Глава 22

Теона

Я настолько ошарашена, что не в состоянии собрать мысли в кучу и выдавить хотя бы какой-то звук.

Дикарь нависает надо мной. От него исходит древесно-табачный запах. Мой нос тут же определяет, что это довольно дорогой парфюм. Глаза странные, толи серые, то ли голубые, а может вообще зеленые. Они меняются. Переливаются и приковывают к земле. У меня на ногах будто оковы выросли.

— Где Наталья? — рычит мне в лицо.

Такое ощущение, еще немного и шею мне перегрызет.

— Вы кто? — наконец выдавливаю из себя.

В голове рождаются картины, одна страшнее другой, и лучшая из них, это он просто сворачивает мне шею.

— Я спросил, где она? Не строй из себя идиотку! — сопит, ноздри раздуваются.

Я продолжаю жадно хватать ртом воздух, не в силах ответить хоть что-то. И что отвечать? Рассказать правду? Ему?

Дикарь выхватывает у меня сумочку из рук и бесцеремонно там копается. Достает паспорт. Разглядывает его. Морщится, глаза кровью наливаются.

Тычет им мне в лицо.

— Откуда это у тебя?

— Это… — дальше снова замолкаю.

Сказать, что это мой паспорт — это подписать себе приговор. Он по всей видимости знал эту Наталью, и врать не имеет смысла.

— Хватит блеять! Отвечай на вопросы! Мое терпение не безгранично! — орет так, что едва перепонки не лопаются.

— Не кричите… — хриплю.

Он берет меня за руку. Тащит к дивану, бросает на него. Сам быстрым шагом направляется на кухню. Через минуту возвращается со стаканом воды. Сует мне в руки.

— Успокойся. Перестань зубами чечетку отбивать. Если ты будешь откровенна, то я сохраню тебе жизнь, — говорит так, будто собирается осыпать меня дарами с ног до головы.

Стоит около дивана, скрестил руки на груди, одет во все черное. Джинсы подчеркивают огромные накачанные ноги, под футболкой бугрятся мышцы, куртка расстегнута.

Дикарь, другого слова и не подобрать. Невольно смотрю на руки, пальцы длинные, сильные, ему двух секунд хватит, чтобы расправиться со мной.

Вывод — не злить дикаря.

— Как можно отказаться от столь щедрого предложения, — сарказм срывается быстрее, чем успеваю прикусить язык.

— Не в твоем положении язвить, — хмурится. Глаза непонятного цвета темнеют.

— Я не знаю, — делаю глоток воды, прочищаю горло, — Кто такая Наталья и где она сейчас.

— А под ее именем и фамилией шастаешь, — делает шаг ко мне, и я инстинктивно вжимаюсь в диван.

— Вы знаете Арсена Дементьева? — вдруг спрашиваю и вглядываюсь в его лицо, чтобы уловить хоть какую-то эмоцию, кроме ярости.

— Кого? — морщит лоб. — Нафиг мне какой-то хмырь сдался.

— А вот сдался. Если хотите найти свою Наталью, советую у него узнать, — не знаю почему, но напряжение вдруг отпускает.

Дикарь меня не прибьет. А что еще сделает? По моему Арсен уже сделал все самое страшное, что только можно вообразить.

А вот если натравить дикаря на мужа, то возможно, получится вернуть сына.

— В советах пигалицы не нуждаюсь. Мне инфа от тебя нужна, — рычит грозно, заметив перемены в моем состоянии.

— Именно Арсен подсунул мне эти документы. Других у меня нет, потому как, пока я лежала в больнице, меня похоронили. И я никак не могу доказать, что жива. Арсен — мой муж, через водителя передал мне рюкзак, где был паспорт на имя Натальи, водительские права и документы на эту квартиру, — пока я говорю, его лицо меняется, вместо злости приходит недоумение.

— Что за чушь городишь! — восклицает, тянет ко мне руку. Видимо собирался встряхнуть, но в последний момент одергивает руку.

— Правду, — вздергиваю подбородок.

Сама не знаю, почему вываливаю на дикаря все свои беды. Он ведь враг. Я вообще не знаю чего от него ожидать. Может он и Наталью искал, чтобы прибить?

С другой стороны, для чего мне скрывать правду? Я ничего не сделала. Пусть дикарь ищет свою Наталью, пусть копает под Арсена. Мне ведь это только на руку.

А если ничего не сделает, так и хуже не будет. В любом случае буду искать способ вернуть сына.

— Ахинею! — сжимает руки в кулаки. — Ты думаешь, я поверю в этот бред?

— Вбейте в поисковик Теона Дементьева, дочь Владимира Сикорского. Кстати мои родители тоже признали факт моей гибели и отказались от меня, — удивительно, как ровно звучит мой голос. Рассказываю обо всем, словно фильм давнему знакомому пересказываю.

Он, молча достает телефон, что-то ищет, вглядывается в экран. Волнение окончательно отпускает. За моими плечами правда, так чего я трястись должна?

Смотрит то на телефон, то на меня. Потом задумчиво протягивает:

— Рожа один в один с этой Теоной…

А я расплываюсь в глупой улыбке. Наверное, я услышала самый приятный комплимент в жизни. Впервые после выхода из больницы, кто-то подтвердил истину, на которую все, включая моих родителей, закрывали глаза.

— А вы зачем Наталью ищете? — спрашиваю, пока он в задумчивости продолжает меня сравнивать с моим же фото в сети.

— Чтобы прибить паршивку, — клацает зубами с такой яростью, что невольно подскакиваю на диване. Потом тише добавляет, — А если она нашу дочь угробила, то и смерти ей будет мало, — на последней фразе сквозь ярость, просачивается боль, дикая, необузданная, так похожая на мою.

Загрузка...