Ты украл мою жизнь, предатель (СИ)

Глава 51

Стою в комнате наблюдаю за спящими детьми. Димочка спит в кроватке, которая уже была в съемной квартире. Юля на диване, укрывшись с головой теплым одеялом.

Слезы так и льются из глаз, их поток не иссякает. В них и боль, и радость, и облегчение, и неверие. Столько всего в душе накипело, и теперь ищет выхода. Теперь уже можно выдохнуть. Сын со мной и больше я его никогда не отпущу.

Арсен у меня украл долгие месяцы жизни сына. Я не видела, как он растет, не была с Димочкой рядом. Но я не могу повернуть время вспять, мне остается только сделать все, чтобы каждый новый прожитый день малыша, был лучше предыдущего.

Юля ворочается во сне. Вздрагивает. Я вместе с ней. Думаю, она еще долго будет отходить от выпавших на ее долю ужасов.

Дочь Гаспара вначале жила с матерью алкоголичкой, часто ночевала с бомжами под мостами, в подвалах. Наташа опускалась все ниже и ниже. Арсен ее где-то нашел и решил использовать ее документы, саму женщину естественно убил. А вот ее дочь, мой бывший муж оставил у себя дома, поселил в домике садовника.

Это все мы выяснили в доме Арсена. Тогда Гаспар так озверел, что если бы я его не остановила, камня на камне бы там не оставил.

У Арсена в доме девочку не обижали, но никто особо за ней и не смотрел. Думаю, что Арсен не отдал девочку в детский дом, памятуя о своем опыте там.

Она была предоставлена сама себе. Могла сбежать, только куда? Тут хотя бы кормили. Не били.

Она боялась повторения истории с матерью. И просто тихо существовала, надеясь, что придет время, и папа ее заберет. Она помнила и ждала Гапара больше трех лет.

Их счастливая жизнь в прошлом и вера в то, что папа любит, он ищет и найдет, только крепла. Юля сейчас морально истощена, ее с трудом удалось уложить спать. Все боялась, что заснет, а отец окажется лишь сном.

Все же Арсен научился сеять вокруг себя только боль, которой полон сам.

Еще раз смотрю на детей. Неужели все позади?

Почти…

Захожу в другую комнату, где на диване сидит Гаспар, невидящим взглядом смотрит в телевизор и пьет сок.

Сажусь рядом. Кладу голову ему на плечо. Не задумываюсь о своих действиях. Сейчас это естественно. Так должно быть.

— Скоро уедем, — говорит бесцветным голосом. — Думал места живого от него не оставлю. За дочь… Прибью. Но слишком гуманно это.

— Он не заслужил быстрой расправы, — соглашаюсь.

Представляю, сколько понадобится сил, чтобы морально вернуть Юлю к нормальной жизни. Тут и психологическая помощь, и забота Гаспара. А след все равно останется. И не только Арсен виноват, но и мать Юли. Женщина, угробившая свою жизнь и не пощадившая дочь.

— Спасибо, — не слово, а скорее крик души.

Он кивает и переплетает наши пальцы.

Так и сидим, глядя в экран телевизора, не улавливая, что там происходит, каждый погружаясь в свои мысли, и при этом связанные странным уединением и отголосками пережитой боли.

В городе приходится еще немного задержаться. Гаспар улаживает вопросы по поводу Арсена. Закапывает его окончательно, раскрывая его злодеяния. Воскрешает меня официально, восстанавливая все мои документы. Ограждает меня от назойливого внимания прессы и разных не в меру любопытных блогеров.

Это время, по большей части, я провожу с детьми. Восстанавливаю душевное равновесие. С радостью отмечаю, что мой малыш остается таким же веселым и любознательным.

Арсен при всей своей душевной травме, все же любил сына… как умел, и плохого ему не делал. И все же малыш скучал, и так тянется ко мне, каждую минуту хочет со мной проводить.

А вот Юля пострадала куда больше. Она постоянно ожидает какого-то подвоха, за каждым углом ей мерещатся плохие люди. Только рядом с Гаспаром немного успокаивается.

На третий день после возвращения сына, я отправилась к отцу.

Стою и смотрю, что осталось от некогда поджарого, моложавого мужчины, выглядевшего гораздо моложе своих лет. Он превратился в сгорбленного старика с пустым взглядом.

Его определят в лечебницу. Но думаю, ему уже ничего не поможет. Папа никогда не простит самому себе, того жуткого поступка.

Он смотрит на меня, и как бы сквозь меня.

— Пап, привет, — говорю, глотая горький ком.

Больно смотреть. Больно понимать, что ничего не сделать. Обиды на него нет. Простила. Не я судья ему. Хочу помнить хорошее, хоть и плохое не сотрется. Каким бы он ни был отцом, но еще он убийца. И мне с этим осознанием жить.

Так и стою. Не знаю, что еще сказать, и он смотрит сквозь, дрожит. А в глазах вижу отражение пламени. Понимаю, он проживает тот чудовищный пожар. Снова и снова.

— Я пойду, папа. У нас все хорошо с Димочкой. Я сделаю все, чтобы вырастить из него достойного мужчину.

Отец вскидывается. Поднимает голову. В глазах мелькает осознание.

— Будь счастлива, дочь. Прости… — и взгляд снова стекленеет, он возвращается в свое безумие.

— Буду, — отвечаю уверенно.

Впереди у меня еще одна встреча.

Арсен.

Гаспар сказал, что он очень просит встречи со мной. Я могу отказать.

Но я хочу его видеть. Хочу посмотреть в глаза, столько лет уничтожавшие все хорошее вокруг себя.