Ты украл мою жизнь, предатель (СИ)

Глава 37

Что со мной? Я ведь ни о чем подобном не думала!

Надо это прекратить! Последняя здравая мысль в моем мозгу, прежде чем он отвечает на поцелуй, разбивая в дребезги мое благоразумие.

И как отвечает! Несколько сот вольт через тело пропускает. Искры летят в разные стороны. Я сгораю, смакуя его губы. Но этот огонь не разрушает, он поднимает меня с земли, зажигает что-то совсем незнакомое, дикое, страшное, безудержное.

Гапар заражает своей дикостью. Остатки человеческого облика, норм, правил, стыдливость, здравый разум, все отлетает от наших сплетенных тел как ненужная шелуха.

Надо остановиться! Говорит мое угасающее сознание.

А жадные руки разрывают его рубашку. Именно рвут на части ткань, с невесть откуда взявшей силой. Мне сейчас жизненно необходимо дотронуться до его кожи.

Провожу по обнаженным плечам. Она такая гладкая и упругая на ощупь! Из горла срывается стон.

А потом я и вовсе с катушек слетаю. Кусаю его за шею. Жадно. Больно. Вкусно.

Оставляю отметины. Проваливаюсь на дно его черных омутов. Глаза Гаспара затуманены страстью. Он рвет мою одежду в ответ.

В его движениях ни намека на ласки. Только оголенное желание, такое прекрасное в своей первобытной форме.

Мы валяемся в краске. Измазываемся еще больше. Это никого не заботит.

Уже не хочу остановиться. Выпускаю на волю своих демонов. Что-то очень темное и порочное. Что дремало во мне все эти годы. Не узнаю себя. Это не я. Кто-то другой.

Все равно.

Ничего не важно. Только то, что сейчас происходит между нами.

Его тело — оно совершенно. Даже измазанное краской, с бисеринками пота. Я слизываю их, как божественный нектар, а потом снова кусаю, после срываюсь на поцелуи. Выгибаюсь дугой, требую еще и еще.

Разве губы могут быть такими?! Они у него нереально упругие, умелые. Он так целует, что пол под нами плавится. На коже ожоги оставляет.

Не хочу, чтобы это заканчивалось. Это за гранью понимания. Нервы оголены, каждое прикосновение — новый взрыв. Наши тела сплетаются так, что уже невозможно распутать.

Удовольствие все нарастает, вытесняет все ненужное, обновляет меня, очищает. Содрогаюсь под ним, на нем, я достигаю вершины, а потом еще выше, выше, куда-то в заоблачную даль.

— У тебя сегодня выходной, — шепчет, исследую губами мою шею.

Кроме урчания ничего ответить не могу. Я вообще не понимаю, где нахожусь.

Гаспар, видимо, владеет собой лучше.

Быстро натягивает брюки. Поднимает меня на руки, закутывает в свой пиджак. С голым торсом быстро несет меня к машине.

— Сейчас рабочие приедут, — говорит, заводя двигатель.

Мне все равно. Я пребываю в блаженной неге. В какой-то неведомой эйфории, откидываюсь на сиденье и закрываю глаза.

Куда он меня везет? Зачем? Ничего не имеет значения. Я снова и снова проживаю те моменты. Иных мыслей нет.

Мы молчим. Но машина наэлектризована. Тут пахнет желанием… насыщенным, вкусным.

Он привозит меня к дому. Вытаскивает из машины. Обвиваю его шею руками. Облизываюсь, от нестерпимого желания, поцеловать его прямо тут, у подъезда.

Терплю. Из последних сил терплю… до лифта.

Едва створки закрываются, и дикий, первобытный голод обрушивается с новой силой. Мы набрасываемся друг на друга, как бешеные животные.

Не с первой попытки и с большим трудом, вперемешку с жаркими поцелуями, нам удается открыть дверь в мою квартиру. Прихожая. Я прижата к стенке. Он держит меня. Заставляя почувствовать всю силу его желания.

Стремительно, мощно, то вверх до неизведанных галактик, то вниз, до центра земли.

Взрыв такой силы, что срываю горло в криках.

С минуту тяжело дышим, глядя в глаза друг другу. А потом… я не знаю, это какая-то запрещенная магия, но нас снова накрывает желанием.

— Надо помыться, — его низкий голос сводит с ума. Ласкает внутри, подводит к точке невозврата.

Несет меня в ванную. Намыливает. Я пытаюсь намылить его. В итоге мы в пене, падаем в наполненную ванную. А там… там продолжается сумасшествие.

В нем восхищает абсолютно все, каждое движение, поцелуй, даже его безудержный напор. Теперь его дикость, только восхищает.

Не знаю, когда мы выбираемся из ванной. Когда оказываемся на кухне, я сидящая на столе, призывно облизывающая губы… и снова срыв в пропасть. Сплетенные тела, укусы, крики, и наслаждение, которому нет границ.

После мы пытаемся перекусить. Все заканчивается тем, что содержимое холодильника оказывается на наших телах. Мы едим друг с друга. И даже обычные колбаса, сыр, приобретают совсем иной, одуряющий вкус.

Позже будет гостиная, подоконник, столы, кресла, балкон, и лишь под утро спальня.

Все смешалось в безудержную пляску страсти. Больше ничего. Только порабощающее желание обладать. Взять все, что только можно.

Если бы мне кто-то сказал, что я на такое способна. Я бы рассмеялась ему в лицо.

С Арсеном мне было хорошо. Мне нравились его поцелуи, неспешные ласки. Но я всегда сохраняла рассудок. Я не рассыпалась с ним на миллиарды частиц. Мне просто было приятно, было чувство расслабления. Неспешное изучение друг друга. Его поцелуи пробуждали трепет. Но это и сравнить нельзя с пережитым за эти сутки.

Об этом думаю, засыпая, плотно прижатая к огромному мускулистому телу.

А просыпаюсь одна. Гаспара в квартире нет.

Приснилось?

Нет. Армагеддон в квартире, смятые потные простыни, его запах, кружащий в воздухе, да и искусанное тело, хранящее остатки пережитого удовольствия, определенно подсказывают — это был не сон.

Как мне смотреть ему в глаза? Как мне себя с ним вести?

Как вообще такое могло произойти?

Для Гаспара все оказалось куда проще. За следующую неделю он ни разу не появился. Ни звонка, ни смс, я тоже не дождалась.