Ученица дракона

Глава 32

— Да что с тобой, Ласар? Это выгодное предложение. Да и никаких сложностей, кажется, в дороге не ожидается.

— Знаю, — отрезал орк.

Берт догнал друга, который даже не замедлил шага, продолжая идти по берегу, откуда открывался вид на пришвартованные в порту корабли, среди которых находилась и «Ларделль». Но смотрел орк себе под ноги, а не на корабли.

Берт приноровился к шагу друга.

— Я что-то не понял, брат. Дело не сложное, а купец предлагает хорошее вознаграждение. В этот раз плаванье не займет и десяти дней.

— Дело не в этом, — возразил Ласар.

Берт, пытаясь по лицу друга угадать, что произошло, едва не столкнулся с одноногим матросом. Порт Осада в утренние часы был заполнен людьми. Сделки заключались прямо на берегу, а некоторые капитаны не сходили даже с палубы кораблей.

У Ласара была назначена встреча со старым знакомым купцом, который время от времени сотрудничал с капитаном «Черной маски», а затем «Ларделли». Встреча в трактире прошла в приятной дружеской атмосфере. Берт, как и всегда, сопровождал друга. Ведь место первого помощника капитана было точно проклято, ни один человек не мог долго на нем удержаться. И только Самерсу удалось живым покинуть этот пост, а не встретиться с морским богом.

Берт ждал заключения сделки, но орк неожиданно для всех сообщил, что не может выполнить поручение, так как он уже занят на это время. Купец высказал сожаление, что ему придется искать другой корабль, а вот Берт недоумевал, так как он точно знал, что Ласар не заключил ни одной сделки с тех пор, как вернулся три недели назад в Осад. Орк покинул многолюдный порт и направился к пустынному берегу. А Берт шел рядом, чтобы, оставшись в тишине, задать мучавший его вопрос.

— Надоело, — тихо произнес Ласар и попытался ускорить шаг.

Берт, однако, схватил друга за локоть и заставил его остановиться. Ласар наконец- то перевел взгляд с земли на дракона.

— Что надоело? — не понял одалим.

— Все это, — уже не опуская взгляда, продолжил объяснения Ласар. — Помнишь, ты говорил, что всему приходит конец. Вот и плаванию капитана «Черной маски», — орк усмехнулся, но не стал себя поправлять. Может, он и назвал корабль в честь Ларде и снял свою маску, по крайне мере в Осаде, но он все еще оставался капитаном «Черной маски» и тем, кто рисковал своей жизнью, спасая другие. Но он уже всем заплатил свои долги, в том числе и Калеро, которые приняли его, хоть и не позволили снять маску в их городе. Оставались еще колдуньи, которые так и не побеспокоили его. Может, однажды и они вспомнят о нем, но Ласар хотел жить только настоящим. А пока он чаще оглядывался в свое прошлое, — моему плаванью пришел конец. Я нашел место, где хочу быть. Нашел женщину, с которой хочу быть. Поэтому к демону риск и опасность. Они того не стоят. И я никому уже ничего не должен.

Берт тоже не отводил взгляда от глаз друга. Он предчувствовал, что вскоре его жизнь изменится, но он боялся заглядывать в будущее или просчитывать траектории. Ведь как показало время, невозможно было все просчитать и увидеть.

— Значит… это было последнее плаванье? — недоуменно спросил дракон.

Ласар, не разрывая зрительного контакта, кивнул.

— Я не хочу видеть беспокойство на лице Ларде. Она не отговаривает меня от плавания, но я же вижу, что ее беспокоят мои отлучки. И возвращаясь, каждый раз я читаю на ее лице облегчение. Будто она ожидала худшее. К тому же, я хочу того, чего сам был лишен — семью. А также сына, которого я научу быть воином, впрочем, — немного нахмурился Ласар, — дочь я, пожалуй, тоже обучу воинскому искусству, даже если она унаследует магию Ларде.

Ласар осторожно освободился из захвата друга. Он достал из кармана небольшой мешочек.

— Я ничего не знаю о брачных обрядах каладе. Да и орские обычаи нам не подойдут. Поэтому я купил кольцо, следуя традициям людей. Да и не суть важно, какой жрец проведет обряд, соединив наши жизни в этой и во всех последующих.

Берт отступил от друга на шаг, а затем опомнился и остановился. Он знал, что однажды этот день настанет, и орк с каладе навсегда свяжут свои жизни и судьбы. Знал, но в то же время надеялся, что у него будет время осознать это, и если не принять, то смириться.

— Оно достойно ее, — пробормотал одалим. Он попытался улыбнуться, но не смог. Как и не смог произнести какие-либо слова и поздравления.

Во взгляде Ласара промелькнуло понимание, он положил руку на плечо друга и сжал пальцы.

— Однажды ты спас меня, Берт. Да и все эти годы ты не раз прикрывал мне спину, и я всегда знал, что могу на тебя положиться.

— Ты тоже не единожды спасал мне жизнь, — пробормотал дракон.

— Ты не понял, — покачал головой Ласар, — ты спас меня, когда ослушался меня и остался тогда на моем корабле. Заставил поверить, что я заслуживаю счастье… А теперь я хочу отплатить тебе подобной услугой… Возвращайся домой, Берт.

Дракон непонимающе покачал головой. Когда-то, после охоты на компуса, он хотел уйти и остался тогда только ради Ласара. А теперь все изменилось.

— Без тебя?

— Двери моего дома всегда будут открыты для тебя. Мы братья, и это навсегда. Но теперь наши пути должны разойтись. Поверь, так будет лучше… для тебя.

Ласар все же отвел взгляд и сжал пальцы на плечах дракона сильнее.

Берт побледнел. Наконец-то он догадался, что Ласар знает. И знал все эти годы.

— Я… — одалим попытался отступить от друга, но тот не отпускал его, напротив, сжимая его плечи уже до боли, — я… мне надо пройтись.

Но Ласар только обнял друга в ответ.

— Ты навсегда останешься моим братом, но, Берт…

— Прошу тебя, не сейчас, — пробормотал дракон, — я прогуляюсь, и мы поговорим с тобой.

Одалим на мгновение обнял друга, после чего оттолкнул его и взмыл в воздух.

Ласар хотел выкрикнуть имя дракона, чтобы остановить его, но передумал. Он надеялся, что Берт сдержит, как и всегда, свое слово, и они смогут поговорить, но, к сожалению, он не был в этом уверен. Поэтому не сводил взгляда с неба, окунаясь в тот вечер в Калеро, когда он познакомился с молодым и заносчивым драконом. Затем был первый спарринг в каюте, когда ему удалось оцарапать кожу одалима. Одного из лучших воинов Тар Имо, невольно улыбнулся орк, когда вспомнил утверждение друга. Хотя теперь эти слова, пожалуй, стали правдой. Берт стал сильным воином, и Ласар знал, что он не пропадет в мире Изолеры. Но он не хотел так расстаться с драконом. И не хотел хранить в сердце воспоминания об этом разговоре на побережье.

А Берт, взмыв в небо, пытался скрыться от глаз друга и разговора. Дракон не любил привлекать к себе внимание. В портах чаще всего он использовал морок или длинный плащ с капюшоном. Те времена, когда он улыбкой располагал к себе девушек и людей, прошли. Теперь чаще всего дракон искал уединения.

И сейчас Берт презирал себя за бегство, ведь он должен был найти в себе смелость и поговорить с Ласаром, но он оказался не так силен, как думал.

Прошло несколько лет, как Ласар встретил Ларделль. И прошло несколько лет, как Берт полюбил каладе. Одалим до сих пор помнил тот день, когда увидел Ларде в простом платье без вуали на борту «Черной маски». Утром корабль должен был выйти в море, ведь и Ласар потерял надежду изменить решение каладе. Но стоило Берту вернуться из веселящего дома, с трудом ускользнув из объятий Неры, которая не хотела отпускать его, как моряки огорошили его новостью о Ларделль. Она сама пришла на корабль. Берт приказал не беспокоить орка, отменив его приказ и задержав «Черную маску» в порту. Дракон ждал на палубе, чтобы поддразнить друга и чтобы утолить любопытство, мучащее его много лет.

Берт мог закрыть глаза и в деталях рассказать события того утра. Он видел Ларделль, которая немного прищурила глаза от лучей солнца, не обращая внимания на моряков, которые жадно ее разглядывали, подаваясь ее природной магии. Моряки и Ласар смотрели на каладе, и они не увидели реакцию дракона. А он, как и все, не мог отвести взгляда от белоснежных кудрей и глаз, меняющий каждую секунду цвет. Ласар взглянул на друга только через пару мгновений. И их хватило, чтобы одалим скрыл, он по крайней мере верил, что сумел скрыть свои чувства.

Берт возненавидел Осад. Он с радостью отправлялся в плавание, ведь на корабле не было каладе, а был только он и орк. Дракон боролся со своими чувствами, и у него не возникло даже мысли, чтобы бороться за Ларде. Нет, он не мог так поступить с другом. Но он все равно ненавидел себя за то, что порой позволял себе мечтать, что все сложилось бы иначе, если бы он добился встречи с каладе раньше Ласара. А еще лучше, если бы он вместо того чтобы уговорить Ласара на свидание с Ларде, увел бы его из веселящего дома Неры. И за эти мысли дракон корил себя, ведь он должен был радоваться за счастье друга, но порой не мог. К тому же дракон самонадеянно надеялся, что орк ничего не замечает. И хотя одалим ни разу не говорил о своих чувствах и Ларде. Порой ему казалось, что в ее глазах он видел ответ на вопрос, который он так и не осмелился спросить. И ответ был не в его пользу.

Но Ласар знал. Когда, подумал дракон. Когда он догадался?

Берт обернулся в небе в дракона, чтобы бежать как можно дальше и быстрее прочь с острова. Домой, пронеслось в голове. Ведь ему было куда возвращаться.

Но мысли возвращали его к разговору на берегу. Трус, прошептал одалим. Ведь бежать было трусостью, но посмотреть в глаза друга… Берт не знал, как объяснить орку, что каждый день он пытался забыть Ларде. Пытался полюбить Неру. Пытался разорвать братские узы и вернуться домой.

Браслет…

И этот день дракон помнил слишком хорошо. Лишь однажды он позволил себе сделать особенный подарок. Ласар был прав, у каждого народа были свои обычаи. Орк выбрал кольцо. А драконы связывали свои жизни с избранницами, даря им браслет и получая благословление жрицы Алике, которая наблюдала за всеми одалимами и дракенами в своих чашах, читая их судьбы, но не вмешиваясь в их жизни.

Конечно, Берт подарил обычный браслет, который не был выкован его руками и не носил символику его рода. Нет, это был обычный браслет, который он заказал ювелиру. Но все-таки одалим хотел, чтобы браслет хранился у Ларде. Чтобы такая мелочь, как холодный металл, связывала их. Впрочем, Ларде так и ни разу не примерила тот браслет.

— Глупец, — прошептал Берт. Он должен был понимать, что орк заподозрит что-то странное. Ведь Ласар знал обычаи драконов. Берт сам рассказал о большинстве из них. Но когда он дарил браслет, то совсем не подумал об этом. Слишком был очарован каладе.

Дракон летел наперегонки с ветром. Он сбился в счете времени, продолжая лететь. Но неожиданно он осознал, что летит даже не в сторону Тар Имо. Он бежал, как будто его преследовали, только не противник, а собственные страхи, сожаление и боль. И если с противником можно было сразиться мечом, магией и пламенем, то со своими внутренними чудовищами и тенями было так просто не совладать.

Берт остановился, с удивлением осматриваясь, пытаясь осознать, куда он залетел и как далеко находится от Осада. И все же он не мог улететь, не поговорив с другом. Не мог не объяснить ему, что никогда в жизни не предал бы его.

Прятаться всю жизнь и разрушить то настоящее, что в ней было?

Нет, подумал дракон. И когда он уже принял решение вернуться в Осад, второй раз в своей жизни он, не желая того, заглянул в будущее Ласара. Дракон увидел пламя, ласкающее белые паруса, мачты и корму, на которой виднелось название «Ларделль». Он видел моряков, которые метались на палубе, прыгая в соленные воды моря, спасаясь бегством с пылающего корабля.

А затем он увидел Ласара, но вот только орк был не один на палубе, у него был противник, с которым ему было не совладать. Берта выбросило из видения, которые было настолько сильным, что он даже ощутил запах гари.

— Нет, — пробормотал дракон, осознав, что он не успеет долететь до Осада. Единственный раз, когда он обязан был прикрыть спину друга, его не оказалось рядом.

Наперегонки с ветром? Нет. Вот теперь он и впрямь соревновался в скорости с ветром, вливая силу в крылья и используя магию воздуха. Он летел и знал, что опаздывает. Минуты или часы, они превратились в миг и в то же время в бесконечность.

И вскоре дракон увидел старый маяк, который направлял ночью корабли. Но свет маяка показался пятном на фоне пылающего корабля. Крики людей и запах гари — все было как в видении. И дракону только оставалось проверить — можно ли изменить увиденное.

Ласар смотрел в небо, смотрел, пока одалим не превратился в маленькую точку, которая растворилась в солнечных лучах. Орк сожалел о том, что у него нет крыльев, чтобы догнать друга. Догнать и все объяснить. Ласар как никто знал о том, какое впечатление производит каладе на мужчин. Да он и сам никогда не забывал, что ощутил, когда она вошла в ту терракотовую комнату. Вошла, словно вплыла в комнату в платье и вуали, которая превратилась в золотую пыль. И такой золотой песчинкой стал дракон, скрывшись за горизонтом.

Ларде не использовала приворотную магию, но мужчины ощущали зов, и никто не мог с ним бороться.

Но вот чувство, которое испытывал Берт к Ларде, было скорее сродни чувствам самого орка. Ласар замечал редкие печальные взгляды, которые бросал дракон на каладе, когда думал, что на него никто не смотрит. В этом взгляде можно было прочесть всю гамму его чувств. И главное — в нем царила безнадежность. Берт никогда не встал бы между другом и его женщиной. В этом Ласар не сомневался, никогда.

Но осознание этого, увы, не делало его счастливым. Ведь со знанием, что каждый день ты причиняешь боль своему брату, с этим знанием трудно было смириться. Сколько раз Ласар собирался с духом, чтобы попросить Берта пойти своей дорогой. И каждый раз он не мог сказать прощай. Ведь расстаться с Бертом было равносильно тому, чтобы вырвать часть своего сердца, которое дракон и каладе делили практически пополам.

Ласар отвел взгляд от неба, осознав, что сегодня дракон уже не вернется. Орк несколько минут стоял на месте, не зная, что предпринять. И не зная, в случае чего, где искать дракона.

— Главное возвращайся, брат, и мы, как и всегда, найдем с тобой выход. Обещаю тебе.

И хотя дракон не мог услышать этих слов, орк все же прошептал их ветру и, зачерпнув ладонью воду, морю.

Ласар хотел вернуться домой, но сейчас он не хотел, чтобы Ларде увидела его таким потерянным. Поэтому он просто бродил по улицам Осада, набросив, правда, капюшон, хотя он уже давно не носил маску на острове. И только к вечеру Ласар решил подняться на палубу корабля, чтобы сообщить команде, что настало им время выбрать нового капитана, так как он решил осесть на суше.

Ласар уже не помнил, сколько лет он владел «Черной маской». Орки не любили воду, они предпочитали жить в степи, чувствуя связь с землей. Но долгие годы Ласар только на своем корабле находил покой. Да и не был он правильным орком. Когда-то он боролся с этим, а затем он стал тем, кого он больше не стыдился.

Поднявшись на палубу, орк обвел взглядом корабль. Почему-то и с ним было грустно прощаться. В какой-то степени он тоже был другом, правда, молчаливым. Другом, который выручал из многих передряг.

— Ничего, мы найдем тебе нового капитана.

Трис, Грод, Ален, Вулф, Жох… Ласар помнил каждого из них. И до сих пор винил себя в их смертях. Самерс и Моник, они начали новую жизнь, но они были только людьми, а человек был беззащитен в этом мире против несчастий, болезни и старости.

— Капитан.

Линкой служил уже больше года на корабле. И в отличие от тех, кто прослужил в десяток раньше дольше, он все еще грезил морями, океанами и странствиями. Молодость, хмыкнул орк. Ведь сам он все чаще ощущал, что время накладывает на него свой отпечаток. И его взгляд вспыхивал только тогда, когда он возвращался в Осад.

— Что пробоина?

— Залатали, капитан. Моряки могут сойти на берег?

Ласар кивнул, наблюдая, как корабль пустеет. На нем остались только несколько человек, которые несли вахту. Орк прошел к штурвалу и прикоснулся к дереву, которое стало гладким от соленных брызг и палящего солнца. И от пота десяток рук, которые держали некогда штурвал.

Ласар никогда не думал, что память может быть не только благом, но и вечной пыткой, от которой может спасти только забвение и смерть.

И все же все его мысли возвращались к дракону. Наступившая ночь скрыла остров, но только на мгновение, люди уже зажигали свечи, лампы и разводили пламя в очагах. «Свет всегда наступает за тьмой», — вспомнил Ласар проповедь странствующего жреца-роксора, которого видел сегодня на площади Осада. И он надеялся, что свет потеснит тьму в его сердце, когда вернется Берт.

— Ну, давай же, брат, — пробормотал орк, теряя, правду, эту надежду.

Ласар вскинул голову. В темноте было ничего не разобрать, даже со зрением орка. Но свет все-таки разогнал тьму: ночное небо осветили тысячи звезд. И тогда орк увидел далекую тень. С каждым взмахом крыльев улыбка Ласара становилась шире. Берт не сбежал, он выполнил свое обещание и вернулся.

Но улыбка угасла, когда орк увидел цвет чешуи крылатой тени. В небе и впрямь парил дракон, но это был темный дракон. И цвет его чешуи сливался с ночью. Дрейфусы редко посещали Осад. Так что Ласар не отвел взгляда от крылатого существа, которое сделало круг над гаванью и вернулось к «Ларделли», оборачиваясь дрейфусом.

Прыжок, и незнакомец оказался на борту корабля.

Ласар нахмурился, такого гостя он не ожидал увидеть на палубе корабля. Темные драконы — владыки неба — их силы страшились. И если светлые драконы несли свет и мудрость, то дрейфусы были порождением тьмы. И только одалимы в Изолере сдерживали их, чтобы они не поработили все королевства. Война между темными и светлыми драконами всегда заканчивалась перемирием, ведь если ее было не остановить, то она могла уничтожить не только их расы, но и всю Изолеру. Слишком могущественной силой обладали владыки неба, а их огонь мог разрушить мир.

Люди считали орков чудовищами, но истинный монстр стоял сейчас перед Ласаром. Жестокий, необузданный и вероломный монстр.

Долгие годы только присутствие Бертейна на корабле избавляла Ласара и его команду от столкновения с этими чудовищами. Ведь противостоять дрейфусу и сражаться с ним на равных мог только одалим.

Незнакомец был выше Берта. И судя по чертам его лица и длинным волосам, собранным в косу, он был намного старше одалима. Суровые черты исказила улыбка, хотя дрейфус хранил молчание, насмешливо наблюдая, как орк сжал рукоять своего меча.

— Что привело тебя на мой корабль? — вместо приветствия спросил орк.

Дрейфус продолжал наблюдать за орком. Ласар в ответ только распрямился, не проявляя страха и понимая, что без боя незнакомец не уйдет.

— Где твой ручной дракон? — вкрадчиво спросил дрейфус.

Ласар видел перед собою воина, впрочем, все темные драконы были хорошими убийцами. И они часто убивали, даже не прибегая к пламени. То, что незнакомец искал Берта — настораживало. Ведь одалим никогда не вступал в конфликты с дрейфусами. Орк не обладал магией предвиденья, но судя по холодному блеску в глазах незнакомца и всем его поводкам, Ласар понимал, что этому противнику Берт проиграет. И в этот момент орк даже обрадовался размолвке с другом и его бегству. Теперь он точно не торопил его возвращение.

— Не знаю, — честно ответил орк. — Он ушел.

Дрейфус наклонил голову набок, усмехнулся.

— Ты не лжешь, орк, — вынес он свой вердикт.

«Тогда убирайся», — подумал Ласар. Но только подумал, а не произнес эти слова вслух, не желая вступить в бой с дрейфусом.

Но темный дракон с любопытством изучал корабль, не спеша покинуть палубу. Несколько моряков, оставшихся на вахте, вопросительно посмотрели на капитана. Ласар отрицательно покачал головой, приказав им не вмешиваться.

— Значит, у друзей произошла размолвка, — заметил дрейфус и рассмеялся. — А то я устал ждать, когда ваша парочка поссорится.

Ласар был уверен, что видел дрейфуса в первый раз в жизни. Но кажется, привел его на этот корабль не поиск одалима.

— Что тебе надо от меня?

Дрейфус вновь усмехнулся, явно получая удовольствие от разговора.

— Лично от тебя, орк, ничего. Хотя ты и забавный экземпляр. Но все же твоя сила ничто по сравнению с моей. Ведь ты всего лишь букашка для меня, наступлю и не замечу… Но, к сожалению, для тебя, орк, ты связался не с той женщиной.

Ласар вздрогнул. Из всех возможных предположений он даже не подумал о Ларделль. Она очень редко говорила о своем прошлом. Хотя орк и подозревал, что неспроста она использовала столько магии. Ведь ее флигель в веселящем доме был неприступной крепостью. А сейчас и дом в синем квартале был пропитан магией. И хотя орк ненавидел магию, но никогда не спорил с каладе, которая заговорила в доме все, начиная со стен и заканчивая бытовыми мелочами. Теперь стала понятна ее одержимость магией. Хотя орк и не понимал, почему Ларде не доверилась ему. Хотя ему не раз в последнее время казалось, что она хочет поговорить о чем-то важном. Но каждый раз она переводила разговор, с легкостью отвлекая Ласара.

— Я-то был уверен, что Ларделль не способна любить, но говорят, ты растопил ее сердце. Вот и посмотрим насколько верно это предположение, когда я преподнесу ей твою голову.

— Чтобы отрубить мне голову, тебе придется сражаться со мной в облике дрейфуса. Если конечно все твои слова о силе не пустой звон, и ты хоть что-то стоишь без своего пламени.

— Пытаешься выиграть время? Напрасно. Но я выполню твое желание.

Дрейфус материализовал оружие и нанес молниеносно удар. Среагировать на этот выпад и увернуться от него был способен только дракон… или же орк, у которого за плечами были тысячи сражений и побед. Все-таки колдуньи дали Ласару такую силу, что он мог бросить вызов и дракону, хотя впервые в жизни у него не было сомнений — ему не выиграть этот бой. Ведь дрейфусы никогда не держали свое слово и были вероломны. Страх? Орк знал, что однажды этот день наступит, и он встретит более сильного противника, поэтому он и хотел завязать с плаваньем. Но как бы он не пытался изменить свою судьбу, видимо, жизнь и смерть зависели не от его выбора.

Дрейфус нанес удар и отскочил в сторону. Ласар понял, что это была проверка.

— По крайней мере слухи о твоем мастерстве не преувеличены. Но это все равно не спасет тебя.

Орк промолчал. Он не привык болтать во время боя, чтобы не отвлекаться от сражения. А в этом поединке он точно не хотел совершить ошибку. Надежда… оказывается даже в такой момент, когда она должна была угаснуть, она все равно согревала сердце.

Дрейфус использовал меч и щит, а вот Ласар, не зная с кем столкнется на корабле, был только при мече и кинжале. Так что орк использовал и сподручные средства, пытаясь отвлечь дракона.

Моряки, которые наблюдали за сражением, попытались вмешаться. Но Ласар прикрикнул на них, приказав покинуть корабль. Надежда может еще не угасла, но все-таки орк сейчас и без магии предвидел свой конец и не хотел забрать с собой жизни людей.

— Милосердно, но глупо, — заметил дрейфус. — Их смерть могла отсрочить твою на несколько мгновений.

— Я не плачу чужими жизнями за свою.

— А ты точно, орк? Внешне похож, но твои поступки не достойны твоего племени.

— У меня нет племени и клана, я сам за себя.

— Как скажешь.

Орк был быстр, но впервые его противник не уступал ему в скорости. А техника темного дракона была практически безупречна. Перед Ласаром был не просто темный дракон, перед ним был дрейфус, который прожил уже не одно тысячелетие. А орк, к сожалению, вопреки обрядам колдуний и обучению мурена уступал противнику.

Но все равно он сражался, используя все силы, которые у него были. Умереть достойно? В этой ситуации это было все, на что он был способен. Впрочем, он и прожил свою жизнь достойно. Не идеально, так как случались в прошлом и ошибки, но все же Ласар не сошел с того пути, который избрал для себя, бежав с острова, на котором вырос. И он не отступил со своего пути, когда попал в орочий клан. А ведь ему хотелось стать частью рода, стать таким же как они, но он не смог, да и не захотел.

Да, подумал Ласар, у него была достойная жизнь, и она была счастливее чем у многих. Корабль, команда, Берт, Ларделль… Он не прошел свой путь в одиночестве.

Орк не вскрикнул, когда дракон задел его бедро. Но он огрызнулся в ответ, оцарапав руку дрейфуса.

— И впрямь неплохо, — отступил дракон. — Даже жаль тебя убивать. Хотя, я готов поменять свое решение. Хочешь жить?

— Сомневаюсь, что меня устроит предложенная сделка.

— Даже не выслушаешь? Разве вы, смертные, не цепляетесь за свою жизнь?

Каждое слово дракона сопровождалось ударом меча. И каждый третий удар попадал в цель. Ласар отступал.

— Ну так что, выслушаешь мое предложение?

Ласар вспомнил охоту на компуса. Тогда он совершил ошибку. Но сейчас он расплачивался и за нее. Ведь дракон практически загнал его в яму.

— Ты можешь спастись, если сейчас же поднимешь паруса, выйдешь в море и никогда больше не вернешься в Осад. А также ты поклянешься мне на крови, что больше никогда не увидишь Ларделль.

— Зачем тебе сохранять мою жизнь?

— Я хорошо знаю Ларделль, поверь, намного лучше тебя. Так что выбирай. Или я заберу твою жизнь или сообщу ей, что ты трусливо бежал.

Ласар в ответ метнул кинжал. И в этот момент он убедился, что драконы и впрямь не умеют честно сражаться. Так как кинжал дрейфус отбил магией.

— Неправильное решение, — усмехнулся дракон, — стоило было принять мое предложение, ведь я редко бываю милосердным.

Ласар в ответ покачал головой, дрейфусы никогда не были милосердны. Продолжая правой рукой сжимать рукоять меча, левой орк нашел в кармане мешочек с кольцом. Он сожалел, что не успел надеть его на палец каладе, сожалел, что жрец не успел совершить обряд и соединить их жизни. Если не в этой, то они могли встретиться в другой, но теперь и это было невозможно, ведь орка призовут предки, которых он видел много лет на корабле в своих видениях, когда слышал бой барабанов.

Ласар выронил меч, когда дракон, скрывшись за магической завесой, оказался позади него и нанес удар. Орк опустил взгляд, когда увидел лезвие меча, которое со спины пронзило ему грудь. Рывок, и дракон вытащил меч.

— Жаль, я же предлагал тебе сделку, стоило на нее согласиться.

Орк попытался рукой зажать рану на груди. Но кровь хлестала так сильно, что одежда мгновенно пропиталась кровью и пальцы заскользили по ней.

Дрейфус схватил орка за волосы и запрокинул ему голову.

— Это конец, смирись.

Но Ласар никогда не умел смиряться, он привык только бороться — до последнего. Поэтому орк попытался вырваться из захвата. Дрейфус рассмеялся и поднес кинжал к шее орка. Он нажал на лезвие, оставляя тонкий след на коже.

— Пожалуй, я не стану отрезать тебе голову. Было бы интересно взглянуть на ее реакцию, но пусть она увидит из вашего любовного гнездышка твою смерть. И легкой она, увы, не будет.

Дрейфус отбросил орка на палубу и взлетел, обращаясь в небе в дракона. Он не торопился, зачем, ведь у него было время. Дракон несколько раз пролетел над кораблем. А затем он занес длинный хвост и со всей силой обрушил его на главную мачту, которая с треском рухнула на палубу. Дракон крушил корабль, погребая под его руинами орка. И когда корабль потерял все мачты и рубку, дракон изрыгнул пламя. И от его огня, пожирающего все на своем пути, не было спасения.

Ласар пытался зажать рану рукой и выбраться из-под обломков, но не мог. Вскоре он не мог уже пошевелиться, а затем он перестал чувствовать, даже боль отступила. До него доносились крики людей в гавани. На других кораблях и в порту началась паника. Темный дракон устроил представление, обрушив свой огонь и на другие корабли. Огоньки пламени ветром унесло к побережью. И люди, привлеченные огнем, спешили затушить его, чтобы пламя не перекинулся на весь Осад.

Ласар хотел сражаться, но чувствовал только смерть. На мгновение ему показалось, что он увидел Ларде. Он вновь очутился в терракотовой комнате и увидел пламя, сжигающее вуаль, которая осыпалась золотой пыльцой. Почувствовал прикосновение ее пальцев. И в этот раз, когда она скрылась за дверью, он попытался последовать за ней, но двери были заперты, а красно-коричневые стены стали превращаться в глину, которая трескалась, охваченная пламенем.

— Ларде…

Орк закрыл глаза, хотя ему и показалось, что он услышал голос Берта, который звал его. Но было поздно. Больше никаких видений не было, ничего не было. Только темнота и маленький огонек в конце. Ласар услышал крик барабанов. Орки шли в бой, когда пели барабаны, они совершали брачные обряды, стуча в тамтамы. И они провожали мертвых под песню барабанов. Ласар второй раз в своей жизни услышал голоса предков. Они пришли, чтобы забрать его и увести с собой. «Сдавайся и найди покой», — шептали они. И Ласар прислушался к их голосам. В его жизни было все, но никогда не было покоя.

— Ласар…

Орк уже ступил в великую степь, он видел тени предков, которые приближались к нему, и он мог рассмотреть их лица.

— Брат…

«У тебя нет брата», — вновь прошептали тени.

Ласар попытался вспомнить прошлое, но оно ускользало песком сквозь пальцы смерти. «Прошлое пусть остается в прошлом», — орк помнил эти слова, но забыл, кто произнес их. Пламя, крылья дракона… и голос, который был так знаком, хоть орк и не помнил…

Берт торопился, чувствуя, как мышцы напряжены до предела. Он спешил, хотя и знал, что опаздывает. Подлетая к Осаду, он увидел тень темного дракона. А затем на какое-то мгновение их глаза пересеклись. После чего темный дракон продолжил путь, а Берт, с трудом подавил в себе желание бросить ему вызов. Он запомнил своего противника, но сейчас для него важнее была жизнь Ласара.

Драконье пламя, которое было не под силу затушить обычным людям, оно поедало корабли. Берт обратился в одалима, пытаясь среди пылающих факелов найти судно орка. От былого величия «Ларделли» ничего не осталось. Сейчас это был погребальный костер для одного орка.

Дракон спрыгнул на палубу. Его кожу опалило чужое пламя. Обычный огонь был не страшен одалимам, но этот огонь, учуяв своего вечного противника, с радостью оставлял ожоги на его коже.

— Ласар!

В дыму, упавших мачтах и огне ничего нельзя было рассмотреть. Берт прикрыл глаза, чтобы услышать биение сердца друга. И хотя оно едва билось, но орк все еще был жив.

Берт, не прибегая к магии, опасаясь обрушить и то, что еще уцелело на корабле, расчищал палубу, использую обычную силу.

— Брат…

Ласар лежал на палубе в луже собственной крови, которая вспенилась от огня. Да и орка практически невозможно было узнать из-за множественных ожогов.

— Сейчас, я вытащу тебя отсюда.

Берт отбросил мачту в сторону и подхватил друга на руки. И хотя крылья одалима были обожжены, но он пролетел сотню метров и приземлился на пустынном берегу, там, где несколько часов назад и произошел их разговор с Ласаром.

Одалим слышал крики людей, видел царящую в порту панику. Люди, им было не совладать с пламенем дракона, но они пытались погасить огонь обычной водой. Им требовалась помощь, но жизнь Ласара была важнее.

«Пусть хоть весь Осад сгорит», — промелькнуло в голове. Осторожно Берт опустил тело друга на песок и прислушался к биению его сердца. Сердце билось. Едва слышно, пропуская удары, но оно билось.

— Все будет хорошо, — пробормотал Берт, хотя он и не верил своим словам. — Обещаю, — поспешно продолжил он, пытаясь придать вес словам. — Я спасу тебя.

Берт знал, что его силы начнут регенерацию клеток, заживляя полученные ожоги. Особая магия, которая делала драконов практически бессмертными, по крайней мере, от болезней и старости они не умирали. Но сейчас одалим собирался использовать эту силу не для собственного восстановления, а ради спасения брата.

Берт никогда не был целителем, но сейчас он собрал всю свою силу воедино и влил ее в орка. Обессиленный дракон рухнул на песок рядом с Ласаром. Но уже через мгновение он приподнялся, заглянув в лицо орка. Сердце Ласара все еще билось, хотя шрамы выглядели так же ужасно как несколько минут назад.

— Давай же, живи.

Ласар ступал по земле, чувствуя запах трав и зов предков. И когда прошлое растворилось в темноте за спиной, орк увидел свет, огненный вихрь, который в этот раз не жалил кожу, а принес тепло и покой. Орк вспомнил, кто звал его и открыл глаза. И хотя лицо дракона расплывалось перед глазами, Ласар попытался улыбнуться, но его губы едва дрогнули. Он ощутил и боль, ведь его тело оставалось изломанным.

— Вот так, хорошо, — прошептал Берт. — Ты вернулся.

Ласар все же улыбнулся, пытаясь не показать насколько ему было больно и желая запомнить и эту последнюю встречу. Орк пытался не закрыть глаза, хотя он продолжал слышать барабаны, которыми его приветствовали предки. Берт еще не осознал, но он дал орку всего лишь несколько минут, чтобы проститься. И за это Ласар был благодарен, ведь он так и не сказал дракону главных слов. Орк протянул руку и сжал пальцы одалима.

— Я был рад быть твоим другом.

Слово было резануло по ушам дракона, и он покачал головой.

— Нет, — возразил он. — Ты не умрешь. Я найду целителя, мы…

— Слишком поздно, — прошептал Ласар. — Только не перебивай, боюсь, что не успею всего сказать.

Дракон и впрямь хотел прервать друга, но сдержался.

— Я никогда не сомневался в твоей чести… И я ненавидел себя за то, что причиняю тебе боль… только поэтому я и просил тебя уйти. А теперь наоборот прошу останься, позаботься о Ларде.

— Ты вернешься к ней и сам позаботишься о ней.

— И поклянись, поклянись, что ты не будешь искать того, кто убил меня, — добавил орк, не обращая внимание на слова друга.

— Нет, — замотал головой Берт.

— Если ты… желаешь мира и покоя моему духу — поклянись!

— Я не могу.

Берт сжал кулаки, вспомнив встречу с темным драконом. Он собирался преследовать его, чтобы бросить вызов.

— Это моя последняя просьба.

— Я…

— Прошу, Берт.

— Я… клянусь.

— Хорошо…

Ласар улыбнулся, ведь боль наконец-то отступила. И в этот раз, закрыв глаза, он очнулся уже в великой степи, куда уходили все орки. И барабаны приветствовали его…

Берт все еще держал руку Ласара, не имея сил ее отпустить. Он почувствовал ту долю секунды, когда сердце орка остановилось, и он перестал дышать. Первой мыслью было обратиться в дракона и последовать за противником, чтобы найти себе цель, вместо того чтобы оплакивать смерть друга. Но клятва держала его на берегу: ни один светлый дракон не мог нарушить свое слово. Тем более нарушить клятву, данную брату. И только в эту секунду Берт осознал смерть друга. И тогда ночную мглу нарушил крик дракона…

От быстроходного корабля Ласара ничего не осталось. Охваченный пламенем, он пошел ко дну. Команда наблюдала за пожаром с берега. Они прощались с кораблем и своим капитаном, который не пережил гибели «Ларделли».

Берт на несколько минут оставил тело Ласара на берегу, чтобы с помощью драконьей магии затушить пожар в порту. После чего он вернулся за другом.

Первой мыслью было возвести погребальный костер и отдать орка пламени, согласно традициям своего народа, но только Ларделль имела право решить, какой обычай прощания выбрать.

Берт помнил клятву, данную другу, и оказалось она держала его сильнее любых границ, стен и пут. Хотя взгляд то и дело он обращал на запад, туда, где скрылся темный дракон. Да и второе обещание — позаботиться о Ларде — жгло сердце Берта.

Одалим использовал морок, чтобы укрыться от чужого внимания. Он боялся лететь в синий квартал и сообщить каладе о смерти орка. Хотя, она скорее всего видела пожар в порту. К синему порталу дракон подлетел, когда первые лучи солнца коснулись крыш домов. Берт посмотрел на сад, еще недавно он цвел и зеленел, а сейчас листья пожелтели и опали.

Дракон не стал стучать, для него двери этого дома всегда были открыты. Оставлять Ласара на улице одалим больше не хотел, поэтому он занес тело орка в гостиную и, осмотревшись, выбрал диван с мифологическим орнаментом.

— Ларделль.

Дракон почувствовал, что дом пуст, каладе в нем не было.

Берт присел на ступени лестницы, не зная — идти ли на поиски каладе или же дождаться ее в доме. Несколько раз Берт порывался подойти к Ласару и убедиться, что тот мертв. И каждый раз одалим присаживался обратно на ступени. Смерть нельзя было спутать ни с чем другим.

Прошел час, а Ларде так и не появилась. И когда дракон решил все-таки отправиться на ее поиски, наконец-то до него долетел шум легких шагов. Он весь собрался и сделал несколько шагов вперед, чтобы каладе сразу не увидела тело орка. Берт даже не стал сканировать пространство, опасаясь, что с его уст не сорвется ни одного слова. И Ларде догадается о случившемся по его лицу.

Берт выдохнул, увидев Неру. Он получил отсрочку. Но тут он разглядел лицо женщины. Ее левую щеку уродовал свежий шрам. Дракон побледнел, подумав, что дрейфус обманул его и, сделав круг, вернулся в Осад за каладе. Он подумал, что опять опоздал, а также не сдержал обещание, данное брату.

— Где Ларделль?

Нера печально улыбнулась.

— Это все что тебя интересует? — с горечью в голосе спросила она.

— Где она? — повторил дракон.

Нера пожала плечами и рассмеялась.

— Ушла, — зло бросила она. — Ушла, навсегда!

— Нера, не говори загадками. Ларде никогда не бросила бы Ласара.

— Рада, что ты это понимаешь. Она выбрала его с первой встречи. Она всегда выбирала его, а не тебя… Вижу, ты удивлен. Думал, что мы втроем не видим, что ты пылаешь от страсти к женщине своего друга? Но мы знали. Ласар, Ларделль и я. Только один ты в своей слепоте не желал замечать, что вел себя как глупец.

Дракон молчал, разглядывая Неру, которую не узнавал. Она всегда оставалась спокойной и уравновешенной, в любой ситуации. Но сейчас она выглядела немного безумной.

— Где она? — тихо спросил Берт, ощущая тревогу.

— Ларде — провидица. Одна из лучших провидиц, что я встречала в своей жизни. Хоть она и редко обращается к своему дару. Впрочем, ей и не надо его призывать, видения сами приходят к ней. С той самой первой встречи она знала, что Ласар умрет, если свяжет свою судьбу с ней. Она сказала, что пыталась исправить видения. Но каждый раз все возвращалось на круги своя… Она ощутила этой ночью его смерть, поэтому и ушла.

Берт подумал о своем видении. Он слишком поздно его увидел. Но если ларде видела смерть Ласара, почему она никому ничего не рассказала? Почему? Но каладе не было рядом, чтобы задать ей этот вопрос.

— Что с твоим лицом?

— О, наконец-то ты заметил, — Нера рассмеялась и резко продолжила. — Я видела дрейфуса, говорила с ним. Я рассказала ему о Ласаре, о тебе… Вот Ларде и оставила мне на память этот шрам. Она заговорила его, чтобы я не смогла от него избавиться. Вечное напоминание о моем предательстве, так она сказала. Но это не моя вина. Я всего лишь хотела, чтобы ты был моим. Но ты продолжал любить ее, а не меня… Это твоя вина, ты убил своего друга!

— Замолчи!

— Не нравится правда?

Берт сделал шаг к женщине, хотя и сам не знал, что собирается сделать. Оставить второй шрам на ее щеке?

— Уходи, — прошептал он. — Просто уходи!

Нера несколько секунд смотрела на дракона. А затем молча, не говоря ни слова, она отвернулась и ушла. Но ее слова жгли дракона изнутри. «Это твоя вина, ты убил друга».

— Это не так. Я отдал бы жизнь, чтобы ты жил.

Правда, Ласару не суждено было услышать этих слов. Огонь дракона как кокон охватил тело орка, секунды, и оно превратилось в пепел. Горсть праха Берт собрал до последней крупицы, заимствовав одну из закрытых чаш каладе. Дракон и сам не знал, что ему сделать с прахом — сохранить на память, оставить в степи орков или же развеять над океаном. И пока он не принял решение, то спрятал чашу в пространственный карман.

Берту некому было сказать прощай. Ларделль исчезла, и оно было к лучшему. Одалим был уверен, что каладе сможет о себе позаботиться. А Берт не хотел податься искушению. Ларде никогда не будет его. Он смирился с этим много лет назад. И не собирался предать память друга.

«Она всегда выбирала его». Нера была права, любила Ларделль только орка.

Берт обратился в дракона в небе и сделал круг над Осадом. Люди справлялись с последствиями пожара в порту и им некогда было смотреть на небо. Издали дракон увидел членов команды, но ничего в его сердце не всколыхнулось. Он был молодым и наивным глупцов, когда много лет назад поднялся на палубу корабля. Грод, Вулф, Жох — они ведь тоже были друзьями. И Берт оплакивал их смерти. Но после многих смертей, с новыми членами команды его связывали уже только приятельские отношения. Он не спрашивал их о прошлом, не интересовался настоящим и не думал об их мечтах. Ведь смерть каждого человека приносила боль. Но только смерть Ласара дала понять Берту, что ему не было места среди людей, которые так легко умирали. Он не был готов терять друзей. И даже Самерс, который выбрал путь рыбака, не за горами была и его смерть от старости, поэтому дракон и не стал его искать, чтобы известить о смерти Ласара. Зачем? Людская молва и сама разнесет слухи о смерти капитана «Черной маски». Но дракону уже было все равно, как будут вспоминать Ласара — как человека, или же советники Калеро решатся снять его черную маску посмертно.

Дракон возвращался в Тар Имо.

И лишь только раз Берт позволил себе остановиться в пути. Когда-то его путь начался в Калеро. И он хотел навестить этот город. Посмотреть на него повзрослевшим взглядом. Однако, увиденное разочаровало его. За прошедшие годы ничего в городе не изменилось. Он оставался все таким же шумным и суетливым. Один из сотни городов, в которых побывал Берт за годы странствий. Правда, в большинстве из них он был не один. Берт не использовал морок. И он ловил, как и много лет назад, взгляды людей, правда, в этот раз они были не дружелюбными, а скорее настороженными. Улыбались дракону только девушки. Но вот у него самого не было сил даже улыбнуться в ответ.

Ноги сами привели одалима в старую неприметную таверну, в которой он познакомился с Ласаром.

В таверне было тихо, как и в тот день. Несколько посетителей покосились на дракона и продолжили трапезу. Берт сглотнул. Да, все-таки кое-что изменилось с того дня, как он был в Калеро. В отношениях людей и драконов наступило охлаждение. Дрейфусы вновь нападали на людей, убивали и похищали. И многие люди уже не видели разницы между драконами солнца и земли. Берт подошел к стойке и заказал орского рома.

Мужчина средних лет поднял тяжелый взгляд и хмуро взглянул на дракона, не скрывая неприязни в глазах.

— Орского рома нет. Мы не торгуем контрабандой.

Берт усмехнулся. Да, времена и впрямь изменились.

— Тогда эльфийского вина.

— Оно запрещено к продаже указом совета Калеро, — хмуро буркнул мужчина.

— Тогда любого вина, — распорядился одалим, — которое не запрещено, — насмешливо добавил он.

Трактирщик плеснул в грязный бокал вино и подозрительно уставился на дракона.

Берт брезгливо взял бокал. Он хотел уже уйти, чтобы не осквернять свои воспоминания этим днем, но все же решил уточнить.

— Раньше трактир принадлежал Портору. Не подскажешь, как его найти?

Трактирщик явно не хотел отвечать на вопрос, но все же перед ним был дракон, поэтому он кликнул молодого парнишку, который обносил посетителей.

— Иди позови деда.

Берт положил бокал на стойку — он не отпил и глотка — и с удивлением посмотрел на трактирщика. В его чертах он увидел маленького мальчугана, который с восхищением разглядывал одалима, а также наблюдал за карточными фокусами посетителя трактира. Как же давно это было, вдруг осознал Берт. Ведь мальчик превратился в мужчину и в отца. Дракон усмехнулся. Давно… но ведь для одалима, обладающего бессмертием, это была только пылинка в вечности. Но годы с людьми слишком изменили его, и он во многом стал думать как они.

Портор превратился в древнего старца. Он сгорбился и опирался на палку. Седые волосы были коротко острижены, а борода торчала в разные стороны. Портор уже не выглядел пиратом и разбойником. Это был старик, который забыл о старых приключениях и странствиях.

Портор, мигая, рассматривал одалима. Наконец-то на его лице отразилось узнавание.

— А, юный дракон, который собирался увидеть мир. Ну и как — сбылась твоя мечта?

Берт отрицательно покачал головой. Нет, все обернулось по-другому. Вот только у дракона не оказалось слов, чтобы внятно ответить на вопрос.

Портор понимающе кивнул.

— Твои глаза постарели. Теперь тебе и впрямь дашь несколько сот лет… Куда в этот раз держишь путь?

— Домой, — тихо ответил Берт.

Старик поманил дракона за собой. Он провел его в ту самую комнату, где некогда пировал Ласар со своими людьми. Пятеро из них были мертвы.

— Вот оно что, — пробормотал Протор. — Когда? — спросил он.

— Недавно, — не вдаваясь в подробности, ответил Берт. Он не хотел рассказывать о смерти друга, слухи и сами скоро долетят до Калеро, но дракон тогда уже будет далеко. Тем более теперь он знал ответ, советники воздадут почести умершему капитану, и для всех он навсегда останется человеком. Дракон мог заставить советников сказать людям правду. Но вспомнив их озлобленные лица, он отказался от этой затеи. Пусть люди хранят хоть искаженную правду о Ласаре, нежели предадут его забвению, узнав, кто скрывался за черной маской.

Старик подошел к потайному сейфу и открыл его собственным ключом. Он достал бутылку старого орского рома.

— Времена изменились. Теперь если поймают за торговлей орского рома или эльфийского вина, можно схлопотать не только штраф, а и петлю палача. Только мне терять нечего, я уже старик. Недолго мне осталось.

Протор протянул стакан, наполненный до краев.

— Сегодня я угощаю, дракон… За тех, кого мы потеряли, и кто сегодня не с нами.

— За тех, кого мы потеряли, — с запинкой повторил Берт и выпил ром. — Сильно…

Старик сделал глоток и закашлялся.

— Эти бездари лекари советуют мне не пить. Они думают, что я цепляюсь за жизнь, это в мои-то годы.

Берт невольно улыбнулся, слушая старика. На мгновение он вновь почувствовал себя юным и молодым. Вспомнил то время, когда мечтал сбежать из Тар Имо и познать мир. Протор, который был моложе его на несколько сот лет, обращался тогда к нему как к юнцу. Но сейчас, в какой-то степени, они оба постарели.

Дракон достал из-за пазухи кошель с деньгами и протянул его старику.

— Помнишь, ты сказал, что хотел бы увидеть перед смертью воды Элифонта. Найми корабль и осуществи мечту.

Протор взял кошель и высыпал его содержимое на стол. Он удивленно присвистнул.

— Я могу и не дожить до окончания плавания, — заметил он.

— Но ведь и здесь тебя ничего не держит, — прозорливо отметил Берт.

Протор кивнул. Сын хозяйничал в трактире и едва прислушивался к советам старика-отца. А Калеро только внешне оставались прежними, но они менялись, и, пожалуй, слишком быстро для старика. На драконов теперь смотрели подозрительно, а эльфам приказали покинуть город.

— Мне пора…

— Дракон… — Протор протянул руку, — куда бы тебя не вел твой путь, пусть жрице Алике хранит тебя.

Берт улыбнулся, услышав драконье напутствие в устах человека. Он кивнул и как много лет назад покинул трактир через черный ход. Он не хотел видеть лицо сына Протора и лица враждебно настроенных посетителей. Хватит с него людей, решил дракон, а также смерти и потерь.