Твое противоядие

25 глава. Страшный сон

Прежде всего, мне нужно увидеть Эндари… Как его найти? Нужно найти Ральдена. До того, как весь дворец и штаб будут в курсе, что я прибыла в Карос.

Я действовала наугад, придя сюда, но видимо, Судьба тут мне решила, все-таки, помочь, раз я услышала голос Ральдена.

Я сидела на крыше семейного дома Эндари и прислушивалась к разговору его родителей, доносимого из открытого окна спальни.

— Как ты мог? — сквозь слезы вопрошала Керисса. — Он — наш сын! Наша семья!

— Он уже взрослый! Решил сам семью завести, значит за поступки будет отвечать. А поступок у него предателя родины.

— Он ее любит! И защищает так как ты учил!

— Я это уважаю, потому и не потащил ее сюда. Он должен знать, что защищать иногда имеет приставку «До смерти».

— Это будет последний его урок, и…

Дальше я не смогла разобрать рыдания Кериссы.

— Его жена сейчас в безопасности. Она может отправиться куда угодно.

— Она придет за ним, — сдавленно сказала мать Эндари, и у меня на сердце поселилось какое-то тепло и благодарность за веру этой женщины в меня. — И она погибнет…

— Значит, сын выбрал хорошую жену.

— И потеряет ее.

— Не все бывает так как мы хотим.

Я услышала грохот, как будто что-то упало со стола.

— Я не хочу тебя видеть! Ты — убийца!

— Керисса, — я услышала тихий вздох Ральдена. — Жена моя…

— Я отправляюсь спать в другую комнату, — произнесла она жестким, но слегка надломленным голосом. — Не смей ко мне прикасаться.

Дверь хлопнула, и мы остались вдвоем. Я, притаившаяся на крыше, и Ральден в комнате, который, судя по звукам, стал собирать разбросанные вещи.

Я аккуратно спустилась по стене, сделала вдох-выдох, и запрыгнула в окно. Ральден даже не вздрогнул, но в глазах я увидела легкое удивление. Я пробежалась взглядом по комнате. На полу были разбросаны вещи, настольная лампа, книги, поднос с чашками, двуспальная застеленная кровать. Было чисто, если не считать погрома на ковре.

Ральден поднял чашки и поставил их на стол.

— Удивлен, что ты появилась.

— Ваша жена лучшего мнения обо мне.

— Подслушивать чужие разговоры — некрасиво, — несерьёзно он пожурил меня.

— А как я должна была еще понять, когда мне стоит появиться? Я бы не стала подслушивать… слишком долго. — Я сделала намек и слегка улыбнулась.

— А ты, действительно, смелая.

— Жизнь научила, — отозвалась я. — Где Эндари?

— Пока он в безопасности. Я его запер, чтоб Фелор не успел добраться до него раньше времени.

— Значит… все-таки… вы верили, что я приду, раз не отдали его сразу.

— Не верил, но надежда всегда есть в сердце отца.

— Давайте не будем говорить об отцовских сердцах и чувствах. В данный момент, вы — враг моего мужа.

В его глазах блеснуло что-то непонятное, было это уважение или нет, я не смогла определить. На его губах была горькая усмешка, я подошла ближе и ощутила легкий аромат гвоздики. Эндари — ему не чужой человек.

— Так что вы хотите? Приведете меня, скажете, что это Эндари поймал меня, дело с концом.

— Он меня не простит.

— Об этом нужно было раньше думать. А теперь, бросьте, оставьте пустые беспокойства. Лучше отведите меня куда нужно.

— Сейчас ночь.

— Мне плевать, — ровно отозвалась я. — Уверена, король будет рад убить меня в любое время.

— Рейни, так дела не делаются.

Он не успел договорить, я подошла вплотную и прижала кинжал к его горлу. Да, я знала, что он позволил мне, да, мы не будем драться. Но я хотела показать серьезность своих намерений.

— Нет, — жестко сказала ему я. — Так дела не делаются, это я о вашем похищении сына.

— Сними отель, завтра буду ждать тебя около штаба и не делай глупости.

— Где Эндари?

— Он в безопасности. Просто доверься.

Я криво улыбнулась и покачала головой, но кинжал убрала.

— Завтра в восемь, — сказал Ральден.

— Я буду.

Я всю ночь ворочалась в отеле, не могла уснуть, а на следующее утро выпила бодрящую настойку и отправилась к месту встречи.

Ральден кивнул мне около ворот.

— Накинь капюшон, — сказал он.

Я послушалась и скрыла свое лицо. Он вставил какой-то ключ в ворота, просто встали, даже не провернул, и они отворились. Похожий ключ, кажется, был у Эндари.

Мы проходили по асфальтированным дорожкам, вокруг были тренировочные площадки, прямоугольные серые и бежевые здания. Судьба только ведает чем они все тут занимались. Я кинула взгляд на забор, отделявший территорию штаба и территорию дворца.

— Далековато, — тихо произнесла я.

— Дворец и штаб связаны подземными ходами, — пожал плечами отец Эндари.

— Могу я увидеть его?

— Да, он в моем отделе.

Мы зашли в высокое здание штаба, где я уже была, но Ральден повел меня другой дорогой, и поднялись мы на другом лифте. Здесь было меньше окон, а стены как будто давили.

— Вы, что, его пытаете? — хрипло поинтересовалась я.

— Нет. Просто это крыло так выглядит. Не переживай. Он вообще спать должен.

— Напичкали снотворным?

— Это для его же безопасности. Я… — он прокашлялся. — Иногда верил, что ты появишься. И можно будет подстроить так, что он все-таки доставил тебя. Так что… противоядие не понадобится.

Я лишь кивнула, почувствовав облегчение, что его отец не такой уж козлина.

Он завел меня в свой кабинет, он был похож по размерам на кабинет Эндари, только Ральден располагался в нем один.

— Чай, кофе? — спросил он.

— Ближе к делу, — огрызнулась я.

Ральден кивнул, нажал какие-то кнопки у себя, и картина на стене в полный рост отъехала, открыв проход.

— Выглядит так, будто вы меня в пыточную ведете.

— Я уже поклялся, что ничего не сделаю с тобой.

— Ладно-ладно.

Он пошел вперед, и мне ничего не оставалось как просто последовать за ним. Это был узкий коридор, с тусклым освящением, в духе старых замков. Шли мы минут десять, иногда то спускаясь, то поднимаясь на маленьких лестничных пролетах. Он остановился наконец против двери и толкнул ее. Я вошла за ним. Это было хорошо освященное помещение, одна из стен, которого была из темного стекла.

Ральден подошел к компьютеру и нажал еще несколько кнопок. Стекло перестало быть матовым, за ним была видна комната. Неплохая. С удобной кроватью, биотулетом, столиком, водой. Культурная тюрьма. Вот только была одна проблема.

— Где Эндари? — почти зарычала я.

Ральден был растерян, в его глазах заплескался страх.

— Я… не знаю.

— Что значит, не знаю? — закричала я. — У кого был еще доступ сюда?

Он нахмурился и написал кому-то. Я чувствовала, как мое сердце колотится как сумасшедшее. Что если я опаздала.

Через пять минут в комнату вошла вся мерзость мира. А точнее Фелор, с его гадкой улыбочкой.

— Ральден.

— Что за ерунда Фелор? Вот Рейни, король будет доволен. Где…

— Я подумал, что ты не мог своего сына просто так тут оставить. Наверное, он предатель.

— Не говори ерунды! — крикнул отец Эндари. — Он был отравлен, я лечил его тут. Рейни доставили мою люди.

— Да, а мне кажется, что все не так обстоит. Эндари помогал ей укрываться, а ты… решил спасти его. Доставить сюда, избавить от подозрений. Но он уже при дворе.

— При дворе? — неверяще выдохнул Ральден.

— И его ждет «Сон имальгума».

Ральден резко вдохнул, я увидела, как в его глазах поселилось отчаяние и резко повернулась к самому ужасному из всех чудовищ:

— Я здесь! Ведите меня туда! — я старалась не кричать, старалась, чтоб мой голос был больше поход на сталь, но выходило плохо.

— Возможно, если госпожа Рейни поспешит, последствия будут обратимы.

— Сон имальгума не обратим, — горько прошептал Ральден.

Фелор лишь пожал плечами и достал наручники.

— Позволите, госпожа? — спросил он.

Это «госпожа» было таким ядовитом, что, если бы я могла взять слово и запихнуть в его глотку, чтоб он задохнулся. Я бы так и поступила. Но что поделать. Я просто лишь снова кивнула, разозлившись на все, за то, что так часто приходится кивать.

На мне щелкнули железные браслеты, я сжала губы в тонкую линию и последовала за Фелором, ощущая, что за мной идет Ральден.

Мы шли по темным, еле освещаемым коридорам, воздуха было мало, пространство давило. Мы под землей. Идем по тем тоннелям, о которых говорил Ральден.

Интересно… сколько пленников здесь провели? А сколько людей было замучено? Как много последних вздохов и обреченных взглядов помнят эти стены цвета графита?

Не я первая, не я последняя.

Наконец-то коридоры закончились, я почти вздохнула с облегчением, но… увидела высокую винтовую лестницу.

— А лифты тут есть? — с надеждой, но вежливо спросила я.

— Этим проходам больше двухсот лет, — пояснил Фелор. — По ним передвигаются только на своих двоих. — Он оглянулся на меня и оскалился. — Если, конечно они не переломаны и сердце бьется.

Я никак не отреагировала на его злую шутку, а вот ему она показалась забавной, и он мерзко захихал.

— Трепещет сердечко небось?

— Мое сердце вас не касается, — отрезала я.

— Когда-то твои родители смогли меня провести, но ничего. Его величество будет рад устранить данное недоразумение.

— Фелор, не болтай, — прервал его речь Ральден, и я сейчас, если честно, была ему благодарна.

Последняя ступенька была позади, Фелор оглянулся на меня, на его лице явно читалось разочарование, что я не запыхалась и не прошу перевести дыхание. А ты что хотел? Чтоб ассасин хватал воздух после поднятия на лестнице? Не дождешься, ужасное отродье!

Мы прошли по скромным коридорам, скорее всего не по тем, по которым ходит королевская семья и прислуга. Он остановился перед небольшой скромной дверью и открыл ее. Грубо дернул меня и завел.

Стены были сплошь с книжными полками, и только в одном шкафу стояло… оружие и набор бутыльков. Мое чутье подсказало, что это явно не микстура от кашля. Я слегка дернула плечом, маленькая слабость, которую я позволила себе, как снятие напряжения.

После осмотра убранства я заметила стол с очень дорогим креслом. Зеленая бархатная обивка, отполированные подлокотники из какого-то очень дорого дерева, спинка была украшена инкрустацией из изумрудов. А в кресле сидел старый дряхлый мужчина. Под глазами залегли тени, кожа имела болезненный серый оттенок, волосы были жидкие. Его вид не спасала ни дорогая шелковая одежда, ни блестящие золотые часы, ни перстни на руках.

Он смотрелся жалко в этом всем. Как мышь, которую убили на новой кухне.

— Нарианарис Никас, — сказал он тихо, упершись в меня взглядом.

Я заметила, что Ральден и Фелор поклонились и застыли, склонив головы. Я же расправила плечи.

— Меня зовут Рейни, Нарианарис нет больше, не без ваших усилий.

— Роза остается розой, даже если розой не зовется, — сказал он устало. — И, если яд назвать микстурой от кашля, кашель он не вылечит.

— Кашлять можно перестать, как и дышать, — парировала я.

— Тебе известно зачем ты здесь?

— Полагаю, вы хотите закончить начатое десять лет назад.

— Не совсем так. Я не тот человек, каким был раньше. И я совершил много ужасных поступков. Поверь, у меня нет желания сейчас отнимать лишние жизни.

— И тем не менее, я стою тут.

Я не собиралась молить о пощаде и любезничать. Зачем, если все предрешено. Вот только… что с Эндари?

— Поверь, я не хочу тебя убивать. Я догадывался, что ты можешь быть жива. И догадывался, что тебе вообще нет дела до меня, и ты бы никогда не стала угрозой.

— Но? — перебила я короля, и Фелор шикнул на меня зло, но я его проигнорировала.

— Ты знаешь о проклятии?

— Проклятии? — тупо повторила я.

— Когда я совершил казнь всего клана, я оставил твоего деда напоследок. Я был жесток, не скрываю. Я хотел, чтоб он знал, что погибли все, чтоб видел своими глазами. Но… это же и была моя ошибка. Он проклял меня. Ваше родовое проклятие «Бигаджумаму». Известно тебе об этом?

— Слышала что-то, — холодно отозвалась я. — Но как-то не успела изучить подробно, сами понимаете.

Я ничего не могла сделать с ядом, сочившимся из моего рта. Я была беззащитна, и все что оставалось это жалить словами.

— Да. И твой дед, почтенный Разандриэль, проклял меня перед своей смертью. Я тогда рассмеялся ему в лицо… Но как видишь, проклятие взяло свое.

— Вы умираете, — констатировала факт я.

— Да… И, если мы верно расшифровали записи из книг твоего клана… Проклятие перестанет действовать, когда… дословно там было «Перестанет дышать ненависть». Я полагаю, что оно отступит, как только ты испустишь свой последний вздох, Нарианарис.

Имя прошлого казалось чужим, не моим. Я не хотела его принимать. И я знала о проклятии… Очень много знала, на самом деле. Не такая уж я была и маленькая, про семейные проклятия мне рассказали. Но его величеству знать об этом не обязательно.

— Где Эндари? — холодно спросила я. — Он ни в чем не виноват.

— Он укрывал тебя.

— Тем не менее, я тут. И я хочу, чтоб вы его отпустили. И можете сами мне вогнать клинок в сердце.

— Хочешь с ним попрощаться? — иронично спросил король.

— Хотелось бы.

— Я протяну еще пару дней, полагаю?

— Безусловно, ваше величество. — Я надеялась, что мое обращение к нему выражало всю ненависть, будто я дышала ею, и именно ненависть струилась по моим венам.

— Тогда, вы можете провести завтрашний день и остаток сегодняшнего вместе. Но не думайте бежать… Фелор?

Клацнули наручники, я резко обернулась и увидела, что Ральден стоит закованный.

— Возьмем отца твоего… кхм… мужа как залог вашего благоразумного поведения, а также, смею напомнить… что отец — не вся семья Эндари. Ты полагаю знакома с остальными?

Я увидела, как побелели губы Ральдена, как в глазах появилось отчаяние, вопившее к моему милосердию, и я кивнула.

— Да, конечно, благоразумной я умею быть, иначе я бы тут не стояла. У меня есть еще маленькая просьба…

— Какая? — нахмурил брови король.

— Эндари не должен знать, что я умру. Пусть все будет так, будто вам что-то нужно от меня, разгадать тайну из книги, например.

— Пусть будет, по-твоему. В конце концов, — он усмехнулся. — Нельзя обреченному отказывать в последних просьбах.

Мы вышли из кабинета, и я почувствовала, как была там напряжена. Теперь коленки подкашивались, словно организм собрал все силы, чтоб выглядеть сильной, уравновешенной, способной диктовать условия. Но это было в долг у моего организма, и теперь все, чего я хотела — упасть и заснуть. Но еще рано…

Фелор блеснул взглядом и приказал оставаться на месте, а сам пошел за Эндари, свернув за угол.

— Вам не сбежать, даже не пытайтесь, — пригрозил он.

В угрозе смысла не было, пока у него был Эндари. Что за глупый монстр?

Когда он отошел, Ральден посмотрел на меня виноватыми глазами.

— Мне жаль, Рейни. Я очень ошибся в тебе… Ты гораздо лучше, чем я думал. И мне жаль, что мой сын потеряет такую жену. Напрасно я переживал, достойна ли ты его. Важнее вопрос, достоен ли он тебя.

— Он самый достойный, — прошептала я. — Он давно догадался обо мне, но не сдал меня.

— Рейни…

— Не утруждайтесь, Ральден. Лучше будьте рядом с Кериссой почаще.

Он хотел что-то сказать, но лишь вдохнул, в его глазах я отыскала… уважение?

Как жаль, что за счет уважения жив не будешь.

— Не думаю… что его величеству уже помочь, — все так же тихо произнесла я.

— Как?

— Даже если проклятие отступит… его организм уже разрушается. Слишком поздно.

— Почему ты ему не сказала?

— Он бы не поверил… А так… Не вдавайтесь в подробности. Может, у меня есть такое жгучее желание… Чтоб он убил меня, и понял, что напрасно. Он так страшится смерти. Видимо, понимает, что его ждет там. В другом мире. Поэтому не торопиться. Его руки не по локоть в крови, — шептала я. — Он по горло в ней. И там, в другом мире, он ей захлебнется.

Я резко обернулась, мне показалось, что около одной из дверей колыхнулись занавески. Я сузила глаза, но больше ничего не услышала и не заметила.

— Вы слышали? — спросила я.

— Нет, — пожал плечами Ральден.

Я успокоилась. Если уж Ральден не слышал… значит показалось.

Раздались шаги из стороны, куда ушел Фелор. Я оглянулась и увидела, как он шагал, держа цепь от наручников, а за ним с недовольным лицом шел Эндари. Мое сердце забилось одновременно радость и печально. Хотелось впитать его образ на своем сердце, отпечатать навсегда на сетчатке глаза, выковать в памяти.

Он увидел меня и вместо радости я увидела ужас и тревогу.

— Рейни… — вымолвил он так, словно умирал.

— Все в порядке, — я слегка улыбнулась, осматривая его тревожным взглядом.

Он подошел ближе и игнорируя всех просто уткнулся мне головой в макушку, прижимая меня к себе. Он умудрился меня обнять, даже будучи скованным.

Я тут же его осмотрела, его глаза наливались синевой.

— Как давно тебе дали сон имальгума? — спросила я.

— Час назад.

— О, судьба!

Я резко достала лезвие и вспорола себе ладонь, поднесла ко рту Эндари.

— Пей, — скомандовала я голосом, не терпящим возражений.

— Зачем?

— Не спрашивай, а делай, — рявкнула я.

Он послушно поднес руку к губам и принялся пить натекающую кровь на ладошку. А затем поцеловал ладонь, по мне пробежалось множество мурашек от его нежности ко мне. И мне было плевать, что на нас смотрит Фелор и его отец.

Я спокойно выдохнула и посмотрела снова на Эндари. Белки стали приобретать естественный оттенок, а в губу возвращаться краска.

— Все.

— Что?

— Сон имальгума нейтрализуется кровью клана Никас.

— Полезно.

Я усмехнулась, а Эндари оглядел тут же протрезвевшим взглядом присутствующих.

— Что все значит?

— Не переживай, у нас с тобой есть сегодня и завтра.

— А потом? — спросил он, цепко меня осматривая.

— Я должна кое-что расшифровать из старых трудов клана Никас. Я не могу объяснить, это долго.

— И потом ты будешь свободно? — спросил он глядя мне в глаза.

— Если все получится, то да. — Ложь сорвалась с моих губ легко и просто. Мне же не впервой было его обманывать.

— Ральден останется как гарантия вашего благоразумия, — начал Фелор. — И помните… мы знаем, где живет твоя мать и братья с сестрами.

Эндари грубо выругался на него и слегка зарычал. Фелор проигнорировал его и снял с него наручники. Мой муж тут же прижал этого монстра к стене за горло и поднял над землей.

— Не советую меня убивать, — хрипло сказал он. — Тебе же дороги твои близкие?

Эндари ударил его кулаков в живот и отпустил. Фелор согнулся на полу и закашлялся.

— Вряд ли ты умрешь от этого, — сквозь зубы сказал Эндари.

Противный мужчина сплюнул на пол и злобно сверкнул глазами.

— Не умру, но лучше не распускай руки!

Эндари зарычал.

— Успокойся, — вступился Ральден. — Все будет в порядке. Идите.

Эндари смерил его раздраженным взглядом.

— Я вообще тебя знать не хочу! То, что ты наделал — не простимо!

Он сжал кулаки и подошел к Ральдену. Я взяла за руку мужа, стараясь его успокоить.

— Эндари, не нужно.

— Я не хочу с тобой разговаривать. Ты подверг опасности Рейни.

— Я не буду просить прощения, но мне правда жаль.

Эндари зашипел, но я потянула его за руку и он отвернулся, а затем тихонько повел меня к выходу из дворца.

Полтора дня счастья были впереди. Я уже вкушала, как буду целоваться, вкусно есть, смеяться и дышать горячим знойным воздухом Кароса, который почему-то сейчас мне казался сладким, хоть сладкое я и не любила. Но перед смертью ведь не надышишься?