Твой выход, детка!

Глава 12.

Через три дня моего отсутствия, вернувшись домой, я обнаружила, что Рома забрал свои вещи. Дом был пуст. Несколько мгновений я стояла в прихожей, не раздеваясь, еще не веря, еще надеясь, бессильно отметая все вопросы, нестыковки, опасения, что наваливались со всех сторон. Вдруг моя пустая квартира показалась мне пугающе унылой, ненужной. Потом заметалась в поисках записки, какого-то знака, отлично понимая, что все мои надежды бессмысленны и нелепы. Что все это логичный ответ на мои поступки. Что все это я заслужила. Ну, а дальше, как дальше-то быть? Я пыталась утихомирить панику внутри себя. Давай не сейчас. Давай потом, ладно? Лихорадочно успокаивала себя. А что – потом? И - когда, это собственно, потом?

Несколько последующих дней я пыталась загрузить себя работой в магазине и заботами по оформлению детской комнаты, чтобы не думать о Ромке, но сегодня вечером, устав и измучившись тоской, я все-таки набрала его номер. Сразу после злополучной поездки я несколько раз пыталась ему дозвониться. Безуспешно. В этот раз он ответил сразу же, как будто ждал этого звонка.

- Привет.

- Привет. У тебя все хорошо? – в ледяном и колючем голосе мне послышались заботливые нотки. Или я все себе придумываю?

- Да, все нормально. Ром, мы можем встретиться?

- Хорошо. Я завтра подъеду в магазин, - слишком быстро соглашается он, не спрашивая даже причину встречи, как будто для него уже все решено.

На следующий день где-то к обеду перед магазином остановился синий BMW.

- Елена Геннадьевна, там Роман Александрович приехал,- Света тихонько приоткрыла дверь в подсобку.

- Хорошо, Света, сейчас выйду, - я поднялась с дивана и подошла к зеркалу: бледное измученное лицо с покрасневшими припухлыми глазами. Да, в моем положении было все труднее создавать порядок на лице, особенно, когда кругом полный хаос. Наспех пригладив растрепавшиеся волосы, я вышла в торговый зал. Яковлев стоял на улице спиной к витрине и курил. Со сжавшимся сердцем я на минуту застыла в неподвижности, потом вышла и окликнула его. Он оглянулся не сразу, но я увидела, как у него покраснела сначала шея, потом права щека, которая была видна мне.

- Ты хочешь поговорить со мной? – наконец сказал он. – Давай только на улице.

Мы перешли через дорогу и сели на лавочке в небольшом сквере. Он не смотрел на меня, только спросил хриплым голосом, как я себя чувствую, потом склонился и напряженно уставился на свои широкие ладони.

- Попытайся понять меня… - начала я, решительно не зная, как себя вести, что говорить. И тихим голосом начала что-то объяснять, но все мои убедительные доводы, которые я крутила в голове длинными бессонными ночами, теперь казались глупыми и несерьезными. Так было больно и тяжело оправдываться! Я смотрела на Рому, но передо мной была каменная глыба, которая должна была сейчас решить мою судьбу, и слова едва долетали до этой глыбы. Я ждала разрыва, и все, что я говорила, было только способом обмануть это ожидание.

- Я не люблю, когда на меня плюют, - в конце концов сказал он.

- Но это же не так… - начала я.

Он поднял на меня глаза. Они были серые и бешенные.

- Это именно так. Когда живут с одним, три дня с другим не проводят. Вот и все.

- Я же стараюсь все тебе объяснить…

- Здесь не нужны объяснения.

Я была совсем без сил и закрыла глаза. Возникла пауза, такая плотная, что трудно было вздохнуть. Он помолчал, потом спросил сдавленным голосом:

- Зачем?

Я взглянула на него, не сразу поняв, о чем он спрашивает.

- Зачем ты позвонила?

Я снова закрыла глаза и запрокинула голову назад, не давая побежать слезам. В виски больно стучала кровь. И вдруг услышала, как отвечаю ему:

- Мне плохо без тебя.

И, почувствовав, что это наконец-то правда, расплакалась. Он наклонился, опершись локтями о колени и до побеления костяшек, сцепил руки.

- Лен, я не могу…прости…

Я смотрела сквозь слезы ему вслед, как он быстрым шагом уходил от меня.

Я перемыла посуду. Запустила стирку… Заварила себе душистый чай из травок, собранных заботливыми руками моей названной мамы и встала у окна кухни с чашкой в руке, невидящим взглядом упираясь в дом через дорогу. Впереди было выходное воскресенье – одинокое, промозглое, как сама тоска. За ним такой же понедельник… Мне ничего не хотелось делать, хотелось накрыться этими днями, как двумя толстыми одеялами. Я приучала и приучала себя к мысли, что мне хорошо одной и, что в моей жизни больше нет местам мужчинам. Во всяком случае, в ближайшие два-три года. И никто, никто! , не сможет больше вмешиваться и руководить моей жизнью. Ну что, ты добилась своего : наконец-то своя, своя, своя жизнь…

Тишину квартиры нарушил звонок домофона. Кто бы это мог быть в такую рань? Я подошла и остолбенела, увидев на экране макушку Яковлева. Он не терпеливо топтался на месте, наклонив голову и не глядя в камеру.

- Заходи.

Он дернул на себя дверь и скрылся в подъезде. Я открыла входную дверь и слушала, как он пешком поднимается по лестнице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Почему – в домофон, у тебя же ключ есть? – в полной растерянности от его появления, промямлила я.

- Привет, - он не глядя на меня, прошел на кухню и поставил на стол два огромных пакета.

- Что это?!

- Продукты.

- Ты с ума сошел! Мне же этого на месяц хватит! Зачем так много?- я остановилась в дверном проеме.

- Лен, нечего тебе таскать тяжелые сумки и, вообще, это не только тебе, но и ей, - он посмотрел на мой живот, и в его взгляде было столько нежности и тепла, что мое тело покрылось мурашками. Но сейчас я не имела права на его любовь – все доставалось только ей, моей еще не родившейся малышке.

– Привозить буду раз в неделю – заказывай, что хочешь. Да, вот еще что, - он вынул из кармана и положил на стол рядом с пакетами два пригласительных билета. – Через неделю у нас День рождение фирмы. Решили устроить небольшой праздник по этому поводу. Ты – почетный гость.

- А я –то здесь причем?

- Как причем? Ты же совладелец.

Ах, ну да! Я же – совладелец! И только…

- Ром… - я в надежде, потянулась к нему, но он резко отшатнулся и посмотрел холодным безжизненным взглядом. Это был не Яковлев! Я таким его совсем не знала. Это вообще был чужой, незнакомый мужчина. А мне до боли хотелось увидеть моего Ромку, чтобы он обнял меня, прошептал свои дурацкие, милые ласковости. Я даже зажмурилась - уткнуться бы в его грудь, чтобы под защитой этих сильных рук все корявое прошлое забылось, делось куда-то… Что бы больше не было одиноких, длиною в целый год, дней и ночей. Чтобы он просто обнял меня!

- Не начинай, Лена, - он взял меня за плечи и, отодвинув со своего пути, быстро вышел из квартиры.

В первый наш день в Италии, выбираясь на берег после утреннего заплыва, на дне я заметила восхитительную раковину – розовую с голубым. Я наклонилась и достала ее – гладкую, обкатанную волнами. Сейчас я нащупала ее в кармане, и не смогла сдержать слез.

- Лиль, привет, это я.

- Ленка, что-то случилось?

- Ничего, если я заеду? – я игнорирую ее вопрос, удерживая себя, чтобы не завыть.

- Конечно!

Вызываю такси, беру, купленный заранее подарок на новоселье и еду в новою Лилькину квартиру, которую она арендовала неделю назад ( всего одна, зато большая комната с выходом на просторный балкон седьмого этажа).

- У меня просто дворец, - радовалась она, зазывая меня в гости. – Тишина, море зелени, а вид…Тут тебе и метро, тут и магазины – никаких проблем. И до работы рукой подать!

Она открывает мне с ножом в руке и сразу убегает.

- Давай, проходи. Я тут плов готовлю, – кричит она из кухни.

Я разуваюсь и иду на ее голос.

- Вот, подарок тебе, - я вытаскиваю из коробки мультиварку. – Хотела кота тебе принести, но потом подумала, что это больше подойдет.

- Спасибо! - Лилька бросается меня обнимать, радуясь подарку, как ребенок. – Реально – это больше подойдет, у меня что-то последнее время с котами как-то не заладилось. Особенно с гулящими.

Я огляделась в поисках места для своего подарка. Но шкафчики и полки уже были заставлены банками сгущенки, маминым вареньем, коробками шоколадных конфет и разными пакетиками с сухофруктами – вторая Лилькина любовь, после супчиков – сладкое.

- Вижу, ты не очень расстраиваешься из-за перемен, - намекнула я на ее расставание с Костей и скорый переезд-побег на новую квартиру. Судя по ее коротким репликам – расстались они без выяснения отношений.

- Фу, - она пожала плечами. – На работе он, конечно, может мне создать проблемы. Но я справлюсь. А в остальном – я только выиграла. Он мне все нервы вымотал своими закидонами.

Она весело встряхнула головой. Я видела, что она хорохорится и переживает. А для чего еще все эти запасы сладостей?

- Это не мне надо беспокоиться, а вот некоторым остальным…- она многозначительно посмотрела на меня.

Лилька как в воду глядела, у меня навернулись на глаза слезы.

- У тебя все хорошо? – заботливо спросила она, бросив на меня пристальный взгляд.

- Мы окончательно расстались, - я без сил падаю на маленький диванчик, втиснутый в крохотную кухоньку.

- Да ты что! – она уставилась на меня во все глаза. – Ты говорила, что он съехал, но я подумала: временные трудности, бывает. Думала, что все уже наладилось. Он что, так и не простил тебе этой поездки?!

- Не знаю, - ответила я, хотя, на самом деле, конечно же, знала. – Возможно, единственная «временная трудность» у нас как раз попытка все наладить.

- Мне очень жаль, - протянула жалобно подруга. – Зря я тебя тогда за собой потянула.

- Да что я – коза на веревочке?! – сквозь слезы прохлюпала я.- Это было мое решение. И я же не изменяла ему, - слезы текли и текли, и я уже не могла остановиться.

- Так, а ну прекращай реветь! Тебе сейчас расстраиваться нельзя. Тебе надо о хорошем думать, - она подошла и обняла меня, - коза ты моя, коза, - потянулась, привстала на цыпочки и достала откуда-то с полки пакетик с бумажными салфетками, - давай утирайся и будем думать, как исправлять навороченное.

- Он мне сегодня продукты привез…

- Хороший знак, - по - деловому вставила она.

-… и два пригласительных, - всхлипывая, добавила я.

- Какие пригласительные?! – вскинулась Лилька. – Куда?

- Да у него там день рождение фирмы…

- А почему два?

- Не знаю. Наверное, думает, что у меня мужчина уже завелся…

- Заводятся – блохи, Лена, а мужчины – появляются.

- Но я туда ни за что не пойду! – я уверенно мотнула головой.

- Очень даже пойдешь! – она расставляла на столе тарелки, - вот сейчас пловчика жахнем, и обмозгуем это дело в подробностях.

- Нет… - остановила ее я.

- Что «нет»? Так и будешь вековухой сидеть до скончания дней? Ребенку нужен отец, а тебе любящий муж. А уж более любящего, чем Яковлев ты не найдешь, поверь мне.

- Ты не знаешь, о чем говоришь, - сопротивлялась ее напору я. – Он меня ненавидит! Если бы ты видела, какими он на меня глазами смотрит…! Да и потом, у него тьма доступных молоденьких девушек с ногами от шеи, на кой черт ему со мной валандаться?

- Девушек у него действительно много, но женится он на тебе!

- Тебе надо что-то новое, - задумчиво проговорила Лилька, стоя в моей гардеробной.- Шмотки у тебя, конечно, шикарные, но ни в одну ты сейчас со своим пузиком не влезешь. Едем по магазинам!

- Ой, нет, только не шопинг! Я так не люблю это! Толкотня, народ, раздевайся – одевайся, да еще там продавщицы всегда такие надменные! – жалобно промямлила я.

- Да, брось! Не обращай ни на кого внимание. Мы просто покуражимся – будет весело!

Ну, мы и покуражились: медленно перебирали модели на вешалках, щупали материю, проверяли по нескольку раз застежки, заставляли принести в примерочную то и это. И наконец-то, к всеобщему облегчению окружающих, выбрали платье серовато-жемчужного цвета от VALENTINO с коротким пиджачком в тон.

- Точно, - подытожила Лилька, окидывая меня оценивающим взглядом. – То, что надо! Их надо всех убить!

- Кого? – ухмыльнулась я.

- Твоих врагинь – соперниц, - ответила она ласково, но с такой улыбочкой…

Я подъехала на такси по указанному в приглашении адресу. На тротуаре, чуть в сторонке от входа топталась Лилька, украдкой куря сигарету.

- Привет, - она коснулась своей щекой моей щеки и чмокнула губами воздух возле уха, имитируя приветственный поцелуй.

- Как настрой? – глядя на ее хмурое лицо, поинтересовалась я.

- Как у боксерской перчатки, - мрачно ответила она, выбрасывая недокуренную сигарету в урну. – Так и хочется по морде кому-нибудь съездить. Самое время встретиться с Яковлевым…

- Ну, ты уж сразу на него не нападай.

- Постараюсь. Но, не обещаю.

Мы разделись и прошли в арендованный зал ресторана.

- Ух ты ж, ежик! – воскликнула Лилька, оторопело останавливаясь в дверях. Мы были поражены размахом и торжественностью мероприятия. Народу было - около сотни. Важные и, даже иногда узнаваемые, мужчины неспешно прохаживались со своими спутницами по освобожденной от столиков половине зала или стояли стайками, переговариваясь вполголоса и бросая по сторонам холодные цепкие взгляды. Многие повернули в нашу сторону головы. Меня вдруг охватила агорафобия. Все , чего я предвидела и так боялась, случилось: люди, которые меня знали, испытующе , с любопытством меня рассматривали, иногда даже украдкой показывая в нашу сторону рукой. Я чувствовала, как вдыхаю их удушливую жалость и любопытство, ведь я своего рода знаменитость: своей грандиозной славой я обязана пережитому горю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Так, нам срочно надо выпить, - Лилька быстро отошла к бару и вернулась с двумя бокалами.

- Мне же нельзя, - прошептала я ей.

- А то я не знаю, у тебя – минералка.

Я выискивала глазами среди толпы Ромку.

- Вон он, - Лиля указала подбородком куда-то в сторону, - ты только посмотри на него! Шикарный мужчина! С таким и я бы с удовольствием замутила.

Я перевела взгляд в сторону, куда кивнула Лилька, и у меня похолодело внутри.

- Вот и мути, а я пошла отсюда, - Ромка стоял к нам спиной в элегантном темно-синем костюме, который сидел на нем, как влитой, и одной рукой небрежно обнимал за талию молоденькую блондинку.

- Стоять! – быстро скомандовала подруга, удерживая, для верности, меня рукой. – Ни куда ты не пойдешь! А останешься здесь и будешь веселиться!

В этот момент Ромка обернулся, увидел нас, его рука неспешно соскользнула по бедру девушки. Он что-то быстро сказал ей и двинулся в нашу сторону медленно, почти как в кино. Я непроизвольно сделала несколько шагов ему навстречу. Пока он шел его остановили еще две девушки. Он наклонился – принять по поцелую в каждую щеку и игриво перебросился с ними парой слов. Потом двинулся дальше и уже метрах в трех от меня он столкнулся еще с одной девушкой и, положив руку ей на талию, любезно направил в обход себя. Они одарили друг друга улыбками.

- Привет. Я вижу ты не одна. Надеюсь, сегодня она-без брата?- его взгляд переместился мне за спину.

- Без. Не нервничай.

- Даже не собирался.

Мы подошли к Лиле. Ромка сдержанно поздоровался, было видно, что он совсем не рад видеть здесь сестру своего соперника.

- Твою ж мать, - Лилька с холодным восхищением откомментировала его прибытие. – Яковлев, да ты прям метросексуал какой-то!

- Если мужчина вымыл голову и вычесал мусор из бороды, так сразу и метросексуал… - улыбнулся дежурной улыбкой Ромка. - Я тоже рад тебя видеть, Лиля.

- Ты задвинул шикарную вечеринку, парень! Ты что, богат, как царь морской? – продолжала наседать Лиля.

- Ну, до морского царя мне еще далеко, но я работаю над этим…

-Хотелось бы знать, как можно работать в таком розарии? Ты посмотри, что делается! Они же прямо жрут тебя своими прелестными глазками!

- Все язвишь.

- Да что ты! Факты. Сухие факты.

Повисла неловкая пауза.

- Ну ладно, ребята, вам надо поговорить, а я тут прогуляюсь, осмотрюсь, - Лиля грациозно развернулась к нам спиной и двинулась по залу.- Может, подцеплю какого-нибудь олигарха.

- Что с ней сегодня такое? – провожая ее глазами, поинтересовался Рома.

- Она рассталась с Костей.

- О, как! Больно.

В это время у микрофона на сцене в другом конце зала слышится какой-то шум, а потом раздается мужской голос:

- Для приветственного слова приглашается на сцену радушный хозяин и строгий руководитель нашей фирмы – Яковлев Роман Александрович!

Раздается шквал аплодисментов и приветственные возгласы. Ромка быстро шепчет мне: «никуда не уходи, я – быстро» и легким пружинистым шагом направляется к микрофону.

- Дамы и господа! Дорогие друзья! Я рад приветствовать вас сегодня в этом зале на дне рождении нашей фирмы …

Аплодисменты.

- … Я поздравляю вас с успешным завершением проекта и получением гранда от городского правительства…

Аплодисменты.

- Ленка, выходи за него замуж немедленно, - Лиля стоит рядом со мной и смотрит на сцену.

- Издеваешься. Я только-только свыклась с мыслью, что буду жить одна. И потом, с чего ты взяла, что он сделает еще раз мне предложение…

- Конечно, сделает! – перебивает она меня. – Ты что, не видишь, как он на тебя смотрит ошалелым взглядом. Да и ты… что с тобой стало за этот месяц? … Не дури, соглашайся на все, что он предложит!

- Посмотрим…- не веря уже ни в какое наше совместное будущее, выдыхаю я.

Произнося речь, Ромка находит глазами меня и наши взгляды встречаются. Как я могла представить свою жизнь без него?! Он улыбнулся мне, и я ответила улыбкой на его улыбку. Новый тур вальса улыбок. Поразительно, как иногда бывает: мы принимаем решения, мы говорим себе – отныне все будет так, а не иначе, но достаточно ничтожного движения губ, и от твердой, казавшейся вечной уверенности остаются одни обломки. Все мои усилия рухнули перед очевидностью: очевидностью глаз Ромки, смотревших на меня с такой любовью!

- Ну, все – отстрелялся! Теперь можем веселиться! – Яковлев выныривает из толпы.

Начинает играть музыка.

– Потанцуем? – не дожидаясь ответа, он обнимает меня и начинает двигаться в такт мелодии.

- Ром, уже столько времени прошло, а они все пялятся на меня…

- Да плюнь на них, и все, - он был, безусловно, прав. И все таки, я никак не могла расслабиться. Сама не понимаю, почему так реагирую. Но вот он обнимает меня за талию, я вдыхаю его запах и успокаиваюсь. В нем была какая-то сила. Какая-то устойчивость, внутренний покой. Что-то такое, что не даст поставить мою жизнь под угрозу.

Весь вечер Ромка практически не отходит от меня. Но вот наступает момент, когда мое особое положение дает о себе знать – мне надо в туалет. Через несколько минут я снова появляюсь в зале и вижу его с той же самой девушкой, что была около него в начале вечера. Теперь у меня есть возможность как следует ее рассмотреть: на вид ей не больше двадцати, прямые волосы до плеч выкрашены в светлый тон (чуть темнее у корней) и расчесаны на прямой пробор, глаза красивые, миндалевидные. Фигура у нее – идеальная, как у танцовщицы; поза и облегающее платье говорят, что ей об этом хорошо известно. Она что-то говорит Ромке, он отвечает и девушка, запрокидывая голову, смеется.

Я задумчиво смотрю на эту картину, и во мне растет тревога. Как за спасительным кругом, я пускаюсь на поиски Лильки.

- Вот ты где, таинственная незнакомка! – он сзади обнимает меня за плечи. Вот так просто, как будто и не было секунду назад никакой «танцовщицы», и, уже, как тогда, в Италии, в наш последний вечер, он потерся носом о мою шею и выдохнул: - Как же я рад, что ты здесь!

- Ромыч, - около нас, нетвердо стоя на ногах, появляется крепкий молодой мужчина, - Ромыч, похоже я влюбился, - он многозначительно кивает головой. - Справа.

- Что? – Ромка с трудом возвращается в реальность.

- Вон там, - показывает он глазами, слегка пошатываясь. – Девушка в черном платье. Я влюбился.

- Да-а, красавица, - Ромка хитро улыбается. - Ее зовут Лиля.

- Ты ее знаешь?!

- Да.

- Ну, и как она?

- Супер! Кстати, недавно рассталась с парнем и не прочь найти ему замену.

- Врешь, - он хватается за Ромкин локоть, пытаясь сохранить пошатнувшееся равновесие.

- Честно. Все так и есть.

- Ладно, - кивает он. – Тогда я пошел. Пожелай мне удачи.

- Ни пуха ни пера.

Мужчина отрывается от Ромкиного локтя и, с одеревеневшей спиной, как-то боком перемещается в Лилькину сторону.

- Кто это? – весело спрашиваю я, предвидя весь сценарий дальнейших событий.

- Серега, юрист, недавно к нам пришел. Хороший парень, - он довольно улыбается. – Сейчас она ему покажет – «влюбился»!

Мы наблюдаем, как он подходит к Лильке, как сужаются ее глаза, пока он ее кадрит, видно, как она набирает в грудь побольше воздуха и начинает говорить… Через две минуты он возвращается красный, как рак.

- Сволочь ты, Ромыч, - говорит он обиженно.

- Прости, Серега, но ты продержался дольше остальных, - Ромка хлопает его по плечу и не может сдержать смеха.

Следом к нам подошла Лиля.

- Я, пожалуй, поеду.

- Не понравилось? – Ромка продолжал еще улыбаться над своим розыгрышем. - Нам будет недоставать тебя…

Мы весело смеемся.

- Идите вы к черту, оба, - вздыхает она.

- Не волнуйся, я сейчас скажу, и тебя отвезут.

- Не надо. Я такси уже вызвала.

Она наклонилась ко мне с прощальным поцелуем и прошептала на ухо:

- Соглашайся на все…

После ее ухода, мы еще минут двадцать проболтали о том о сем в зале и, не сговариваясь, покинули эту праздничную, пьяную толкотню. Прогулялись по набережной, продолжая трепаться о разных пустяках …, не касаясь только одного: как провели друг без друга эти полтора месяца. Рома шел рядом, иногда забегая вперед, чтобы увидеть мое лицо и выражение глаз . Подхватывал под локоть . И улыбался, улыбался… Потом сели в машину и он повез меня домой. И вдруг все стало по-прежнему: тягостно и беспробудно. То ли потому, что мы остались вдвоем так близко, в темном салоне автомобиля, отрезанными от внешнего мира, то ли пришло отрезвление от сказочного праздника и возвращение в реальную жизнь, но легкость исчезла.

- Что-то не так? - он знает, что я видела его с этой девушкой и явно ждет от меня неудобных вопросов.

- Все так.

- А чего притихла?

- Просто устала, - я так расстроена и разочарована от рухнувших ожиданий, что мне не до выяснения отношений.

- Как детская? Ребята справились? – он остановил машину у шлагбаума, явно не собираясь оставаться на ночь.

- Да, они молодцы - получилось здорово! Зайдешь посмотреть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не сегодня, - меня в его планах явно не было. Он вышел из машины, обошел ее и открыл передо мной дверь. – Я провожу тебя.

Мы, не спеша, как будто оба тянем время, идем к моему подъезду. Вечер был прохладным. Лето оставалось позади. До этого я старалась не думать о родах, хотя страх неотрывно следовал за мной, как бездомная собака. Но сегодня я не сдерживаюсь.

- Ро-ом… - тихо зову его, останавливаясь.

- Что? – он тоже останавливается и оборачивается ко мне.

- Я боюсь…

- Кого?

- Рожать.

- Чепуха, - он нежно и уверенно прижимает меня к себе, хотя в его лице я успеваю увидеть неуловимо озабоченное выражение. – Чего тебе бояться? Я буду рядом.

Я беру его под руку, но чувство, что мы вместе так и не появилось.

- Давай, как-нибудь на неделе поедем и купим коляску? Ладно? Я позвоню.

- Ладно, - соглашаюсь я. Лилька права, он действительно будет хорошим отцом, вот только с «любящим мужем» она явно ошиблась…

- Спокойной ночи, - он довел меня до двери, вскользь коснулся губами моего виска, развернулся и пошел обратно к машине.

Квартира была до ужаса пустая. Я разделась, повесила платье и только потом присела на кровать, сдерживая слезы. Я осталась одна, опять одна и в эту ночь; среди несмятых простыней и хмурого спокойствия. Лежа в постели, я машинально протянула руку, как бы желая коснуться теплого плеча любимого мужчины, которое бы помогало мне спать и просыпаться. Я попыталась успокоиться. Не может все всегда получаться – это вполне нормально. Жизнь – это в основном всякая неразбериха, неудачи, пробелы и паузы. Буду считать, что сейчас он взял паузу. Я чувствую себя не убиенной оптимисткой!

- Я хочу вот эту.

- Хорошо. Давай посмотрим, - Ромка выкатывает в проход одну из колясок, стоящих бесконечным рядом в торговом центре. - Мне что-то расцветка не нравится, - заглядывая внутрь, бросает он. – А вдруг они там ошиблись, и будет мальчик…

Мы увлечены так, что не видим подошедшую к нам Лильку.

- Ни фига себе! Вот это встреча! – она бросается радостно обнимать нас. – Совпадение из серии «не может быть»! За коляской приехали? Ха! А мы ее только что купили!

Я столбенею от местоимения «мы» и лихорадочно шарю взглядом по залу, отчаянно надеясь, что пронесет.

- Привет, - Ромка тоже подозревает неладное и у него каменеет лицо. – Секундочку, - он первый замечает Вадима у кассы, который, еще не видя нас и ни о чем не подозревая, спокойно расплачивается за покупку. – Я сейчас…

Мы с Лилей в замешательстве остаемся стоять на месте.

-Что-то мне не нравится эта ситуация…, – медленно цедит она.

Мы видим, как Ромка подходит к Вадиму и резко разворачивает его к себе лицом. Какое-то время было чувство, что ничего не происходит. Они просто стояли вплотную друг к другу, и их разговор не был никому слышен. Ну, почти никому. Лицо у молодого парнишки за кассой, который не отрывал от них глаз, менялось с каждой секундой.

- Заткнись! – вдруг до нас доносится крик Вадима. – Заткнись на хер!

- Эй, мужики, - окликает их один из будущих молодых отцов. – Языки придержите, тут дети.

Но их уже несло, громкость было на максимуме и дороги они не разбирали.

- Я знаю, что ты трахаешь всех в пределах досягаемости: секретарш, студенток, своих сотрудниц. Еще я знаю, что ты бросил ее, - Вадим зло машет рукой в мою сторону. – Потому что такое ярмо, как ребенок, тебе на хрен не нужен.

- Да что ты обо мне знаешь, урод?! – Ромка надвигается на него всем корпусом.

- Ну, конечно, тебе жуть, как хочется выглядеть приличным человеком, но на самом деле ты то еще говно.

Теперь на них, понятное дело, пялились все без исключения.

- Она была одинока, растеряна, а ты воспользовался этим. И если это твой ребенок, то почему она до сих пор не замужем?! Ты – делал ей предложение?! – Ромка тычет пальцем в Вадима. – Отвечай, тупой ублюдок!

Тот, естественно, откидывает его руку, делая роковую ошибку, и …Ромка – бьет. Вадим отлетает и с грохотом падает на коляски. Мгновенно вскочив на ноги, он с разбегу врезается в Ромку. Они падают, яростно мутузя друг друга. В этот момент подбегают два охранника и растаскивают их.

- Пройдемте, - крепко сжав им локти, они обоих выпроваживают к выходу.

- Вот это жопа… – задумчиво говорит Лилька.

- А тетя сказала плохое слово! – радостно вопит мальчик лет четырех позади нас на весь зал.

- Нет, мой сладкий, - пытается выкрутиться его мать.

- Она сказала «жопа»!

- Жопа – это то же самое, что попа.

- Значит так можно говорить?

- Только не деткам.

- Почему?

- По кочану, - сердито отвечает мать.- Такие правила, Артем. Надо просто запомнить.

Мы медленно идем к выходу и оказываемся на жаркой площади. Я жмурюсь от яркого солнца, не зная куда идти.

- Езжай с ним, - говорит моя подруга, и мы точно знаем, кого она имеет в виду.

В полном молчании мы подъезжаем к моему дому и поднимаемся на лифте. Меня слегка потряхивает.

- Нальешь мне ванну? – прошу я.

Он молча кивает.

Я лежу в воде, а Ромка, примостившись на краю ванны, с любовью гладит мою коленку, торчащую из пенной шапки. Мы говорим долго-долго, так, что приходится доливать горячую воду. Говорим ни о чем и обо всем: о ребенке, о прошлом. Я встаю, и он бережно оборачивает меня полотенцем. Дойдя до спальни, я падаю на кровать.

- Ром.

- Что?

- Полежишь со мной?

Ромка отодвигает край простыни и ложится рядом на голый матрас.

- Его здесь не было. Никогда, - тихо говорю я. И дальше в полной безнадеге: - как думаешь, мы сможем зажить прежней жизнью? – голос у меня дрожит.

- Не знаю.

- Или не прежней. Пусть другой. Но хорошей.

- Попробуем, - он вздыхает и кладет свою руку на мой живот. – Моя девочка.

Я просыпаюсь, поворачиваю голову и вижу Рому. Так просто, как будто я всю жизнь это видела. Осторожно встаю с постели и иду в туалет. Там писаю, мою руки и умываюсь. Потом смотрю в зеркало и улыбаюсь своему отражению. Оно улыбается в ответ. Возвращаюсь в спальню, Ромка по-прежнему спит. Я смотрю время: всего полседьмого. Иду на кухню и начинаю варить кофе. Слышу из спальни какие-то звуки. Я заглядываю. Яковлев сидит и смотрит на меня, щурясь от света.

- Лен, ты чего вскочила? – спрашивает он. - Еще рано . Иди ко мне.

- Я кофе сделала.

- М-м-м, чую запах.

Я залезаю в халате в постель. Он обнимает меня, и мы еще немного дремлем, укутанные теплом друг друга. Ромка говорит мне что-то в затылок, но я не слышу его.

- Что?

- Я просто подумал: здесь, с тобой, очень спокойно. Мне просто очень хорошо лежать здесь.

Какое-то время я обдумываю это. Потом поворачиваюсь на спину, а Ромка подпирает голову рукой и смотрит на меня сверху вниз.

- Эй, - смеется он. – Я есть хочу. Кормить мужа думаешь?

И на меня накатывает волной радость: вот теперь все начнется.

Такси медленно ползло в пробке. Я сидела на заднем сиденье и выбирала в интернете качельки для детской, периодически поднимала взгляд, чтобы удостовериться, что мы проехали еще несколько метров или рассеянно смотрела в окно. Дождь все усиливался; временами я почти ничего не видела. Вдруг случайно краем глаза я выхватила из толпы людей на тротуаре, совсем рядом с машиной, знакомую фигуру. Я прижалась к стеклу, чтобы получше рассмотреть через потоки воды, и вот тут-то до меня дошло, что «знакомая фигура» - это ни кто иной, как Яковлев, который.. ,Что?! О, ужас! идет с той самой! блондинкой. В руках у него пакеты с покупками, а она заботливо держит над ними зонт. Вот он склоняется к ней и что-то говорит – она смеется. Еще мгновение и они скрываются за поворотом …

Я чувствую себя очень странно. Как будто меня нет. Как будто я исчезла навсегда. Ничего. У меня свело живот и зашумело в ушах. Я откинулась на спинку сиденья. Ведь я была абсолютно уверенна, что никаких опасений наши отношения не вызывают и в его верности я тоже абсолютно не сомневалась … до этой минуты.

Меня подмывало немедленно позвонить Лильке, но затевать разговор, который наверняка кончится слезами, и выворачивать свою душу перед

таксистом не хотелось, поэтому в каком-то ступоре я ждала, когда мы доедем до дома.

- О господи! – говорит Лилька.

- В каком смысле « о господи»?

- У него роман.

- Не думаю, - в это отчаянно не хотелось верить.

- Вы трахаетесь?

- Что, прости?

- Извинюсь позже, - отрезала подруга. – Ты же позвонила мне не для вежливой беседы.

- Да, - ответила я, спустя мгновение, - на сколько это возможно на восьмом месяце.

- Тогда сама рассуди: почему мужчина, который счастлив с одной девушкой и имеет с ней регулярный секс, вдруг помогает другой девушке делать покупки?

- Не знаю. Может быть много других причин.

- Точно, - согласилась Лиля. – Но, Лена…

- Что?

Лилька замолчала.

- Ничего.

- Что? – упрямо повторила я.

- Ну, не знаю, - проговорила Лиля. – Просто он и раньше был таким.

- Каким?

- Ну, скажем так: любвеобильным. Ты же знаешь: для него весь мир, как большой сексуальный шведский стол.

- Ради всего святого, это не так! И вообще - все это было еще до того, как мы начали жить вместе.

- Я просто сказала.

- А не надо было, - отрезала я. Мои глаза наполнились слезами. – Он не может мне изменять! Он любит меня! И вообще, после всего, что он для меня сделал, я должна доверять ему.

- Вероятно, он на это и рассчитывает…

- Какая же ты стерва! – закричала я на нее.

Лилька вздохнула.

- Послушай, дорогая, если тебе нужен кто-то, кто уверил бы тебя, что все отлично, то это не ко мне. Я мужикам в принципе не верю. Твой Яковлев - не исключение. Ты не согласна с моим видением ситуации, тогда, чтобы не накручивать себя, просто, может, задашь свои вопросы ему самому и все выяснишь из первых рук?

Слышать Ромкин голос было уже выше моих сил, и я просто написала.

«Надо поговорить. Приезжай. Это срочно»

Он тут же перезвонил, но я не ответила. Раньше я ни за что бы не позволила себе вот так сдернуть его с работы. Но сегодня был особый случай. Если есть время на девушек, то ни так уж он и занят.

Очередной звонок телефона.

В ожидании я наматывала круги по квартире, пытаясь избавиться от нервного напряжения, которое буквально не давало дышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он звонил-звонил-звонил….

Я ходила-ходила-ходила…

Звякнул домофон, через минуту – ключ в двери. Он залетел в квартиру с белым перекошенным лицом и безумными глазами:

- Лена! Что случилось?! – он обхватил меня, общупывал, обшаривал, тормошил.

- Со мной ничего не случилось, - я уперлась локтями ему в грудь, не давая себя обнять. – Отпусти меня! Ты лучше расскажи, что с тобой случилось.

Ничего не понимая, Ромка продолжал растерянно шарить по мне глазами.

- Я тебя видела сегодня с ней! – крик взлетел к потолку, все скопившееся напряжение рвалось наружу.

- С кем?!

- С этой девицей, твоей…той, которую ты обнимал на Дне фирмы в ресторане…

- Не понимаю о чем ты, – он проговорил сдавленно, но спокойно.

Но я уже точно видела, что понял, понял! Я бросилась на него, ударила наотмашь по лицу и, как безумная, продолжала бить и бить – по плечам, по щекам, по груди.

- Как ты мог!.. Зачем?!.. Зачем?! Убирайся из моего дома…сейчас… из моей жизни…

Он крутанул меня, сжал в тисках мои руки, не отрывая взгляда от лица.

- Это не моя девушка, - тихо произнес он.

- А чья же еще?!

- Пашкина..,- одними губами прошептал он.

- Да пошел ты! – я выдернула руки, споткнулась, попятилась, как оглушенная, заплакала, повернулась и пошла в комнату. Смысл только что услышанного никак не доходил до меня. Как это - Пашкина?!

Ромка догнал меня в два прыжка, мягко обнял за плечи и притянул к себе.

- Леночка, Лена! Прости меня, прости! Надо было раньше тебе все рассказать, но я не хотел тебя расстраивать… , - мы так и стояли в серой комнате , он обнимал меня, прижимая мою спину к своей груди и его слова летели куда-то вперед над моей головой. - Он с ней познакомился за полгода до своей смерти. Вы тогда в отпуск собирались. Помнишь? Она была беременна. Вот. Он хотел съездить с тобой, а потом все рассказать и уйти.

- Беременна..?

- Да.

- Значит, у Пашки есть ребенок?

- Сын.

- Он в больнице тогда попросил не бросать ее, помочь. Ей только восемнадцать было. С какого-то городка приехала в институт поступать. Никого здесь не знает… Я обещал. Помнишь, ты все время спрашивала почему он мне позвонил, а не тебе? Там в машине детское автокресло было, он его к ней хотел завезти…А тут авария…Не хотел, чтобы ты видела…

Ромка вернулся домой поздним вечером – мрачный, молчаливый и очень уставший. Я читала, лежа в кровати, когда услышала, как он отпирает входную дверь. Увидев свет, он заглянул в спальню.

- Ты еще не спишь?

- Тебя ждала.

Он шагнул в комнату, расстегивая рубашку, наклонился и поцеловал меня. Присел на край кровати.

- Уф! – выдохнул он. – Как же я вымотался!

Он снял рубашку, и я дотронулась до его голой спины. Он вздрогнул.

- Не бойся, - сказала я. – Я с самыми невинными намерениями.

Я продолжала поглаживать его спину. Ромка разделся и уютно забрался под одеяло.

-Ты не против, если я потушу свет? – спросил он. – Или хочешь еще почитать?

- Нет. Туши.

Мы лежали рядышком, и некоторое время молча дышали в темноте. На улице громко мяукнула кошка.

- Ром.

- М-м?

- Я сильно постарела?

- Больше семнадцати тебе не дашь, - сказал он. – С того дня, как мы первый раз увиделись – ты ничуть не изменилась.

- Мне давным давно не семнадцать. Я чувствую себя слонихой. Старой слонихой!

- Ну, это через месяц пройдет. Надо только немного потерпеть и ты снова будешь молодой стройняшкой. Хотя для меня, ты и сейчас выглядишь замечательно.

- Ром!

- М-м?

-Я правда тебя люблю.

Я слышу, как он в темноте поворачивает ко мне голову, затем просовывает руку мне под спину и притягивает к себе.

- Я знаю, - счастливо выдыхает мне в ухо. – Я тоже тебя очень люблю, котенок.

- Ребенок должен родиться через три недели, а мы до сих пор не выбрали имя, - я в беспокойстве смотрю на Яковлева.

Мы лежим на кровати. Сейчас полдевятого вечера и я полностью вымотана. Лежу на боку, живот как огромный шар, лицом к лицу с Ромой, который одной рукой подпирает голову, а другой водит в ноутбуке. Он – занят, у него очередной срочный проект .

- Мысли есть? – спрашивает он, не отрывая взгляд от экрана. – Пожелания?

- Лида, - отвечаю я. – У меня у школьной подруги дочку так зовут. Она такая хорошенькая…

- Нет, - твердо говорит Рома.

- Нет, - подумав, соглашаюсь я.

- Та-ак, давай что-нибудь еще посмотрим. Как насчет Алисы? – он видимо уже открыл сайт с женскими именами.

- В стране чудес?

- Понял. А вот еще хорошее имя: Даша. С древне-персидского – добрая, благая.

- Ну, так…,- меня что-то напрягает. - Маша! - вдруг предлагаю я.

- Маша? – кривится он.- Сразу приходит на ум мультик «Маша и медведь».

- Да ладно тебе, хорошее имя: Машенька, Машуня, - перебираю я.

Ромка читает что-то в ноутбуке, потом поднимает на меня глаза:

- Это значит «любимая, желанная».

- Подходит.

Он просовывает руку мне под рубашку, медленно пробегает пальцами по моему раздутому животу. Ребенок сильно пинается, и он замирает, глядя на меня в изумлении.

- Да – это наша девочка! Маша!

Лилька гонит по загруженным улицам города, не сбрасывая скорости, и с визгом тормозит в нескольких сантиметрах от заднего крыла « ауди».

- Черт! – с шумом выдыхаю я.

- Не дрейфь, все под контролем, - весело говорит она, снова набирая скорость. – Главное, не забывай дышать, - и гладит меня одной рукой по животу.

Она водит машину так же, как живет – азартно, рискованно и неумело. Я звоню Роме по громкой связи, так как упираюсь обеими руками в сиденье, пытаясь пережить очередную схватку.

- Да, котенок, - спокойно отвечает он.

- Рома-а, я рожаю!

- Что?! – от его спокойствия не остается и следа. – Так, малыш, не паникуй! Я сейчас приеду.

- Н-н-не надо, - кричу я, превозмогая тянучую боль. – То есть - надо! Надо! Забери из дома сумку с вещами и приезжай сразу в роддом.

- А ты где?!

- Я уже еду туда.

- С кем?!

- С Лилей…

- О, боже!

Лилька возмущенно встревает в разговор:

- Яковлев, это что еще за «о, боже»?

- Лиля, прошу тебя, вези моих девочек осторожно, - умоляет он ее и уже мне: - Леночка, ничего не бойся! Я - выехал. Через полчаса буду. Без меня не начинай!

Мне больно, страшно, но я абсолютно счастлива и точно знаю, что теперь у меня хватит сил удержать это, теперешнее счастье!