Ты озарила мою жизнь

ГЛАВА ШЕСТАЯ

МЕСЯЦ ШЕСТОЙ. Девочка быстро растет. У нее уже есть ресницы, слух стал очень тонким, так что она будет слушать, если ты споешь для нее или расскажешь что-нибудь.

Желтый монстр был припаркован у ворот, а Джейк находился в детской, когда в конце долгого дня Эми выбралась из автобуса. Ее ноги больше не могли угнаться за быстро бьющимся сердцем. Она одолела лестницу спокойным шагом, соответствующим быстро растущему животу. Дверь в детскую была закрыта, чтобы в другие комнаты не проник запах краски и чтобы Эми ничего не увидела, пока работа не будет закончена. Джейк заставил ее дать честное слово, что она не будет подсматривать. Та улыбнулась и предоставила ему полную свободу действий. Теперь, несмотря на нетерпение, она улыбнулась. Джейк все сделал сам. Иногда он работал по вечерам, а когда мог и в выходные, появляясь неожиданно и заставляя сердце Эми биться сильнее. Эми держала слово. Она даже не заглядывала в ящики с мебелью, прибывшие неделей раньше и поставленные в гараже. Джейк запер гараж и забрал ключи себе.

Эми слышала, как Джейк ходит по детской, и собиралась окликнуть его, но решила подождать. Она сначала примет душ, заново подкрасит брови и ресницы и наденет новую просторную шелковую рубашку мягкие складки которой скрадывают фигуру. Она не увидится с ним, пока не нацепит холодную, бесстрастную маску. У женщины тоже есть гордость. Лучше принять холодный душ.

Джейк осматривал детскую. Нельзя сказать, что она воплощала пожелания Эми. Точнее, совсем не воплощала. Вот почему Джейк заставил ее пообещать не заглядывать в комнату до завершения работы. Возможно, она возненавидит такие цвета. Возможно, настоит на том, чтобы он перекрасил комнату. Последнее обстоятельство его не огорчало, поскольку предполагало, что ему придется приезжать сюда до тех пор, пока он не сделает все как надо. Джейку не хотелось думать о том, что значат такие мысли. Однако он боялся, что психологу его поведение дало бы богатую пищу для размышлений.

Он услышал, как в ванной включили душ. Эми вернулась. На секунду Джейк позволил себе отвлечься. Он думал о воде, текущей по коже Эми, и представлял себе, какие ощущения испытывала бы она от прикосновения его рук, его рта… Джейк с силой потер лицо. Душевное спокойствие наконец пришло к нему с потом от тяжкой работы, с болью в мускулах. Но задерживаться здесь значило бы потакать самому себе, не обращать внимания на тревожные сигналы. Ничего не изменилось. Он сам не изменился. У него другие цели и другие заботы, требующие его пристального внимания. Сейчас он пойдет и поставит макароны, которые приготовил ей к ужину, в микроволновую печь, потом примет душ и уедет. Без всякого волнения.

Эми была близка к тому, чтобы сказать Джейку: если это еще возможно, она выйдет за него замуж, любит он ее или нет. Просто для того, чтобы он находился рядом. Когда они встретились, ей казалось, что их души соприкоснулись. Но сейчас Эми никак не могла дотянуться до Джейка через пространство, разделяющее их. Она просто не устояла перед его мускулами… остроту ума явно затуманил излишек гормонов. Эми потерла рукой мокрую щеку. Она теряет Джейка. Если он не понял, какие чувства она испытывает к нему, придется попросить его уехать. Сегодня она вела себя как следует. Она ничего не сделала, ничего не сказала, но только женщина может вынести столько и не поддаться соблазну. В их игру надо играть по правилам. Иначе не выиграешь.

— Готово? — спросила Эми.

— Готово.

Джейк открыл дверь детской и отступил назад, чтобы она не задела его, проходя мимо. Холодный душ совершенно не подействовал на него. Одно прикосновение и он за себя не отвечает.

— Джейк… — Эми смотрела на завершенную детскую. Потом закрыла глаза и вспомнила, как представляла себе небесно-голубые и бледно-розовые тона, легкие мазки золота. Она открыла глаза.

Комната являла собой яркую, ошеломляющую смесь красного, черного и белого. И золотого. Джейк не забыл про золото. Эффект был поразительный.

— Черный потолок? — вырвалось у нее.

— Ты ненавидишь черное? — Джейк произнес эти слова легко, как будто их смысл не имел значения. Но Эми поняла: он покрасил потолок в черный цвет не для того, чтобы досадить ей, но чтобы воплотить какой-то собственный замысел.

Эми медленно двигалась по комнате. Старая кровать, на которой она спала в детстве, исчезла. Ее место занял диван. Здесь Эми могла сидеть или лежать рядом с ребенком. В комнате появились также детская кроватка и стол для пеленания; старинный гардероб заменили новые шкафы… Эми открыла один из них и не смогла удержаться от того, чтобы не потянуться к рядам игрушек, ждущих, чтобы с ними поиграли маленькие ручки. Она сняла с полки красную с черными пятнами божью коровку из бархата и атласа и повернулась к Джейку.

— Здесь все другое, — промолвила она. — Фантазии твоего дизайнера?

— Нет! — Джейк засунул руки в карманы и уставился в пол. — Я прочел статью в одном из журналов о детях…

Он читает журналы о детях?

— Дети не различают пастельные тона. Тебе это известно? Их стимулируют…

— Дай мне подумать. Красный, черный и белый…

— Если тебе не нравится моя работа, я перекрашу детскую так, как ты хотела… — (Эми смахнула слезу со щеки.) — О господи! Тебе же противно смотреть на нее. Эми, прости меня! Не плачь, пожалуйста, не плачь. Я все переделаю…

Качая головой, Эми посмотрела на Джейка.

— Все здесь сделал ты? — спросила она. — Сам?

— Да. Прости меня. Пожалуйста, дорогая. — Он хотел обнять Эми, утешить ее, но побоялся, что будет только хуже. — Я увлекся. Мне хотелось, чтобы…

Эми стояла посреди комнаты, и по ее щекам катились слезы. Хуже быть уже не может. Джейк протянул к Эми руки, обнял ее. Черт побери! Как он мог так сглупить, так увлечься собственными «блестящими» планами!

— Эми, пожалуйста, не плачь. Я все улажу. Я приведу кого-нибудь, и ты получишь то, чего хочешь.

— Нет.

— Верно. Я должен выполнить эту работу сам. Мне придется отменить поездку…

— Нет, Джейк. Мне не противна твоя работа. Просто я немного шокирована, вот и все.

— Но ты же заплакала.

— Я постоянно плачу. Вчера, например, расплакалась оттого, что маленькая девочка упустила шарик и он улетел.

— В самом деле?

Джейк вытер глаза Эми краем футболки.

— Мм… — Эми сжала губы и подняла глаза. И попыталась не вздрогнуть, глядя на потолок. — Что ты сделал с освещением?

— О! Ты еще не видела лучшую часть.

— Как, еще не все?

Джейк сдвинул тяжелые красные занавески.

— Теперь у тебя есть два выключателя. Первый, — объявил он, и комнату залили светом настенные бра, яркость которых можно было регулировать. — И второй.

Настенные лампы погасли, и черный потолок внезапно украсили маленькие точки света. Как звезды, они мерцали тут и там.

Эми долго стояла и смотрела на них.

— Ты действительно сделал все сам, Джейк?

Он выглядел как человек, терзаемый сомнениями: погубить себя правдой или ложью?

— Я держал лестницу, — признался он. — Тебе не стоит волноваться… парень — специалист.

— Я не волнуюсь… у меня просто слов нет.

— Мм… Тебе нравится?

— Иди сюда.

Джейк подошел к ней. Эми подняла руки, обхватила его голову и поцеловала сладким, благодарным поцелуем, который говорил: «Ты замечательный человек». Однако поцелуй прервался так быстро, что Джейк, похоже, истолковал его совершенно неправильно…

— Значит, тебе нравится, да?

— Поразительно! — воскликнула Эми. Джейк недоверчиво смотрел на нее. Тогда она добавила: — Изумительное, яркое, захватывающее зрелище! Но лучшее — самое лучшее — то, что в детской появился ты. Вот почему я поцеловала тебя.

Да. Совершенно неправильно…

— Я пытался изобразить голубое небо. Но ослепительно яркий цвет, о котором ты мечтала, просто не получился. Иногда невозможно сделать из воображаемого реальное.

Краска — одно. Эми — нечто другое. Реальная Эми превосходила воображаемую по любой шкале ценностей. На ней была рубашка, которая скрывала замечательные изгибы ее тела, но внутренним взором Джейк прекрасно видел все, что она прятала.

— Мысли о такой расцветке пришли мне на ум, когда я начал искать что-нибудь еще. Я знаю, что она выглядит крайне необычной…

— Конечно.

— Вот почему я не хотел, чтобы ты видела комнату до тех пор, пока я не закончу работу. Если тебе не нравится, я переделаю ее. Только пообещай, что не будешь карабкаться на стремянку, когда я отвернусь.

Эми подняла на него взгляд.

— Ты сказал что-то о поездке. Ты уезжаешь?

Полчаса назад она собиралась попросить Джейка уехать, но когда перспектива стала реальной, сердце Эми упало.

— Мне нужно на неделю съездить в Брюссель, а потом на Дальний Восток. Вернусь через Калифорнию. Я откладывал, сколько мог…

— Не извиняйся, Джейк. Ты сделал все, для чего приехал, и даже больше.

Она так будет скучать… Но она не должна липнуть к нему.

— Лето почти кончилось, — заметил Джейк резко.

Опять то же самое! Он не может больше оставаться здесь. Не станет давать обещаний, не зная, как их выполнить.

— Я очень благодарна тебе за то, что уделил мне столько времени.

Ее голос звучал спокойно. Черт побери, как она осмелилась заставить его чувствовать себя виноватым? Он же предупреждал…

— Ты не оставила мне выбора.

— Неправда, Джейк. — Эми немного подняла голову и взглянула на него. — Но я счастлива, что ты выбрал то, что выбрал. И я довольна тем, что ты сделал детскую действительно своей. Я позабочусь о том, чтобы Полли знала об этом.

— Полли?

— Так звали мою мать. — Эми погладила живот. — Я собираюсь назвать ее Полли.

— Странное имя для мальчика. Я остановился на Джордже.

Последовало молчание. Потом Эми сказала:

— Я не могу задерживать тебя. Тебе, должно, быть, многое надо сделать.

Эми слышала свой спокойный, сдержанный голос, произносящий правильные слова, но внутренне она застонала. Неделя в Брюсселе! Целая неделя! Пока Джейк будет там, ребенок подрастет на сантиметр. А потом он собирается на край света… Эми будет скучать по нему, по его легчайшим поцелуям в щеку, которыми он награждал ее, когда внезапно появлялся в магазине, чтобы увезти на ужин или подбросить домой. Может быть, Джейк и прав, стремясь уехать. Тогда пусть уезжает поскорее. Она бы начала привыкать к нему, мчаться домой, надеясь, что он там, и, Боже мой, чувствовать, как при виде его у нее сильнее бьется сердце… Он сделал все, что нужно. Сад выглядел прекрасно. А Эми слушалась его. Она даже нисколько не протестовала, когда он установил в кухне сушилку для одежды без ее разрешения. И еще он больше не заговаривал о том, что ей нужно научиться водить машину.

— Ну, как прошел день? — спросил Джейк, очевидно надеясь переменить тему разговора.

Ее день был трудным. Полным стрессов. И, как ни странно, принес ей удовлетворение.

— Я… мм… съездила на урок по вождению.

Джейк посмотрел на Эми. На его лице решительно ничего не отразилось. А она-то думала, что ему будет приятно услышать такую новость.

— Урок по вождению? — повторил он.

— Ну, не совсем. Просто я сидела на водительском сиденье, и меня немного поучили.

— Ну что ж, это начало.

— Мне даже удалось завести мотор и проехать несколько метров. — Эми печально улыбнулась. — К сожалению, нога тряслась так сильно, что я остановилась.

— Следовало ожидать.

— Да? Инструктор сказала то же самое, но я считаю, что она просто очень доброжелательно отнеслась ко мне. Она была невероятно терпелива. Завтра еще одна попытка.

— Почему? — спросил Джейк. — Почему ты заставляешь себя пройти через это?

Эми взглянула на него.

— Потому что тогда тебе будет легче расстаться со мной. Потому что я хочу убедить тебя, что ты действительно свободен. Что у тебя нет никаких причин оставаться здесь.

Он хотел иного, а она обманывала себя.

— Я был не прав, Эми. Пожалуйста, прости, что я обвинял тебя в том, что ты хитрила со мной, пыталась поймать в ловушку, привязать к себе…

— Ты рассердился, — ответила Эми быстро, не давая Джейку договорить. — Я на твоем месте, наверное, почувствовала бы то же самое. И я рада, что ты заставил меня увидеть ситуацию твоими глазами.

Эми жила самостоятельно много лет. Но прежде она никогда не чувствовала себя одинокой…

— Я всегда буду на связи, — успокаивал ее Джейк, будто прочитав ее мысли.

— Да? А если ты будешь в Калифорнии, или в Японии, или в Австралии? Предположим, ребенок заболел или упал на прогулке и ушибся? Надо срочно попасть в больницу, и некому помочь мне. Верно? — Эми повернулась и посмотрела на Джейка, подошедшего к окну, у которого она стояла. — Ты прав. А я вела себя жалко и эгоистично. Я должна научиться водить машину.

— Не знаю, что тебе сказать.

Эми улыбнулась.

— Здесь присутствуют и другие, менее благородные мотивы.

— Да? — Брови Джейка сошлись, и Эми захотелось разгладить складку на его лбу. Но она сдержалась. Целоваться с ним достаточно скверная затея. Целоваться с ним и ожидать, что он потеряет власть над собой и пойдет по тому пути, который привел к зачатию ребенка…

— Я полна решимости выслушать всю историю твоей жизни, точную и подробную. Ты не забыл, что обещал рассказать ее?

И на тот случай, если он забыл, Эми взяла Джейка за руку и его пальцами начертила крест на том месте, где у нее было сердце.

Губы Эми были мягкими, рот — слегка приоткрытым, красота — зрелой. Джейк мог бы слиться с ней, если бы произнес нужное слово. И он знал, что это слово «любовь». Слово, не имеющее для него никакого значения. Он понял, что им овладевает желание. Главное физическое влечение, которое быстро делает человека пленником. Джейк передвинул руку к выпуклому животу Эми, ребенок под его ладонью шевельнулся.

— Сегодня Полли беспокойна, — отметила она.

— Веди себя хорошо, Джордж, — пробормотал Джейк. — Дай матери передохнуть, пока меня не будет.

Но его небрежный тон скрывал остроту боли, биение ключом долго подавляемого раздражения, в первый раз он до конца осознал, какая огромная пустота внутри него.

— Ты уезжаешь сейчас? — Слова сорвались с языка, прежде чем Эми загнала их внутрь. Ничтожные, убогие слова, которые выдали ее. — Жаль, — вздохнула она, восстанавливая положение беззаботным пожатием плеч. — Я собиралась приготовить к обеду что-нибудь особенное, чтобы отпраздновать начало моих уроков. Копченый лосось…

— Лучше подожди праздновать, пока не сдашь экзамен. Я приготовил для тебя макароны. — Джейк прошел вслед за Эми в се прелестную гостиную, взял ее за руку и повел к дивану. — Я поставлю их в микроволновку, а ты пока можешь отдохнуть и начать изучать правила дорожного движения.

— Нет, не надо. Я поем позже, — высвободила руку Эми, глядя на часы. — И я уже начала учить правила.

— У тебя мало времени, — проговорил Джейк. — Позвони Уиллоу, она тебе поможет. — Он направился к входной двери. — Я попросил одного человека приводить в порядок твой сад.

— Напрасно, — ответила Эми. — Ты не видел мою сумку? Я ее куда-то положила…

— Ухаживать за садом необходимо. Но ему не заплатят, пока я не вернусь. И я совершенно ясно дал ему понять, что буду оплачивать работу только в твоем саду. — Эми укоризненно взглянула на Джейка, и тот вскинул руки. — Хорошо, он может ухаживать за садом миссис Кук. Он копит на поездку к дочери в Канаду, так что ему нужны деньги. Не мешай ему зарабатывать.

— Как мерзко с твоей стороны! — шутливо пожурила его Эми, снимая с вешалки свой бархатный плащ.

— Я учусь, — произнес Джейк, стараясь не думать о том, куда она собирается.

Он многому научился. Нет, не ухаживать за садом и не делать ремонт. Этому Джейк научился давным-давно, когда его огромные карманные деньги внезапно иссякли и он вынужден был зарабатывать их — работой по дому, стрижкой газонов, прополкой. Он отлично помнит непростой период безденежья для мальчика, которому раньше никогда не надо было мыть посуду, убирать постель, чистить картошку…

Сейчас Джейк уезжал, чтобы доказать себе, что он все еще может обойтись без Эми.

— Ты куда-то идешь? — спросил он. Любопытство наконец взяло в нем верх.

— Просто в город. — Эми снова проверила время. — Автобус будет через пару минут. Позвони мне, когда вернешься. Я сообщу, сколько ты должен мистеру Томсону. Тебе не надо приезжать самому…

— Ты едешь в Мэйбридж? — поинтересовался Джейк, бросая свою сумку на пол и вставая в дверях. — Зачем?

— Просто так. — Джейк не двинулся. Эми пожала плечами. — Ну, если тебе так уж необходимо знать, сегодня вечером у меня курсы для беременных.

— И ты ничего не сказала мне? Не можешь же ты ехать одна.

— Не говори глупостей. Конечно, могу. Со мной ничего не случится…

— Я не то хотел сказать. — Джейк и сам не знал точно, что же он хотел сказать. Он запнулся. — Ведь все остальные женщины приедут не одни. — С ними будут мужья или друзья. Люди, которые вместе с ними готовятся к главному событию в своей жизни. Так?

Глаза Эми слегка расширились от неожиданности.

— На курсах готовят к деторождению. Ты на моих родах присутствовать не будешь, значит, тебе нет смысла ехать туда. Ступай. Я сама справлюсь.

— Нет. — Разум Джейка требовал, чтобы он остановился. Сейчас же. Но Джейк явно не внимал голосу своего разума — он услышал собственный голос: — Сегодня вечером я поеду с тобой. Раз уж я здесь.

Эми чувствовала себя виноватой. Следовало дождаться отъезда Джейка, а потом вызвать такси. Рассказать ему о курсах все равно что произнести запрещенные слова: «Ты нужен мне». То, что он действительно был нужен Эми, поколебало ее веру в свою столь лелеемую самостоятельность. Но сейчас другое дело. Ей просто необходимо, чтобы Джейк находился рядом. С каждым днем она все больше нуждалась в том, чтобы он обнимал ее, делил с ней это особенное время, делил с ней жизнь…

— Ну как? — прошептал Джейк.

Он обнимал ее. Его руки покоились на том месте, где рос их будущий ребенок. Они учились правильно дышать во время родов. Эми прильнула спиной к его груди.

— Мне так хорошо! — вздохнула Эми, накрывая руки Джейка своей рукой. — А тебе?

— А мне не так хорошо, — признался он.

— Тогда тебе не нужно было приезжать.

— Разве я жалуюсь?

— Нет. Я рада, что ты приехал. Спасибо, Джейк. — Эми повернула голову, чтобы посмотреть на Джейка, сидящего сзади. Тот не улыбался. Но его лицо выражало невольное удовлетворение оттого, что Эми сейчас принадлежала ему, и ее охватило какое-то смутное теплое чувство.

Оно бесследно исчезло, когда после курсов Джейк привез ее домой, проводил до двери, но не вошел в коттедж. Нельзя сказать, что он торопился уехать. Он прислонился к крыльцу, засунув руки в карманы, и пристально смотрел в ночное небо.

— Что ты будешь делать на следующих занятиях?

— Я могла бы попросить Уиллоу поехать со мной. Не мучай себя, Джейк.

Он взглянул на нее.

— Тебе легко говорить.

Эми опустилась на скамью.

— Я не знаю, как облегчить тебе жизнь.

— Разве ты облегчаешь мне жизнь? — Джейк сухо улыбнулся. — Тогда помоги мне Бог, если ты когда-нибудь попытаешься затруднить мне жизнь. — Он все еще не уходил. — Что за запах в саду?

— Это ночные левкои. Смотреть не на что, но пахнут изумительно. — Эми заставила себя не предлагать Джейку кофе.

— Ну, ладно. Я лучше пойду. — Он выпрямился и запустил руку в шевелюру.

— Будь осторожен, Джейк.

— Я… У меня есть кое-что для тебя, я хочу сказать, для ребенка. Оно в детской.

Эми ничего не ответила. Но когда Джейк сел в машину и уехал, она знала, что ее зеленые глаза теперь всегда будут преследовать его.

Детская все больше нравилась Эми. Она уже пережила первоначальный шок. Подарок Джейка — маленький сверток из золотистой ткани лежал на диване. Эми подняла его, села и потянула за красный бант. Внутри находилась книга стихов. И компакт-диск с легкой классической музыкой. Джейк также приложил открытку: «Согласно всем книгам, у детей обостренный слух. Им надо читать книги и давать слушать музыку». Эми посмотрела на потолок, вздохнула и пробормотала:

— Глупый.

Но тихо так, чтобы ребенок не услышал. Она не сердилась на Джейка: он так старательно работал! Он так заботился о ней! У него такое творческое воображение! Но как он заблуждается! Ей надо было попросить его рассказать о детстве. Какое бы событие ни случилось с ним тогда, оно, должно быть, поистине ужасно, если он лишился способности принимать любовь, когда ему предлагали ее щедро и без каких бы то ни было условий.

Ее дочь получит подарок своего отца и узнает, что она любима. Но горло Эми сжимал спазм, и она не могла читать вслух. В спальне она зажгла ароматическую свечу, вставила компакт-диск в проигрыватель и растянулась на кровати.

— Послушай, мой ангел, подарок от твоего папы, — пробормотала она, мягко втирая в живот смесь мандаринового и ромашкового масел. В комнате тихо зазвучали вступительные аккорды «Колыбельной» Брамса. — Видишь, как он тебя любит? Он все время думает о тебе, а в поездке будет скучать так сильно, что, вернувшись, захочет прочесть тебе стихи сам.

И поскольку ребенок слышал ее, она вложила в свой голос всю убежденность, какую только могла.