Ты и я

6

Отношения Лиз и Алекса вроде бы развивались, но совсем не так, как хотелось бы Лиз. Эти отношения были дружескими. Теплыми, приятными, ни к чему не обязывающими. Они застыли в фазе узнавания друг друга, зарождающегося доверия и взаимно приятного времяпрепровождения.

Они пару раз сходили в кино, посидели в кафе, прогулялись в парке, а один раз даже прокатились на огромном колесе обозрения.

Лиз жутко боялась, но не хотела показаться Алексу трусихой и даже пыталась шутить, когда они медленно поднимались в пугающую неизвестность. Дул небольшой ветерок, и кабинки еле заметно покачивались. Лиз казалось, что сейчас что-нибудь непременно выйдет из строя, и они полетят вниз с огромной высоты. У нее перед глазами пронеслась вся ее жизнь…

Алекс сидел напротив и наслаждался открывающимся видом, свежим ветром и, кажется, даже скрипом кабинки. Она смотрела на Алекса все больше расширявшимися от ужаса глазами, по мере того, как они поднимались все выше, и пыталась улыбаться побелевшими губами. Вдруг он взял ее за руку, и Лиз в то же мгновение забыла обо всех своих страхах.

Его рука была большой и теплой, его прикосновение придавало уверенности и растворяло страхи.

— Люблю ощущение высоты, — сказал он и с довольным видом посмотрел по сторонам. — Жаль, что колесо такое невысокое.

— А, по-моему, оно очень даже высокое, — пролепетала Лиз и, еще крепче вцепившись в руку Алекса, с замиранием сердца посмотрела вниз.

У нее кружилась голова, а к горлу подкатывала тошнота. Только глядя на Алекса, она чувствовала себя более или менее спокойно. Настолько, насколько вообще можно быть спокойной в такой ситуации.

День был облачным, но не пасмурным. Из-за облаков то и дело выглядывало солнце, а сами облака выглядели мягкими и белыми, как вата.

— В детстве мне всегда хотелось покататься на облаках, — сказал Алекс.

— Мне тоже, — отозвалась Лиз. — Казалось, что они мягкие и одновременно упругие и на них можно прыгать, как на батуте.

— Я и сейчас не прочь на них попрыгать, — продолжал Алекс. — Например, вон на том облаке, которое похоже на крокодила.

Он показал на проплывающее над их головами большое облако.

— По-моему, оно похоже на паровоз, — заспорила Лиз.

— Ну ладно, пусть будет паровоз, — согласился Алекс. — Помню, как-то, когда нам было лет по восемь, мы отчаянно поспорили с Норой. Она считала, что облака сделаны из мороженого, а не из ваты. По-моему, мы даже подрались по этому поводу. Вот только не помню, кто победил.

Алекс задумчиво и мечтательно улыбался своим воспоминаниям. Лиз прикусила губу от огорчения. Ну, почему в их разговорах обязательно появляется Нора! О чем бы они ни говорили, рано или поздно Алекс обязательно вспомнит какой-нибудь случай с участием Норы, и при этом на его лице появляется такое странное выражение: одновременно радостное и печальное, светлое и в то же время, как будто затуманенное какими-то мучительными мыслями.

Если бы Лиз не знала об их давней дружбе, она бы наверняка решила, что он влюблен в Нору. Но, это же невозможно! Они просто друзья. Очень хорошие, очень близкие друзья, почти родственники. Но не более того. К тому же Нора влюблена в Мориса. Хотя Лиз никогда не верила в серьезность этой влюбленности, сама Нора пока еще в это верит…

За разговорами и мыслями Лиз и не заметила, что их кабинка уже прошла самую опасную верхнюю точку и благополучно, хотя и медленно, опускается вниз. Она вздохнула с облегчением, но руку Алекса не выпустила.

Алекс продолжал что-то рассказывать об облаках, о горах, где небо так близко, что, кажется, можно достать рукой, о том, что он давно хочет прыгнуть с парашютом… В какой-то момент Лиз вдруг осознала, что весь этот словесный поток предназначен только для того, чтобы отвлечь ее от неприятных ощущений. Лиз поняла это по тому тревожному взгляду, который бросил на нее Алекс, когда думал, что она на него не смотрит.

Какой он все-таки замечательный! Конечно, он сразу заметил, что ей страшно, ведь это только ей казалось, что по ее лицу ничего не видно. Наверняка у нее на лице застыла жуткая гримаса, как у приговоренного к казни. Но он ничего не сказал об этом, а попытался переключить ее внимание. Она была так благодарна ему за это.

Выбравшись из кабинки на твердую землю, Лиз была невероятно счастлива. Она больше никогда, ни за что не полезет на колесо обозрения и другие карусели, которые также не вызывают у нее абсолютно никакого доверия.

— Больше так не делай, — сказал Алекс.

— Как? — спросила Лиз.

— Как партизанка на допросе. Надо было сразу сказать, что ты боишься высоты.

— Да я сама, не знала, что так испугаюсь, — оправдывалась Лиз. — Я думала, мой страх высоты уже прошел.

— С чего бы это?

— Ну, не знаю… Может, с возрастом. Но теперь вижу, что это на всю жизнь. — Она вздохнула.

— Совсем не обязательно, — успокоил ее Алекс. — От страха высоты вполне можно избавиться, так же как от любого другого страха. Просто делать это нужно постепенно, а не так резко.

Лиз покачала головой.

— У меня не получится. Я такая трусиха.

— Получится, если захочешь, — уверенно сказал Алекс. — Может, съедим мороженого? Охладим твои разгоряченные эмоции.

— С удовольствием, — согласилась Лиз.

Они отправились в детское кафе и заказали себе по огромной порции мороженого с разными вкусными добавками. Лиз со своей порцией, конечно же, не справилась, зато Алекс заказал еще одну, немного поменьше, «на десерт».

Нора, вопреки своим намерениям, испытывала жестокие душевные мучения, наблюдая за развитием романа Алекса и Лиз.

Она вспомнила, что когда-то он обещал ей, что обязательно познакомит ее со своей девушкой, как только поймет, что это действительно серьезно. Так что, получается, Лиз — девушка его мечты?

Хотя в этом случае все не так, как было раньше. Лиз и Нора знакомы давно, и ему не нужно было их друг другу представлять. Но это первый роман Алекса, который происходит у нее на глазах… и это ужасно.

Нора не решалась задать Алексу вопрос о том, насколько у них с Лиз все серьезно, боясь услышать невыносимую для себя правду.

Напряжение накапливалось в ней, как снежный ком, и она уже чувствовала, что близка к сумасшествию. Особенно удручало то, что совершенно не с кем было поделиться своими переживаниями и проблемами. Она постоянно встречалась с Алексом и Лиз, но они были последними людьми, с кем бы она стала обсуждать внезапно обрушившиеся на нее чувства. Ей было очень одиноко, она понимала, что в этой ситуации одновременно теряет и лучшую подругу, и верного, проверенного временем друга.

Иногда, возвращаясь из кино или с прогулки, Лиз и Алекс заходили к Норе, прихватив что-нибудь вкусненькое. В эти моменты Нора готова была отдать все, что угодно, лишь бы чувствовать себя с друзьями так же непринужденно, как раньше. Она была смущена, растеряна и боялась, что им, особенно наблюдательному Алексу, это заметно.

Но ее растерянность не длилась вечно, через какое-то время, расслабившись, она начинала так же, как и всегда, весело хохотать над шутками Алекса, улыбаться Лиз и поедать пирожные в несметном количестве.

Потом, вдруг вспомнив, что все не так, как раньше, и что Алекс уже не просто ее друг, а парень Лиз, Нора снова становилась мрачной и неразговорчивой. Всем троим было неловко, и, как ни старался Алекс разрядить обстановку, былая легкость общения утрачивалась безвозвратно.

Осень все больше вступала в свои права, небо из голубого превращалось в серо-синее, день становился короче, а воздух прохладнее. Деревья, еще недавно пышные и зеленые, теперь были расцвечены буйными желто-багровыми красками.

Настроение Лиз вполне соответствовало окружающему пейзажу. Она тоже трепетала, как желтый лист на ветру, который уже предчувствует, что скоро упадет на землю, но вовсе не торопится это сделать. Они шли с Алексом по тихой, почти безлюдной улочке, расположенной недалеко от офиса, где работали Лиз с Норой.

Алекс встретил их после работы и предложил всем вместе посидеть в каком-нибудь кафе и выпить чего-нибудь согревающего в честь такой холодной погоды. Но Нора, как всегда, придумала какую-то причину, чтобы сбежать, и они остались вдвоем.

Выпитый в кафе грог согрел их и придал им обоим решимости для серьезного разговора.

Они пытались начать его, еще сидя за столиком, но ничего не вышло. Во-первых, там было очень шумно, во-вторых, Лиз все время оглядывалась, как будто боялась, что их подслушают.

И вот теперь они одни, вокруг почти никого нет, если не считать случайных одиноких прохожих, и больше нет причин, чтобы откладывать неизбежное объяснение.

— Лиз, я хотел тебе сказать… — начал Алекс.

— Я знаю, — перебила его Лиз.

— Знаешь?

— Да. Это все было неправильно. Я не должна была. Ты ведь любишь Нору.

Лиз смотрела на него снизу вверх, закусив губу.

— Я пытался бороться с этой своей болезнью, — проговорил Алекс, — но ничего не получается. Я знаю, что она никогда не воспринимала меня как мужчину. И, скорее всего, у меня нет шансов. Но… тебе нужен тот, кто полюбит тебя по-настоящему.

Лиз кивнула.

— Мы хорошо провели время, — сказала она. — С тобой весело и интересно. Но я чувствую, что ты все время думаешь о Норе.

— Извини, — сказал Алекс.

— Тебе не за что извиняться. Ведь это я все начала. Надеюсь, я не была слишком навязчивой. — Она опустила глаза.

— Лиз, — с укоризной сказал Алекс, — что ты такое говоришь? Ты очень хорошая. Просто чудо. Я совершенно искренен. И я уверен, что тот мужчина, которого ты, в конце концов выберешь, будет счастлив с тобой. И я надеюсь, что мы останемся друзьями.

— Конечно, — сказала Лиз. — Когда ты для меня просто друг, мне не мешает то, что ты помешан на Норе.

— Зато мне мешает, — сказал Алекс с горечью. — Я просто как сумасшедший. Мне все труднее держать себя в руках, когда она рядом. Наверное, лучше было бы не видеть ее так часто. Не слышать, как она рассказывает мне о своих мужчинах…

— Знаешь, Алекс, мне кажется, она начинает взрослеть. Скоро она поймет, что гоняется за призраками. Она и сейчас это знает, в глубине души. Но не хочет в этом признаться, даже себе. Мне даже кажется, что в последнее время у нее возникли какие-то серьезные чувства к тебе.

Алекс покачал головой.

— Не нужно меня успокаивать. Я прекрасно знаю, что в последнее время у нее в голове только Морис.

— Когда-нибудь она поймет, — повторила Лиз.

Алекс улыбнулся и взял ее за руку.

— Ну что, друзья? — спросил он.

— Друзья, — сказала Лиз. — Только у меня одна просьба. — Она заколебалась и смущенно опустила глаза.

— Я готов, — сказал Алекс. — Если это в моих силах, я ее исполню.

— Мне почему-то хочется тебя поцеловать. На прощание.

— Ну, хорошо, — сказал Алекс, — пусть это будет завершающим аккордом. И с чего это я буду отказываться от поцелуя красивой девушки, — шутливо продолжил он.

Лиз встала на цыпочки и потянулась к его губам. Но в последний момент чмокнула его в щеку.

— Ну все, пока, — сказала она, не глядя на него. — Я пойду.

— Может, проводить тебя? — спросил Алекс.

— Нет, не нужно.

Лиз повернулась и пошла в сторону метро. Алекс помахал ей рукой, повернулся и пошел в противоположную сторону.

Проходя мимо стеклянной двери кафе, расположенного на другой стороне улицы, Лиз, сама не зная почему, подняла взгляд. Ее глаза встретились с глазами Норы. Лиз вздрогнула от этого взгляда. Она увидела в глазах подруги недоумение, боль, растерянность…

— Нора! — крикнула она и направилась к дверям кафе.

Проезжавшая машина на время скрыла от Лиз ту сторону улицы, а когда машина проехала, Норы уже нигде не было. Лиз подошла к стеклянным дверям, посмотрела направо и налево, зашла в кафе и снова вышла на улицу — Нора как сквозь землю провалилась.

Лиз почему-то сразу догадалась, что произошло. Нора видела их с Алексом. Видела прощальный поцелуй… Теперь все встало на свои места: нервозность Норы, ее нежелание говорить о том, что происходит у нее с Морисом, ее отдаление от подруги… Все эти непонятные вещи имеют очень простое объяснение: Нора любит Алекса.

Он тоже ее любит. И, значит, у них все будет хорошо. Лиз почувствовала легкую грусть. У них все будет хорошо, а она снова осталась одна… Она тут же упрекнула себя за такие мысли. О чем она думает! Если ее подруга наконец-то обретет счастье и перестанет метаться из одной крайности в другую, она, Лиз, будет только рада.

Но сейчас это близкое счастье под угрозой. Нора видела их поцелуй, она думает, что Алекс и ее подруга влюблены друг в друга и что она оказалась третьей лишней. Лиз давно пыталась сказать Норе, что Алекс вовсе не стремился сблизиться с ней и что их отношения развивались совершенно не так, как она себе представляет отношения влюбленных. Но Нора в последнее время старательно избегала любых разговоров на эту тему. И, как оказалось, вовсе не потому, что ее мысли заняты Морисом. Ее мысли были заняты Алексом, и понятно, что в последнее время она совсем извелась от ревности.

Лиз решила, что она просто обязана объяснить все подруге, и быстрым шагом направилась в сторону ее дома. По дороге она продолжала обдумывать сложившуюся ситуацию со всех сторон. Как человек, привыкший прямо смотреть фактам в глаза, Лиз понимала, что убедить Нору в чем-либо будет нелегко. Возможно, она вообще не станет ее слушать. Это не значит, что Нора настроена по отношению к ней враждебно, нет, это не так. Просто Нора всегда самые сильные потрясения переживает в одиночестве. Ей нужно время, чтобы прийти в себя, осознать то, что случилось, смириться с этим, и только потом она может обсуждать свою проблему с окружающими и стараться найти решение.

Но сейчас ей нечего осознавать и не с чем смиряться! Все ее мучения возникли на пустом месте. Из-за непонимания и еще из-за неудачного стечения обстоятельств.

Лиз упрекала себя в том, что ей вообще пришла в голову эта заранее обреченная на неудачу идея — попробовать завязать отношения с Алексом. Ведь она и раньше догадывалась, что он влюблен в Нору и что рано или поздно, Нора непременно ответит ему взаимностью. Потому что невозможно не оценить его постоянство, преданность и заботу. И вот это случилось, но как раз тогда между ними оказалась она, Лиз. Ну что она за несчастное создание, почему мешает тем, кого больше всего любит!

Хотя с другой стороны, рассуждала Лиз, возможно, что именно ее внимание к Алексу помогло Норе посмотреть на него другими глазами и понять, как он ей дорог. Тогда не о чем жалеть. Проводить время с Алексом было приятно, и расстались они по-хорошему, настоящими друзьями.

Незаметно для себя Лиз оказалась перед дверью Норы. Она нажала на звонок. Тишина. Попробовала еще несколько раз, но безрезультатно. Может быть, Нора зашла к Алексу? После того, что случилось, вряд ли. Ну, а если они все же встретились, то наверняка смогли объясниться и тогда она здесь лишняя. Нет, звонить в дверь Алекса она не будет. Ей бы не хотелось спровоцировать еще какое-нибудь недоразумение. Она вообще не будет к нему приближаться, пока все благополучно не разрешится.

Лиз медленно спускалась по лестнице. Что же ей делать? Объяснять такие деликатные вещи по телефону не хочется… Остается ждать завтрашнего дня и встречи с Норой на работе. А если она сейчас с Алексом, то и объяснять ничего не придется. Хорошо, если так.

Нора бродила по парку, среди желто-красных деревьев и опавшей листвы, шуршащей под ногами. Воздух был наполнен особой осенней свежестью, мягко светило солнце, играя лучами на золотистых листьях, но она не замечала всей этой красоты. Нора вообще плохо помнила, как оказалась в парке.

Она возвращалась из парикмахерской, где привела в порядок свою прическу, и, как всегда после подобных процедур, чувствовала себя обновленной и привлекательной. Она шла по улице, улыбаясь незнакомым прохожим, но внезапно остановилась, словно налетев на невидимую преграду. На другой стороне улицы стояли Лиз и Алекс. Нора сначала, по привычке, хотела окликнуть их, но что-то заставило ее затаиться и зайти в кафе, из которого все было прекрасно видно, а она могла оставаться незамеченной.

Нора видела, как близко друг к другу стоят Алекс и Лиз, как он смотрит на нее с легкой улыбкой и что-то говорит, слегка наклонившись. Ее сердце покрылось тонкой корочкой льда. Это было так больно, так горько и так несправедливо… А когда она увидела, как Лиз его целует, а он нежно пожимает ей руку на прощание, весь мир для нее стал темнее самой черной ночи.

Да, она знала, что они влюблены друг в друга. Да, она много раз представляла их объятия и поцелуи и пыталась отогнать от себя эти мысли. Но представлять — это одно, а увидеть собственными глазами — совсем другое. Нет, она никогда не сможет к этому привыкнуть. Это слишком больно. Это невыносимо.

Она не может больше продолжать эту пытку. Она должна уехать отсюда. Никогда больше не видеть Алекса. А Лиз… ей так не хочется терять лучшую подругу! Но у нее нет выбора. Смотреть на них и притворяться, что радуется, она просто не в состоянии. И это нечестно по отношению к ним обоим.

Нора уже подходила к своему дому, по-прежнему глядя себе под ноги и не замечая ничего вокруг. Возле самого подъезда что-то заставило ее поднять глаза и посмотреть прямо перед собой. У дверей стоял Алекс с букетом белых тюльпанов.

Откуда осенью он взял тюльпаны? — мелькнуло в голове у Норы. Они такие красивые… Но уже в следующий момент ее мысли вернулись к неприятной реальности.

— Красивый букет, — сказала она, проходя мимо Алекса. — Я уверена, что Лиз будет в восторге.

— Причем тут Лиз? — удивился Алекс.

— Ни при чем? Так, может, эти цветы мне? — произнесла Нора язвительным тоном, что было неожиданно для нее самой.

— Ну да, тебе. — Алекс растерянно смотрел на Нору.

— Наверное, их там четное количество, — продолжала она, остановившись на ступеньке и глядя на Алекса сверху вниз.

— Какая муха тебя укусила? — спросил Алекс. Нора пожала плечами.

— Не знаю. Да это и неважно.

Она повернулась, чтобы уйти.

— Нора, подожди. — Алекс поднялся на несколько ступенек и оказался рядом с Норой. — Что случилось?

— По-моему, все прекрасно. — Щеки Норы пылали, а глаза метали молнии.

— За что ты на меня злишься? Разве я тебя чем-то обидел? По-моему, в последнее время я съедал много твоих пирожных и не пытался надеть твои любимые домашние тапочки. — Алекс хотел обернуть все в шутку, но для Норы в данный момент любые шутки были абсолютно неуместны.

— Я злюсь вовсе не на тебя, — сказала Нора.

Она чувствовала, что еще немного — и не выдержит, выложит ему все как есть: она любит его, не может жить без него, ненавидит себя за то, что в глубине души мечтает, чтобы его отношения с Лиз разрушились, и он бы целиком стал принадлежать ей, Норе.

— С Морисом что-то не ладится? — спросил Алекс.

Нора увидела, что он опустил букет и, сам того не замечая, нервно постукивает им по перилам лестницы.

— Да, с Морисом! — почти крикнула Нора. Пусть лучше думает так, чем узнает правду.

— Может, не стоит так нервничать? — В голосе Алекса появилась еле заметная дрожь. Улыбка исчезла с его лица, губы сжались в тонкую ниточку, а на виске Нора увидела пульсирующую жилку.

— Я и не нервничаю. — Голос, которым Нора произнесла эти слова, абсолютно не соответствовал их смыслу.

— Я уверен, у вас все наладится, — продолжал Алекс, не глядя на Нору.

— Да, наладится. Все будет так же прекрасно, как у вас с Лиз.

— Да нет, намного лучше. — Алекс продолжал нервно размахивать букетом.

— Куда уж лучше. О лучшем невозможно даже мечтать. — Нора слышала свой голос, как бы со стороны.

— Перестань, — попытался остановить ее Алекс. — Что на самом деле с тобой происходит?

— Не буду я переставать. Почему это ты все время меня останавливаешь и не даешь сказать то, что я хочу?

— Потому, что я не мальчик для битья, на котором можно отыграться, когда у тебя что-то не получилось с Морисом или с каким-нибудь другим красавцем.

Алекс с недоумением посмотрел на растерзанный букет и, размахнувшись, швырнул его в угол лестничной площадки.

— Ты просто идиот! — крикнула Нора.

— Да, я идиот. Я все жду чего-то, на что-то надеюсь, а меня просто используют, когда нужна жилетка, чтобы поплакаться, или мальчик на побегушках, чтобы… чтобы послать его подальше!

Алекс посмотрел на Нору таким яростным взглядом, которого она у него не только никогда не видела, но даже и не могла представить, что он может быть таким.

— Знаешь, что я хотела тебе сказать?.. — Нора чувствовала, что просто задыхается от переполнявших ее эмоций.

— Что?

— Я хотела тебе сказать, что я… — Нора запнулась. — Я… я больше никогда не хочу тебя видеть! — закончила она, сама не понимая, как у нее вырвались эти слова. Ведь она хотела сказать совсем не это!

Голубые глаза Алекса потемнели настолько, что показались Норе совершенно черными. Он несколько секунд молчал, стиснув зубы, а потом проговорил еле слышно:

— Так и должно было случиться.

Он прошел мимо Норы, поднялся по лестнице и хлопнул дверью своей квартиры.

Нора стояла на лестнице, в ушах ее звенели ее собственные слова, а перед глазами стояло искаженное болью лицо Алекса. Она смотрела на рассыпавшиеся по лестнице растрепанные цветы и понимала, что вся ее жизнь вот так же рассыпается, она не чувствует опоры под ногами и, кажется, летит в пропасть…

На следующее утро Нора первым делом отправилась в кабинет Мориса. Она не чувствовала особой решимости, необходимой для того, чтобы полностью изменить свою жизнь. Она вообще ничего не чувствовала. Ей было все равно, что с ней будет. Но раз уж она решила уехать — значит нужно так и сделать. А первый шаг — это увольнение.

— Я увольняюсь, — с порога заявила она Морису.

Он жестом пригласил ее сесть. Нора сидела и, не поднимая глаз от стола Мориса, нервно барабанила пальцами по подлокотнику кресла.

От внимательного взгляда Мориса не укрылись темные круги у нее под глазами, нервно сжатые губы, болезненная бледность лица… Это была не Нора, а какая-то бесплотная тень. Что случилось с этой жизнерадостной, целеустремленной девушкой? Похоже, проблемы у нее действительно серьезные.

— Можно узнать, в чем причина такого неожиданного желания? — спокойно спросил Морис.

— Я уезжаю, — ответила Нора.

— Куда?

Она пожала плечами.

— Какое это имеет значение? Главное, что я буду не здесь, а значит, не смогу больше работать в агентстве.

— Знаешь, мы собираемся открывать несколько филиалов в разных концах страны. Может получиться так, что ты окажешься как раз там, где будет наш филиал. Так куда же ты собралась?

— Я не знаю, — вырвалось у Норы. Она прикусила губу чуть ли не до крови.

— Понятно, — сказал Морис.

— Что тебе может быть понятно? — тихо спросила Нора, и плечи ее еще больше поникли.

— Я не вчера родился, — ответил Морис так же тихо, — и у меня не всегда все складывалось блестяще. И в личной жизни тоже.

Нора еще ниже опустила голову. Она не хотела, чтобы он видел ее лицо. Ну почему эти предательские слезы всегда появляются в самый неподходящий момент? Вот сегодня ночью она вообще не плакала. Просто сидела и смотрела в одну точку, ничего не ощущая, кроме безграничной внутренней пустоты.

— Может быть, тебе действительно стоит уехать, — продолжал Морис. — Я тоже так делал, и не раз. Кажется, уедешь, начнешь все сначала, станешь другим человеком… Правда не всегда получается. От себя все равно не убежишь.

— Но я не могу здесь оставаться, — сказала Нора.

— Да, это самое трудное, — согласился Морис.

— Не в этом дело, просто…

Нора замолчала. Ей вовсе не хотелось пускаться в откровенные объяснения.

— Не важно, в чем дело, — сказал Морис. — И тебе вовсе не нужно что-то мне объяснять и рассказывать. Я и так все понимаю.

— Вряд ли. — Нора покачала головой.

— Нет, конечно, не все. Да это и не нужно — не так ли?

— Да.

— Мне бы очень хотелось, — сказал Морис, — чтобы ты прислушалась к моему совету. Даже если тебе покажется, что я говорю абсолютную чушь.

— И в чем же заключается твой совет? — спросила Нора, по-прежнему не поднимая глаз.

— Не торопись.

— Не торопиться? — Нора удивленно посмотрела на него.

— Да. Такой вот простой и короткий совет.

— Действительно короткий.

— Уехать, разрушить, все изменить ты всегда успеешь. Это нетрудно. Никто не сможет удержать тебя насильно. В том числе и я. — Он мягко улыбнулся. — Ты свободный человек, можешь делать все, что хочешь. Но я советую тебе немного подождать.

— Чего ждать? Ничего не изменится. Разве, что станет еще хуже.

— В любом случае ты не можешь просто так бросить незаконченный проект. Ты же профессионал. А профессионалы не смешивают работу и личные неприятности.

— С этим трудно не согласиться, — вздохнула Нора.

Она мысленно упрекнула себя в том, что, планируя свое бегство, ни разу всерьез не подумала о работе. Наверное, Морис ошибается, называя ее профессионалом. Вряд ли она достойна этого звания. А ведь куда бы она ни уехала, ей придется искать там работу, и ее рекомендации должны быть безупречны. Может случиться и так, что она действительно будет работать в одном из филиалов агентства.

— Я вижу, мои доводы на тебя подействовали.

Морис встал и подошел к кофе машине, которая стояла в углу на отдельном столике.

— Хочешь кофе? — спросил он Нору.

Она кивнула.

— Спасибо, — сказала Нора, когда Морис подал ей дымящуюся чашку с ароматным кофе.

— Не за что. — Морис сел на свое место и продолжил разговор. — Я предлагаю тебе следующее: ты откладываешь свои планы на месяц…

— На месяц?! — воскликнула Нора. — Но это же очень долго. Я могу закончить этот проект за две недели. Если постараюсь.

— Я не сомневаюсь, что сможешь. Но торопиться некуда. Работай спокойно, без напряжения.

— Может, все-таки… — начала Нора.

— Не может, — тоном, не терпящим возражений, произнес Морис. — Месяц — это минимальный срок, за который человек может принять правильное, обдуманное решение. Я имею в виду по-настоящему важное, которое изменит всю его жизнь. Именно столько нужно, чтобы страсти и эмоции улеглись, недоразумения разъяснились, и все стало на свои места.

— Скорее всего, ты прав, — медленно проговорила Нора, — но мне так трудно с этим согласиться…

— У тебя нет выбора, — с обезоруживающей улыбкой сказал Морис. — Раньше я тебя просто не отпущу. И не только я.

— А как же свобода выбора?

— Свобода свободой, но тебе же нужны хорошие рекомендации?

— Ты такой… хитрый. — Нора слабо улыбнулась. — И еще… спасибо тебе за поддержку.

— Значит, договорились? — просиял Морис. — Ты приходишь ко мне в кабинет ровно через месяц, и, если ты еще будешь гореть желанием уехать, я сам закажу тебе билет.

— Ловлю на слове, — сказала Нора.

— Надеюсь, ты еще никому не сказала, что уезжаешь?

— Никому.

— Ну и прекрасно. Работа ждет тебя, сгорая от нетерпения. И меня тоже.

Нора встала, расправила плечи, улыбнулась Морису и направилась к двери.

— Вот так-то лучше, — чуть слышно проговорил он, глядя ей вслед.