У мужчин свои секреты

Глава 5

— Что-о?! — Кэмерон Грант в изумлении уставился на свою племянницу. — Ты хочешь оставить дом за со бой? А я-то думал, что ты собираешься вернуться в Нью-Йорк!

— Я собиралась, но теперь передумала.

Рэчел и сама удивлялась этому своему решению, которое пришло к ней совершенно внезапно. Она не могла бы даже сказать, что именно в конце концов перевесило колеблющуюся чашу весов. Единственное, что она знала твердо, это то, что поступает правильно и что это свое решение она менять не будет.

Они с Камероном ужинали в гостиной. Весь сегодняшний день Рэчел провела с Дарби Ллойд, помогая ей разбираться с мебелью и просматривая составленные подругой инвентарные списки.

— Значит, теперь ты оставишь себе комод с мраморной столешницей и стулья в стиле королевы Анны? — спросил Кэмерон, стараясь не показать, как он разочарован,

Рэчел улыбнулась.

— Нет, ведь я же обещала отдать их тебе, значит, они твои. Что касается остального, то я решила так: пусть Дарби сначала закончит инвентарную опись всей мебели. Это все равно необходимо сделать, и, раз уж она начала, пусть теперь доведет дело до конца.

— А как ты собираешься поступить с теми вещами, которые окажутся тебе не нужны? — с тревогой спросил Кэмерон. — Неужели ты допустишь, чтобы они были проданы посторонним?

— Я с радостью продам всю старую рухлядь, которая десятилетиями собирала на чердаках пыль, не принося никому пользы, — решительно ответила Рэчел. — Нет никакого смысла продолжать хранить то, чем я никогда не воспользуюсь.

—Но, Рэчел!..

— Не беспокойся, пожалуйста. Если тебе приглянется что-то из того, что я поручила Дарби продать, что ж… Думаю, мы как-нибудь договоримся. Только умоляю тебя — не жадничай! Много ли в твоем доме свободного места, чтобы разместить там несколько лишних шкафов и комодов?

Вопрос был не лишен смысла. Кэмерон жил в усадьбе брата уже чуть больше года, временно перебравшись сюда, пока его собственный дом — очаровательный городской особняк в Сан-Франциско — перестраивался и ремонтировался. Особняк был не особенно велик, но Кэмерон Грант, осевший на Западном побережье уже больше двадцати лет назад, очень его любил, и мысль о том, чтобы перебраться куда-то в другое место, приводила его в ужас.

Смерть брата изменила это. Усадьба в пригороде Ричмонда оказалась вторым местом, где Кэмерон Грант мог бы жить и писать свои картины, он был художником, правда, не особенно известным.

— Ну, для нескольких крупных вещей место найдется, — проворчал он. — Впрочем, часть мебели всегда можно сдать на хранение. Мне просто не хочется, чтобы семейные реликвии оказались в руках совершенно чужих людей. Ты ли, я ли… один из нас обязан сохранить их.

— Цепляться за прошлое не всегда разумно, — возразила Рэчел, которую этот спор уже начинал раздражать.

По лицу Кэмерона неожиданно скользнула улыбка, и он слегка приподнял свой бокал с вином, словно собираясь сказать тост в честь племянницы.

— Значит, ты решила остаться в Ричмонде? Поздравляю. И что же ты собираешься здесь делать?Возглавишь банк вместо Дункана?

— Насчет моей доли в фирме я еще ничего не решила, — невозмутимо ответила Рэчел. — Но, как ты сак понимаешь, работать там я вряд ли буду. У меня нет тех способностей, какие были у папы.

— Зато у тебя есть талант в другой области. Быть может, ты планируешь открыть в Ричмонде собственный дом моды?

И снова Рэчел не поняла, шутит ее дядя или говорит серьезно. Но она всегда считала честность лучшей политикой — этому ее научил отец, поэтому, ничего не скрывая, она рассказала Кэмерону об идее Грэма, предложившего ей открыть в Ричмонде бутик и продавать эксклюзивные модели собственной разработки.

— Идея мне нравится, — закончила она. — Я думаю, что попробовать стоит.

— Ну, кутюрье, у которого ты теперь работаешь, это вряд ли понравится, — покачал головой Кэмерон.

— Не думаю, чтобы он очень расстроился, — возразила Рэчел. — Правда, мои работы ему нравились, но в последнее время у нас возникли кое-какие разногласия.

Главной причиной этих разногласий была непоколебимая уверенность главы дома мод Брайана Тодда в собственной неотразимости для женщин всех возрастов. Рэчел не разделяла уверенности босса, однако откровенничать на эту тему с родным дядей у нее не было никакого желания.

— Твой отец всегда верил, что рано или поздно ты вернешься в Ричмонд, — неожиданно заявил Кэмерон. — Жаль только, что он этого не дождался.

От этих слов сердце Рэчел болезненно сжалось.

— Это… правда? — дрогнувшим голосом переспросила она. — Ты хочешь сказать, что папа… Что он и мама сильно огорчились, когда после колледжа я уехала в Нью-Йорк?

Грэм Беккет не раз пытался успокоить ее на этот счет, но в глубине души Рэчел продолжала переживать.

Но ответа Кэмерона она так и не дождалась. Прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась и в гостиную вошла Фиона с подносом в руках. Она принесла десерт и чай с лимоном.

— Конечно, они сильно огорчались, — сказала она ворчливо. — Они оба очень скучали по вас, мисс Рэчел.

— Ты подслушивала под дверью! — возмутился Кэмерон. — Это некрасиво, Фиона. Ты же знаешь, что так делать не полагается.

В ответ экономка презрительно фыркнула.

— А как тогда, по-вашему, я узнавала бы, что творится в доме?

За месяцы, что Кэмерон прожил в доме брата, он предпринял несколько попыток приручить Фиону, однако у него ничего не вышло. Экономка продолжала хранить верность хозяевам и отказывалась признать в Кэмероне полноправного члена семейства Грантов, так что с некоторых пор обе стороны сохраняли вооруженный нейтралитет.

Но Рэчел уже давно поняла, что они недолюбливают друг друга.

— Ну, ну, пожалуйста, не заводитесь! — поспешно вмешалась Рэчел, почувствовав приближение грозы. — Я знаю, что папа и мама очень скучали. Но ведь они прекрасно понимали, почему я уехала! Разве нет, Фи?

«Ну скажи же мне, что они понимали!» — мысленно взмолилась она и с облегчением увидела, как суровое лицо экономки чуть заметно смягчилось.

— Конечно, мисс, они понимали. Но и мистер Кэмерон тоже прав. Ваши родители знали, что рано или поздно вы вернетесь, чтобы остаться с ними.

— Я тоже так думала, — пробормотала Рэчел так тихо, словно обращалась к себе самой и ни к кому больше. — Я верила, что однажды вернусь сюда, и все окажется как было когда-то, но… С тех пор прошли месяцы и годы, но ничего не вернулось.

— Они понимали, мисс Рэчел, — с неожиданной именно для нее мягкостью повторила Фиона. —Оба понимали, в особенности ваша мама. Я-то знаю…

Именно в этих словах Рэчел нуждалась в эти минуты больше всего. И хотя они не успокоили ее окончательно, именно благодаря им она впервые со дня своего возвращения в Ричмонд заснула быстро и спала крепко, не просыпаясь.

Следующий день — это был четверг — Рэчел начала с того, что поднялась на чердак к Дарби, но, проработав с полчаса над инвентарным списком, извинилась и ушла, сославшись на то, что ей необходимо съездить в город. Она действительно отправилась в рекомендованное Грэмом агентство недвижимости и после непродолжительного разговора со служащими получила на руки небольшой список свободных помещений, которые могли бы подойти для устройства бутика. Прежде чем сделать окончательный выбор, на них необходимо было взглянуть, но когда представительница агентства предложила сопровождать Рэчел, та отказалась. В конце концов, это был первый шаг на пути к осуществлению ее планов, и она хотела сделать его самостоятельно.

Ее бутик… Только сидя в машине, Рэчел осознала, как крепко эта идея засела у нее в голове. Больше того, она уже довольно отчетливо представляла себе, что именно ей надо.

Как и решение не продавать дом, мысль открыть собственный магазин казалась Рэчел совершенно правильной и не вызывала никаких сомнений. Она ясно понимала, что успех, если и придет, то очень не скоро;

больше того, и от неудачи она была не застрахована, однако даже провала Рэчел ожидала почти с нетерпением. Главное, повторяла она себе, не оглядываться назад. Надо смотреть только вперед, и тогда все наладится.

Слишком много времени она провела, вглядываясь в свое прошлое, безнадежно пытаясь изменить его.

Первый дом в списке, полученном Рэчел в агентстве, совершенно не подходил для ее целей. Чтобы понять это, ей не пришлось даже вылезать из машины. Зато второе здание приглянулось Рэчел гораздо больше. Это был небольшой магазинчик, являвшийся своеобразным центром квартала, в котором уже имелось несколько специализированных торговых точек, к тому же даже в этот относительно ранний час прохожих на улице было довольно много.

Стоя перед входом в магазин, Рэчел так внимательно разглядывала его, что не заметила, как позади нее бесшумно затормозил черный седан. Лишь раздавшийся над самым ее ухом хриплый бас Николаса Росса вывел Рэчел из задумчивости.

Вздрогнув, она круто обернулась через плечо и с трудом справилась с собой, чтобы не отступить. Одними своими размерами компаньон ее отца способен был напугать кого угодно. Он нависал над нею, как скала, как грозовая туча.

— Привет, Ник, — проговорила Рэчел неуверенно. В его присутствии она всегда испытывала какую-то непонятную настороженность, хотя и старалась этого не показывать.

Кивком головы Николас Росс указал на табличку «Сдается в аренду», выставленную в пыльной витрине магазина.

— Тебя это так заинтересовало? — спросил он.

— Да, — ответила Рэчел неуверенно. — Я подумываю о том, чтобы открыть здесь, в Ричмонде, собственный бутик. Я могла бы торговать в нем собственными моделями.

Николас Росс удивленно приподнял брови.

— Понятно. Значит, ты раздумала возвращаться в Нью-Йорк?

— Раздумала. Быть может, я еще съезжу туда, но совсем ненадолго. В любом случае, мне надо забрать вещи и решить, что делать с квартирой.

— А как насчет фирмы? Ты что-нибудь решила? Рэчел покачала головой.

— Нет. Пока нет. Вот почему я до сих пор не пришла поговорить с тобой. Впрочем, ты можешь не волноваться — я не стану указывать тебе, как вести дела. Теперь это твой банк; даже если я оставлю себе отцовские акции, моя роль будет чисто номинальной.

Но Росс продолжал хмуриться, и, сколько Рэчел ни вглядывалась в его светло-карие глаза, она ничего не могла в них прочесть.

Наконец он отвернулся и, бросив еще один быстрый взгляд на двери магазина, сказал:

— Если ты решишь сохранить свою долю, то лучшего управляющего, чем Мерси Шеридан, тебе не найти. Она могла бы управлять акциями от твоего имени.

Это предложение удивило Рэчел.

— Об этом я не подумала, — сказала она медленно. — Мне казалось, что теперь, когда отец умер, она будет твоей помощницей.

— Нет. — Николас посмотрел на нее с высоты своего роста. — Я предлагал ей перейти ко мне, но… Мерси знает, что я никогда не нуждался ни в помощниках, ни в секретарях. Теперь она хочет уйти, а мне бы не хотелось ее терять. Для фирмы она — настоящая находка. Мерси прекрасно разбирается в финансах, к тому же у нее есть чутье, которое не даст никакая подготовка — только опыт. Таких специалистов вообще мало, и Мерси — одна из лучших, так что если тебе понадобится дельный управляющий для твоей доли…

— А Грэм Беккет? — с любопытством спросила Рэчел. Она подозревала, что Ник и Грэм с трудом выносят друг друга, но не знала почему. Скорее всего они просто были слишком разными, чтобы ужиться в одной берлоге.

— Грэм Беккет — прекрасный юрист.

Рэчел ждала, что Ник скажет что-то еще, но он упрямо молчал, и тогда она спросила сухо:

— И это все, что ты можешь сказать?

Николас улыбнулся, но даже улыбка его внушала Рэчел безотчетный страх. Впрочем, не ей одной.

— Да, — сказал он. — Я бы доверил ему составить для меня завещание, но предпочитаю, чтобы финансовые советы мне давал кто-то другой. Инвестиции непо его части.

— Понятно, — протянула Рэчел. — Что ж, спасибо за совет, Ник. Я подумаю насчет Мерси, и, если в конце концов я решу остаться в деле, я буду иметь ее в виду.

— Я уверен, ты в ней не разочаруешься. Кстати, тебя подвезти?

— Нет, не надо. У меня здесь машина. — Рэчел решила не посвящать Николаса в историю с испорченными тормозами. В конце концов, даже механик затруднялся сказать наверняка, было ли это настоящим покушением или нелепой случайностью.

— Впрочем, спасибо, — спохватилась она.

Николас кивнул.

— Ты уже что-то выбрала? — поинтересовался он, заметив в ее руках список адресов. — Или будешь искать дальше?

— Искать дальше, — улыбнулась Рэчел. — Этот магазин в принципе подходит, но… Мне кажется, для моих целей он маловат. Надо взглянуть на остальные и только потом решать.

— Да, — согласился Николас, оглядываясь по сторонам. — Извини, если я лезу не в свое дело, но я бы не рекомендовал тебе начинать дело здесь. Это не самый лучший район города, к тому же уровень преступности здесь достаточно высок. Он едва ли не выше, чем на окраинах.

Рэчел не хотелось говорить ему, что прежде, чем принять окончательное решение, она собиралась изучить не только уровень преступности в приглянувшемся ей районе, но и множество других экономических и социальных факторов. Поэтому она только пожала плечами.

— Быть может, там, куда я направляюсь сейчас, мне повезет больше.

— А где это?

—На Куин-стрит. В агентстве мнеособенно настойчиво рекомендовали этот адрес.

— Ничуть не удивлен, — хмыкнул Николас. — Это едва ли не самый дорогой район. Впрочем, ничего не скажешь: место действительно очень неплохое.

С этими словами он отступил на шаг назад и, взявшись за дверцу машины, добавил:

— Дай мне знать, если тебе покажется, что я могу быть чем-то полезен. Я был бы рад помочь.

— Спасибо, Ник.

С грацией, удивительной для такого большого мужчины, он занял место за рулем. Через несколько секунд черный седан отъехал. Рэчел проводила его долгим взглядом.

Она всё еще побаивалась Ника.

И ее не покидало ощущение, что он это знал.

Поведя плечами, словно сбрасывая с себя напряжение, Рэчел достала из сумочки ключ от дверей магазина, который ей выдали в агентстве недвижимости. Войдя в полутемный зал, она потратила двадцать минут, чтобы тщательно его осмотреть.

Разумеется, этот внимательный осмотр не имел никакого отношения к словам Ника, заявившего, что магазин вряд ли ей подходит. Несмотря на это, Рэчел пришла к аналогичному выводу, хотя ее мотивы были несколько иными. Ей совершенно не понравилась планировка помещения, которое больше подходило для торговли скобяными изделиями. Чтобы приспособить магазин для устройства бутика, потребовалась бы серьезная перестройка, заниматься которой у Рэчел не было желания. Конечно, в крайнем случае можно было пойти и на это, но Рэчел не собиралась тратить время зря. Быть может, подумала она, в другом месте планировка окажется более удачной.

Выйдя из магазина и тщательно заперев за собой дверь, Рэчел села в свой «Форд» и отправилась на Куин-стрит.

С первого же взгляда ей стало ясно, что Николас Росс не ошибся в своей оценке. Район действительно был фешенебельным, к тому же здесь располагались самые дорогие в Ричмонде магазины, обслуживавшие людей весьма и весьма состоятельных. Сам квартал тоже был спроектирован так, чтобы дать пешеходам максимум преимущества перед транспортом, и в определенные часы широкие тротуары наверняка бывали запружены народом. У каждого фонарного столба, половина из которых были скорее декоративными, чем функциональными, были устроены удобные скамеечки для отдыха, а в низких бетонных вазонах росли цветы. Стоянка для машин была достаточно большой, чтобы вместить не один десяток машин, а расположенный по соседству полицейский участок самим своим существованием обеспечивал району необходимое спокойствие.

Магазин, который Рэчел приехала посмотреть, произвел на нее самое благоприятное впечатление. Он, правда, был несколько больше, чем тот, что она рисовала в своем воображении, однако несколько временных перегородок могли решить эту проблему. А если в будущем она задумает расширяться, их с такой же легкостью можно будет убрать. В остальном же планировка полностью ее удовлетворяла. Особенно Рэчел понравилось, что в глубине здания находится склад и что при входе имеется просторная, светлая комната, которую можно использовать под офис или под студию.

Вернувшись в вестибюль, Рэчел остановилась и, достав из сумочки карандаш и чистый блокнот, стала прикидывать, что и где она разместит, когда кто-то окликнул ее.

— Рэчел?

Застигнутая врасплох, удивленная, Рэчел обернулась к дверям, которые она оставила открытыми. Это был Эдам Делафилд.

— Привет, Эдам. Что ты здесь делаешь? — спросила она, как только почувствовала, что сердце ее начинает возвращаться к нормальному ритму.

— Я хотел спросить тебя о том же, — с улыбкой ответил он, входя. — Я как раз был в магазине напротив, когда увидел, что ты подъехала.

—Я… собираюсь открыть в Ричмонде свой бизнес, — торопливо объяснила Рэчел.

— Значит, ты не вернешься в Нью-Йорк?

За последние дни Рэчел слышала этот вопрос, наверное, уже раз десять.

— Наверное, нет, — ответила она. — Все-таки мой дом здесь.

— Родное пепелище?..

Услышав эти слова, Рэчел вспыхнула, но сдержалась. В его голосе ей почудилась какая-то загадочная нотка, но было ли то сочувствие или напоминание, она сказать не могла. В любом случае, этот вопрос был не из тех, на которые можно легко ответить, особенно если его задал человек посторонний.

Или почти посторонний.

— Я не верю в призраки, если ты это имеешь в виду, — ответила она наконец, решив все же придерживаться шутливого тона.

— Совсем не веришь?

— Совсем.

— Не ты ли еще совсем недавно принимала меня за Томаса Шеридана? — Теперь в его голосе было что-то почти оскорбительное, и Рэчел невольно сжалась.

— Да, я принимала тебя за него, — сказала она резко. — Но за живого, настоящего Тома, а не за призрак, явившийся ко мне с того света. Я никогда не верила в привидения.

«Так ему, правильно! Пусть знает, с кем имеет дело».

— В любом случае, — быстро добавила Рэчел, — не белым днем, не при солнечном свете и не в таком прозаическом месте, как магазин, который сдается в аренду. Кстати, он тебе нравится?

И она кивком головы указала на вестибюль и торговый зал.

— Ну, что скажешь? Если этот магазин и не похож на обиталище духов, то для продажи модной одежды и белья он подходит как нельзя лучше. Я уже вижу вывеску над входом: «Рэчел Грант, эксклюзивные модели». По-моему, дело пойдет, а?

— Несомненно, — кивнул Эдам.—И не просто пойдет — я думаю, это будет настоящая сенсация.

Она посмотрела на него, почувствовав некоторое облегчение от того, что его голос снова стал спокойным. Но тут она поймала на себе его пристальный взгляд, и ей стало неловко. Рэчел почувствовала себя эгоистичной, самодовольной, надутой богачкой, которой ни до кого больше нет дела.

Еще никто никогда не смотрел на нее так, и она снова смутилась.

Стараясь не выдать своего замешательства, она нарочито медленно убрала в сумочку блокнот, карандаш и застегнула «молнию».

— Что ж, время покажет, — сказала она. — Кто знает, может быть, я действительно унаследовала от отца кое-какие деловые качества.

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он с холодной вежливостью и последовал за Рэчел к выходу из магазина. Пока она запирала двери, Эдам стоял рядом.

— Ты куда? — осведомился он.

— У меня есть еще два адреса, надо посмотреть помещения, — ответила она. — Так что…

— А может, сначала пообедаем? Сейчас уже почти час дня, а я знаю здесь по соседству один очень неплохой ресторан. Тебе нравится итальянская кухня?

— Да, но… Я хотела бы сначала покончить с делами.

— Это можно сделать и после обеда. Я думаю, тебе необходимо поесть — нельзя принимать важные решения на пустой желудок.

Но Рэчел продолжала колебаться, и по лицу Эдама скользнула виноватая улыбка.

— Может, если я пообещаю больше не задавать тебе глупых вопросов про духов и пепелища, это поможет тебе решиться?

— Почему глупые? — запротестовала Рэчел. — Просто я…

— Ну, неприятные, — уточнил он. — Вдвойне неприятные, поскольку их задает человек, который выглядит как,.. как я.

Эдам снова улыбнулся, но странное напряжение, которое она почувствовала в нем еще раньше, никак не отпускало его. Рэчел знала, что, несмотря на свой более или менее спокойный вид, Эдам Делафилд продолжает о чем-то сосредоточенно думать.

— Я все понимаю, — негромко добавил Эдам, увидев, что она продолжает молчать. — Пожалуйста, Рэчел, давай пообедаем вместе. Мне очень хочется поговорить с тобой о человеке, которым я восхищался и которого бесконечно уважал. Ведь ты — его дочь…

Против этого Рэчел уже нечего было возразить, к тому же ей и самой хотелось разузнать побольше об отношениях ее отца и этого человека. И, наконец, Эдам был прав — она действительно успела проголодаться.

— Ну что ж, если так — спасибо, — проговорила она. — Я согласна.

— Ресторан совсем рядом, — сказал Эдам, заметно воодушевившись. — До него можно дойти пешком, так что если хочешь немного прогуляться…

— Это хорошая мысль, — кивнула Рэчел, и Эдам предложил ей руку.

А она неожиданно для себя без колебаний оперлась на нее.

С первых же секунд она ощутила силу его мускулов, которые перекатывались под грубой курткой. Интуиция твердила об упрямстве, воле и твердом характере. И еще она почувствовала в нем присутствие чего-то еще — какой-то тщательно скрываемой, почти мрачной тайны.

«Он не тот, за кого себя выдает! — промелькнула у нее в мозгу паническая мысль. —Он хочет казаться одним, а на самом делеон другой!»

Ее страх был таким сильным, что Рэчел чуть было не вырвала у Эдама руку, и лишь в последний момент сумела сдержаться. Справиться с собой ей помогло не что иное, как любопытство, оказавшееся сильнее тревоги и страха. Ей ужасно, мучительно хотелось узнать, кто же он такой на самом деле. И что ему от нее нужно.

Несмотря на все предупреждения Грэма, Рэчел не верила, что Эдам Делафилд может охотиться за ее деньгами. Ее собственная интуиция, которой Рэчел обычно пренебрегала, неожиданно проснулась в Рэчел, и теперь внутренний голос подсказывал ей, что его интерес нельзя объяснить простой алчностью. В нем — в этом незнакомом мужчине, который был так похож на ее Тома, — было что-то еще. Рэчел не знала, что, но очень хотела узнать.

И снова она подумала о его странном, невероятном сходстве с Томасом Шериданом.

«Ведь это не может быть простой случайностью! Должно же это что-то значить?» — снова и снова спрашивала себя Рэчел.

Вот только — что?

Николас Росс сидел в своем черном седане, припаркованном неподалеку от перекрестка, и внимательно следил за Эдамом и Рэчел, которые медленно шлипо широкому тротуару в его сторону. Оба были поглощены разговором.

Потом Рэчел неожиданно подняла голову, чтобы посмотреть на своего спутника, и лицо ее расцвело в улыбке, которая так преображала ее и делала неотразимой. Даже несмотря на расстояние, отделявшее его от них, Николас разглядел это волшебное превращение, и оно потрясло его. И еще он увидел, как Эдам свободной рукой накрыл тонкие пальцы Рэчел, лежавшие на сгибе его руки.

Это был характерный мужской жест — жест собственника, и Николас Росс сразу его узнал.

— Но-но, потише, не гони лошадей, приятель… пробормотал он, хотя Эдам, разумеется, не мог его слышать. Впрочем, даже если бы Ник прокричал свое предупреждение ему прямо на ухо, оно вряд ли бы возымело желаемое действие.

Ник хорошо знал,что может сделать с мужчиной настоящая страсть.

В конце концов Эдам и Рэчел скрылись в дверях небольшого итальянского ресторанчика. Машина Ника стояла футах в двадцати от входа, но Рэчел даже не заметила ее, а если бы заметила, то вряд ли разглядела бы Ника за темными тонированными стеклами.

Эдам же бросил в его сторону быстрый взгляд и сразу же отвернулся.

Когда двери за ними закрылись, Ник отъехал на несколько ярдов, потянулся к своему мобильному телефону. Набрав номер, он долго ждал, пока ему ответят. Наконец на том конце взяли трубку.

— Алло? — сказал мужской голос.

— Саймон, это Ник. У меня для тебя есть работа.

Вечером, уже лежа в кровати, Рэчел много думала о своей нечаянной встрече с Эдамом, однако ей так и не удалось понять, как она к этому относится. Эдам Делафилд, несомненно, был неплохо воспитан и обладал своеобразным шармом, который действовал и на нее. Кроме того, теперь Рэчел была совершенно уверена, что он действительно любил и уважал ее отца. Впрочем, как она теперь понимала, о Дункане Гранте они говорили сравнительно мало.

В основном они говорили о себе.

Или, вернее, она говорила, а Эдам только задавал вопросы, которые провоцировали Рэчел на дальнейшую откровенность. При этом он ухитрился не сообщить ей о себе ничего или почти ничего нового — такого, чего бы она уже не знала о нем.

Определенно, Эдам Делафилд был человеком сдержанным, скрытным. И еще в нем была какая-то тайна. Рэчел чувствовала ее присутствие за его безмятежным лицом, спокойным взглядом, неторопливыми, почти ленивыми движениями. Исподволь наблюдая за ним на протяжении всего времени, что они провели в ресторане, Рэчел поняла только одно: Эдам Делафилд может быть и хорошим, преданным другом, и опасным врагом. По тому, как он иногда смотрел, чувствовалось, что этот человек может быть безжалостным и идти напролом к своей цели, если ставка будет достаточно высока.

Но какова ставка теперь и в чемона заключается, Рэчел по-прежнему не знала.

В их предыдущем разговоре Эдам упомянул о том, что Дункан Грант помог ему не в самый удачный период его жизни. Никто не верил в устройство, которое он изобрел, и Эдам оказался в совершенно безвыходном положении. То, что он сумел за пять лет создать процветающий бизнес, говорило о его упорстве, трудолюбии и незаурядной деловой хватке.

Но подробностей Рэчел опять-таки не знала.

Ей удалось выяснить только то, что им нравятся одни и те же книги; кроме того, Эдам, как и она, любил кошек и лошадей, побаивался змей, относился с брезгливостью к паукам, предпочитал бейсбол футболу, старался ни от кого не зависеть, отдыхал, глядя на прибой, и терпеть не мог «русские горки». Обоим нравилось спать с открытыми окнами — если, конечно, на улице не было слишком жарко (понятия «слишком холодно» ни он, ни она просто не признавали), складывать головоломки и слушать негромкий мелодичный перезвон «ветряных колокольчиков»[1].

Еще Рэчел показалось, что ее новый знакомый смеется с большей охотой, чем хмурится. Его голос, только что звучавший совершенно серьезно, мог неожиданно зазвенеть от сдерживаемого смеха, однако его васильковые глаза не выдавали ни одного порыва или желания. Пытаться заглянуть в них было все равно, что смотреть в зеркало — они отражали все, что угодно, но только не скрытую в глубине мысль.

Иными словами, Рэчел влекло к этому человеку — себе самой она почти не боялась в этом признаться, — однако вместе с тем она понимала, что ей необходимо быть осторожной. Во-первых, потому что Эдам был слишком похож на Томаса. А во-вторых, потому что она не доверяла своим собственным чувствам — в отношении его или кого-либо другого.

Всего неделю назад она была в аду. Она запретила себе чувствовать, запретила даже оплакивать своих родителей. Но сейчас на нее свалилось слишком много всего, и чувства проснулись в ней вопреки ее воле. То немногое, что сказал ей Эдам о Дункане Гранте, пока они сидели в ресторане, вызвало на ее глазах слезы, и Рэчел стоило больших усилий не дать им пролиться. Когда же она вернулась домой, то дважды расплакалась без всякой видимой причины — один раз, когда в ящике комода ей попался один из старых носовых платков матери, и другой — когда она неожиданно почувствовала идущий из шкафа запах одеколона, которым когда-то пользовался Том. Рэчел сама подарила ему этот одеколон на день рождения, и с тех пор в ее памяти этот запах был неразрывно связан с ним.

И она готова была поклясться, что это — именно тот запах, хотя никаких вещей Тома в этом шкафу просто не могло быть.

Сейчас этот запах напомнил ей, однако, не о Томе, а о том, что он мертв, погиб.

Что он никогда больше не войдет в этот дом.

И ее отец и мать — тоже.

Что же, опять призраки?..

Ну уж нет! Слишком долго она позволяла призракам прошлого преследовать и мучить себя. В особенности — одному из них. Сколько бы она ни твердила себе, что Том мертв, мертв, мертв, ее сердце отказывалось в это поверить. Для Рэчел Том оставался жить в Ричмонде, и память о нем наполняла собой каждый уголок большого старого дома. Бегство в Нью-Йорк лишь облегчило ей страдания, но ничего не изменило. Том, живущий в ее памяти, отказывался уходить.

И теперь из-за этого Рэчел оказалась в трудном положении. Она просто не знала, как ей быть, ибо не могла быть совершенно уверена, что воспоминания о Томе никак не влияют на ее чувства к Эдаму Делафил-ду, который был так на него похож. Рэчел просто боялась доверять своему сердцу и уму, готовым раскрыться навстречу этому незнакомому человеку, который мог быть опасен. И она ничего не могла с этим поделать — сходство, невероятное сходство между Эдамом и Томом делало ее борьбу невероятно тяжелой.

Почти безнадежной.

Эта мысль пугала ее больше всего.

Беспокойно заворочавшись под одеялом, Рэчел приказала себе не думать об этом. Она уже давно пыталась заснуть, но у нее ничего не получалось — мысли о Томе и об Эдаме упорно возвращались, хотя она пыталась считать овец, слонов, верблюдов. Но на каждом слоне сидело по Эдаму Делафилду, а верблюды тащили на буксире искореженный самолет Тома. Стекла в кабине были разбиты, а на крыле запеклось что-то черное.

Нет, красное…

Когда Рэчел наконец заснула, полночь — излюбленное время призраков и видений — уже давно миновала, однако, несмотря на это, сны, которые ей снились, были беспокойными и тревожными. Она видела перед собой мужчину, на лице которого была маска Томаса, но Рэчел знала, что на самом деле это Эдам. Но и лицо Эдама тоже оказалось фальшивым. Когда мужчина снял маску Эдама, Рэчел снова увидела лицо своего погибшего жениха.

— Я пытался докричаться до тебя, — сказал ей Том с каким-то странным напряжением в голосе. — Я пытался, но ты не хотела слышать меня. Уже много лет я зову тебя. Не прогоняй меня сейчас, Рэчи, это важно! Слушай… Ты должна выслушать меня…

Тут кто-то захохотал, и кто-то голосом Тома позвал ее по имени словно издалека, но слова заглушал шорох, громкий шорох и шипение, от которого у нее по коже побежали мурашки.

Потом Рэчел почувствовала какой-то странный запах, очень похожий на запах тухлых яиц, и голос, похожий на голос Тома, только очень тихий и какой-то бесплотный, прошептал прямо ей в ухо:

— Беги, Рэчел, беги! Выбирайся отсюда скорее. Спеши! Не доверяй…

Рэчел резко села на кровати. На тумбочке негромко жужжал будильник, но она не сразу поняла, что это за звук. Лишь несколько секунд спустя она выключила его и обвела комнату широко раскрытыми глазами.

Утреннее солнце било в окна, освещая голубые с золотом обои. Легкий утренний ветерок, врываясь в открытое окно, чуть шевелил занавески.

Рэчел поняла, что проснулась, и поспешила встать, чтобы поскорее отделаться от ощущения, оставленного сном. Она никогда не верила ни в приметы, ни в предсказания, ни в сны.

Должно быть, решила она, все дело в ее подсознательном беспокойстве, вызванном сходством двух мужчин, и в ее неуверенности в своих чувствах по отношению к Эдаму. Поэтому у нее такие странные сны.

На всякий случай она принюхалась, но противный запах исчез. В спальне пахло лишь утренней свежестью и — совсем чуть-чуть — ее цветочным дезодорантом.

Легкий душ, одевание, завтрак в обществе Камерона и Фионы, как обычно обменивавшихся едкими выпадами в адрес друг друга, приезд Дарби Ллойд и ее энергичных сотрудников, горевших азартным желанием сделать сегодня больше, чем вчера, а завтра — больше, чем сегодня, — все это отвлекло Рэчел, и она почти забыла о своем сне. Покончив с привычной утренней рутиной, она снова поднялась к себе, недоумевая, как получилось, что она встречается сегодня с Эдамом в. агентстве недвижимости, чтобы, забрав ключи, вместе отправиться по оставшимся адресам. Впрочем, все было просто: узнав, что Рэчел предстоит проверить еще два магазина, Эдам вызвался ее сопровождать. А она ответила согласием.

Все получилось само собой, так что Рэчел даже не пришло в голову отругать себя за неосторожность. Когда же она подъехала к агентству недвижимости-л увидела, что Эдам уже ждет ее, Рэчел и вовсе обо всем забыла.

«Это не Том. Не Том!» Вот и все, о чем она помнила.

— Итак, куда мы направимся сегодня? — спросил он, когда Рэчел вышла из агентства с ключами. Она заглянула в список.

— Сначала — на бульвар Эванс, потом — на улицу Клейборн. Чур, я поведу, ведь ты знаешь Ричмонд не так хорошо, как я.

Эдам не стал спорить.

— Мне все равно, — сказал он, пожимая плечами. Его автомобиль они оставили на стоянке возле агентства, а сами сели в ее темно-синий «Форд». Вскоре они уже подъезжали к бульвару Эванс. Как и вчера, Эдам умело развлекал ее всю дорогу — шутил и рассказывал всякие забавные истории. Особенно Рэчел запомнился его рассказ о том, как электронная система внутригостиничной почты испортилась и на протяжении целого часа бомбардировала Эдама сообщениями о звонке какого-то джентльмена из Каира.

— Должно быть, вся соль заключается в том,что в Каире у тебя нет знакомых джентльменов, — заметила Рэчел, лукаво улыбнувшись.

— Смотря в каком Каире, — ответил он. — В египетском Каире, разумеется, нет; что касается Каира, штат Иллинойс… В общем, это не так важно. Главное, что администрация в конце концов спохватилась и вырубила свой спятивший компьютер, а мне — в качестве компенсации за беспокойство — прислали в номер бутылку отличного шампанского. Я решил сохранить ее на потом — на случай, если я захочу что-нибудь отпраздновать. Кстати, шампанское очень пригодилось бы при открытии твоего бутика.

— Чтобы разбить его о стену? — Рэчел слегка притормозила. — Кажется, мы приехали.

Действительно, магазин, который они собирались осмотреть, был прямо перед ними, но Рэчел не понадобилось даже выходить из машины, чтобы понять, что для нее он слишком мал. Да и расположенный рядом ломбард весьма сомнительного вида очень не понравился Рэчел. По ее мнению, подобное соседство способно было только отпугнуть клиентов.

— Нет, это мне не подходит, — пробормотала она задумчиво.

— Поддерживаю, — тут же согласился Эдам. — Куда теперь, на улицу Клейборн?

Через пять минут, заполненных все теми же пустячными разговорами, они уже подъезжали к последнему из магазинов.

— Гм-гм… — сказала Рэчел, вылезая из машины и внимательно оглядывая фасад здания. — Пока мне нравится.

Магазин действительно был оптимального размера и почти не требовал ремонта. Квартал тоже был вполне приличным. Единственный недостаток, который Рэчел заметила при наружном осмотре, заключался в том, то слева от магазина располагалась большая автостоянка, а слева начиналась узкая улочка, из-за чего все здание казалось чересчур изолированным.

— Это, может быть, и неплохо, — сказал Эдам, когда она сказала об этом вслух. — Так твой магазин будет выглядеть особенно эксклюзивно.

— Гм-м… — снова задумалась Рэчел. — Давай все же заглянем внутрь.

Ключ поначалу застрял в замке, но в конце концов повернулся, и они вошли в магазин. Просторный главный зал был еще не закончен. Его голые бетонные полы и стены, сложенные из светлых, неоштукатуренных каменных блоков, усиливали ощущение пустоты. В единственной внутренней перегородке темнела еще одна дверь, которая вела скорее всего в подсобные помещения или на склад.

— Пока здесь не очень-то уютно, — заметил Эдам.

— Не очень, — согласилась Рэчел. — Но я уже вижу, как здесь можно все обставить. Я… — Она неожиданно замолчала, почувствовав какой-то странный запах. Пахло не то болотом, не то подгнившими отходами кухни.

Внезапно она узнала этот специфический запах. Пахло тухлыми яйцами, совсем как в ее сне.

— Ты ничего не чувствуешь? — спросила она у Эдама.

Она еще не успела договорить, как он схватил ее за руку.

— Газ! Давай выбираться отсюда. Ну, живее же!.. Он, казалось, не очень торопился и двигался без какой-либо видимой поспешности, однако в считанные секунды Рэчел оказалась на улице.

А еще через мгновение весь мир словно взорвался.