Твое противоядие

11 глава. Дождь звездной ночью

— Готовы сразу сделать заказ или подойти попозже? — спросила меня милая официантка.

— Попозже пожалуйста.

Я сидела на мягком диванчике и ждала Николетт. Я сбежала из своей квартиры как несчастная трусиха. Пока Эндари был в душе, я оделась и вышла, оставив записку, что хочу пойти поработать в гильдию, а затем встречусь с Николетт.

Почему я не отправила смс? Я боялась, что тогда он напишет ответ, и у нас начнется переписка. А мне нужно было абстрагироваться.

Я не знала, что со мной происходит. Мне хотелось приложить лед к лицу, чтоб оно перестало гореть. Я достала зеркальце, уже одиннадцатый раз за день, и посмотрелась. Убедилась, что щеки не красные.

Ко мне подошла Николетт и чмокнула меня в щеку. Я оглядела ее, надеясь, что она повлияет на меня не хуже чего-нибудь охлаждающего.

Николетт — одна из тех девушек, про которых можно сказать горячий лед. В ее синих глазах играет шутливость, но губы выражают полную серьезность. Либо наоборот, она улыбается, а глаза как родниковая вода — холоднее некуда. Она чуть выше меня, шатенка с красным отливом, даже с вишневым, я бы сказала. Подкаченная, с узкими запястьями и выделяющимися ключицами. За ее декольте четвертого размера можно свернуть шею. И только я и Лоуренс знаем, что ее раздражает ее фигура: большая грудь, плоский живот и узкие бедра без особо выделенной талии. Но никто никогда не узнает, что есть то, что она считает не совершенством в себе, и что хотела бы быть пониже и более мягкой.

— Ты уже выбрала? — спросила она.

— Почти.

К нам снова подошла девушка, записала наши блюда и удалилась.

— Так… — она внимательно меня осмотрела. — Ты все-таки что-то хочешь обсудить.

— Мы поцеловались, — сказала я на одном дыхании.

— Неплохо, ты все-таки воспользовалась планом. О, я и в зале вас вспомнила.

— Я боюсь, что это его план, а не мой.

— А ему-то это зачем? — спросила Николетт. — Он-то не пытается… скрывать один секрет.

— Может он считает, что Нуриния, в принципе, скрывает детали, и у меня задание от правительства. А он втирается в доверие.

— Либо он просто считает тебя красивой и захотел поцеловать.

— Мне понравился поцелуй, — сказала тихо я. — Я боюсь, что я могу влюбиться.

— Ничего страшного. Влюбляться это хорошо, главное осознанно. Самое страшное — не признаваться самой себе, что ты чувствуешь. Если будешь самой себе врать… Тогда и начинается главная опасность. Ты перестанешь себя контролировать. А когда ты осознаешь симпатию — можно все обдумать, взвешивать свои действия. Говорить себе: «Да, он привлекательный, но я помню о деле». Все просто.

— Зачем он меня поцеловал? Ну зачем?

— Не ищи скрытых смыслов. Относись спокойнее. Ты из-за поцелуя так завелась.

— Мне было так… так… — я не смогла выразить свои мысли.

— Это все потому что ты дальше поцелуев не заходила. А организм уже требует. Вот тебе и сносит башню. А он сексуальный, харизматичный. Это нормально.

Мне нравилось, что Николетт не делала беды из симпатии, она правда спокойно ко всему относилась. Сегодня нравится, потом уже нет. Красивый мужчина? Надо признавать. Осознание проблемы — первый шаг ее решения.

— Что дальше делать?

— Как это все произошло?

Я рассказала ей о споре, в это время нам принесли салаты, и я накинулась на еду с жадностью хищника.

— Ты хорошенькая, красивая. Надеюсь, сейчас нет проблем с самооценкой?

Я покачала головой. Нет, мне же уже не четырнадцать, чтоб считать себя страшилой, и не шестнадцать, чтоб переживать из-за того, что я не голубоглазая блондинка. Я почему-то в шестнадцать считала, что красивые глаза обязательно должны быть голубыми. Нет. Мне девятнадцать, и вижу себя в зеркале каждый день. И я знаю, что моя внешность очень приятна глазу. И если накраситься и красиво одеться, то можно произвести впечатление.

— Тогда в чем сомнения? — спросила Николетт.

— Я не знаю, как дальше себя вести.

— А чего ты хочешь дальше?

— Ну… я не хочу специально заниматься усилением его симпатии. Я хочу, чтоб ничего не менялось. Так комфортнее вести задание, расследование.

— Тогда так себя и веди. Что ничего не произошло из ряда вон выходящего. Это был просто спор и поцелуй. Хороший поцелуй. И все.

Как я умудрялась продумать схемы взаимодействия ядов, утилизацию улик, составлять планы лечения от сложных отравлений, но совершенно не могла сама себя успокоить в таком пустяке. Ведь все, что говорит Николетт я и так знала, но не могла собраться с мыслями.

— Ты права.

Мы еще поболтали о разном, Николетт рассказывала, что следит за музеем.

— Там ни к чему и не пришли? — спросила я.

— Нет, две страны не могут договориться. Карос давит на то, чтоб им в этот раз на дольше реликвию привезли. Нуриния отказывается. К компромиссу не могут прийти. Расследование, кстати, тоже влияет. Все в Каросе возмущены, что убили человека из отряда короля, и что убийца до сих пор не найден.

— Насколько я знаю… Они сами задерживают расследование. Эндари каждый раз согласовывает все действия.

— Может поэтому и затягивают? Чтоб поторговаться с нашим правительством?

— Знаешь, если бы я не знала деталей той ночи, — сказала я и увидела, как Николетт кивнула. — Я бы решила, что это сами люди Кароса убили Рафиуса и повесили на нас.

— А может быть так и планировалось? Вдруг был второй человек, который должен был устранить Рафиуса, но кое-кто… успел быстрее.

— Или его послали специально… с расчетом, что его убьют, — задумчиво сказала я. — Двух зайцев одним махом. И создать обстоятельства, которые позволять торговаться о сроках, и…

— Каких двух зайцев, — спросила Николетт в упор, глядя на меня.

Николетт знала, что на меня напали, знала, что я не могу рассказать об этом и объяснить обстоятельства. Это объяснялось тем, что в Каросе не будут выяснять деталей и просто казнят.

— Забудь, — ответила я.

Она кивнула. Догадывалась ли она? Если и да, то никогда не говорила.

Девять лет назад я осталась круглой сиротой, мама с папой умерли. Они отравились сладким. Может быть поэтому я так щепетильна к еде и своей кухне. Я пришла в гильдию, не зная больше куда податься. Нитта не хотела сначала брать к себе худенькую девочку, которая плакала постоянно, но все-таки передумала.

Я помню наше первое знакомство с Николетт. Она всегда казалась страше из-за своего роста и холодного рассудительного голоса. Ее родители и Лоуренса были участниками гильдии и погибли на одном из заданий. Нитта взяла их себе на воспитание и дальнейшую работу. Если женатая пара с детьми не уходила из гильдии — было ясно, чем будут заниматься в дальнейшем их дети.

Я сидела на крыльце и всхлипывала, как ко мне подошла Николетт, она тогда носила каре до подбородка.

— Тут так стало мокро, будто дождь прошел, — сказала она мне. — Как тебя зовут? Нитта сказала, что ты сама назовешь имя.

— Я не знаю… — заплакала я.

— Ты не знаешь своего имени?

— Знаю, но Нитта сказала, что мне нужно новое. Мое имя означает «Дождь звездной ночью».

— Такое невозможно, ночью бывает либо дождь, либо звезды, — ответила она.

— В ночь, когда я рождалась, были и звездны, потом пошел дождь, а потом снова на небе были звезды.

— Дождик — это про тебя, — сказала она и протянула мне платок утереть слезы.

— Я знаю.

— В одном из диалектов Нуринии раньше было слово, означающее что-то связанное с дождем, оно пришло к нам из другой страны. Рейни.

— Рейни? — переспросила я.

— Да. Мне кажется, что оно тебе подходит.

— Рейни. — Я перекатила свое имя на языке, стараясь понять, как ощущаю. — Мне нравится

— Только помни, что дождь, это не только слезы неба, это еще и сила водной стихии. Дождь смывает все старое и плохое, тушит пожары и избавляет от засухи. Рейни — это сила.

— Тогда, меня зовут Рейни.

— Приятно познакомиться, Рейни. Я Николетт.

Мы пожали друг другу руки и с тех пор стали подругами, а попозже она познакомила меня со своим братом, который лет до двенадцати считал нас малолетками и часто считал, что мы болтаем о детской ерунде.

— Время, — сказала Николетт, выдергивая меня из воспоминаний. — Мне надо еще заскочить домой перед заданием.

— Хорошо, — кивнула я.

Мы расплатились и вышли на улицу. Николетт пошла домой, а решила еще полчасика погулять.

Уже были легкие сумерки, воздух стал прохладнее и приятно обдувал мое лицо. Я осматривала фасады зданий Лерона, заглядывалась на подсветку витрин, мягкое освящение фонарей и наслаждалась.

Несмотря на сильную ненормальность жизни ассасинов, свою я любила. С выпечкой «Ля бу», напряженной работой в гильдии, обедами у Роки, разговорами с торговцами на рынке, с моей квартирой, откуда открывался вид на набережную Люшери, с кофейной туркой на кухне после пробуждения и сериалами по вечерам.

***

Я вернулась домой в спокойном расположении, разговор с Николетт и небольшая прогулка по городу меня успокоили. Я зашла в квартиру, Эндари сидел на диване и смотрел какой-то фильм. Увидев меня, он резко встал, взгляд был напряженный.

Я разулась и прошла на кухню.

— Я тебя потерял, — сказал он.

— Я же оставила записку.

— Я читал, да. И все-таки. Я решил, что ты сбежала.

— Не говори ерунды, — легко ответила я. — Мне нужно было закончить инвентаризацию, а потом мы встретились с Николетт.

Он слегка кивнул, продолжая смотреть за мной, отслеживая каждое мое движение.

— Сегодня ночью никуда не идем? — спросила я, стараясь показать, что обсуждать поцелуй мы не будем, так как ничего сверхъестественного не произошло.

— Нет, — сказал он, также неотрывно глядя на меня.

— Хорошо.

— Я надеюсь, когда ты мылся, ты взял свое полотенце?

— Да, я запомнил, какое мое.

— Ну наконец-то. Еще раз возьмешь мое — затащу в кабинет и покажу микробов, а может вылью на тебя пробирку с ними.

— Ты же дашь потом антидот? — рассмеялся он.

— Посмотрим, — ответила я.

Я прошла в свою комнату, где легла на кровать и просто закрыла глаза.

Десяти часов сна оказалось видимо мало мне.

— Идешь смотреть сериал? — раздался голос Эндари из комнаты.

— Да, только встану.

Я нехотя повернулась, услышала шаги. Капитан замер в дверях и ехидно улыбнулся.

— Тебя донести?

— Нет, я сейчас встану.

Он уже оказался около меня и поднял на руки.

— Поставь меня на место! — запротестовала я. — Отпусти.

Он положил меня на диван.

— Отпустил.

— Я сама бы дошла.

— Ну да, ну да, — подразнил он меня.

Чтож… мы вернулись к нашему прежнему общению, он нахально дразнил и шутил, я иногда упрямилась. Все снова нормально. Если все, что есть в моей жизни можно назвать нормальным.

Он включил телевизор и укрыл мне ноги пледом. Я уже привыкала к его нахальным действиям и воспринимала их как нечто само собой разумеющееся, на что не стоит обращать внимание.

— Сделай чай, — попросила я, войдя во вкус.

— Опять командуешь!

— Не заметила, чтоб ты был против.

Он усмехнулся.

— Я на самом деле не люблю, когда мной командуют, — сказал он.

Я посмотрела на него, подняв одну бровь.

— Но тебя хочется слушаться. — Он сделал паузу и затем смешливо добавил. — А то вдруг ты вколешь мне что-нибудь пока я сплю.

— Мне не обязательно дожидаться пока ты уснешь, чтоб поставить тебе укол.

— Точно, ты же совсем бесстрашная. Девочка-действие!

Улыбка слезла с моего лица, ну зачем он все портит? Но ничего! Не на ту напал, нахал!

— А ты думал все будет так просто? — спросила я.

— Нет, просто не ожидал. Ты полна сюрпризов!

— Ты даже не представляешь каких, — усмехнулась я.

— Хотел бы я узнать твои секреты.

— О, поверь! Не хотел бы.

— Что, ты прячешь чей-то труп под кроватью и ставишь на нем опыты?

— Нет! — взвизгнула я. — Это же не гигиенично!

— Ну да, мог бы догадаться.

Эндари протянул мне кружку с чаем, я сделала глоток и увидела его насмешливый взгляд.

— Чего? — спросила я недовольно.

— Может сахара добавить?

— Я сейчас вылью его на тебя!

— Вчера же ты пила с сахаром.

— О, Судьба! Я так и знала, что ты не оставишь это без внимания! Да, я вчера боролась со сном, добавляла бодрость сахаром. Что, теперь? Будешь каждый день мне об этом напоминать?

— Если ты со мной не разведешься — буду, — посмеялся он.

— Если я с тобой не разведусь, боюсь мне потребуется не чай с сахаром, а что-то покрепче! — рявкнула я.

— Мужские объятия? — поинтересовался он невинно.

Я запустила в него подушку и почти зарычала. Он поймал ее и положил обратно ко мне, усевшись рядом. Поправил ее, похлопал.

— Тише, маленькая упрямица.

Нас прервала песня заставки сериала «Роза дикого моря», и мы оба повернулись к телевизору. На экране бегала Делайла по берегу моря и пускала слезы. Платье развивалось ветром, обтягивая ее прелести. Эндари начала подпевать заставке:

О, дикое море!

Дай мне сил выжить на этом пути!

Пусть все невзгоды и печали будут позади!

О, дикое море!

Много ли я пролила уже крови?

Много ли выплакала слез?

О, дикое море!

Сохрани меня и мою любовь!

О, дикое море!

Завтра будет новый рассвет, и бутон розы распустится вновь!

— Ты, что, выучил ее наизусть? — спросила я.

— А ты нет? Уже двести шестьдесят третья серия. Пора бы! Проблемы с памятью?

— У меня отличная память, — огрызнулась я. — Я просто не имею привычки запоминать ерунду.

На экране появилась Делайла, которая гуляла по роскошному саду семейной усадьбы ее жениха, а Эндари начал снова напевать песню:

— Много я пролила крови и слез…

— Много ли я пролила уже крови, — автоматически поправила его я.

— Так ты все-таки знаешь ее! — ухмыльнулся он.

— Да, знаю, — буркнула я в ответ.

— А строишь тут!

— Ничего я не строю!

Он примирительно похлопал меня по плечу, и я отвернулась от него, чтоб посмотреть, как глупая Делайла опять страдает.

В середине серии Эндари пришла смс, он открыл ее и нахмурился.

— Нам опять надо куда-то идти? — спросила я.

— Нет, мое второе задание.

— Ты уходишь?

— Да. Внимательно досмотри серию, завтра спрошу, сколько раз Делайла плакала или целовалась.

Я кинула на него обеспокоенный взгляд. Эндари был не очень доволен тем, что его вызывали срочно куда-то. Я закусила губу и… не знала, что сказать.

— Удачи!

— Поцелуй на удачу? — он сощурился и улыбнулся.

— Обойдешься сегодняшним и единственным. Надеюсь его хватит тебе с лихвой.

— О, я уверен, что удачей зарядился на всю жизнь. Но удачи много не бывает!

— Вон! — крикнула я.

Он тихо засмеялся и вышел из квартиры.

Я досмотрела серию, вымыла посуду, сходила в душ. Иногда мои мысли возвращались к капитану, и я спрашивала саму себя, все ли с ним в порядке. Потом ругала саму себя за лишние мысли.

Я погасила свет в надежде выспаться наконец. Проветрила комнату и легла спать.

Но моим мечтам о здоровом сне не было суждено сбыться. Наверное, пора перестать мечтать, все равно никогда ничего не исполняется.

Меня разбудил в два часа ночи вызов на телефоне. Он отличался по звуку обычных звонков. Я быстро подскочила в кровати, взяла мобильник в руки и нажала кнопку принято. Я оделась за пять минут, закрыла квартиру и побежала в гильдию.

Кто-то нажал кнопку вызова рядом с моим именем, а в телефоне была смс от Лоуренса:

«Николетт, жива, ранение».