Тьма перед рассветом

Глава 10

Данте ничуть не был удивлен, когда на следующее утро ему передали, что герцогиня настаивает на встрече с ним. Знакомство и так чересчур долго откладывалось, и у Данте возникло подозрение, что терпение её светлости находится на пределе, особенно если учесть, что она вполне могла быть в курсе последних гнусных сплетен по поводу темного прошлого её новоиспеченного зятя.

— Постарайтесь ей понравиться, милорд, — наставлял Кирби своего капитана, беспокойно шевеля бровями. Приподнявшись на цыпочки, он смахнул парочку кошачьих волосков с рукава Данте.

— О Господи, Кирби, я всегда вежлив с дамами.

— Да, да, особенно, если вам что-нибудь нужно. Но предупреждаю, герцогиня — женщина необычная, и на неё ваши льстивые речи вряд ли подействуют, — осторожно предупредил его Кирби, — У неё зоркий глаз, у этой леди. И вы сами это увидите, когда встретитесь с ней лицом к лицу, конечно, если будете достаточно наблюдательны, — добавил маленький дворецкий, оглядев своего капитана с ног до головы критическим взглядом. — Ну, вроде все в порядке, — решил он наконец. Каштановые густые волосы Данте, которые обычно вились непослушными кольцами, были тщательно зачесаны назад и туго стянуты черной лентой. Ослепительно белый, завязанный сложным узлом галстук красиво выделялся на фоне бронзового от загара лица. Капитан был тщательно выбрит и слегка надушен. Желтовато-коричневые бриджи по прежнему ловко обтягивали длинные, мускулистые ноги, и даже несмотря на то, что всего лишь один шелковый чулок красовался на виду, это ничуть его не смущало, скорее придавало его милости вид завзятого законодателя мод. Сильные руки были затянуты в перчатки испанской кожи. — Вот теперь вы стали похожи на порядочного человека, — преподнес напоследок сомнительный комплимент Кирби.

— Спасибо. Теперь мне не страшно предстать перед придирчивым взглядом даже самой хозяйки замка, — насмешливо скривился Данте. Но его напускное безразличие скрывало глубоко таящийся страх. Если знакомство с герцогиней пройдет не так уж гладко, а бесстрашный капитан почти не сомневался в этом, последствия его могут катастрофическими для их с Реей отношений. Ее и так сильно беспокоила все растущая холодность отца по отношению к мужу, а уж если к нему присоединится и мать, то напряженность ещё больше усилится. И Данте, сцепив зубы, поклялся в душе во что бы то ни стало заставить герцогиню принять его. Будь все проклято, он не мог сейчас потерять Рею!

— Не забудьте свой подарок, который вы собирались преподнести её светлости, — напомнил Кирби, нагнав его на полпути к двери. — Довольно-таки странная вещь для подарка герцогине, я бы сказал, — проворчал он, передавая сверток Данте. Роскошный букет цветов или даже драгоценность в данном случае подошли бы куда больше, но попробуйте убедить некоторых людей, когда они уже успели вбить себе что-то в голову.

— Но ведь тебя никто и не спрашивает, Кирби, — огрызнулся капитан со своей прежней усмешкой, которая делала его похожим на дьявола. Ничего не ответив, коротышка-дворецкий приоткрыл дверь и долго смотрел ему вслед, пока капитан медленно и осторожно шел по коридору, зажав в одной руке трость, а другой прижимая к груди странный подарок герцогине.

Лакей в бело-голубой с золотом ливрее и тщательно напудренном парике бесшумно отделился от стены, распахнул перед ним двери и отскочил в сторону, пропуская Данте в маленькую гостиную герцогини.

— Лорд Данте Джейкоби, ваша светлость! — провозгласил он так торжественно, что Данте споткнулся, невольно представив себе, как лакей незаметно накинет на голову черный капюшон палача и опустит тяжелый топор на шею незваного гостя.

Остановившись в центре небольшой гостиной на роскошном ковре, Данте огляделся по сторонам, его недоумение росло с каждой минутой. Он мог бы поклясться, что только что слышал веселое щебетание какой-то пичужки, но видневшиеся за окном ветви деревьев были пусты и голы. Если бы не это, никому бы и в голову не пришло подумать о суровой зиме, находясь в этой комнате. Здесь царило вечное лето с его щедрым, ласковым солнцем. Белый потолок с пилястрами и орнаментом в виде завитков с позолотой, изящная вызолоченная резьба на стенах создавали иллюзию комнаты, полной света и воздуха, а хрустальные подвески канделябров ослепительно сверкали. По обе стороны камина стояла парочка изящных кресел с подголовниками, обитых тканью с нежным узором из лилий, напротив Данте увидел козетку бледно-желтого китайского шелка.

Похоже, комната была совершенно пуста, если не считать услышанного пару мгновение назад странного чириканья. Данте уже было повернулся, чтобы уйти, как вдруг его внимание привлекло какое-то движение на одном из широких подоконников.

Он был потрясен, увидев женщину, удобно примостившуюся у окна. Одетая в роскошное платье из сверкающей парчи цвета морской волны с пышной пеной кружев, которые подчеркивали глубокий вырез корсажа и изящным каскадом спадали с плеч, она показалась Данте призраком из его прошлого. Черные, как крылья ворона, волосы были уложены в простую прическу, а несколько непокорных локонов, выбившись из нее, только подчеркивали красоту плеч, гладких, как слоновая кость.

Ошеломленный Данте потряс головой, словно не сомневаясь в том, что прелестное видение тут же растает в воздухе, а он очнется в своей постели, ещё не придя в себя от ночного кошмара. Но когда он снова решился открыть глаза, женщина по-прежнему сидела на подоконнике. Теперь он заметил, что возле неё примостились двое светловолосых детишек, они жадно вслушивались в нежную мелодию, которую женщина извлекала из миниатюрного органчика.

Малыши то и дело тянулись к ней, что-то шепча на ухо, женщина смеялась мягким, ласкающим смехом и продолжала крутить ручку органа. Через пару минут она остановилась. Обернувшись, герцогиня встретилась взглядом с оцепеневшим от изумления Лейтоном и приветливо улыбнулась.

— Прошу меня простить, лорд Джейкоби, что я сразу не приветствовала вас, — произнесла она нежным, чуть хрипловатым голосом. Если бы Данте не был так ошеломлен, он бы заметил, что герцогиня воспользовалась случаем хорошенько рассмотреть его, когда он стоял посреди комнаты, застыв от изумления.

— Лорд Джейкоби? С вами все в порядке? А то вы похожи на человека, увидевшего привидение, — промурлыкала она , не отдавая себе отчет, что почти угадала. Сабрина Доминик, красавица-герцогиня и мать Реи Клер была той самой женщиной, которой когда-то двадцать лет назад был так очарован юный Данте Лейтон.

— Прошу вас, садитесь, — приветливо пригласила его герцогиня, не понимая, почему её зять, застыв, как изваяние, продолжает смотреть ей в лицо каким-то странным взглядом. Он все не двигался, и она почувствовала себя неуютно.

И внезапно Данте Лейтон разразился смехом. Вначале он смеялся тихо, но потом вдруг оглушительно захохотал. Это был смех человека с диким, необузданным темпераментом, который привык скорее рисковать, чем принимать свою судьбу такой, какая она есть, и который все поставил на кон, чтобы поймать за хвост удачу. Перепугавшись не на шутку, герцогиня прижала к себе детей. Но те, похоже, ничуть не испугались и, не исключено, даже нашли забавным высокого мужчину, который оглушительно хохотал, опираясь на трость. Их серебристый, детский смех вторил хриплому смеху Данте.

Ее светлость герцогиня, надменно вздернув тонкие брови, пристально вгляделась ему в лицо. Ей пришло в голову, что он, возможно, не в себе, и она уже было протянула руку, чтобы позвонить и позвать слуг, стоявших за тяжелыми двойными дверями. Внезапно смех Данте оборвался. Почувствовав её тревогу, он отвел в сторону трость, на которую до этого опирался и с достоинством поклонился.

— Прошу простить, ваша светлость, — с трудом, наконец, выговорил Данте, — Я был настолько поражен, увидев вас …

— В самом деле? — холодно улыбнулась герцогиня, — До сих пор мне как-то не приходилось сталкиваться с такой странной реакцией незнакомых людей и уж тем более никто до сих пор не смеялся мне в лицо, — заявила она, с царственной надменностью вздернув маленький подбородок. Присутствуй при этом разговоре верный Кирби, он бы предпочел собственными руками вздернуть капитана на нок-рее Морского Дракона, ибо он делал именно то, от чего верный слуга его не раз предостерегал.

— Прошу вас принять мои нижайшие и искреннейшие извинения, я совсем не хотел обидеть вас, — произнес Данте, улыбнувшись с присущим ему колдовским очарованием. Даже для оскорбленной герцогини было трудно удержаться, чтобы не поддаться исходившему от него дьявольскому соблазну, казавшемуся столь естественным для этого загадочного капитана Морского Дракона.

— Тогда объясните мне, что же вас так рассмешило? — кислым тоном произнесла герцогиня, по-прежнему не отрывая холодных, настороженных глаз от его лица.

— Я подумал, ваша светлость, — Данте шагнул к ней, — что вы совсем не изменились за те двадцать лет, что мы с вами не встречались. Я бы даже сказал, что вы стали ещё прекраснее, чем тогда, если, конечно, такое возможно, — прозвучал дерзкий ответ и Сабрина Доминик была и польщена, и чуть-чуть сконфужена, ведь она не могла не почувствовать полнейшую его искренность. Только вот подобного комплимента она никак не ожидала.

— Прошу меня простить, лорд Джейкоби, но боюсь, я не совсем вас поняла. Разве мы когда-то встречались? В таком случае я совершенно уверена, что не забыла бы вас, — учтиво откликнулась герцогиня, но встревоженный взгляд прекрасных глаз выдал волнение, с которым она пыталась вспомнить, где же она могла прежде видеть своего новоиспеченного зятя.

— Мы познакомились, когда я был ещё шестнадцатилетним юнцом. Вы были заняты разговором с несколькими джентльменами постарше, а я стоял напротив, пожирая вас взглядом. Помнится, я тогда подумал, что никогда ещё не встречал такой красивой женщины, хотя, уверен, в то время вы были едва ли старше меня. Казалось, вы жадно ловите любой мужской взгляд, обращенный на вас, но почему-то мне показалось, что вы несчастны. Такая гордая, такая надменная, вы как будто предупреждали любого — не тронь меня! Да любой из окружавших вас джентльменов заложил бы душу Дьяволу, лишь бы коснуться вас!

— Ах, как странно! — пробормотала Сабрина. Ее прекрасное лицо чуть затуманилось, а мысли унеслись далеко назад, когда она только стала выезжать в свет. Да, он прав, то было не очень счастливое для неё время .

— Вскоре после этого вечера, где впервые увидел вас, я вернулся к себе в Девоншир, и больше не слышал ни вашего имени, ни того, что вы вышли замуж за Люсьена Доминика. Когда на следующий год я снова приехал в Лондон, никто, похоже, не знал о вас. И больше мы никогда не встречались. Конечно, моя жизнь в те годы в основном протекала за карточным столом и другими развлечениями, приличествующими юному джентльмену, я редко бывал в тех местах, где собиралось дамское общество. Прошло всего несколько лет и я покинул Англию. И теперь вот увидел вас снова, вы оказались матерью Реи … — Данте потряс головой, словно не веря своим глазам. — за все эти годы я не мог выкинуть из памяти ни ваше лицо, ни эти незабываемые фиалковые глаза. Только теперь я понимаю, почему Рея все время казалась мне странно знакомой. Меня это все время смутно тревожило, — его серебристо-серые глаза сузились, словно он сравнивал мать и дочь.

— Ах, как давно это было, и вы так живо вызвали в моей памяти все, что случилось в тот вечер, — мягко улыбнулась герцогиня, пристально вглядываясь в лицо человека, который завладел сердцем её дочери. Ее улыбка впервые потеплела и смягчилось надменное выражение глаз. — Как жаль, что вы не осмелились подойти ко мне в тот вечер, хотя бы для того, чтобы сказать несколько слов. Мне кажется, нам было бы о чем поговорить, ведь, если не ошибаюсь, мы чем-то похожи. Я так отчаянно нуждалась в друге, мечтая в то время лишь обо одном — как можно быстрее вернуться в Веррик Хаус, домой в Суссекс. Вскоре после того вечера я так и сделала. Прошло немного времени, и мы с Люсьеном обвенчались, а после этого он и привез меня в свой замок. Вскоре на свет появилась Рея Клер и мы все вместе с удовольствием проводили время в поместье. Наша семейная жизнь текла гладко, без сумасшедшей суеты лондонских сезонов и светских приемов, которые порой так утомляют.

Данте Лейтон немного помолчал. — Да, жаль что у меня не хватило решимости подойти, — кивнул он наконец и вдруг почувствовал себя так непринужденно, словно эта женщина была ему другом многие годы.

— Кто это? — с любопытством прошептал один из малышей, прижимаясь к герцогине.

— Это Данте Лейтон, маркиз Джейкоби, он муж вашей сестры Реи. Поздоровайтесь, Эндрю, Арден, — сказала она, ласково поглаживая золотистые локоны детей.

— Ты смешной, — вместо приветствия неожиданно заявил Эндрю и весело захихикал, переглядываясь с сестричкой. Данте шагнул к ним, но неугомонные близнецы ещё сильнее развеселились.

— Ты похож на кролика! — восторженно взвизгнула Арден.

— Дай-ка я угадаю — ты обожаешь тарталетки с джемом, — весело отозвался Данте, его усмешка стала ещё шире, когда он получше разглядел младших отпрысков. Может быть, подумалось ему, и мой первенец унаследует эти золотистые волосы Домиников.

— А как ты догадался? — допытывалась малышка, вытаращив от удивления глаза.

— А я всегда знаю, что нравится маленьким девочкам вроде тебя, — совершенно серьезно отозвался Данте.

— И вы так же хорошо знаете, что нужно Рее Клер, лорд Джейкоби? — невозмутимо осведомилась герцогиня.

— Моя любовь, но это у неё уже есть, — просто ответил Данте, прекрасно понимая, что все его богатство не имеет ровно никакого значения для этой женщины.

— Ну, так значит у неё есть все, — с теплой улыбкой промурлыкала герцогиня. — Прошу вас, садитесь. Нам о многом нужно поговорить, ведь я почти ничего не знаю о вас, Данте Лейтон, — сняв обоих близнецов подоконника, она усадила их поиграть на ковре. Положив орган так, чтобы проказливые ручки ни в коем случае не могли его достать, она удобно устроилась на диване и осторожно расправила пышные юбки. Данте Лейтон устало прикрыл глаза, чувствуя, что просто не в состоянии вести непринужденную светскую беседу. Он до сих пор не мог свыкнуться с мыслью, что она — мать его Реи. Если раньше его и грызли порой неясные сомнения, правильно ли он поступил, женившись на Рее, то теперь они бесследно исчезли. Колесо судьбы сделало полный оборот. Его встреча с Реей была предопределена свыше. Ничто теперь не смогло бы убедить его в обратном.

— Ну, садитесь же, лорд Джейкоби. Должно быть, ваша нога ужасно устала, — позвала его герцогиня, — Я прикажу, чтобы вам сейчас же принесли бренди и глоточек шерри для меня, ведь говорить, в основном, придется вам, — строго предупредила она. Данте подумал, что Кирби в очередной раз оказался прав. Герцогиня, конечно, необыкновенно красивая женщина, к тому же она отнюдь не глупа.

— У меня для вас небольшой подарок, — Данте склонился к ней, и положил в руки маленький сверток.

Легкое удивление скользнуло по прекрасному лицу, когда герцогиня грациозно приняла его. — Благодарю вас, хотя это совсем необязательно. Но должна признаться, что я просто обожаю сюрпризы, — произнесла она с дразнящей улыбкой, которая вдруг до боли напомнила ему Рею.

— Конечно, здесь нет ничего ценного, что могло бы сравниться с украшениями вашей светлости, но я просто не знал, что может понравиться женщине, у которой есть все на свете. А потом я помнил о том, что сама Рея рассказывала мне о матери и решил, что вам будет приятно получить это в дар с самого дна моря, — объяснил Данте, чувствуя, как холодок сомнения пополз по спине. Он вспомнил, как Кирби нервничал и сейчас с трепетом ждал, что скажет герцогиня. А вдруг она просто рассмеется ему в лицо?!

Но Сабрина Доминик и в самом деле была необыкновенная женщина. Осторожно развернув его, она вытащила шкатулку из чрезвычайно твердого дерева, нетерпеливо откинула крышку и Данте услышал слабый крик восторга. Перед её восхищенным взором засверкали необыкновенной красоты раковины, равных которым она никогда не встречала.

— Боже милостивый, какая прелесть! — еле выдохнула она и её голос привлек внимание близнецов, которые тут же бросили все и столпились вокруг матери.

— Эти раковины — достаточно обычное явление в Индиях, — любезно объяснил Данте, страшно довольный в душе её искренней радостью.

— Ну, так здесь, лорд Джейкоби, они весьма редкое явление, — запротестовала герцогиня, — Вы только взгляните на эту — как она напоминает восход солнца этими нежными оттенками розового и золотистого! А вот этой я вполне смогу расчесывать волосы! — рассмеялась она, пропустив шелковистые локоны через нежно-кремовую раковину с острыми, похожими на иглы, зубьями.

— Мама, а есть их можно? — шепотом спросил Эндрю, а его сестричка осторожно тронула крохотным пальчиком раковину, похожую на сладкую булочку с яблоками и изюмом.

— Боюсь, тебе не очень-то понравится, — заверил Данте малыша. Бросив взгляд на герцогиню, он заметил, что она задумчиво разглядывает прихотливо скрученную раковину, которая заканчивалась высоким, остроконечным гребнем, усаженным по краям острыми зубцами, — Приложите её к уху, ваша светлость, и она споет вам песню моря.

Сабрина Доминик прислушалась. Сначала в её глазах застыло сомнение, но вот Данте увидел, как они округлились от удивления и любопытства, как и у обоих близнецов, которые тоже по очереди осторожно прижали ушки к таинственной раковине, а потом пронзительные вопли восторга заглушили тихий ропот волн.

— Спасибо за великолепный подарок, обещаю, что всю жизнь буду дорожить им, — выдохнула герцогиня. Склонив на бок головку, она прямо и открыто взглянула ему в глаза, — Что же вы за человек, Данте Лейтон? Человек, который пустил по ветру семейное состояние, навеки погубил свою репутацию и, насколько мне известно, когда-то даже подозревался в убийстве. В то же время мне ясно, что этот человек нашел в себе силы начать жизнь заново, имеет в душе достаточно жалости и сострадания, чтобы подобрать бездомного кота и усыновить подкидыша из сиротского приюта.

Данте Лейтон ответил ей таким же прямым и бесхитростным взглядом. — Я — человек, который женился на вашей дочери и который сделает все, чтобы она была счастлива. Признаюсь, что в прошлом у меня было много такого, чего я до сих пор стыжусь, но ни за что на свете я не предам любовь, которую Рея принесла мне, как драгоценный дар, сам не знаю почему.

— Ну, теперь, когда мы познакомились, меня отнюдь не удивляет, что Рея влюбилась в вас, — пробормотала герцогиня, а про себя подумала, что этот человек очарует и самого Сатану. — Теперь сядьте, прошу вас, иначе мне придет в голову, что вы не совсем здоровы. И тогда мне ничего не останется, кроме как позвать Роули и вместо бренди вы получите полную ложку какого-нибудь Особого Лекарства миссис Тэйлор, — с некоторым злорадством расхохоталась герцогиня, потому, что этот человек, один взгляд которого заставлял повиноваться сотни людей, мгновенно послушался.

Как раз во время этой забавной сцены их и застали вошедшие в гостиную Люсьен Доминик с Реей.

— Данте? Мама? — пролепетала Рея, с изумлением глядя на их улыбающиеся лица.

— Дорогой мой, как ты вовремя! Я как раз собиралась предложить Данте бокал бренди, ты составишь ему компанию, — весело прощебетала герцогиня, отлично понимая, что герцог вряд ли пропустил мимо ушей то, что она назвала зятя по имени. — Люсьен? Ты присоединишься к нам, не так ли? — спросила она, её сверкающие глаза, похоже, бросали ему вызов, предлагая отказаться.

Пожав плечами, он устроился на китайском диванчике рядом с женой. Рея села в кресло напротив них. В другом уже сидел Данте.

— Побеседовали? — спросила Рея, по-прежнему опасаясь неприятных неожиданностей. Ведь если матери не удастся найти общий язык с Данте, если они поссорятся, как уже поссорился с ним её отец, тогда …. Она даже боялась думать, что будет дальше. Она теперь принадлежала мужу душой и телом и с ним была вся её любовь и верность.

— Конечно, моя дорогая, — отозвалась герцогиня, и из груди Реи вырвался слабый вздох. — На самом деле, твой муж мне немало порассказал о своих более, чем дерзких подвигах. Необыкновенно интересно, к тому же ты знаешь, я просто обожаю всяческие приключения и безумства! — добавила она с улыбкой, перехватив на лету изумленный взгляд герцога. — Конечно, будучи благовоспитанной дамой, я ни за что в жизни не решилась бы на такое.

— Как жаль, Рина, что ты не готова поддаться соблазнам, — отозвался Доминик, наполняя бокал зятя. Он налил и себе полный бокал, подумав, что наверняка понадобится немало бренди, чтобы непринужденно вести светскую беседу с человеком, которого он не так давно собирался убить. — Мне кажется, из тебя получилась бы великолепная преступница.

— Господи, Люсьен, ну что ты говоришь, — нервно засмеялась герцогиня, подумав, что стоит получше следить за своим языком, пока он не довел её до беды. Похоже, муж не в самом лучшем расположении духа, подумала она, глядя, как он мрачно уставился на свой бокал.

— Мама с отцом то и дело дразнят друг друга. Честно, говоря, никто из нас не понимает, почему, — объяснила Рея.

— Что это их так заинтересовало? — кивнул герцог в сторону малышей, поглощенных чем-то интересным на ковре.

— Слушают зов моря, — сказала герцогиня, весело расхохотавшись при виде его вытянувшегося лица.

— Мы с Конни постоянно собирали ракушки на берегу, пока остальные занимались поисками сокровища с затонувшего галеона, — добавила Рея, вдруг вспомнив о теплых, напоенных солнцем днях на берегу под пальмами. — Это ведь Данте подарил тебе, не так ли? — спросила она. — Ты должна попросить, чтобы он как-нибудь показал тебе содержимое своего матросского сундучка с Морского Дракона, он полон самых неожиданных вещей, которые ему удалось отыскать на затонувших кораблях. У него там есть даже хрустальный графин, который, может быть, принадлежал когда-то губернатору испанских колоний — прежде, чем его галеон пошел ко дну во время шторма, — похвасталась Рея.

— Вот как? А я даже не предполагал, что у вас есть время и охота заниматься коллекционированием, лорд Джейкоби, — пробурчал сквозь зубы Люсьен Доминик.

— Все зависит от того, что коллекционировать, ваша светлость, — отозвался Данте, стараясь не замечать явного раздражения в голосе герцога. Он прекрасно отдавал себе отчет, что пройдет немало времени, прежде чем высокомерный Люсьен Доминик сможет принять его в качестве зятя.

Глаза герцога, напоминающие пламя свечи в темной комнате, остановились на хрупкой фигурке дочери. Скоро беременность уже станет заметна, подумал он, а значит, он ни за что на свете не решится расстроить её, пока она в таком положении. Он перевел взгляд на Данте Лейтона и вяло произнес, — А вот мне всегда казалось, что значительно интереснее владеть чем-то действительно драгоценным, чем сотней менее дорогих безделушек. Вы скорее всего, не согласны со мной? — спросил он вкрадчиво, так что Данте едва почувствовал намек, граничивший с предупреждением.

Он бестрепетно встретил взгляд узких, как щелочки, глаз. — Наконец-то, ваша светлость, мне и с вами удалось найти что-то общее. Лицо Доминика потемнело, но он предпочел промолчать.

— У меня есть просьба к вам обоим, — начала герцогиня чуть смущенным тоном, постаравшись не обращать внимания на омрачившееся лицо мужа. — Если бы вы согласились ещё раз совершить обряд венчания в нашей маленькой церкви и ещё раз произнесли брачные обеты … Для вас это пустяк, а для меня … Люсьену кажется, что это не так уж и важно, но это важно для меня, и не потому, что я смогу присутствовать при церемонии венчания, а просто … потому … — Она не смогла продолжать, словно была слишком взволнована.

— Это потому, что кто-то менее снисходительный и доброжелательный, чем вы, сможет оспаривать законность рождения нашего ребенка? — пришел ей на помощь Данте.

— Но это же ужасно! — возмутилась Рея, её рука метнулась ко все ещё плоскому животу. — Нас же обвенчали в церкви. И все было абсолютно законно.

— Не смотрите, что Люсьен молчит, — пожала плечами герцогиня, — он думает то же самое, что и я. Мне хорошо известно, как рождаются на свет жестокие, гнусные сплетни. И так уже было предостаточно слухов вокруг твоего имени, дорогая, а то, что вы венчались в Индиях, только подлило масла в огонь.

Сабрина Доминик бросила взгляд на мужа. Она ничуть не сомневалась, что он до сих пор строит планы, прикидывая, как бы объявить недействительным брак дочери. Онадогадывалась, что уж ему-то совсем ни к чему делать его абсолютно законным. Но сама она уже поняла, что они бессильны.

— Я не смогу оставаться в стороне, когда имя моей дочери у всех на устах. Я не позволю никому разрушить её счастье грязными сплетнями, — заявила герцогиня и её щеки вспыхнули от гнева.

Рея обменялась с Данте вопросительным взглядом и чуть заметно кивнула, когда он сказал, — Мы с женой сочтем за честь ещё раз повторить наши обеты здесь, в её родном доме. Мне хорошо известно, как Рея всегда страдала из-за того, что вы и его светлость не могли присутствовать на нашем венчании, — добавил он, донельзя обрадованный. Повторное венчание должно поставить раз и навсегда крест на любых попытках её отца аннулировать их брак.

— Я так рада. И наш священник тоже будет счастлив, ведь его так расстроило известие о вашей свадьбе. В конце концов, именно он когда-то крестил тебя, дорогая, и я подозреваю, что добрый старик и не мыслил себе, что кто-то другой будет тебя венчать. Он так расстроился, что я даже испугалась, — герцогиня всегда с большой теплотой говорила об их приходском священнике, который был духовным пастырем всей семьи Домиников ещё со времен блаженной памяти последней вдовствующей герцогини. Правда, та, к величайшему сожалению духовного отца, громогласно объявила, что не нуждается в его советах.

— Я бы хотела так же устроить по этому поводу грандиозный бал и представить моего зятя всему здешнему обществу по всем правилам и с законной гордостью, — заявила герцогиня. — Я хочу, чтобы все знали о том, что мы вполне одобряем мужа, которого избрала себе наша дочь и гордимся тем ребенком, которого она вскоре произведет на свет.

— Дорогая моя, — заметил Доминик со слабой улыбкой, которая чуть искривила его тонкие губы, — Если ты считаешь необходимым, чтобы наша дочь и лорд Джейкоби повторили свои клятвы перед нами и нашим священником в надежде положить конец сплетням, так тому и быть. Тем не менее я совершенно уверен, что устроив большой прием, позвав полный дом гостей, уже и так взбудораженных глупой болтовней, ты добьешься как раз обратного результата — а именно, дашь новую пищу досужим сплетникам. — Впрочем, он прекрасно отдавал себе отчет, что раз Сабрина вбила себе что-то в голову, у него нет ни малейшего шанса.

Поднявшись на ноги, герцог налил себе ещё бокал бренди. Хотелось бы ему знать, о чем в эту минуту думал Данте. Если Рея и он вновь произнесут свои брачные клятвы в их маленькой церкви, бывшей свидетелем венчаний бесчисленных поколений Домиников, включая и его собственное, тогда герцогу ничего не останется, кроме как приветствовать капитана Морского Дракона в качестве нового члена семьи.