Тьма перед рассветом

Глава 28

В холодном, сером свете пробуждающегося дня Рея тщетно пыталась привести в порядок свои мысли. Что же она видела накануне ночью? Она не сомневалась, что там, в саду, действительно кто-то был, но решила не рассказывать об этом мужу, тем более, что голова её в это время была занята куда более важной проблемой — Данте вообще отрицал, что ночью уходил из дома. Или, вернее, он отказался даже говорить на эту тему, так что она понемногу и сама поверила в то, что он тайком ускользнул среди ночи на любовное свидание.

Она то и дело вспоминала, как на ярмарке в Мерлее какой-то оборванец украдкой сунул ему в руку записку, Данте отрицал и это. Может, он и в самом деле встречался с человеком, приславшим это письмо? Вдруг это и была та женщина, которая в темноте кралась за ним по пятам, прячась за деревьями? Перед глазами Реи то и дело всплывала высокая женская фигура темно-алом бархате, она заметила её в Мерлее в то самое время, когда Данте передали эту таинственную записку.

Но во что бы он не был замешан, Данте явно не собирался посвящать её в свои дела. Ведь тогда, ночью, войдя в спальню он заметил её вопросительный взгляд, но не сказал ни слова о таинственном ночном свидании. Просто буркнул, что не спалось и поэтому он решил спуститься вниз и выпить глоток бренди. И в самом деле, в руках у него был хрустальный бокал с густой, янтарного цвета жидкостью. Глядя на него, босого, с рубашкой, небрежно заправленной в бриджи, Рея сама чуть было не поверила его словам. Ей пришлось напомнить себе, что сапоги и теплый плащ, скорее всего, сброшены за дверью, а бренди — отличное средство, чтобы согреться и унять дрожь, вызванную ночной сыростью. Впрочем, непохоже, чтобы он опять рыскал в поисках шайки контрабандистов. Было полнолуние, а Рея хорошо помнила, как Данте объяснил ей, что контрабандисты предпочитают темные, безлунные ночи.

Данте тревожно спросил, что заставило её проснуться и успокоился, только узнав, что она встала покормить малыша, . Он улыбнулся и лицо его немного прояснилось. Поставив бокал на столик, он присел на край постели и жадно привлек её к себе, как будто ничего не случилось.

Рея почувствовала, его горячее дыхание на своей шее и через мгновение губы его ласково скользнули по атласной коже. Горячие руки нежно погладили её плечи и тесным кольцом сомкнулись на талии. Дыхание его слегка отдавало бренди, она успела ещё почувствовать этот терпкий аромат и в то же мгновение он впился поцелуем в её губы. Время остановилось. Забыв обо всем, Рея опять почувствовала, как томительное, жгучее желание медленно растет внутри её тела, это было то же самое чувство, что заставляло её идти навстречу всем прихотям мужа. Но только не теперь, пронзила её внезапная мысль, нет, не теперь, когда между ними впервые встал обман. Разве могла она позабыть о своих подозрениях, да ведь это же просто насмешка над её любовью!

Она отпрянула от него и спрятала лицо в складках постели. В первый и единственный раз с той самой минуты, когда они признались друг другу в своей любви, Рея оттолкнула его. До самой смерти, вдруг промелькнула у неё мысль, до своего смертного часа ей не забыть, как изменилось в эту минуту его лицо. На одно долгое мгновение глаза их встретились и он резко разжал руки.

Вскочив на ноги, Данте выпрямился во весь рост, на лице его застыло выражение горького недоумения. У Реи сердце разрывалось от отчаяния, как ей хотелось броситься к нему, прижаться к широкой груди, забыть обо всем. Но что-то остановило её.

— В чем дело? — сурово спросил он. Он машинально провел рукой по груди, где распахнутый ворот рубашки открывал густую поросль курчавых волос и тугие бугры мышц.

— Ни в чем, — она отвела глаза, не в силах встретиться с ним взглядом.

— Полно, душа моя, какая из тебя обманщица, — мягко усмехнулся он. Приподняв её подбородок, он заставил Рею поднять голову и она увидела его сверкающие глаза. — Я снова спрашиваю тебя, Рея. Что произошло?

Несмотря на нежность, звучавшую в голосе мужа, Рея упрямо закусила губу. Она колебалась. Что лучше — по-прежнему хранить молчание или рассказать ему правду? Впрочем, она никогда не умела лукавить, поэтому, взглянув ему прямо в глаза, Рея отчеканила, — Я не спала, Данте. Долго стояла у окна, любовалась луной и гадала, где ты можешь быть. Вдруг я увидела тебя, ты шел через сад со стороны лужайки. Я знаю, что ты куда-то ходил. Зачем ты обманываешь меня, Данте? В этом нет необходимости. Я и так все знаю.

Данте молча стоял перед ней. На лице его застыло выражение странной неуверенности и это ещё больше убедило Рею в том, что ему действительно есть, что скрывать.

Наконец он заговорил, — Ты права. Я и в самом деле уходил из дома. Просто решил прогуляться немного, — сказал он, но Рея подозревала, что это далеко не так. Он сказал только часть правды.

— Ты никого не встретил по дороге? — неуверенно спросила Рея, но её прервал громкий смех Данте.

— И кого же, как ты думаешь, я мог встретить в этот час? — вызывающе спросил он, словно ожидая, что она начнет упрекать его.

Заметив её несчастное, встревоженное лицо, Данте упал перед ней на колени и сжал её холодные руки в своих ладонях.

— Рея, мой маленький золотой цветок, — прошептал он, заставив её поднять лицо. В свете луны его глаза сверкали, как жидкое серебро. — Тебе нет нужды опасаться других женщин. Ведь об этом ты подумала? Просто верь мне. Помнишь, когда-то ты поклялась, что ничто в мире не заставит тебя отвернуться от меня, чтобы ты не услышала, даже если начнешь сомневаться во мне? Всегда верь только в одно: в мою любовь к тебе. Она навеки принадлежит тебе одной и это так же верно, как и то, что вслед за ночью обязательно придет день, — и вдруг, увидев огонь, который горел в его глазах, Рея внезапно поверила ему.

И чуть позже, когда он снова осторожно привлек её к себе, она уже не отстранилась. Сгорая в пламени страсти, она совсем позабыла о призрачной женской фигуре в белам, что кралась за ним по пятам по тропинкам сада. Или, может быть, не забыла. Скорее всего, Рее просто не хотелось думать об этом.

Рея рассеянно обвела взглядом охотничий домик, смутно отметив его уютную красоту. Она знала, что он станет ей домом по крайней мере на целый год, и внезапно почувствовала что-то вроде законной гордости. Она проснулась довольно рано, даже слуги ещё спали и теперь, в тишине, когда новый день ещё только зарождался, Рея наслаждалась редкими минутами одиночества. Как странно, совсем по другому выглядит в этот час огромный холл, подумала она, легко коснувшись кончиками пальцев нежных лепестков золотых нарциссов, огромный букет которых украшал массивный дубовый стол и отражался, словно в зеркале, в его отполированной до блеска поверхности. Рея двинулась к камину и в этот миг, захрипев, пробили старые каминные часы. Она окинула довольным взглядом плетеные стулья с высокими спинками и парочку обтянутых бархатом кресел с изящно выгнутыми ножками, стоящих полукругом возле сверкающего чистотой камина.

Подняв глаза, Рея на мгновение застыла, вглядываясь в картину, висевшую над каминной полкой. Ее муж собственноручно с благоговением повесил её на этом месте. Это был портрет необыкновенно красивой женщины с маленьким мальчиком, за её спиной виднелось море, окутанное легкой утренней дымкой. Мальчик стоял чуть поодаль, его маленькая рука вцепилась в складки нарядного шелкового платья красавицы. Волосы её были распущены, и их сверкающая копна свободно падала ей на плечи. Сама она задумчиво глядела куда-то вдаль, но серые глаза её были печальны. Такого же цвета глаза были и у ребенка. Чем больше Рея вглядывалась в портрет, тем сильнее убеждалась, что в глазах Данте никогда не было такого невинного, доверчивого выражения. Время неумолимо оставило на нем свой отпечаток. Теперь его взгляд был холоден и суров, а Рее хотелось плакать при виде этого очаровательного ребенка, как будто его уже не было в живых.

Она подавила тяжелый вздох, вспомнив об ужасной трагедии, что пятнадцать лет назад разрушила жизнь людей, которые так безмятежно смотрели на неё с портрета.

— Ах, какое горе, какое горе, — прошептал печально за её спиной чей-то старческий голос.

Рея подскочила от неожиданности и резко обернулась. — Кирби! Вы до смерти меня напугали! — сказала она, но даже себе не решилась признаться, какое облегчение увидеть перед собой знакомое лицо.

— Прошу прощения, миледи. Я ужасно огорчен, — извинился Кирби. В руках у него был небольшой серебряный поднос с изящной чашечкой китайского фарфора и крохотным чайником. — Я услышал внизу чьи-то шаги и спустился узнать, кто это, но вы, видно, так глубоко задумались, что я не решился побеспокоить вас. Просто решил, что вы не откажетесь выпить чашечку чая, — он поставил поднос на чайный столик возле одного из кресел, подождал, пока Рея сядет и только тогда наполнил чашечку ароматным горячим чаем.

Рея улыбнулась. — Вы настоящий колдун, Кирби, умеете читать чужие мысли. Ах, какой чудесный запах, — польстила она старику.

— Я взял на себя смелость сам приготовить его, миледи. Мне показалось, что вам это необходимо, со слабой усмешкой сказал он.

— Вам следовало бы захватить чашечку и для себя, — сказала она, подумав, помнит ли славный старик, что он уже давно не слуга.

— О, миледи, а что подумает капитан, если вдруг ему придет в голову спуститься вниз и он увидит нас тут, вдвоем распивающих чай? — лукаво хихикнул Кирби.

— Ну, должно быть, подумает, что двое старых друзей пьют чай, — отозвалась Рея ему в тон, но более внимательный взгляд заметил бы, что улыбка далась ей нелегко. — Какая она была, Кирби? — тихо спросила Рея, снова бросив взгляд на красавицу с портрета.

Глубокий вздох вырвался из груди старика. — Ах, леди Элейн — она была святая, да, да, именно так! Самая добрая, самая заботливая леди, которую я только знал, конечно, кроме вас, миледи! И кроме её светлости! — добавил торопливо Кирби, подумав про себя, что такую женщину, как герцогиня Камаре, забыть невозможно. — А уж как она обожала Данте! Только для него и жила, вот так-то! Думаю, это потому, что она так и никогда не была по-настоящему счастлива с лордом Джоном. Он был чудесный человек, но не интересовался ничем, кроме своих книг и картин, и ещё всяких редких вещиц, которые коллекционировал. Да, он обожал редкости, разные красивые безделушки. Они-то и были его семьей. В картинной галере он проводил гораздо больше времени, а скульптуры любил нежнее, чем жену и сына. Собрал богатейшую коллекцию гравюр, старинных медалей, гемм, всяких ценных безделушек, прелестных пустячков. И, прошу прощения, миледи, просто на том случай, если вы случайно набредете …. как-то раз лорд Джон отправился в большое путешествие, уж не знаю куда, и привез великое множество разных скульптур, полуобнаженных дам и …эээ … джентльменов. Помню, как будто это было вчера — наша старая домоправительница, а в то время она была горничной у нашей хозяйки, чуть в обморок не упала, когда она увидела …ммм … одного из джентльменов, прошу прощения, миледи, — закашлялся Кирби.

— Ах, дилетант, — протянула Рея, ничуть не шокированная.

Кирби был поражен. — Но, миледи, вы не совсем поняли.

Рея улыбнулась. — Я вовсе не хотела сказать ничего плохого. Дилетант, Кирби, это человек, который любит искусство и восхищается предметами старины. Из ваших слов я поняла, что покойный лорд Джон преклонялся перед красотой. Мне это кажется восхитительным.

— Ах, вот как! — пробормотал Кирби, задумчиво сдвинув брови. — Ну, что ж, думаю, вы правы.Вот и мне всегда почему-то казалось, что лорд Джон как-то странно смотрел на свою жену, будто она — лишь часть его коллекции. И он всегда держал лорда Данте на расстоянии. Наш хозяин был высок не по возрасту и, думается мне, лорд Джон опасался, как бы тот ненароком не разбил или как-то не повредил его драгоценную коллекцию. Как сейчас помню горькую обиду на лице капитана каждый раз, когда лорд Джон раздраженным тоном приказывал ему выйти вон из комнаты. А ведь все, что было нужно бедному мальчику, это просто немного любви. Впрочем, и с леди Элейн хозяин вел себя точно так же, хотя, если хотите знать, она была в тысячу раз прекраснее, чем все эти бесстыжие мраморные статуи, Господи, прости меня, грешного, — презрительно фыркнул старик. — Вы мне чем-то напоминаете её, миледи, — брякнул Кирби, не подумав и вдруг побагровел от смущения. — Ох, миледи, я вовсе не хотел ничего такого … — заикаясь, пробормотал он.

— Ах, Кирби, ну что вы, право! Для меня большая честь, что вы сравнили меня с леди Элейн, — прошептала Рея, губы её нервно подергивались.

Хьюстон Кирби бросил на портрет испытующий взгляд и вслед за Реей его охватила та же непонятная грусть. — О, миледи, я желаю всей душой, чтобы вы жили здесь гораздо счастливее, чем бедная леди Элейн. У меня сердце разрывается, видя, что вы страдаете, как она когда-то, бедняжка. Порой мне кажется, что я бы с радостью дал себя вздернуть, лишь бы заставить сэра Майлза страдать так же, как страдала она по его вине.

— Я всегда терпеть его не мог, — продолжал Кирби, — Ни на грош ему не верил. Из той породы людей, о которых нельзя думать слишком плохо — на деле они ещё хуже. Вечно лгал и строил какие-то козни. Всех беспардонно использовал, а потом просто стоял в стороне с мерзкой ухмылкой, вот, мол, каков я! Мне всегда казалось, что он наслаждался, распродавая одну за другой те прекрасные вещи, что покойный лорд Джон собирал всю свою жизнь.

— Ах, бедняжка леди Элейн, счастье её, что она умерла. Только так смогла избавиться от этого негодяя, — вздохнул Кирби. — Странная это была история и странный он был человек — и любил и ненавидел леди Элейн в то же самое время, — тревожно оглядевшись по сторонам, он понизил голос и склонился к Рее, — Вы ведь не верите глупым слухам, что её беспокойный дух все ещё бродит по скалам, а, миледи? У меня все внутри переворачивается при мысли, что бедная леди и после смерти не нашла покой, — прошептал Кирби. Его лицо исказилось от волнения. Рея уже открыла было рот, чтобы уверить его, что не верит в подобную ерунду даже несмотря на то, что накануне своими глазами видела призрачную фигуру в саду, как вдруг Кирби истошно завопил. Подскочив от неожиданности, он выругался, почувствовав, как что-то скользнуло по его обтянутым чулками ногам.

— Ямайка! — зарычал он, подхватив на руки огромного кота. — Ах ты, старый мошенник! Как ты сюда пробрался? А где ты был раньше, плут? Я тебя уже дня три как ищу всюду. Наверное, за местными дамами ухлестывал? Ах, ты бродяга, бродяга! — ворковал Кирби, — Ну-ка, поздоровайся с леди Реей! Конечно, не думай, что она так уж тревожилась о тебе, просто спрашивала, куда это ты подевался в последнее время. Тебе должно быть стыдно, негодяй, разве можно заставлять леди беспокоиться.

— Привет, старина. Ну, и где же ты пропадал? У тебя завелась подружка? — ласково прошептала Рея, поглаживая кота, а тот выгнул спину дугой, звонко мурлыча и терся мордочкой о её руку. Кирби сунул кота ей в руки, подумав, что лучше уж пусть она занимается Ямайкой, чем сидит с таким печальным лицом, думая о чем-то своем.

— Жаль, что он не говорит, — Кирби укоризненно покачал головой. — ты ведь уже немолод, друг мой. Ну, ладно, плутишка, держи при себе свои секреты. А ведь я-то подумывал о том, чтобы угостить тебя куриной печенкой, если бы ты вел себя как подобает. Вы представляете, миледи, в прошлый раз, когда я решил побаловать его, этот нахал отхватил себе все целиком — целого цыпленка, подумать только! — Кирби возмущенно потряс кулаком под носом у безмятежно мурлыкающего кота, но Рея видела, что старик души в нем не чает и рад без памяти, что Ямайка наконец вернулся домой.

— Прикажете налить вам ещё чашечку чая, миледи? — спросил Кирби.

— Нет, спасибо. Думаю, мне стоит подняться к себе и одеться, прежде чем спустятся слуги и застанут меня в таком виде, — с лукавой усмешкой ответила Рея. В эту минуту она была поразительно похожа на своего брата Робина, когда он намеревался кого-то надуть.

— Хорошо, миледи, — согласился Кирби, — Действительно, не годится вам быть на ногах, когда ваша горничная ещё не встала. Напрасно вы её балуете. Не знаю, что на это сказала бы её светлость, но, думаю, ей это бы не слишком понравилось. Ну да не волнуйтесь, леди Рея! Я позабочусь, чтобы эта лентяйка сию же минуту встала. Надеюсь, у неё хватило ума ещё вчера привести в порядок вашу амазонку. Впрочем, вам не о чем беспокоиться. Я обо всем позабочусь, — Кирби угрожающе прищурил глаза. Ну, он-то знает, как держать в руках этих бездельников, не то, что леди Рея. Уж очень она деликатная, не хочет никого беспокоить, проворчал он про себя.

— Ничего страшного, Кирби. Думаю, амазонка мне сегодня не понадобится. Что-то мне не хочется сегодня кататься верхом, — сказала Рея. Поставив на поднос пустую чашку, она встала и, прежде, чем уйти, бросила прощальный взгляд на портрет Данте с матерью. Ей вдруг показалось, что в один прекрасный день её Кит станет очень похож на этого мальчугана.

— Но, прошу прощения, миледи, — удержал её Кирби, — капитан сказал, что нынче утром вы собирались поехать в Вестли Эббот.

Рея резко остановилась. — Вот странно. Данте даже не упоминал об этом, — с удивлением произнесла она.

Хьюстон Кирби смущенно пожал плечами, — Да ведь он что-то забывчив стал в последнее время, миледи. Все думает о чем-то. Да и не только он, — тихо сказал он и неловко поежился. Вот ведь как бывает — не успели вернуться, а уж кому-то не терпится выжить их из дома.

Вестли Эббот оказался гораздо больше Мерлея. Он уютно устроился в небольшой долине между холмами, а узкие мощеные улочки, вдоль которых тянулись дома из белого камня с магазинами и небольшие коттеджи, сбегали вниз по склону, местами скрываясь из виду в густых зарослях деревьев, которыми был покрыт холм. Город стоял на самом берегу большого залива, на песчаном берегу моря, где под водой не было ни одного рифа и море поэтому было всегда спокойным и не бурлило, рассыпаясь белоснежной пеной брызг.

Сегодня появление путешественников не привлекло такого внимания местных жителей, как в Мерлее. Копыта лошадей звонко цокали по камням мостовой, когда они галопом проскакали по узким улочкам, направляясь к особняку на окраине Вестли Эббот.

Севенокс Хаус стоял в конце небольшой улочки, засаженной дубами. В конце аллеи столетний дуб горделиво простирал свои могучие, узловатые ветки к самому небу. Всадникам пришлось объехать его кругом. Он был так велик, что закрывал собой почти весь дом.

Всадники остановились. Перед ними стоял величественный старый дом из красного кирпича, массивные трубы каминов на круто скошенной крыше превосходно сочетались с восьмиугольным куполом в центре. Вдоль фасада шли два длинных ряда окон. К дверям особняка вела широкая лестница, украшенная причудливой каменной балюстрадой.

Издалека завидев приближение всадников, из конюшен, расположенных в чаще сада, выбежали конюхи. Бросив им поводья, Данте взял Рею за руку и повел её к особняку. За ними по пятам, сгорая от любопытства, шли Френсис и Алистер. Стоило им приблизиться и лакей в простой ливрее широко распахнул перед ними дверь, приглашая войти в Севенокс Хаус.

— Добрый день, лорд Джейкоби, — приветствовал Данте чопорный дворецкий с непроницаемым выражением лица.

— Ах, Оливер! Давно не виделись. Впрочем, ты ничуть не изменился, — с легкой улыбкой кивнул Данте, сняв шляпу и перчатки, которые тут же предупредительно подхватил застывший поодаль лакей.

— Благодарю вас, милорд, — сухо отозвался дворецкий, но Рея могла бы поклясться, что заметила, как в старческих, тусклых глазах блеснула радость. — С вашего позволения, милорд, это большая радость для всех нас, что вы наконец вернулись домой, в Мердрако.

— Благодарю, Оливер. Это очень мило с твоей стороны, — Данте благодарно улыбнулся, — А где твой хозяин? Он дома?

— Да, милорд. Что прикажете передать? — спросил Оливер, кинув вопросительный взгляд на незнакомых ему людей, приехавших вместе с лордом Джейкоби.

— Ах, да, прошу прощения, Оливер. Это моя жена, леди Рея Клер Джейкоби, её брат — Френсис Доминик, лорд Чардинал и мистер Алистер Марлоу. Эти джентльмены гостят у нас в охотничьем домике, — пояснил Данте.

— Ваша жена, милорд? — машинально повторил дворецкий, словно не веря своим ушам. Старик явно растерялся, но быстро опомнился и принял прежний чопорный вид хорошо вышколенного слуги. — Я доложу о вас, — кивнул он. Уже повернувшись, чтобы уйти, старик замешкался и с горечью посмотрел на Данте. — Я слышал кое-что о том, что случилось в Мердрако. Даже передать не могу, как это грустно. Полагаю, раз вы остановились в охотничьем домике, милорд, значит, все это правда? — спросил он. Заметив, как потемнело лицо Данте, он печально покачал головой и, что-то бормоча себе под нос, направился к двери и исчез за ней.

Лакей распахнул двери и гости с любопытством увидели роскошно обставленную гостиную. Через мгновение на пороге выросла сухая фигура дворецкого, который провозгласил их имена на удивление громким, торжественным голосом, так что Алистер с Френсисом обменялись удивленными взглядами и, не удержавшись, фыркнули у него за спиной.

Рея с интересом разглядывала прелестную комнату. Все в ней говорило о богатстве и тонком вкусе хозяина — несколько изящных кресел с причудливо изогнутыми ножками, обитых бархатом винно-красного и глубокого синего тонов, шелковые шторы на окнах чуть отливали золотом в свете свечей. На полу лежал роскошный турецкий ковер, а везде в великолепных вазах всевозможные цветы наполняли комнату своим чудесным ароматом. Солнце заливала лучами этот прелестный уголок.

— Данте! Мальчик мой, до чего же я рад тебя видеть! — произнес слабый голос при их появлении.

— Сэр Джейкоб! — с такой же искренней радостью воскликнул Данте и, поспешив к стоявшему посреди комнаты седовласому джентльмену, к немалому удивлению Реи, крепко обнял его. — Сколько лет прошло, сэр Джейкоб, — вздохнул он, глядя в эти поблекшие от старости, но все ещё пронзительные синие глаза. Глубоко посаженные, они смотрели на мир из-под кустистых седых бровей, больше похожих на крылья какой-то сказочной птицы.

— Да ты великолепно выглядишь, парень! Не знаю, согласишься ты со мной или нет, но бегство из Мердрако пошло тебе на пользу . Да, похоже, море сделало из тебя настоящего мужчину, Данте. Я горжусь тобой, мой мальчик, — с радостной улыбкой сказал старик, — Ах, если бы и мне сбросить лет двадцать по крайней мере! Уж я с тобой за компанию расшевелил бы это осиное гнездо! — смеясь, он хлопнул Данте по плечу и вдруг сконфузился и хрипло раскашлялся, заметив неодобрительное выражение на лице дворецкого, который, словно статуя, застыл в дверях.

— Прикажете подать чай, милорд? — прошелестел тот.

— Что? Ах, да, да, конечно, распорядись, — засуетился сэр Джейкоб, махнув рукой. — Ну, а кто это с тобой? Конечно, глаза у меня уже не то, что в молодости, но хорошенькую леди я всегда смогу различить, хоть бы и через двадцать лет, — с лукавой усмешкой объявил он.

Данте закинул голову и звонко расхохотался, — Кое-кто никогда не меняется, не так ли, сэр Джейкоб? Уж я-то помню — у вас всегда был наметанный глаз на хорошеньких женщин! Ну, а теперь честно предупреждаю — от этой леди вам лучше держаться на почтительном расстоянии. Позвольте представить вам мою жену Рею Клер. Рея, познакомься с сэром Джейкобом Виром, лучшим другом, о котором мог только мечтать негодяй вроде меня. Именно он был в Девоншире моими глазами и ушами в последние, если не ошибаюсь, пятнадцать лет, — сказал Данте.

— Даже больше. Впрочем, может быть, мне просто показалось, ведь больно уж противно с утра до вечера выслушивать разные сплетни. Зато, Данте, и наслушался же я после твоего бегства из Мердрако! Мне и в голову не приходило, какой ты на самом деле негодяй. Спасибо, просветили добрые люди старого дурака! — он лукаво покачал головой.

— Чтобы я делал без вас, сэр Джейкоб! У меня просто нет слов, чтобы выразить, как я вам благодарен, — посерьезнел Данте.

— Забудь об этом, мой мальчик. Это было самое малое, что я мог сделать для тебя при тех обстоятельствах. Впрочем, хватит об этом, — махнул рукой старик и засеменил к тому месту, где стояла леди Рея. Осторожно взяв её руку, он с интересом заглянул ей в лицо. Даже согнутый старостью и артритом, старик все ещё был высок и строен. — Так, значит, это и есть та самая леди, которой в конце концов удалось заполучить тебя, Данте? — хихикнул он.

— Да, впрочем, надо признаться, я не слишком долго сопротивлялся, сэр Джейкоб. Стоило мне только взглянуть в эти фиалковые глаза и я уже не знал ни сна, ни покоя, пока она не стала моей, — серьезно сказал Данте к немалому смущению порозовевшей Реи.

— Ну что ж, повезло тебе, малыш, она у тебя красавица. Любишь его, да, девочка? — напрямик спросил сэр Джейкоб. Лохматые седые брови сурово сдвинулись, прикрыв пронзительные голубые глаза, от которых ничто не могло укрыться.

— Всем сердцем, сэр Джейкоб, — прямо ответила Рея, не опустив глаз к вящему удовольствию старику.

— Да, повезло тебе с женой, Данте, — одобрительно кивнул он. Костлявыми пальцами он нежно приподнял подбородок Реи, чтобы свет упал ей на лицо. — Ох, и хороша! Ну, парень, держись, и поскорее награди её малышом, если хочешь удержать такую женщину! — заявил он, бросив украдкой лукавый взгляд в сторону Данте.

— Об этом я уже позаботился, — кивнул, улыбнувшись, Данте. Рея готова была поклясться, что и ему стало слегка не по себе благодаря откровенным намекам старика, особенно когда она заметила, как муж бросил сконфуженный взгляд в сторону, где у распахнутого окна с вышиванием в руках уютно устроилась в кресле пожилая женщина.

Сэр Джейкоб, на лету перехватив встревоженный взгляд Данте, слегка пожал плечами. — Не обращайте внимание на Эсси, она почти глухая. Не думаю, чтобы она вообще заметила, как вы приехали. А потом в это время она почти всегда дремлет. Приходит сюда с вышиванием, сделает пару стежков и начинает клевать носом, — громовым голосом сообщил он. Очевидно, он был прав, крохотная старушка у окна даже не шелохнулась. Данте заметил, как все ниже клонится её седая голова, туго обтянутая аккуратно накрахмаленным чепцом. Очевидно, она уже крепко спала.

— А кто такая Эсси? — тихо спросил он.

— Моя двоюродная сестра. Или племянница? — засомневался сэр Джейкоб, смешно вздернув лохматую бровь. — Вот черт, постарел, уже не помню. Да, впрочем, какая разница! Просто старая, безвредная перечница, вот она кто! А это что за молодые джентльмены с тобой? — спросил старик, впившись пронзительным взглядом в безмолвно застывших у дверей Алистера и Френсиса.

— Сэр Джейкоб, позвольте представить вам Алистера Марлоу, моего друга и бывшего члена команды Морского Дракона. Этот молодой джентльмен — Френсис Доминик, лорд Чардинал, мой шурин, — представил обоих юношей Данте.

— Раз встретиться с вами, сэр Джейкоб, — хором произнесли Френсис с Алистером.

— Я также рад, молодые люди, — пожимая им руки, сказал старик. — Доминик? Знакомое имя. Не Люсьен ли Доминик, часом? Часто встречался с ним в Лондоне, когда ездил навестить герцогиню. Одно время дело шло к тому, что мы с Мертоном вот-вот готовы были вызвать друг друга на поединок из-за её светлости, уж очень кипела кровь при одном взгляде на эту женщину. Так оно и случилось бы, не назови она нас обоих дураками, на этом все и кончилось, — хихикнул он. — Ты похожа на нее, девочка. Уж не родственница ли она тебе?

— Это моя прабабушка, — тихо отозвалась Рея. Ей в эту минуту страшно хотелось написать отцу, рассказать о старом греховоднике.

— Ну и дела! — старик изумленно покачал головой, — Прабабушка?! — добавил он ошеломленно, тут до него наконец дошло, насколько юная жена у Данте. — Старею, старею. Ага, вот и Оливер с чаем. Не забыл прихватить графинчик бренди для лорда Джейкоби, Оливер? — сурово спросил сэр Джейкоб, но старого слугу обмануть было невозможно.

— Конечно, сэр Джейкоб. И ваше лекарство тоже, — напыщенный дворецкий бросил на старика непреклонный взгляд. — Вы же знаете, доктор велел принимать его каждый день.

— Ба, этот осел сам не знает, что говорит. Мне уже было столько лет, сколько ему сейчас, а он только барахтался в пеленках. Готов поклясться, годы только пошли мне на пользу, да и потом. Кто лучше меня знает, что хорошо для меня, а что нет? — фыркнул сэр Джейкоб, подмигнув Френсису. — Одна рюмочка бренди в день ничего, кроме пользы, не принесет. Хороший совет, молодые люди, прислушайтесь к нему и вы проживете до моих лет и даже больше, — со смехом заявил он, насмерть перепугав молодого человека, которому не было ещё и двадцати.

— Давайте-ка, присаживайтесь, друзья мои. Сюда к столу, подальше от Эффи с её рукоделием. Впрочем, она всегда была застенчивой, бедняжка. Подсаживайтесь поближе, девочка моя. Зрение иногда подводит меня. Хотя оно у меня всегда было неважным, — с ухмылкой заявил он и удивленно поднял брови, заметив перед собой бокал бренди. — Когда-нибудь я все-таки избавлюсь от тебя, Оливер, — сурово предупредил он дворецкого, такого же древнего старика, как и он сам.

— Конечно, сэр, как вам будет угодно, — невозмутимо ответил тот. Данте невольно улыбнулся, эта сцена осталась неизменной с тех пор, как он в первый раз появился в доме сэра Джейкоба. Он покачал головой. Да, действительно, кое-что не меняется.

Рея уселась на диван между Алистером и Френсисом лицом ко всем. Данте пододвинул себе кресло и устроился напротив старика, а тот осторожно придвинул к себе графинчик с бренди.

— Так, а теперь я бы хотел услышать все своими ушами. И, пожалуйста, постарайся не упустить ничего из того, что случилось с тобой за эти долгие пятнадцать лет. Конечно, все эти годы ты писал, но, Бог свидетель, до чего же это были сухие, деловые письма! — пожаловался сэр Джейкоб. — а теперь, мальчик мой, я умираю от нетерпения послушать о пиратах и о всех этих восхитительных приключениях, что случились с тобой, пока ты плавал. И пожалуйста, во всех подробностях. Страшно люблю всякие жуткие истории, от которых кровь стынет в жилах! — воскликнул он.

— Так, что это я хотел сказать? — смущенно произнес старик, рассеянно барабаня пальцами по коленке.

— — Вы жаловались на то, что письма Данте были на редкость неинтересны, — сгорая от любопытства, вежливо подсказала Рея.

— Да? Ах, ну, конечно! Вот ведь как бывает, да? Клянусь, Майлз лопнет от злости, когда узнает, что ты выкупил все родовые земли Лейтонов, которые он когда-то украл у тебя! — с лукавой усмешкой кивнул сэр Джейкоб, — Такая радость помочь тебе, мой мальчик. Да, да, для меня это большая честь, — добавил он, довольно потирая сухонькие ладошки, словно мелкий воришка, удачно слямзивший башмак у зазевавшегося фермера.

Удивленный взгляд Реи встретился с глазами Данте и она увидела в них смешливый огонек. — Сэр Джейкоб — мое доверенное лицо. Именно он по моей просьбе тайно выкупил эти земли. Неужели же сэр Майлз так ничего и не заподозрил? — спросил он.

— Нет, представь себе! Где уж ему! Кое-что я купил от своего имени, а чтобы ему не показалось подозрительным, что я покупаю так много земли, порой просил кое-кого из своих приятелей сделать это от своего имени и потом перекупал землю уже у них. Да и Майлзу было не до меня. Слишком уж он был озабочен тем, чтобы удержать свой Вулфингволд, чтобы обращать внимание на все эти сделки, которые я провернул у него под самым носом. К тому же я слышал, что он потерял изрядную сумму, так что чуть не разорился, вот так то. Считайте, нам повезло, иначе он бы нипочем не расстался с этими угодьями. Так и держал бы их у себя просто по злобе.

— Да, думаю, удача нам улыбнулась, — пробормотал Френсис, не заметив, как сэр Джейкоб и Данте обменялись довольными взглядами. Им двоим было отлично известно, что деньги свои сэр Майлз потерял не без помощи Данте. Тот затеял несколько ловких спекуляций и очень скоро сэр Майлз оказался втянутым в это дело, так что вскоре ему ничего не оставалось, как только расстаться с землями Лейтонов, которыми так долго он владел.

Данте слегка откашлялся, — Насколько я понимаю, в этих махинациях пострадали и другие люди, которых втянул сэр Майлз. Как и он, они понесли большие убытки. Я хочу, чтобы вы знали, что я считаю себя ответственным за это и решил возместить им понесенный ущерб.

Сэр Джейкоб возмутился, — В этом нет ни малейшей необходимости, мой мальчик. Я их предупреждал. Разумеется, потихоньку. Ни к чему было, чтобы о моих словах пронюхал сэр Майлз. Так я и сделал, особенно когда речь шла о капиталовложениях в те самые плантации в Вест-Индии, да и о банке тоже предупреждал, только они не послушали старика. Думали, наверное, что я уже выжил из ума. Ну, что ж, клянусь Богом, они в этом сами убедились, — с торжествующей ухмылкой произнес он. — Ты не о Гарри Сикоуме ли говоришь? — спросил сэр Джейкоб. — Гарри всегда был ослом. Считал, что все знает лучше других. Вот и получил о заслугам, — со старческой обидой произнес он. — А я ведь лично его предупреждал — не делай этого! Да нет, куда там! вот и прощай денежки! Предпочел послушаться сэра Майлза, а не меня. Так что тебе нет нужды терзаться угрызениями совести из-за Гарри и его семейства, — добавил сэр Джейкоб.

— Гарри Сикоум? — удивленно переспросила Рея.

— Да, покойный муж Бесс. Неужели я не писал тебе, что он в конце концов умер? — спросил сэр Джейкоб, потом бросил взгляд на Рею. — ну, что ж, малыш, думаю, у Бесс не осталось ни единого шанса. Впрочем, не знаю, нужно ли ей это.

— Бесс Сикоум — внучка сэра Джейкоба, — объяснил Данте. Рея от изумления чуть не потеряла дар речи. Так вот откуда Данте было известно все, что происходило в Вестли Эббот и Мерлее! Значит, старый сэр Джейкоб Вир поддерживал с ним связь все эти годы! Рея невольно задумалась, а не спрашивал ли Данте о своей бывшей невесте? Не мечтал ли он о примирении с ней все эти долгие пятнадцать лет?

— Как вы ладите с Бесс? — поинтересовался Данте.

Сэр Джейкоб пожал плечами. — Да как всегда. Она никогда меня не слушала, ты же помнишь. Упрямая девчонка, вот что я тебе скажу, и получила по заслугами.

— Она похожа на вас, сэр Джейкоб, — возразил Данте. — Вы ведь всегда обожали её, поэтому не удивляйтесь, что она привыкла к тому, что ей потакают. Это и ваша вина, сэр.

Сэр Джейкоб бросил на него тяжелый взгляд. — Ах вот, значит, теперь это я во всем виноват?! А мне почему-то кажется, что она поплатилась за свою собственную глупость, — пробурчал он. Взглянув на золотистые волосы Реи, что будто сверкающим ореолом окружали её головку, он добавил, — И, сдается мне, сынок, что Бесс была бы вне себя, случись ей увидеть твою жену. — Сэр Джейкоб хитро улыбнулся, уж кто-кто, а он хорошо знал свою Бесс.

— Они уже познакомились, — сказал Данте.

— Да? Значит, она не теряет времени, — хихикнул старик. — Пулей примчалась в Мердрако, я полагаю? И, готов поклясться, на славу поработала языком?

— Мы видели ваших правнуков, сэр Джейкоб, — сказал Данте.

— Вот как? К сожалению, мне самому тоже хотелось бы видеть их почаще. Славная девчушка, как её зовут? Из неё получится настоящая красавица, не так ли? Очень похожа на Бесс в этом же возрасте. Я ещё доживу до тех времен, когда она начнет разбивать сердца! Уж я позабочусь, чтобы она получила приличное приданое. Жаль, что в округе не осталось достойных женихов, так что хорошей партии она не сделает. Ну, а что парнишка? — с интересом спросил сэр Джейкоб. По-видимому, он и в самом деле беспокоился о Бесс и правнуках. — А как сама Бесс? Она здорова, надеюсь, с ней все в порядке? В последний раз, когда мы виделись, бедняжка показалась мне какой-то измученной, — заметил он. Вне всякого сомнения, Бесс взвилась бы на дыбы, услышь она слова деда.

— Девочку зовут Энн, а мальчика — Чарльз, — ответила Рея, удивив не только сэра Джейкоба, но и собственного мужа. — Энн показалась мне на редкость хорошенькой. А мальчик какой-то слишком уж тихий. По-моему, за все время, что они были у нас, он и ни слова не проронил.

— Так я и знал! Чтобы правильно воспитать мальчишку, нужен мужчина! Бесс только испортит его. Сломает ему жизнь, глупышка. Конечно, если только девчонка не выйдет замуж за хорошего человека, который будет рад взять малыша под свое крыло! — горестно вздохнул сэр Джейкоб, невольно пожалев, что Данте поспешил жениться. В самом деле, как только старик узнал, что Данте вернулся, ему сразу пришло в голову, что, может, у Бесс наконец появится шанс устроить свою жизнь. А уж Данте позаботился бы о должном воспитании для Чарли. Да, жаль, конечно, ведь и Бесс тоже нужен настоящий мужчина. А Данте, к тому же, всегда ей нравился, тоскливо подумал старик. Но бросив взгляд на Рею Клер, он покачал головой. Да нет, куда уж до неё старушке Бесс!

— По-моему, леди Бесс — одна из самых красивых женщин, которую я когда-либо видела, — искренне сказала Рея. В эту минуту она постаралась забыть и о ревности, что вызвала в ней эта женщина и о том влиянии, что она по-видимому, до сих пор имела на Данте. Хоть с тех пор и минуло целых пятнадцать лет, Рея хорошо знала о том, что первая любовь не забывается. Ведь и она чувствовала то же самое — Данте стал первым мужчиной в её жизни. Но для него самого все обстоит иначе — Рея прекрасно знала, что до неё муж любил и других женщин.

Френсис изумленно взглянул на сестру, подумав, что та совершает большую ошибку. Сам он не видел леди Бесс, но был уверен, что женщина, ставшая женой, не может не ревновать к бывшей невесте своего мужа. Впрочем, если та понравилась Рее, так тому и быть. Он-то хорошо знал сестру и понимал, что с этой минуты она не позволит сказать ничего дурного о сопернице в своем присутствии.

— Если не возражаешь, Данте, мы могли бы время от времени приглашать Чарльза к себе. Ему придется по душе общество Робина и Конни. Ведь они ровесники, — предложила Рея.

— Кто? — встрепенулся сэр Джейкоб, — Никогда раньше о них не слышал. Твои сыновья, малыш? — глаза сэра Джейкоба сузились, он впился взглядом в Данте, который невозмутимо развалился в кресле, маленькими глоточками попивая бренди.

— Один — сын. А Робин — это лорд Робин Доминик, младший брат Реи. Полное же имя Конни — Констэнтайн Магнус Бреди, по крайней мере, я так запомнил, — и Данте бросил на Рею вопросительный взгляд.

— Констэнтайн Магнус Тирон Бреди, — поправила с улыбкой жена.

— Да, верно, имечко у него — язык сломаешь, — ухмыльнулся Данте, — это мой воспитанник, бывший юнга с Морского Дракона. Он осиротел ещё совсем маленьким и я взял его в море, когда парнишке не было ещё и шести. К слову сказать, мне уже приходило в голову, уж не подложили ли мы свинью местным обитателям, когда привезли сюда двух таких сорванцов!

— Что, безобразничают? — с одобрением поинтересовался сэр Джейкоб.

— Не то слово. Буквально вчера Алистеру вместе с Кирби пришлось за уши вытащить их из свалки с деревенскими мальчишками, когда мы были в Мерлее, — улыбнулась Рея, припомнив, как Хьюстон Кирби причитал и жаловался всю обратную дорогу, демонстрируя всем желающим испачканные гнилым помидором и окончательно испорченные панталоны.

На лице сэра Джейкоба вдруг появилось встревоженное выражение, — Бог мой, Данте, надеюсь, ты не привез их с собой?! — всполошился старик.

— Конечно, нет. Мы оставили их дома, ребята собирались побродить по окрестностям. Хотя теперь мне уже кажется, что мы совершили большую ошибку. Одна надежда, что Кирби не даст им наделать слишком уж больших бед, — пробурчал Данте.

— Мне показалось, вы упомянули того самого кривоного коротышку лакея, у которого был самый ядовитый язык из всех, кого я знал. Все время был с тобой, сынок? Ума не приложу, как это тебе удалось ладить с ним все эти голы? На редкость ворчливый парень, — добродушно хмыкнул сэр Джейкоб.

— Да, но он всегда был верен мне. Он был на моей стороне в то время, когда я не ценил этого, а потом был неизменно предан даже тогда, когда его верность подвергалась немалым испытаниям. Но он ни разу не заколебался. И я даже не представляю, как бы я смог обходиться без Кирби, — признался Данте.

— Да, такую верность деньгами не купишь, — кивнул сэр Джейкоб, внезапно с шумом хлопнув по коленкам, чем так напугал Алистера, что тот чуть было не расплескал свой бренди. — Да, ты сказал, «сын». Что это значит. Выходит, ты уже стал отцом? — воскликнул сэр Джейкоб, переводя взгляд с Данте на Рею. — Ах ты, дьявольщина! Теперь мне понятно, почему ты так спокойно позволяешь этому красавчику сидеть возле своей жены! — хихикнул старик. Алистер чуть не подавился от смущения в тот момент, когда холодные, словно хмурое осеннее небо глаза с непередаваемым выражением задержались на нем.

— Мой сын, Кристофер Доминик Лейтон родился в марте, в замке Камаре. Он самый прелестный ребенок, которого любой мужчина с радостью назвал бы сыном. Но ведь его мать — тоже самая красивая женщина, которую только может пожелать мужчина в качестве жены, — невозмутимо произнес Данте, заставив Рею вспыхнуть от удовольствия.

Сэр Джейкоб довольно хохотнул. — Да, уж ты ничуть не изменился! По-прежнему знаешь, как очаровывать женщин, так что я ничуть не удивляюсь, что ты успел обзавестись наследником. Скорее уж странно, что их не целая дюжина, — добавил он, давясь от смеха над собственной шуткой.

— Только эту женщину, — поправил его Данте, — и только один сын, но от нее, — добавил он тихо, лаская взглядом зардевшуюся жену.

— Любовь, любовь, — прокаркал сэр Джейкоб. — Великолепно! Изумительно! Порадовал старика. Так, значит, женился вовсе не из-за богатого приданого! Зная, какую кучу денег ты потратил, чтобы вернуть назад фамильные земли, я бы не удивился, сынок, что в карманах у тебя свистит ветер, — встревожился старик и вся его веселость мигом исчезла. — Это было нелегко, мой мальчик. До меня долетели кое-какие неприятные слухи о том, что случилось с Мердрако. Ты ведь знаешь, если тебе понадобится помощь, я всегда буду рад сделать для тебя, что угодно. Я бы с радостью помог и Бесс, да ведь ты помнишь, она всегда была чертовски горда, чтобы принять что-то от меня. А у меня денег куры не клюют. Куда мне столько? Ведь мне не долго осталось!

— Спасибо, Джейкоб, — Данте был искренне тронут добротой старика. — Нет нужды волноваться. Надеюсь, ты проживешь ещё достаточно, чтобы потратить хотя бы часть своих сокровищ. А денег у меня хватает. Мне повезло — я нашел затонувший корабль с несметными богатствами. Даже поделившись с командой, я вернулся домой очень богатым человеком. И даже успел позаботиться о том, чтобы это стало всем известно, ведь мне понадобятся рабочие руки, чтобы привести в порядок Мердрако.

— В самом деле? И как это тебе удалось? — подозрительно спросил любопытный старик.

— Проще, чем я думал, — сказал Данте. — Похоже, в округе немало людей, кто готов работать за звонкую монету. Большинство из них предпочтут работать на меня, и навсегда расстаться со своим бывшим хозяином.

Сэр Джейкоб задумчиво поскреб подбородок, испытующе разглядывая Данте. — Провалиться мне на этом месте, если ты это не о Джеке Шелби! — спросил он и когда Данте кивнул, осторожно добавил, — Этот человек опасен, Данте. С каждым годом он становится все более безумным и так уже много лет. И по-прежнему винит тебя в смерти Летти, мой мальчик. Будь уверен, стоит ему узнать, что ты вернулся в Мердрако, и он этого так не оставит. Я очень боюсь за тебя, малыш, очень, — изменившимся голосом сказал он и его встревоженный взгляд встретился со взглядом Реи.

— Он уже знает, что я вернулся. В сущности, мы с ним уже встретились лицом к лицу и, боюсь, это не очень-то его обрадовало, сознался Данте. — Но даже ценой собственной жизни я заставлю его заплатить за то, что он сделал с Мердрако.

Сэр Джейкоб покачал головой и тяжело вздохнул, — Не забывай, Данте, он могущественный человек. Тебе известно, что именно он — главарь Детей Велиала? Джек набрал где-то шайку кровожадных головорезов и мне становится не по себе при одной мысли, что ты можешь встать у них на дороге.

— Либо я их уничтожу, либо сам нарвусь на пулю Джека как-нибудь глухой ночью, — произнес Данте как раз в тот момент, когда дверь в гостиную распахнулась, пропуская Оливера со новым подносом.

И вот в этот момент старушка, о которой все давно позабыли, очнувшись от дремоты, что-то забормотала себе под нос. С неуклюжей медлительностью, на которую было больно смотреть, она встала на ноги. Даже не обратив внимания на сидевшую за столом компанию, она нетвердыми шагами заковыляла к двери. Но сделав всего несколько шагов, покачнулась и вышивание, которое она сжимала в высохших руках, упало на ковер. Прежде, чем Оливер успел отставить в сторону поднос с горячим чаем и подойти, Данте уже вскочил на ноги и подхватил белевший на ковре лоскуток.

— Ваше вышивка, мадам, — громко произнес он.

— А?

— Ваша вышивка. Вы её уронили, — терпеливо повторил он, сочувственно глядя на озиравшуюся по сторонам хрупкую старую женщину.

— Очень мило с вашей стороны, но вышивка у меня есть своя. Благодарю вас, — дрожащим голосом произнесла она, — Но с вашей стороны, молодой человек, было очень любезно предложить мне свою, — поблагодарила она.

Данте свирепо оглянулся на Алистера с Френсисом, предполагая, что они не упустят случая похихикать на его счет. Так оно и оказалось.

Обескураженно покачав головой, он ловко сунул вышивание в рабочую корзинку старушки и, подхватив её под руку, осторожно повел к дверям.

Ухватившись за его мускулистую, бронзовую от загара руку, она нетвердыми шагами направилась к двери. С другой стороны её успел подхватить Оливер, который и вывел её из комнаты.

Как только дверь за ними захлопнулась, сэр Джейкоб молниеносно протянул руку и подлил бренди в свой стакан, лукаво подмигнув Рее.

— Ну, а теперь я хочу послушать о сокровищах с затонувшего корабля, — капризно велел он, поудобнее устраиваясь в кресле. Больше всего на свете ещё с детства старик обожал истории о пиратах.