Убийственно хорош (СИ)

Глава 13

Я понурилась, совершенно пристыженная.

— Пойдем, гулена. Будет нехорошо, если мальчик проснется в пустом доме.

— Ты прав, — со вздохом согласилась я. — Тем более что у меня к тебе есть весьма необычный разговор.

— Ты собираешься принимать душ и хочешь, чтобы я потер тебе спинку? — недоуменно поинтересовался Иван, когда я, затолкав его в ванную комнату, на полную отвернула кран холодной воды — как ни сильна во мне была паранойя, но даже сейчас я по привычке экономила кипяток, который грелся специальным электрическим котлом в подвале за мои кровные денежки.

— Не смейся надо мной, но это, по всей видимости, необходимая мера.

— Что ты там шепчешь?

— Не кричи! Иван, я должна передать тебе вот это, как прочтешь — уничтожишь, но пока не читай, послушай меня.

— Надеюсь, это любовная записка, а не неоплаченный счет за горячую воду? — он покосился на кран, который уже запотел от холода.

Я подавила нервный смешок.

— Помнишь, когда я свалилась с обрыва, ты спрашивал меня, одна ли я была там?

— Да, — он мгновенно подобрался.

— Ты был прав. Кто-то там был еще, потому что я не спотыкалась и не оступалась. Меня столкнули.

— Дальше, — глаза Ивана сузились, в уголках губ залегли резкие складки.

Я со вздохом обняла его и, находя в этой близости успокоение, почти на ухо пересказала всю свою несколько мелодраматическую историю.

— Дядя Веня хочет поговорить с тобой. Он думает, ты можешь что-нибудь знать… А потом… — я прижалась к нему еще крепче. — Они с отцом подозревают тебя, ведь нападения на меня начались с твоим появлением в доме… Не обижайся! — я вскинула голову, всматриваясь в его напряженное лицо.

— Я понимаю их. Сам, наверно, подумал бы так же. Это как минимум логично. Я должен съездить прямо сегодня. Тебе не надо на работу, сможешь побыть с Васей?

— Я хотела бы быть там с тобой…

— Спасибо, но, наверно, твой дядя Веня прав, и стоит сделать все самому.

«Надеюсь, там не появится мой отец», — пронеслось у меня в голове, и я непроизвольно стиснула пальцами его плечи.

— Я должна тебе еще кое-что рассказать, перед тем как… — начала я и замолчала, поняв, что он говорит мне то же самое.

Мы замолчали, потом улыбнулись, и я облегченно спрятала лицо у него на груди.

— Ну рассказывай, как обгоняла, как подрезала… — шутливо ободрил он. — Иногда очень выгодно быть истинным джентльменом и вовремя уступить даме дорогу.

— Меня беспокоит, что у дяди Вени ты можешь встретиться с моим отцом… Он тяжелый и излишне прямолинейный человек. В общем, даже не знаю с чего начать…

Но мне такая возможность и не представилась. В тот самый момент, как я собралась начать малевать свое эпическое полотно, дверь в ванную распахнулась, и на пороге возник растрепанный и заспанный Василек.

— А чей-то вы тут делаете? — незамедлительно выдало это дитя 21 века, и мы, взраставшие на «Добро пожаловать, или Посторонним вход запрещен» дружно, хотя и несколько смущенно рассмеялись.

— Кино-то уже кончилось, дружище, — потрепав Ваську по голове, сказал Иван, отступая от меня. — Умывайся, одевайся и марш завтракать.

— Дядь Вань… — заныл черноглазый херувимчик, умильно посматривая черными глазищами.

— Меня сегодня не будет, и я не хочу, чтобы ты здесь мучил маму непослушанием. Усек?

День для меня прошел муторно. Я ловила каждый звук, все время ожидая услышать скрип открывающейся калитки, шорох знакомых шагов на дорожке, не знаю что еще… В общем, вздрагивала я даже, когда вдали свистела электричка. Однако наступил вечер, а Иван так и не появился. Я уложила Василька спать. Потом еще посидела у телевизора, тревожно поглядывая на часы. И только когда уже давно миновало время, в которое приходил последний автобус от станции, я со вздохом поднялась и поплелась в спальню.

Должно быть, я все-таки задремала, потому что проснулась внезапно, испуганная и дрожащая. Сначала просто не поняла, что же все-таки разбудило меня. Потом… Шорох, шаги за дверью, скрип петель… Я уже почти что орала, крик мой буквально висел в воздухе и не был слышен, возможно, только потому, что скорость звука меньше, чем скорость мысли, когда поцелуй Ивана поймал этот беззвучный вопль.

— Испугалась? Я опоздал на последний автобус и шел пешком.

Я молча, изо всех сил обхватила его, притягивая к себе. Он тихонько хмыкнул, чувственно и басовито, но отстранился.

— Я уже не чаяла, что ты вернешься живым! — просвистела я злющим шепотом и ухватила его за майку на груди.

— Опять порвешь.

— А ты не выдирайся, как девственник на приеме у уролога.

— Я только в душ…

— Тогда пойдем вместе. Мне необходимо сейчас же узнать…

— Не говори ерунды!

Он ускользнул, но как только дверь спальни с тихим щелчком закрылась, я спустила ноги на пол и, словно мышь за сырным духом, двинулась следом.

— Машка! — он смущенно стрельнул глазами, а я невольно ахнула — левая скула античного божества распухла, нижняя губа была рассечена…

Недаром мне показалось, что он что-то хотел скрыть!

— И не говори мне, что подрался с контролером в электричке! — я уставила на негодника обвиняющий перст.

Он вздохнул обреченно и до отказа отвернул кран холодной воды, потом подумал, добавил горяченькой и заткнул пробкой ванну.

— Придется сочетать приятное с вынужденным, — с театральным жестом произнес он, но натолкнувшись на мой взгляд, опять вздохнул и, осторожно коснувшись скулы, сказал. — У твоего батюшки отлично поставленный удар правой. Да и левая тоже… — мои глаза, следуя за его пальцами сместились левее — к разбитой губе, на которой уже запеклась корочка. — Он бывший боксер?

— Нет, он бывший командир ДШБ.

— ДШБ?

— Десантно-штурмовой батальон.

Иван смешливо присвистнул:

— Хорошо, что я этого не знал. А то, пожалуй, сдался бы без боя.

Мое терпение лопнуло, и я тигрицей прыгнула на него.

— Хватит ерничать, черт побери! Я весь день места себе не находила, а он…

Иван некоторое время позволил мне буянить, а потом легко сгреб в охапку и поцеловал, моментально сделав смирной, как овечка…

…Каждый, кто занимался любовью стоя, в узком помещении, знает, как это чертовски неудобно. А ведь всего в шаге отсюда стояла отличная широкая и мягкая кровать! И тем не менее, мы опомнились, только когда вода из переполнившейся ванны, бодро журча, побежала на пол.

После, когда потоп уже был побежден, а измученные победители сидели в теплой зеленоватой воде — я спиной к широкой щекотно-волосатой груди Ивана, — он наконец-то заговорил. Но начал, на мой взгляд, совсем не оттуда.

— Ну, а теперь расскажи мне о слизняке, импотенте и убийце… — помолчал и закончил. — Потому что об альфонсе я и сам кое-что знаю… Понимаешь, не то чтобы я страдал болезненным любопытством, но все-таки интересно знать, в какую компанию попал.

«Ну, папуля!» — подумала я про себя, а потом сказала уже вслух:

— Слизняк — отец Наташи, импотент — мой теперь уже бывший муж, а убийца — тот подарил мне Васю… Об альфонсе же я, в отличие от тебя, совершенно ничего не знаю! — я сердито зыркнула через плечо, однако свернуть его с избранного пути не удалось.

— Сначала деньги, потом стулья, — он выразительно пошуршал у меня перед носом сомкнутыми подушечками большого и указательного пальцев. — Так что там с моими «подельниками», как их изволил величать твой родитель?

— Я их всех очень любила, каждого по своему, но… И вовсе Ника не слизняк! А Аслан не… гм… не совсем убийца, ну, а Петюня…

— Импотент только иногда?

— Замолчишь ты или нет? — вскипела я, и без того совершенно измученная попытками начать свое повествование.

— Прости, — он стал серьезен. — Не стоило вообще затевать этот разговор, просто уж больно я завелся сегодня…

— У моего батюшки по молодости лет было прозвище Кривой стартер, потому что он мог завести кого угодно, когда угодно и куда угодно.

Мы рассмеялись, нам обоим стало легче, и я наконец-то нашла в себе силы начать.

— Мне было двенадцать, когда я познакомилась с Никой. Его распределили в часть, которой тогда командовал мой отец. Молоденький лейтенант, умный, тонко чувствующий… Бог знает, зачем он вообще пошел в военное училище. Я влюбилась, как кошка, а он… На что ему была тринадцатилетняя соплюшка? И все-таки он не отталкивал меня, как мог бы поступить другой, не смеялся над моим столь явным увлечением взрослым мужиком. А потом произошло то, что произошло… Я умоляла отца послать с подразделением Ники на то задание кого-то другого, но… Ты уже немножко знаешь Александра Лунева и можешь предположить, что он на это ответил. Никита уехал. Солдатики, которыми он командовал, вернулись довольно скоро — через полгода. А он нет. Попал в плен, прикрывая отступление своих. Его и еще двух парней, которые остались с ним, освободили только четыре года спустя. И вернулся он уже совершенно другим человеком. Он не рассказывал никогда о том, что с ним было за эти годы, но уверена — это было по-настоящему страшно… Я была с ним рядом и в госпитале, куда его отправили сразу после освобождения, и после… Мы стали близки, но потом что-то в нем сломалось окончательно. Никита ушел, а спустя пару месяцев я убедилась, что беременна.

— Ты…

Я лишь отрицательно качнула головой, прерывая его. Иван понял и теснее прижал меня к себе.