Твой выход, детка!

Глава 3.

Промучившись четыре с половиной часа в дороге, прокручивая все снова и снова в голове разные варианты предстоящих событий, я вконец растеряла остатки своего боевого настроя. Мысленно ругая себя, на чем свет стоит, за трусость, я все равно представляла картинки, одна страшней другой. Даже обратный билет не взяла на всякий случай. Дура!

В половине шестого поезд медленно подкатил к перрону. Я заранее вышла с сумками в коридор, ожидая остановки состава. «Подпорожье» прочитала я вывеску на здании вокзала, не замечая, что говорю вслух. Вагон дернулся и остановился.

В спину меня грубо толкнули сумкой.

-Ну и долго ты будешь сама с собой разговаривать? Он тут стоит две минуты. Давай, пошевеливайся! – сзади на меня напирала крупная тетка, таща в обеих руках огромные клетчатые сумки.

- О, коллега, - мелькнуло в голове. Связываться с такой – себе дороже.

- Извините, - прошептала я, подхватила свой багаж и, чуть ли не бегом поспешила к выходу. С того момента, как я вышла из поезда, мне никак не удавалось вздохнуть полной грудью. Я автоматически поплелась за редкими пассажирами по перрону к зданию вокзала. Яростные порывы ветра едва не сбивали меня с ног. Воздух был ледяным, неся с собой запах чего-то сырого и не знакомого. Вконец замерзшая, разбитая, измученная, я вдруг с ужасом поняла, что по собственной воле влипла не пойми во что. Мне отчаянно захотелось оказаться дома, но в старый дом возврата не было, а до нового еще ехать больше ста километров. Надо найти такси.

На парковке оказалось всего две машины. У одной, опершись на капот, стоял мужчина внушительных размеров (как он помещался за рулем было не понятно) и курил, вторая была без водителя.

- Не богато, - с отчаянием подумала я.

А вдруг он просто ждет кого-то. Как быть дальше в этом случае даже страшно подумать. Собрав весь свой оптимизм, я напряженно зашагала в его сторону.

- Прохладно у вас как-то для лета,- стараясь перекричать ветер, сказала я.

Он поежился и взглянул на небо.

- Вроде бы обещали, что к обеду распогодится.

Пронизывающий ветер начал действовать мне на нервы. Я достала сигарету и попыталась закурить. Прикуривая, я подпалила прядь волос. Мужчина улыбнулся.

- Далеко собралась? – не переставая улыбаться, спросил он.

Я назвала место. Какое-то время он молча рассматривал меня, явно прикидывая сколько с меня можно содрать по максимуму. Когда я согласилась с его ценой, очень похожей на питерскую, он кивнул и стал грузить мои вещи в багажник. Затем, распахнув настеж водительскую дверь, ловко влился в машину, заполнив собой половину салона. Я пристроилась рядом. Внутри пахло потом и застоявшимся сигаретным дымом, да и вообще, было не очень чисто, сиденья кое-где замотаны изолентой и почти не пружинили. Ремней безопасности не было. Супер!

- Да ни к чему это, - он был невозмутим.

Через несколько минут мы уже неслись по трассе, и я жалко цеплялась за подлокотник, ручки и собственные колени, когда на поворотах я то съезжала к водителю, то впечатывалась в дверь. Любой выступ на дороге – и зубы у меня стучали друг о друга. Проехав полдороги, я начала привыкать к манере вождения и местным дорогам. Напряжение понемногу отпускало. По пути не было никого и ничего, кроме серого и нудного дождя до самого горизонта. И ни одной пробки. Было что-то жизнеутверждающее в этом путешествии, в размытом от скорости пейзаже за окном, в дороге – пока еще просто к названию поселка.

Водитель не лез с разговорами, и я прокручивала в голове все снова и снова сцену прощания с Ромкой. До самого вокзала мы не произнесли ни единого слова. Он курил сигарету за сигаретой, не глядя на меня. И вот последняя минута. Мы стояли лицом к лицу, смотрели друг на друга , не зная, что сказать.

-Ну, все, - сказал он, глядя на свои ботинки.- Наконец-то я избавлюсь от тебя и заживу своей прежней, свободной жизнью.

- Да, а я - своей.

- Но у тебя еще есть шанс остаться, потому что твой раб готов и дальше прислуживать тебе, - шутить явно не получалось.

- Не начинай. Ладно - мне пора.

- Будем на связи?

- Конечно.

Я всегда ненавидела расставания. Сегодняшнее оказалось особенно трудным. Я прижалась к Ромке, и он порывисто обнял меня в ответ.

-Ну, все.

Развернувшись, он быстро пошел, не оглядываясь, по перрону к выходу. Я зашла в вагон.

Уже начало темнеть, когда мы въехали в поселок и медленно ползли, пытаясь отыскать нужный номер. Дома были раскиданы как попало вдоль крутой узкой улицы. Я безуспешно крутила головой в надежде на прохожего. На улице – ни души. Даже спросить не у кого. Настроение мое тихо поползло « в минус». Да, Яковлев был прав, ну и дыру же я выбрала!

Пришлось звонить риэлтору, чтобы он нас сориентировал. Дом оказался «спрятанным» в маленькой бухте на самой окраине поселка, что меня вполне устраивало. Рядом с моим, было еще два – значит, у меня будут соседи. Мы остановились у калитки. На шум мотора на крыльцо вышла не молодая миниатюрная женщина в халате и приветливо помахала мне рукой. Я выдавила улыбку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Здравствуй. Ты Лена? А я Валентина Ивановна. Хорошо доехала?

- Рада с вами познакомиться,- обозначая дистанцию, я шагнула к ней и протянула руку. Она бросила на нее ироничный взгляд и пожала ее.

- Послушай, ты свои столичные манеры забудь. Мы здесь люди простые, живем без затей и тебе придется, а иначе - не приживешься, - она добродушно смотрела на меня. – Пойдем, я провожу, - она поежилась на ветру,- только куртку накину.

Выйдя с ней на дорогу, мы свернули к дому, который был ближе всех к берегу. Ага, значит вот, где я буду жить. Пытаясь не упасть в темноте, я профессиональным взглядом окинула строение. Дом мало чем отличался от других домов в поселке, он был небольшим, одноэтажным и стоял на прочном фундаменте. Перед входной дверью – деревянная веранда. Я была приятно удивлена, потому что начальная цена была довольно низкой. Прямо скажу – цена последней надежды. И она совсем не соответствовала его реальной стоимости.

«Кажется, у него есть душа» почему то пришла в голову такая мысль. «Так, интересно, что меня ждет внутри»,- я зашла следом за Валентиной Ивановной в открытую дверь.

В доме было прохладно. Я прошла в кухню, большую полупустую комнату с голыми деревянными половицами и большим сосновым столом, на котором на белой простыне были разложены какие-то травы. Приятный землистый запах сухих растений наполнял дом . Занавесок не было .

- Извини, я все уберу. Здесь прохладно и никого нет, вот и сушу их здесь .

Спальня и гостиная оказались более уютными и обжитыми. Показывая мне комнаты, Валентина Ивановна говорила без умолку.

- Мы его уже продаем два года. Но желающих нет. Иногда приезжают на выходные или отпуск и просятся пожить. Я пускаю. Ну, а чего? Если люди хорошие, то, что не пустить? Хоть какая-то копеечка. Мы ж на него потратились, пока готовили к продаже, - она, оправдываясь, посмотрела на меня. – А так, дом хороший. Теплый. Есть АГВ. Туалет, ванная – все как в городе. Белье новое, - проходя мимо спальни, она махнула на двухспальную кровать, - я там маленькую подушечку положила с душистыми травками -будешь спать как королева. А вообще, у нас тихо. Комбинат закрыли лет десять назад. Работы нет. Народу в поселке осталось немного, все друг друга знают. Кто-то уехал, кто-то остался. Рыбалка, охота – лишь бы прокормить семьи. Одним словом – выживаем. Поэтому любопытных особенно нет, никто с расспросами не полезет, пока сама не захочешь поговорить.

Попутно она пыталась ознакомить меня с кабельными каналами.

- Спасибо, все хорошо. Я со всем разберусь.

- Извини за мою болтовню, но я так рада, что кто-то будет жить рядом. Мне тут иногда одиноко, особенно зимой. Егорыч на озеро уйдет, дети – в городе – приезжают не часто. Вот я одна и кукую, - она заторопилась к выходу. - Все-все, совсем заболтала тебя. Ухожу, тебе надо отдохнуть с дороги.

Я проводила ее до двери. Уже на крыльце она обернулась:

- Когда устроишься, заходи в гости. Я познакомлю тебя с мужем. Да и обсудить наши дальнейшие дела по оформлению документов на дом надо.

-Да, да, конечно.

В первую ночь я никак не могла уснуть, несмотря на усталость и на удивление удобную кровать. За стенами ветер завывал, дождь барабанил по стеклам, крыша трещала. Я лежала, закутавшись в одеяло, прокручивая в памяти снова и снова сегодняшний день. Уже под утро, когда я наконец уснула, мне приснился Ромка: он сидел напротив меня в электричке метро, слегка покачиваясь, лицо у него в дрожащем искусственном свете было спокойное. Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Домой! Живо! Я тебя жду! Только голос был совсем не его. И я, дрожа, хватая ртом воздух, проснулась.

Натянув на себя джинсы и свитер, я вышла в гостиную, которая после выгрузки багажа, оказалась полностью завалена моими сумками. Собираясь с мыслями, куда раскладывать вещи, я вдруг осознала, что очень хочу есть. Ругая себя, что не побеспокоилась об этом вчера, я пошла на кухню, согреть хотя бы чай. На столе, накрытый полотенцем, стоял еще теплый, большой и румяный пирог. Похоже, с утра у меня уже побывали гости. В холодильнике было молоко, какие-то банки с соленьями. На полке стояли коробочки с кофе и чаем. А в корзине у плиты: картошка, лук. Мне стало неловко, хозяйка очень готовилась к моей встрече. Надо обязательно ее поблагодарить. Наверное, она рассчитывает на какие-то особые отношения, которые мне сейчас не по силам. Буду максимально оттягивать посещение, ведь я приехала не для того, чтобы общаться с пожилой парой, да и вообще - ни с кем близко сходиться я пока не намерена.

Каждый день лил дождь, который к концу месяца перешел в мокрый снег. Я продержалась почти неделю, не выходя из дома, на оставленных Валентиной Ивановной запасах и привезенных мной сигаретах. Несколько дней я потратила на то, чтобы разобрать вещи. Привыкать к мысли, что это мой дом, было трудно. Он совсем не знал моего прошлого. Уличные фонари не освещали комнату ночью, а шум города не убаюкивал перед сном. Стоило стихнуть ветру – и тишина становилась невыносимой.

Но время шло. И нужно было определяться.

Я твердо решила никому не звонить (хотя кроме Ромки и звонить то было не кому). Проспорив сама с собой неделю, я все же купила этот дом. Мой дом. От одной мысли волосы на руках вставали дыбом. А с ним я купила три березы и восемь сосен, заросли ежевики, пляж и потрясающий закат.

Хорошая сделка. Наверное, одна из лучших в моей жизни.

Магазин в поселке был один и, поэтому, в его небольшом помещении можно было найти все: начиная от лопат и кончая детским питанием. Я бродила между стеллажами и чувствовала на себе настороженные взгляды. Прислушиваться не было смысла – обсуждали меня. Особенно вежливые или любопытные подходили поздороваться. Я бурчала что-то в ответ, потому что отвыкла от общения, да и разговаривать с абсолютно незнакомыми людьми было странно. Их доброжелательность действовала мне на нервы. С чувством облегчения и большим пакетом продуктов я вышла на свежий воздух. Теперь я смогу продержаться в доме дней десять.

Но свое затворничество мне пришлось нарушить – в двери торчала записка от Валентины Ивановны с настойчивым приглашением зайти в гости.

В доме моих хозяев было хорошо. Я удобно устроилась на диване с чашкой зеленого душистого чая.

- Травы сама собираю,- щебетала Валентина Ивановна. – Если захочешь, в следующий раз могу тебя взять с собой. У нас здесь очень красиво. А грибов!

В комнату вошел довольно крупный мужчина с загорелым, обветренным лицом и совершенно белой бородой. Он не спеша прошел к креслу, которое стояло у окна и сел. От него веяло каким-то спокойствием, которое уравновешивало неуемную восторженность жены.

- Алексей Егорович, - кивнув на мое «здрасте», скупо представился он.

Я как могла, пыталась весело поддерживать беседу. Болтая о всякой ерунде, главным образом о погоде, а точнее, о дожде и о том, какой у меня прекрасный дом. Потом я начала уставать.

- Вы здесь родились? – спросила я в конце концов.

- Нет, но живем давным-давно.

- А чем вы занимались?

- Я работала учительницей в местной школе. А он, - она кивнула в сторону мужа, - врач, и очень хороший.

- Да ладно тебе, - смутился Алексей Егорович, - врач, как врач. Самый обыкновенный.

– Но лучше ты нам расскажи, чем занимаешься. Почему приехала сюда? Почему одна?

- Решила узнать ваши края получше. Может быть напишу книгу,- не понятно зачем соврала я.

- В одиночестве? Почему с такой красивой девушкой никто не приехал?

- Слишком долго объяснять. Ну, мне пора.

Я встала, подхватила куртку и направилась к выходу. Хозяева потянулись следом. Чувствовалась какая-то неловкость.

-Тебе нужны резиновые сапоги. Здесь без них никак, - глядя на мои кроссовки, заботливо проговорил Алексей Егорович, - мать, посмотри-ка в чулане. Какой у тебя размер?

- Да ну, что вы. Не надо, - я попятилась к двери, - завтра схожу в магазин и куплю. Это не проблема.

- А зачем покупать, деньги тратить, когда можно просто получить в подарок, - Валентина Ивановна протянула мне сапожки. И потом, пряча улыбку: – Когда еще ты книгу напишешь…

С улицы донесся шум подъезжающей машины.

-Вадим что ли? – Валентина Ивановна с удивлением посмотрела на Егорыча, - вроде не обещал. Это наш сын. Приемный. Живет тут, рядом. В третьем доме. Но не постоянно, а так, набегами, - коротко пояснила мне она.

Я была разочарована. Еще один сосед.

Мы все вышли на крыльцо. Заляпанный грязью внедорожник стоял перед домом. По тропинке к дому быстрым шагом, низко опустив голову и слегка наклонившись вперед, шел молодой мужчина. На голове бейсболка – лица не видно.

-Привет, - он кивнул Валентине Ивановне и пожав руку Егорычу, развернулся и так же быстро пошел к машине .

- Вадим, сынок, может покушаешь?

- Нет. Завтра зайду, - на ходу, не поворачивая головы, бросил он. Быстро сел в машину и резко развернувшись, так, что комья грязи полетели во все стороны, рванул к своему дому.

В мою сторону он даже не взглянул, как будто меня вообще здесь нет. «Неплохо» подумала я. «А главное – интеллигентно».

- Не обращай внимание. Он со всеми такой,- пытаясь сгладить ситуацию, сказал Валентина Ивановна. – Трудно сходится с людьми. Но он хороший.

«Кто бы сомневался».

С неприятным осадком на душе я отправилась к себе домой, успокаивая себя тем, что когда мне в следующий раз понадобится выйти из дома – этого мерзкого типа уже не будет. Как, кстати, его зовут? Вадим. Даже имя противное.

Но, к моему большому удивлению, быть затворницей мне категорически расхотелось. Несмотря на постоянный дождь, сунув в карман куртки бутерброд с сыром, я часами бродила по пустынным, но теперь знакомым тропинкам, вдыхая полной грудью сырой грибной воздух, очищающий и излечивающий меня изнутри. Но не все дни были дождливыми, иногда вдруг появлялось солнце , мгновенно высушивая и прогревая все вокруг. Сегодня был именно такой день. Гуляя по побережью, я впервые села на песок, чтобы посмотреть на озеро. Казалось, я одна в целом мире. Я закрыла глаза, плеск волн, накатывающих на берег в нескольких метрах от меня, убаюкивал. Солнце припекало. Ветер приятно ласкал кожу, наполняя кислородом легкие. Вдруг за спиной раздался резкий звук хрустнувшей ветки. Я открыла глаза и оглянулась. От меня в сторону поселка быстрым шагом, насколько позволял песок, удалялся Вадим. Какое хамство. Не окликнуть, не поздороваться. Он же не мог меня не узнать. И что он здесь делал? Следил за мной? Настроение было испорчено, я поднялась: «надо пойти, и что-нибудь приготовить». Сухомятка порядком надоела.

Подходя к дому, я увидела, что Вадим поставил свою машину прямо у моей калитки и что-то загружает в багажник. Деваться было не куда.

- Добрый день.

Молчание.

- А что, здороваться вас мама не учила?

Он недовольно посмотрел в мою сторону.

- Я могу пройти?

Он нехотя отодвинулся, освобождая мне дорогу. Я медленно прошла мимо него с гордо поднятой головой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Надолго ты здесь? – вдруг услышала я сзади.

- Да. Надолго. Я купила этот дом.

Видно было , что особой радости эта новость ему не принесла. Открыв дверь ключом, я зашла в дом и громко хлопнула дверью.

Обед готовить желание пропало на прочь.

Этот Вадим, почему то совершенно выбил меня из позитивного настроя. Я опять перестала одеваться, ела что попало и когда попало. Часть дня спала. Если сон не шел, лежала в постели и наблюдала в окно за небом и облаками. Иногда тупо следила за глупостями на экране телевизора, выключив звук. Словом, я вернулась к своему, уже привычному, образу жизни. То, на что я надеялась, приезжая сюда, не случилось. Успокоение улетучилось. Чувство освобождения не приходило. Я ничего не хотела, я даже больше не могла плакать. Время шло, и дни казались мне все более длинными.

Этим утром, вместо того, чтобы оставаться в постели, я решила сесть к окну. Сварила кофе, закуталась в одеяло – небо я уже разглядывала много дней и теперь ,для разнообразия, буду рассматривать озеро.

Мое внимание привлек стук калитки. Вадим вышел из дома. На его плече висела большая сумка. «Неужели уезжает?»- в надежде подумала я. Быстрым шагом он направился к озеру. Его темные волосы были еще больше всклокочены, чем в прошлый раз.

Вот он исчез из поля моего зрения, пройдя за скалой. Полчаса спустя снова появился, поставил сумку и начал рыться в ней. Без бинокля не понять, чем он там занимается. Потом он присел на корточки, и теперь я видела только его спину. Он долго оставался в таком положении.

В животе заурчало, это напомнило мне, что я не ела со вчерашнего дня, и пришлось идти на кухню делать бутерброды. Когда я вернулась, Вадим исчез. Я свалилась на стул и без всякого аппетита съела свои бутерброды.

Шло время, я не двигалась с места. Начинало темнеть. Вдруг я увидела, как Вадим выбежал из дома и направился точно в то место, где уже был утром. Я накинула одеяло на плечи и вышла на крыльцо, чтобы было удобнее за ним следить. В руках у него был какой-то предмет. Вадим поднял его на уровень глаз, и мне показалось, будто я разглядела фотоаппарат. Он оставался не подвижным. Я замерзала, поэтому, подождав несколько минут, вернулась в дом.

Ситуация немного прояснилась – мой противный сосед оказался не маньяком, а просто фотографом. Это было интересно. Теперь я выстраивала свой день под его расписание. Он выходил из дома в разное время, чаще – с фотоаппаратом, и направлялся на побережье. Найдя нужное место, мог часами оставаться неподвижным. Не реагировал ни на ветер, ни на дождь.

Благодаря своим наблюдениям, я кое-что о нем узнала. Во-первых, он был заядлым курильщиком – сигарета постоянно торчала у него изо рта. Во-вторых, та вызывающая неопрятность, которая кинулась мне в глаза в день нашего знакомства, была для него привычным делом. Он ни с кем не разговаривал и к нему никто не приходил. Отсюда вывод: этот тип – натуральный эгоцентрик, никто и ничто, кроме фотографий, его не интересует. И снимает он все время одно и то же: одни и те же волны, один и тот же песок. Ха – он абсолютно предсказуем, и мне ничего не стоило предугадать любое его действие.

Следующим утром я привычно подошла к окну, но ни Вадима, ни его машины на привычном месте не было. «Уехал» расстроенно подумала я.

Мотаясь целый день бесцельно по комнатам, я вспомнила, что так и не позвонила Ромке после моего отъезда. Схватив мобильник, я набрала номер.

-Ром, привет.

- Это кто?

- Лена…

- Не знаю такой.

Он отключился. Я посидела минуту, понимая, что он злится, и набрала его снова.

- Пожалуйста, не бросай трубку. Я бессовестная, знаю. Прости меня,- на одном дыхании, скороговоркой проговорила я.

- Не может быть. Ты наконец-то обо мне вспомнила?

Конечно, он был рад меня слышать.

- Рассказывай: как устроилась, когда домой.

- У меня все хорошо. Обратно не собираюсь,- максимально бодро доложила я. Следом был получасовой рассказ о том, что хозяева моего дома – очаровательные люди, что я несколько раз ужинала у них дома, что все жители деревни встретили меня с распростертыми объятиями. Я много гуляю, общаюсь с людьми, и я бросила курить. Затем я переключилась на фотографа и еще полчаса жаловалась на этого типа, который ужасно действует мне на нервы. На том конце была оглушительная тишина.

- Ром, ты здесь?

- Ну, а где же мне быть? Слушай, похоже ты на него запала.

«Что?! Бред какой-то! Наверное, я что-то не так рассказала и он меня неверно понял.»

- Нет, Ромик. Никто ни на кого не западал. Замнем для ясности. Лучше расскажи, что нового у тебя?

- Да все по-старому – безумные вечера и бурные ночи. Но подробнее говорить не буду. Боюсь, твои целомудренные ушки не вынесут пересказа. Сейчас я немного занят, так что долго говорить не могу. Да, на счет денег. Если кончаться – звони, не стесняйся. Магазин твой работает. Так что с этим все в порядке. Переведу сразу, но не много. А то спустишь все в ночных клубах. Пока.

Отключившись, я вдруг поняла, что очень-очень скучаю по нему.