другом. Наверное, он даже чувствует сквозь юбки изгибы ее ног. От такого предположения у Лидии перехватило дыхание. Джеймс тихо простонал. Она даже не могла представить, что мужчины могут так реагировать на поцелуй. В следующую секунду рука виконта обняла ее за голову, а другой рукой он обхватил молодую женщину за талию, прижимая к себе. Оторвавшись от стены, Лидия теперь могла опираться только на мужское тело.

Когда Лидия поняла это, что-то новое появилось в ней. Губы виконта приоткрылись, и его поцелуй стал другим, ошеломляющим и головокружительным. Теперь он звучал в ней, словно музыка, разносился по ее телу подобно мелодии невидимого оркестра. Лидия даже не осознавала этого, но она уже отвечала виконту на его поцелуй. Как это стало возможно? Видимо, в ней проснулась забытая часть ее существа, надолго покинутая всеми, даже самой хозяйкой. «Никогда в жизни я не буду больше целовать мужчину». Как много раз Лидия произносила это заклинание, лежа в одиночестве в своей спальне.

Но даже в такие печальные минуты ее главными чувствами были злость и обида на несправедливость судьбы. Ее первый любовный опыт оказался слишком неудачным.

Еще сильнее пораженная своей уступчивостью, Лидия позволила ему, кажется, слишком многое. Теперь движения их слившихся губ наполняли ее рассудок новым красочным содержанием. От изумления она еще сильнее прижалась к Джеймсу. Но какое же это невероятное чувство, как это приятно, когда рот мужчины дает ей такой сладостный урок! Настоящий поцелуй. Первоклассный! А она даже не подозревала, что такое бывает.

Неожиданно Джеймс прервал поцелуй. На лице виконта появилось какое-то необычное выражение.

— Великолепно, — заговорил он таким тоном, словно ей удалась решающая взятка в карточной игре. — Вы далеко не наивная девушка. Ваш язычок это прекрасно доказал.

Лидия вздрогнула. Какая же магия заключена в этих словах! Лидия почувствовала, как они эхом прокатываются по ее телу, доставляя неизъяснимое удовольствие, как и его недавнее прикосновение.

Виконт пристально посмотрел на Лидию. В следующую секунду он вновь приблизился к ней, намереваясь снова поцеловать.

Однако теперь у нее уже не было никакого оправдания, почему она должна согласиться на это.

И Лидия решительно высвободилась из мужских объятий. Некоторое время молодые люди смотрели друг на друга. О, как он красив — приятное худощавое лицо с четкими линиями, подчеркивающими скулы и подбородок. Такое лицо могло служить в качестве модели для иконописцев, если бы Джеймсу довелось жить в Византийской империи. Тогда его глаза, художники писали бы серебряной краской, а для волос подошла бы темно-желтая топазовая. Лидия поняла, что она без ума от этого прекрасного лица. Для нее он был… Нет, надо попытаться взять себя в руки. Иначе это далеко ее заведет.

Лидия отступила на шаг. Она тут же вспомнила, где находится, вновь увидела большую комнату, заставленную обычной мебелью. Невероятное смущение наполнило все ее существо, когда ей открылась грустная истина, что мир вокруг нее ничуть не изменился. Подумать только, ведь она вполне могла до самых последних дней считать самым волнующим событием в своей судьбе жалкую историю их отношений с Джорджем!

— Вы теперь пришлете мне стелу? — Голос Лидии звучал едва слышно, словно она юная девушка, которая впервые с робостью вышла в свет. Она чувствовала головокружение. Все в ней перевернулось вверх дном.

— Ах да. — Виконт с легким недоумением заморгал глазами.

Мисс Бойс заставила себя повернуться и направиться к выходу. Однако руки Джеймса с обеих сторон преграждали ей путь, удерживая ее в своеобразной клетке возле книжного шкафа. Он не скрывал, что получает удовольствие, задерживая ее в этом положении и не давая уйти. Тогда Лидия решилась положить ладонь на его плечо, пытаясь выскользнуть на свободу. Так она стояла довольно долго, разглядывая свои пальцы, вцепившиеся в рукав виконта, чувствуя тепло его кожи под тканью рубашки. Наконец поняла, что на самом деле мешает ей решительно и бесповоротно уйти: ей было просто приятно оставаться рядом с этим мужчиной. О Боже милостивый! Надо же, нашла чем тешить свое самолюбие!

Решительно вздохнув, Лидия пригнулась и нырнула под руку Джеймса, спасаясь бегством. Однако возле самой двери она все же не удержалась и оглянулась. Виконт продолжал стоять в том же положении, как будто без его поддержки книжный шкаф мог упасть. Но выражение его лица было растерянным.

Это зрелище сразу успокоило Лидию. Как же часто она замечала такое выражение на лицах коллег своего отца или студентов, слушающих ее лекции. «Мужчины воспитаны так, что они не воспринимают женщин всерьез ни при каких обстоятельствах, Лидия». Да, отец прав: все они становились до смешного растерянными, когда женщина делала что-то, выходящее за рамки их ожиданий. Теперь Лидии уже не казалось, что ей так уж сильно польстил проявленный к ней интерес виконта. В данный момент ее гораздо больше радовало, что она сама смогла вывести его из равновесия. Хотя, конечно, узнать, что представляет собой настоящий поцелуй, тоже было необычайно приятно.

Чувствуя себя приободренной, Лидия даже задержалась немного, чтобы поправить перчатки. Подняв голову, она заметила, что виконт смотрит на нее.

— Что, удалось привести себя в порядок? — спросил Джеймс.

— Полагаю, да.

— Никогда не следует появляться на публике, если ты не в идеальном порядке, — торжественным тоном изрек он.

— Я того же мнения. Виконт, еще за ужином я сказала вам, что у меня недостаточно информации, чтобы сказать о вас что-то определенное.

Джеймс насмешливо изогнул бровь:

— И что?

Лидия кивнула:

— Но сейчас, мне кажется, я все наконец поняла. Вы страдаете острой формой паранойи, навеянной скукой. Никто не собирается обманывать вас или интриговать против вас. Что касается вашей фантастической идеи, что в случившейся подмене каким-то невероятным образом замешан лорд Морленд, то послушайте, что я думаю об этом. Знаете ли, у него есть более важные дела, нежели втягивать женщин в какие-то заговоры против собственного сына.

Улыбка виконта стала задумчивой.

— Так вы все же бросаете мне перчатку, мисс Бойс? Хорошо, я с радостью принимаю ее.

От такой перспективы у нее по спине пробежал холодок волнения.

— Нет, — промолвила Лидия, произнеся это слово более решительно, чем следовало. — Я просто хочу сказать вам, что эти ваши проделки — такое ребячество, какого я в жизни не могла себе вообразить.

— В таком случае, дорогая, вашему воображению не хватает простора. — Помедлив, Джеймс добавил: — Возможно, придется мне позаниматься с вами.

У Лидии не было оснований сомневаться, что столь приятную работу этот человек способен выполнить как никто другой. Эта мысль привела мисс Бойс в замешательство, и она замерла, пытаясь отогнать прочь нежелательные фантазии.

— Лучше я сама попрактикуюсь, когда буду гулять по парку.

С ироническим выражением на лице Лидия сделала прощальный реверанс и вышла из комнаты.