Ты больше не уйдешь!

Глава 19

Ключ от его каюты у меня еще остался. Конечно, хозяин лайнера не отдыхал сейчас, валяясь в постели, разгребал последствия нападения, но мне обещали ему передать, что я жду его в его же номере.

Моя каюта слегка занята. Ростик дежурил возле Юны, которая пока что спала, и слезно умолял меня поговорить с Адамом насчет нее.

Что тут говорить? Она предательница. Не знаю, как лайнер освободили от захватчиков и куда их дели, но точно не выгнали просто пинками под зад и пригрозили пальцем.

С ними расправились. И Юну должна ждать та же участь. Хотя мне как минимум неприятно это осознавать.

Адам долго не появлялся. Я уже почти все фрукты съела с тарелки и косилась на бутылку вина. Вроде с ним все должно быть в порядке. Но на душе тревожно. По дороге в каюту Адама я столкнулась с Назаром в помятой рубашке. Очень непривычно поймать его в таком неряшливом виде. Он ничего мне не сказал, лишь окинул усталым взглядом. Похоже, он сам был не в восторге от нападения захватчиков.

Может, он с ними и не связан. Вряд ли его интересует груз. Ему нужно что-то другое. А архив с моего компьютера могла украсть Юна.

Первым делом, когда вернется Адам, поговорю с ним про Назара. Расскажу все как есть. Нечего ходить вокруг да около.

Но едва он показался на пороге, я кинулась к нему в объятья. И сильные руки крепко меня стиснули. Волнительное тепло разливалось по всему телу. Трудно себе признаться, насколько рада я была его видеть, обнимать, прижиматься к его груди, чувствовать его запах. Плавиться от жара его тела.

— Ты как? Тебя не били? — спросила я. Не сильно ли притиснулась к нему? Вдруг под футболкой синяки.

— Нет. Все нормально.

Внизу вертелось маленькое шаловливое создание. Щенок пытался вскарабкаться то по ногам хозяина, то по моим.

— Как вы освободили лайнер?

— Я договорился еще раньше, чтобы от Эквадора за нами плыла военная подводная лодка в целях безопасности. Ребята с нее нам и помогли. Они настоящие профессионалы.

— Тявк! Тявк-тявк!

— Тимон, тихо! Место!

— Тимон? — усмехнулась я.

Щенок, понурив свою золотистую голову, поплелся к лежанке.

— Почему вы ушли из морга? — спросил Адам, убирая волосы с моего лица. Его брови нахмурились от беспокойства. — Когда охрана вас там не обнаружила и передала это мне, я чуть с ума не сошел.

Если я сейчас начну рассказывать про Юну, то мы опять до Назара не доберемся.

— Подожди… — Я выпуталась из объятий и отступила на шаг. — Нам сейчас нужно поговорить о более важных вещах.

— Что может быть важнее того, что вы вдруг вышли из морга и пошли в грузовой отсек, рискуя попасться нападающим?! Кто додумался спрятаться в машине?!

Адам еще не отошел от потрясения. Представляю, как ему было узнать, что я с семьей вдруг пропала. Пару сотен нервных клеток он потерял. Или тысяч.

— Я отвечу на все твои вопросы. — Я примирительно подняла руки, стараясь говорить спокойно. — Ты похож на разъяренного зверя. Не надо на меня нападать.

— Так отвечай.

— Но сначала мы поговорим о другом.

— До сих пор не придумала ложь? Тянешь время? — сощурился он, наступая на меня.

— Что? — Возмущение на миг сдавило мне горло. После чего голос прорезался у меня уже с пронзительными нотками. — Когда капитан помешал нашему разговору, я собиралась тебе кое-что очень важное сказать. Очень важное! И, поверь, это в сто раз важнее морга.

— Я не знаю, что может быть важнее того, что тебя чуть не взяли в заложники. И тем самым чуть не сорвался весь план. Кто-то из вас запаниковал? Наделал в штаны? Атмосфера морга подействовала на кого-то невыносимо удручающе?

Нет, мне показалось, что он меня стал лучше слышать. Гнул свою линию, хоть тресни. Не выдержав, я шепотом выпалила:

— Назар меня шантажирует!

Брови Адама взлетели, лицо вытянулось. Вот. Умолк. Нужно сразу бить в лоб, а не говорить: надо поговорить. Пусть мне не очень хотелось напоминать то время, когда я пыталась всеми способами от Адама отделаться, но пришлось. Я тихо выложила ему все от начала и до конца. Он внимательно слушал, не перебивая.

— Понимаешь, я на сто процентов не уверена, что документы настоящие, — добавила я после рассказа. — А спрашивать у папы опасно. Если он столько лет скрывал все, то не факт, что теперь признается. Он может отшутиться от моих слов, пока я сама ему не покажу бумаги. В любом случае не может ли Назар сделать мне или моим родным что-то и похуже, если я откажусь? Я боюсь, Адам…

Он прошел мимо меня и наконец откупорил бутылку вина, на которую я косилась. Янтарная жидкость хлынула в бокал.

— Документы вполне могут быть настоящими, — произнес он опустошенно. — Неизвестно, откуда они у Назара. Но твой отец ушел в отставку действительно не ради работы сыщиком.

— Откуда ты знаешь?

Адам протянул мне бокал. Спиртное сейчас ох как не помешает. Я сделала пару глотков, и приятное тепло распространилось в груди, гася колючий холод страха, растапливая напряжение.

— Прежде чем придумать, как заманить твою семью на лайнер, я достал полное досье на каждого из вас. — Он поднял ладонь вверх, предупреждая поток моих негодований. На его губах мелькнула усмешка. — Мне ведь нужно было подготовиться.

— Ну конечно…

С бокалом я опустилась в кресло. Стратег-манипулятор чертов. И скажи ему что-то! Ответит, что другого способа меня вернуть нет.

Но сейчас это правда неважно. Я вляпалась по самые уши. Назар более искусный враг, чем эти ребята с автоматами.

— Основная проблема в том, что он просил никому ничего не говорить. Особенно тебе. Ты сможешь как-то его повязать, чтобы он не успел ничего сделать?

— Назара я пытался пробить еще после того, как он полез к тебе в аэропорту. Но на него нет нигде никакой информации. Что очень подозрительно. Я не буду отдавать приказ охране его вязать. У меня в каюте точно нет прослушки, но я не знаю, нет ли у него сообщников среди СБ или экипажа.

— Что тогда делать?

— Когда ты получишь от него поручение, скажешь мне. А потом его выполнишь.

— Но… Вдруг там что-то мерзкое? Опасное? — Я вскочила на ноги. — Не хочу выполнять это драное поручение!

Адам расплылся в улыбке. Несмотря на будущую опасность, ловил кайф от того, как я за него волнуюсь, как отказываюсь от прежних планов. Нечего радоваться! Это еще не значит, что я готова с ним встречаться.

— Не думаю, что там что-то страшное. Малышка, я выбирался из стольких передряг, ты не представляешь. И Назар, кем бы он ни был, не несет серьезную угрозу. Но могу догадываться, что он за человек.

Я отвела взгляд и отпила вина. Не поймешь, то ли он меня успокаивает, то ли правду говорит. Так или иначе, я буду сидеть на иголках, пока он с ним не разберется. У Адама есть недостаток — он слишком самоуверен. Боюсь, это может выйти ему боком.

— Думаешь, в тех документах правда про папу? Я не верю и спросить его боюсь. Может, его подставили?

— Я проверю. — Адам забрал из моей руки бокал и привлек меня к себе в объятья. — Не думай об этом. Просто наслаждайся отдыхом.

— С твоими врагами насладишься… — хмыкнула я.

— Неприятности случаются, малышка. Но прямо сейчас нам никто не мешает наслаждаться друг другом. — Его руки задвигались по моему телу, пробуждая огненные вспышки под кожей. — Я очень рад, что ты мне все рассказала. Я позабочусь о том, чтобы Назар ни о чем не догадался. Можешь мне доверять.

Сложно. Но я ведь даю ему второй шанс или нет? Прошлое не вычеркнуть, оно до сих пор заставляло меня сомневаться.

— Хорошо, спасибо. — Я потерла носом по его теплой груди, наслаждаясь запахом.

— Так кто испугался морга? — Адам опустил руку на мою ягодицу и легонько шлепнул. — Ты?

Черт. Он даже не представляет, что случилось. Мне жаль Ростика, за него болело сердце. Мой брат впервые полюбил девушку. И что бы я ни говорила, как бы Адама ни просила, он ее не оставит без наказания.

— Никто не пугался, — говорила я, уткнувшись лбом ему чуть ниже ключицы. — То есть испугались почти все, но не настолько, чтобы побежать в лапы захватчикам. Дело в том, что… — Я выдохнула и собралась с мыслями. — Юна оказалась предательницей.

И я в подробностях пересказала все, что случилось с того момента, как она достала пистолет. По ходу моих слов Адам слегка отстранился, но продолжал держать меня за плечи. Его взгляд тяжелел и наливался мраком.

— Ростик просил, чтобы ты к ней проявил сочувствие. Он заверял меня, что с ней нужно поговорить. Может, она разорвет контракт со своими нанимателями и перейдет на нашу сторону.

— Твой брат наивный… парень.

Дурак, он хотел сказать. Если не похлеще. И я бы с ним согласилась. Юна столько времени притворялась, как ей после этого можно поверить?

— Он не понимает, на кого запал. Эта дрянь работает не по контракту. Где сейчас она?

— В каюте…

— Да вы спятили! — гаркнул Адам и быстрым шагом направился к двери.

— Папа ее наручниками приковал к ножке кровати! — крикнула ему вдогонку и помчалась следом. Ой, что сейчас будет…

Радовало лишь то, что он не прихватил с собой охрану. Как бы я ни торопилась, не поспевала за ним. А мне нужно было утихомирить бурю в самом начале. Ибо Ростику достанется по первое число.

Он ни в чем не виноват. Он просто слепо влюблен в девушку.

Когда я добежала, Адам уже влетел в каюту, откуда доносился его голос, словно раскаты грома.

— В смысле нет?! Давай обыскивай сейчас же!

Юна уже очнулась, лежала на постели Ростика со страдальческим видом. В ее глазах блестели слезы. Брови застыли нахмуренными. Губы поджаты.

— Я ничего не прячу… — тихо произнесла она, пока брат водил по ее одежде ладонями.

— Юна? — обратилась я к ней, но девушка не посмотрела в мою сторону. — Ты в порядке?

Хорошо помнится, как папа ее дважды вырубил. Возможно, ей плохо.

— Она прикидывается, — сказал Адам. — Чтобы вызвать жалость. Это на меня не действует. Обыскал? Отстегивай ее от кровати, и она пойдет со мной.

Испуганный взгляд девушки припечатался к нему. Она свободной рукой схватилась за Ростика. А с пистолетом была смелее.

— Куда пойдет? — вспылил Ростик. — Она себя нехорошо чувствует. Ей даже говорить тяжело! Ей врач нужен.

— Ничего мне не нужно… — пробормотала Юна обреченно. — Если надо, пойду.

Брат прижал ее к груди в нежном порыве.

— Кошечка моя, я тебя никуда не отпущу. Скажи Адаму, что больше не будешь работать на тех негодяев. Скажи, что виновата, но исправишься. Скажи, что мы будем вместе.

В надломленном голосе Ростика горчило столько боли и печали, что у меня самой защипало под ресницами.

— Расслабься, парень. — Адам подступил ближе. — Я отведу ее в другую комнату и допрошу без свидетелей. Когда она ответит на все мои вопросы, я решу, что с ней делать.

— Нет! — Брат стиснул Юну, как самую большую драгоценность в мире, не желая никому отдавать, и она поморщилась. — Я сказал, ей врач нужен!

— Котик, не надо, прошу… Мне все равно конец. Я должна была уйти…

Он встряхнул ее за плечи.

— Ты что? Какой конец?! Мы все уладим.

По ее щекам побежали слезы. Наверно, злость, подхлестнутая отчаяньем, придала ей сил, и она вывернулась из его рук.

— Мы хотели груз забрать и лайнер потопить! И я должна была уйти вместе с ними! Если узнают, что я еще жива и до сих пор на лайнере, то убьют мою семью!

— Никто не узнает, Юна. — Брат вытирал слезы с ее щек. — И семью твою заберем у этих негодяев. Вот увидишь, моя хорошая.